Фима остановил свой любовный поток слов и подскочил со стула почти одновременно с подошедшей красавицей.

– Знакомься! – он, почему-то, стушевался и покраснел. – Это Марина. Жена Эдуарда Яковлевича.

Я стоял с совершенно ополоумевшими глазами и с отвисшей челюстью, потому что не мог себе представить, что эта красавица и есть та, про которую Эдик говорил мне, что его от нее тошнит! Получалось, что сейчас напротив меня стояла моя соперница и протягивала мне руку с совершенно открытым взглядом доверчивых глаз, а я должен сейчас покривить своей душой и лживо улыбаясь ответить:

– Очень приятно. – пожать ей руку!?

До чего мы, люди, двуличны в своей жизни! Почему нельзя жить честно? Почему нельзя сказать как есть:

– Дорогая Марина. Вы просто красавица, а ваш мерзкий муж, который вашего мизинца не стоит, он мой любовник и ежедневно клянется мне в своей любви!

Я все-таки промямлил что-то про, очень приятно, и даже поцеловал ей ручку, но внутри мне было так стыдно, как я себе и представить не мог!

Мы, как порядочные люди, уселись за столик и стали говорить обо всякой белиберде: о погоде, о народе, в смысле, о светских тусовках, о знаменитостях, а я прятал глаза под стол. Хотя последнюю тему завел и поддерживал Ефим. От этой темы Марине стало скучно и мне это очень понравилось. Я не люблю глупых женщин. Как-то так получилось, что глупых баб мне по жизни не попадалось. Даже в кино это были женщины, но не актрисы, а способные пробиться локтями и мозгами среди этого гадюшника и доказать свою необходимость делу и народу. А дурочки этого сделать не смогут никогда. Я это уже знаю. Одна только первая моя женщина Таня чего стоит!!! И эта сидела напротив, а я понимал, умна, ох, умна….

Красивый овал лица, чуть выдающиеся скулы, аккуратно тронутые макияжем, белокурые, чуть с рыжинкой, волосы, не белые в пергидроле, а настоящие, собственные. Носик чуть вздернутый, но очень элегантно-изысканный, почему-то. Губы припухлые, не тонкие, которые я ненавижу и не надутые гелем, а в самый раз, то, что надо! Естественные. А губы на женском лице для меня самое главное. Это осталось во мне еще с моего трехлетнего дня рождения, с самого первого «мокрого поцелуя»! Я обожаю маленькие рты и припухлые губы. А у Марины они были с чуть приподнятыми уголками, и оттого казалось, что она все время улыбается. Потрясающе красиво.

Но Бог дал ей еще и необыкновенные глаза! Голубые, голубые и огромные, как озера! Я знаю, что ресницы можно приклеить любого размера, но, поработав в кино, я понимал, что ее черные ресницы были настоящими, густыми и длинными, от этого ее голубые озера обрамлены были густой «лесной» опушкой и очень выразительны! Хотя, конечно, подкрашены тушью.

В общем, настоящая русская красавица на обложку самого крутого зарубежного журнала и при этом ясно, что не дура! Блеск! Очень хороша! И как же Эдик мог изменять такой женщине? В голове не укладывалось! А зачем тогда он вообще на ней женился, если у него внутри сидит вредный гомик Черномор и руководит его поведением? Зачем такому хорошему человеку с таким открытым взглядом, голову дурить? Ладно, я. Я еще из школы порченый и, почему-то, чувствовал, что обязан стать извращенцем, а эта молодая красавица, наверное, думает, что ее и, правда, любят! Какой кошмар!

«Во, во! А теперь еще ручками всплесни, и совсем будешь как баба»! – выругал я сам себя.

– Вы знаете, Вячеслав, я хотела бы поговорить с вами с глазу на глаз. – вдруг сказала Марина и посмотрела на Фиму.

Ефим тут же сделал круглые и испуганные глаза. У меня закралась мысль, что это неспроста. Значит, гад, проболтался! Господи! И что теперь делать? – я тут же весь вспотел от страха.

А Ефим подхватился и на ходу придумал «заделье».

– Ой! Я и забыл! Мне же Эдуард Яковлевич задание дал! А я и забыл!

И быстренько выскочил из беседки, как пробка их шампанского, как будто почувствовал, что может получить от меня по шее.

Марина стала смотреть на меня прямым и откровенным взглядом, а потом спросила:

– Это правда, про Эдика? Вы действительно с ним имеете интимные отношения?

Я покраснел, как отварной рак и мне опять стало страшно стыдно, но нужно было отвечать. Мог заниматься с мужчиной любовью, смоги и ответить! Блин!

– Да. Это правда. – честно сказал я.

– Ну и хорошо, что вы можете ответить честно, не кривя душой. Это упрощает наш разговор. Не нужно вилять задом, коверкать слова, выискивая не жалящие больно или придумывать еще какую-нибудь гадость. Все честно и понятно. Тогда и я дуду говорить без предисловия, честно и откровенно. Мы живем с Эдиком уже десять с хвостиком лет. Детей, слава Богу, не получилось. Вначале для моей карьеры – два аборта, потом для его карьеры еще один, а потом, когда желание стало перерастать в нужность для нас двоих, было поздно. Все. Бог закрыл доступ в семейную жизнь, и мы сразу друг к другу охладели. Совсем. Я его не ругаю. Я понимаю. Просто я сама по себе однолюбка и не могу ему изменять. Не воспитана так. Выросла в большой семье. Трое братьев и две сестры. Отец и мать друг друга любили всю жизнь до самой смерти. – Марина немного задумалась, как бы вспоминая свою родню или, может, подбирая дальше слова?

Я сидел и слушал эту необыкновенно красивую и чистую женщину и понимал ее. Действительно. Потому, что выделывалось по баням, какого разврата я насмотрелся там, только люди с больной психикой могли довоображаться в своей голове до таких гадостей, которые они друг с другом вытворяли, заканчивая последними происшествиями с этими молодыми пацанами, фактически детьми! А эта красавица на его фоне, совсем чистый человечек и как они могли жить вместе – я не понимал!

– Вначале все было хорошо. – продолжила она. – Мы пробивались наверх, учились, жили не очень богато, но потом все эти жизненные коллизии и перемены в стране переменили и нашу жизнь. При этом очень быстро. Просто он был очень близок к нужным людям и кормушке. Тут же в нем проснулась любовь к деньгам и тут же вылезла непонятно откуда жажда власти. Он стал превращаться совсем в чужого, незнакомого мне человека. Совсем чужого! Сегодня я его не понимаю вообще. У меня такое чувство, что я живу рядом с бесом или дьяволом! Я так много хочу с вами обсудить, но боюсь, что сегодня мы не успеем поговорить, поэтому я приглашаю вас завтра в какое-нибудь кафе. Мы должны принять решение. И я, и, я так понимаю, вы. Вы знаете наш домашний телефон, но лучше звоните на другой. Я вот здесь записала. Это телефон мой сестры, я буду у нее завтра весь день. Жду звонка. – Марина встала во время.

По тропинке шла кучка гостей во главе с Эдиком, который громко рассказывал им про розы. Я даже удивился тому, как хорошо он знает этот вопрос и что он вообще увлекается их выращиванием?

– Ах! Вот вы где? А я обыскался. – Эдик подошел ближе к нам и стал цепко рассматривать наши лица по очереди.

Его взгляд был очень настороженным и вопросительным. Не умел он правильно владеть своим лицом. Не актер. Все было тут же на нем написано. И злость, и ненависть, и любопытство, и его жажда управления всеми. Сейчас он изнутри себя был уже заведен, особенно увидев нас только вдвоем, и его механизм ждал зацепки, чтобы выстрелить и показать свое главенство в доме и, по-моему, отыграться он собирался именно на Марине, как на раздражающей его личности. Я понял, она ему уже давно чужая. Может быть, он не кривит душой и действительно ее даже ненавидит?! Вот такая новость! Но я должен ее защитить хотя бы потому, что она женщина и женщина с большой буквы.

Я пошел навстречу Эдику и отвлек его злобный взгляд на мой вопрос:

– Эдуард Яковлевич. Вы не видели моей невесты Нелли? Мы с вашей женой Мариной отправили на ее поиски Ефима, а он пропал куда-то. Я хотел их познакомить.

У Эдика тут же изменилось выражение лица, он принял мои замечания, развернулся и радостно сообщил гостям:

– А вот и моя жена Марина. Прошу знакомиться, кто не знает. А это мой ученый секретарь Вячеслав.

Часть гостей пошла приложиться к ручке, а остальные уставились на меня, как на живого мамонта! Конечно, Москва слухами полнится и ни для кого уже давно не секрет увлечения нашего Эдика, кроме, пожалуй, жены, хотя, и для жены уже тоже не секрет. А тут открытым текстом говорят – вот он! Тот самый!

«Оба на! Это новость номер раз, а новость номер два – меня в ученые секретари произвели, прямо из утренней кровати! – подумал я – Вот это скорость! Ё! Моё! Если так пойдет дальше, может, и на довольствие поставят? А может, появится гарантия моей жизни? Было бы неплохо, и для жизни, и для финансов, а то все деньги выдаются только Вовану, а я стою с вечно протянутой рукой. Вот даже с Мариной завтра в кафе пойти будет целая история. Во-первых, как-то нужно остаться одному, избавиться от хвоста, а потом неудобно совсем без денег, как я буду за простое кофе платить? Вот история!!!

За общим разговором я выждал время, когда народ чуть отвернулся, и у меня появилась возможность боком, боком и в кусты…. Я сделал вид, что очень озабочен, но Эдик тормознул меня в спину:

– Ты далеко?

– Пошел свою невесту искать. Совсем потерялась. – и ушел все-таки от этой любопытной толпы, которая тут же возбудилась от слова НЕВЕСТА! И опять вытаращила глаза!

Нелли развлекалась в толпе мужиков. Они ее больше интересовали, как и любую нормальную девушку, чем какой-то навязанный гомик. Я постоял истуканом, послушал свежие анекдоты, похихикал для приличия и понял, что я здесь лишний.

Наконец-то позвали к столу, и можно было занять свой рот хоть чем-то, потому что разговаривать мне не хотелось. Вначале было тихо. Ели. Перебивали только тостами, потом потихоньку загалдели, а потом совсем громко перешли на общие анекдоты и поднялся всеобщий хохот.

Кто придумал анекдоты? Очень часто это единственное, что связывает незнакомую публику со знакомой и объединяет в одно пьяное целое. Во всяком случае, погода, природа и свежие сплетни достаточно быстро заканчиваются, а вот анекдоты могут быть такими долгоиграющими, хоть до утра. Все зависит от нашей памяти. Вот я, например, ни фига их не запоминаю. А есть такие универсалы, я тебе дам! У меня был один знакомый, он не только на ходу сам сочинял буриме, анекдоты, но еще и стихи на ходу творил, вкрапливая в них свежие события дня. Как чукча. Что вижу, то и пою. А в этот раз нам попался ходячий анекдот, который сразу сказал, что знает тысячу и одну матерную частушку и один миллиард анекдотов. У него была с собой гитара и тут такое началось! Уже через пару часов народ просто отползал от стола на четвереньках! Даже мне он поднял настроение, которое уже давно заползло за плинтус и там отлеживалось….

Хохотали мы, как подорванные почти до трех часов ночи и только потом, выжившие отчалили по домам, а оставшиеся пытались отойти, или прийти в себя. Правда, молодежь еще и танцевать бегала, включая мою невесту, а особенно отчаянные бросали свои тела в бассейн, хотя купаться было еще рановато. Середина мая.

Я сидел в сторонке и думал:

«Это надо же, я живу в Москве уже почти год! Целый год! И терпения же хватило? Это даже удивительно, до чего человек живуч и способен приспосабливаться даже к страшным условиям концлагеря! А я на самом деле жил в настоящем концлагере и под охраной! Хотя мой концлагерь был с мягкой кроватью и белыми, шелковыми простынями и с хорошей кухней, а чаще даже с ресторанами!

И я еще жив! Удивительно! Что же я все тяну и тяну…. Давно пора линять, а я все чего-то жду! Чего я жду? Когда очередной аврал самого меня в озеро опустит или чего? Нужно что-то, наконец-то, придумывать! Может, Марина мне поможет? Больше надеяться не на кого. Совсем.

Вечер закончился к утру. Эдик, пьяный в стельку, при всех лез ко мне целоваться и громко доказывал, что меня очень любит. Марина, слава Богу, уехала до этой пламенной речи, может быть, поэтому он и разошелся. Обслугу и охрану он за людей не считал, потому что вся мужская ее часть была повязана общими наклонностями, а женский персонал хорошо оплачивался и был достаточно страшненьким, это, поэтому на кое какие мысли тоже наводило…. Да-а-а-а….