Выше разговор коснулся по большей части лишь тех старых и новых «Синих камней», с которыми мне довелось познакомиться лично. Конечно же, список их куда значительнее. При всём недоверии к популярным ресурсам Интернета, на них всё же можно найти полезную информацию. Из неё мы узнаём, что ареал распространения литонима «Синий камень» даже шире, чем первоначально предполагалось. Например, такое название носят некоторые почитаемые камни в Тульской области. Известен по меньшей мере ещё один Синий камень в Подмосковье.

Он, как и многие другие культовые валуны, был найден и описан Игорем Дмитриевичем Маланиным. Этот камень находится в Щёлковском районе неподалёку от деревни Старки.

Синий камень у деревни Старково (по И. Д. Маланину)

Этот Синий камень интересен тем, что когда-то, возможно, он был центром небольшого мегалитического комплекса. Гранитная плита ледникового происхождения размерами 2,5 × 2 × 0,5 метра некогда была поставлена вертикально, а сейчас вокруг неё разбросаны камни-следовики меньшего размера. По сведениям, полученным от старожилов, ещё в начале минувшего века к камню приходили с целью исцеления и надеялись на помощь в решении семейных проблем. Камень интересен, кстати, тем, что по цвету он совсем не синий, скорее, красный. Но он – всё равно Синий.

Что же общего у этих (и других тезоимённых) камней, помимо названия? Нам достоверно известна только одна легенда о Синем камне, и то в краткой записи, – про сгинувшую свадьбу, другие или не были записаны, или не сохранились, или до них просто не докопались исследователи (это менее вероятно). С высокой степенью вероятности всем камням приносили дары. Однако практика приношения жертвенных даров обычна, и на её основании мы не можем сделать никаких выводов. Дары несут к разным камням. Надо думать, что все описанные камни были святилищами «сами по себе», едва ли вокруг них или рядом находились постройки, в которых они играли центральную роль, служа чем-то вроде главного жертвенника. Подобный вывод следует из особенностей местности, где камни находятся. Болото было практически вокруг камня (или камней) на озере Неро, подмосковный валун также находится в низине, около старинной дороги. Её остатки до сих пор заметны взору искушённого наблюдателя.

Понятно, что любой камень, особенно ставший культовым, с мифологической точки зрения есть «земная проекция», проявление небесного Первокамня – Мировой горы, символическая точка отсчёта, откуда разворачивался мир… Образ понятный и неоднократно описан различными исследователями, но он слишком общий. При желании так можно рассматривать буквально любой валун, тогда как далеко не все из них слыли особенными. Опять же, как мы знаем, разные священные камни имели пусть схожее, но разное «предназначение» и, видимо, магические свойства. Различны и связанные с ними обрядовые действа.

На основе тех сведений, которые мы имеем именно о Синих камнях, начиная с этимологии названия и заканчивая фольклором и обрядностью, есть достаточно оснований укрепиться во мнении, что камни с такими литонимами могли почитать как посланников Иного мира, своего рода посредников между миром людей и миром духов.

Среди любителей славянской и русской старины довольно широко распространён эдакий штампованный образ Иного (потустороннего) бытия либо как полного подобия земной жизни, с той только разницей, что там всегда и всего в достатке, а усопшего ждут все его родичи, которые продолжают существовать там, либо некоей смеси ада и рая – не христианских, а эклектичных, где от всех религий взято по чуть-чуть, да ещё и реинкарнация прибавлена.

Какая-то доля правды, наверное, в этих массовых представлениях есть. Но сам образ потустороннего мира, мира духов, значительно более сложен. Прежде всего в архаичной картине мира отсутствует непроницаемая граница между различными уровнями единой вселенной. То есть некий «водораздел», кромка, конечно, присутствуют, но жёсткое разделение представляется чем-то позднейшим. Да и могло ли быть иначе, если этим «иным» миром фактически считалось пространство за пределами освоенной территории, занятой общиной или племенем? Местонахождение Того Света в русских народных преданиях указывают по-разному. Это может быть труднодоступная область пространства далеко за горами, непроходимыми лесами, глубокими морями, за краем Белого Света, за некоей огненной рекой, а путь туда долог и непрост, его зримым воплощением служит, в частности, Млечный Путь. Хождение на Тот Свет – традиционный сюжет индоевропейской мифологии и фольклора. Странствие-поиск, как назвал его А. Платов, сказочное путешествие за тридевять земель…

Обычно говорят, что мифологическая вселенная состоит как минимум из трёх миров: Верхнего (божественного), Среднего (человеческого) и Нижнего (мира мёртвых и различных духов). Между мирами есть существенная разница, обсуждать которую и иллюстрировать примерами можно долго, но нам важно, что хотя бы на ранних этапах развития мифологии Верхний и Нижний миры ещё не различаются очень жёстко, граница между ними почти отсутствует, если вообще существует. Скорее они мыслятся как части некоего единого пространства, в обычных условиях недоступного для людей.

Для понимания культово-мифологического значения священных камней стоит вспомнить, что они не только символизировали собою первокамень или Мировую гору. Добраться в другой мир теоретически можно кратчайшим путём: через колодец, дупло, отверстие под священным камнем.

Иной мир воспринимается как источник плодородной силы, обеспечивающей воспроизводство людей, животных, урожай как таковой. Если боги с небес даруют человечеству, скажем так, жизненную энергию, то боги Нижнего мира посылают блага и плодородие, то есть владеют силой «овеществлять» эту энергию. Подобные представления распространены у разных этносов, и с ними связан огромный пласт мифологических сюжетов и выросших из них позднейших народных верований. Сомневающимся читателям напомним далёкую исторически и географически, но наглядную параллель: известный греческий миф о Деметре и Персефоне. Круг вечного возвращения…

Таким образом, именно Синие камни в первую очередь оказываются связаны с идеей плодородия и вообще урожая. Их функция – посредничество между людьми и теми силами, от которых, как считается, этот урожай зависит. Отнюдь не достоверно, что к ним ходили «за здоровьем вообще», если только за исцелением от совершенно определённых недугов. Впрочем, в более позднее время должно было произойти смешение представлений и функции Синих камней существенно расширились.

 

Овраг слева, овраг справа

Указание на первоначальное местонахождение камня в овраге «за Борисом и Глебом» вызывает в памяти интересную, хотя и едва ли доказуемую ассоциацию. Этих первых русских святых почитают отнюдь не в те дни, когда следовало бы по хронологии исторических событий. «Думаю, что Владимир Мономах, учреждая наперекор греческой церкви русский национальный праздник, сознательно отошел от всех реальных дат (связанных с жизнью исторических князей. – С.Е.) и выбрал один из тех дней, на который приходился какой-то древний народный праздник, праздник только что пробившихся на свет ростков яровых посевов». В честь посевов или нет, все народные весенние праздники связаны с плодородием, и их ритуалы и магия имеют репродуцирующую направленность, нацелены на обеспечение хорошего урожая в новом сельскохозяйственном сезоне.

Точное местонахождение Борисоглебского монастыря спорно. Говорили даже о двух таких монастырях. Один из них связывали с Александровой горой, но ещё в 1902 году эту связь опроверг краевед И. С. Беляев. Согласно его разысканиям, первый из Борисоглебских монастырей, Надозёрный (Нагорный) монастырь, один из древнейших на Руси, возник между 1071–1180 годами. Находился он на берегу Плещеева озера. В 1788 году на месте бывшего монастыря разместилось городское кладбище. Строения этого древнего монастыря до настоящего не дошли. Ныне на его месте находится район города Переславля, известный как Борисоглебская Слобода. (И, кстати, имеется очень подходящий овраг.) Второй, Борисоглебский Песоцкий монастырь, основан в 1252 году и находился южнее Никольского монастыря, сохранившегося до наших дней. Он служил дополнительной защитой с уязвимой стороны Переславского кремля и был упразднён в 1764 году. Однако мы видим, что, хотя однозначная связь именно этого монастыря с Александровой горой и подвергается обоснованному сомнению, о ней продолжают говорить и писать разные авторы. Удобство рациональных объяснений, как всегда, приоритетно.

Как было сказано, можно допустить, что Нагорный монастырь был заложен именно здесь, значительно ближе к тогдашнему городу, и освящён в честь Бориса и Глеба не случайно, но в связи с обычаем отмечать поблизости от места его закладки древнейшие языческие праздники, в первую очередь весенне-летнего цикла, а почитаемый камень, связанный с культом плодородия, находился у оврага (в овраге), то есть в низине – там, где и положено пребывать объекту, имеющему отношение к Иному (Нижнему, потустороннему) миру. Впрочем, к XVI–XVII векам память об особенностях почитания камня и «совсем правильных» календарных датах вполне уже могла быть и частично утрачена.

Взаимное расположение Александровой горы и Синь-Камня на спутниковом снимке 2015 года

Как и в случае с гипотетическим святилищем на Александровой горе, очень косвенным доводом в пользу того, что именно Борисоглебская Слобода была адресом того, первого монастыря, может быть следующее обстоятельство, о котором сейчас вспоминать немодно.

Обычно считается, что монастыри на территории России служили форпостами в диких, неосвоенных краях. Они действительно были крепостями, центрами просвещения и так далее, но так произошло далеко не сразу. Когда христианство совершенно укрепилось в качестве официальной религии, монастыри действительно играли описанную роль, а равно и много других. Так, они были крупными феодалами, служили тюрьмами, местами политической ссылки…

Но возникали они лишь там, где вера уже укрепилась достаточно, а риск разрушения новой обители был минимальным. Дело не только и не столько в приверженности простых людей языческим верованиям, скорее, в головах простых селян, как и в других краях, была изрядная путаница. Но её существование и многочисленные причины чаще были чисто экономическими: крестьяне, особенно на окраинах, где люди привыкли жить достаточно свободно, сопротивлялись закрепощению, барщине и различным поборам в меру своих сил. Случаи бунтов и гибели монахов имели место даже в XVII веке, когда, казалось бы, система уже сложилась.

«Множество легенд, связанных с монастырями, хранит религиозная традиция. Известны легенды о чудесах, якобы предшествовавших основанию многих монастырей, о “подвигах” людей “святой” жизни, об исцеляющей силе монастырских источников, о хранящихся в обителях “чудотворных” иконах и “священных” реликвиях. Но мы поведем речь не о них. <…>

Вчитаемся… в строки В. О. Ключевского. Историк пишет о крестьянах, “которые селились вокруг богатевшей обители как религиозной и хозяйственной своей опоры”, и об иноке, который решил оставить свой монастырь, чтобы “искать безмолвия в настоящей глухой пустыне, и настоятель охотно благословлял его на это”. Читаем далее: “Найти место, где бы уединиться от человек”, было важной заботой отшельника, манили дебри, где были бы “леса черные, блата, мхи и чащи непроходимые”. На выбранном месте ставилась “кельица малая или просто устроялась землянка”. Итак, одинокий инок в непролазной чаще. Казалось бы, полная церковная идиллия.

В той же лекции “Курса” В. О. Ключевский, как бы противореча себе, ставит под сомнение им же нарисованную картину: “…невольно спрашиваешь себя, как могло случиться, что общества людей, отрекавшихся от мира и всех его благ, явились у нас обладателями обширных земельных богатств…” И опять же как бы вскользь: “Было ли то искание пустынного безмолвия ради спасения души или стремление почувствовать свою силу инока иметь свой монастырь, из послушника превратиться в хозяина?” <…> В. О. Ключевский не приводит не одного примера иноческого труда в “непроходимых чащах”. Зато лекции его полны примерами обратного. Они полны фактами типично крепостнической деятельности монастырей, захвата ими общинных земель, закрепощения крестьян, примерами того, как монахи забирали в свои руки торговлю того или иного региона. <…>

…историк как бы мимоходом подводит итог. “Следя за распространением монастырей, – пишет В. О. Ключевский, – замечаем, что первоначально они идут за русско-христианской жизнью, а не ведут ее за собой”».

Те несколько вёрст, что отделяют Александрову гору от Переславля-Залесского, вроде бы невеликое расстояние. Но по меркам почти тысячелетней давности оно всё же достаточно внушительное, рядом густые леса, языческие святилища, «дикая» меря неподалёку…

Вполне возможно, гораздо надёжнее и безопаснее оказалось возвести монастырь в непосредственной близости от города. Однако насколько обоснованно наше предположение, мы никогда не узнаем.

Есть и ещё одно мнение, весьма авторитетное. Краевед С. Д. Васильев и директор Переславского музея-заповедника К. И. Иванов пишут: «Посёлок на месте Борисоглебской слободы возник в отдалённые времена. Об этом говорят многочисленные курганы, исследованные археологами П. С. Савельевым и А. С. Уваровым в 1850-х годах, аналогичные курганам близ села Городище. Поселение было современно древнему славянскому городу Клещину на северном берегу озера. Славяне были тогда язычниками. На горе, где теперь слобода, находилось место их культа – капище. Когда сюда проникло христианство, на месте капища был выстроен христианский храм, а потом он сделался монастырём».

Схема К. И. Иванова. 1 – местонахождение камня в прошлом; 2 – местонахождение камня в наши дни; 3 – Никитский монастырь; 4 – городище Клещино; 5 – Александрова гора

План современного Переславля-Залесского. Стрелкой указан овраг с ручьём в Борисоглебской слободе

Как видим, даже результаты неоднократных раскопок и наличие исторических источников отнюдь не гарантируют согласия в вопросе о местонахождении того или иного объекта на небольшой по площади территории. Каждый автор следует ещё и личным предпочтениям, невольно предоставляя противоречивую информацию, которую необходимо проверять, выверять и перепроверять. Необходимо рассматривать как можно больший объём свидетельств, не принимая как данность ни одно из них. Даже если очень хочется.

Вопрос о местонахождении камня можно прояснить, попытавшись осмыслить связанный с ним культ (справедливо, впрочем, и обратное, но сейчас важна именно эта последовательность). Ясно, что это какой-то вариант культа плодородия, но вероятных вариантов множество. При всём своём сущностном единстве они всё же могут сильно разниться.

 

Синь-Камень в контексте русской народной мифоритуальной традиции

Что мы знаем о формах почитания камня? О том, с какой целью и как именно почитало Синь-Камень дославянское население берегов Плещеева озера, мы ничего сказать не можем. Все «неомерянские» фантазии есть только фантазии, в лучшем случае – потуги на реконструкцию, серьёзной критики они не выдерживают.

Непросто и с более поздним «славянским» вариантом. Все документы, вся этнографическая информация датируются не ранее чем XVII веком. Это, мягко говоря, далеко от времён, которые отстоят от нас на тысячу лет. Слишком многое к тому времени уже изменилось… Естественно, даже на основе кратких данных исторических источников становится ясно, что связанные не только с данным священным камнем, а со всеми священными природными объектами обряды и ритуалы значительно видоизменились. Хотя бессмысленно рассматривать их вне общего содержания традиционных дохристианских празднеств, игнорировать влияние христианства просто неразумно.

«Зафиксированные в нач. XVII в. игрища у Синего камня на Плещееве озере проводились на Петров день, в ночь с 28 на 29 июня, несколько позже общепринятого дня Ивана Купала. Это произошло под влиянием христианства. Языческие праздники оказались частью перекрытыми, частью сдвинутыми со своих мест в календаре христианскими праздниками. Послепасхальные праздники (Вознесение, Троица-Пятидесятница, Рождество Иоанна Предтечи) практически перекрыли зеленые святки-русалии. Ярилин день 4 июня оказался связанным с Троицей. День Ивана Купалы 24 июня был перекрыт днем Иоанна Предтечи (строго говоря, само название “Иван Купала” появилось под влиянием чествования Иоанна Крестителя. – С.Е.). В дополнение к этому русская церковь уже в XI в. учредила свой особый Петровский пост. В зависимости от Пасхи он длился от одной недели до пяти, до 29 июня. В любом случае главный языческий праздник, купальские русалии, перекрывался христианскими.

Праздник Ивана Купала в изображении академика живописи художника-классициста XIX века Генриха Семирадского всё же несколько не соответствует исторической действительности

Синий камень лежал в овраге у ручья с чистой, “живой” водой. Поставленный вертикально в виде стелы он мог представлять собой внушительного кумира высотой ок. 3 м и у окрестного населения был главным атрибутом святилища. В древнерусское время святилище стало религиозным центром округи, население которой неуклонно увеличивалось начиная с X в. На побережье озера от Никитского оврага до д. Криушкино протяженностью ок. 6 км известно 12 селищ VIII–XVII вв. и 16 курганных могильников X – нач. XIII в.».

А точно ли у ручья? В источниках нет указаний, что он был именно у ручья, есть лишь современное допущение, что камень был вымыт из ямы, в которую его сбросили в XVI веке, вешними водами, но после нормальной зимы по любому оврагу такой поток потечёт… Кстати, ещё вопрос: на чём основано допущение, что он мог стоять вертикально? По аналогии с менгирами? То есть у нас нет ничего, что могло бы подтвердить или опровергнуть подобного рода утверждение, а коли так, зачем оно? Да и вообще, стой камень вертикально, при общей максимальной (по Комарову) высоте три метра он неминуемо бы порядком ушёл в землю и едва ли мог «представлять собой внушительного кумира высотой около 3 м». Цитируемая статья – научная публикация в профессиональном издании. Будь это газетная заметка или модерновые фантазии, так и ладно бы с нею, но в данном случае обидно получилось. Но почему ранее никто не обращал внимания на эту неувязку? Или автор что-то знает, что неизвестно нам?

В современных представлениях о дохристианских верованиях славян уровень «вторичной» мифологизации (фантастической неомифологии) вообще до неприличия высок, а интересующиеся древнейшими обычаями в страстных и чаще всего довольно бестолковых попытках реконструкции архаического календаря порою доходят до смешного. Они механически переносят языческие праздники на дни, когда в православном календаре значатся дни почитания тех святых, что некогда, возможно, заместили в народном сознании древних богов или приняли на себя их функции. Такой перенос не только некорректен, но порою приводит и вовсе к парадоксальным фантазиям.

Возьмём в качестве стартовой точки приведённый фрагмент статьи К. И. Комарова. Именно он, как кажется, позволяет внимательному и думающему человеку устранить кажущуюся нестыковку: культ Ярилы – праздник Купалы – почитание Синь-Камня как «представителя Иного мира».

Для начала обратимся к, если так можно выразиться, теории этих праздников. Мы не раз подробно излагали своё видение традиционного календаря восточных славян, а потому позволим себе лишь краткое изложение основных позиций.

В архаичных представлениях большинства народов праздник – не единичное (однодневное) событие, а длящееся, многодневное. Во время праздника люди-участники находятся не в обыденном, а в «особом» времени. По М. Элиаде, «все обряды повторяют божественный архетип, и воспроизведение данного архетипа всегда происходит в современное ему мифическое, атемпоральное время». «Психологическая», или магическая, если угодно, подготовка к собственно празднику начинается примерно за неделю до соответствующей календарной даты. Даты эти, в свою очередь, обычно тяготеют к какому-либо знаковому положению солнца на небосводе Северного полушария – точкам солнцестояний или равноденствий. Связь с ними генетическая, восходит к древнейшим временам индоевропейского ещё единства, но в реальном календаре в силу множества причин она не всегда прослеживается однозначно. Помимо сразу приходящего на ум влияния церковного календаря с присущими ему ограничениями и своим набором значимых дней, которые тоже имеют свои параллели с астрономическими событиями (что ни говорили бы нам апологеты по этому поводу), есть и причины климатогеографические. Восточные славяне занимают и занимали в Средние века большие территории, значительно «вытянутые» по широте. Разница между плодородными землями и сравнительно мягкими зимами современной Украины и зоной рискованного земледелия в районе Новгорода Великого и Пскова, где летом издревле считали всего пару месяцев, весьма велика. Понятно, что какой-нибудь праздник первых всходов на юге и на севере Европейской России должен был отмечаться в разные дни, на юге – раньше, на севере – позже. Как следствие, обряды и обычаи смещались, а по мере забвения первоначальных вариантов смешивались и накладывались на другие события.

Вот почему, когда современные горожане вдруг начинают вспоминать о «вере предков» и народном обычае, у них получается эдакий абстрактный рафинированный, придуманный от ума календарь. Одно дело – земледелец, который жил на земле и включал в свой повседневный опыт вековые накопления в виде примет, фенологических наблюдений и уже отдельно каких-то мифологических представлений, но совсем другое – человек, который в лучшем случае имеет в деревне бабушку, бывает у неё раз в год по обещанию или выезжает на дачу и там растит петрушку в паузе между шашлыками и купанием. Иронично, но никуда не денешься. То же и с народной праздничной обрядностью. Те, кто в ней вырос, воспринимают её совсем иначе, чем прочитавшие о ней в книгах, даже самых лучших. И если по каким-либо причинам на определённый праздник в данной конкретной деревне не принято то или иное, а принято третье или четвёртое, едва ли их устроит некое заимствование, вводимое по принципу «но так же делали». «А вот у нас (отсылка к нашим предкам, нашему “божественному архетипу”, ими олицетворяемому) делали иначе. Так и я буду делать». Впрочем, новое мифотворчество уже апеллирует и к этой традиции, неоднократно приходилось слышать, что вот в семье имярек на деле тысячу лет, игнорируя общество и церковь, молились языческим богам и пр.

Поэтому, занимаясь действительной реконструкцией вариантов архаического календаря, приходится очень тщательно выискивать ключевые общие точки и уже относительно их пытаться установить, к какому времени могло относиться формирование того или иного обряда, обычая, поверья.

Интереса ради приведём один из вариантов месяцеслова:

«Петров день. День Петра и Павла. Петровка. Петров день – праздник Солнца. С этого дня начинаются ярмарки – “Петровские гулянья”. С Петра начинается на полях страда. Этим днем праздновали проводы весны. Петр – покровитель полей и лугов. Если в день Петров идет дождь, то и сенокосу быть мокрому. Если два раза пошел дождь, то урожай будет хороший, а если три раза пойдет дождь, то и урожай будет богатый. После дня Петра и Павла кукушка больше не кукует. Соловей заканчивает петь на Петров день. В старину в день Петра было принято умыться из трех родников. Пришел Петро, станет тепло. Петр и Павел тепла прибавляет. Петр и Павел день убавляет, а жара прибавляется. К Петрову дня вода в озерах и реках убавляется».

Также следует обратить внимание, что основным значимым праздникам годового круга в народном календаре сопутствуют особые поминальные дни, также известные как «Деды́», «родительские субботы» и т. д. В зависимости от местности их общее количество может разниться. Надо думать, что культ предков, несомненно, восходит ко временам родовой общины, которая предшествовала соседской, постепенно видоизменялся и какие-то его части оказались утрачены. Тем не менее и в известном нам варианте он обладает чертами, которые характерны для наиболее архаичных народных верований, когда в соответствии с эвгемерическими представлениями боги мыслились прямыми предками, прародителями конкретного рода, а души усопших предков наделялись божественным могуществом – способностью помогать живущим потомкам, способствовать хорошему урожаю, приплоду скота и т. п. Предполагалась даже возможность прямых контактов живых и мёртвых сородичей.

На неделю Зелёных святок, которая предшествовала дню летнего солнцестояния (в христианстве соотносимому с Рождеством Иоанна Предтечи) и позднее получила название Ду́ховой (в честь праздника Сошествия Святого Духа), также приходился свой день поминовения предков, так называемые «Троицкие (Семиковые) деды».

«В верованиях и обрядности славян почитание П[редков] занимает одно из центральных мест. Считалось, что от их расположения и помощи зависят все сферы жизни человека: здоровье, счастье, удача, хозяйственное благополучие, погодное равновесие и т. п. По народным представлениям, П[редки] являются своим сородичам во сне, предсказывают будущее и предостерегают о грозящей беде, участвуют в жизни семьи (охраняют дом, скот и посевы, помогают собирать урожай, заботятся о новорожденном); обнаруживают свое незримое присутствие в доме ночными звуками, ищут оставленную для них поминальную пищу и т. п. Практически все персонажи, причисляемые в народной демонологии к домашним духам-опекунам, по своему происхождению связаны с родовыми П[редками]… В свою очередь, первейшей обязанностью живых родственников было заботиться о своих П[редках]: в поминальные дни люди соблюдали особые правила поведения и строгие запреты, чтобы не навредить “душечкам”; приносили на могилы родственников ритуальную пищу или приглашали их в дом на общесемейную трапезу… для П[редков] топили баню и оставляли на ночь теплую воду и чистое полотенце; перед началом важных хозяйственных и семейных предприятий устраивались жертвоприношения в честь Предков…

В древнеславянских источниках сохранились многочисленные упоминания о языческих обычаях поклоняться умершим и приносить им жертвенные дары. По-видимому, именно обожествляемые П[редки] подразумевались под персонажами, именуемыми в исторических книжных памятниках как Род и рожаницы, которым язычники “кладут требы”, оставляя для них хлеб, сыр и мед».

На архаичность праздника также указывает то, что Зелёные святки, или Семик (по названию праздничного четверга этой недели), известны под разными названиями как восточным, так и западным славянам, принадлежащим к различным ветвям христианства. Поэтому, хотя праздник во имя Святой Троицы введён в церковный обиход преподобным Сергием Радонежским лишь в начале XV века, исследователи единодушны в своём мнении о дохристианском его происхождении. Троицу празднуют на протяжении целой недели. В православии её отмечают на пятидесятый день после Пасхи (отсюда народное «Троица-Пятидесятница»), а потому она относится к переходящим праздникам. Строго говоря, перед нами не один праздник, а целый комплекс различных по направленности, по «сакральному адресу» ритуалов, связанных единством времени и цели – обеспечения хорошего урожая. Троицкая неделя знаменует окончательный переход от весны к лету и включает в себя множество разнообразных обрядов. Хотя в первой половине – середине июня у земледельца возникает недолгая пауза в работе, поскольку озимые уже собраны, а до нового урожая ещё далеко, нагрузку праздничных обрядов несут на себе преимущественно девушки и женщины. Надо думать, это связано в значительной степени с их способностью к деторождению, которая в рамках мифологического осмысления годового круга символически тождественна выращиванию плодов и сбору всего, что растёт, созревает и формирует основу будущего урожая.

Этнографами собрано великое множество материалов, посвящённых особенностям празднования Зелёных святок в различных регионах. Отсылая заинтересованных к специальной литературе, нам стоит остановиться лишь на некоторой части этих материалов, которые пригодятся для дальнейших рассуждений.

В различных регионах Восточной Европы один из дней Троицкой недели обычно считался днём Воды. Часть ритуальных действ, как правило, проводилась вблизи природных открытых водоёмов или источников.

Семик можно рассматривать как преддверие Купалы, это не единственный крупный народный праздник годового цикла, который «не вписывается» чётко в солнечный год, явно семиковые по ритуальному смыслу события растянуты с конца мая до конца июня. Надо думать, причина в подвижном характере Пасхи: нечто подобное мы видим и перед ней, когда вся древняя восточнославянская обрядность февраля – марта оказалась разрушена, и единый в прошлом праздничный комплекс перемещался так, что большинству авторов и в голову не приходит проводить параллели между, скажем, западноевропейскими карнавалами и русской Масленицей. А ведь, по сути, перед нами один и тот же праздник, связанный со сходными природными явлениями и, возможно, некогда тяготевший к близкой дате. Ныне это совсем не так, да и перед этим народы Западной и Восточной Европы жили хоть и не изолированно, но в разных условиях.

В Троицко-Купальском цикле при всём радостном и буйном до разнузданности характере обрядности этого времени очень чётко выражена идея связи с предками. Она имеет весьма любопытную особенность: в этот день принято поминать всех усопших, в том числе и тех, которые умерли неправильной (с точки зрения обычая) смертью, даже самоубийц – так называемых «заложных» покойников. Поминальный день Семиковой недели тесно связан и с образом русалок, в котором одни склонны видеть воплощения духов природы, а другие – души предков. Отсюда и всю неделю нередко называют Русальной, причём упоминание о ней имеется ещё в Лаврентьевской летописи под 1068 годом: «Дьявол льстить, превабляя ни от Бога трубами и скоморохы, гусльми и русальи».

Зелёные святки. Лубок

На деле в представлениях славян такой разницы между духами природы и духами предков, возможно, не было вовсе – по крайней мере, на раннем этапе развития славянского язычества.

А что можно сказать о празднике летнего солнцестояния? Он для нас не менее важен, и сейчас мы объясним, почему именно. Обычно принято считать, что собственно праздник летнего солнцестояния у восточных славян-язычников назывался Купала, но это расхожее мнение не вполне справедливо.

Точное древнейшее название праздника нам неизвестно, а летописные упоминания Купалы/Купала/Купало в этом отношении противоречивы. То ли идол, то ли собственно праздник, о боге речь до позднего времени не идёт… В целом божество Купала, вероятнее всего, есть порождение книжных измышлений конца XVIII – начала XIX века. Народно-христианская традиция говорит о дне Ивана Купала. Известный своей склонностью видеть едва ли не во всех славянских обычаях нечто воспринятое из Ветхого или Нового Завета доктор исторических наук В. Я. Петрухин считает праздник полным заимствованием. «Ну дык куда уж нам, лапотникам примитивным», – так и хочется сказать… Купалой называют день летнего солнцеворота у украинцев, а также на юге России. Но немногие вспоминают, что изрядная часть белорусских и русские северные и северо-западные регионы такого названия почти не знают (за редким исключением). Зато здесь известен Ярилин день. При этом обрядовая составляющая праздника также несколько отличается от «южнорусского» Купалы, сохраняется лишь аналогичный обрядовый минимум. Так называют инвариантный блок обрядов, без которого ритуал не может существовать как цельный символический, ритуальный текст, нечто единое и логически осмысленное.

В связи с Александровой горой и Синь-Камнем упоминаются обряды именно весенне-летнего Троицко-Купальского цикла. Вспомним, что говорят о празднованиях у камня первоисточники и исторические исследования.

«“Житие”, повествующее о пребывании преподобного Иринарха в Никитском монастыре в 1609 г., говорит о массовом характере сборищ у Синего камня. О том же свидетельствует и донесение пустынника Памфила псковскому наместнику в XVI в.: “Егда бо приидет самый праздник, тогда во святую ту нощь мало не весь град возмятется, в селах возбесятся, в бубны и сопели и гудением струнным, плесканием и плясанием…”»

Сделанное пустынником описание весьма точно передаёт дух и общенародный характер празднования летнего солнцеворота. Праздновали действительно шумно и буйно, наполняя гулянья весьма скабрезными шутками и песнями.

«Ещё же мнози от неразумения простая чадь православных християн во градех и в селех творят еллинское бесование, различныя игры и плескание против праздника рождества великого Ивана Претечи в нощи и на самый праздник в весь день и нощь. Мужи и жены, и дети в домех, и по улицам обходя, и по водам глумы творят всякими игры и всякими скомрашствы, и песньми сатанинскими, и плясанми, и гусльми, и иными многими виды, и скаредными образовании, ещё же и пьянством» (Стоглав, гл. 92).

Стыдиться в действительности нечего, надо просто понимать: это были не пошлости ради пошлости, но магические действия. Обсценная лексика, откровенные эротические, почти порнографические сценки и прочие подобные забавы были совсем не тем же самым, как матерятся люмпенизированные гопники без роду без племени с пивом на детских площадках в наших городских дворах. Последние просто так думают и разговаривают.

В народной праздничной культуре ритуальный смех часто выступал в качестве оберега, а грубый эротизм, как предполагалось, играл всё ту же заклинательную роль. Это была репродуцирующая магия. Представляя откровенные сцены из интимной жизни, крестьяне действовали, руководствуясь классическим «подобное притягивает подобное». Грубо говоря, изобразим много бурного, похотливого секса – получим богатый урожай. По сути, это заклинания, ворожба, цель которой заключалась в обеспечении выживания семьи, общины. Да и не было ничего особо скрытого в маленьких тесных избах, часто – полуземлянках, которые стояли совсем близко друг к другу в средневековых русских деревнях. Все всё знали. Как и сейчас в деревнях все всё про всех знают. Неужели не сталкивались?

Традиции купальских праздников просто основаны на другой логике и другой морали. Кое в чём эта логика и мораль честнее наших, современных. Благодаря им мы и стои́м, по большому-то счёту.

Итак, Ярилин день – день, когда тот самый, весьма неприличный по меркам христианской религиозной и светской морали персонаж умирал и был погребаем в земле или в воде.

Хорошо известно описание этнографом XIX века А. В. Терещенко обрядовых похорон Ярилы в Костромской губернии. Оно не очень устраивает некоторых современных мифотолкователей-романтиков, но куда денешься от того, что «отправляли еще погребение в честь Ярилы на Всесвятское заговенье. Там старик, одетый в изорванное платье, нес во гробе куклу Ярилы, которая изображала мужчину со всеми естественными его частями. Пьяные женщины провожали ее с рыданиями и потом зарывали в землю»? Это описание – самое полное из имеющихся, мы приводим здесь лишь его часть, но и её достаточно, чтобы понять смысловое наполнение культа Ярилы и его отличия от особенностей культа почитаемых камней.

Синь-Камень – рядом, но он ни в коем случае не является центральным культовым объектом в обрядности рассматриваемой нами группы народных праздников.

К сожалению, неизвестно, к какому уезду Ярославской губернии относится отмеченный Э. В. Померанцевой в начале XX века обычай «погребать Ярилину плешь», в ходе которого устраивалось народное гулянье, из глины лепили изображения Ярилы и «Ярилихи», которые после разбивали и бросали в воду. Мы уже обращали на это внимание, но стоит повториться. Видимо, от подобных обрядовых действ Александрова гора и получила своё второе имя. Об уникальности топонима мы уже писали выше, о том, что значит в традиционной культуре эвфемизм, – тоже.

Что дают эти сведения?

Так как имя Ярилы известно лишь по источникам, датируемым не ранее XVII века (притом, что другие божества восточнославянского пантеона упоминаются в поучениях против язычества достаточно часто), можно предполагать, что и топоним «Ярилова плешь» едва ли сильно моложе.

Кстати, стоит, наконец, и собственно слова М. И. Пришвина привести.

«Похороны Костромы». Образ Костромы часто заменяет собою образ Ярилы, а похороны её схожи с похоронами Ярилы. Рисунок с лубка. XIX век

«Налево от Горицкого на этом озере виднеется одна высота с белым дворцом в память Петра Первого и колыбели русского флота, на другой стороне – высота Александровой горы с погребённым в земле древнейшим монастырём, и названа эта гора Александровой в честь Александра Невского, переславльского князя, а в народе гора называется Ярилова плешь.

Всё это я сразу узнал от местного историка, посвятившего всю жизнь изучению родного Переславльского княжества и сохранившего во всей чистоте владимирский говор на “о”.

– В Горицком я седьмой квартирант, – говорил он по-владимирски, – первым был шут, вот Шутова роща, Шутов овраг, и даже одна из наших башен называется Шутова.

Шут, потом финские жрецы, ещё кто-то, под самый конец архиерей… Я хорошо запомнил шута и всё думал о нём, когда историк рассказывал о каком-то селе Воскресенском, в народе называемом Чертовым.

“Не оттого ли, – думалось, – Шутово стало Чертовым, что в борьбе с весёлым Ярилой, или шутом, святые отцы поставили невозможную задачу Воскресения, одна невозможность вызвала другую, и бытовой добродушный Ярило перестроился в мистического злого черта”».

Правда, писатель не вполне последователен, опять нас путает. В «Родниках Берендея» он называет Яриловой плешью всю гору, а вот в «Календаре природы» пишет: «С Александровой горы на озеро смотрится Ярилова плешь». Получается, что только вершина холма имела такое название. Пришвин же упоминает и о празднествах в честь Ярилы, точнее, об их пережитках.

Как уже было сказано, Ярила никак не божество Солнца, да и не «бытовое добродушное» существо. В рамках предмета нашего рассмотрения это обстоятельство тем более укрепляет в мысли о том, что Синь-Камень на горе никогда не лежал и ни по чьему приказу сброшен оттуда не был. Увы, дорогие романтики! Автор и сам долгие годы пребывал в этом симпатичном заблуждении.

Но ещё не всё потеряно… мы ещё много странностей вокруг камня не обсудили.

Как вы помните, Синь-Камень находился «в бояраку», то есть в овраге (или рядом с ним). Поскольку же празднования в честь прихода весны, Ярилы и летнего солнцеворота традиционно и по вполне понятным символическим причинам (так ближе к Солнцу и Верхнему миру) проходят на возвышенностях, естественно будет думать, что почитаемый валун действительно едва ли мог использоваться в ходе празднований именно в честь Ярилы.

Но тогда в каких же? О связи с Иным миром, миром мёртвых или миром духом (что по сути одно и то же), мы уже говорили достаточно много, и, как представляется, иного ответа на вопрос о функции этого и подобных Синих камней мы не найдём.

Что любопытно, Синь-Камень с берега Плещеева озера в этом отношении не одинок. Имеется почти его двойник. Судите сами:

«В отношении “Синего” камня на р. Кулой сложилась специфическая традиция его связи с потусторонним миром и нечистой силой, негативное восприятие. Легенды гласят, что камень является центром капища Чуди, в осиновой роще так же находилось деревянное изображение чудинских богов, по-видимому, здесь приносились жертвы. Рядом сосновый бор, в котором долго не рубили деревьев (до 50—60-х годов XX в.), опасаясь, что постройки из этих деревьев сгорят, что и случилось при постройке овчарни на левом берегу – сгорела на второй год после постройки. Сейчас неизвестно место, но где-то неподалеку находился “горький ключ”, солоноватая вода которого использовалась вместо соли. Убивать у камня животных разрешалось только в очень голодные зимы.

Местные жители утверждают, что перед сменой погоды, если прислониться к камню ухом, то можно услышать, как он шипит или гудит [111]Уж не на предсказательную ли функцию камня, например предрекать характер грядущей погоды (следовательно, и урожай), нам таким образом намекают?
. Говорят, что нельзя выбивать на камне свое имя, такой человек может в скором времени заболеть или даже умереть: таким образом раньше наводили порчу на скот и людей, надписи для этого выбивались в полночь при полной луне. На камне не держится снег, поэтому он всегда голый и виден из далека. Летом над камнем по утрам вьется туман. По легенде этот камень одна из малых гор, где раньше раз в году проходил шабаш ведьм. На противоположном правом берегу р. Кулой расположено местечко Бечишно, которое, по утверждению местных, водило и пугало людей, а в заводи водились русалки ».

Получается, в Синь-Камне и вообще в Синих камнях действительно усматривали, говоря языком современных статей «про тайны и загадки», портал связи с потусторонним миром (не совсем шутка, как вы понимаете), миром, где живут духи. А это значит, что вполне вероятны обряды у камня в поминальный день. Тогда и в самом деле логично, если камню несли дары и «творяху почесть». Не самому камню, хотя к XVII веку, надо думать, и ему тоже, ведь поздняя традиция почитания камня не вполне такая же самая, как традиция архаическая, которая к тому моменту почти наверняка была позабыта.

Жаль только, мы едва ли сегодня сможем достоверно узнать, какие именно это были обряды. Возможно, они были сродни тем, которые местами сохранились и ныне и проходят в Духову неделю, особенно в поминальную субботу, на могилах усопших родственников.

Почему текст XVI века говорит о 29 июня, о Петровках? Да хотя бы потому, что в этот день заканчивался Петров пост. За откровенно языческие действа во время поста «получить по шапке» наверняка было значительно проще, чем в прочие дни, а потому действо вполне могло сместиться. Кстати, хотя некоторые радетели древностей и любят говорить, что, мол, пост этот введён специально с целью «перекрыть» собою обряды в честь летнего равноденствия, замечу, что он известен с III–IV веков. Возможно, некоторая связь с солнцеворотом и имеется, но уж никак не с нашим, славянским вариантом его празднования.

Всё это очень интересно. Но ни время, когда у камня собирались люди, ни сакральный смысл действ около него и с ним не проливают хоть капельку света на историю самого камня после XVIII столетия, которая и сделала его знаменитым.

 

Парадоксы вокруг Синь-Камня

Надо признаться, что разбираться с современными, да и давними легендами о камне нелегко – не в том смысле, что искать нечего или действуют какие-то потусторонние силы, мешающие искать и писать, отнюдь! Точные данные и достоверные исторические факты почему-то разбросаны, потеряны, предстают в каком-то парадоксальном (иначе не скажешь!) обличье – и так из раза в раз, за годом год. Постоянно возникают разночтения, а версии противоречат друг другу и взаимоисключающи.

Основные проблемы и множество споров связано со знаменитой историей о том, как камень был утоплен, после чего постепенно вылез к поверхности воды и даже самостоятельно таинственным образом оказался на берегу.

Вообще, согласитесь: нет ведь ничего страшного, если в конечном счёте окажется, что камень действительно двигался под воздействием… э-э-э… льда (ну не ветра же!). Даже проще будет, признаться. Эта версия была высказана кандидатом географических наук В. В. Бердниковым в статье «Синий камень Плещеева озера», опубликованной в своё время в журнале «Наука и жизнь».

«Чтобы прийти к Синему камню, надо выйти на северо-западную окраину города, пройти Борисоглебскую слободу и за Никитским монастырём спуститься на нижнюю дорогу, идущую вдоль озера у подножия прибрежных круч. В их цепи выделяется конусообразный зелёный холм, получивший название Александровой горы. Немного севернее, метров на 300 ниже дороги, на сыром болотистом лугу, на левом берегу ручья, впадающего в озеро, лежит Синий камень. Полоса заросшего тростниками и болотной растительностью мелководья, шириной около 50 метров, отделяет его от открытых вод Плещеева озера.

Это нынешнее своё положение Синий камень обрёл всего лишь около 150 лет назад. А предшествующие приблизительно 150 тысяч лет он был в другом месте и на другой высоте, в удалении от берега Плещеева озера. <…>

Точное место, где проломился лёд и затонул камень, неизвестно. Возможно, что это произошло, когда дровни приблизились с северо-востока к устью реки Трубеж. Там, где река впадает в озеро, создаются неровности льда и меняется его прочность.

Есть источники, говорящие о том, что камень затонул недалеко от берега, на мелководье, на глубине двух саженей, то есть около четырёх метров. Оно и понятно: чтобы перевезти камень на левый берег реки Трубеж, к месту строительства колокольни не требовалось выезжать к середине озера и даже далеко удаляться от берега.

Какие же силы смогли переместить 12-тонный камень на берег? По всей видимости, это сделали вода и холод. <…>

Воздействие течения реки Трубеж могло сказаться таким образом, что камень как бы переползал, переваливался с места на место и в то же время приближался к берегу. В этом случае подводный лёд, несомненно, нарастал, но в меньшем объёме, чем тот, который необходим для подъёма камня на поверхность.

Второй этап может рассматриваться с того момента, когда камень оказался вблизи берега в мелководной зоне и зимой вмерзал в лёд. Образующиеся при этом подъёмные силы были обусловлены не только льдом, но и воздействием колебаний уровня воды в озере.

При торошении льда и воздействии сильных нагонных ветров камень, вмёрзший в лёд, мог быть сдвинут на его нынешнее место».

Такова признанная ныне официальной версия, объясняющая перемещение камня.

Пусть так. Но показать возможность такого движения надо без искажений, которых так много у В. В. Бердникова.

Автор появившегося почти сразу критического отклика на эту публикацию архитектор, главный реставратор Переславля-Залесского И. Б. Пуришев отмечает множество неточностей в тексте:

«…всё же нельзя не сказать о положениях статьи, которые вызывают сомнения, а некоторые из них просто являются неточными. Все эти неточности происходят в основном из-за того, что автор недостаточно хорошо знает Переславль, его топографию, особенности Плещеева озера.

Вряд ли можно согласиться с предположением автора, что камень при перевозке утонул первоначально на глубине двух саженей – четырёх с лишним метров. Переславцы хорошо знают, что края озера мелководны, для того, чтобы достичь глубины четырёх метров, нужно двигаться к центру озера не одну сотню метров, в чём не было никакой необходимости, если камень везли в город…

Неверно утверждение, что городские слободы протянулись километров на 6–8 вдоль берега с юга на север, да ещё по южному берегу на несколько километров. На всех старых планах города видно, что к берегу озера неширокой полосой вдоль Трубежа подходили дома только Рыбной слободы. Все остальные городские и слободские постройки отстояли от береговой линии на значительном расстоянии. Ближе других от озера находилась древняя Борисоглебская слобода, но она располагалась на высоком коренном берегу и отделялась от воды крутым спуском и болотистой низиной.

Наибольшее возражение вызывает карта-схема Плещеева озера, помещённая в журнале на стр. 135, на которой показаны места расположения древних слобод и приблизительный путь перемещения Синего камня. На карте неверно отмечено первоначальное местоположение камня к югу от Борисоглебской слободы у бывшего торга на правом берегу Трубежа (сейчас это Народная площадь). На месте древнего города, обнесённого валами, показана Духовская слобода, куда должны были везти камень. При такой топографии совершенно непонятно, почему Синий камень повезли в сторону озера».

Выше уже упоминалось об официальной версии причин перемещения камня и о его размерах – опять же официально признанных, но… скорее всего, не соответствующих действительности. Теперь давайте же поговорим об этом подробнее, попутно затрагивая иные загадки и парадоксы, с Синь-Камнем связанные…

В 2010 году сотрудники Переславского музея были столь любезны, что передали нам буклеты, в которых имеются старые фотографии Синь-Камня. И что бы вы думали? С удивлением было обнаружено, что, если верить старым, 1950—1960-х годов, фотоснимкам, камень имеет бо́льшую высоту, нежели официально принято считать с опорой на замеры Бердникова, который говорил о плите с плоскими верхом и низом.

Эти старые снимки никто не ретушировал, их активно используют, совершенно не задумываясь. А зря! Как уже было сказано, по старым снимкам высоту камня можно определить приблизительно в 1 метр, но никак не в 0,6–0,7 метра. Не надо для этого быть особым специалистом-геологом или географом, достаточно владеть математикой в объёме средней школы. Почему это не было сделано в 1985 году? Да очень просто: никому в голову не пришло искать какие-то давнишние фотографии. По умолчанию было принято допущение, что камень плоский.

Но если высота камня в действительно больше, чем было указано, то это значит только одно: что все расчёты, касающиеся его массы, неверны! Это при тех же длине и ширине увеличивает его вес с официальных 12 до 17–18 (!) тонн. Для более точных расчётов нужно провести точные обмеры по длине, ширине и высоте, но, думаю, разрешение на это получить непросто: камень ушёл в топкий грунт, и требуется использование специальной техники, чтобы поднять его, а потом вернуть на место. Да и кому оно, по большому-то счёту, надо? Так вот и «висим» покамест…

Как уже было сказано, имеются множественные разночтения и в определении того, где находился камень. Всё бы ничего, но разброс между точками его предполагаемого затопления и нынешнего местонахождения составляет около 5 километров, что весьма сильно влияет на обсуждение вопроса о природе его движения.

Попробуем свести воедино различную доступную информацию о Синь-Камне, представив её для удобства в виде таблицы. В неё собраны как уже упомянутые сведения, так и сообщения из источников, которые мы только собираемся обсудить.

Впечатляющий разнобой, не так ли? При этом авторы по меньшей мере двух источников утверждают, что провели самостоятельные измерения, однако их данные существенно разнятся (это ещё мягко говоря «существенно»!).

Уже ставший классическим, активно используемый в качестве источника во всех справочниках, путеводителях и на информационных стендах текст В. В. Бердникова, как мы убедились, небезупречен. Продолжим цитировать упрёки в адрес сведений, которые приведены в его статье:

«Вызывает возражение и утверждение автора статьи, что за последние двести – триста лет уровень воды в Плещееве озере “упал приблизительно на 2 метра”.

Точных сведений об уровне воды в озере в конце XVII и в XVIII веке мы не имеем. Можем судить о нём по косвенным доказательствам – в частности, расположению жилых домов на берегу озера в Рыбной слободе, по постановке в устье Трубежа существующей и поныне Сорокосвятской церкви и не сохранившейся до наших дней Введенской церкви, заложенной в конце XVII века на месте более древнего монастыря. Если уровень воды в озере был в то время на два метра выше нынешнего, то строительство этих, как и многих других, зданий в Рыбной слободе и в городе было бы невозможно».

В результате мы наблюдаем большой разброс мнений касательно местонахождения камня. Поскольку же указания на сей счёт в первоисточниках крайне смутные, простор для фантазий открывается широкий. Кстати, уместно ли, если Синь-Камень находился-таки где-то в пределах нынешних границ Переславля-Залесского, считать его и Александрову гору частями единого культового комплекса?

На этом старом фото – вид от Нагорного монастыря на Борисоглебскую слободу и Никитский монастырь

Однако есть и мнение, которое, возможно, согреет душу сторонникам тесной «физической» связи Синь-Камня и Александровой горы:

«Можно предположить, что “синий камень” находился первоначально в одном из оврагов близ Александровой горы – в пользу этого вывода говорят письменные источники. Здесь его сначала пытались закопать в землю (начало XVII в.), затем увезти (1788 г.), но все эти попытки оказались неудачными, и камень до сих пор лежит на низком и топком берегу озера». Так полагает доктор исторических наук, видный санкт-петербургский учёный И. В. Дубов.

Иначе говоря, лежал себе Синь-Камень близ горы (ну, примерно там же, где и сегодня), в 1788 году камень погрузили на сани для доставки в город и повезли. Лёд под тяжестью многотонной глыбы проломился, камень ушёл под воду там, где он и находится сегодня. А что он вылез из воды, как утверждает фольклор… так на то он и фольклор, всё дело в изменении береговой линии озера.

Что же… Тогда все рассказы о движении камня – выдавание желаемого за действительное, следствие смещения береговой линии, а сам никогда камень не двигался, разве что сполз с прибрежной терраски. Эта терраска прекрасно видна на фотографиях и, конечно, на местности. На первый взгляд это даже похоже на правду. Однако источники-то как раз и не говорят, что камень находился настолько близко от Александровой горы! Напротив, из них следует, скорее, что он находился в пределах городской черты или на окраине.

В конечном счёте непонятно, кому уж разбираться в местной топонимике и особенностях ландшафта, как не местному жителю и знатоку города И. Б. Пуришеву! Поэтому непонятно, на основании чего И. В. Дубов придерживается мнения, что камень находился в одном из оврагов у Александровой горы.

А вот сотрудник национального парка «Плещеево озеро» М. Дорофеева (судя по её публикациям, ярая противница каких бы то ни было «чудесных» историй) ссылается на воспоминания коренного переславца С. Разуваева: «…В год больших пожаров (1972) он вместе с дядей-рыбаком, проплывая в лодке мимо Борисоглебского оврага, наблюдал “выглядывающую из воды сантиметров на десять-пятнадцать верхушку камня ярко-синего цвета”».

В чём же дело? Почему, как говорится, кто в лес, кто по дрова-то?

Вид с Александровой горы на Переславль-Залесский. 1 – предполагаемое местонахождение камня в «бояраке» за Борисоглебской слободой; 2 – место, куда камень должны были перевезти в XVIII веке

Или – и тут появляется ещё одна интригующая сюжетная линия – «синими камнями» насельники берегов Плещеева озера, как и жители восточного берега озера Неро и других регионов России, называют разные природные валуны?

А что, если тот Синь-Камень, который считается сегодня главным и единственным героем всей этой запутанной истории, вовсе даже «не настоящий»? В упомянутой публикации М. Дорофеевой сказано, что в 2008 году сотрудник национального парка В. Охотин, основываясь на рассказах многих рыбаков, сообщил, что на дне озера напротив деревни Криушкино лежит огромный валун, который рыбаки тоже называют «Синим камнем»… Деревня Криушкино находится севернее Александровой горы, довольно недалеко от неё, и это очень древний населённый пункт, если судить по разведкам А. Л. Никитина. Но описание местонахождения общеизвестного Синь-Камня и «криушкинского» всё же не совпадает (см. карту).

Масла в огонь подлил в своё время и краевед-любитель Н. М. Меморский: в 1850 году, то есть менее чем через век после утопления камня в озере, он пишет: «Жаль, что этого камня теперь уже нет; он разбит и вывезен на шоссе. Рыбаки, всегда его видевшие, сказывают, что он был около 5 аршин [3,6 м] длины, 4 – ширины и 2,25 вышины. Полагают, что в нём было весу более 500 пудов [8190 кг]». Сведения о весе камня в 500 пудов долго были опорными для всех расчётов.

Конечно, священнику Н. М. Меморскому и в голову не могло прийти допустить «самостоятельное» движение камня, тем более в «рациональном» XIX веке, но что тогда было разбито и откуда тогда взялся ЭТОТ, всем известный ныне Синь-Камень?

Ответ находим у того же К. И. Комарова: «В свое время недоразумение разъяснил К. Н. Тихонравов, в 1853 г. участвовавший в раскопках курганов на Плещеевом озере под руководством П. С. Савельева. Информация о Синем камне ему была хорошо известна. Безусловно, он также знал, что переяславский участок шоссе строился в 1840–1841 гг., когда камень был еще в озере. На устройство дороги был использован другой камень размерами около 5 × 4 × 2,5 аршина (3,5 × 2,8 × 1,75 м), тогда как Синий камень имеет размеры в среднем 3 × 2,6 × 0,7 м и представляет собой окатанный обломок плиты».

Вроде бы всё объясняется просто, но в основе ответа – ошибочные количественные данные. А… а если всё же разбит был именно тот камень? Тем более не столь уж и отличаются друг от друга приводимые размеры камней – разве что по высоте…

Нисколько не проясняют историю камня и сведения, опубликованные координатором ОНИОО «Космопоиск» В. А. Чернобровом. В 2005 году он утверждал, что «Космопоиск» стал первой организацией, которая провела комплексные научные исследования Синь-Камня: «Несмотря на большой интерес к этому объекту со стороны журналистов, туристов и исследователей-эзотериков, первоначально комплексных научных исследований Синь-камня не проводилось». В книге 2009 года текст воспроизведён почти слово в слово, с минимальными изменениями.

«Комплексный», если верить толковым словарям русского языка, – «охватывающий целую группу предметов, явлений, процессов и т. п.» (Современный толковый словарь русского языка Ефремовой). Логично. Если так, то, на мой непросвещённый взгляд, комплексные исследования следует начинать с библиографического поиска, анализа и критического осмысления источников. Порою, как показывает многолетний опыт, этого оказывается вполне достаточно, чтобы вообще закрыть вопрос и не проводить дополнительных исследований (вспомните «французские курганы» в Переделкине). Ну и в любом случае результаты таких исследований отражают каким-то образом в итоговом отчёте. Там же содержатся конкретные цифры и прочая полезная информация.

«Но это же популярное издание!» – возмутитесь вы и будете отчасти правы. Допустим, в популярном издании совершенно ни к чему приводить подробные сведения такого рода. Но, по логике вещей, где-то должен быть научный отчёт по итогам поездки и выполненных работ. На его основе и можно писать уже популярный материал. Но если бы такой отчёт был, то в нём наверняка отразились бы некоторые сведения, которые сильно повлияли бы на характер самого что ни на есть популярного текста. Вот только, похоже, предварительных изысканий вообще никто не проводил, в противном случае исследователи не могли не обратить внимания на хотя бы часть тех вещей, о которых я писал выше. Хорошо ещё, что, как сообщается, «процесс измерений засняли кинодокументалисты». (Ролик бы этот посмотреть… но где?)

Лишь после предварительной подготовки и знакомства с уже имеющимся материалом, как показывает логика научного исследования, можно переходить к экспериментам или наблюдениям. Если это не сделано – о какой «комплексности» может идти речь? В результате складывается впечатление, что с источниками автор знаком не очень чтобы очень и выставляет себя не в самом выгодном свете. А публикации, в том числе научные, были.

Ужели статья В. В. Бердникова в солиднейшем журнале «Наука и жизнь» при всех её неточностях и противоречиях не является образцом комплексного подхода? Соответственно, утверждение о «комплексности» проведённых научных исследований Синь-Камня выглядит некоторым лукавством.

Вообще в рассматриваемом тексте В. А. Черноброва, как и во многих других публикациях (напомню: наши не были исключением), имеется изрядное количество досадных неточностей. Они содержатся и в пересказе легенд о камне, и в приводимых исторических сведениях. Откуда взята часть этих данных, неясно, а выглядят они недостоверно. Скажем, откуда информация, что камень «затонул на глубине 5 м»?

Напомню, что достаточно взглянуть на карту глубин озера, чтобы убедиться, что это едва ли возможно. Если такая карта недоступна, можно просто внимательно прочитать статью Пуришева (взгляните ещё раз на цитату выше) и в качестве эксперимента войти в озерную воду у восточного берега…

Помнится, А. В. Платов в августе 1996 года взял с собою на Плещеево озеро надувную лодку, чтобы сделать панорамную съёмку берега с воды. Первую неделю нам с погодой не повезло совершенно, но потом всё наладилось, лодку притащили на берег, надули, и мы с ним, взяв видеокамеру и фотоаппараты, решили плыть. Сначала мы метров двести, наверно, брели по колено в воде – почти от самой подошвы Александровой горы, волокли за собою лодку и сильно ругались. Когда вода худо-бедно стала доходить до бёдер, мы уселись в героическую надувнушку (героическую потому, что автор – человек крупный и в лодку поместился с трудом, тем более ещё с кем-то) и кое-как погребли в сторону Синь-Камня…

Карта глубин Плещеева озера

В общем, проще оказалось по очереди таскать лодку за верёвочку, пока второй снимает. Смеху было много, а толку чуть. Разве что сколько-то забавных кадров получилось. Лишняя трата времени. Действительно, очень просто убедиться, что никаких двух, трёх и более метров от уреза воды нет ещё долго…

Также сообщено, что было намечено исследование собственно камня. Об этом написано ещё в книге 2004 года. В книге 2009 года это повторено. Звучит солидно: вот, мол, люди серьёзно работают, историко-природный памятник берегут, не откалывают (и правильно делают!) от него кусочки…

Ну? И какова же порода, из которой состоит валун? Каковы результаты изучения образцов, которые «были подобраны (но не отколоты от камня)»? Можно ли так установить состав камня? Представьте себе: подходите вы к дереву и хотите узнать его породу. Поскольку дерево стоит в лесу, вокруг полно листьев на земле. Вы подбираете первые попавшиеся… Дальше объяснять, думаю, ни к чему. Я с трудом, но допускаю, что каким-то образом удалось отыскать «осыпавшиеся» именно от камня кусочки. Только из текста подобный вывод ну никак не следует.

Разве что сколько-то забавных кадров получилось. А как иначе? Плыть на махонькой резиновой лодке вдвоём и одновременно фотографировать – то ещё развлечение. Знали бы, какова глубина у восточного берега озера, не мучились бы… Август 1996 года

И кстати, вновь об изучении первоисточников и ранее выполненных (несуществовавших?) научных исследований. Надо ли устанавливать породу валуна, если состав породы к 1985 году, согласно В. В. Бердникову, уже был определён, да и никем впоследствии вывод географа не был подвергнут сомнению?

Далее сообщается, что с целью установить, двигался ли камень, измеряли плотность грунта. Это «производилось путем измерения глубины проникновения штыревого пенетратора с тарированным грузом, при этом делалось по три замера в каждой точке на сетке с шагом разбиения один метр. Замеры выявили четкий след из грунта меньшей плотности, по размерам примерно соответствующий ширине камня и свидетельствующий о том, что камень если и выполз (или был вытащен) из озера, то с направления северо-запада. <…> Изучение следов повреждения почвы не выявило повреждений почвы из-за волочения камня со стороны З и Ю-З».

Логично ожидать, что тяжёлый валун, если его волочь (или он самостоятельно будет двигаться), неким образом повлияет на плотность грунта под собой, сдавит частицы почвы и т. д. Но вопрос в другом. Можно ли подобным способом выявить следы «повреждения почвы» более чем двухвековой давности? Камень-то ползал аж в XVIII веке! Уровень воды озера за два столетия явно менялся, причём изменения могли быть как сезонными, так и более длительными. Но не важно, важно, что они были, причём эти следы буквально перед глазами. Много «плотности» сохранится после таких ежегодных испытаний, вот что интересно…

Между прочим, в том же тексте издания 2009 года дважды сообщено, что «в 1940-х годах во время войны камень сдвигали бульдозерами [124]Угу… но если его двигали, то и плотность грунта не могла не поменяться, никуда не денешься. Не говоря уже о том, что бульдозеры тоже приложили бы к её изменению… гусеницы.
. На берегу озера в срочном порядке строили аэродром ». Для оборудования взлётно-посадочной полосы «мешающие взлёту камни», по словам неких очевидцев, якобы отодвинули бульдозером.

В Переславле-Залесском в конце 1930-х – 1940-х годах существовало авиационно-техническое училище – Окружная школа младших авиаспециалистов Московского военного округа (ОШМАС). С 1941 года она стала называться 32-й дивизионной ШМАС, и аэродром при ней тоже был, но находился он западнее города, на… южном берегу озера. Между прочим, курировал аэродром лично Василий Иосифович Сталин, который любил здешнюю охоту. Где мог находиться аэродром подскока в окрестностях села Криушкино, чтобы возникла необходимость двигать камни у берега, непонятно. Мы задали этот вопрос ряду сведущих в военной авиации и её истории людей, но ни один человек не сумел указать возможную площадку для него. В доступных документах сведений о нём тоже нет, к сожалению.

Синь-Камень находится совсем близко от дороги, что ведёт от города через Никитский монастырь на Купань, далее через Хмельники на северо-запад. Это давнишняя и езжая дорога, она имеется ещё на довоенных картах. Сомнительно, чтобы её использовали или хотели использовать как взлётно-посадочную полосу – там для этого просто нет места, ведь справа высокий и крутой берег, а слева озёрная гладь. Конечно, тому же транспортнику Ще-2 после доработки и усовершенствования требовалось всего 160 метров для пробега, но всё равно сомнительно. На отсутствие здесь аэродрома указывают и зарубежные военные карты. Может, перепутали местонахождение аэродрома люди или просто сказали, что он был на берегу…

Окрестности Плещеева озера на карте НАТО (фрагмент). Звёздочками указаны военные объекты, в том числе времён войны

Также нам сообщено и о выявлении на южной стороне камня «области, имеющей электростатический заряд». Это, как и незначительное повышение радиоактивного фона, легко объяснимо. Описание было бы гораздо более полным, если бы были приведены конкретные числа, но и без них можно предположить следующее.

Камень представляет собою биотитовый сланец. Биотитовый сланец – вид слюдяных сланцев, горной породы из группы кристаллических сланцев, широко распространённой в отложениях архейской группы, что обыкновенно залегает под филлитами и глинистыми сланцами и подстилается гнейсом. Состоит преимущественно из слюды (мусковит, биотит, серицит, парагонит) и кварца.

Биотитовые сланцы содержат большое количество кварца, а этот минерал является пьезоэлектриком и может накапливать электростатический заряд. Искристые мелкие кристаллики в камне – именно кварц.

Повышенный радиоактивный фон у ряда горных пород также не является чем-то удивительным, но, поскольку и по этому поводу не приведено никакой конкретики, всё остаётся в подвешенном состоянии, а жаль.

Воистину темна вода во облацех…

«Вывод экспедиции таков: четких признаков движения камня в прошлом не выявлено, хотя установлено, что в направлении с С-З на Ю-В существует след уменьшения плотности грунта, соответствующий по ширине самому камню».

А что за след: «уменьшения плотности грунта» или «повреждения почвы»? Какова длина этого следа? Какова истинная причина уменьшения плотности грунта? След движения камня под воздействием таинственной силы или подталкивания льдами и волнами? След волочения? След толкания бульдозером? Или результат подмыва водами, стекающими со склона в озеро?

Да, вот ещё что… Где же все прочие камни, которые сдвигали при строительстве аэродрома? Их разве не в одну кучу обычно сгребают?

Возможно, не стоило бы уделять этому описанию столько внимания, когда бы не заявление о приоритете и комплексности, а также то обстоятельство, что именно оно массово растиражировано в Интернете и воспринимается многими как достоверный и полный источник сведений о загадке Синь-Камня и её решении. Вот только ответа на поставленную проблему – «подтвердить или опровергнуть древние легенды о способности камня к самопроизвольному движению» – мы вообще не находим в тексте. Положа руку на сердце: стоило ли огород городить и о приоритете заявлять?..

Теперь добавим к перечню местных парадоксов «для понимающих» ещё один камень – тот, что лежит ныне на главной площади Переславля-Залесского у Спасо-Преображенского собора. Мало кто знает, как он был найден. Автор тоже в своё время очень удивился, что никакой таблички с легендой около него нет. Оказалось, что ларчик-то открывается очень просто. Главный реставратор Переславля Б. И. Пуришев свидетельствует: «Во время прокладки траншеи на правом берегу Трубежа у моста ковш экскаватора вскрыл остатки стоявшей здесь Сергиевской церкви. В основании одного из углов здания виднелся большой серо-синий валун, напоминавший своим внешним видом легендарный Синий камень. Не теряя времени, пошёл в исполком горсовета, рассказал о находке и попросил, чтобы камень был поднят и перевезён на Красную площадь. В то время велись работы по реконструкции и благоустройству древнейшей площади города.

Просьба моя была выполнена – не без труда массивный камень извлекли из фундамента храма, погрузили на автомашину и доставили на Красную площадь. (К сожалению, его положили не совсем там, где предполагалось, слишком близко к стенам белокаменного собора)».

Камень-чашечник, ныне находящийся на главной площади Переславля-Залесского, был найден в фундаменте одной из церквей и перевезён сюда по предложению главного реставратора города И. Б. Пуришева

Этот камень – из разряда так называемых чашечников, а выемки в нём, отнюдь не исключено, рукотворные. То прелюбопытное обстоятельство, что камень обнаружили вделанным в церковный фундамент, упорно подталкивает к мысли о том, что он, скорее всего, тоже был культовым… Доказать невозможно, только логика и здравый смысл убеждают в этом. Не случайно недавно промелькнуло, что служители церкви очень надеются, что камень с площади будет убран.

Обратим внимание и на то, что камень был найден на правом берегу Трубежа, то есть в непосредственной близости от Борисоглебской слободы. Иначе говоря, там, где «Житие Преподобного Иринарха» помещает Синь-Камень. По фактуре и по цвету породы этот камень и его собрат с восточного берега озера действительно почти, а может быть, совсем идентичны.

Выемки на чашечнике в Переславле: природные или рукотворные?

А если предположить невероятное и допустить, что вот этот-то камень и есть «настоящий Синий» или один из прототипов того, легендарного Синь-Камня, о котором идёт речь в преданиях? Мы ведь знаем, сколь удивительным образом порою перемешиваются правда и вымысел, легенда и действительность… Неужели камней действительно было несколько?

Историк и краевед М. И. Смирнов в 1919 году сообщал о камне, находившемся в Берендеевом болоте (это сравнительно недалеко от Плещеева озера), который в народе именовали синей, или каменной, бабой. Его «решено было при постройке каменной церкви в селе Лаврове взять для фундамента, но вследствие большой тяжести увезти не удалось: тем не менее будто бы при наваливании на подводу опрокинули её, и часть оббилась».

Вам ещё не захотелось улыбнуться, читая истории, написанные прямо-таки под кальку друг с друга? Единственная разница – глыба, которую называли «синей бабой», вроде бы была песчаниковая. Для легендарных историй это несущественная разница, сущий пустяк. Кто будет разбираться в породе валунов?

Как говорила незабвенная Алиса в книге Льюиса Кэрролла, «всё чудесатее и чудесатее»…

Честно сказать, я (пока) не сторонник и не противник версии существования в истории Плещеева озера нескольких камней, «слившихся воедино» при уничтожении «главного», самого известного. Я просто пытаюсь понять, как обстояло дело на самом деле. И, как уже говорил, с радостью соглашусь с естественными объяснениями причин движения камня – сами подумайте: меньше головной боли будет. С точки зрения гипотетических аномалий куда как более интересны и реалистичны, например, упорядоченные структуры физических полей на Александровой горе, которые были обнаружены в ходе наших исследований в августе 1996 года и о которых мы уже рассказывали раньше.

Как представляется, почти все парадоксы и «непонятки» вокруг Синь-Камня могут быть разрешены очень просто без привлечения сверхъестественных сил любого типа, а только лишь с учётом того, что человеческая способность к мифологизации невероятна и вездесуща. Но всё-таки… Как ответить хотя бы на эти вопросы:

– почему столь велик разброс в обмерах камня разными исследователями (вспомните таблицу)?

– почему официально признанная высота каменной глыбы 0,6–0,7 метра, но, судя по старым фото, Синь-Камень получается выше почти в два раза?

– каков действительный вес камня, если при ошибочно подсчитанной высоте он, по расчётам, достигает 12 тонн?

– как объяснить неувязки и разночтения в многочисленных рассказах и вполне научных, казалось бы, объяснениях причин движения и обстоятельств гипотетического перемещения того камня, который ныне уверенно именуют Синим?

– почему солидный и уважаемый журнал «Наука и жизнь» при наличии хорошего штата высококвалифицированных научных редакторов пропустил заведомо недостоверную схему В. В. Бердникова, ту самую, за которую его впоследствии справедливо критиковал Б. И. Пуришев?

– почему, если Синь-Камень двигался на своё нынешнее место под влиянием льда и даже, по одной версии, «ветрового режима и режима течений озера», те же волны и ветры не прибили к берегу другие камни, которые тоже на дне озера имеются?

– почему, наконец, сотрудники природного парка «Плещеево озеро» и местного музея из года в год воспроизводят одну и ту же историю, изобилующую неточностями, и приводят всё те же заведомо неверные размеры камня? Только потому, что никто до нас не обращал внимания на пресловутые фотографии, или из пиетета к учёной степени автора статьи, который и провёл измерения?

Сколько таких «почему» ещё можно озвучить…

На какие-то из них мы, скорее всего, никогда не отыщем ответа, но ответы на другие лежат на поверхности – и прояснить их вполне возможно.

Если выяснение подробностей и поиск отсутствующих ответов удастся провести корректно и без избыточной сенсационности до получения окончательных понятных всем результатов, это станет достойным ответом романтикам-фантазёрам и расплодившимся в последнее время фрикам. Каким? Да вот, скажем, изрядно набивший оскомину своими сочинениями профессор В. А. Чудинов…

Пожалуй, стоит привести и прокомментировать – сугубо наглядности для – избранные (только избранные, не более!) части опуса этого выдающегося и всеми признанного чтеца древнерусских надписей на всём и вся, от пятен на Солнце до жидких обоев. Конечно, случай совершенно ясный, только избыточная популярность сочинений этого господина и почти клиническая способность перевирать всё, что можно и что нельзя, заставляют уделять ему внимание.

Рискнём. Итак:

«…я определил данный камень как Перунов.

…полная высота камня, его плотность, а тем самым, объем и вес не установлены. Не определен и геологический состав камня. <…> Но и с точки зрения экстрасенсорики неясно, какова вторая аура камня как по расстоянию от камня, так и по ее геометрической форме.

Особенно ценным в исследовании коллег (речь идёт о рассмотренном выше материале о Синь-Камне из книги В. А. Черноброва. – С.Е.) я считаю обнаружение электростатической области на южной стороне камня. Я специально отмечал в моей книге, что в Великобритании исследователи подверглись удару со стороны камня при неосторожном прикосновении к нему. А из статьи В. Черноброва явствует, что удар действительно может быть нанесен, но всем нам знакомым электростатическим разрядом. Иными словами, Перуновы камни являются электрическими конденсаторами, своеобразными Лейденскими банками». О как! Электрошокер перед нами, а не культовый камень, попросту говоря.

Вот по такого качества изображениям профессор Чудинов предлагает нам читать славянские надписи везде и всюду

«К сожалению, экспедиция Космопоиска не ставила также задачи подтвердить или существование надписей или дополнить их список. Эту задачу беру на себя я. Хотя для чтения надписей данная фотография не очень хороша из-за низкого разрешения, все-таки на ней можно уверенно прочитать и слово ТОПЛЕНЪ, и слова ПЕРУНОВ КАМЕНЬ.

Хочу также обратить внимание читателя на то, что камень сфотографирован со стороны некой лужи, вода в которой так спокойна, что камень в ней отражается без искажений. Ясно, что часть камня затоплена в луже». Ну, вообще-то перед нами не лужа, а собственно озёрная вода на топком подболоченном берегу Плещеева озера. Осталась ли она с весны, после дождей ли поднялась – не суть важно. Но разве профессор может ошибаться? Сказано: лужа…

«На рис. 3 мы видим камень в цветном изображении. Фотография, судя по отбрасываемой на север тени, сделана с западной стороны. Справа юг, слева север, вдали восток. Камень как бы сползает слева направо, с невысокого холмика в ямку, где образовалась небольшая лужа». Вообще из этого замечательного абзаца следует, что профессору стоит примерить на себя должность штатного Сусанина при каком-нибудь партизанском штабе. В действительности (и в этом, ну, крайне легко убедиться, взглянув на карту) фотограф стоял к северу от камня, а сам снимок сделан во второй половине дня, когда солнце находилось почти за озером, то есть клонилось к западу. Но ведь реальные стороны света отступают перед интеллектуальной мощью представителей российской альтернативной науки. А если не отступают, тем хуже для… Не важно, для кого-нибудь. И да… далась ему эта лужа…

В полиграфическом растре ещё не такие тексты им. Роршаха можно разглядеть…

«…бросается в глаза зооморфный лик, весьма напоминающий собаку; скорее всего, это не очень удачно нарисованная медвежья морда, то есть зооморфный лик Макоши. Я выношу его на поля слева от фотографии камня… оказывается, в нескольких местах камня читается слово МАЯК, а непосредственно под головой медведя можно прочитать надпись МАЯК НА КАМНЕ. И действительно, полукруглыми линиями с кривизной то внутрь, то наружу очерчен прямоугольник, идущий как влево от головы животного, так и вправо от нее. Вероятно, здесь и располагался маяк, то есть высокий камень, свидетельствовавший о расположении поблизости храма… Полагаю, что Макоши, поскольку выбит рельеф медведя. Так что камень Перуна еще до его закапывания в землю христианами выполнял роль пьедестала под маяк храма Макоши».

Вообще-то надписи на Синь-Камне, к глубочайшему нашему сожалению, действительно есть. Видны они очень чётко. Но содержание и происхождение их, в отличие от нафантазированных господином Чудиновым кракозябр, понятны и современны, а смысл вполне ожидаем и мало отличается от классического «Киса и Ося сдес были» или «Лена + Вова =»… Профессор В. Чудинов в своих потугах найти то, чего никогда и не было (и едва ли могло быть), идёт на откровенные вымыслы: «Камень покрыт мелкими углублениями, о которых никто из исследователей не сообщал». Угу… ещё как не сообщал! Но для господина Чудинова существование академических научных публикаций хоть В. Бердникова, хоть любых других авторов означает, видимо, полное отсутствие таковых. Иначе он нашёл бы их. Без особого труда.

Напоследок почтенный профессор делает «убойный», даже сенсационный вывод: «…наклон камня свидетельствует о том, что он не сползает с наклонного откоса вниз, а, напротив, поднимается вверх». Что тут скажешь? Только одно: можно сколько угодно развлекать себя «чтением» блекловатых фотографий из газет и журналов, портить зрение, прорисовывая картинки с монитора и распечаток, а можно выбраться на место, посмотреть на всё вживую и заниматься делом…

Поражают же более всего не апломб и безудержная фантазия «главного эпиграфиста всея Руси», а то, что, простите, за жаргонизм, «пипл хавает». Хавает со смаком и аппетитом, аж за ушами у иных трещит.

Мне приходится порою выступать, встречаться с людьми, читать лекции. Так вот, на практически любой встрече, лекции или ином публичном открытом мероприятии почти гарантировано присутствие некоего процента адептов подобных фантазий, ведущих себя, как правило, очень пафосно и безапелляционно рассуждающих о том, о чём имеют крайне малое представление. Однажды (не устаю вспоминать), в очередной раз услышав о сотнях тысяч лет русской истории и прочей роскоши, я поинтересовался, кто мой собеседник по профессии и образованию. Он оказался мастером по наладке холодильников. Оставалось только поинтересоваться, на какой минуте и как далеко он меня отправит, если я, вызвав его чинить этот самый холодильник, начну учить, что и как делать и вообще лезть с ценными указаниями. Ответа так и не поступило…

На этом старом (предположительно, 1970-х годов) фото прекрасно видно, куда и почему сползает камень

Трудно здесь не сорваться и не начать употреблять не вполне литературные выражения, поскольку все эти потуги на откровения только мешают нормальным исследованиям и поискам правды, заодно дурачат много хороших людей.

Наконец, в завершение раздела, ещё о двух связанных с этим Синь-Камнем парадоксах.

Во-первых, экскурсоводы национального парка (sic!) не только свидетельствуют, что камень якобы исполняет желания. Они ещё и рассказывают, будто на нём никогда не лежит снег. Тому имеется научное якобы объяснение: вроде как камень в настоящее время покоится основанием на большой гранитной плите, каковая за лето нагревается, чтобы зимою медленно отдавать тепло. Потому камень всегда тёплый и снег на нём тает.

Синь-Камень во время оттепели

Синь-Камень в предзимье

Синь-Камень под снегом (а нам говорят, такого не бывает)

Вы тоже вспомнили о камне в Вологодской области, рассказ о котором А. Ю. Кашинцева был приведён выше?

…Правда, простейший поиск в Интернете почти сразу же и без особых усилий позволил отыскать не одну зимнюю фотографию укрытого снегом Синь-Камня.

Может быть, правильнее будет говорить, что снег на нём просто не залёживается? Увы, по фотографиям судить трудно, а самому зимой побывать там пока не довелось. Однако даже если снег с камня и сходит быстрее, то все физики, химики и геологи, к которым я обратился по этому поводу, приведённое «научное» объяснение дружно высмеяли…

Что? Ужели действительно настоящая аномалия, почему-то выпавшая из внимания многочисленных «исследователей» (да и критиков существования у камня неких особых свойств)?

Ведь, если Синь-Камень «самоочищается» от снега, факт этот, безусловно, необычен и по-своему аномален. Но… аномалия тут присутствует только на первый взгляд: поверхность камня тёмная, следовательно, солнечные лучи будут нагревать его быстрее. Сугубая физика – и никакой фантастики. Что, кстати, не отменяет и вероятности сугубо мифологических причин появления этого поверья.

Второе любопытное обстоятельство стало известно от сотрудников Переславского музея ещё в 1996 году. Мы о нём не раз писали в прошлом, но в данном случае повторение лишним не будет. Дело в том, что только в окрестностях Синь-Камня произрастает некий уникальный вид реликтовых колокольчиков. Вообще это неудивительно – на берегах Плещеева озера до наших дней сохранялось множество редких растений, но вот чтобы только там, у Александровой горы и Синь-Камня… Есть в этом что-то, вы не находите? Обращаем внимание на это по той причине, что реликтовые растения или растения-экзоты, то есть виды, не свойственные данному району, встречались нам неоднократно в местах, которые прежде были или могли быть святилищами.

Видится несколько возможных естественных объяснений (сверхъестественные придумывайте сами, их-то могут быть десятки) подмеченной особенности.

Во-первых, многие редкие, экзотические или реликтовые растения выявлены в ходе площадных геоботанических исследований. По собственному небольшому опыту знаю, насколько эта работа трудоёмкая и какой концентрации внимания требует. Несложно представить ситуацию, когда некая площадь памятника, например для создания особо охраняемой территории, обследуется, а найденные в её пределах растения фиксируются и заносятся в таблицы. Но нельзя быть совершенно уверенными, что неподалёку, но на не охваченной обследованием территории аналогичные виды не встречаются. Их просто пропустили, поскольку сосредоточились на изучении соседнего участка. Иначе говоря, нет никакой нужды видеть в обнаружении около древних культовых мест каких-либо растительных феноменов.

Во-вторых (и эта версия более привлекательна, конечно), если территория, где найдены такие уникальные виды растительного покрова, долгое время слыла священной, заповедной, то в её пределах практиковалось то, что мы называем ныне «ограниченным природопользованием». Нельзя в священной роще просто так сломать ветку, скорее, её вообще нельзя ломать. Аналогично и с травами на некоем священном же холме: их просто не рвут. Так не принято, это грех, нарушитель табу непременно понесёт наказание… Даже при сокращении сроков или полной утрате в народе исторической памяти о подлинных причинах ограничений и запретов, сами такие ограничения и запреты сохраняются довольно долго. Кажется ли предложенный вариант сколько-нибудь доказательным, неизвестно.

Вообще же оба предложенных объяснения кажутся равноценными – по крайней мере, на данном этапе. А может быть, причина в чём-то совсем другом?..

 

Логика и математика, или «А всё-таки он движется?..»

Что же… Вопрос о перемещении Синь-Камня действительно едва ли не главный, вокруг которого уже не одно столетие ломаются копья и ведутся споры.

Повторимся: согласно легендам, сначала камень вылез из ямы, в которую его сбросил несчастный дьяк Онуфрий, чем вызвал новую волну паломничества и поклонения. Потом, после того как Синь-Камень утонул в 1788 году в озере при попытке перевозки с целью использования при строительстве храма в Переславле, он неким неведомым образом начал перемещаться, вылез из воды и в итоге оказался на берегу.

К сожалению, трудно установить, какая именно была яма. Если в стенке оврага – одно, если на дне – немножко другое. Могла ли вода быстро вымыть метр с лишним грунта или камень просто забросали песком и глиной? В таком случае всё было бы несколько проще.

Факт движения после утопления в озере подкреплён свидетельствами современников и особо никем не оспаривается. Основные естественно-научные версии уже были перечислены выше. Но, с моей непросвещённой точки зрения, с ними не помещает всё же разобраться более внимательно. Всем гораздо проще будет осознать и принять, что во всём виноваты лёд, ветер или, скажем, наклон дна. Ведь когда некое «аномальное», непонятное явление находит естественное объяснение, это гораздо лучше, нежели умножение таинственных сущностей. Загадок в мире и без того хватает, не правда ли?

Итак, мы имеем две противоречащие друг другу версии событий, предложенные официальной наукой.

Первая утверждает, что камень никуда не двигался, а лежит там же, где и утонул. Что же касается всех рассказов о его «ползании», то они в лучшем случае есть следствия изменения уровня воды в озере или просто легенды.

Вторая версия признаёт факт перемещения камня за счёт движения воды, ветра и ледяных торосов, которые подталкивали камень к его нынешнему местоположению.

Для меня затруднительно понять, на каких основаниях строится версия «номер раз». Предположив, что она не лишена смысла, поскольку подобное вполне возможно, я ещё раз внимательно перечитал все серьёзные источники о Синь-Камне и его истории, которые только мог найти. Главное, что ей противоречит, – чёткое указание на местонахождение валуна в овраге за Борисоглебским монастырём.

Монастырь этот в настоящее время не существует, а с XVIII–XIX веков и по настоящее время здесь находится Борисоглебская Слобода, район города Переславля-Залесского. В этой слободе действительно есть овраг, который порою именуют также Никитским – по расположенному за ним монастырю.

Встречаются утверждения, что овраг между Александровой горой и деревней Криушкино также называется Борисоглебским, но это, как мы уже выяснили ранее, достаточно сомнительно, а утверждение, что монастырь на Александровой горе назывался Борисоглебским, оспаривается.

Кстати, представьте себя на месте жителя Переславля конца XVIII веков, который описывает место, расположенное в нескольких верстах от города. Скажет ли он про дальний овраг, где мог ни разу в жизни и не бывать, что тот «за Борисом и Глебом», если рядом, за тезоимённым монастырём (или уже слободой) без того уже есть овраг? В лучшем случае скажет «за Александровой горою, у Криушкино, по-за валами» (имея в виду валы городища Клещино)… Может сказать ещё, «за Никитским монастырём», потому как последний ближе к Александровой горе.

Иными словами, неоднозначная версия. Вот именно поэтому мы, как и многие другие авторы, склоняемся к гипотезе о том, что именно овраг в нынешней городской черте вполне может быть тем самым «бояраком» («буераком»), где первоначально лежал камень.

Повторимся: предположение, будто камень в принципе никуда не двигался, тоже имеет право на существование, но нуждается в подтверждениях, основанных на чём-то большем, нежели упорная материалистическая уверенность, что «камни двигаться не могут». Могут, в том числе по вполне естественным причинам.

Как уже было сказано, камень затонул на сравнительно небольшой глубине. Даже если уровень озера изменился (а на сколько, сказать трудно и даже невозможно), всё равно едва ли она превышала 2 метра, скорее, была изрядно меньше. В этом легко убедиться, взглянув на схему профиля дна и современные очертания берега и сопоставив с предполагаемым маршрутом движения камня.

Во всех рассуждениях о природе движения камня с естественно-научной точки зрения имеется обстоятельство, на которое мало кто обращает внимание.

Если исходить из того, что камень утонул близ того участка берега, где находится Борисоглебская Слобода, то расстояние, на которое он переместился, по самым скромным подсчётам, составляет около 4,5–5 километров. Мы знаем, что камень оказался на своём нынешнем месте примерно через 60 лет после того, как утонул. Получается, его средняя скорость составляла около 75–80 метров в год – при равномерном, конечно, движении. Если же камень двигался только весной, то, выходит, он перемещался лишь месяц или два в году. Несложно представить, сколь заметно было бы такое движение – с учётом того даже, что верхушка камня вроде бы оставалась над водой.

Выше я несколько раз приводил мнения различных исследователей, которые полагают, что камень толкали льды, течения и даже ветры. Ну, насчёт ветров и ветрового режима говорить поостережёмся… А может ли лёд при поддержке воды сдвинуть камень?

Расчёты не так просты, как кажется, ибо приходится даже в теоретической модели учитывать факторы, параметры которых едва ли можно знать наверняка. По моей просьбе минский физик Алексей Шпитцмеер выполнил ряд расчётов, позволяющих составить общее представление о том, какая сила должна действовать на камень, чтобы заставить его двигаться.

За основу этих расчётов были взяты официальные размеры камня по В. В. Бердникову. В результате получилось, что для начала движения камня к его боковой стороне должна прикладываться сила не меньше 5,5 тонны. Это означает, что в варианте движения камня под воздействием течений скорость потока воды должна достигать 5,5 метра в секунду. Если же рассмотреть соответствующее этим прикидкам давление льдин на боковую поверхность камня, то оказывается, что оно составляет порядка 3 т/м2 (300 г/см2). Прочность нормального льда такова, что потенциально льдины способны выдержать такую контактную нагрузку без разрушения.

Интересно, что и более осторожные расчёты, принимающие в два раза большую силу трения камня о донную поверхность, дают аналогичную картину: для компенсации силы трения, равной 11 тоннам, требуется скорость потока воды не менее 7,8 м/с (чуть более 28 км/ч) либо давление на боковую сторону в 6 т/м2, что всё еще ниже предела прочности льда.

Так сколько в нём: двенадцать тонн или больше?.. На снимках 70-х годов прошлого века высоту камня определить уже непросто

Увеличение массы камня до 18 тонн, которые мы получили, приняв во внимание его примерную высоту, которую с некоторым допуском определили по старым фотографиям, также ничего существенного в оценку не вносит, поскольку меняет данные от силы процентов на десять, но основные выводы остаются неизменными.

Правда, мне, как человеку, не слишком сведущему в физике, по-прежнему непонятно, сколь долго должны льды толкать камень, чтобы переместить его на то расстояние, на которое он якобы сдвинулся, если опираться на источники и расчёты. Теоретически камень мог быть передвигаем ими, но как-то «очень теоретически», а едва только представляешь себе всё это на местности…

Добавим к этому, что, двигаясь в предполагаемом направлении, камень должен был вначале сползти на бо́льшую глубину, а затем выползать с неё вверх, преодолев подъём!

Реальна ли такая ситуация, оставляю решать читателям, у нас совершенно недостаточно данных ни «за», ни «против».

Важное дополнение. Размышлять о движении Синь-Камня, как представляется, стоит, вспомнив о том, как, по легенде, двигался Киндяковский камень, что приплыл по воде. Но не о нём одном. Не будем забывать также о Синем камне, «упавшем с неба», а заодно об упомянутом уже Синем камне у деревни Анисимовской на Вологодчине, который, по словам местных жителей, «обладает специфической особенностью уходить и подниматься из земли. Старожилы утверждают, что такое явление происходит с периодичностью раз в сто лет. В сер. 50-х годов поверхность камня возвышалась над землей на 50 см. По данным на 1996 г. поверхность сравнялась с уровнем земли. Максимальная высота, которой достигал камень – 2,8 м».

То есть сюжет о движении камня или о его падении, видимо, следует отнести к числу бродячих. О его распространённости судить рано, очень мало сведений, но стоит упомянуть, что у церкви Архангела Михаила в село Архангельском (Карпове) Юсьвинского района Коми-Пермяцкого автономного округа лежит камень, известный как «Седло Перуна».

Согласно легендам, «ехал Илья Пророк или сам Господь Бог по небу и уронил седло на землю. С той поры люди идут к нему за помощью». Случилось это не столь давно, всего каких-то двести – триста лет назад. Краеведы приводят и более архаичный вариант, по нему седло принадлежит какому-то местному богатырю (возможно, и самому Пере), который также был славен тем, что защищал простых людей от напастей и всяких недобрых сил.

Камень «Седло Ильи-Пророка» в селе Архангельском Юсьвинского района Коми-Пермяцкого автономного округа

По другим преданиям, камень некогда лежал на берегу реки Иньвы и был оттуда переброшен легендарным пермяцким богатырем по имени Пера из соседнего городища Дойкар в городище Карпэв (Карпово).

Там бы он себе и лежал, но как-то в июне вечером молодые парни от нечего делать решили толкнуть этот камень в Иньву. Они столкнули камень с высокого, почти горизонтального берега. Камень полетел вниз, но в самой середине крутого берега вдруг резко остановился.

На общем собрании событие было воспринято как чудо, и камень признали священным. Камень подняли на берег и построили около него часовню. Шли к нему многие окрестные жители, которые рассказывали, что достаточно было прислониться к камню и становилось легче, а вскоре наступало и исцеление.

Считается, что после постройки церкви от камня решили избавиться, для чего его вновь столкнули к реке. Камень снова прокатился до середины откоса и таинственным образом под влиянием неведомой силы остановился. Сбросить вниз валун так и не удалось, а потому люди решили, что это знак. Камень, мол, действительно святой, поскольку не хочет покидать землю и лежать в воде. Его вновь вытащили на берег и разместили внутри церковной ограды, где он и находится, привлекая паломников.

Замечательная история, особенно интересная множеством параллелей с восточнославянскими и русскими мифологическими сюжетами. Только, находя их и размышляя над ними, стоит помнить, что проживали здесь представители народа коми, а не русские крестьяне самой средней полосы.