Жизнь моя в искусстве вначале искусственной и оказалась. И начиналась она кривобоко, и поскакала сама по себе с подпрыжками и улюлюканьем. Может, именно от того, что я зажал коленками внутри себя свои желания изо всех своих сил, и не раскрывался перед киногруппой, стараясь не впустить к себе под одеяло любопытствующую публику, я оказался от коллектива как бы на отшибе, тем более, никак не мог выбрать к себе в кровать «закаленную в боях, товарищу в юбке» и был, пока, один.
Можно было особенно и не выбирать, сделать всего один небольшой кивок, мой круглый глаз с поволокой в сторону Татьяны и, пожалуйста, тебе, тут же стало бы кому подогревать и снаружи, и изнутри, и даже со свежей закусью. Любимая Танюшкина шутка звучала очень раскрепощено и честно: «да я знаю каждый угол «Мосфильма», как свои пять пальцев, в каждом отдавалась (озвучивать цитату не буду), от души и самозабвенно… и даже на ступеньках, не говоря уже о грим уборных и костюмерных и прочих минетных закоулках…»
Оно бы этим и закончилось, но тут дорогу перебежала БАНЯ. Откуда она вынырнула из-за забора, непонятно, я ее не заказывал и не ждал, тем более я ее не люблю, а она уже раз – и нарисовалась… из которого-то местного гостя.
Артист народ ой, шебутно-о-ой, а особенно остро он реагирует на призывы! Вот попробуй бросить толпе клич мчаться неважно куда-артист он тут же туда готов! На тусовку в мастерскую к художникам, типа «митькам»? Да, пожалуйста, мы в первых рядах, при этом расталкивая друг друга локтями! Или на «съем телок», которые, на самом деле, никому и не нужны, счасссс! Но сорваться посреди ночи и с наглым видом лезть этим проституткам в рот, на предмет кариеса, мы за! Или вот на день рождения чей-то и желательно к завершению тусни, чтобы ни у кого из хозяев не возник вопрос при отрыве морды от салата или стола: «А это кто такие приперлися тута? Мы их не знаем…».
Вот такой или похожий, призыв, можно сказать, изменил надолго всю мою жизнь. Очень надолго!
Кто из местных кинул клич – осталось загадкой, но клич прозвучал так громко-возбуждающе, что сорвал всех с места и понес в баню! Как-то так получилось, что поехали в неизвестность и в ночь обе половины человеческого общества. Нам тогда все было в кайф, тем более, что нас пригласили «на халяву», а «халяву» обожает любой, даже самый маленький человечек на этой Планете! Это очень сильно уважаемое, и особенно артистами слово!
Вся та ночь была такой неожиданной, что после нее я долго приходил в себя. Вначале все пили без тормозов, как будто до того ни у кого во рту ничего не было! Потом травили такие пахабные анекдоты, что это вызывало настоящее, физическое отвращение. Вся атмосфера была пропитана сексом и намеками, особенно к концу вечера, точнее ночи.
Именно тогда до меня дошло, что моя «тайна» уже давно ни для кого не тайна и намеки четко обрисовывали набор, как мне показалось, желаний именной мужской части коллектива. И тогда я испугался. Вначале испуг проскользнул в грудь, как подсказка, но потом перерос в уверенность и стал укрепляться ужасом страха. Совершенно пьяная, без тормозов и понятия порядочности, компания в доску раскрепощенных человеков, стала строить мне «глазки» и делать пошлые намеки. Я не знал, что делать, тем более при женщинах! А когда намеки перешли в тесное контактное общение, у меня окончательно потемнело в глазах, потому что я представил себе, как это может проходить публично, при всех!!! Именно на это и намекалось! Эти противные и красные от пьянки рожи стали распускать руки, хлопать меня по мокрому заду и поглаживать по ногам, при каждом проходе мимо. Хорошо, что весь коллектив был замотан в простыни.
Я решил забиться потихоньку в угол и не издавать оттуда ни единого звука, в надежде на то, что за общим шумом и гвалтом про меня забудут. Некоторое время про меня действительно забыли и продолжали смаковать пьяные анекдоты, но потом вдруг вспомнили все разом и тогда я понял, что вся эта баня и была организована из-за меня, а я должен был стать «гвоздем программы».
Под пошлые шутки и хохот меня вытащили из угла и посадили на стул посреди комнаты отдыха, самой большой и с диванами.
– Славик! Мы будем с тобой говорить откровенно. Мы все здесь собрались для того, чтобы совершить очень главный и важный ритуал для мужчины. Посвятить тебя в мужчины! Мы решили лишить тебя девственности!!! Уррраааа!!! – заорали все, как полоумные!
– Наши девушки готовы? – закричал громче всех Григорий. Режиссер.
– Дааааа! – отозвались дамы, а громче всех Таня. И тут я понял, что это именно ее затея, потому что замужняя и темпераментная Татьяна давно цепляла меня своими намеками, но я не обращал на дам, и в том числе и на нее никакого внимания. Мои мозги были забиты совсем другими отношениями!
– Агентура донесла нам, что ты еще никогда не имел женщину! Это же гениально! Присутствовать при рождении мужчины! Я единственный, кто имел такой зрительский опыт еще в восьмом классе, и мне тогда понравилось. Мы тогда изобрели целый ритуал, который я и предлагаю совершить всем нашим дружным коллективом! Как ты? Согласен?
И это мне сообщил сам уважаемый режиссер!
Хотя, чего можно ждать от кавказца? – понял я. – Значит, они решили меня изнасиловать все хором? Боже мой! Какой ужас! И бабы тоже? – меня передернуло от отвращения и кошмара внутри всего моего организма. Я не мог себе представить обнаженную женщину около себя, да еще себя в голом виде, да еще и прилюдно! Я не знал, куда провалиться от надвигающегося на меня стыда и позора!
– Я не понял? Вы хотите меня растлить прилюдно? – я вытаращил на них мои пьяные глаза.
– Такого слова мы не говорили! – вступила в разговор очень не трезвая Таня. – Мы тебя хотим сделать мужчиной. Просто мужчиной! Раз! И ты мужик! В наше время стыдно так поздно терять девственность! Поэтому коллектив готов помочь тебе и пойти навстречу! Согласен?
– Ну, не знаю. Один на один может быть, а при коллективе категорически нет! Ни-ка-да!
– Хорошо. – глубокомысленно изрек Григорий, выбирай сам с кем ты готов. Один на один. Бери вон Танюху. С ней не промажешь. Она в этом деле адмирал! Борозду не испортит! А? Как ты, согласен? – Григорий подхихикивал, и косил пьяными глазами.
Я уже подозревал, что все тем и закончится, тогда уж лучше товарищ всех кинематографистов – Татьяна. С ней не так стыдно и спросить можно, если чего, если совсем невмоготу пойдет.
Начался всеобщий гвалт. Наш народ так любит давать советы, особенно по-пьянке! А потом все высыпали в комнату с бассейном и парилкой, оставив меня с Таней в большой диванной гостиной.
И тут Таня демонстративно и даже театрально сбросила простыню и предстала предо мной в новорожденном виде! Я аж поперхнулся и обомлел от неожиданности! У меня и так все плавало в глазах хмелем, а теперь вообще размылось, как на неоновой рекламе. Во-первых, это был уж точно не новорожденный вид, а малость помятый и поношенный, во-вторых, у нее не было крантика! Нет! Я был не дурак, и не дебил. Я знал, что его и не должно быть, но я этого никогда НЕ ВИДЕЛ раньше вживую!!! А потом у нее на груди присутствовала грудь! Правда, она была тоже немного поношена, но форму имела вполне ничего. Стоячую. Как на картинках у статуй.
Я стоял и смотрел во все глаза. Отсутствие крантика меня парализовало! Я и представить себе не мог, что на меня из-за такой ерунды может наехать самая настоящая паника! Крантика не было, но и дырочки посреди живота я тоже не видел! Я не понимал, что должен делать в такой ситуации? Что я должен сделать и куда? От такой неожиданности всякое желание могло не просто пропасть, оно могло никогда и не появиться, особенно во хмелю!
Это надо же! Никогда бы не подумал, что такие мелочи, как мужские принадлежности могут оказать на мужчину такое впечатление! Удивительно! А ведь тогда это так и было. У меня действительно был шок! Может быть, на самом деле это могло повлиять на некоторую часть гомосексуалистов отталкивающе, особенно, если они жили в чисто мужском сообществе или родители вели сексуально замкнутый образ жизни, не посвящая детей в особенности анатомических различий между мальчиками и девочками. Вот, например, я. Мои желания подсмотреть, как там, у девочек, так и закончились желаниями. У нас не хватило смелости залезть девочкам в трусики, и на самом деле я никогда до этой бани не видал так вблизи обнаженную женщину. Только статуи в музеях или на полотнах знаменитых художников. Я отчетливо помню мой ужас от наступающих острых событий, да тем более на пьяный глаз, но Таня тогда оказалась молодец. Да….
Таня так умело превратила все в юмор и развлечение, что я и опомниться не успел, как оказался голеньким, как младенец, прямо на спине, а на моем животе восседала Татьяна в костюме Евы и производила телом винтообразные движения, закатывая при этом глаза и подвывая в голос. Может, это было от водки, а может так она изображала свое возбуждение? Спьяну я не совсем понимал, почему она на самом деле воет? Я ничего особенного не делал, а просто лежал бревном на спине, и пялился на Таню во все глаза, потому, что ее грудь так смешно подпрыгивала, что хотелось расхохотаться! Я же такого еще никогда не видел за свои семнадцать лет! Но в то же время на животе у меня стало так щекотно, что взбудоражило изнутри и заставило выступить мурашки на всем теле. Мне стало так неописуемо приятно, что мурашки прошлись по телу истомой…
Таня почувствовала мое возбуждение и быстро превратила попытку с процесс. Я и опомниться не успел, как потерял свою несуществующую на самом деле «девственность» мгновенно! Происшедшее было прокомментировано Таней очень громко. Она закричала на всю баню:
– Урраааа! Чудо случилось! Слава стал мужчиной! Урррааааа! Все сюда!
Дальше то, что происходило, было больше похоже на цирковое представление. В комнату ввалились все участники банных развлечений. Они были сильно пьяны все поголовно и жаждали «продолжения банкета». Девчонки бросились на «обнаженное тело мужчины» и стали целовать меня во все возможные места. От такого налета и напора мне стало не до стеснения, я хотел просто отбиться от них всех и сбежать от стыда, куда глаза глядят….
После этой бани жизнь моя в коллективе кардинально изменилась. Я стал общедоступным телом. Из имеющихся в экспедиции семи женщин: помрежа, второго режиссера Тани, двух гримерш, ассистента режиссера, костюмерши и поварихи тети Зины, каждая считала своим долгом принять деятельное участие в моем сексуальном воспитании, чтобы я вступил в жизнь не безграмотным бревном, которым был до бани, а раскрепощенным ярким чуваком!
Все месяцы, проведенные в Воронеже, превратили мою кровать в один большой сексодром, с часто меняющейся клиентурой. Они все принимали участие в разврате моего тела в бане и теперь считали, что интим уже произошел и каждая из них имеет полное право на обладание моим естеством.
В результате многоразового употребления меня, как обучаемого студента, я стал понимать всю прелесть женского тела. Оказалось, что все в нем совсем не так, как мне представлялось и очень достойно того, чтобы поэты воспевали в честь его красоты оды, а художники изображали на своих полотнах. Теперь я хотел не просто обнаженную натуру, я хотел обнаженный эталон женской красоты!
Город Воронеж был очень большим городом, густо населенным красавицами всех мастей. Вот тогда меня и швырнуло на его просторы! Любопытствующее население очень часто посещало съемочный процесс и для молодой, красивой девушки было все равно с кем из съемочной группы попасть в пастель. Она не понимала разницы между режиссером и помрежем, которым числился в группе я. Для Воронежа это было событие – снималось КИНО!!!
Я до сих пор с умилением вспоминаю эти дни, проведенные в Воронеже. Дни настоящего, полного, мужского счастья, для пацана семнадцати лет от роду, перетекающие в восемнадцать!
Но потом экспедиция закончилась, и съемочная группа в моих услугах пока больше не нуждалась. Помыкавшись по Москве, я решил навестить родителей.
И тут произошло чудо! В одну из киногрупп студии «Ялта-фильм» срочно требовался в штат грамотный администратор. Конечно, я не был никаким грамотным, а тем более администратором, но друзья куда надо позвонили, кому надо объяснили, что настоящих, грамотных администраторов нужно делать самим и я попал в штат студии.
С этого момента началась моя настоящая человеческая жизнь мужчины и работа в кино.