Костя Проценко, врач районной поликлиники, выглянул из дверей кабинета и выдохнул с радостным облегчением. В коридоре никого не было — казалось, бесконечная очередь из больных все-таки сошла на нет. Рабочий день закончился.

Отпустив дежурную медсестру, Костя плеснул в стакан две равные части спирта и воды, помешал в стакане скальпелем, чокнулся с висящим на стене небольшим портретом пожилого мужчины с лысым лбом и густыми, модными более ста лет назад бакенбардами.

— Будь здоров, Пирогов, — сказал он и одним махом вылил полученную смесь в рот.

Отставив стакан, он еще раз посмотрел на портрет, потом на свое отражение в зеркале над умывальником, выдохнул и стал ждать результата. Мозги гудели, как потревоженный улей. Через пару минут ему стало немного лучше. В голове приятно зашумело, и на несколько секунд Костя почувствовал себя почти счастливым человеком. Он снова протянул руку к бутыли со спиртом, но дверь без стука открылась и в кабинет вошел высокий человек с огромным, как фонарь локомотива, кровоподтеком под правым глазом. Сам он был небрит, а на всклокоченных волосах можно было заметить запекшуюся кровь.

— Мне нужна помощь, доктор, — сказал он.

— Другие здесь и не ходят, — нахмурился Костя. — Но я вряд ли смогу вам чем-либо помочь. Вам нужно обратиться на станцию скорой помощи. А я принимаю только с направлениями от участкового врача. У вас есть направление?

Посетитель с подбитым глазом сунул в карман руку, а когда вынул, Константин сразу понял — направление у него было. Оно глядело ему прямо в лицо темным металлическим кружком наведенного дула. Уронив на пол стакан, Костя попятился и сел на кушетку.

— Так я это… Ну, то есть уже и ассистентку домой отпустил. И прием… он тоже как бы давно закончился.

— Полагаю, вы и сами в состоянии справиться, — сказал посетитель. — Что касается вашего времени, то я готов за него заплатить. Прошу вас.

Тут Костя понял, что никакого пистолета в руках незнакомца нет, да и был ли, в этом Костя уже сомневался. В руках незнакомец держал… пачку денежных банкнот, от которой он отделил несколько бумажек крупного достоинства и положил на стол.

Поглядев на деньги, Костя сразу же пришел в себя, набросил на них вафельное полотенце и, подумав о том, что пришедший кажется ему знакомым, жестом пригласил его в манипуляционную. Там он сделал пациенту два противостолбнячных укола, осмотрел и промыл перекисью раны на голове.

— Ничего серьезного. Жить будете. Раны неглубокие и неширокие. Можно обойтись без швов. Но томограмму все равно надо будет пройти. Нужно убедиться, что не было сотрясения. Направление я выпишу, а также и рецепт мази, чтобы вы смогли смазывать на ночь это вот украшение.

Костя показал на синяк, но пациент только покачал головой.

— Благодарю, но к вам я пришел совсем по другому поводу. Вы кино про Джеймса Бонда смотрели?

— Ну, допустим. А при чем тут это?

— Можете хоть на полминуты представить, что я тоже в некоторой степени Джеймс Бонд? Мой главный противник, который представляет те темные силы, с которыми я борюсь, однажды, пользуясь моим беспомощным состоянием, вшил мне под кожу прибор, передающий сигналы. Теперь он знает, где именно я нахожусь, и преследует меня. Ваша задача — используя опыт хирурга, достать этот прибор.

Костя выпучил глаза и растерянно покосился на окно. Окно было открытым, но прыгать через него было бы очень неразумно, учитывая, что кабинет Константина находился на третьем этаже. Разве что в самом крайнем случае, если пациент окажется очень буйным и не будет другого выхода для спасения, кроме как сигануть с третьего этажа на крыши припаркованных внизу автомобилей.

— У нас очень мало времени. Те, кто меня преследует, могут нагрянуть сюда в любую минуту, — напомнил о себе «Джеймс Бонд».

Как бы ни был потрясен Константин, он справился. Взял себя в руки. Врач как никак, несмотря на некоторую склонность к вредным излишествам.

— Я все-таки выпишу вам направление на томограмму. И вы обязательно должны навестить психиатра. Дальше по коридору. В самом конце. Он должен еще принимать, — твердым, не терпящим возражений тоном заявил он.

— Когда-нибудь я это сделаю, — заверил странный посетитель, приоткрыл двери и сказал в коридор: — Александр Иванович, пройдите сюда.

Тип, который вслед за этим появился в кабинете, выглядел еще более странно, чем первый. В резиновых шлепанцах на босу ногу, в широких, выпачканных грязью штанах, в драной кофте, которая то и дело норовила обнажить пупок, поэтому человек постоянно одергивал ее руками. На лице была неопрятного вида борода и следы многочисленных побоев.

— Это Александр Иванович. Мой помощник. Он работает под прикрытием, поэтому его внешний вид пусть вас не смущает, — сказал пациент, закрывая двери на замок.

— Какое еще прикрытие! Немедленно отоприте двери и убирайтесь отсюда! И деньги свои тоже можете забрать.

— Деньги обратно не возьму. А уберусь сразу, как только сделаете свою работу. Лады?

Костя схватил со стола скальпель, которым недавно размешивал спирт.

— Повторяю, отоприте двери!

В ответ пациент достал из-под полы пиджака пистолет. Это был не тот пистолет, который некоторое время назад мерещился Косте. Во-первых, из-за прикрученного глушителя у него был очень длинный ствол. Во-вторых, он был настоящим.

— Вы, смотрю, человек смелый и решительный. Но именно поэтому, принимая во внимание обстоятельства, действительно странные, можете наломать дров. Мой помощник присмотрит за вами. Если вздумаете вместо обезболивающего вколоть мне какую-то гадость или используете не по назначению скальпель, он выстрелит вам в ногу. Правда, Александр Иванович?

Боксер был растерян не меньше хирурга, а пожалуй, что и больше. Полярник не предупреждал его, как именно будут развиваться события. И это развитие ему ой как не нравилось. Одно дело — заманить в яму-ловушку человека, пришедшего с оружием в его дом, совсем другое — угрожать пистолетом доктору. Боксер уважал медиков, дважды спасавших его жизнь еще в те времена, когда он до знакомства с Брахманом напивался до зеленых чертиков.

— Прошу вас, Александр Иванович, — сказал Полярник, протягивая пистолет Боксеру.

Боксер растерянно кивнул, беря оружие в дрожащие руки.

Полярник сбросил пиджак. Константин и в самом деле был хорошим врачом, если вид обмотанной несвежим полотенцем правой руки человека заставил его забыть страх и вспомнить о профессиональном долге.

— У вас ранена рука?

— Нет. Принял меры предосторожности. Помните фильм, в котором снимался Шварц? Там у его героя в голове был чип слежения. Поэтому он голову мокрым полотенцем обматывал, чтобы его не засекли. Не знаю только, помогает ли это на самом деле. Поэтому времени на разговоры у нас нет.

— На вашем месте я бы не очень увлекался Голливудом, — не обращая внимания на Боксера, сказал Костя. — Может, лучше перейти на что-нибудь менее впечатляющее? На классику, например. Вы Гайдая любите?

Полярник сбросил на пол мокрые тряпки.

— Гайдая? Люблю. Вот здесь пощупайте.

Пальпируя в указанном месте, Костя почувствовал под кожей что-то инородное. Словно воспалившийся лимфоузел, хотя никаких лимфоузлов в этом месте не было.

— Вот черт. Здесь УЗИ не помешало бы.

— Некогда, доктор. Я и без УЗИ знаю, что там. Действуйте.

— Я обколю это место новокаином. От него не засыпают.

— Очень на это рассчитываю.

Через десять минут в плоскую эмалированную посудину упала окровавленная овальная штука размером с тыквенную семечку.

— Честно говоря, я на полном серьезе думал, что вы псих, — признался Константин. — Не обижайтесь.

— Даже не собирался. Давайте, шейте быстрее, — морщась, ответил пациент.

Когда все было закончено, Полярник завернул «семечку» во влажную салфетку и посмотрел доктору прямо в глаза.

— Все, что вы здесь видели, доктор, относится к государственной тайне, болтать о которой я настоятельно вам не рекомендую. А теперь, если вам не трудно, осмотрите Александра Ивановича, ему тоже досталось.

Боксер от осмотра отказался. Озабоченный увиденным и услышанным, он даже не подумал спрятать пистолет, который продолжал нести в руке, когда они шли по коридорам поликлиники. Хорошо, что народу почти не было. Только у дверей Полярник, обратив внимание на оружие, выхватил его и сунул за пояс.

— У тебя что, в голове помутилось?

Боксер рассердился.

— Я мирно отдыхаю в своем убежище. Ты ломаешь мои двери, вваливаешься без приглашения, бьешь меня. Потом появляются еще двое и хотят тебя убить. Мы отбиваемся и скрываемся у моего друга. Нас опять находят, и только благодаря случаю нам удается улизнуть. По телевизору показывают какого-то мудака, похожего на тебя как две капли воды, но ты говоришь, что не знаешь, кто это. В твою руку вшита передающая сигналы фиговина. Ты угрожаешь оружием доктору. И ты еще спрашиваешь, помутилось ли у меня в голове?

Полярник понимал, что Боксер по-своему прав: ему следует знать больше. С другой стороны, крыльцо районной поликлиники — не лучшее место для разговоров по душам. Он огляделся. В нескольких метрах от них стоял грузовичок с надписью «Продукты».

— Кстати о «фиговине». Надо бы ее хорошенько пристроить. Пусть наши преследователи немного побегают. Пойду, засуну ее в будку того грузовика. Видишь?

— И подставишь еще одного невиновного человека.

— А что ты предлагаешь? Просто бросить ее в урну для мусора?

— Да. Но не здесь. Не рядом с этой больницей. Они поймут, что ее вырезал здешний хирург, и он может пострадать.

— Толстовец чертов!

— Если у тебя под ногами горит земля, это не значит, что должны страдать невинные люди. Пусть страдают те, кто заслужил.

— Черт с тобой. Возьмем эту дрянь с собой и через километр выкинем просто на дорогу.

Полярник сел в машину, на заднем сиденье которой отдыхал Вольдемар, бросив чип рядом с переключателем скоростей. Дождавшись, пока спутник сядет, резко тронулся с места. Ехали они недолго.

— Останови! — через триста метров вдруг потребовал Боксер.

«Хонда» замерла у бордюра.

— Что опять? — почти зарычал Полярник, сытый по горло его капризами.

— Это не моя война, — решительно заявил Боксер, — а ты не Генка Крокодил. Хрен знает, кто ты. Я ухожу.

Боксер повернулся, чтобы растолкать храпящего Вольдемара. Полярник видел: уговаривать его остаться бесполезно.

— Денег возьми на дорогу.

Полярник полез карман, но Боксер, отрицательно мотнув подбородком, вышел и, увлекая за собой ничего не понимающего Вольдемара, быстро зашагал прочь по тротуару. Полярник долго смотрел им вслед, а когда они уже почти скрылись за поворотом, выскочил и побежал следом. Догнал.

— Я знаю, как погиб твой друг Брахман.

* * *

Боксер с Полярником сидели на скамейке на остановке общественного транспорта. Вольдемара с ними не было. Он уже почти протрезвел, и его отправили по адресу, где должна была сдаваться квартира.

— Вот так вот просто взяли и застрелили? — печально качал головой Боксер.

— Да, вот так. Ты так говоришь, будто разочарован, что его просто убили, а не разделали на запчасти.

Грустная ирония в словах Полярника осталась незамеченной. Боксер все еще не понимал.

— Но почему?

— В качестве меры психологического воздействия. Меня похитили, поскольку думали, что у меня много денег. Но перед этим они с помощью твоего знакомого Каплунова забрали твоего друга, потому что знали: никто его искать не будет. Нарядили в дорогой костюм, накачали транквилизаторами, избили для наглядности. А потом при мне всадили пулю, чтобы показать, как они поступают с несговорчивыми пленниками. Я ведь не знал, кто он на самом деле. Похитители считали, что одно убийство, совершенное на моих глазах, подействует лучше тысячи угроз. Расчет оказался верным. Жуткая была картина. Будь у меня на самом деле деньги, отдал бы не задумываясь.

Поднявшись, Боксер заявил очень решительно:

— Я разберусь с Каплуном.

— Участковый — это всего лишь первое звено в цепочке, ведущей к моим похитителям. Вряд ли он знал, для чего им понадобился Брахман.

— Не колышет. Он тоже виноват.

— Все равно тебе одному с ним не справиться. Но тебе повезло. По странному течению обстоятельств наши интересы совпадают. Я тоже хочу добраться до убийц твоего друга.

Боксер подумал.

— Если честно, я боюсь.

— Ну, тогда я тебя не понимаю. Только что ты размахивал трусами, заявляя, что посчитаешься с негодяями. Теперь ты говоришь, что боишься.

— Боюсь оказаться в роли той собаки, которая с лаем бежит за машиной, а как догонит, не знает, что с ней делать. Это я сейчас такой уверенный, а как дойдет до дела, вряд ли сам смогу убить человека. Тут и думать нечего.

— Я же сказал: наши интересы совпадают. И мне тоже не хочется пачкать руки о всякую падаль. Но у меня есть идея. Мы столкнем их лбами с другим хищником и будем наблюдать, как это зверье грызет друг другу глотки.

— Но я до сих пор о тебе ничего не знаю. Кроме того, что тебя похищали ради денег, потому что ты был двойником одного богатого чувака. А потом, в банке, похитили еще раз. Но я даже не знаю твоего настоящего имени.

Полярнику вдруг стало весело.

— А вот в этом вопросе рискну с тобой не согласиться. Мое имя ты знаешь. Я тот осколок от мины, который поранил тебе щеку. Тот, в чьей комнате ты жил до сегодняшнего утра. Тот, чей отчим, служащий военкомата, помог тебе устроиться в миротворческий батальон.

Подскочив от удивления на месте, Боксер впился глазами в собеседника.

— Быть того не может. Так ты…

— Полярник. Теперь меня называют так. Полярник.

— Нет, я не верю. Голос похож, не отрицаю. Но лицо… Неужели люди могут так измениться?

— Могут, если им на помощь придет пластический хирург. Лицо у меня чужое, о чем я сейчас очень жалею. Однако вечер воспоминаний предлагаю перенести на потом. Надо сваливать. Те двое, которых мы оставили связанными, могут очухаться, развязаться в любую минуту и вызвать подкрепление. Быки они здоровые.

На полпути к автомобилю Боксер все-таки виновато заметил:

— А мина, между прочим, и вправду была. Одного нашего тяжело ранило. Двух местных в клочья, а на мне ни царапины. Осколок совсем рядом пролетел. Сколько времени прошло, а я до сих пор чувствую его тепло на лице.

Полярник ничего не сказал, потому что заметил, что их «хонда» проводит время не в одиночестве, а в компании припаркованной облезлой «лады» седьмой модели и трех молодых людей весьма характерной внешности, с которыми лучше не встречаться в темных подворотнях.

— Привет, молодежь. Проблемы?

— Ага, проблемы. Только не у нас, а у тебя, — ответил самый молодой и, похоже, самый наглый из троицы, прижимая к ноге арматурный обрезок, чтобы тот не бросался в глаза проезжающим мимо автомобилистам. — Твоя телега?

— Допустим.

— Она для тебя слишком хороша. Не подходит она к твоему имиджу. А в особенности к прикиду твоего кореша. Ему дерьмовозка в самый раз подошла бы. Давай меняться. Мы тебе нашу, — он показался на семерку, — а ты нам свою. И будет в самый раз.

Боксер испуганно дернул Полярника за рукав. Шепнул:

— Ты только не стреляй. Просто покажи им пистолет, и они убегут. Они еще почти дети. Не ведают, что творят.

«Сукины дети», — подумал Полярник, а Боксеру в ответ шепнул:

— Стрелять? В этих симпатичных молодых людей? Да никогда в жизни.

Полярник поболтал в воздухе ключами.

— Мы тут, парни, с корешем подумали и решили рассмотреть ваше предложение.

Еще секунду назад такие напористые и уверенные в своем превосходстве парни растерянно заулыбались. Странная уступчивость терпилы, который к тому же совсем не выглядел напуганным, сбила их с толку.

— Че, в натуре, что ли? Хондач свой отдадите? — спросил вожак, ожидая подвоха.

— Есть такое мнение. Только учтите: тачка в угоне.

Парень засмеялся:

— Дык и наша не из автосалона.

— Тогда дела не выйдет. Нам проблем с ментами не нужно.

— Да не будет проблем. Номера перебиты, документы есть. Сам смотри.

Полярник придирчиво изучил техпаспорт.

— Покатит. Почти как настоящий. У Бэтмена делали?

О специализирующемся на краденых машинах знаменитом автослесаре по кличке Бэтмен Полярник слышал еще на зоне, но никогда с ним не встречался. Его он назвал наугад и, как выяснилось, попал в точку.

— Верно, — озадаченно произнес парень. — А ты откуда знаешь?

— Да так, — уклончиво ответил Полярник. — На обмен мы согласны.

Вожака дернули за рукав.

— Может, не стоит? Как бы палева не вышло с этой «хондой».

Полярник, опасаясь, что сделка сорвется из-за ерунды, быстро заговорил:

— Если все по уму делать, не спалитесь. Тачку мы угнали два часа назад. По некоторым причинам хозяева не будут заявлять об угоне по меньшей мере до вечера. У вас есть достаточно времени, чтобы выставить ее на карантин и переделать. Решайте.

Обменялись ключами. Полярник направился к «семерке», увлекая за собой Боксера.

— Ты серьезно собираешься уступить им машину? — удивлялся тот.

— А почему нет? Нам этих балбесов сам Бог послал. Наша тачка слишком бросается в глаза. Поэтому мы ее, заметную и дорогую, поменяли на машину попроще и подешевле.

Справившись с удивлением, парни расселись в «хонде» и с громким гиканьем, словно цыгане, помчались по проспекту. Гикали они недолго. Не доезжая до перекрестка, машина вспыхнула и разорвалась на несколько частей. Взрывная волна хлопнула Полярника и Боксера по ушам. После они еще долго сидели на месте. Полярник курил, Боксер нервно перебирал бусинки замусоленных четок, подарка Брахмана.

Мимо них уже давно проехали милицейские и пожарные машины, скорая помощь, а они все еще оставались на месте.

— Ты ничего мне не хочешь сказать?

Полярник включил зажигание.

— Хочу, — сказал он, разворачивая «семерку». — Кажется, я понял, в чем дело. Интернет мне нужен, вот что.

Они остановились возле первого попавшегося компьютерного салона.

Выбрав машину, Полярник зашел на сайт своего банка, ввел код доступа к информации своего счета. Увиденное его даже не удивило. Напротив, именно это он и предполагал. К лежащим на его счету ста долларам теперь добавилось тридцать пять миллионов. Ровно та сумма, которой и располагала на данный момент корпорация «КомпТрейд». Переведена она была всего лишь полчаса назад со счета корпорации.

Не обращая внимания на стоящего за спиной и ничего не понимающего Боксера, Полярник снял с шеи тонкую золотую цепочку, на которой под видом амулета болталась флэшка с его личной электронно-цифровой подписью. Люди Финна, обыскивая его, по счастью, не обратили на нее внимания.

— Ну, хорошо, Виктор Сергеевич, попробуем сыграть в твою игру, — прошептал Полярник. — Но по новым правилам.

Вставив флэшку, Полярник повернулся к недоумевающему Боксеру. Протянул ему деньги.

— Я на углу магазинчик мобильной связи приметил. Пока я тут вожусь, сходи туда и купи самый простой мобильный телефон. И сим-карту.

— Так мы же уже взяли мобильники. Зачем еще?

— Затем, что мне нужно сделать всего один звонок, который обязательно отследят, если я оставлю телефон себе.

Боксер исчез, а когда вернулся, Полярник уже поджидал его у входа. Приведя мобильник в рабочее состояние, Полярник набрал номер Светлова.

— Виктор Сергеевич, наше вам… Что значит кто? Не узнал? Богатым, стало быть, буду. Я это, я… Твоя тень… Ага, прямиком с того света. Так что ты с подарком на похороны немного поторопился… О чем я? Ты знаешь о чем. Как говорится, спасибо, но я как-нибудь обойдусь.

Не дав Светлову ответить, Полярник отключился, вырубил трубку, достал симку и выбросил в урну. Подумав, выбросил еще и трубку. Они сели в машину.

— Помнишь тех двоих, которые меня постоянно преследуют?

Боксер кивнул.

— Таких разве забудешь…

— Тот, что с усами, — Расулов, ближайший к Светлову человек. Его доверенное лицо. Но я не о нем. Я о его спутнике, Димоне, кажется. Что ты мог бы о нем сказать? Если объективно.

— Отвратительный тип. И к тому же тупой.

— Именно, именно. Весь ближний круг охраны Светлова я знаю если не лично, то по меньшей мере в лицо. Димона вижу в первый раз. Вывод: он либо совсем новый, либо стоял до этого на проходной склада. Но попасть к Светлову в ближний круг — это ой как не просто. Нужно не только быть готовым пойти на нарушение закона, но и быть профессионалом, а им Димон точно не является. Также необходимо обладать известной долей лоска. Светлов заботился о своем имидже. Взять хотя бы Расулова. Этот и в спортивном трико будет элегантен. На Димоне же и пиджак от Армани будет смотреться как арестантская роба. Почему его все-таки приняли в этот круг и сходу доверили участвовать в важном и деликатном задании?

— А это не потому, что у него кончились люди? — предположил Боксер. — Ну, те, кто в теме.

— Возможно. Еще почему?

— Его собирались использовать только один раз?

— Именно! Что значит не иметь вредных привычек! Золотая голова у тебя, Александр. Его собирались использовать только один раз. Первый и последний. Его было не жалко. Вот почему у них с собой была чистая одежда и шприц с какой-то дрянью. План Светлова был таков: меня переодевают в его шмотки, вкалывают хорошую дозу транквилизатора, чтобы я не дергался, и сажают в тачку. При этом Димон садится за руль, а Расулов — пассажиром. По дороге он под выдуманным предлогом сходит, приказывая ничего не подозревающему водителю доставить меня… скажем, на дачу Светлова, не важно. Когда тачка отъезжает, Расулов приводит в действие взрывное устройство.

— Почему же машина взорвалась? Случайно замкнули контакты?

— Думаю, что Расулову удалось освободиться. Я не смог вколоть ему все, что было в шприце. Пришел в себя — видит: нет ни ключей, ни самой «хонды». Значит, мы взяли. Прибор слежения мы тоже в «хонде» оставили. Проверил — есть сигнал, движется со скоростью автомобиля. Значит, мы едем. Нажал на кнопку — и бах! — не придется больше пацанам угонять чужие лайбы.

— Мне не смешно.

— Мне тоже. Ты дальше слушай. Светлов был в курсе, что я от его имени звонил бухгалтеру и просил приготовить платежные документы. Он ждал моего возвращения с пресс-конференции у себя дома, но я так и не появился. Ни я, ни мои сопровождающие. Обеспокоившись, он поехал в офис, а тут как раз я звоню бухгалтеру. Он даже мог стоять рядом с Анастасией, когда я диктовал ей реквизиты. Я, конечно, еще тот академик. Думал, что за мной охота идет, потому что Светлов наказать меня хочет за то, что бабки пытался у него тяпнуть. Да он с самого начала понял, что я попал в беду. Не мог не понять. Что я звоню бухгалтеру только потому, что меня держат на мушке. Мог организовать своих дуболомов, мог обратиться в милицию, чтобы те устроили засаду в «Скай-банке» и повязали всех. Но он и пальцем не шевельнул, чтобы спасти мне жизнь. Он просто велел Анастасии указать совсем другой счет на документе. Поставил на кон мою жизнь и жизнь бухгалтера. Бедная женщина, уж не знаю, какое он имеет на нее влияние, но заставил ее сунуться прямо в волчью пасть. Понятно, почему у нее дрожали пальцы. Она все знала. Если бы сопровождающий меня человек Финна заметил подмену, он сразу убил бы и меня, и женщину. Стрелял он быстрее, чем думал.

— Но мне все еще непонятно, зачем тебя-то взрывать? Да еще в дорогой машине с каким-то гопником в придачу.

— Затем, что Светлов хотел инсценировать свою собственную смерть. Все думали бы, что погиб он. А он исчез бы и начал новую жизнь с новым именем. Со всеми деньгами, которые он украл у «КомпТрейда».

— Все равно ничего не понятно. Успешный бизнесмен… Зачем ему красть у самого себя? Это что, новый способ не платить налогов?

— Это не его деньги. «КомпТрейд» — корпорация. Светлову принадлежит лишь часть акций. Во-вторых, совсем недавно ему выделили огромный кредит.

— Но если бы стало известно, что генеральный директор «КомпТрейда», перед тем как погибнуть, украл деньги, к расследованию его гибели отнеслись бы с особой тщательностью. Есть же разные экспертизы, та же генетическая, которые быстро определили бы, погиб Светлов или нет.

— О том, чтобы никаких экспертиз не делали, я думаю, поручили позаботиться Расулову, который был в доле. Да и потом, никто бы не заподозрил, что это Светлов украл деньги. Деньги должен был украсть я. Да не смотри на меня так. Я сейчас все объясню. В этом и состоит вся суть интриги. Итак, Виктор Светлов заводит себе двойника, якобы для того, чтобы разгрузить себя от второстепенных задач. Двойник оказывается под постоянным тотальным наблюдением, ему даже в руку вшит передающий сигналы чип. Неудивительно, что, когда двойник открыл на свое имя счет в иностранном банке, в распоряжении Светлова очень скоро оказались как все его пароли, так и ключ к электронной подписи. Потом, через некоторое время, Светлов объявляет, что создал чудо-программу «Люцифер», которая, я уверен, не существует на самом деле, но нужна была, чтобы под нее «КомпТрейду» выделили внушительные кредитные средства и чтобы еще больше запутать тех, кто будет расследовать смерть Светлова. В качестве одной из основных версий рассматривали бы и ту, что Светлова убили конкуренты и производители вирусов. Но идем дальше. В день «Ч», когда меня, двойника, убивают, Светлов как бы взламывает счета «КомпТрейда», что ему ничего не стоит, и переводит деньги на мой же счет в Кипр, чтобы через какое-то время перевести их дальше, да так, чтобы никто не нашел концов. Похищение двойника несколько спутало планы Светлова и заставило импровизировать, но в целом концепция его главной интриги не изменилась.

Боксер печально вздохнул.

— Зачем это ему? Талантливый человек, он мог заработать больше честным путем.

— Видимо, не мог. Он меня на пару дней оставлял на хозяйстве, а сам уезжал за границу. У меня тогда сложилось впечатление, что у фирмы большие проблемы в финансовом плане. Но об этом лучше спросить у самого Светлова. Ему не повезло дважды. Во-первых, меня не оказалось в автомобиле в момент взрыва. Во-вторых, после взрыва я понял, в чем дело, и бросился проверять счет. У меня подключен интернет-банкинг, так что я могу управлять им по Интернету. Я успел. Деньги, тридцать пять миллионов, были уже у меня. Но Светлов не успел переправить их дальше. Я вернул деньги обратно как ошибочно полученные.

— Вернул!

— Да. Они ведь не мои.

— А если он их опять… того?

— Не думаю. Я заблокировал счет для любых операций. И я позвонил ему, чтобы сказать, что я жив, а его план провалился. Он, конечно, может украсть деньги снова, но теперь все будут знать, кто именно это сделал. А ведь он так хотел исчезнуть для всех.

— Так это ты Светлова имел в виду, когда говорил о звере, который порвет глотку тому, кто убил Брахмана?

Полярник кивнул.

— Правда, сейчас ему больше всего хочется проделать это со мной. Что ж, пусть он меня поищет. А мы тем временем поищем убийцу Брахмана — Финна.

Позвонил Вольдемар. Сказал, что нашел удобную «двушку» неподалеку от станции метро. Только у него нет денег, поэтому он ждет Полярника с Шуриком.

Полярник строго посмотрел на Боксера.

— Хочу спросить еще один раз. Последний. Ты со мной? Не торопись, подумай.

— С тобой, — быстро ответил Боксер.