Развалины храма.
Охотиться всей толпой молодых оборотней в количестве 11 штук плюс черный ворон мы пошли в сторону леса, противоположную от Великих Топей, где я еще не бывала. По словам Ветра, тут водилось много кабанов и лосей, а при большой удаче или, наоборот, неудаче, это с какой стороны посмотреть, то и на медвежью берлогу нарваться можно.
Охотиться на относительно мирных оленей никто из наших, естественно, не пожелал. А вот бешеные кабаны пошли на ура. Охотились по простой схеме. Сначала Ветер с помощью метательного оружия выщелкивал какого-нибудь подсвинка-переростка и заманивал его за собой в ловушку, где кабана встречали на щиты Рык с Яриком и Снежей на подхвате, а все остальные нападали на увлекшегося пробиванием щитов зверя с боков из засады. Так штук восемь подсвинков мы и уложили без серьезных травм и потерь в отряде. Мне при этом удалось набрать свыше 5-и тысяч очков опыта, что, на мой взгляд, было очень даже неплохо. А потом мы разошлись не на шутку и решили замахнуться на уже матерого секача, и чуть все не полегли, спасшись благоразумным бегством из-под зоны агра разъяренного монстра. Его толстая шкура оказалась непробиваемой для наших когтей, и только спецудары Ярика и Снежи могли нанести ему хоть какой-то урон, мизерный на фоне его солидного запаса очков жизни.
Отдышавшись и восстановив свои показатели после беготни по лесу от разъяренного вепря, мы решили переключиться на лосей и белок. Молодых лосей мы забивали по той же схеме, что и кабанов, с той лишь разницей, что приходилось опасаться их ударов копытами, зато у них не было такой толстой естественной брони, как у диких свиней. А за несчастными белками мы гонялись не ради опыта, а ради забавы. Было весело прыгать с ветку на ветку за юркими пушистыми зверьками, швыряющимися в нас огромными кедровыми орехами, размером с человеческую голову. Из дюжины повстречавшихся нам белок, загнать и добить у нас получилось только трех, а опыта при этом мне накапало меньше ста очков, зато шуму-то сколько было. Мудрый Вран, несмотря на свои молодые годы, а точнее месяцы, во всем этом безобразии не учувствовал, зато внимательно следил за всем происходящим со стороны и предупреждал, если мы слишком увлекались охотой и не замечали приближающуюся опасность.
А когда стемнело, мы устроили свой лагерь на очередной потаенной стоянке оборотней, окруженной высокими заснеженными елями, под чьими густыми ветками так удобно спать без всяких палаток. Жгли костер при свете молодого месяца, проглядывающего сквозь темные еловые макушки, жарили шашлыки из кабанов, вспоминали события дня уходящего и строили планы на день будущий, гадая, стоит ли нам рискнуть и попробовать разбудить медведя в его берлоге. В-общем, мы вовсю наслаждались последними мирными и спокойными деньками в нашей жизни. Особо ничего не опасались, ибо был барьер с отводом глаз от диких животных, которым Шаман снабдил своего внучка, был Вран, присматривающий за нами с высоты, и была нежить, которая издалека наблюдала за нами, но близко не подходила. Разве что игроки...
- Кар, - закаркал Вран, предупреждая нас о незваных гостях, приближающихся к нашему маленькому лагерю. Все разговоры разом стихли, и мы насторожились.
К границе барьерного круга подошла невысокая щуплая фигурка, закутанная в темный плащ, окантованный волчьим мехом. А в тени еловых ветвей остался кто-то более высокий и массивный, закованный в тяжелый латный доспех, чье очертание проступало сквозь тонкую ткань черного плаща.
Маленькая фигурка вышла на свет костра, чтобы ее было лучше видно и откинула капюшон с головы:
- Добрый вечер, многоуважаемые оборотни, простите, что прерываю вашу трапезу, - учтиво поприветствовал нас мелкий пацан-игрок, которому лет двенадцать можно было дать с большой натяжкой. Расы он был человеческой и внешность имел обычную - короткостриженые, светло-русые волосы, серые глаза, курносый нос. еще по-детски пухлые щеки и губы. Но если судить по яркому сиянию глаз и огненным всполохам в темной с бордовым оттенком ауре, видимой даже не вооруженным глазом, то игрок этот был неслабым огненным магом, не чурающимся темной стороны силы. Я смотрела на этого неоднозначного персонажа и пыталась понять, что он такое. Взрослый, решивший поиграть в ребенка, или, действительно, ребенок, играющий в игру с ограничением по возрасту 18+.
А мальчик между тем продолжал говорить свою речь, очень серьезно и совсем не улыбаясь.
- Я со своей спутницей, - он указал рукой на темную высокую фигуру за своей спиной, - С самого утра брожу по этим лесам в поисках развалин заброшенного храма и был бы благодарен многоуважаемым оборотням, если бы они указали мне к нему дорогу. Я готов заплатить. Вас устроит цена в 50 золотых?
Мне самой ни о каких заброшенных храмах слышать не доводилось, но, посмотрев на оживившихся ребят, поняла, что дорогу к этому месту знали многие.
Ярик ответил за нас всех:
- Нам необходимо время, чтобы принять решение.
- Хорошо, я подожду.
Юный маг кивнул в знак согласия и отошел во тьму к своей спутнице.
- Развалины храма в часе ходьбы в ту сторону, - Ветер мазнул рукой на юго-запад, - Место, конечно, неприятное, но ничего опасного там нет. Отец бы предупредил, если что. Ну как, пойдем провожать? Деньги-то немалые?
Мы задумались. И хотя прекрасно знали, что по внешности ни в коем случае нельзя оценивать игроков, пацан не казался нам кем-то опасным. Нас было много, а их всего лишь двое. И мы были в родном лесу, по сугробам которого с легкостью могли убежать от Пришлых, проваливающихся в снег по колено при ходьбе. Навыком "Легкого шага" они явно не владели.
Наконец, большинством голосов решили все-таки сопроводить парочку до развалин храма. Но при этом разделиться: трое пойдут показывать дорогу мелкому магу с его бронированной спутницей, а остальные их подстрахуют, последовав за ними на расстоянии. Так обычно поступали взрослые оборотни при сопровождении Пришлых до точки назначения. Новый спор разгорелся по поводу того, кто пойдет с игроками показывать им дорогу. Сошлись на том, чтобы провести жеребьевку. Кто вытащит короткую палочку, тот и пойдет. Я повертела в руке свою "счастливую" веточку, размышляя на тему того, стоит ли мне начинать вкладывать все очки характеристик в Удачу, или я все слишком драматизирую. Жребий показывать дорогу по ночному лесу выпал мне, Ярику и Оге.
Когда мелкий Пришлый снова вышел на освещенный пламенем костра участок земли, Ярик рассказал ему наше решение:
- Мы втроем, - он указал пальцем на себя, меня и Огу, - Проводим вас до развалин храма. Оплата вперед.
В голосе мальчика-мага послышалось разочарование:
- Всего лишь трое?
- Что-то не так? Мы не договаривались, что будем защищать вас, только проводим до места. В случае серьезной опасности мы тут же уходим.
- Нет-нет. Все в порядке. Вот деньги.
Он протянул Ярику увесистый мешочек с золотом, и мы пошли во тьму ночного леса, помахав на прощание остальным, которые усердно разыгрывали из себя отдыхающих. на мой взгляд, не очень убедительно.
Пока шли по ночному зимнему лесу, сопровождаемые свистом и уханьем ночных птиц, поскрипыванием снега под ногами и слабым светом магического светильника, медленно плывущего над головой мага, мне не давала покоя его спутница. Она была странной. С одной стороны, носилась с мелким пацаном как курочка с яичком, то и дело вытаскивая его, увязшего в снегу по пояс, из сугроба. И даже пыталась потащить его на спине, но тот заартачился. Сама она, несмотря на тяжелый доспех, передвигалась по лесу гораздо лучше своего легкого напарника. С другой стороны, когда в ней не было никакой надобности, просто стояла истуканом, не совершая никаких лишних движений. За те два часа, что мы добирались до развалин храма, она так и не произнесла ни единого слова. Пару раз мне показалось, что из-под капюшона поблескивают желтые глаза.
- Что с ней не так? - наконец не выдержала я и спросила Огу.
- Это рабыня под печатью подчинения, - шепотом ответил он, - Я сам это только что понял.
Я уставилась в сторону щуплого пацаненка. Вот мелкий рабовладелец, нашел себе няньку.
- Соберись, - ткнул меня в бок Ярик, - Подходим к месту.
Я кивнула ему в ответ. Действительно, не о том сейчас думаю, в такой ситуации нужно быть очень внимательной и по сторонам лучше смотреть, а не о моральном облике Пришлых размышлять.
Обледенелые развалины храма, расположенные в центре большой, идеально круглой поляны, встретили нас девственно белым снегом и звенящей тишиной. Что-то не так. Я прислушалась к своему чутью хищника. В воздухе витал запах костра и каких-то благовоний.
- Это иллюзия, - встрепенулась я, - Уходим.
Поздно. Пришлый выхватил из инвентаря посох, свитый из затвердевших, как стекло, кровавых жгутов с темными прожилками и завершающийся непроницаемо черным кристаллом, а из-под снега под нашими ногами выстрелили алые ленты и оплели нас по рукам и ногам. как змеи. Этот гаденыш оказался магом крови, а здоровья, несмотря на его тщедушный вид, у него было немерено. Я запоздало додумалась применить "Диагностику" и посмотреть на его немаленькое количество очков жизни, характерное для всех магов крови, которые используют для своих заклинаний не только ману, но и свою или заемную жизненную энергию.
С развалин храма слетела в этот момент всякая иллюзия. Снег на поляне был истоптан цепочками следов, а в ее центре была расчищена небольшая площадка, покрытая каменными плитами, с выдолбленным на них причудливым геометрическим узором пентаграммы. По ее краям горели костры и дымились курильницы, распространяющие по округе сладковатый и дурманящий голову запах.
А перед нами предстала Дива. А как еще назвать женщину, про которую говорят роковая или роскошная. Длинные иссиня-черные волнистые волосы, крупные алые губы, идеальная фигура. напоминающая по форме песочные часы и подчеркнутая красным обтягивающим платьем с вызывающими вырезами. Она пару минут внимательно рассматривала нашу троицу, а потом растянула свои полные губы в кривоватой улыбке, замерцала черными глазами и низким грудным голосом сказала мелкому паразиту, предусмотрительно отошедшему от нас подальше:
- Я довольна. Мне нравятся души, которые ты ко мне привел, - она поковырялась длинным когтем, покрытым алым лаком, на щеке у Ярика, - Белый волк будет отлично смотреться у ног моей госпожи. Ты заслужил свою награду.
Женщина взмахнула рукой, раздался тихий перезвон, свидетельствующий о выполнении задания, а в руках мага появился скрученный в рулон свиток, перетянутый бордовой лентой, на который Пришлый тут же уставился, видимо, изучал.
А соблазнительная дамочка, между тем, покачивая бедрами, пошла к пентаграмме, левитируя тело трепыхающегося Ярика за собой, маня его изящным пальчиком. Я подергалась в кровавых путах, держат крепко, так просто не порвать. Посмотрела направо, там мелкий гаденыш, взобравшись на возвышенность, доставал себе из инвентаря складной стул и пристраивался на нем, чтобы со стороны посмотреть на разворачивающееся перед ним действо.
Посмотрела налево, там Ога стоит столбом и стеклянными глазами пялится на прелести жрицы кого-то там, явно недоброго. Вот ведь, нашел время под чужое "Очарование" попадать, он же шаман.
- Ога, Ога... - шепчу я.
- Не мешай мне, я думаю, - ответил он одними губами, - У меня со связанными руками и без бубна только врата на астральный план открыть получится, да каких-нибудь слабых духов призвать.
Притворяется, что под ментальное воздействие попал, я скосила глаза до упора влево, стараясь получше его рассмотреть. Как убедительно-то.
- Ога, - опять шепчу ему, - У меня в инвентаре кислота монстрячья есть, она должна разъесть кровавые путы, это же живая материя.
Ога еле заметно кивнул, опять сконцентрировал все свое внимание на жрице, а на лбу у него выступили капельки пота от напряжения духовных сил. Рядом раздался хлопок на грани слышимости и молодой шаман зашептал невидимому мне духу:
- Найди черного ворона, он где-то тут поблизости. Эта птица на два мира может жить, пусть летит в мир духов, попробует кого сильного к нам на подмогу позвать. Сами мы с этой не справимся. И поторопись, я лишь минут пять смогу врата на астральный план открытыми продержать.
А "Эта" тем временем расположила Ярика в центре пентаграммы и что-то запела речитативом, расставив руки в разные стороны и покачиваясь. как в трансе, отчего костры вспыхнули ярче. Полоска жизни нашего лидера начала убывать, а бороздки пентаграммы заполняться алой густой кровью. Высоко в небе над ним начал закручиваться черный вихрь.
А из моего инвентаря на снег полетели разные склянки.
- Вот, вот она, кислотно-зеленая, - зашептала я разошедшемуся не на шутку духу, - А теперь лей на кровавые путы, только осторожно. на кожу не попади.
Через некоторое время с помощью духа удалось освободиться самой и начать освобождать Огу, который стоял столбом, тупо пялился в пространство и что-то бормотал себе под нос. Обращать внимание на то, что происходит вокруг, рыжий шаман начал только после того, как черная крылатая тень промелькнула между нами и, задев нас крылом, исчезла в астральном плане.
- Ога, попроси духа, чтобы он вот эту склянку с черным дымом под нос магу или жрице отнес, это поможет отвлечь их внимание.
- Ярику помоги продержаться, он совсем плохо выглядит.
- Не могу, у меня нет лечилок, чтобы на расстоянии действовали, только при непосредственном контакте, - я от расстройства и собственного бессилия прикусила нижнюю губу до крови, - Но я попытаюсь его вытащить, как только наши внимание мага и жрицы отвлекут, а то как бы опять не спеленали.
То, что молодые оборотни где-то рядом и готовятся к нападению, я чувствовала каким-то седьмым чувством. И осознание это придавало мне сил и вселяло надежду, что нам еще удастся благополучно выбраться из той передряги, в которую мы опять вляпались. Если честно, подленькая мыслишка бросить Ярика в беде и по-тихому ретироваться подальше от этого зловещего места, пока на меня никто не обращает внимания, очень назойливо вертелась в моей голове. И только "Чувство стаи" помогало мне справиться со своей трусостью и сосредоточиться на своей задаче. Вытащить Ярика из пентаграммы, пока остальные отвлекают внимание жрицы и Пришлого на себя. Ведь ему сейчас гораздо страшней и тяжелей, чем мне, приходится. Попробуй полежать в центре активированной пентаграммы, высасывающей из тебя жизнь. Нужно поторопиться, шкала здоровья у него уже покраснела, можем и не успеть.
Ба-бах. Облако черного ядовитого дыма окутало мелкого гаденыша, увлеченного лицезрением мучений Ярика. А к нему с яростным воплем бросилась, как всегда нетерпеливая, Залка, но ей преградила дорогу черная фигура рабыни-телохранителя, принявшей удар копья оборотницы на щит. Но тут огин дух подсуетился, расплылся ледяной лужицей под нонами бронированной воительницы, та поскользнулась и полетела вниз со склона в сторону пентаграммы, утаскивая Залку за собой. Снежа кинулась за ними, видимо, на подмогу подруге.
Ба-бах. Черный дым попытался окутать жрицу, но та, не сбивая концентрации, развеяла его мощным порывом ветра, заодно отбросив и стрелы с метательными ножами, пущенные в нее Севом с Ветром.
Все это я отслеживала краем глаза, несясь к алеющей пентаграмме, тут же начавшей высасывать из меня жизнь, стоило только переступить ее границы. А схватив тело Ярика и вытащив его за пределы магического круга, я обнаружила, что опоздала. На моих руках лежал труп. А в центре пентаграммы остался стоять белый призрачный волк, яростно рычащий и упирающийся всеми лапами, изо всех сил сопротивляясь вихрю, затягивающему его в черную с кровавым отливом воронку.
Снежа с Залкой каким-то образом сумели загнать девушку-рабыню, оказавшуюся тоже оборотнем-волком, в зону действия разрушительного влияния жреческого ритуала, где Снежа пригвоздила бронированную воительницу к земле дедушкиным мечом, навылет пробив ей стальной доспех и оставив жуткую кровавую рану. Наверно, удачно применила какой-то спецудар у меча, позволяющий игнорировать чужую броню. Саму мечницу, израсходовавшую у себя все запасы выносливости, оттаскивала подальше от края пентаграммы, что-то крича, Залка.
Я же смотрела на яростно сопротивляющегося призрачного волка, сжимала в руках его бездыханное тело и, сама того не замечая, выла, изливая в волчьей песне все свое чувство бессилия и безысходности. Ах, какая это ужасная судьба, попасть в неволю к злобной жестокой богине. Смерть в тысячу раз лучше и милосерднее. Она хоть и забирает память, но дает надежду на новую свободную жизнь, позволяя нам оставаться самими собой. Ах, если бы только Смерть была тут, она бы смогла освободить душу белого волка, забрав его в свои чертоги.
Пока я сидела в снегу и оглашала всю округу своим тоскливым воем, черная воронка начала втягивать в себя не только душу Ярика, но и душу оборотницы-рабыни, имевшей образ обычной миловидной девушки без всяких звериных черт, прав был Шаман, волки наши - создания очень свободолюбивые, и в рабстве долго не выживают. Призрачная девушка, в отличие от Ярика, висела в воздухе с сомнамбулическим видом и совсем не сопротивлялась воздействию черного вихря, позволяя нести себя вверх как перышко.
-Джесси, не сметь, стоять, ко мне, Джесси, - раздался вопль юного мага, вокруг которого разгорелась нешуточная битва с молодыми оборотнями, мешавшими ему броситься на выручку к своему имуществу. Девушка встрепенулась на звук знакомого голоса, потянула к мальчику свои руки, но сил сопротивляться воздействию колдовского вихря у нее явно не было.
- Кар, кар, - разнесся по округе торжествующий клич Врана, а все костры на поляне разом погасли. Развалины древнего храма накрыла тьма и какая-то потусторонняя, неестественная тишина. Вших. Стальной серп, блеснул при слабом свете молодого месяца, описывая дугу, разом разрубая на половинки и рычащего белого волка и призрачную девушку, тут же растаявших белесой дымкой тумана.
- Воровка, - потусторонний голос, казалось, прошелестел -прогремел со всех сторон. А огромная пятиметровая фигура в черном балахоне с капюшоном, как будто сотканная из самого мрака, опоясанная четками из черепов разумных и с огромной косой в руках, повернулась к жрице, моментально растерявшей весь свой лоск и шарм. Левая сторона ее тела посинела, опухла и покрылась трупными пятнами, а правая ссохлась и потемнела, как будто человеческие кости покрыли черным лаком. Красное платье, ранее плотно облегающее соблазнительную женскую фигуру, сейчас повисло на жрице как тряпка на вешалке. Это кошмарное существо, уворачиваясь от смертоносной косы, прыгнуло прямо в начавшую угасать воронку, прокричав-провизжав напоследок:
- Тебе недолго осталась править мертвыми, карга старая. Моя госпожа когда-нибудь займет твое место и воцарится на престоле мертвых, а ты будешь вечно гнить прахом у ее ног.
Вот и все. Я выпустила останки окончательно погибшего на наших глазах Ярика из своих рук. Умница Вран позвал к нам на помощь саму Смерть.
А Смерть в этот момент сама развернулась ко мне, и мой взгляд, как приклеенный, потонул во мраке, скрывающимся под ее капюшоном. В какое-то мгновение мне показалось, что я навсегда сейчас останусь в той тьме. Но в тот же миг меня захлестнуло чувствами и эмоциями всех живых созданий, населяющих Явь. Каждое мгновение миллионы живых существ умирало на ней, и миллионы рождались заново. Только игроки воспринимались как черные, непроглядные пятна на этом, непрерывно меняющемся, полотне бытия. Пока я, хлопая ресницами, переварила всю гамму непрерывности и изменчивости мира, обрушившуюся на меня, из самой глубины моего подсознания прозвучал-прошелестел потусторонний голос Смерти, вымораживающий могильным холодом все внутри меня.
- Мне понравилась твоя песня, я бы послушала ее снова. Мне редко искренне молятся и возносят хвалу.
И силуэт божества стал неясным, сливаясь и растворяясь в ночной тьме и сиянии множества звезд,
А у меня появилось сообщения
"На вас наложена Печать Смерти. Вам доступен новый уникальный навык".
Навык нашелся в ветке "Волчьей песни". Назывался он "Песнь Возрождения" и в его описании значилось:
"Вознесите искреннюю хвалу Смерти над останками существа, обладавшего душой и погибшего насильственной смертью, и в дар она отпустит его душу в мир живых.
Возвращает к жизни одно существо, пока цело более 50% его материального тела, с потерей им 5% всего накопленного опыта. Стоимость активации навыка - 250 единиц духа. Откат навыка - 48 часов."
И был этот навык мне пока не доступен, чтобы его можно было использовать, требовалось вложить в него очко таланта. Я посмотрела свою шкалу опыта:
Уровень - 14 (прогресс - 11 450/12 300)
Совсем не много до 15-ого уровня не хватает, по достижению которого у меня будет столь необходимый сейчас талант. Я посмотрела украдкой на мелкого мага, про которого все благополучно забыли, потрясенные гибелью Ярого и явлением самой Смерти в мир живых.
Он сидел возле трупа девушки-оборотня, некрасиво ревел, пуская сопли пузырями и что-то судорожно строчил в книжке - артефакте. Наверное, в техподдержку жалуется. Коса Смерти оборвала существующую между ними связь и освободила неигрового персонажа от рабской зависимости, и по воле игрока он теперь больше не возродится. Я отогнала все коварные мысли об убийстве Пришлого с целью получения, недостающих мне сейчас, очков опыта. Все-таки это ребенок. Обошел как-то ограничение по возрасту и играется целыми днями в игрушку без должного пригляда со стороны родителей. Взрослый ни за что не стал бы так привязываться и убиваться по иллюзорной для него девушке. Надо позвать кого-нибудь из наших на охоту, чтобы помогли набрать поскорее очки опыта.
Но тут система посчитала, что событие с явлением божественной сущности завершено, и приступила к раздаче наград его участникам. Меня она одарила тысячью очков опыта, что как раз хватило для нового уровня. Я тут же вложила очко таланта в навык "Песнь Возрождения", а 10 имеющихся у меня свободных очков характеристик в Дух. Вцепившись опять в тело Ярика, я завопила на всю округу:
- Ога, Ога...
Мрачный Ога подошёл ко мне и вопросительно уставился на меня. Мол, чего орешь как резаная.
- Ты умеешь духовной энергией делиться?
- Да, а зачем?
Я открыла ему свои характеристики и новый навык.
- У меня духовной энергии для активации не хватает.
Ога в ответ заблестел на меня глазами и заулыбался, демонстрируя свои белоснежные клыки.
- Щас всех соберу, раз такое дело.
И развел вокруг себя бурную деятельность, буквально за пару мгновений донеся до всех суть намечающегося действа. Мы расселись в кружочек, и я начала свою песнь, глядя на молодой месяц. Сознательно выть на всю округу вначале было очень неловко, но потом, когда и остальные поддержали меня своими голосами, я разошлась не на шутку. Остановилась только тогда, когда до моего слуха донеслось придушенное хрипенье Ярика:
-Маруська, кхаа, ослабь хватку...
Я от неожиданности заткнулась и уронила его прямо в сугроб. Но выбраться из снега Ярику не дала, налетевшая на него с радостным визгом, Залка, к которой на мгновение позже присоединилась Снежа. А сверху на них навалились Ога с Ветром.
- Кхаа, - откуда-то из глубины этой кучи малы донеслось приглушенное хрипенье Ярика, - Кхаа...
Я посмотрела на его полоску жизни - желтенькая, ничего, вытерпит дружеское и не только проявление чувств, главное, что живой.
А на мне повис уже знакомый дебаф:
"Ваши голосовые связки сорваны. Вы не можете говорить и подавать сигналы голосом в течение 2х часов."
Ну вот, теперь и не поговорить, и впечатлениями с остальными не подели. Я поискала глазами Врана, сидевшего недалеко на каменном обломке стены, и с гордостью покружилась перед ним. Вот, посмотри, какая я молодец. На что Вран открыл мне свои характеристики. Я прочитала:
"Проводник Смерти. Вы можете отправить душу любого существа, обладающего ей, в Чертоги Смерти. Стоимость активации навыка - 150 единиц духа. Откат навыка - 24 часа."
Вау. Я сделала вид, что поклоняюсь великому и могучему ворону. На что тот с важным видом начал ходить по обломку стены, помахивая крылом. Мол, почитайте, превозносите меня. Мы бы еще с ним по придуривались, но нас отвлек тонкий, мальчишечий голосок.
- Извините, вы только что провели какой-то обряд и вернули к жизни местного жителя. Я не знал, что представители темных рас так могут. У меня к вам просьба, верните к жизни Джессику. Я готов заплатить любую цену.
И требовательно уставился на меня с затаенной надеждой во взоре. И где этот ребенок так разговаривать научился, взрослые игроки редко себя вежливыми оборотами речи утруждают. Я вздохнула и отрицательно замотала головой.
- Вы не хотите или не можете?
Я вывела на снегу большими печатными буквами.
"И не хочу, и не могу".
А потом посмотрев на его потемневшие глаза, из которых вот-вот брызнут в разные стороны слезы, добавила пояснение.
"Она скоро начнет свою жизнь заново. Уже СВОБОДНОЙ".
Я подчеркнула последнее слово жирной линией.
- Но ей было хорошо со мной, я о ней заботился и совсем не обижал.
Он о девушке, как о собаке какой-то, отзывается. Я было направилась к участку земли с нетронутым снегом, чтобы написать ответ, но пацан остановил меня, предусмотрительно протянув пачку бумажных листочков и карандаш. Я принялась выводить на них свои мысли большими, корявыми буквами, писать по-другому в этом мире у меня не получалось.
"Откуда ты знаешь, у ней просто выбора не было. В неволе она лишилась своего внутреннего зверя. А без него ей было очень трудно и страшно, она страдала и чувствовала себя неполноценной."
Пацан задумался, читая мои каракули. А я в это время исписала еще один листочек.
"Если ее возродить, то она будет уже свободной. Думаешь, она захочет остаться с тобой по своей воле без печати Подчинения?"
- Ну и пусть. Вы главное ее к жизни верните.
"Хочешь опять на нее эту мерзкую печать поставить?"
Пацан отрицательно начал мотать головой.
- Если ей от нее плохо, то нет...
Я скептически посмотрела на него.
- А хотите я поклянусь, чтобы вы мне поверили - затараторил он в ответ, - Я клянусь, что не причиню Джессике вреда и не буду как-то воздействовать на нее, если она не захочет со мной остаться. Только верните ее к жизни?
Мир озарил юного мага золотистым сиянием, подтверждая, что клятва принята, а мелкий вымогатель принялся сверлить меня требовательно-умоляющим взглядом, под которым я почувствовала себя извергом каким-то, издевающимся над ребенком.
От принятия трудного решения меня спасла Залка, налетевшая вихрем и за руку потащившая в сторону остальных, уже покидающих злополучную поляну.
- Опять ты, Руська, с Пришлыми рассусоливаешь. Да этого паршивца прибить мало. Просто нам что, делать больше нечего, только свои когти об всяких щенков марать.
А у меня из головы никак не выходили полные слез, умоляющие глаза мальчика. Он, конечно, совсем не понимает, что можно совершать по отношению к другим, а что нет. Но это каким же надо быть одиноким в реальном мире, чтобы в виртуальном привязываться к неигровому персонажу, который даже чувств своих толком проявить не может из-за печати подчинения. Я накарябала записку на чистом листке бумаги, который утащила с собой:
"Давай встретимся в Хладграде в таверне "Снежный волк" через 2 дня в полдень. Сохрани тело девушки. Я подумаю над твоим предложением. И не болтай никому о способности оборотней к воскрешению. Ни в этом мире, ни в том. >:[ "
А потом долго жестами показывала и уговаривала Врана отнести записку к магу. Тот поворчал на меня, сердито покаркал, но в конце концов согласился. Эх, даже птицы мои поступки не одобряют, дядя, наверняка, меня дома запрет, если узнает, что я задумала.
***
Добравшись под утро до симпатичной ели, шатром развесившей свои ветви до земли, завалились под нее спать, наспех бросив жребий, кому стоять на страже и беречь покой остальных. А отоспавшись к обеду и поняв, что после ночных событий настроения охотиться никакого нет, решили возвращаться в деревню, да и погода начала портиться - подул резкий северный ветер, а по белым сугробам за змеилась колючая снежная поземка.
К кедровой Лощине мы подошли уже в вечерних сумерках, все-таки не удержавшись и завалив по дороге парочку лисиц, опрометчиво оставивших свои следы на пути нашего следования.
Дом встретил меня темными окнами и остывшей печкой, опять дядя где-то бродит, совсем ему дома не сидится. Я закатала рукава и занялась необходимыми домашними делами - растопила печь, поставила в нее котелок с будущим ужином, налила молочка Тимохе и занялась уборкой. Эх, трудно быть хозяйкой даже в таком небольшом домике, как наш. Добравшись в сенях до зеркала, забыв про грязную половую тряпку, принялась себя рассматривать. Печать смерти оставила свой след на моей внешности, изменив цвет глаз. Призрачное зеленое свечение, символизирующее энергию Смерти в этом мире, смешалось с моим родным желтым цветом радужки и в итоге получился очень жизнеутверждающий травянисто-зеленый цвет. Я посмотрела в зеркало на симпатичную девушку лет 16-17, вытаращившую яркие глаза, растопырившую уши и распушившую свой хвост. Хорошенькая, даже самой нравится. Я бы еще повертелась перед зеркалом, но тут на пороге дома появился запорошенный снегом и очень сердитый дядя.
- Я кому говорил не связываться с Пришлыми, пока в полную силу не войдешь, - дядя засверкал на меня желтым глазом, а его, и без того темный, бордовый глаз потемнел еще больше, - Тебя лупить что ли начинать, чтобы доходчивее было.
Кажется, кто-то в курсе всех наших злоключений. Я попятилась к двери, подальше от рассерженного дядюшки.
- Девушек нельзя лупить, - запищала я в свое оправдание.
- Это еще почему? - дядя удивился и немного сбавил обороты.
- Мы нежные и хрупкие, - сморозила я глупость.
- Если кто-то слишком нежный и хрупкий, то завтра у него будет усиленная тренировка по расширенной программе. А то я смотрю, ты совсем развитие своих боевых навыков в последнее время забросила.
Ох, ждут меня завтра муки смертные. От дальнейших разборок с дядей меня спасли заглянувшие на огонек Буй с Серко, а я пошла накрывать на стол, чтобы поскорее накормить дядю, он, когда сытый, сразу добрей становится.
А потом с тоской смотрела, как прожорливые гости доедают все, что я с запасом на два дня наготовила и слушала мрачноватые история о том, как их воспитывали и тренировали в детстве. Понятно теперь, почему Серко из родной деревни при первой же возможности свалил. Я бы тоже от такого воспитания озлобилась бы и сбежала. Нет, зачем врать самой себе, я бы просто сдохла, не выдержав нагрузок.
"Что за дикое средневековье меня окружает, никаких понятий о культуре и принципах гуманизма" - думала я, засыпая под болтовню дядиных друзей и завывание вьюги за окном.