Когда в двери комнаты постучал охранник, Циклоп услышал пение архангелов над своей головой и зажмурился. Он-то подумал, что киллер точно теперь выстрелит, а сам спрыгнет с балкона и убежит. Но сильные руки подхватили его за шиворот пиджака, подтащили к тяжелой гардине, которая слегка прикрывала окно балкона, и поставили спиной к этой самой гардине, а лицом по направлению к двери. Он почувствовал, как через гардину, за которую спрятался киллер, ему в спину ткнулось дуло пистолета.

— Сделаешь глупость, пристрелю! — пообещал вурдалак. — Кто бы ни пришел — выгони!

Александр Сергеевич был парнем сообразительным, поэтому на повторный стук в дверь крикнул:

— Да-да, заходите!

Смотрелся он нелепо. Воротник итальянского пиджака, за шиворот которого вурдалак тащил его к гардине, стоял дыбом в районе ушей, и оттого Александр Сергеевич напоминал артиста Аркадия Райкина, когда он читает монолог про пуговицы и плохо сшитый костюм. Кудрявые волосы стареющего баритона, старательно уложенные для свидания, торчали в разные стороны и были присыпаны черноземом. Кроме того, когда коротко постриженный и поэтому крайне ушастый охранник заглянул внутрь, Циклоп стал делать ему знаки бровями, глазами и губами, — мол, меня хотят убить, но выглядело это в глазах охранника какими-то странными мимическими упражнениями, похожими на нервный тик и крайне непонятными. Задравшийся пиджак вообще изменил импозантного Александра Сергеевича до неузнаваемости. Но на то он и был vip-персоной, чтобы творить что угодно, хоть вообще трусы носить поверх брюк, а охранник такого заведения странностей посетителей должен был не замечать, чтобы не потерять работу.

— Тут к вам девушка пришла, — медленно произнес ушастый охранник, как завороженный наблюдая за мимическими упражнениями почетного клиента «Пьяной вишни», — которую вы ждали…

И он подтолкнул в комнату худенькую симпатичную девушку, которая перешагнула порог и решительно вошла в комнату. Дойдя до середины, она остановилась как вкопанная и во все глаза уставилась на Александра Сергеевича. Охранник, довольный собой, осторожно прикрыл дверь, оставив их наедине.

— Ну? — нервно спросил Циклоп, не зная, что ему теперь делать, он просто растерялся.

Растерялась и девушка, которой Александр Сергеевич обещал золотые горы, заманивая ее в эти апартаменты, а теперь стоял у оконной занавески, скрестив руки на груди, такой неприступный, как памятник великому поэту на Пушкинской площади. Она, отправляясь в «Пьяную вишню», ожидала фруктов и шампанского под чтение романтических баллад и пение романсов, легкого флирта и тяжелого секса, а еще маленькой роли в длинном сериале, а не идиотского поведения человека, от которого зависела ее дальнейшая судьба.

— Что, уже раздеваться? — робко поинтересовалась она, теребя пуговичку на блузке.

В принципе, она была к этому готова. Какая разница когда? Можно же с этого начать, а стихи, шампанское, фрукты — это уже после…

— Падите вон! — по-театральному экспрессивно воскликнул Александр Сергеевич. — Прочь отсюда, дешевка!!!

— Ой, извините, — испугалась девушка, — я не то сказала, я думала, что так надо. Я же недавно в Москве…

— Вон, вон отсюда! — грозно повторил Александр Сергеевич и жестом указал ей на дверь, оттопырив указательный палец с громадным перстнем.

— Я хочу стать «звездой», скажите, что мне делать, чтобы стать «звездой»? — ломая руки в отчаянии, спросила девушка, и глаза ее заполнились слезами.

— Сесть на елку, — хмуро буркнул в ответ Циклоп.

Побледневшая девушка восприняла намек слишком буквально, сбросила с плеча свою маленькую сумочку, рухнула на колени и по таджикскому ковру подползла к Циклопу, обхватила его за ноги и прижалась к ним своей прелестной головкой. Дуло пистолета сзади больно ткнуло Александра Сергеевича в спину.

— Я на все согласная, — залепетала девушка, пытаясь расстегнуть пуговицы на его брюках, — мне нужна эта роль, мне назад в Тынду дороги нет. Там надо мной все смеяться будут, я всем сказала, что буду сниматься в сериале!

— Что вы делаете, как можно? — попытался оттолкнуть девушку Циклоп, но она вцепилась в его штаны мертвой хваткой. — Нельзя же так, надо же себя уважать!

— Но вы же за этим меня позвали! — напирала девица. — Так что же вы тогда, как маленький?

— Пообещай ей роль, придурок! — подсказал из-за гардины «вурдалак», больно ткнув жертву дулом пистолета в почку.

— Что вы сказали? — подняла глаза на Циклопа девушка, которая не поняла, откуда шел звук.

— М-м, — промычал Александр Сергеевич и великодушно сообщил: — Можете считать, что пробы вы прошли, я позабочусь о том, чтобы вы получили роль в этом сериале. А теперь уже можете идти, завтра к десяти утра подъезжайте на Мосфильм, я все утрясу!

Девушка медленно поднялась с коленей и пристально посмотрела в глаза Циклопа, которые испуганно бегали. Она шагнула назад, потом сделала еще шажок, потом еще, потом нагнулась, подняла с ковра свою сумочку и у самой двери сказала:

— Да-да, я все поняла, ты же «голубой». Вот в чем все дело.

Александр Сергеевич натужно улыбнулся, и, когда за девушкой закрылась дверь, он в отчаянии схватился за голову и прошептал:

— Господи, какие гнусные слухи поползут теперь обо мне по Москве…

— Не поползут, — успокоил его вурдалак, выходя из-за гардины, — о покойных говорят или хорошо, или ничего.

Сказав это, «монстр» ударил Александра Сергеевича левым кулаком под дых, а правым локтем в ухо. Циклопа согнуло, и он рухнул всем телом туда, где только что стояла девушка. Вурдалак присел на корточки и сказал:

— Ты можешь спасти свою гнусную шкуру, если расскажешь мне, кто такой Магнит, как его зовут, чем он занимается в реальной жизни и где мне его искать.

Александр Сергеевич хватал воздух, как рыба, и не мог пока ничего сказать. Так сильно его давно уже никто не бил…

В это время на пульт охраны «Пьяной вишни», где во всю стену стояли мониторы, вошел ушастый охранник и присел рядом со своим коллегой, который разгадывал сканворды и краем глаза наблюдал за творящимися в кафе делами, отображаемыми на экранах мониторов.

— Че подсказать? — спросил ушастый, заглядывая в журнал, где его коллега писал слова в клеточках.

— Многоликий… ? — задал вопрос его коллега, с остервенением грызя кончик ручки.

— Анус, — подсказал ушастый.

— Сам ты анус, — ответил ему коллега, вглядываясь в клетки, — хотя по буквам подходит.

— Брось ты фигней заниматься, — предложил ушастый, — я сейчас к Циклопу такою цыпочку привел, давай лучше посмотрим, как он ее обхаживать будет.

— Нельзя, шеф же запретил камеры включать, — хмуро ответил любитель сканвордов.

— Брось ты, кто узнает? — подзадоривал коллегу ушастый охранник. — Зато посмотрим жесткую эротику, поприкалываемся. Брось ты менжеваться. Сколько раз смотрели, ржали, и никто не узнал.

Любителю сканвордов и самому было любопытно глянуть, что там происходит, поэтому он согласился, сказав при этом, что посмотрят они минут пять, а потом вырубят — мало ли, шеф зайдет — оба тогда место потеряют. На том и порешили. Но когда охранник включил камеру в кабинете, который арендовал на вечер Циклоп, то они увидели совсем даже не жесткую эротику и не порно.

— Ой, е! — ругнулся ушастый, опешив от неожиданности. — Что это за зверь-то собрался клиента жрать? Оборотень какой-то! Бля, да он же с пистолетом! Давай общую тревогу, эта девка, которую я к нему привел, превратилась в вампира!

Циклоп начал дышать после удара и попытался отползти подальше от вурдалака, который так жестоко врезал ему в солнечное сплетение. Но оборотень прижал его коленом к полу и больно ткнул стволом пистолета в затылок так, что нос Александра Сергеевича расплющился о ковер. Циклоп хорошо помнил вопрос, который ему задал киллер. Он спросил: кто такой Магнит, как его зовут по-настоящему, чем он занимается в реальной жизни и где его можно найти? Но отвечать Циклоп не торопился — он знал, что если выдаст Магнита, то и сам проживет не более трех дней после этого. И все-таки одно дело умереть сейчас, через минуту или даже меньше того, или когда-то потом, когда можно будет постараться сбежать куда-нибудь от неминуемой расправы людей Магнита и избежать такой пугающей неизвестности, как смерть.

— Мне повторить свой вопрос? — поинтересовался вурдалак.

— Помню, я все помню! — почти прокричал Александр Сергеевич. — Завтра у олигарха Сметанина день рождения на яхте! Магнит на него приглашен…

— Отлично, — сказал вурдалак, — теперь назови мне его настоящее имя!

Но больше ничего Циклоп сказать не успел: в коридоре послышался шум, дверь в кабинет с треском распахнулась от удара, вломились три охранника, а затем раздался крик:

— Руки вверх, оружие на пол, быстро!

Вурдалак отпрыгнул в сторону и в прыжке выстрелил из пистолета по вбежавшему первым ушастому охраннику, прострелил ему ногу, и тот моментально упал на пол, завыв от боли и выронив свой пистолет. Оставшиеся два охранника стали палить из своего оружия по человеку в маске, разнося в щепки богатую обстановку кабинета. Но вурдалак, казалось, был неуязвим, передвигался стремительно, кувыркаясь и прыгая, как сатана.

На ходу он сделал всего два выстрела и в отличие от охранников ресторана «Пьяная вишня» оба раза попал в цель. Одному охраннику оборотень прострелил правое плечо, а второму бедро. Они попадали на пол, как и ушастый, который вопил и матерился, что было мочи. А вурдалак выскочил на балкон, сунул пистолет за пояс, сиганул через перила, спустился ниже, повис на балке балкона, оттолкнулся ногами от стены и спрыгнул вниз прямо на газон с разноцветными цветами. Он приземлился мягко, как кошка, на обе ноги, припал руками к асфальту, выхватил из-за пояса пистолет и бросился к арке, ведущей в соседний двор, чтобы оттуда выскочить на улицу. В этом дворе тоже была арка и тоже был выход, но бежать напрямую Краб не мог — до арки метров пятнадцать, спина открыта, его запросто можно пристрелить с балкона. Поэтому он рванул направо в ближнюю арку, откуда и пришел через калитку в воротах.

В разгромленном буквально за минуту vip-кабинете Александр Сергеевич елозил ногами по ковру, прикрыв голову руками и визжа от страха. Его кудри были засыпаны кусками штукатурки и щепками мебели. Раненые охранники стонали от боли и матерились на чем свет стоит. В кабинет вбежали еще трое вооруженных людей во главе с невысоким, но достаточно крепким мужчиной — начальником здешней охраны, вооруженным в отличие от его подчиненных укороченным автоматом Калашникова.

— Где он? — закричал начальник охраны.

— На балкон выскочил, — морщась от боли, ответил ушастый охранник — любитель подсматривать за чужими развлечениями.

Начальник охраны смело бросился на балкон и увидел в свете фонарей сиганувшую в арку фигуру с головой волка. Он вскинул автомат, но стрелять не стал, фигура оборотня уже скрылась в проеме арки.

— Бегом на улицу! — приказал он трем бойцам, которые вбежали в кабинет с ним. — Ворота в арке перекрыты, никуда ему не деться! Живым брать гада!!!

Бойцы с топотом побежали по коридору к запасному выходу из кухни ресторана, который как раз выходил в этот же самый дворик, а основной выход был на проспекте Мира. Сам же начальник охраны — бывший десантник, — решил не бегать вокруг, а повторить то, что сделал киллер, — прыгнуть с балкона вниз и первому скрутить вурдалака. Он подумал, что если уж киллер совершил этот прыжок, то у него — парашютиста с сотней прыжков за плечами — это тем более получится. Он закинул автомат на плечо, быстро перелез через перила и приготовился прыгать. Но в это время к нему вдруг подбежал измятый и избитый Александр Сергеевич, который просто пылал злобой, и закричал прямо в ухо начальнику охраны:

— Вы мне за это ответите, подонки, вы должны были меня охранять!

Начальнику службы безопасности ресторана «Пьяная вишня» некогда было вступать в пререкания, поэтому он коротким тычком ладони в горло заткнул водопад брани, несущийся изо рта Александра Сергеевича, и отвернулся от него, готовясь прыгнуть. Циклопа отшатнуло назад, он схватился за горло и с размаху сел под пальму в кадку. Близко посаженные глаза его съехались в кучу и прямо-таки слились в один. Стало понятно, почему его прозвали Циклопом.

Начальник охраны оттолкнулся от балкона и бесстрашно спрыгнул вниз прямо с балкона третьего этажа, но не на клумбу, а на мощенный каменной плиткой двор. Но забыл, что с той поры, когда последний раз прыгал с парашютом, он потолстел на десять килограммов и технику прыжков, когда-то доведенную до абсолютного автоматизма, подзабыл. Правая его нога пришла к земле лишь на долю секунды раньше, чем левая, но и этого хватило — раздался жуткий хруст, почти слившийся с криком боли, и выскочившая из голени кость разорвала безукоризненно отглаженные брюки.

— А-а-а-а!!! — заорал начальник охраны, схватился за поврежденное место и стал в припадке боли и ярости кататься по дворику.

Автомат его ударился прикладом о каменную плитку, подпрыгнул и отлетел метра на три в сторону. Краб в это время подскочил к решетке арки, ограждавшей выход в соседний двор, схватился за калитку, дернул на себя, но она отозвалась только металлическим звоном — калитка была заперта на замок. Со двора раздался сначала шлепок с хрустом, потом дикий вопль кастрируемого бегемота — это сломал ногу начальник охраны ресторана, затем топот ног со стороны кухни ресторана «Пьяная вишня». Краб понял, что он попал в западню, — двор на ночь запирался, а он этого не знал. И тут позади него раздался окрик:

— Руки вверх, сука, без глупостей! Нас трое, стреляем на поражение!

Краб поднял руки и медленно повернулся. Он увидел силуэты трех охранников, которые стояли, как три богатыря, в проходе арки и целились в него одного из трех пистолетов.

— Что, козел, добегался? — с издевкой спросил один из них.

— Я не козел, а вурдалак, — грустно пошутил Краб.

Было очевидно, что он попался, как последний пацан, который воровал груши из соседского сада, и его застукали прямо на месте преступления.

Начальник охраны ресторана «Пьяная вишня», увидев, что беглеца-оборотня поймали в капкан его молодцы-охранники, радостно зарычал, как раненый вепрь, и, забыв о боли в сломанной ноге, на локтях пополз к своему автомату, который валялся в трех метрах от него. Ему хотелось руководить операцией захвата бандита самому, хотя бы из положения лежа, хотелось прострелить вурдалаку ноги, чтобы он мучался так же, как сейчас мучался сам начальник охраны. Но когда он почти уже достиг своего оружия, внезапно прямо перед ним из темноты за лежащим на тротуарной плитке автоматом появились белые женские кроссовки небольшого размера. А потом небольшие ручки в черных перчатках быстро подняли его автомат с земли.

— Блин, — выругался начальник охраны и приподнял подбородок, чтобы посмотреть на обладательницу белых кроссовок и черных перчаток.

Но увидел он сначала дуло оружия, направленное ему прямо в лоб, и понял, что автомат держит страшная сказочная ведьма с кривым носом и торчащими изо рта клыками.

— Что за хренов маскарад? — сердито выпалил он. — А ну отдай оружие!

Но ведьма отрицательно помотала головой. Тогда он, опираясь на локти, повернул голову, чтобы окликнуть своих подчиненных, которые стояли к ним спиной и ничего не видели. Но ведьма резко перевернула оружие и прикладом с замахом ударила начальника охраны прямо в лоб. Он попытался среагировать на удар, защититься, и поднял руки, чтобы перехватить автомат. Но потерял равновесие, и удар прикладом пришелся ему прямо по лбу. Голова начальника охраны «Пьяной вишни» мотнулась назад, локти разъехались в разные стороны, он упал прямо на каменную плитку дворика своим рассерженным лицом и потерял сознание. Ведьма тем временем перехватила автомат в боевое положение, взвела затвор и, целясь в охранников, держащих на мушке вурдалака, крикнула:

— Оружие на землю, сами мордой вниз, иначе стреляю без предупреждения!

И, чтобы быть убедительной, дала короткую очередь в сторону арки, стараясь никого не задеть. Но пули ее автомата просвистели в полуметре от головы Краба, улетая через решетку в соседний дворик. Краб отшатнулся от неожиданности и выхватил сзади из-за пояса свой пистолет. Вот как оно вышло — родная дочь, пытаясь освободить его, могла бы легко и пристрелить отца. Охранники поняли, что шутки плохи, побросали свои пистолеты на землю и сами быстро рухнули лицом вниз. Краб в два прыжка подскочил к ним, тремя ударами отфутболил пистолеты охранников на другую, закрытую сторону решетки, и приказал:

— Лежите и считайте до ста! Кто шевельнется, будет убит!

Охранники все поняли и не старались больше оказать сопротивления. Краб сбросил ставшую уже ненужной маску вурдалака, Татьяна тоже скинула свою, и оба побежали в сторону второй арки, ведущей из дворика на улицу, где в ста метрах направо был припаркован «Лексус» Татьяны.

Но едва они забежали внутрь арки, как с противоположной ее стороны затормозила милицейская машина со включенной мигалкой на крыше. Отец схватил Татьяну за руку и потащил обратно во дворик. В это время из милицейской машины уже выпрыгнули вооруженные автоматами бойцы в бронежилетах.

Краб потащил Татьяну вдоль дома до угла, где находился один из подъездов и можно было спрятаться. Бежать из дворика было некуда, да и двери все были железными, с кодовыми замками. Краб и Татьяна спрятались в укрытии за углом от ОМОНа, но выхода из создавшейся ситуации Краб все равно не видел. Затевать перестрелку с вооруженными милиционерами — чистое самоубийство, да и менты-то тут при чем? Татьяна тряслась, как осиновый лист, прижавшись спиной к металлической двери подъезда и сжимая в руках автомат. И тут вдруг замок этой двери щелкнул, она приоткрылась, и в щели появилось упитанное лицо мужчины средних лет.

— Что такое? — недовольно спросил он. — Хулиганства не потерплю!

Крабу ничего не оставалось делать, как только быстро всунуть ботинок в щель двери, препятствуя ее закрытию, и с размаху врезать по этой физиономии кулаком с зажатой в нем рукоятью пистолета. После удара упитанный мужчина отшатнулся, сделал пару шагов назад и, взмахнув руками, рухнул на чисто вымытый финский кафель подъезда элитного дома. Краб схватил остолбеневшую Татьяну за руку, затащил в подъезд и мягко прикрыл двери. Замок щелкнул, спасая их от преследователей.

— И что дальше-то? — дрожащими губами спросила Татьяна. — Позвоним в первую попавшуюся дверь и попросим спрятать нас под кроватью или в шкафу? Нам никто ни за что не откроет!

Краб ничего не ответил, осмотрелся, принял какое-то решение, схватил дочь за плечо и потащил наверх по лестнице. Они перепрыгнули через потерявшего от удара сознание мужчину и по лестнице забежали на пролет второго этажа.

Там, за окном, внизу стояли рядком мусорные баки, справа тянулся какой-то забор, выходящий на одну из улочек Москвы. Окно подъезда было европейским, сделанным из стеклопакетов и очень прочным. Краб попытался взять из рук Татьяны автомат, чтобы высадить его, но Татьяна от испуга вцепилась в оружие и не могла даже разогнуть пальцы. Краб аккуратно, но быстро разогнул каждый ее пальчик, а потом направил автомат в сторону окна и нажал на спусковой крючок. Очередь из автомата в замкнутом пространстве подъезда прозвучала оглушительно, как тысяча громов, стекло и куски стеклопакетов разлетелись со звоном и вывалились наружу. Образовался проем, через который вполне можно было вылезти и спрыгнуть в мусорные баки.

Снаружи омоновцы, услышавшие стрельбу в подъезде, стали колотить в металлические двери с требованием открыть их немедленно, но открывать было некому — упитанный мужчина еще не пришел в себя. В подъезде же никто из жильцов не рискнул выйти и поинтересоваться, что происходит. Краб подтолкнул к проему Татьяну. Она схватилась руками за остатки стеклопакета, встала на подоконник, нырнула в дырку и спрыгнула прямо в мусор. Краб последовал за ней, бросив автомат с пустым рожком в подъезде.

Из мусорных баков они выскочили одновременно и, не сговариваясь, побежали вдоль забора в сторону улицы, по дороге роняя слетающую с одежды картофельную шелуху, очистки продуктов и прочий мусор, источая при этом характерный запах помойки. Но факт того, что они не пахнут, как розы, уже не волновал ни Краба, ни Татьяну. Минуту назад им удалось вырваться из, казалось бы, безвыходной ситуации и остаться в живых.