– Татьяна Евгеньевна. Вас Генрих Степанович в кабинет просит зайти. – секретарша Людочка мило улыбалась в двери лаборатории и тут же обшарила ее глазами, как рентгеном. Таня оторвалась от микроскопа и улыбнулась. Она понимала, почему Людочка так шарит глазками. Предмет ее воздыханий в дальнем углу комнаты чертил график.

– А что-то случилось, Людочка? – Таня положила голову виском на микроскоп. – Ты меня лично пришла пригласить, а не по селектору. И в каком он настроении?

– Да нет! Ничего не случилось и настроение у него под погоду. Солнечное.

– Ну, спасибо. Сейчас буду.

В кабинете у Генриха уже сидели Андрей и два незнакомых пиджака чиновничьего вида. Они делали серьезные лица и для этого хмурились.

Андрей приподнялся из кресла и чмокнул Таню в щеку, Генрих Степанович по-мужски потряс руку, а чиновники дружно кивнули головами, как двое из ларца, одинаковы с лица. Таня улыбнулась сама внутри себя.

– Татьяна Евгеньевна. Проходите. У нас будет очень серьезный разговор. – голос у Генриха был строгий и Таня испугалась, а вдруг произошло что-то страшное, потому что он произнес фразу с очень артикулированным выражением. Она с некоторых пор все время ждала от действительности какого-нибудь подвоха, особенно после такого вступления и поэтому ладошки у нее тут же вспотели, а по вспотевшей спине прошелся озноб. Это теперь у нее всегда появлялась такая реакция на неожиданности.

– Да что вы так сразу в лице переменились? Разговор будет хороший. Не волнуйтесь. Присаживайтесь. – Генрих указал на стул около стола переговоров. – Прошу! – жестом он пригласил всех туда же.

Все расселись за стол и оба чиновника оказались напротив Тани. Она не любила чиновников еще из старой лаборатории. У нее на них выработалась четкая аллергия. Ее начинало тихо потряхивать изнутри от вида костюмов с галстуками и наброшенными сверху белыми халатами. Слава Богу эти были только в костюмах и Таня, вдавив маникюр в ладошку правой руки, чтобы побольнее отвлечь себя от неприятных ощущений, уставилась на них, пожалуй даже с вызовом в глазах.

– Татьяна Евгеньевна. Не буду ходить вокруг да около, а сразу перейду к делу. Есть решение открыть лабораторию по перфорану в нашем старом корпусе и восстановить все наши разработки в полном объеме. – Феликс сообщил это как-то буднично, но потом не сдержался и заулыбался всеми своими морщинками и глазами. Он явно ликовал внутри себя, но не хотел показать это чужим людям из верхов, наверное из министерства.

Тане тут же захотелось громко крикнуть – УУРРРААА!!! – на весь кабинет, но два выражения лиц напротив, сдерживали ее пыл.

«Где их находят? – подумала она. – Или нельзя иметь такие лица, которые даже и не лица, а свиные, откормленные рыла, или нельзя их носить! Людей же от них может и Кондратий схватить! Вот интересно, с чем пришли? С пилюлей или с извинениями за свое нечеловеческое хамство? Хотя, эти и не умеют извиняться. Мы для них мусор, крысы лабораторные.»

– Да! Ну, так вот! Продолжу. Есть еще и такое мнение, что именно вы должны возглавить наш филиал. Да, девочка моя. Вы и никто другой.

Таня оторвалась от своих мыслей и стала оторопело смотреть по сторонам и даже моргать от неожиданности, а потом высказалась:

– Генрих Степанович. Насколько я осведомлена, это мне не по статусу. Я должна вначале доучиться, получить степень, хотя бы кандидатскую, а уже затем можно было бы поднимать этот вопрос. Я ведь сейчас просто МНС, правда, учусь в ординатуре, но я же не защитилась. Как такое возможно? – Таня пожала плечами.

– Таня. Дорогая наша. Я просто глубоко уверен, что для этого вам будет достаточно двух месяцев. Пока будете у нас И.О, а потом и…. Тема перфорана готова уже, как минимум, пять лет! Для защиты необходимо все суммировать, грамотно описать и подать заявку. Я вам помогу. И с документами, чтобы это все ускорить и с диссертацией.

– Может все-таки кого-то другого? – Таня с надеждой уставилась на Андрея.

– Мы на это место больше никого и не видим. Вы сами все начинали вместе с Феликсом Ивановичем, вам и карты в руки. Ну, как, согласны? – Генрих улыбался всеми своими голливудскими зубами, которым очень завидовало пол лаборатории.

И вдруг произошла метаморфоза. Два рыла напротив тоже оскалились в улыбке! И Таня увидела, что и они похожи на людей и даже умеют улыбаться! Это было открытием. Таня уставилась на них и уже не понимала, как теперь от них защищаться, как держать стойку, когда тебя раз, и обезоружили на все имеющиеся виды вооружения? Она тоже выдавила из себя ответную улыбку и поняла, что только что приняла непонятно какими флюидами переданное ей сообщение, наверное от Ангела, что этого ей делать не надо, как и подсказывало ей её Я! Не надо заниматься перфораном! Не надо! Она должна продолжить свою собственную, кровавую и волнующую ее тему.

– Дорогой Генрих Степанович! – Таня даже встала, вышла из-за стола и поклонилась чисто по-русски, в пол. – Спасибо большое, что вы так высоко ставите мои небольшие, и даже не мои, если по-честному, достижения в разработке перфорана, но я должна отказаться.

У Генриха и у Андрея вытянулись лица, а чиновники завертели от неожиданности головами. Наверное, им редко отказывали, да еще в такой непонятной форме, с поклонами.

– Танечка! Это же твое детище! Вы с Сашей на него, можно сказать, в прямом смысле жизни положили! Как такое возможно? – Генрих не понимал.

– Я постараюсь все объяснить. Я занимаюсь темой крови. Темой человеческой крови меня заразил именно Феликс Иванович. Я ведь сейчас уже дипломированный гематолог. Я почему с удовольствием работала в лаборатории у Феликса Ивановича? А потому, что имела внутри самой себя желание понять, как перфоран может взаимодействовать с кровью, например моей, резус отрицательной, и что это может принести пользу и мне, и всему человечеству, точнее будущим мамам, для развития нормального плода? И я это поняла. Я поняла, что перфоран это чудодейственное транспортное средство для переноса кислорода и только. Что он заменяет кровь, но он не может повлиять на резус-фактор. Во всяком случае, сегодня об этом еще ничего не известно в научном мире. А вот микроволновые поля несут для крови совсем другую и информацию, и жизнь. Это наше будущее! Я хочу написать диссертацию на тему «Кровь в энергоинформационном поле». Это очень важно! Я поняла, что воздействуя на кровь, мы можем изменить не только ее структуру, но и память, генетический блок, багаж знаний, полученных нами от предков и внести предрасположенность к получению новых знаний из Космоса, из окружающей среды, из воздуха, из воды, от человека и даже от растений! Это непаханое поле для будущего! И это по моей специальности. Еще Феликс Иванович рассказывал мне, что у человечества есть перспективы развития, что оно может подняться на следующую ступеньку, если поймет правильное предназначение своей крови, своих Души и Духа! Потому что кровь есть Мост для деятельности Души, как частички космического мира!

– Вона как ты у нас заговорила! Может, мы еще и у Бога попросим права на наши разработки? – Генрих поднял палец вверх и оба чиновника из ларца дружно туда посмотрели. Оставшиеся трое ели сдержали смех. Андрей даже отвернулся, чтобы спрятать улыбку.

– А почему нет? Почему мы не можем себе позволить поднять этот вопрос про Бога, почему нам и не решить эту глобальную проблему? – Таня даже ощетинилась позвоночником.

– Я понимаю, что перестройка уже поменяла многое в нашей жизни, но вся вот эта твоя изотерика, все вот эти Души, Духи, это же все несерьезно! Таня! Подумай! Куда тебя заведет этот церковный бред?

– Вы, наверное, как моя мама, атеист?

– Да! Я атеист и материалист и очень горжусь этим! Я честно говорю всем и сразу, что никакого Бога нет! Я допускаю наличие какого-то разума, да и то так, иносказательно. А вот твое решение про лабораторию я не понимаю.

– Хорошо. Я попробую еще раз объяснить с другой стороны. Перфоран уже состоялся! Так? Так! Ему теперь нужны толкачи, реклама, так сказать. Ему нужен очень хороший хозяйственник, а не ученый. Это самая обыкновенная работа хорошего директора и администратора, а я вам на кой ляд? Дайте мне возможность стать УЧЕНОЙ – Таня выделила слово очень выпукло, чтобы понятно было даже некоторым. – Я должна понять, решить и миру дать возможность это тоже понять, что все в мире зависит от самого человека! От его Я, от его целеустремленности! От его потенции и потенциала! Ведь сегодня не для кого уже не секрет, что наш мозг задействован только на какие-то проценты! А почему не приоткрыть дверцу и не дать собственной крови иметь право и на развитие, и на перспективу? Почему?

– Нуууу…, хорошо. Мы подумаем. Может ты и права? Действительно. Это работа администратора. Хорошо. Изложи мне на бумаге свое желание, свое видение этого вопроса и если ты меня убедишь, я тебе дам возможность взять парочку аспирантов и открыть новое направление, а, товарищи, – Генрих с хитрецой кивнул на двоих из ларца. – помогут пробить это в министерстве. Правильно, товарищи? Надо открывать молодым дарованиям дорогу в будущее. Я думаю, что наше небольшое совещание можно считать закрытым. Танечка, вы свободны, а ты, Андрей, останься.

«Наверное, будет Андрея подписывать на лабораторию. Точно. Интересно, поменяет он науку на администрирование? Вряд ли. А если согласится, надо его отговорить. Я без Андрея не справлюсь. Привыкла, как к собственной правой руке» – думала Таня по дороге из кабинета.

Спасительный микроскоп принял Танину голову в свои объятья и она, уложив ее на линзы лбом, закрыла глаза и задумалась, а правильно ли она сама поступила?

«Конечно, именно меня и должны были наградить этой лабораторией, как пострадавшую, но это они так считают. А что есть на самом деле? А на самом деле я, точнее ОН правее! ОН, мой Ангел, правильно меня остановил от быстрого принятия решения под давлением прошлого. Прошлое ушло в прошлое. Навсегда. И никогда не вернется. Не будем топтаться по дну сухого ручья в надежде на прошлые потоки воды. Их не будет. А вода так и будет дальше биться рядом, в каньоне жизненных проблем. И не может быть проблем повторяющихся. Все они новые, и каждая несет в себе задачу, вопросы, поиски ответов и даже подсказки! Должна нести, потому что она, как и кровь, с кристаллической решеткой и торчащими углами, которые покалывают тебя и снаружи и изнутри, прямо в твое сердечко. Давай, девочка моя! Решай эти нерешенные задачи! Если не ты, то кто? Придет дядя со стороны и все за тебя решит? А ты будешь бегать по подругам, и рыдать в жилетку от нерешенных, а хуже того, нерешаемых проблем!? Или, может, упадешь в стрессовой истерике на диван и будешь изображать «интеллигента» или еще хуже «потерянное поколение», как Сашин отец? Так вот, моя дорогая! Тебя зачем закаливали в казематах? А затем, чтобы сделать прививку на выносливость и на смелость брать на себя ответственность не только за себя, но и за это чертово поколение! А что про это думает мой Ангел? Интересно, если его не вызывать, он сам вообще не приходит? Да, нет! Мне же в голове четко просемафорил про лабораторию. Значит, иногда сам принимает решение вклиниться в мой мозговой процесс. Вот и вклинился»!

– Ангел мой Хранитель, Эрлиан! Слышишь ли ты меня? – прошептала Таня. Ей казалось, что шепотом, а не в уме, будет убедительнее.

– Я всегда тебя слышу. – тут же ответил он. – Я жду твоих вопросов. Спрашивай!

– Я очень хочу поговорить с тобой долго и понятно для меня. Ты действительно можешь ответить на все мои вопросы, потому что их у меня накопилось очень много, и они там, в голове, толкаются и не дают жить нормально!

– А что ты хочешь знать?

– Ангел мой! Дай право моей крови получить знания из Вселенной, чтобы я не только поймала нить моего земного предназначения и моей миссии на этой Земле и в этой моей реинкарнации, но и все про это поняла для себя очень четко и подробно.

– Хорошо. Я приду к тебе во сне, и ты получить нужные тебе знания. Раз ты спрашиваешь об этом, просишь об этом, значит, просыпается память твоей крови, память твоих ген, и память твоего Рода. Значит, настала пора и тебе приобщиться к знаниям!

– Спасибо тебе, Ангел мой! Я буду тебя ждать…