Бог троицу любит. Трижды за последние несколько часов Полярник терял сознание, трижды возвращался к жизни. И каждое новое возвращение оказывалось на порядок ужаснее предыдущего.

— Очухался, Виктор Сергеевич? — насмешливо спросили рядом.

Полярник потрогал лоб. Волосы были мокрые и липкие. Голова раскалывалась. Складывалось впечатление, будто по ней ударили топором.

— Пуля прошла по касательной. Кость цела. Я проверил. Только кожу немного содрало. Тебе повезло, что твой идиот был вооружен травматикой, — объяснил ему все тот же голос.

Полярник сидел на заднем сиденье джипа. Одежда его была перепачкана кровью. Так выглядел герой Мэла Гибсона после битвы с англичанами в «Отважном сердце».

— Это не твоя кровь, — успокоил сидящий спереди человек. — Его.

Рядом с Полярником полулежал Йети, которого теперь можно было узнать разве что по габаритам. Лица у него не было. Поняв, что Полярника сейчас стошнит, человек с переднего сиденья поспешно выскочил из машины.

Полярника вырвало прямо на рычаг переключения передач. Стараясь не смотреть на изуродованного мертвеца, он вытерся рукавом пиджака и медленно, держась за пробитую во многих местах пулями дверцу, чтобы не упасть, вылез наружу. Ему не мешали.

Джип стоял в просторном длинном ангаре. Тусклая лампочка освещала лишь небольшое пространство перед закрытыми железными воротами с дверью. У одной из стен располагались аккуратно уложенные бывшие в употреблении автомобильные покрышки, у другой — куча деревянных и пластмассовых ящиков, несколько железных канистр. Сразу за ящиками на территории бокса размещалось небольшое подсобное помещение вроде каптерки. Там тоже горел свет.

Вглядевшись в плоское лицо стоящего перед ним накачанного парня, Полярник не без труда вспомнил Валика и Маратика — некогда состоявших на службе у Светлова незадачливых спортсменов, уволенных за то, что упустили его у ресторана в лесу.

— Валик?

— Марат. Вижу, у тебя, Сергеевич, от контузии память ухудшилась. Впору знакомиться заново.

— Я Валик, — произнесла вышедшая из тени широкоплечая фигура. — Здравствуй, Виктор Сергеевич, как твои делишки? По ходу, не очень. Я только что вроде слышал, будто память у тебя отшибло. Зато у нас память превосходная. Хорошо помним, как ты нас на улицу выкинул, как говорится, без выходного пособия. А когда депутат Михаил Сранин хотел взять нас к себе бодигардами на хорошие бабки, ты ему позвонил и отговорил.

Рана на голове не помешала Полярнику сообразить, что из одной переделки он сразу попал в другую.

— Извините, парни. Погорячился. Вы того козла упустили, а он мне нужен был… Вот я и разозлился. Нечаянно как-то получилось.

— За нечаянно бьют отчаянно, — произнес Маратик и, подойдя к Полярнику, довольно чувствительно щелкнул его по носу, далее обшарил карманы на предмет опасных для здоровья предметов. Шариковая ручка «за Игната Свинарчука» его не заинтересовала.

— Ну ладно, мы тебе не угодили, и ты нас выгнал. Это понять можно, — рассудительно заговорил Валик, который был несколько умнее своего туповатого товарища. — Но как понять, что вместо нас ты нанял этих ушибленных, которые убили телку из бухгалтерии и чуть было не замочили тебя?

Пока Валик говорил, Маратик мелькал перед Полярником и даже пританцовывал, словно рэпер на сцене.

— Слышь, Марателло, не мельтеши, — попросил Валик.

— Не могу. Из меня адреналин еще не весь вышел. Что это была за гонка! Что за гонка! Люк Бессон со своим гребаным «Такси» нервно курит на балконе. Даже ты оценил бы, Сергеич, если бы не валялся в отключке. Два раза думал, что все, конец. Но мы все-таки сделали ментов. Сделали. Ушли и концы запутали. Пусть теперь нас поищут. А ты, баран темный, взял и выгнал нас.

— Ну, хотите, возьму обратно. С тройной оплатой.

Предложение Полярника вызвало у обоих истерический хохот. Теперь уже и Валик затанцевал перед джипом.

— Да мы теперь сами кого хочешь нанять сможем. Даже тебя программистом на полставки!

— А где мы сейчас? Что это?

Маратик прекратил дергаться.

— Надеешься, что менты придут сюда тебя спасать? Не надейся. Не придут. Никто сюда не придет.

Словно в доказательство противоположного, снаружи послышался тихий шорох, потом условный стук в железную дверь.

Валик с Маратиком посмотрели друг на друга. Вынув пистолет, последний погрозил стволом Полярнику, давая понять, что тот должен хранить молчание. В дверь постучались еще раз, затем раздался слабый, приглушенный дверью голос:

— Пацаны, откройте, это я, Шест.

Валик сплюнул. В припадке эйфории они как-то забыли о человеке, сидевшем за рулем микроавтобуса. Маратик двинулся было к двери, но был остановлен товарищем, который что-то прошептал ему на ухо. Маратик кивнул и спрятался за покрышками. Валик открыл. Полярник, который стоял, прислонившись к кузову джипа, отвернулся в сторону, чтобы не видеть, что сейчас произойдет.

Шест юркнул внутрь.

— Это кто? — спросил он, оглядываясь на Полярника.

— Заложник, — ответил Валик, вглядываясь в глаза пришедшему с каким-то нехорошим задором. — Тебя самого где носило?

— Меня… На квартире у одной марухи отсиживался. Где пацаны-то?

— Ладно, у марухи… В сортире ты отсиживался. Зуб даю, что ты штаны со страху перегадил.

— Я не… Я…

Валик не дал ему договорить.

— Нас под ментовскими пулями оставил, а сам свалил… Бросил нас всех.

— Да ничего я не бросил. Я за углом стоял, а когда к вам поехал, меня мусора протаранили. Что я мог сделать?

— Понятно, тебе помешал разбитый бампер.

— Да какой бампер, там радиатор вообще посыпался, они же меня так шандарахнули…

— А что ты вообще делал за углом? Ты где стоять должен был? Разве не перед входом?

— Так лишний раз мелькать не хотел.

— Это понятно, — заключил Валик, но тут же добавил, уже примирительно: — Ладно, проехали. Кто старое помянет… Говори, что там слышно?

— Ну и разговоров о нас! — оживился Шест, обрадовавшись, что все закончилось миром. — Весь город на ушах стоит. В новостях, по всем каналам. На пятьсот километров все дороги перекрыты, даже вертолеты подключили. Они ведь думают, что нас давно нет в городе.

Валик кивнул. Так все и должно было быть. Запутав погоню и вырвавшись на большой скорости из города, он свернул с трассы в лес и окольными путями, плутая между оврагами, то и дело рискуя завязнуть в грязи, все-таки смог вернуться назад, на окраину, где в одном из пустых складских ангаров, некогда принадлежавших расформированной воинской части, у них была оборудована база.

— А где пацаны? — снова оглядевшись, спросил парень.

— Нет больше пацанов. Положили всех.

— Я не понял. Так это что теперь, мы вдвоем остались? Я и ты?

Маратик выступил из своего укрытия.

— Нет. Он и я.

Шест хотел что-то сказать, но поперхнулся, булькнул и, схватившись за горло, упал к его ногам.

Вытерев нож об одежду убитого, Маратик хлопнул Валика по ладони. Им снова стало очень весело. Уйдя от Светлова, они несколько месяцев находились в свободном полете, пока случайно не примкнули к банде, которую возглавлял бывший офицер-спецназовец по кличке Черный Капитан. Это было их третье ограбление банка за последние два месяца. И последнее. Банды больше не существовало. Тип, который теперь валялся в джипе, завалил Капитана прямо на ступеньках перед банком. Остальные тоже погибли. А Валик с Маратиком остались. И деньги тоже остались. За все три наскока. Когда-нибудь менты, конечно же, обнаружат это место, вот только их тут уже не будет.

Усевшись на штабель из покрышек, Маратик достал недокуренный и забычкованный косяк, раскурил его от зажигалки, томно закатив глаза, два раза затянулся и предложил Валику. Тот тоже сделал две тяги. Посмотрел на Полярника.

— Дунешь, Сергеевич?

Полярник отказался. Марихуана действовала на него удручающе. И без того на душе было тошно.

— Как хочешь. Я хотел как лучше. Последняя сигарета приговоренного к смерти. Мы ж не изверги какие-нибудь.

Валик еще раз затянулся, сделал пятку и вернул косяк Маратику.

— Давай пожрем, брат, — вдруг сказал Маратик.

— А давай, — улыбаясь, согласился Валик. — Только падаль эту сначала убрать надо, чтобы аппетит не портила.

— Куда?

— Да хоть в эту бэху. В багажник. Все равно вещь испорчена. Дырки, кровь, блевота.

Они подтащили труп к БМВ. Валик открыл багажник и тут же удивленно отступил назад.

— А это еще кто такие? Ну, ты, Виктор Сергеевич, даешь. Настоящий морг на колесах. Ты что, их на зиму солить собрался?

Полярник, не зная о настоящих планах Финна, тоже удивился наглости похитителей или же их беспечности — поехать в банк за чужими деньгами, не озаботившись тем, чтобы избавиться от трупов в багажнике! Теперь ему только оставалось рассказать правду. Какую-то ее часть.

— Те ублюдки, которые положили ваших людей, — не моя охрана. Вот моя охрана, в багажнике. Меня сегодня похитили. Привели в банк под конвоем, чтобы я на их счет все деньги фирмы перекинул.

— Что ж, это многое объясняет, — кивнул Валик. — А деньги перевел?

— Куда там. Вы там такой кордебалет устроили, не до переводов стало.

— Значит, лаве твое осталось нетронутым? — заинтересовано осведомился Маратик.

— Не надо. Хватит нам, — сказал более осторожный Валик, поняв, куда клонит его товарищ. — А его лучше убрать. Знает слишком много. Да и вообще, в порядке восстановления справедливости.

— Денег много не бывает. Мы их будем в дело вкладывать. И не так уж много их у нас. У Сергеевича куда больше. Пусть поделится. Это и будет полным восстановлением справедливости.

Полярника повели в подсобку. По дороге он два раза падал, объясняя это головокружением, так что Валик с Маратиком поддерживали его под локти, как пьяного. Нарочно старался показать себя слабее, чем был на самом деле, чтобы налетчикам не пришла в голову простая как пареная репа мысль — связать ему руки. Хотя и здоровый по сравнению с этими двумя кабанами он выглядел полным дистрофиком.

В подсобке имелась кое-какая мебель, холодильник и телевизор. Отдельно в углу стоял монитор с пультом, передающим изображение с трех камер наблюдения, установленных на территории. Также имелись инфракрасные датчики, реагирующие на движение и подающие сигнал тревоги. Покойный главарь принял меры, чтобы не быть застигнутым врасплох. В дальнем конце ангара виднелась еще одна дверь.

Оказавшись в подсобке, Полярник беспомощно плюхнулся на прожженный в нескольких местах сигаретами диван и в изнеможении закрыл глаза. Бандиты достали из холодильника палку колбасы, две банки мясных консервов, плавленый сыр, свежие огурцы и начатую бутылку водки. Несколько минут было слышно только их сосредоточенное чавканье. Перекусив, Валик налил водки в два стакана, до половины.

— Тебе плеснуть, Сергеевич? — спросил он.

Полярник отказался и от выпивки, объяснив слабым голосом, что он и так на грани потери сознания.

— За что пьем? — чокаясь, спросил Маратик.

— А вот за него. За Виктора Сергеевича Светлова, — ответил Валик, а когда его товарищ удивился, пояснил: — Если бы он нас тогда не выгнал, мы бы до сих пор у него на побегушках были. Принеси, подай, иди на хрен, не мешай. И с Черным Капитаном мы никогда не познакомились бы. И если бы не Сергеевич, не его деньги, которые хотели забрать, Капитан был бы жив и бабки пришлось бы делить на всех. Ладно, если бы поровну. А так наша доля была меньше всех. Теперь мы сами себе хозяева.

— За Светлова! — согласился Маратик и чокнулся.

Второй тост они выпили друг за друга, третий, как водится, за баб.

Валик включил телевизор, сказав, что вот-вот должны начаться новости. Шест не соврал. Про налет на «Скай-банк» и последующую перестрелку не говорил только ленивый. Отдельной темой для репортажа стала головокружительная погоня по городу и за его пределами, в результате которой были разбиты четыре милицейских и две частные машины, двое сотрудников погибли, восемь человек, среди которых трое гражданских, госпитализированы. Финальной точкой погони оказалась массовая авария на шоссе в направлении Козина — Обухова, когда машину ДПС развернуло и вынесло на встречную полосу. Патрульные машины до сих пор усиленно проверяют все дороги в южном направлении, но пока безрезультатно. Машина, на которой скрылись налетчики, словно в воду канула.

Небольшим облегчением для Полярника стало сообщение о том, что Анастасия Викторовна не погибла, а тяжело ранена.

— Пока удалось опознать только одного из убитых налетчиков, — говорила с экрана круглолицая блондинка. — Мирослав Козырев, сержант-контрактник, служивший в спецназе и уволенный со службы за неоднократное нарушение воинской дисциплины. Возможно, этим и можно объяснить высокий профессионализм, с каким эти люди совершали разбойные нападения. Им даже удалось перебить охрану известного разработчика в области высоких технологий Виктора Светлова. Сам Светлов был захвачен в заложники. Во время погони он все время находился в одной машине с бандитами, но вскоре, на его счастье, они избавились от него, выкинув на ходу. Директор «КомпТрейда» сам обратился в милицию и дал показания сразу после того, как получил медицинскую помощь. Полчаса назад наш корреспондент взял у него интервью.

— Ну, заливают, — заржал Маратик. — Интервью они взяли. Показания дал. Вытолкнули на дорогу. Как же! Правильно я делал, что никогда не верил этим свистунам. Лишь бы…

Маратик замолчал, широко разинув рот, — на экране показали Светлова. У Валика и Полярника тоже отвисли челюсти. У Валика по той же причине, что и у Маратика. У Полярника из-за того, в каком виде был Светлов. Одет он был точно в такой же костюм, как у Полярника, и костюм этот был сильно измят и запачкан; наполовину оторванный ворот рубахи беспомощно свисал; голова была туго перемотана бинтом.

— Как вы себя чувствуете, Виктор Сергеевич? — поинтересовалась уже знакомая Полярнику Кира Васильева.

Разговор происходил в вестибюле одной из столичных больниц.

— Меня больше беспокоит, как чувствует себя Анастасия Викторовна. Поэтому я сейчас здесь.

— Насколько известно, состояние у вашего бухгалтера тяжелое, но стабильное.

— Да. Мы подключили лучших врачей, только что закончилась операция, и теперь остается лишь ждать и молиться.

— Надеемся, что случившееся никак не повлияет на продвижение вашей новой программы «Люцифер», о чем вы заявляли сегодня утром.

— На «Люцифер» ничто не повлияет, но, как я уже сказал, сейчас для меня главное — поставить на ноги мою коллегу. «КомпТрейд» — это сплоченный и дружный коллектив. Мы своих не бросаем.

— Как вели себя с вами грабители?

— По-свински. Как и положено грабителям. Но мне неохота сейчас об этом говорить. Извините, мне пора.

Сюжет закончился, Валик и Маратик дружно обратили недоумевающие взгляды в сторону Полярника.

— А я чего-то не понял. Что это было? — протяжно произнес Маратик.

Полярник растерянно пожал плечами. Он сам не знал, что и думать. Не знал, что говорить.

— Может быть… монтаж… А?

Запищал тревожный динамик. Кто-то шел в сторону их ангара. Валик вырубил телевизор, переключив свое внимание на монитор камеры наблюдения.

— Это еще кто такой? — задумчиво произнес он.

— Мент?

— Черт его разберет, вроде нет.

— Один?

— Что меня спрашиваешь! Сам, что ли, не видишь? На мониторе один. Но это может быть только разведчик.

Валик стал переключаться с камеры на камеру, но никого больше не заметил.

— Все-таки один. Смотри, у него волына в руках, и, кажется, с глушаком. Ствол длинный. Точно, с глушаком.

— Тогда это не мент, если с глушаком. А может быть, это его ищут? — Маратик показал на Полярника. — Слушай, а давай его мочканем от греха подальше. Черт с ними, с его бабками.

— Дебил. Если нас обложили, он нам еще понадобится. Он же заложник.

Неизвестный тем временем подошел к самым дверям ангара, осторожно их потрогал, убедился, что заперты, осмотрелся, прислушался. Его лицо было повернуто в сторону камеры.

— Постой, кажется, я знаю этого субчика, — возбужденно сказал Валик. — А ну, ты, герой-мученик, давай сюда.

Мускулистая рука Валика схватила Полярника за загривок и притянула к себе, так чтобы и он тоже имел возможность видеть, что происходит на улице. Полярник для вида застонал. Валик повернул его голову лицом к экрану.

— Смотри, если ты — Светлов, ты должен знать этого клоуна.

Картинка была не особенно четкая, но достаточно, чтобы узнать в человеке правую руку Расулова, его сменщика, человека с редким именем-отчеством — Гектора Илларионовича. Личностью он был непростой и очень темной.

— Как его не узнать? Банников Геша, — сказал Полярник. — Или просто Ларионыч.

— Я его тоже помню. Не понимаю, как он нас тут нашел, — вмешался Маратик. — А что это у него во второй руке, планшетка, что ли? Он постоянно в нее заглядывает.

Валик долго всматривался.

— Нет, это не планшетка. Что-то небольшое. Это… Кажется, я просек, как они нас вычислили. Это прибор, который ловит сигналы, а маячок где-то у него спрятан.

Он показал на Полярника. Раздосадованный Маратик тут же саданул ему под ребра рукояткой пистолета. Застонав, теперь уже по-настоящему, Полярник съехал на пол.

— Вот змей подлый! Просто время тянул, зная, что тебя найдут. Тушку они твою найдут, понял, гнида? Колись, где у тебя эта штука спрятана? Может, в подошве? А ну быстро снимай свои говноступы!

— Не кипятись, Марателло, — заметил резонно Валик. — Пусть себе пикает. Они уже знают про это место. Если мы сейчас эту хреновину вырубим, тот тип поймет, что мы его видим.

— Пацаны, — сказал Полярник, пытаясь подняться, — зуб даю, я сам ничего не понимаю. Мне кажется, против меня организован заговор. И мужик этот, который дает интервью от моего имени, и датчик, если он, конечно, существует, — все это звенья одной цепи. Сами посудите, если бы все было не так, если бы моя охрана знала, где меня надо искать, разве сюда пришел бы только один человек? Да здесь уже такая свистопляска творилась бы, спаси и сохрани! Что-то не так. Кто-то хочет кинуть меня с моей корпорацией. А Ларионыч этот — тварь продажная. Может, все-таки договоримся? Полцарства за коня, а?

— Какого еще коня, ничего не понимаю, — сморщился Маратик. — Конь у нас здесь только один. И этот конь, по ходу, — ты.

— Он хочет сказать, что отпишет на нас половину своих активов, если мы поможем ему разобраться с кидаловом, — пояснил Валик своему недалекому товарищу. — А вот скажи мне, если ты в самом деле Светлов, что ты нам говорил, когда брал на работу?

— Я многих брал на работу. Всего не упомнишь. Особенно дословно.

— А ты напрягись.

— Ну, если приблизительно, то сказал, что главное мое требование к тем, кто со мной работает, — умение держать язык за зубами. Что не потерплю предательства и, если что, найду и на краю света.

Вопрос оказался немудреным, а потому и угадать с ответом было нетрудно. Полярник знал, что необходимость держать язык за зубами, — это первое, о чем предупреждают наниматели тех, кого они берут себе секретарями, водителями и охранниками, то есть лицами, особо приближенными к телу императора.

— Хорошо. Только активы будем делить поровну. То есть на троих, — строго сказал Валик.

— Ладно, пусть вам будет шестьдесят процентов. Лучше потерять их, чем все.

— Шестьдесят шесть процентов. Шестьдесят шесть и шесть десятых, — поправил Маратик, давая понять, что и он, если надо, умеет шевелить мозгами и не даст себя обмануть.

— Черт с вами, — после паузы нехотя согласился Полярник. — У меня нет другого выбора.

Стоявший у дверей человек тем временем отошел в сторону метров на тридцать от здания и пропал из виду, спрятавшись за большим ржавым контейнером.

— Вот козел. Засаду на нас решил устроить. Ну-ну. Сейчас я его сделаю, — с довольным видом потер руки Валик.

— Что хочешь сделать? — поинтересовался Маратик.

— Выйду через двери с другой стороны и обойду его со спины. Он и пикнуть не успеет. Ты как хочешь, чтобы я этого Гешу сразу пришил или чтобы он помучился?

— Он меня вообще ни во что ни ставил. Поэтому лучше бы, чтобы он помучился. Но для пользы дела, ладно, не тяни, вали сразу, — милостиво разрешил Маратик.

— Тогда я пошел. Присматривай тут за нашим инвестором. И за тем хреном на улице тоже. Если он изменит место дислокации, позвони на мобилу.

— Дисклок… чего?

— Если он из укрытия свалит.

— А, понял. Хорошо, только звук выключи, чтобы он тебя не услышал.

Валик, зарядив дробовик, ушел. Полярник, кряхтя и потирая ребра, поднялся и снова сел на диван в полуметре от Маратика. Последний поспешно взял стоявшую напротив Полярника пустую бутылку и стакан и передвинул их на другой конец стола. Туда же перекочевали и две вилки. Нож убрали еще раньше.

— Было дело, — пояснил он свои действия Полярнику, — одни козел в ресторанном сортире на моей голове банку разбил.

— Используй все, что под рукою, и не ищи себе другое?

Маратик вздрогнул.

— Верно. А ты откуда знаешь?

— Отсюда.

Шариковая ручка «За Игната Свинарчука» вонзилась Маратику в правый глаз. Он даже не пискнул, а сразу потерял сознание от болевого шока. Дотянувшись до бутылки, Полярник разбил ее на затылке качка. Для верности. Посмотрел на монитор. Сначала там было только пустое пространство, но вскоре он заметил какое-то слабое движение у края противоположного ангара. Приглядевшись, Полярник понял, что это часть руки: Валик, притаившись за углом, выслеживал противника. Несколько минут прошло в ожидании, пока Валик, пригнувшись, не показался полностью. Крадучись, он стал подбираться к месту, где должен был находиться Ларионыч. Чем ближе он подходил, тем менее уверенными становились его шаги. Когда же он оказался совсем рядом с контейнером, то выпрямился во весь рост. Полярник не видел его лица, но сам силуэт Валика выражал полнейшее недоумение. Ларионыча за контейнерами не оказалось.

«Да, Валентин, не быть тебе хозяином “КомпТрейда”, ой, не быть», — только и успел подумать Полярник, как тут же тело Валика дернулось и распласталось на асфальте. Полярник не заметил точного места, откуда стреляли. Лишь по какому-то едва различимому колебанию он понял, что стрелок прятался там, откуда только что вышел сам Валик. Как Ларионычу удалось незамеченным покинуть укрытие и самому обойти противника, можно было только догадываться.

Оставалось решить, что делать дальше. Открыть двери, окликнуть Ларионыча, назваться? Не самая лучшая идея. Вряд ли в планы этого человека входило его спасение. Светлов, тут и гадать было нечего, уже успел пообщаться с директором банка, может, даже с Анастасией Викторовной, если та пришла в себя. Так или иначе, но насчет липовой платежки он был уже в курсе, поэтому, недолго думая, приговорил Полярника к смерти, считая его единственным виновником происшествия. Оттого и послал лишь одного человека, чтобы меньше было свидетелей. Хотел бы спасти, тут была бы вся служба безопасности «КомпТрейда».

Вспомнив, что где-то у него есть посылающий сигналы прибор, Полярник быстро ощупал свою одежду. Бесполезно. Сигнализатор мог быть где угодно — в пуговице пиджака или рубахи, в пряжке ремня и даже, как заметил Маратик, в обуви. Выходя из дома по личным делам, Полярник мог одеваться как угодно. В остальных же случаях его одежда, вплоть до ремня и толщины шнурков, должна была соответствовать одежде Светлова. Все предметы делового гардероба Светлова покупались в двойном экземпляре. Расулов лично привозил их к Полярнику на дом.

Полярник снова взглянул на монитор. Картинки уже не было. По экрану бежала серебристая рябь. Надо было срочно принимать какие-то меры — Ларионыч уж точно не был лохом, и трюк с шариковой ручкой с ним не провернешь. От пистолета, заткнутого за пояс Маратика, он отказался сразу в пользу автомата, который Валик положил в шкаф. Проверил магазин. Оставалось самое главное — найти место, где бы спрятаться.

* * *

Ларионыч долго не появлялся. В ангар он зашел с дальней, не запертой на замок двери, через которую выходил Валик. Пробирался медленно, постоянно прислушиваясь. Приблизившись к освещенному концу, Ларионыч в очередной раз глянул на прямоугольный приборчик, издали напоминающий мобильный телефон, благодаря которому он вычислял местонахождение Полярника. Сигнал шел со стороны черного джипа. Ларионыч лег на пол. Ноги за машиной не просматривались, за ней никто не прятался. Значит, цель могла быть только внутри. Ларионыч прицелился, но стрелять по машине передумал. Еще кто-то мог засесть в помещении с левой стороны, где тоже горел свет. Медленно передвигаясь на корточках, он подобрался к дверям помещения и, держа наготове оружие, осторожно заглянул внутрь.

Внутри было пусто, если не считать мужика на полу, очень походившего на мертвеца. Ларионыч брезгливо скорчился — вместо правого глаза у мужика было мокрое красное пятно, из которого торчало какое-то орудие. С разбитой головы струйками стекала кровь.

Он снова переключил внимание на джип. Если в боксе осталась хоть одна живая душа, то только там. Выждав несколько минут, он подкрался ближе и заглянул в салон через разбитое пулями боковое стекло. Пусто. Некогда светлая кожа, обтягивавшая сиденья, была вся покрыта бурыми пятнами. Ларионыч еще раз сверился со своим прибором. Сигнал определенно шел из машины. Он открыл багажник и в ужасе отпрянул назад.

— Во, блин!

Багажник был буквально нафарширован мертвыми телами. Такое количество трупов, собранных в одном месте, Ларионыч видел только в кино. На самом верху лежал здоровяк с кашей вместо лица. Преодолевая отвращение, Ларионыч потянул его за пряжку ремня. Мертвец грузно шмякнулся о бетон, так что Ларионыч едва успел отпрыгнуть. Теперь он увидел Полярника. Свернувшись в позе зародыша, тот лежал между пацанами из охраны. Даже в полутемном освещении багажника можно было разглядеть аккуратную красную дырочку прямо посреди лба. Кто-то хорошо постарался.

Заткнув пистолет за пояс, Ларионыч достал трубку мобильного телефона.

— Усман, это Гектор. Я его нашел. Он мертв.

— Почему? Я же сказал, чтобы ты привез его живым.

— Я тут не при делах. Его уделали намного раньше. Кровь на одежде уже высохла. Пацанов жалко, которые его охраняли… Всех перебили. Рядом с ним лежат, в багажнике.

— Черт. Несколько преждевременно. Его бы живым не мешало… — На другом конце послышался разочарованный вздох Расулова. — Ну да ладно. Один черт. Нам потом меньше работы будет. Только убедись, что он действительно мертв.

— Сделать ему еще одну дырку в башке?

— Нет. Если он дохлый, эксперты определят, что стреляли уже в труп. Лишние пули вызывают лишние вопросы. Просто ощупай его. Ты что, понять не сможешь, жмурик перед тобой или нет?

«Сам щупай. Будет он тут живой с пробитым лбом», — зло подумал Ларионыч, подождал несколько минут, потом доложил:

— Пощупал. Он готов.

— А эти громилы, с которыми он был?

— Трупы. Думаю, их перестреляли их же подельники, чтобы не делиться награбленным. Я смотрю, тут стоят канистры и не только. Тут много чего, что хорошо гореть будет. Устроить небольшую чрезвычайную ситуацию?

— Согласен. Прибери там хорошенько.

Открыв двери бокса, Ларионыч вернулся за убитым Валиком, чтобы и его перенести внутрь. Испытывая какой-то суеверный страх перед мертвыми, он странным образом абсолютно спокойно относился к тем, которых убил сам. Родными они ему становились, что ли. Притащив тело, он попытался и его засунуть в багажник, но ничего не вышло. Валик выпадал. Как они умудрились до этого запихнуть туда еще и здоровяка без лица, для Ларионыча так и осталось загадкой. Немного помучившись, он положил труп на бетон рядом с вышеупомянутым здоровяком.

Посмотрев на гору мертвых тел, он подумал о том, что у каждого в карманах наверняка есть чем поживиться. Но как ни обидно было оставлять все это добро на поживу огню, заставить себя обыскать мертвецов он не смог. Обыскал только Валика, как своего, забрав дорогой мобильный телефон, толстую золотую цепь с крестом и какие-то деньги. Ему вдруг в голову пришла мысль: а что, если награбленное бандитами еще не увезли и оно по-прежнему остается где-то здесь, в ангаре?

Посмотреть стоило в любом случае, и Ларионыч направился в подсобку, стараясь при этом не глядеть в сторону одноглазого мужика. Искать долго не пришлось. Одна сумка с деньгами стояла прямо под столом, другую он нашел за диваном. Сложил все деньги в одну и отнес к дверям. Почти все канистры, которые он приметил, были пустыми, и лишь в последней плескался бензин. Этого вполне должно было хватить.

Ларионыч сначала оросил бензином подсобку, не забыв и одноглазого мертвеца, сделал бензиновую дорожку к джипу, но когда повернулся, чтобы плеснуть на Валика, что-то твердое здорово треснуло его по голове. Считая мелькающие в глазах звезды, он потерял равновесие и плюхнулся задом на пол.

Когда звездочки потухли, Ларионыч увидел, что человек, которого он записал в покойники, стоит перед ним с автоматом в руках.

— Виктор Сергеевич, вы что? Это же я, Гектор, — замахал он руками. — Я пришел, чтобы вас спасти.

— Нет.

— Что нет?

— Я не Виктор Сергеевич, и тебе это прекрасно известно. Оружие на пол… Так, теперь руки подними… Кто тебе приказал меня убрать — Светлов?

Ларионыч злобно сплюнул.

— Пошел ты на хрен! Стреляй, если собрался!

Полярник прицелился, прижал к курку палец, подождал, но понял, что ничего не получится. Несмотря на опыт и годы оперативной работы, так просто выстрелить в человека он не мог. Не мог.

— Вставай и иди туда! — Он показал дулом на подсобку. — Быстрее.

— Как скажешь, командир, — улыбнулся Ларионыч, смахивая со лба рукой крупные капли пота.

Он не спеша поднялся, повернулся к подсобке, поднял ногу, чтобы сделать шаг, но вдруг резко дернулся и с разворота ударил ногой по автомату. АК-47 вылетел из одеревеневших рук Полярника. Второй удар ногой пришелся Полярнику в грудь. Отлетев на несколько шагов, он упал спиной, не разбив себе затылок только потому, что голова попала на стоящую рядом с дверями сумку с деньгами.

Одной рукой Ларионыч поднял пистолет, другой достал телефон, чтобы связаться с Расуловым, но передумал. Во-первых, если Расулов узнает, что Гектор не смог отличить живого от мертвого, не избежать упреков и насмешек. Во-вторых, пес бы с ними, с насмешками, но деньги… Расулов допросит двойника и узнает, что в ангаре были и деньги. Не известно, что Светлов решит с ними сделать, но ему, Гектору, они точно не достанутся. А если и достанутся, то лишь очень незначительная их часть.

Ларионыч внимательно посмотрел на разбухшую от бабла сумку, чувствуя непреодолимое желание запустить руки в ее содержимое, отнести в безопасное место, пересчитать. В конце концов, он уже доложил Расулову, что двойник хозяина мертв.

— Хороший ты парень, Полярник, вот что я тебе скажу, — произнес Ларионыч, поднимая ствол. — Дурак только. Не стоило тебе лезть в игру, в которой участвуют такие крутые дяди, как я. Мне очень жаль, правда.

Скрипнула дверь подсобки, и из нее вышел очнувшийся Маратик. Поцарапанный, перепачканный, с торчащей в глазу ручкой, с пистолетом в руке он мог напугать даже человека с очень крепкими нервами. Ларионыч, как ни странно, не испугался, а пришел в раздражение.

— Еще один воскресший мертвец! Да что за напасть-то такая на мою голову! — воскликнул он, направляя пистолет в сторону Маратика.

Он успел выстрелить первым. Получив пулю в брюшную полость, Маратик согнулся, но тоже несколько раз нажал на курок. Одна из пуль ранила Ларионыча в колено, две другие попали в канистру с бензином. Полярник, видевший, что происходит, схватил сумку и едва успел выскочить на улицу, прежде чем большая яркая вспышка озарила внутренности бокса.