Вечером вокруг вагончика браконьеров, неподалеку от места вырубки, тайно схоронилась и затаилась «великолепная шестерка». Умело маскируясь на местности, она попарно рассредоточилась вокруг лагеря противника — вот когда пригодились уроки Достоевского!
Впрочем, к сражению была готова только батакакумба, противная сторона о предстоящей схватке и не догадывалась и по этой причине пока не появлялась: работа у браконьеров спорилась, и они решили задержаться на делянке дольше обычного.
Возбуждение, поначалу владевшее батакакумбой, сменилось озабоченностью и тревогой. Достоевский отпустил ребят с условием, что к отбою они непременно вернутся. По предложенной ему версии шестерка отправилась в гости в Муромцево, к Илье, и отпущенное ей время стремительно истекало.
— Еще минут сорок — и надо сваливать, — бросив взгляд на светящийся циферблат часов, прошептала Джейн. — А то Достоевский хватится, помчится за нами в Муромцево, а нас там нет…
Леннон кивнул:
— Может, перенесем на завтра?
Джейн неохотно пожала плечами. Разбившиеся на пары Лешка и Саша, Илья и Асисяй сейчас говорили о том же самом. Откладывать никому не хотелось. События развивались стремительно, и любое промедление работало против батакакумбы, а значит, и против Огонь-горы…
И в это мгновение послышалось уханье совы — то подавал знак сидящий на скале над лагерем браконьеров Илья, — и следом за ним — надсадный звук двигателя приближающегося грузовика.
— Едут! — прошептал Лешка, поднимая камеру…
Ждать оставалось недолго. Минут через двадцать шестерка браконьеров уже сидела у вагончика за дощатым, грубо сколоченным столом, готовясь приступить к нехитрому ужину. Миг решительной схватки неумолимо близился. Эффект внезапности — вот чем были сильны атакующие…
Не чуя нависшей над ними опасности, работяги что-то деловито обсуждали. Потом бельмастый разлил по стаканам остатки ритуальной — без нее не обходилась ни одна браконьерская трапеза — бутылки водки и со словами: «Ну, по последней!» — потащил было стакан ко рту, но тут случилось то, что он всю оставшуюся жизнь вспоминал с содроганием: что-то просвистело в воздухе, и у самых его губ стакан неожиданно разлетелся вдребезги.
Сидящие за столом и сам потерпевший замерли, пораженные этим невиданным доселе явлением природы. Бельмастый оторопело рассматривал зажатый в руке обломок стакана.
Вряд ли он был бы так потрясен, если бы увидел, как где-то совсем рядом, в кустах, Илья, опустив рогатку, взглянул на лежащего рядом Асисяя и тот молча показал другу большой палец: класс!
Да, это и в самом деле был высочайший класс. Предки Ильи столетиями совершенствовались в искусстве владения пращой — именно так в старину называлось то, что нынче мы именуем рогаткой, — и вот теперь муромцевский мальчуган доказал, что их опыт не пропал даром. Ах, какая это была рогатка! Слаженная не только в высшей степени добротно, но и красиво, она была просто загляденье. Эту рогатку придумал и смастерил сам Илья. Он долго подбирал нужной величины, крепости и упругости сучок, тщательно его обрабатывал и шлифовал. Потом искал резинку, которая была бы одновременно и крепкой, и эластичной и обеспечивала силу орудия. Поскольку рогатка имеет форму буквы «У», Илья ласково называл ее «узи»…
Ухмыляясь, Леннон ткнул товарища в бок: во вражеском стане — а это и входило в планы батакакумбы — возникло замешательство: браконьеры вскочили, огляделись, прислушались. Однако тихо и безмятежно все было вокруг: покачивались вершины реликтовых сосен, пели птицы, стрекотали кузнечики…
Работяги вернулись к столу. Водки больше не было. Пришлось по-честному делиться, и они наполнили стакан обездоленного предводителя содержимым своих собственных. Перед тем как выпить, переглянулись и вдруг, не доверяя окружавшей их тишине и благости, снова вскочили, заглянули в ближайшие кусты — никого… Сгрудившись снова вокруг стола, медленно начали поднимать стаканы… И тут стакан снова взорвался! Но на этот раз уже не у бельмастого в руках, а у его напарника — длинноволосого, в жеваной фетровой шляпе.
В кустах Асисяй показал довольному Илье два больших пальца.
И что тут случилось с браконьерами! Один из них что-то хрипло выкрикнул, указывая на кусты, где прятались ребята, и, вскочив из-за стола, бригада ринулась в их сторону. И сквернейшим образом кончилось бы дело для юных смельчаков, если бы в следующее мгновение не произошло нечто куда более удивительное, чем взрывающиеся у самого рта стаканы.
А случилось вот что: прочертив в полумраке огненную дугу, в вагончик воткнулась… горящая стрела! Несомненно, смочена она была каким-то горючим составом, и стена вагончика в этом месте мгновенно занялась огнем.
На пригорке, в зарослях кустарника, Джейн опустила на лук новую стрелу, Леннон чиркнул спичкой о коробок, поджег острие. Джейн натянула тетиву и пустила стрелу. Маленькая амазонка — а именно так в древности назывались женщины-воительницы — проследила, как она, вновь оставив ослепительно яркий след, став еще одним источником пожара, вонзилась в стену вагончика…
Ах, если бы видели все это Достоевский и инструктор по стрельбе из лука! Уж конечно, не одобрив подобного способа борьбы с браконьерством, они признали бы тем не менее, что время на своих питомцев потратили не впустую…
Мужики, сбросив с себя брезентовые куртки, суетливо сбивали ими огонь. Разгневанный бельмастый в бешенстве вертел головой, вглядываясь в окончательно сгустившуюся тем временем тьму и тщетно пытаясь отыскать в этой тьме таинственных и неуловимых злоумышленников.
Но там, где только что находилась батакакумба, никого не было — их уже и след простыл…
Главарь браконьеров выругался, сплюнул. Он был вне себя. Тертый калач, перепробовавший десятки профессий и сотни раз бывавший в самых разных передрягах, на этот раз он отказывался что-либо понимать. А давно замечено — ничто не внушает такого страха, как непонятное. Было ясно одно: кто-то пытается вставить им палки в колеса. Кто? Зачем? Чего добивается этот загадочный кто-то? И что у него в арсенале за оружие такое, от которого взрываются стаканы? И почему, черт побери, в век высокоразвитого огнестрельного оружия нужно пулять горящими стрелами?! Не индейцы же вышли с ними на тропу войны! Откуда, мать честная, здесь индейцы?!
Вопросов было множество, а ответов — ни одного. Между тем была потеряна масса рабочего времени и, что самое неприятное, уверенность в собственной безопасности.
И тогда бельмастый решил не терзать себя излишними сомнениями. Скорее всего, они стали жертвами неизвестных, но праздных хулиганов, решил он. У этих новых русских нынче крыша совсем поехала. Развлекаются как хотят. Крокодилов, удавов заводят. Недавно у одного, говорят, анаконда сбежала — до сих пор ищут… Теперь им приспичило в индейцев сыграть. Ну, что ж, пусть играют. Надо начальству доложить — пусть разбирается…
Главный браконьер распорядился выезжать, и через несколько минут их грузовик уже тащился к делянке, натужно чихая, кашляя и дергаясь, — у него явно было что-то не в порядке с мотором.
Едва дотянув до места, машина в последний раз дернулась и заглохла. Бельмастый выругался, вылез из кабины, открыл капот и принялся ковыряться в двигателе. Остальные выгрузили из автомобиля бензопилы. Отсвечивая фонарями и готовясь приступить к работе, мужики расходились по делянке.
В темноте перед ними сновали едва различимые тени, которые что-то расставляли на пути следования браконьеров. И это что-то поблескивало в свете луны…
Первой жертвой стал рыжебородый. Он шел, направив прямо перед собой свет фонаря, — и вдруг обомлел: словно диковинный гриб без шляпки, перед ним стояла… бутылка водки. Бородач встряхнул головой, но это не помогло — наваждение не проходило. Тогда он нагнулся, схватил драгоценную находку, наскоро рассмотрел этикетку, быстро отвинтил пробку, сделал осторожный глоток… и вслед за этим отхлебнул уже основательно. Вот это подарок судьбы! Рыжебородый тревожно оглянулся. Подарок этот предназначался ему, но никак не всем остальным членам бригады. В принципе тут одному-то пить — всего ничего. А если разделить на всех — просто издевательство! Кстати, а еще одной такой же тут не найдется?..
Бородач не видел, как вслед за ним точно на такие же бутылки набрели и остальные браконьеры: плюгавенький, а там и ушастый, длинноволосый и лысый. Их реакцию даже неинтересно описывать, исключительно по той причине, что у всех она оказалась на удивление одинаковой — понюхать, отхлебнуть и засунуть в карман, но только не делиться с товарищами. Но самое главное — попытаться найти еще!
— Эй, вы чё там, грибы, что ль, ищете? — удивился бельмастый, закончив возню с машиной и поспешая за своей бригадой. — Давайте работать, и так вон сколько времени потеряли… Совсем темно уже!
И тут увидел, как плюгавенький, вытирая ладонью рот, что-то поспешно прячет в кармане куртки.
— Чё это там у тебя? А ну покажь!
В свете фонаря блеснуло стекло…
Психологический расчет тех, кто задумывал всю эту операцию, оказался верным. Через короткое время изрядно опустошенные бутылки стояли на свежеспиленном пне. А бригада была, как говорится, чуть тепленькой…
— Что за бред? — косноязычно удивлялся плюгавенький. — Кто тут водяру по траве растерял? Может, как рассаду, высадил, — хихикнул он, — думал, еще вырастет?
— Да, точняк, новорусы на пикник выезжали, — предположил пузан, — не осилили и бросили… Или игру какую удумали?
— Или какой-нибудь водила цельную партию ее, родимой, вез и решил притырить, — высказался длинноволосый, отвешивая воображаемому водиле земной поклон. — Большое ему за это человеческое мерси…
— Ну, кто бы это ни был, — икая, подвел черту предводитель, — а вредный продукт уже полностью уничтожен и опасности для общества не представляет…
Бригада дружно заржала.
— Ну, на ход ноги — и за работу! — Бельмастый пошатнулся, отхлебнул из горлышка и передал бутылку по кругу.
Мужики по очереди со смаком прикладывались, не смущаясь отсутствием закуски.
— Эй, а где инструменты? — отойдя в темноту, вдруг встревожился бельмастый. — Бензопилы где? Ведь только что тут были…
Бензопилы действительно отсутствовали. Артель, переглядываясь, пьяно хлопала глазами.
— Значит, так… — начал было предводитель.
И в этот момент сверху что-то загрохотало. Браконьеры задрали головы. Огромный камень, подпрыгивая и увлекая за собой множество камней поменьше, с грохотом летел вниз по склону. Едва артельщики с криками успели отбежать, как камень прогрохотал мимо, а следом за ним летели другие — еще и еще…
Вверху, на склоне горы, оставаясь незамеченными, Асисяй, Илья, Лешка и Леннон, пользуясь толстенными палками как рычагами, приподнимали, готовя к спуску, новые каменюки.
— Сель, что ли? — бормотал бельмастый. — Так его тут отродясь не бывало… Но ведь и наводнений в Германии — тоже! Чё деетсято! Мстит природа человеку…
Браконьеры, увертываясь от камнепада, спешно покидали делянку, с пьяными воплями продираясь через кусты к грузовику.
Их крики еще некоторое время оглашали окрестности. Потом послышался звук заводимого двигателя, грузовик сорвался с места и, петляя, криво вырулил на дорогу.
За поворотом машину уже поджидал Муромец. Он поднял рогатку и — один за другим — пустил два камня. С оглушительным звоном вдребезги разлетелись фары грузовика. Потеряв ориентацию, машина в совершеннейшей темноте, то и дело наезжая на камни и лишь каким-то чудом не переворачиваясь, стремительно покатила вниз по склону…
Шестерка на горе хохотала и улюлюкала вслед отступающему врагу.
— Мы их сделали! — кричала Джейн. — Ва-а-ау! Сделали!
— Ну, санитары леса! — вторил ей Лешка. — Ура!
— Мы буквально эти… «Роллинг стоунз», — хихикал Леннон. — «Падающие камни»!
— Ура!!
— Сматываемся, а то эти уроды могут вернуться, — сказал Муромец.
— Штаны сменят и вернутся, — хохотнул Асисяй. — А бензопилы куда? В костер?
— Инструмент-то чем виноват? — здраво рассудил Муромец.
— Бензопилы конфискуем, — объявил Лешка. — Спрячем подальше…
С вершины горы, где находилась шестерка, был виден мчащийся прочь грузовик.
— Теперь они сюда не скоро сунутся, — рассмеялся Асисяй.
— Скоро, — покачал головой Лешка. — Скорее, чем ты думаешь. Но время мы все-таки выиграли…