Антон Сергеевич приехал на свою дачу когда уже стемнело, заехал на машине в ворота, закрыл их, достал продукты из багажника и пошел в дом. Неожиданно откуда-то из-за бани его позвал хриплый голос:

— Антон…

Антон Сергеевич непроизвольно схватился за пистолет и едва не уронил продукты на крыльцо.

— Антон, это я Слива, не пугайся…

Из-за бани, сильно прихрамывая вышел Слива собственной персоной.

— Ты… ты что здесь делаешь? — растерялся Антон. — Зачем ты пришел?

— Мне больше не к кому идти, — ответил Слива, — у меня в этом городе друзей, кроме тебя нет.

— Ты что, больной? — вспылил Антон и сам с грохотом бросил продукты на крыльцо. — Я тебе не друг, не брат и не сват!!!

С этими словами он выхватил пистолет и наставил его на Сливу.

— Вот и хорошо, — скорбно проговорил Слива, поглаживая больное бедро, — вот и убей меня. Зачем разбираться, легче нажать на курок и все — нет человека!

— Ты не человек, ты сволочь! — сказал ему Антон.

— Ты же ничего не знаешь! — воскликнул Слива.

— Опять очередные «сказки» хочешь мне рассказать? — усмехнулся Антон. — Проехали, не поверю!

Слива всхлипнул и стал тереть глаза кулаками, Антон рассмеялся.

— И это уже было, плакал, рыдал, хотел встретиться с мамой…

— Пойми меня, я не мог поступить иначе! — закричал Слива. — И не мог тебе ничего рассказать! Просто это была не моя тайна, пойми, братишка!

— Не называй меня братишкой!

— У тебя, так же как и у меня, никого больше нет на целом свете!

— Лучше никого, чем такая сволочь, как ты! Держать тебя рядом это то же самое, что спать в одной постели с гадюкой.

— Антон, прошу тебя, выслушай меня! Я безоружен! Я ранен, мне нужна помощь! Выслушаешь и делай со мной что хочешь! — взмолился Слива. — Хочешь, убей и закопай в саду, хочешь, сдай ментам, хочешь блатным, но сейчас напои меня чаем и дай чего-нибудь поесть. Даже смертникам исполняют их последнее желание.

Антон опустил пистолет, сунул его в наплечную кобуру и кивнул:

— Заходи…

Слива, хромая, взобрался на крыльцо и уже через десять минут, сжимая в руках горячую кружку с чаем, отхлебывал из нее, покусывая то и дело булку с джемом. Антон Сергеевич сидел напротив него, не сводя глаз с человека, которого он страстно желал убить, а когда встретил, то не смог этого сделать. Наконец, Слива наелся, отвалился на стуле и спросил:

— У тебя курить нету, а-то я без курева весь день…

Антон Сергеевич протянул ему пачку сигарет и зажигалку. Слива достал сигарету из пачки, подкурил ее, неторопливо бросил на стол зажигалку, пачку и сказал:

— История, которую я расскажу тебе еще более неправдоподобная чем та, которую ты рассказал мне в камере зоны о том, что нас подменили.

— Сказка, — подсказал Антон.

— Хотелось бы, чтобы она была сказкой, но, к сожалению, все это правда, — вздохнул Слива.

Антону Сергеевичу не терпелось услышать что же может сказать в свое оправдание человек, который погубил своих мать и отца, зарезал сестру и столько времени бандитствовал на просторах столицы?

— Дело в том, — сказал Слива, — что еще до того как нашего деда ссадили с его теплого места в Кремле, однажды он привел меня, подростка, в какой-то серый дом. Мы долго шли по коридорам, потом зашли в кабинет где сидел какой-то человек лица которого я не видел. Он долго говорил со мной о всяком разном. Ну спрашивал какую музыку я слушаю, люблю ли Родину и тому подобное. А потом сказал мне, что я должен последить за своими родителями — о чем они говорят с гостями, что слушают по радио, ну, в общем, все. Дед мне сказал, что это очень важно и я стал следить. Родители часто мотались тогда по заграницам, собирали друзей болтали, ругали советскую власть. Я все записывал и передавал в определенном месте определенному человеку.

— «Стучал» на родню, — подсказал Антон.

— Если бы я действительно «стучал», то их бы точно посадили, — ответил Слива, — я не выдавал их. Поэтому вскоре от родителей отвязались и дали мне другое задание. Так я стал агентом КГБ.

— Гм, — недоверчиво хмыкнул Антон и непроизвольно улыбнулся.

— Смейся, смейся, — покачал головой Слива, — дальше будет еще смешнее. Потом грянула перестройка, но я продолжал работать на органы, даже тогда, когда деда выкинули из Кремля, как собачонку. И вот однажды на очередной встрече мне показали доказательства того, что мои родители давно и плодотворно работают на американскую внешнюю разведку. У них был доступ ко многим секретным материалам, которые они и продали на Запад в отместку за то, что с дедом так подло поступила нынешняя власть.

— Ты лжешь!

— Я не лгу. Родителям хорошо заплатили за предательство и они смогли начать свой бизнес в России, продолжая передавать сведения на Запад. КГБ не хотело огласки этой истории и мне поручили их ликвидацию. Я не мог отказаться от этого задания. Тем более, что они предали родину.

Антон Сергеевич вскочил с места и стал метаться по дому. Слива закурил вторую сигарету.

— Так, и Ольгу тебе поручило убрать КГБ? — спросил он.

— Если бы ты знал свою сестру при жизни, — продолжил Слива, — ты бы поступил точно так же как я. Избалованная, взбалмошная, с огромным самомнением, хитрая и лживая.

— Прекрати, — попросил Антон.

— Слушай, — сказал Слива, — скоро меня не будет в живых и тебе некому будет это рассказать.

Он помолчал, затянулся, Антон сел на свое место.

— Она с детства меня подставляла. Я ее пальцем не трогал, она орала и всем рассказывала, что я ее бью. Родители в ней души не чаяли, а мне постоянно попадало. Она пользовалась своим привилегированным положением, давила меня и мне приходилось выкручиваться и лгать.

— Да, этому ты хорошо научился…

— Не перебивай. Когда родители погибли и мне досталась половина их наследства, то, ты понимаешь, я, как агент спецслужб не мог спокойно жить на деньги, которые родителям достались от американцев за предательство своей страны. Я моментально их потратил и получил задание войти в доверие к Ольге. Я не хотел, но я солдат и приказ есть приказ. Ты бы знал как она надо мной издевалась! Она королевна, бизнес-леди, а я разорившийся бизнесмен-неудачник! Только что ноги об меня не вытирала! Я просил начальство освободить меня от этого задания, но они были непреклонны. Им зачем-то понадобилось, чтобы я стал во главе Олиной фирмы и мне приказали ее убить…

— Ну ты гонишь, Слива, — покачал из стороны в сторону головой Антон, — и откуда у тебя столько фантазии?

— Я уже сказал, ты можешь верить, можешь не верить, — ответил Слива, — считай, что этот мой рассказ — исповедь перед смертью. Мне ведь исповедываться некому — в бога я не верю, поэтому церковь отпадает, родных у меня нет, любимой тоже. Один ты остался. Вот тебе и рассказываю. Когда я стал во главе фирмы убитой сестры, мне дали задания проникать в элитные круги московских бизнесменов, собирать информацию. Но я не смог этого делать. Я быстро проиграл все состояние в казино, стал много пить. Мне не хотелось больше на них работать, но выхода не было — меня держали за горло, грозились пристрелить. Когда я провалил это задание, мне дали новое — сколотить банду и под видом ограблений устранить ненужных людей. Я это делал, пока мне не дали еще одно задание. Меня посадили в тюрьму, поручив собирать информацию о блатных. Я должен был проникнуть в их структуру, но сделать это оказалось очень трудно. Потом в мою жизнь вмешался ты и я предложил тебе устроить мне побег. Ты согласился. Я подставил тебя, Антон, ты теперь тоже под колпаком как и я. Ты еще не чувствуешь этого, но ты уже у них в сетях. Они все про тебя знают и когда я выйду из игры они придут за тобой…

У Антона пересохло в горле, он хотел что-то сказать, но не мог.

— Убежав с зоны я отправился к своему начальству и получил новое задание. Мне нужно было украсть депутата и устроить вокруг его имени шумиху, что я и сделал. Потом я получил задание уничтожить под видом уголовных разборок банду Бормана и это мне удалось. Дальше была уничтожена Гришина группировка…

— Зачем ты приходил ко мне в дом со своими головорезами? — спросил Антон.

— Ограбить, — ответил Слива, — я же не знал, что это твой дом.

— И что, твое начальство позволяло тебе грабить и убивать?

— У меня был «карт-бланш», — устало произнес Слива, — что такое жизни каких-то людей, пусть и состоятельных в огромном механизме, который называется государство?

— Ты лжешь, — снова произнес Антон, — я тебе не верю!

— Поверишь, — ответил Слива, — придет время… то есть, не время придет, а люди в сером придут за тобой и ты во все поверишь. А мне незачем врать, врут для того, чтобы жить дальше без проблем, а мне жить осталось немного…

Антон Сергеевич занервничал, вскочил со своего места и опять заметался по комнате. Остановился, нервно постукивая ногой, и спросил:

— Что же мне делать?

— Я могу помочь тебе, если ты, в свою очередь, поможешь мне, — нагло предложил Слива, снова закуривая.

— Что я могу сделать?

— Мне нужны деньги и еще я хочу чтобы ты помог мне покинуть Москву, — ответил Слива.

— Но ты же за одного только депутата получил выкуп в миллион долларов, — удивился Антон, — где же эти деньги?

— Ты что не понимаешь? — полушепотом спросил Слива. — Эти деньги, все до цента ушли в структуру. Как и все деньги из воровского общака, который мне приказали обчистить, чтобы ослабить влияние воров в законе в столице. Слышал об этом.

— Слышал, — кивнул Антон. — Но почему ты не обратишься к своему начальству за помощью?

— Это невозможно, — ответил Слива, — по причинам, которые я не могу объяснить тебе, это тайна. Но если ты поможешь мне, то и за тебя я кому надо замолвлю словечко.

И тут откуда-то сверху раздались аплодисменты. Они были жидкими, потому что хлопал в ладоши один человек. Слива испуганно поднял голову и увидел стоящую на балконе Дашу. От неожиданности Слива вздрогнул.

— Браво, браво, браво!!! — смеясь, произнесла она. — Такой откровенной пурги я не слышала давно. Антон Сергеевич, как твои уши себя чувствуют? Не завяли под таким количеством лапши?

Слива повернул голову обратно и увидел, что Антон держит его под прицелом своего пистолета.

— Ты как здесь оказалась? — растерянно спросил он. — Вы что знакомы?

— И очень давно, — ответила Даша, спускаясь сверху. — Антон приютил меня на своей даче время, чтобы ты меня не нашел. Я тут жила, как мышка без света, чтобы никто не узнал, что на даче кто-то есть, а ты как почуял — приперся.

— Где мои деньги? — сквозь зубы процедил он в сторону Дарьи, поднимаясь из-за стола.

— Сиди, где сидишь, — приказал Антон, пригрозив пистолетом.

— Ты все равно не выстрелишь, — с насмешкой произнес Слива.

— Он, может быть, и не выстрелит, но я без труда, — сказала Даша и достала из-за спины пистолет, — так что лучше сядь на место.

— Я понимаю, что ты держишь меня за идиота, — сказал Антон, — но не до такой же степени, чтобы я в очередной раз поверил в твой откровенный бред.

Слива сел на место, скрестил руки на груди и усмехнулся.

— Ну и что дальше вы намерены делать? — спросил он. — Вывести меня за баню и расстрелять?

— Нет, — ответил Антон, — мы сдадим тебя милиции, пусть тебя судят за все, что ты сделал!

— Ты в своем уме? — воскликнула Даша, которая уже спустилась сверху и стала за спиной Антона, тоже держа на мушке своего пистолета Сливу. — Если он попадет в лапы органов, он же тебя сдаст. Он расскажет, что ты помог ему бежать и еще навешает, что ты с ним был в одной упряжке. Его отсюда нельзя выпускать живым!

— Ах, ты ж, сучка, — взбесился Слива, — из какого говна я тебя вытащил, чтобы ты вот так меня предала! Она и тебя, Антон, предаст, не надейся! И еще на бабки кинет!

— А это уже не твоя забота, — сказала Даша, — вставай и руки за голову!

— Антон, ты же мне как брат, — плачущим голосом проныл Слива, — не допусти самосуд, это не по человечески!

— Даша, может быть, правда отдадим его лучше блатным? — засомневался Антон.

И в этот момент Слива, воспользовавшись тем, что Антон повернул лицо к Даше, подхватил стол за которым сидел и перевернул его свалив на Антона. Он обманул — оружие у него было — пистолет под курткой за поясом. Но выхватить он его не успел — Даша нажала на курок первой и пробила пулей его грудную клетку в районе сердца. Слива взмахнул руками и замертво упал на пол.

— Ну вот и все, — произнесла Дарья, опуская пистолет.

Антон выбрался из-под стола и уставился на труп Сливы.

— Ты убила его?

— Как видишь, — спокойно ответила Даша.

Антон проверил пульс, но Слива был точно мертв — пульса у него было. Под спиной растекалась лужа липкой крови.

— И что же мне теперь делать? — развел руками Антон. — Куда девать труп?

— Вывезем в машине и выбросим в канаву, — ответила она, — милиция, даже когда найдет тело Сливы, поверь мне, искать убийцу не будет. Слишком много людей желают его смерти — всех не посадишь. Пол вымоем когда вернемся. А завтра я уеду из страны. У меня уже утром будет готовы все документы и я стану Сарой Либембаум.

— Почему Сарой? — рассеянно спросил Антон.

— С такой фамилией и в Германии и в Америке мне будет легче устроиться, не говоря уже про Израиль.

— Значит, ты твердо решила уехать за границу?

— Я бы осталась здесь, но не хочу остаток своих дней провести в камере для пожизненно заключенных. Лучше уж подальше отсюда. Ну, что давай его грузить в багажник?

— Давай, — не без гадливости глядя на труп Сливы согласился Антон.