Анна медленно открыла глаза. Она лежала на кровати, на животе. Спина саднила и болела. Анна потрогала свою спину и посмотрела на руку. Пальцы были в сукровице, значит, спина кровила. Она с трудом повернула голову в сторону двери. Дверь была открыта, а на палубе оживленно разговаривали. Каюта дрожала, потому что работал мотор. Значит, они и правда, идут в порт или еще куда-то за продуктами, и для заправки водой. Значит, Жак сможет позвонить ее друзьям и, может быть, они ее найдут!? Слабая надежда проснулась в груди, и тихо грела изнутри, ели-ели поддерживая слабый язычок пламени….

– Очухалась после вчерашнего? – лысый присел перед ней на корточки. – Ну, деды вчера и выделывали! Смех, да и только! Как они тебя лизали! Аж слюнку пускали! А потом так тебя отлизали, что всю мою сперму из тебя высосали! Цирк! Я даже кайф поймал, когда смотрел! Они говорили, что очень полезно для здоровья. Когда мужская и женская жидкость вместе! Называли «Эликсир молодости»! А ты слышала, что они рассказывали? Я такого еще никогда не слышал! Который совсем лысый немец был у Гитлера по концлагерям главный! У них там развлекуха была! Я торчу! Они красивым бабам руки и ноги отрубали, чтобы не брыкались и не царапались, как ты вчера, а потом имели! Звали они их подушки! А сидели они у них на горлышках бутылок от шампанского! Прямо этим самым женским местом! Во, где больные мозгами! Это ж надо до такого додуматься?! Мы, по сравнению с ними, безобидные мальчики! Эй! Ты живая? Чего молчишь?

– Да у меня нет ни сил, ни желания говорить с вами всеми, подонками. – Анна отвернулась к окну.

– Ой! Ой! Ой! Можешь и не говорить, но слухай сюда. Мы скоро причалим и пойдем за жратвой, киром и прочим! Пацан будет заправкой воды заниматься, а его папаша – профилактикой яхты. Вечером отчалим с новыми клиентами. Эти нормальные. Просто мужики. Так что можешь пока отлеживаться.

– Оставьте меня в покое. – прошептала Анна. – Зачем надо мной так издеваться! Неужели вам не жалко несчастную, беременную женщину! Неужели вы не люди! Как вы можете так жить, совсем не имея никакой совести! Что вы еще можете придумать страшнее, чем сейчас! Вы сделали из нормального человека наркоманку и проститутку! Неужели у вас нет сестер или матерей? Неужели вам не стыдно после всего такого жить на свете? Оставьте меня просто лежать на кровати! Я не могу больше ничего для вас сделать!

– Как это? А бабло нам зарабатывать, кто будет? Красавица наша, ты нам должна! А сейчас я тебя вином напою, чтобы ты спала. Поняла. И не брыкайся! Мы еще про моего братана не говорили с тобой! Приеду, поговорим!

Анна молча лежала на кровати, без движений. Она мечтала только об одном. Просто умереть и всё! Просто умереть….

Через небольшое время лысый принес в каюту три бутылки вина.

– Это твоя доза. Сама выпьешь, или мне в тебя заливать?

– Я сама выпью. – Анна, морщась от боли, с трудом села на кровати, прикрывшись спасительным полотенцем. Ее мутило и очень болело все тело, внутри все дрожало, суставы крутило и выламывало, но больше всего болела спина. Она просто горела!

Анна стала пить вино прямо из горлышка. Ей самой хотелось напиться и навсегда забыть ту мерзость, которая была ночью. Анну передернуло от воспоминаний и стало брезгливо даже притрагиваться к своему телу. Она хотела скорее забыться, скорее и, может быть, даже навсегда!

Она пила вино, как заправский алкаш, не отрываясь почти до половины бутылки. В голове захмелело и тихо поплыло, закачалось и раскрасилось красками! Стало веселее, и Анна допила бутылку из горлышка до конца. Стало совсем весело, и даже все равно!!!

Анна упала на подушку и с радостью почувствовала, что стала отключаться…, отключаться… и уплывать в туман….

В этом тумане бродили незнакомые люди, они ходили, как слепые, натыкаясь на Анну, отодвигая ее руками в сторону, и опять шли куда-то в туман…, иногда из тумана выныривал Питэр, но, как и все, брел слепым в непонятном направлении. Неожиданно в тумане промелькнула красивая женщина с распущенными волосами. Это была Анжелика, только с черными, длинными волосами, как у Анны, она поманила Анну за собой и ушла в туман. Анна старалась пробиться через толпу, тоже расталкивая людей руками, но они упорно мешали ей догнать Анжелику с длинными черными волосами. Анна даже расплакалась от досады, что никак не может догнать ее в сплоченной толпе…. Но вдруг откуда-то появился Майк! Он протянул руку прямо через толпу, и она оказалась такой длинной, что Анна смогла поймать ее и крепко ухватиться! Майк дернул ее за руку, и Анна вдруг пролетела прямо через толпу и оказалась рядом с Майком! Она так обрадовалась, что бросилась к нему на шею и радостно расцеловала! Как давно в ее душе не было так светло, легко и необыкновенно красиво, как будто вдруг через туман прорезалась разноцветная радуга и осветила весь туман нежным, бледно фиолетовым светом космоса….

Кто-то что-то говорил рядом прямо в ухо, и от этого Анна тихо выплыла из своего бледнеющего тумана, обнаружив вдруг рядом с собой голого, незнакомого мужика, который поглаживал ее по всему обнаженному телу. Анна резко отскочила от него к окну спиной и чуть не закричала, но он тоже вскочил с ногами на кровать, зажал ей рот рукой и сказал прямо в лицо, корча мерзкие рожи:

– Не кричи! Я не люблю! Это вон мой приятель обожает сценки с изнасилованием, а я люблю, как будто ты сама хочешь и меня ласкаешь. Давай меня ласкай!

Он взял руку Анны и забросил себе на плечо, рука безвольно упала обратно. Он опять забросил руку на плечо, рука опять упала.

– Я же сказал. Я люблю ласку! Но если ты не хочешь с лаской, я позову сначала моего друга, он тебя немного разогреет! Как хочешь! Сама напросилась. Я так не хотел.

Анна, как ушатом холодной воды облитая, стояла на кровати и пыталась понять, кто этот мужик и когда он сюда попал? Она все еще плавала в фиолетовом облаке и только сейчас начинала понимать, что она на яхте, все еще на яхте, где над ней долго измываются мерзкие бандиты….

Мужик спрыгнул с кровати, оглянулся на Анну, хмыкнул и ушел. У Анны вдруг сильно защемило сердце. Она поняла, вот сейчас и случится что-то страшное, именно то, чего она внутренне уже ждала… когда-то там, впереди! Только что в ее жизни что-то произошло, что-то страшное и не когда-то, а вот сейчас! Может произойти полный жизненный переворот! Еще страшнее, чем было до этого? Этот гнусный мужик имел такую мощную мужскую энергетику, такой внутренний звериный запах злобы и ненависти к людям, что у Анны на его косой взгляд волосики на загривке встали дыбом, а внутри мелко задрожало смертельным страхом и ужасом! Она сразу сжалась, как от предчувствия удара!

Через несколько минут пришел другой. Вид у него был еще ужаснее! Совсем бандитский и действительно он был, как злобный зверь! Даже внешне он не напоминал человека! Это была тварь со звериной харей! Лоб нависал над лицом, как у питекантропа, а маленькие глазки выглядывали из своих глазных ямок зло и надменно. Общее выражение брезгливости и недовольства на этой харе окончательно убивали в Анне надежду на какое-либо сочувствие, или уважение ее женских достоинств.

– Ну! Кочевряжишься, говоришь? Щас мы тебя согреем!

Он наклонился вперед и дернул Анну за ногу с такой силой, что она не успела ничего сообразить или даже отреагировать, собраться, сгруппироваться и как-то защититься руками, как оказалась прямо перед ним с раздвинутыми ногами, сильно проехав больной спиной по покрывалу. Было очень больно, и Анна вскрикнула. Питекантроп схватил Анну за вторую ногу, и буквально разодрав ноги в разные стороны, набросился на Анну без всякого предупреждения, немедленно, как голодный зверь! Он тут же стал очень жестко ее насиловать, так жестко и с таким темпом, что Анна не сразу сообразила через наркотический бред в своей голове, что с ней сейчас делают, но тут такая дикая боль так пронзила всё ее тело, что Анна громко закричала!

Она попыталась как-то сдвинуть ноги и крутить попой, чтобы освободиться от него, но тут же получила сильнейший удар в живот здоровенным кулаком! Стало очень, очень больно! Безумно больно! Она стала хватать ртом воздух, а бандит вмазал ей прямо по голове, и Анна уплыла в туман….

Она стала выезжать из тумана через какое-то время, не понимая, сколько времени уже прошло, только дикая боль перерезала ее всё сильнее. Каюта качалась, в голове гудело, а над ней висело чье-то мерзкое лицо. Лицо лыбилось, закатывало глаза, и громко выло от кайфа, как дикий зверь! Через дикую боль Анна поняла, по ощущениям внутри себя, что ее насилует уже другой мужик, тот, самый первый, похожий на зверя, а предыдущий стоял над ними и смотрел. Она попыталась крутить попой и выскользнуть из-под насильника и опять получила удар в живот. Боль перерезала ее пополам, а воздух закончился совсем, и у Анны опять все поплыло в глазах! Она задыхалась! Она стала хватать воздух ртом, пытаясь вздохнуть, но вместо этого ей стали толкать в рот член, тогда она за него укусила изо все силы, вкладывая в этот укус всю свою ненависть и остатки сил!

Бандит взвыл на всю каюту и стащил Анну на пол за волосы. От бесконечной и всё усиливающейся боли Анна почти теряла сознание! Она не могла сопротивляться или что-то сделать! Она только хотела как-то спрятать свой живот! Укрыть в себе своего ребенка! А бандит стал прицельно бить ногой прямо в её живот, и тогда она заорала в голос изо всех своих последних сил!

Вбежал лысый. Он стал оттаскивать бугая от Анны, и она вдруг почувствовала в животе такую резкую резь и нестерпимую боль, что скрутилась на полу, зажимая живот руками, и завыла, а потом опять потеряла сознание на какое-то мгновение. Туман не успел поглотить ее до конца, потому что она тут же пришла в себя от продолжения дикой боли! Это бандит схватил Анну за волосы и потащил по полу к кровати, но неожиданно бросил на полдороге и закричал лысому:

– Ты кого нам подсунул? Из нее же кровища хлещет! Нам этого только не хватало! Она у вас больная, что ли? Почему все в крови! Посмотри, лужа крови! Сука! Ты нас еще чем-нибудь зарази! Надо ее за борт выбросить!

– Это она, наверное, выкинула! Она нам говорила, что беременная, а мы не поверили! Ё! Моё! И чего теперь с ней делать? Надо врача!

– Какого врача! Ты! Дебил! Это же точно посадка! Любой врач вас сдаст! Идиоты! Приперли на яхту беременную телку и дружно драли? Ну, вы и даете! Изверги! Это на двадцать пять тянет, если не на расстрел! Вы это понимаете?

– А сам? Ты че с ней делал, что тут же получилось кровотечение? До тебя народ приезжал, и ничего не происходило! Это ты изверг! Зверюга! Ты чего натворил! Сволочь!

– Просто, люблю баб бить, и не все бабы это выдерживают. Поэтому я и приехал! Нормальные знакомые бабы мне не дают!

– Минутку! На всех-то наезжать не надо! Я тут при чем! – закричал второй бандит. – Ты идиот! Это ты ее ногами, как скотину в живот бил со всей своей дурацкой силы! Зачем ты ее ногами в живот бил! Дебил неуправляемый! Мудак! – выпалил второй бандит.

– Ах, так это ты, сволочь, нам всю сделку сорвал на три лимона зелени! Мы тебе неустойку вывалим! Мы ее продали нарко баронам, а ты ее испортил! И куда ее теперь девать? А? Идиот!

Лысый подскочил к здоровяку и заехал ему прямо в ухо! Послышался кряк, и здоровяк, развернувшись, ударил в ответ лысого прямо в лицо! Тут они схватились в рукопашную и стали таскать друг друга за грудки, периодически отпуская друг другу оплеухи. При этом стоял такой крик и гвалт, что в каюту прибежали еще три человека. Они скрутили обоих бандитов, и вытолкали их из каюты.

Анна лежала на полу и стонала. Под ней образовывалась большая лужа крови. Сил шевелиться у нее не было.

В каюту пришел «турок». Он присел над Анной и стал рассматривать ее лицо очень пристально. Она постаралась сделать вид, что потеряла сознание. Следом еще кто-то пришел, и они заговорили между собой.

Анна лежала на полу. Она старалась не стонать и даже не дышать. Она надеялась услышать про свою судьбу, которую ей готовили бандиты. Ей уже не было страшно. Ей было все равно. От этого безразличия даже боль притупилась и отошла на второй план. На первом плане был ее ребенок, которого, кажется, больше уже не было…, а душа ее орала диким, сумасшедшим голосом!!! Она теряла ребенка своего любимого и самого главного мужчины в мире!!! Вот что было самое страшное! И зачем теперь ей жить….

– И что нам теперь с ней делать? Мы хотели бабла срудить, а срубили одно горе! – говорил «турок» – Может выкинуть за борт?

– Бабы они все живучие, как кошки! За борт всегда успеешь! Ты ее пока оставь. Пусть отойдет, отлежится, она у вас и так вся в синяках. А надо ее в порядок привести. Вот и оставь в покое, а там видно будет. Если выживет, продадите баронам, а нет – за борт и все дела. Ее уже все равно никто не ищет. Сколько времени прошло, как вы ее увезли?

– Скоро месяц. Наверное, уже точно никто не ищет.

Лысый поднял Анну с пола и бросил на кровать без всякой жалости к ее телу и боли. Она упала, ахнула от этой дикой боли и опять уплыла в свой спасительный туман….

Все ушли, но дверь не закрывали, потому что через короткое время пришел Жак и Анна это услышала. Он принес клеенку и подстелил ее под Анну, аккуратно приподняв ее тело, потом привел отца. Все это Анна как бы видела или как бы нет, но как сквозь вату или пелену понимала, что происходило вокруг нее. Она была благодарна Жаку за заботу и поэтому сквозь безумную боль внизу живота с трудом разлепила глаза и спросила у Жака пересохшими губами:

– Ты позвонил?

– Я всем позвонил. Они вас найдут.

– А мы где? Мы опять посреди океана?

– Да. Мы бросили якорь в акватории залива Майами.

– Спасибо. Принесите мне обезболивающие таблетки, если они у вас есть. Мне очень, очень больно. Со мной что-то произошло. Кажется, я лишилась малыша… – и окончательно потеряла сознание…, провалившись в черноту….

Прошло два дня.

Анна все это время лежала в каюте. Очень болел живот, кровь никак не останавливалась и единственное, что ее спасало, это упаковка таблеток, но они уже заканчивались, а боль не проходила. Она, с трудом передвигаясь по каюте, разорвала простынь на длинные полосы и таким образом попыталась не испачкать толстый матрац на кровати, используя их вместо прокладок.

На Анну медленно накатывалась беспросветная, могильная тоска. Похоже, никто ее не искал, и искать не собирался. Прошло два дня, а она все еще валяется в каюте, одна одинешенька и терпит сумасшедшую боль и от ломки, и от кровотечения, и от душевной муки! Выкидыша, как такового, не было. Плод остался в ней и неизвестно, что из этого получится. Сохранится он или нет? Если честно, лучше бы он не сохранился….

Питэр рассказывал ей, что ребенка нужно вынашивать в любви, красоте, и счастье. А она как его вынашивала? И что может родиться после такого, что с ней происходило на этой шикарной яхте? Да еще этот труп на ее совести! Нельзя в таком состоянии носить ребенка. Родится вот такой же бандит, каких она видела почти месяц и что тогда? И только она одна будет в этом виновата. Не нужно было уходить из номера в гостинице. Даже если ее отравили, но оставайся она в номере, ее бы спасли врачи, а не украли бандиты – выл противным голосом Скорпион и жалил ее прямо в сердце!

Теперь нужно было понять, что же делать дальше? В рамках того, что никому она не нужна, а бандиты могут только издеваться над ней, и всё! А если она и выживет, продадут наркобаронам. А если она не выздоровеет, а это вряд ли произойдет без вмешательства врачей, то выход у нее один – в могилу. Тогда лучше не терпеть эту сумасшедшую боль, которая не прекращается ни днем, ни ночью, и не позволяет ей даже разогнуться, а прекратить свою жизнь сейчас и навсегда. Поставит жирную точку!

Анна медленно поднялась с кровати и, превозмогая страшную, тянущую боль внизу живота, качаясь, как пьяная, оторвала три длинных лоскута от простыни, свернула их жгутами и заплела из жгутов косичку. На вид ей это показалось крепким. Она обвязала косичку вокруг талии и медленно, держась за низ живота, выглянула на палубу. Там было пусто. Никого.

Анна очень медленно спустилась вниз, в трюм яхты и побрела в ее глубину, туда, где должны быть моторы и могли быть крючки, за которые можно было зацепить эту импровизированную веревку-косичку. Внизу нашелся крепкий крюк, который был прикручен на краю выступа, и с которого можно было спрыгнуть, чтобы повиснуть. Анна еле разогнулась, но все-таки привязала веревку, сделал петлю и, морщась от боли, надела на шею. Она перекрестилась, вздохнула глубоко, постояла несколько минут, пытаясь найти в голове прощальные мысли, но там было так пусто, как в пустой бочке, что, ни одна мысль не шевелилась вообще!

Анна еще раз горестно вздохнула, а потом спрыгнула с выступа, почувствовала дикую боль в шее и провалилась в черноту….

… кто-то резко бил ее по щекам и тормошил изо всех сил! Она открыла глаза и увидела над собой лицо лысого бандита.

– Ты чё удумала? Дура! Ты зачем в петлю полезла?

Он перехватил ее подмышки, протащил по лестнице из трюма, больно ударяя пятками по ступеням, потом затащил в каюту и зло бросил на кровать прямо с остатками петли на шее. Анна терпела и молчала, а вскрикнула от резкой и жгучей боли, только когда упала на кровать, и опять провалилась в черноту….

Сколько времени черная туча висела над ее головой, Анна не знала. Она смотрела на эту тучу, и ей казалось, что если она подует сильно, сильно, то туча поплывет или вправо, или влево и освободит солнце из плена черной этой тучи. А если солнце будет свободно, то оно будет светить и посылать ей тепло, потому что Анна очень сильно замерзла. Замерзла так, что ноги и руки одеревенели, а тело сводило и покрывалось пупырышками от холода….

Она очнулась от шума. Что-то выло громко и навязчиво, и так же громко кричали какие-то люди. Анна опомнилась от своей черноты, выплыла из тумана, и, пытаясь сообразить, что происходит, села в кровати. В глазах все плавало и качалось. Или это качалась яхта? А может, они опять куда-то плыли?

Вбежал лысый бандит, молча схватил ее за руку, и стал потащить за собой. Анна глянула на себя и пришла в ужас! Вся ее накидка была в крови, а по ногам текли струйки крови! Она попыталась выдернуть свою руку из лапищи бандита, но он так дернул ее за собой, что она чуть не врезалась в косяк двери.

– Господи! – закричала она очень громко, так громко, как только могла. – Да оставьте вы меня в покое! Господи! Умоляю тебе, сжалься Ты надо мной! Избавь Ты меня от этих бандитов! Господи! Услышь меня!!! – и зарыдала….

Бандит оглянулся на нее и зло, зло выдал:

– Поплачь тут у меня! Быстро схлопочешь по своей красивой мордашке! – и показал нож. Он изо всех сил опять дернул Анну за руку и потащил за собой. Они выбежали на палубу. Анна не могла бежать так быстро, как тащил ее бандит, потому, что ее скрючивало от дикой боли. Она размазывала слезы по щекам и кричала:

– Мне очень больно! Я не могу выпрямиться. Куда ты меня так сильно тащишь? Что происходит? Оставь меня в покое! Брось меня! Я тебя умоляю! Брось! Умоляю!

Вокруг яхты на бешеной скорости сновало несколько катеров, и кто-то громко кричал в рупор на всю акваторию. Анна не могла разобрать слов и не понимала, что происходит? В ее голове все так перемешалось, что события, наплывая друг на друга, мутили рассудок, не давая до конца понять ситуацию, или это будоражили восприятия остатки наркотиков? Анна уже не понимала ничего….

Палуба качалась и плавала в глазах, ее штормило от ужаса и боли, ноги разъезжались по мокрой палубе…, она боялась упасть и удариться обо что-нибудь…, потому что слезы мешали видеть….

Они бежали вдоль борта яхты к носу, и ноги у нее заплетались. Потом, почему-то, они побежали обратно. Бандит насильно тащил ее за руку и метался вдоль борта, таская Анну за собой, как на веревке. Один из катеров проехал совсем рядом около самого борта, обдав их брызгами, и Анна разобрала слова, которые кричали в рупор:

– Немедленно остановитесь! Полиция! Вы арестованы!

Тогда лысый подбежал и подтащил Анну к самому краю, а потом толкнул ее прямо за борт, прямо как она была, в кровавой накидке и кровавом купальнике, с окровавленными ногами, по которым струилась кровь и с обрывком веревки на шее!

Она не успела ничего сообразить, даже вскрикнуть, как оказалась в холодной воде. От страха и неожиданности у нее тут же свело судорогой руки и ноги, и сразу же потянуло на дно. Анна раскрытыми от ужаса глазами смотрела вверх и видела, видела, как толща воды становится плотнее, плотнее…, закрывает от нее солнце, а вода становится темнее и темнее…

Она видела, как из ее рта выпрыгивают воздушные пузырьки и поднимаются вверх, а дальше опять наступила чернота….