Саша вернулся домой, бросил сумку у порога, прошел на кухню, где шумела вода и первым делом спросил у колдовавшей там над плитой соседки:

— Полина Поликарповна, Мишка заходил?

— Нет, — ответила она, — не звонил и не заходил. Две недели носа не кажет. К тебе какие-то парни приходили, но я не пустила их. Сказала, что нет тебя.

— Что за парни? — удивился Саша.

— Не знаю, что там были за парни, — ответила Полина Поликарповна, — они не представились, а сквозь дверь не видно. Я им не открыла.

— Ну и ладно, — махнул рукой Саша, присев на табуретку, — нужно будет, так зайдут еще. Значит, Миши все это время пока я отсутствовал, так и не было?

— Не было, не было, — ответила соседка, — я же целыми днями дома сижу дома. Куда мне ходить-то теперь пожилой женщине — в магазин, да до аптеки. А все остальное время дома. Не заходил он. Ни разу не заходил, пока тебя не было.

— Странно, — ответил Саша, — наверное, загулял опять…

— Загулял, загулял, — утвердительно качнула головой соседка, — вон в сериале про море Пабло Родригес точь в точь как наш Мишка. Никакого с ним сладу. Все бы ему по девушкам ходить и ни дома, ни семьи ему не надо. Луиза беременна, ждет его дома, а он все где-то болтается… И мать ему говорит, что остановись, мол, Луиза ждет ребенка… Ох, и оболтус.

Саша во время монотонного рассказа соседки далеко углубился в собственные мысли и несколько отвлекся от рассказа Полины Поликарповны о перипетиях сериала, но на том самом месте, где оказалось, что Луиза ждет ребенка он очнулся.

— Какая Луиза? — удивленно спросил Саша, подняв глаза на соседку. — Какая еще Луиза ждет ребенка?

— Блондинка, — с ехидством ответила Полина Поликарповна, — ты что не помнишь?

— Нет, — искренне ответил Саша. Он не помнил никакой блондинки Луизы. Хотя за две недели Мишка мог завести и негритянку Лу-Лу, но забеременеть так быстро… Да еще чтобы об этом узнала вся округа, включая и соседку Полину Поликарповну? Возможно, эта Луиза успела наведаться к ним в квартиру и ввести соседку в заблуждение.

— Так вот недавно выяснилось, что Луиза ждет ребенка, — с торжеством произнесла Полина Поликарповна.

— От Мишки что ли ребенок-то? — удивленно спросил Саша. — Откуда вы знаете что это его ребенок?

Черт знает что твориться! Стоит отлучиться ненадолго и на тебе!

— От Родригеса этот ребенок, — ответила соседка, посмотрев на Сашу с подозрением.

— А Мишка-то тут при чем? — изумился Саша.

— Ни при чем, — ответила соседка. — Родригес ее муж!

— Чей? — спросил Саша.

— Луизы! — рассердилась соседка непонятливости молодого человека.

— А Мишка при чем? — совсем изумился Саша. — Какое ему дело до того что блондинка Луиза ждет ребенка, если он ни при чем, а у нее есть муж!

— Просто Мишка похож на Родригеса, — терпеливо объяснила Полина Поликарповна.

— И что эта Луиза их спутала что ли? — спросил совершенно сбитый с толку Саша. — Откуда она вообще взялась эта Луиза с этим нерусским Родригесом?

— Из сериала, — сквозь зубы произнесла соседка.

Саша почти минуту молчал, а потом оглушительно рассмеялся.

— Так, вы мне что про сериал рассказывали? — спросил он.

— Да, — обиженно ответила Полина Поликарповна.

— А я думал, что Луиза от Мишки беременна, — признался Саша.

— Да, как же такое может быть, ежели она в телевизоре? — строго спросила соседка.

— Да уж точно никак, — согласился Саша, — зато ваш Родригес к счастью пока тоже в телевизоре. А то я уже испугался, что снова за Мишку заступаться придется, а эти мексиканцы народ горячий. Зарежет и все. Так что этот Родригес плохой человек, значит?

— И Родригес плохой, — ответила Полина Поликарповна, — и Мишка не лучше. Оторви и брось. Вот какой. Хоть бы позвонил разок, чтобы я не волновалась. Так нет — ни звонит, ни зайдет. Голодом сидит там в своей общаге и чего там сидеть, если квартира есть. Мать его звонила, твоя тетя, спрашивала, а что я ей скажу, если не видела его две недели. Нечего сказать…

Полина Поликарповна завела свою шарманку, монотонно повторяя слова, Саша снова отвлекся от ее скучной «пластинки» и подумал о том, что не видел брата почти две недели. Замотался до поездки с этой чертовой работой, тренировками. В общагу брату никак не позвонишь, а сам он и носа не кажет и не звонит. Сильно он тогда после этой истории с девчонками-воровками из-за этих денег расстроился, дурак. Не понимает, что деньги деньгами, их заработать можно, а брат у него один и больше не будет.

Саша сильно переживал за Мишку. Ведь, ничему его жизнь не учит. Попадает в какую-нибудь передрягу, потом раскаивается дня три и снова лезет, куда не попадя. Вот и сейчас еще до отъезда Саши связался с компанией своих однокурсников-оболтусов из общаги, ездят на стареньком «Москвиче» его приятеля по городу, по дискотекам и рады и довольны собой.

— Есть будешь? — в который раз спросила Полина Поликарповна. — Уснул что ли?

— А? — очнулся Саша. — Задумался я.

— Поешь, а то думами сыт не будешь, — сказала соседка.

— Это точно, — согласился Саша, — а что там у вас на ужин?

— Гречка с кабачками, — гордо ответила Полина Поликарповна.

«Ну, блин, попал!» — подумал Саша. Он терпеть не мог ни гречку, ни кабачки, но отказываться уже было бы нетактично и Александр подвинулся поближе к столу и взял из стола большую ложку. Полина Поликарповна поставила перед ним тарелку с едой, Саша собрался с духом и стал есть.

Саша поел, выпил чаю, поблагодарил Полину Поликарповну за ужин и решил съездить в общагу, проведать брата. На улице было не по осеннему тепло, даже можно сказать, что жарко. Саша надел белую футболку, джинсы и посмотрел на себя в зеркало. Выглядел он внушительно — широкие плечи, живые послушные мышцы перекатываются под кожей, хоть в кино снимайся в роли супермена, да никто пока не приглашает в Голливуд. Ничего, какие его годы, пригласят еще, даст бог. Александр поглядел в зеркало еще раз и остался собой доволен.

Он вышел на улицу и пешком быстро пошел к метро. Ехать от дома всего три остановки, но пока дождешься транспорта можно и ножками дотопать. Тем более лишняя зарядка никогда не повредит, да и денег сэкономишь. Хоть не велики и деньги, но копейка рубль бережет.

Саша шел быстро, но успевал замечать, что на него, на его хорошую фигуру с интересом поглядывают девушки. Это его радовало. Погода была прекрасной, дул теплый ветерок, трепетали, почувствовав его, облетающие листья тополей. В их кронах пели птицы, перепрыгивая с ветки на ветку. И хотя на дворе был конец сентября, но казалось, что снова пришла весна. А в такое время ни о чем, кроме любви и думать не хочется.

«Эх, влюбиться что ли?», — подумал Саша, огляделся, не нашел подходящей кандидатуры и вспомнил Аллу. С тех пор, как она ушла с их бешеной вечеринки, они больше не встречались, не звонили друг другу. Да, может быть в Аллу и можно было влюбиться, но рациональный ум Саши тут же спрашивал его мнительное сердце:

— Зачем влюбляться? Это помешает делу!

И мнительное сердце покорно соглашалось с рациональным разумом. Да, любовь разорительна, кроме того, она в основном скоротечна и, кроме того, очень болезненно покидает страдающее тело. Зачем все это нужно — любовь эта, страдания?

До Мишкиной общаги Александр добрался примерно через час, после того как вышел из дому. Пришлось ехать с пересадками на метро. А потом от метро еще на автобусе «пилить» пять остановок. Саша прошел через вахту, оставив свой паспорт, поднялся на второй этаж и постучал в латанную-перелатанную дверь комнаты своего брата, в которой Миша жил с однокурсником — флегматичным и занудным парнем Эдуардом.

Эдик все в жизни делал лениво — ходил лениво, говорил лениво, ел лениво, даже спать умудрялся тоже лениво. Он был длинноволосым и худым, походил на наркомана, но таким по заверению Миши не являлся. Просто у него был такой субтильный образ.

Саша постучал в обшарпанную дверь комнаты, где жил Миша, но ему никто не ответил. Тогда Александр решительно толкнул ее, дверь со скрипом распахнулась, в нос ударил запах не стираного белья, прокуренного воздуха и масляных красок. В комнате было темно, свет не проникал из-за темных штор, выключатель не работал.

Саша потянулся было к нему рукой, но вовремя заметил, что вместо выключателя из стены торчат два оголенных провода, зловеще покачиваясь, как усы таракана, который сидел тут же рядом.

Александр решительно прошел внутрь комнаты, огляделся в темноте и увидел что на кровати воссидел в позе бывалого йога Эдуард. Он был один, а Миши, судя по всему, дома не было. Кровать его была аккуратно застлана, вещи на удивление не валялись где попало.

— Привет! — поздоровался Саша с Эдуардом.

Тот лениво кивнул и снова уставился в пустую точку на стене.

— Самосозерцанием занимаешься? — поинтересовался Саша, раздвинул шторы и присел на стул возле кровати.

Эдик зажмурился от хлынувшего в комнату света и снова медленно и неохотно кивнул.

— Где Миша? — спросил Александр.

Ленивый Эдик отчего-то вздрогнул и немного ожил. Ненадолго. И почти сразу же его натура вернулась в прежнее состояние и он сказал лениво:

— Его-о не-ет!

— Я вижу, что не-ет, — ответил Александр, передразнивая Эдика, — я спрашиваю — где-е о-он?

Эдуард отвел взгляд, печально вздохнул, медленно пожал плечами и ничего не ответил.

— Ладно, я подожду его, — сказал Саша, устраиваясь поудобнее на стуле и взяв в руки залитый краской журнал «Наука и техника» десятилетней давности.

— Жди, если хочешь, — равнодушно ответил Эдик, — только его уже неделя прошла, как не-ет в общаге.

— Как неделя? — не понял Саша и отбросил журнал. — А на занятиях он тоже не бывает?

— И на занятиях его не-ет, — лениво ответил Эдик, — нигде не-ет.

— Так, где же он, ты знаешь? — воскликнул Саша, злясь на медлительного и флегматичного соседа Миши.

— Я не знаю где о-он, — сказал Эдуард, — я же говорил уже тебе. А мне говорить итак влом… Неохота говорить… Отвали…

— Сейчас ты будешь не только говорить, но и петь, — грозно сказал Саша, вставая со стула, — и танцевать!

Эдик внезапно по тону гостя почувствовал, что ему, вероятно, действительно придется, превозмогая лень, петь и танцевать, если он сейчас же не расскажет все по порядку.

— Хорошо, хорошо, — с готовностью согласился Эдик и лень его, испугавшись грозного вида Саши, ушла, спряталась где-то далеко за кроватью.

Александр снова сел на стул. Черт знает, что думать? Наверное, Мишка опять завис у какой-нибудь своей очередной подружки, забил на занятия и на свое будущее. Вот оболтус!

— Короче дело было так, — покачиваясь в позе «лотоса», сказал Эдик, боязливо поглядывая на бицепсы Саши, — Миха взял у Штуцера его «Москвич» покататься с девчонкой…

— Какого еще Штуцера? — спросил Саша.

— С параллельного потока пацан, — объяснил Эдик, — Штуцер его кликуха. Мишка с ним зависал на хате у него с сикухами.

— С кем? — переспросил Саша.

— Ну, с телками, — объяснил Эдик.

— Понятно, — кивнул Саша.

В этом месте Эдик замолчал и неожиданно снова впал в состояние флегматичности и пофигизма.

— Ну!!! — громко поторопил его Саша и Эдик сразу же очнулся и испуганно завертел глазками. — Что дальше то?

— Дальше? Врезался Миха на повороте на полном ходу в бандитский «Мерседес», — продолжил Эдик гораздо более темпово, словно сам участвовал в этой поездке.

— А ты где был? — спросил Саша.

— Я тут спал, — ответил Эдик и указал рукой на кровать, — мне Штуцер всегда был нелицеприятен. Он быдло и говнюк, а я личность ранимая…

— Давай, дальше рассказывай, — перебил заблудившееся повествование Эдика Саша, — рассказывай что знаешь.

— Миха сказал, — продолжил Эдуард, все больше оживая с каждой минутой, — что виноваты были бандиты, они на красный свет проскочили. Но сам понимаешь, это было уже неважно. «Мерседес» и «Москвич» столкнулись, ясно, кто будет крайний.

— Сильно он «Мерс» этот помял? — спросил Александр.

— Не столько он его помял, сколько поцарапал, — ответил Эдик, — а вот «Москвич» весь всмятку. В общем, попал Миха на немалые бабки. Бандиты «Москвич» на буксир забрали, документы у Михи и сказали, чтобы он деньги искал — четыре тонны баксов, а не то его замочат. У Михи таких денег не было.

— Сам-то Мишка ничего не повредил? — спросил Саша.

— Да вроде при аварии ничего, — ответил Эдик, — это уже потом его бандюки разрисовали, как палитру художника-мариниста. Там синее, здесь зеленое.

— Никто не пострадал в машинах-то? — спросил Саша. — В «Мерсе», в «Москвиче»?

— Не, никто, — ответил Эдик, — так, пара царапин была у «быков», но не сильных. С Мишкой в машине девчонка была, но она сразу свинтила с места аварии, фикса. Ну, хотя чего ей рисковать? Она Мишку-то полдня всего знала.

— Е-мое, — только и произнес Саша, обхватив руками голову. Не было печали, так черти накачали.

— Сами бандюки-то были либо обкуренные, либо обдолбаные, точно тебе говорю, — все более оживлялся Эдик, — уж я-то знаю.

— Откуда знаешь? — спросил Саша.

— Просто потом они приехали сюда в общагу и его самого забрали, — продолжил Эдик, — я гляжу — ну точно пацаны на игле сидят, либо порошок нюхают. Хотя у этих двух вещей кайф разный, перепутать сложно. Я думаю, что нюхнули они. Потому что у порошка действие другое, не аналогичное игле. Но может быть…

— Куда они его увезли? — перебив Эдика, спросил Саша.

Он старался хранить спокойствие и ясность разума, хотя эмоции уже пытались раскачать его самообладание. Это было недопустимо.

— Что? — переспросил Эдик, поглощенный мыслями о порошковом кайфе.

— Увезли Мишку бандиты куда? — переспросил Саша.

— Вот этого я не знаю, — развел руками Эдуард, — они мне ничего не сказали. Только стукнули в живот кулаком. Больно, — и Эдик состроил такую гримасу, как будто его ткнули в живот кулаком секунду назад.

— Мишку тоже били? — спросил Саша и непроизвольно сжал кулаки.

— Да, били, — ответил Эдик, — и тогда возле «Мерса» после аварии наподдали сильно и потом приезжали сюда, тоже били, и когда здесь забирали, снова били.

— Что это за люди? — спросил Саша, — откуда они ничего не знаешь? Может визитку обронили? Телефон оставили?

— Не знаю я, — ответил Эдик, — ничего не оставили, я тут сижу, никуда не хожу, мне лениво. И потом снова не хочу в живот кулаком получить.

— А кто знает, где их искать? — теряя терпение, спросил Саша.

— Может быть, Штуцер знает, — предположил Эдик, — все-таки это его «Москвич» был на котором Мишка стукнулся. Он тоже на Миху злой — все-таки машины лишился. Теперь у него нет машины. Хоть была и старая, но ездила. Так ему и надо, этому Штуцеру, козлу.

— Не хрен было «Москвич» свой давать кататься, кому ни попадя, — ответил Саша и спросил, — а когда это произошло?

— Неделю назад, — ответил Эдик.

— Почему же он мне не позвонил, я же был еще в городе? — спросил Саша больше у самого себя.

— Он сказал, что это его проблемы, — ответил Эдик, — а тебя, мол, он итак подставил один раз. Поэтому и не позвонил.

— Дурак он, где его теперь искать, — только и сказал Саша, — а где живет этот ваш Штуцер?

— Адреса я не знаю, — сказал Эдуард, — завтра он на занятиях будет. В академии его можно найти.

— Завтра может быть поздно, — сказал Саша, — мне он сегодня нужен.

— А сам-то ты, где был? — спросил Эдуард.

— Уезжал я, — ответил Саша, — только сегодня приехал и сразу к вам.

— Ну, тогда, я думаю, суетиться не надо, — снова лениво сказал Эдик, — они к тебе сами скоро придут.

И тут Саша вспомнил о том, что Полина Поликарповна говорила, что заходили к нему какие-то парни. Значит еще зайдут. А к кому им идти, если они решили, что Мишка им должен, а у него денег нет? Значит нужно трясти родственников. Родственник у Мишки в городе только один — он, Саша. Пусть попробуют его потрясти!

Он, ни слова больше ни говоря, встал и быстро выскочил из общаги.

— Ой, дверь закрой, сквозит, — лениво прокричал ему в спину Эдуард.

Но Саша возвращаться не стал. Да, брательник у него просто притягивает к себе криминальные ситуации. Где он сейчас и живой ли вообще? Саша поспешил домой. Что делать дома? А если они больше не придут, а просто убьют Мишку и все. Нет, они этого делать не будут. Как же тогда они деньги свои высосут?

Через час Саша, запыхавшись, подлетел к дверям своей квартиры и почувствовал, что что-то там не так. Интуиция его редко подводила и он привык ей доверять. Он не стал открывать дверь ключом, а позвонил. За дверью послышались шаркающие шаги и дверь открыла соседка. Лицо ее было испуганным и бледным.

— Там эти, — только и сказала Полина Поликарповна.

Саша улыбнулся и подмигнул соседке. «Все нормально», — сказал он ей своим взглядом. Он прошел в коридор и увидел что дверь в его комнату открыта. Замок сломан.

— Они сломали дверь, — испуганно прошептала Полина Поликарповна, — и телефон оторвали.

Саша кивнул. Только не злится и не заводиться. «Спокойствие, только спокойствие», — сказал Саша себе, повторив фразу, которую не раз говорил любовник мадмуазель Фрекен Бокк, незабвенный Карлсон.

У двери Александр несколько раз глубоко вздохнул и, не торопясь, вошел в свою комнату. Он сразу увидел двух здоровых бритоголовых парней в черных футболках. Они сидели посреди комнаты за столом, смотрели телевизор, где кривлялись эМ-Ти-Вишные клоуны и даже не оглянулись, когда вошел Александр. Но Саша заметил, что следят они за ним по отражению в зеркале трюмо, которое даже слегка повернули. Александр подошел и спокойно подсел к ним за стол на третий стул.

Один из бандитов — широкоплечий с набитыми кулаками презрительно взглянул на Сашу и спросил высоким голосом, совершенно не подходящим к его бандитской внешности:

— Что наглый?

— Какой уж есть, — ответил Саша, — другим не буду.

«Вот вопрос, — подумал он, — дверь сломали и я же еще и наглый». Бандит отвернулся и снова уставился в «ящик».

— Мало программ, — сказал он, щелкая каналами телепередач, — и телевизор говно. Хреново показывает.

Саша промолчал. Программ было действительно мало — плохо брала антенна, а телевизор… Да хрен с ним, с телевизором — разве в нем дело? Бандит снова повернулся к Саше. Он смотрел взглядом косых рыбьих глаз куда-то мимо лица в район уха.

— Продавай хату, чувак, — произнес он негромко, показав ряд кривых зубов, — и плати бабки, если хочешь брательника живым увидать.

— Откуда я знаю, что он сейчас живой? — спокойно спросил Александр.

Бандит ответил не сразу. Только ухмыльнулся презрительно, взглянув на дерзкого «щенка». Напарник его не произнес ни слова, только сидел напротив и играл желваками.

— Живой он, живой… Пока, — ответил бандит, — только очень плохо себя чувствует.

Он полез в задний карман джинсов, достал и кинул на стол две измятые поляроидные фотографии. Саша взял их в руки. На первой Миша был сфотографирован в каком-то подвале, сидящим на грязном матрасе и на цепи, как собака. Вторая изображала Мишино лицо. Оно было все в синяках и кровоподтеках. Но самыми страшными были глаза брата. В них застыл ужас.

Саша едва сдержался, чтобы сейчас вот тут же в комнате не навалять этим двум козлам так, чтобы они потом всю жизнь кровью какали. Нет, это преждевременно. Нужно с ними говорить и договариваться.

— Я хочу увидеть Мишку, — сказал Саша.

— Ты, пень, — неожиданно зло сквозь зубы сказал все тот же бандит, — нас не волнует чего ты там хочешь. Если послезавтра пять тонн баксов не будет лежать у нас на столе, то мы и тебя, и его на хер закопаем. Ты че не понял, чувак, с кем ты говоришь? А профура, ты че?

Бандита заколотило от гнева. Он заводил сам себя, но Саше было на это начхать. Он занял позицию за столом так, что уже знал, как он вырубит одного и второго, если только они дернутся. «Ставки растут, — подумал Саша, — Эдик мне сказал о четырех тысячах долларов».

— У меня есть деньги, — невозмутимо ответил Александр, — ровно столько, сколько нужно.

Лицо обоих бандитов на миг просветлело. Саше даже ненадолго показалось, что два этих питекантропа, как все нормальные дети читали в детстве добрые книжки про Дюймовочку и Буратино, и плакали над утопленной Му-му. Но это все показалось лишь на мгновение, а затем лица бандитов снова приобрели выражение пьяных орангутангов.

— Где «бабульки»? — хрипло спросил все тот же бандит, который говорил с Сашей.

Второй все время молчал.

— На даче спрятаны, — ответил Саша, — за городом. Завтра привезу.

— Сейчас поедем, — приказал бандит, щелкая пальцами. Кулаки его были набиты, как панцирь черепахи.

— Когда увижу брата, тогда отдам деньги, — твердо сказал Саша.

— Ты, че бля, мозгляк, ты че тут, бля, а? — бандит нервно вскочил, с грохотом уронив стул, и забегал по комнате.

— Ладно, Крот, успокойся, не кипишись, — вступил в разговор второй с низким хриплым голосом, — а ты, фраер картонный, не шурши вафлями, а то разворочу хлебало, как танк манду. По телефону со своим «гонщиком» поговоришь, и хватит с тебя. Итак, он нам все мозги уже выебал. Затрахались мы с ним базарить. Он у тебя тупой, баран, сука. И не заставляй нас делать тебе больно, дохлый. Мы этого не хотим. Люди мы честные — ты нам деньги, мы тебе родственника живым и здоровым. Понятна сделка или повторить?

— Какие гарантии? — сдержанно спросил Саша.

— Гарантии тебе, сучара? — нервно вскрикнул второй и подскочил к Саше, дыхнув в лицо мятным вкусом жевательной резинки. — Да я тебя, бля нах, пошинкую, нах, и в бочке засолю! Патиссон, сука, ты че?

— Сядь, Крот, — приказал ему второй, и бандит нехотя присел поодаль на диван, так и не подняв стул, который уронил, — не мельтеши, надоел. А гарантии простые, — продолжил второй бандит, — весь сыр-бор из-за бабок. Мы имеем от тебя бабки, и скажи, ну на хрен нам тогда будет нужен твой придурок-брат и ты вместе с ним? Логично ставлю?

— Логично, — согласился Саша.

— Ну, вот так и решим, стручок, — сказал второй, — сначала поедем за бабками, а потом сразу же с ними за твоим братом. И валите себе, миздюки, на все четыре стороны, понял?

— Понял, — ответил Саша.

Естественно никаких пяти штук у Александра не было и взяться им было неоткуда. Продавать комнату Саша не хотел, а единственное чувство, которое беспокоило его в этот момент, было страхом за брата и желанием ему немедленно помочь. Поэтому Саша и соврал, что у него есть деньги. Возможно, это был не самый умный ход, но другого Саша не придумал.

— Звони брату, — сказал Саша второму, не обращая внимания на поток ругательств в свою сторону, — услышу его, потом поедем.

Бандит, не торопясь, отстегнул от пояса «трубу» и набрал номер.

— Циклоп? — спросил он, когда ответили, — это Кегля. Сходи в подвал и дай трубу этому парню… Да-да, поговорить нужно. Мы тут с его братом.

«Кегля, — подумал, посмотрев на бандита, Саша, — похож на Кеглю. А этот значит Крот».

В это время Крот уже успокоился и сидел на кровати, уставившись в телевизор, который снова включил. В это время Кегля слушал шаги Циклопа в трубе, стукнул металлический засов и потом Циклоп сказал: «Держи трубу, падаль!».

— Алло, Миша, — деланно доброжелательно произнес Кегля, — мы тут у твоего брата в гостях. Он с тобой поговорить хочет, только лишнего не болтай, мальчик мой сладкий.

Кегля заржал и протянул трубку Саше. Тот жадно схватил ее и, приникнув ухом, прокричал:

— Миша, ты жив? Как ты?

Брат в трубке помолчал и произнес совершенно спокойно:

— Прости меня, Саня, я дурак…

— Ладно, держись там, — приободрил его Александр, — все будет нормально! Я скоро приеду за тобой. Слышишь?

— Да, — ответил Миша.

«Совсем раскис Мишка, — подумал Саша, — и спокойствие это его из-за шока. Спокойствие, когда все уже безразлично».

— Все, хватит сопли тут распускать, — сказал Кегля и забрал у Саши трубку, — ну что, убедился что он живой?

— Убедился, — зло ответил Саша.

— Ну, вот и чудесно, — не обращая внимания на тон Александра, ответил Кегля, — давай, поехали. Где у тебя дача-то?

— Недалеко от Колпино, — ответил Саша, — минут десять езды от него.

— Тогда шевели батонами, — сказал Кегля, — Крот, пошли.

Он медленно встал и стоя стал похож на кеглю еще более, Крот тоже вскочил. Они все трое вышли из квартиры, спустились и сели в припаркованную недалеко от дома темно-синюю иномарку. Крот сел за руль, Кегля сзади, а Саша рядом с водителем. Так распорядился Кегля.