Пей, мой дорогой, пей…

Страсть к пиву тебя погубит…

Она станет последней твоей страстью…

Допивай до донышка, до пенки, до капельки…

Пей, пей, пей…

Раки? Ты еще мечтаешь съездить на рыбалку?! А-ха-ха-а! Как смешно! Если бы ты знал, как это смешно!!! Как жаль, что я не могу тебе об этом рассказать! Не могу тебе объяснить, ПОЧЕМУ тебе глупо о чем-нибудь мечтать… планировать… Какое это пустое, совершенно ненужное занятие! Тебе уже не о чем беспокоиться… Вообще не о чем… Тебе уже все равно, какая будет погода в эти выходные… как работают твои сотрудники…

Да тебе уже ВСЕ все равно!!!

Сегодня твой последний день на этой земле…

Может быть, даже последний час…

Это твоя последняя бутылка пива…

И последняя сигарета…

Ты ведь выкуриваешь всего три сигареты в течение рабочего дня…

Ты так заботишься о своем здоровье, что даже бросаешь курить!..

Вот только от пива тебе не отказаться, ни за что не отказаться, ты же его так любишь!..

Или уже можно говорить «любил»?

Да, дорогой мой, о тебе уже можно говорить в прошедшем времени! Потому что я не отступлю! Я не испугаюсь в последний момент, не пожалею тебя, не опомнюсь!!!

Тебе осталось жить всего ничего…

КАК ЖЕ Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!!!

Ничто не предвещало беды…

Какая никчемная, глупая фраза! Неужели Божий перст, провидение или что там есть такое, что насылает на нас все беды и несчастья, обязано предупреждать о своих проявлениях за две недели, как гласит один из пунктов трудового кодекса?!!

С чего это такие милости?

Чего ради?!

Если и сам этот напыщенный Homo sapiens не заботится о единственном дорогом существе — о себе, любимом! — то почему кто-то должен стелить ему соломку под ягодицы и предупреждать о неприятностях и бедах, подстерегающих данного индивида на его жизненном пути?!

Да и, честно говоря, этот самый Homo вряд ли прислушался бы к подобным наставлениям и речам.

С чего?!

Если тебя предупредили, что с дома номер пять ровно в 17.39 на твое темечко сегодня обрушится кирпич, а ты послушался и пошел другой дорогой, где кирпич на твою головушку и не думает падать, то возникают подозрения. А не наврал ли советчик? А упал бы этот самый кирпич именно сегодня и именно на данную голову?.. И тянет проверить, и тянет не послушаться, и тянет поступить вопреки и назло. Ведь млекопитающее, гордо именуемое «царь природы» и искренне считающее, что стоит на самой высшей ступени развития, всерьез полагает, что оно самое умное и самое благоразумное среди всех живших до него, живущих ныне и будущих жить когда-либо, и поступит исключительно по своему недалекому разумению!

Так есть ли смысл предупреждать, оберегать, стелить соломку и отводить удар?! Вопрос абсолютно риторический и насквозь праздный.

И тем не менее…

Ничто не предвещало беды.

— Ритка! Ритка!! Ритуля!!! Беляева!!!

Маргарита не сразу поняла, что этот громогласный ор, достойный соперник пресловутых иерихонских труб, относится к ней. То есть имя-то, безусловно, ее, а вот фамилия… Она уже столько лет на звукосочетание «Бе-ля-е-ва» не реагирует. Как быстро человеческая память отсекает то, чем в данный момент этот самый человек не пользуется. Даже девичья фамилия, с которой Маргарита прожила двадцать лет, кажется посторонним звуком!

— Беляева! Ритка!! — уже совсем близко взвыл женский голос.

Маргарита обернулась. На всех парусах, раздвигая толпу внушительной фигурой и оставляя за собой кильватерный след возмущенных сограждан, упорно продвигалась ее одноклассница, Диана Романова.

— Вот только тебя мне и не хватало, и прекрасно себя без тебя чувствовала! — под нос пробурчала Маргарита и растянула рот в насквозь фальшивой улыбке.

— А я смотрю! Ты! Не ты! Оказывается, ты! — громыхала на всю улицу Диана. — Какая ты классная! Имидж сменила?! Пошли выпьем, отметим! Это ж сколько мы не виделись?!

— Пятнадцать лет примерно, — отозвалась Маргарита, не переставая улыбаться.

— Да ты что?! — театрально ахнула Диана и смяла свою пышную грудь холеной ладонью. — Да ты что!!! Это надо отметить! Ты сейчас где? Как? Я слышала, у тебя классный муж? А дети есть? Сколько лет? Ты к родителям, да? Надолго? Когда приехала?! Ну что ты молчишь?!

— А ты мне слово дай вставить, тогда и молчать не буду, — хмыкнула Маргарита, рассматривая одноклассницу.

Диана Романова совершенно не изменилась. То есть не изменилась она внутренне, по характеру. Еще в школе голосок Дианы можно было услышать с первого этажа, при условии, что она сама находилась на третьем. И та же беспардонность, нахрап и неделикатность.

А вот внешне… Внешне госпожа Романова выглядела замечательно. При ее мощной фигуре можно было бы предположить, что к тридцати годам Диану разнесет, словно бочку, а тут, гляди-ка, и талия наметилась, и ноги у нее, оказывается, стройные и красивые.

— Что, нравлюсь? — польщенно спросила Диана, заметив оценивающий Маргаритин взгляд.

— Да ты просто расцвела!

— Красота — страшная сила! — довольно пропела Диана. — Все! Пошли пить шампанское!

Не обращая внимание на протесты Маргариты, одноклассница ловко подхватила ее под руку и целенаправленно потащила в одном ей известном направлении.

— Диана, у меня на такое заведение денег нет! — попыталась образумить одноклассницу Маргарита, как только поняла, куда ее влекут столь бесцеремонно.

— Кому нужны твои деньги! — отмахнулась Диана, и перед дамами распахнулись стеклянные двери ресторана «Галактика».

— Кажется, я многовато плачу своим сотрудникам, — ехидно улыбнулся мужчина, намеренно не понижая голоса.

Маргарита, сидевшая к нему спиной, резко повернулась. Повернулась потому, что узнала голос. За соседним столиком сидел ее начальник, Сергей Иванович Полянский…

Точнее, тут собрался весь бомонд их фирмы — Полянский, Троян, Василий Валентинович Кременецкий и Валерия Стрижак. Перед всеми стояли тарелки со стандартным бизнес-ланчем. Не соврала Вероника. Пока подчиненные на скорую руку перекусывают в офисе или кормятся в интернет-кафе, начальство пирует в ресторане.

Маргарита едва заметно покраснела. Положение довольно щекотливое. Диана так заболтала ее, что Маргарита теперь не имела понятия, как долго вся руководящая верхушка здесь находится и слышали ли они, о чем она говорила. К тому же появление рядового работника с зарплатой в соответствии с тарифной сеткой в таком ресторане может быть воспринято… С другой стороны, какое им дело, как она тратит свои деньги?! И все-таки нехорошо получилось, хотя бы то, что она не заметила весь этот генералитет. Впрочем, нравы в издательстве вполне демократичные или…

— Упс, — сквозь зубы прошипела Маргарита и после замешательства оскалилась в улыбке фотомодели. — Добрый день.

— Виделись, — поморщился Полянский. Маргарита, как и в первый день, держала его на почтительном расстоянии от себя. И пробить эту стенку Сергею не удавалось, а хотелось… Ноги новой сотрудницы были такой безупречной формы, что невольно приковывали взгляд. Положа руку на сердце, Полянский взял ее на работу лишь из-за ног, с дальним прицелом изучить их ближе. Однако Маргарита отвергала все намеки шефа, обращаясь исключительно на «вы» и по имени-отчеству, чем тоже раздражала Полянского. Впрочем, в противовес своей неуступчивости Маргарита Борисовна Галинская предоставила ум, грамотность, усидчивость, ответственность и трудолюбие. А интересы бизнеса для Сергея Ивановича всегда стояли на первом месте. И, может быть, черт с ними, с ногами… Но все же… — Приятного аппетита.

— Спасибо, — невозмутимо кивнула Маргарита и поблагодарила себя за предусмотрительность. От шампанского, которое Диана настойчиво ей предлагала, она отказалась, нужно иметь ясную голову.

— И кто этот м-му… чудак? А эти, с ним которые? — поинтересовалась одноклассница.

— Генеральный директор фирмы, в которой я работаю, — прошипела Маргарита и состроила гримаску.

Диана, на удивление, поняла ее правильно и понизила свой иерихонский глас до шепота:

— Что за фирма? Что делает? Кем работаешь? А он как? Женат? Мужик видный, даже красавец, чтоб не соврать!

Снова привыкнув к школьной манере Романовой задавать сразу кучу вопросов, Маргарита рассказала, что фирма занимается кроссвордами для тупых, то есть сканвордами.

— Почему для тупых?

— Потому что в них все время повторяются одни и те же слова. Потому что бедного попугая ару суют во все дыры. Потому что можно запросто по буквам подставить сложные слова, так как они пересекаются с простейшими. И вообще, разгадав две газеты, третью уже нет смысла в руки брать — там то же самое, только вид сбоку, — почти дословно повторила Маргарита зажигательную речь Полянского о необходимости «внести свежую струю».

— Ага, — кивнула Диана. — А в личном плане? Женат?

— Вроде нет… А так, не знаю.

— Так займись, выясни! Как он на тебя смотрит!!! Сам в стойло лезет! Ты его в два счета оприходуешь.

— Не приведи господи! — округлила глаза Маргарита. Такая дикая мысль просто не приходила в ее голову. Куда там приходовать? Кого?! Этого бонвивана и плейбоя?! Завести кратковременный романчик еще куда ни шло, — хоть ей это совсем и не нужно, — но «оприходовать», то есть выйти за Полянского замуж?! Да ни за что!!! — Бабник, каких мало!

— Подумаешь! Захомутаем, возьмем в ежовые рукавицы… Шелковым будет!

— Горбатого могила исправит…

— До конца обеденного перерыва осталось полчаса. Будьте добры, не опаздывайте. — Предмет их разговора уже закончил трапезу и демонстративно поглядывал на часы, возвышаясь над их столиком. Он откровенно вредничал и сам это понимал.

— Я буду вовремя, Сергей Иванович, — кивнула Маргарита, отметив про себя, что весь остальной командный состав уже направился к выходу. Значит, господин Полянский задержался исключительно для того, чтобы напомнить ей о долге перед фирмой. Или снова для чего-то еще?

Полянский поморщился оттого, что она опять назвала его по имени-отчеству, взял со своего стола бумажник, небольшую мужскую сумочку, и стал заталкивать в нее пластиковый пузырек. Форма сумки и пузырька плохо сочетались друг с другом, тем более что сумка была набита почти до отказа. Пластмассовая баночка выскользнула из рук и, весело погромыхивая содержимым, покатилась под стол.

Полянский и Маргарита нагнулись одновременно и так быстро, что со всего маху стукнулись лбами. Потирая ушибленные места, они стали шарить под столом в поисках злосчастного пузырька, преследуя разные цели.

Маргарите очень хотелось, чтобы шеф как можно скорее убрался из ресторана. Жаркие и жадные взгляды господина Полянского не способствовали нормальному пищеварению.

Сергей же был готов хоть час сидеть под этим дурацким столом, лишь бы быть поближе к стройным ножкам своей сотрудницы.

— Вот, пожалуйста, — вымученно улыбнулась Маргарита, протягивая Полянскому его пузырек.

— Вы очень любезны, — ворчливо отозвался Сергей и сунул его прямо в карман.

— Он что, больной? — поинтересовалась Диана, проводив Полянского взглядом. — Таблетки с собой таскает…

— Да нет. Он просто помешан на своем здоровье. Недавно ему сороковник стукнул, вот он и решил молодость продлить. Почти бросил курить. Ходит в фитнес-клуб, в бассейн, бегает, говорят, по утрам, витамины упаковками глотает, кофе обожает, но пьет какую-то бурду на травах.

— А-а, кризис среднего возраста, — протянула Диана, потеряв к начальнику одноклассницы всякий интерес. — А остальные? Кто та красивая стерва? А хмырь в очечках и самец в кожаных штанах?

— Ну надо же, ты даже штаны заметила, — хихикнула Маргарита. — Стерва… вот уж не знаю, стерва ли она, мы как-то по работе с ней не очень сталкиваемся. Это главбух нашей конторы. Умна, самолюбива… что еще? Ну, умеет привлечь к себе внимание, мужское внимание, я имею в виду. Есть и деньги, и вкус, что по нынешним временам редкость.

— А самец?

— Нормальный мужик, — пожала плечами Маргарита. — Независимый, умный, о семейном положении не распространялся.

— Он тебе нравится?

— Не знаю, — покачала головой Маргарита. — Он варит замечательный кофе, с ним, наверное, здорово в компании, только перемещается очень быстро…

— Где-то я его видела! — нахмурилась Романова. — Никак вспомнить не могу! Не так хорош, как начальник… но очень ничего! Откуда я его знаю?

— Диан, да не парься ты, — пожала плечами Маргарита. — Городок-то маленький, где-то да встречались.

— Ай, и правда! — махнула рукой Романова. — Ты не ответила, он тебе нравится?

— Диан, а ты меня что, сосватать за него хочешь?! Так вот, дело это пустое. Мне сейчас даже принц не нужен. Сил моих на них нет.

— Ну, хмырь-то тебе точно не нужен, — согласилась Романова.

— Он не хмырь, он заместитель… Женат, двое деток, кажется, девочки… По-моему, недалек, но исполнителен. Мы с ним только здороваемся… Дианка! О чем мы с тобой говорим?! Дались тебе они все!

— Интересно же, — пожала плечиками Романова.

— Валерочка-а, еще чуть-чуть — и бабки мои, — ласково пропел Кременецкий, привычно поправляя очки.

— С чего это ты взял? — фыркнула Валерия, внимательно изучая в зеркале свою прическу и поправляя лишь ей видимые недостатки.

— Да тут и ежу понятно! — возмутился Кременецкий. — Как наша королева Марго смутилась, покраснела… А как она Сереге улыбалась!..

— Я тоже улыбаюсь, и не только Сереге, — отрезала Валерия и, усевшись за стол, стала подкрашивать губы, потерявшие, с ее точки зрения, свою безупречность во время обеда. — Только ничего у него не выйдет. Баба — кремень. Он ей на фиг не нужен.

Если бы Маргарита услышала этот разговор, очень бы удивилась. Она была твердо уверена, что госпожа Стрижак не испытывает к ней ни грамма симпатии, а попросту люто ненавидит. На самом деле в душе Валерии хотя и кипел вулкан страстей, но она давно научилась иронично относиться ко всем любовницам Полянского. Или делала вид…

— Ничего подобного! — разгорячился Кременецкий. — И вообще, не увиливай, дорогуша! Спор дело честное, и я тебе точно говорю, Серега такие ноги махом в кроватку уложит.

— Которая неделя идет, как укладывает, — презрительно хмыкнула Валерия. — Не на ту нарвался наш Серега.

— Что Серега?

Полянский заглянул в комнату бухгалтеров и услышал свое имя.

— Что Серега? — переспросила быстро нашедшаяся Валерия. — Серега не хочет нам мебель приличную купить.

Василий Кременецкий, облившись потом, облегченно вздохнул. Все-таки Валерия молодец, реакция что надо. Интересно, что бы было, если бы Сергей узнал о маленьком тотализаторе, устроенном в офисе? Предмет-то спора достаточно деликатный: переспит ли Полянский с новой сотрудницей или нет. И хотя Василий с Сергеем работали вместе не один год… за такое дело можно и в морду получить. А получать как-то не хотелось. Не любил Кременецкий драк и мордобоев. Деликатную натуру имел.

— Лерка, да побойся Бога! — возмутился Полянский, полностью удовлетворившись объяснением. — Полгода назад я вам эти чертовы стулья купил!

— Офисные кресла, — поправила его дотошная Стрижак. — А вот где ты их покупал и за какие деньги, большой вопрос. В смете сказано по три тысячи рублей, а в магазине они по тыщу триста стоят. И вообще, у меня дома такое же точно кресло, — из магазина, между прочим, — и прекрасно функционирует второй год. А на наши сесть страшно!

Зная, что спор о стульях, которые совсем не стулья, а кресла, продлится не одну минуту, Кременецкий выскользнул из комнаты и отправился в свой кабинет, который он делил со вторым компаньоном фирмы Леней Трояном.

Леонид Троян в это время находился на «кухне». Он варил себе кофе. Этот процесс господин Троян не доверял никому. По той простой причине, что вот так, как он — с сандаловой палочкой, корицей, перцем и кучей разнообразных прибамбасов, — этот божественный напиток не варил никто. А Леня был очень внимателен к некоторым мелочам, хотя в остальном человеком оставался гибким и готовым прислушаться к чужому мнению.

— Лень, — донесся из коридора мелодичный голосок секретаря Светочки Гришиной. — Поделись улыбкою своей!

Комната секретаря находилась как раз напротив «пищеблока», и запах кофе долетал до нее в один момент.

Троян, выглянув в коридор, широко улыбнулся в открытые двери Светочкиной комнатки.

— Фу, противный! — привычно вспыхнула Светочка.

— Да когда ж ты, наконец, запомнишь, что у меня нормальная ориентация?! — притворно возмутился Троян. — Это ж только голубые так говорят!.. Ты просила поделиться улыбкой, вот я и поделился.

Пикировка, несмотря на свою очевидную простоту и затасканность, нравилась им обоим. Они вообще друг другу нравились. Три года назад у них даже был милый, необременительный роман…

Занеся Светочке чашечку кофе, Троян отправился на свое рабочее место совершать ежедневный трудовой подвиг.

Маргарита почти бежала. Они с Дианой так заболтались, что предупреждение Полянского грозило сбыться. Хорошо хоть до офиса совсем близко. Вот только лифт… если занят лифт… Она же не Леня Троян — взбегать на седьмой этаж в рекордно короткие сроки!

Нелепое здание, в котором сначала было общежитие, потом институт повышения квалификации, после него что-то еще и вот теперь немереное количество контор и офисов, закрыло яркое июньское солнце своей огромной тенью. Сразу стало прохладно и приятно. Маргарита отметила, что у нее есть еще три минуты, и машинально подняла глаза к окну своей комнаты. Вон оно, третье от угла. Рядом комната отдела продаж, а это, открытое, — кабинет Полянского. Окно, как всегда, нараспашку, а сам шеф привычно расположился на широком подоконнике.

Не останавливаясь, Маргарита нервно взглянула на часы… и снова подняла голову, заметив наверху какое-то странное, неправильное движение…

…она не успела ничего подумать…

…она ничего не поняла…

…она даже не остановилась…

Сделав несколько автоматических шагов, Маргарита увидела, как нечто… куль… мешок неправильной формы… что-то темно-белое… Господи, да как же это назвать?!!.. соскользнуло откуда-то сверху и через секунду ударилось о новенький черный «мерседес», припаркованный у входа, и с чвакающим звуком шлепнулось на заплеванные ступени, разбрызгивая что-то во все стороны.

Не мигая, Маргарита провела ладонью по лбу, убирая назад волосы, и почувствовала, что все лицо в чем-то липком и мокром.

В этот миг взвыла сирена «мерседеса», истошно завизжало несколько женских голосов, послышался трехэтажный мат… и Маргарита увидела на своей ладони светлые желеобразные красные комочки… Откуда красное? Почему красное?

С усилием передвигая ногами, она вклинилась в небольшую толпу, тут же собравшуюся у того, что упало… Люди оглядывались на нее и невольно отступали.

Маргарита дошла до нечто, упавшего и теперь лежащего на ступенях…

Это нечто было человеком… еще минуту назад ЭТО было человеком… оно лежало лицом вниз, словно нарочно бесстыдно выставив напоказ бледно-желтые кости, вперемежку с волосами и кровью, заливающей ворот белой рубахи. Одну руку не было видно вовсе, вторая, вывернувшись, неживым углом лежала на ступенях. Ноги в темных брюках и дорогих туфлях нелепо раскинулись, создавая впечатление, что тело сейчас поползет вниз со ступенек.

Туфли… туфли… туфли… Маргарита уже видела эти туфли… и не раз…

— Сергей Иванович, — еле слышно позвала она, еще не понимая, что Полянский не отзовется, не встанет, не отчитает ее за опоздание с обеденного перерыва, не станет приставать и плотоядно пялиться на ее ноги. — Сергей Иванович…

— Врача!!! Немедленно врача!!! — заорала незнакомая женщина, прямо над ухом.

— Ему уже никакой врач не поможет, — отозвался какой-то мужчина.

— Да вы на девушку посмотрите, — завопила другая женщина.

— Ничего себе неделька началась! — присвистнул кто-то, скрытый спинами.

У Маргариты подогнулись коленки, и она бы упала рядом с Полянским, но ее подхватили, поставили на ноги, заставили войти в здание и усадили в кресло в холле. Она прикрыла глаза и снова увидела Сергея Полянского в неловкой позе, с развороченной головой…

К горлу подступила тошнота, стало противно, кисло и инстинкт заставил ее подняться и броситься в туалет. Уперевшись обеими руками в кафельные стенки кабинки, Маргарита будто бы сломалась в талии, склонившись над нечистым общественным унитазом…

Рвало ее долго и мучительно, из глаз лились слезы и капали на пол розовыми кляксами. Все тело колотило крупной дрожью, как во время озноба. Зубы между спазмами лязгали друг о друга, ноги отказывались держать тело. Изо рта уже выливалась только желчь.

По стеночке, перебирая руками, как малый ребенок, только учащийся ходить, Маргарита добралась до умывальника и пустила в треснувшую раковину сильную струю холодной воды. Потемневшее, в пятнах от проступающей амальгамы зеркало отразило ее искаженное гримасой страдания, перепачканное кровью Полянского лицо.

Маргарита сложила ковшиком ладони, набрала побольше воды и плеснула в лицо раз, другой, третий…

— Немедленно откройте!

В дверь колотили, наверное, кулаками, и, мысленно удивившись, что она успела задвинуть защелку, Маргарита открыла дверь.

— Так, больная, как самочувствие? — В туалет вошел маленький худенький парнишка в зеленой куртке и таких же штанах.

— Могло быть и лучше, — неприветливо буркнула Маргарита и, присмотревшись к парнишке, поняла, что это вполне взрослый мужчина лет сорока.

— Давайте, голубушка, выйдем отсюда, я вам давление померяю…

Врач с фигурой подростка вывел Маргариту из туалета, усадил в кресло, достал из чемоданчика шприц и ампулу, а из кармана носовой платок и протянул его пациентке.

— Зачем? — не поняла Маргарита.

— У вас тушь потекла, — неубедительно объяснил врач, завладев ее левой рукой.

Пока Маргарита вытирала мокрое лицо, медик ловко всадил в вену на ее локтевом сгибе иголку шприца и стал медленно вводить лекарство.

— Ну вот, а говорили, что у вас все лицо изранено и кровь хлещет, — ласково приговаривал он.

— Это не моя кровь… Это Сергея Ивановича, — проговорила Маргарита. — А что… с ним?

— Очень хорошо, что не ваша кровь, — игнорируя ее вопрос, сказал врач. — Очень жалко было бы такое личико испортить. Конечно, пластическая хирургия сейчас далеко шагнула… Сейчас лекарство подействует, а мы с вами пока заполним карту вызова. Хорошо?

Маргарита послушно кивнула.

— Фамилия, имя, отчество…

— Фамилия, имя, отчество… — снова спрашивали Маргариту через полчаса. Только спрашивал уже совсем другой человек. Человек в совсем другой форме.

— Галинская Маргарита Борисовна, — послушно отвечала Маргарита. — Год рождения…

Вопросы пока повторялись, и думать было не нужно. Маргариту кто-то узнал и почти насильно привел в ее офис. Сейчас она сидела в своем кресле, за своим столом и послушно отвечала на вопросы. Действие лекарства, введенного медиком, заканчивалось.

— Я возвращалась с обеда, опаздывала немножко. Было без трех минут час, и я беспокоилась, что лифт занят и я не успею к часу в офис. Увидела, что у Сергея Ивановича открыто окно, заспешила… а потом он упал, — стараясь не вдаваться в подробности, быстро рассказала Маргарита. — Больше ничего не видела.

Задав еще несколько незначительных вопросов, милиционер оставил ее в покое и пошел опрашивать остальных сотрудников офиса.

Маргарита откинулась на спинку кресла и глухо простонала. Как страшно! Как горько и муторно на душе! Сколько будет ей сниться развороченный череп с обломками белых костей?!!

— Ритуль, ты, на самом деле, как? — проблеяла Вероника, неслышно вошедшая в кабинет. Она жалобно смотрела на Маргариту широко открытыми глазами. — Может, тебе, на самом деле, кофейку или чаю сделать?

— Не надо, — помотала головой Маргарита. — Водички налей.

— Щас! — девушка выскочила из комнаты и через минуту принесла высокий тонкостенный стакан, доверху наполненный водой. Ее руки заметно дрожали, и вода плескалась на пол, оставляя маленькие лужицы, но Вероника не обращала на это никакого внимания.

Маргарита жадно выпила воду, но гадость во рту никуда не делась.

— У тебя есть жвачка?

— Есть, — Вероника схватила сумку и, вывернув все ее содержимое на стол, выудила упаковку жвачки, протянула Маргарите. — Ритуль, как же мы теперь? Что ж теперь будет? А?

Ядовитый мятный аромат заполнил рот и прогнал наконец противный привкус рвоты.

— Ничего не будет, — покачала головой Маргарита. — Как работали, так и будем работать.

— А кто ж теперь… ну, начальником будет? — допытывалась Вероника.

— Это же очевидно, — пожала плечами Маргарита. — Троян. Они с… — Имя Полянского ей выговорить не удалось, но Вероника и так поняла. — Они же партнеры, ты забыла?

— Да, точно. Что-то я, на самом деле, с перепугу совсем отупела…

Несколько минут они молчали.

— Девочки, Леня всех в свой кабинет приглашает, — нарушила тишину заглянувшая секретарь Светочка.

— Значит, так, дорогие мои… милиция уехала… — начал Троян и замолк, рассматривая сотрудников.

Елизавета Аркадьевна Кокорина, начальник отдела продаж, со страдальческой миной откинулась на спинку дивана и судорожно обмахивалась платочком. Василий Кременецкий поминутно снимал очки, протирал стекла и водружал на нос, чтобы в следующую же секунду снова сорвать. Светочка Гришина, привалившись к стене, периодически прикрывает сухие глаза. Валерия Стрижак тихо плачет, и никто уже и не пытается ее успокоить. Вероника Полякова, вцепившись в руку Маргариты, во все глаза глядит на начальство. Маргарита же выглядит так, что не приведи господь! По офису распространился запах валокордина и валерианки.

Сам Леонид Троян просто не знал, что в такой ситуации следует говорить, поэтому понес какую-то ахинею:

— В этот трудный для всех нас момент… Когда у нас случилось такое несчастье… Короче! На сегодня рабочий день закончен. Расходитесь по домам. Завтра, как обычно. Всем до свидания. И те, кто на машинах, вызовите такси. Поберегите себя.

Постепенно все разбрелись сначала по своим комнатам, а потом и по домам. Выполнили ли автомобилисты его просьбу, Троян уточнять не стал. Он сидел за своим столом, тупо уставившись в монитор, смолил одну сигарету за другой.

Бред какой-то! Чушь! Полная чушь!

С чего Сереге сигать из окна?!

Благополучный, далеко не бедный человек, любимец женщин…

Или все-таки случайность?

Троян не верил в ТАКУЮ случайность. Серега всегда сидел на подоконнике. С чего бы ему именно сегодня с него упасть?

Они знакомы почти четверть века, со спортивной секции по теннису. Ездили на соревнования, тренировались и как-то незаметно сдружились. Полянский был явным лидером, а Леню этот вопрос не очень-то тогда и волновал, да плюс разница в два года, — разница, не заметная у взрослых, у подростков являющаяся мощным стимулом. Поэтому Троян предоставлял другу право верховодить… Они знали друг друга как облупленные. Они читали одни и те же книжки, слушали одни и те же песни…

— Хорошо, что тетя Маша уже умерла, — вслух произнес Леонид и тут же осознал чудовищность и одновременно гуманизм своих слов. Ведь это НЕПРАВИЛЬНО, когда родители хоронят своих детей!..

— Это его мама? — спросила Маргарита, уже несколько секунд стоявшая в дверях и слышавшая слова Трояна.

— Королева, — Леонид попытался улыбнуться. Вышло плохо. — Королева, я же всех отпустил. Почему же вы здесь?

Маргарита приподняла уголки губ. Троян стал звать ее не иначе как «королева» с самого начала их знакомства. И ему она это позволяла, потому что у него это не звучало ни напыщенно, ни пошло. Умеет же человек.

— Я почти ушла, только показалось, что компьютер выключить забыла. Пришлось вернуться. Как с утюгом, то ли выключил, то ли нет… Что-то я сегодня… извините, Леонид Ларионович.

— Язык сломаете Ларионовичем меня все время называть, — пробурчал Троян. Он считал себя еще довольно молодым человеком, а обращение по имени-отчеству автоматически прибавляло «веса» и напоминало о дате рождения, стоявшей в паспорте. И вообще в его паспорте находилось несколько совершенно излишних… сведений.

— Я не могу вас называть Леней, — продолжала Маргарита, на секунду поджав губы. — Это неправильно, это не в наших русских традициях — начальство по имени…

— Вы русофобка?

— Нет, русофилка, — хмыкнула Маргарита. — Я не фанатик, конечно, но кое-что так въелось, что не переделать.

— Тьфу, черт, все время путаю, — развел руками Леонид.

— А вы просто запомните, что «фобия» — это что-то плохое. Клаустрофобия, гидрофобия… Господи, мы тут с вами о всякой ерунде говорим, а там…

— Только не надо плакать! — не на шутку испугался Троян. — Давайте, я вас лучше домой отвезу! — Забыв, что другим сотрудникам порекомендовал на сегодня такси, полупредложил-полузаявил шеф.

— Мне недалеко, — запротестовала Маргарита, послушно промакивая платочком слезы.

— Ну конечно! Вы в таком состоянии, что запросто под машину можете угодить и…

— И одним трупом больше, — крайне неудачно пошутила Маргарита. — Ой!

— Вам сегодня можно, — успокоил ее Троян. — Выключили?

— Что?

— Компьютер выключили?

— Да, я его еще в первый раз выключила, а потом забеспокоилась. — Маргарита отвела глаза, и Троян заподозрил неладное.

— Вы чего-то боитесь?

— Нет, с чего вы взяли! Глупости!.. Да. — Она пыталась хорохориться, но сникла. — Я боюсь… ступеньки… там… кровь… Простите меня, я сейчас уйду. Я не всегда такая, просто сегодня… не могу…

— Никуда вы без меня не уйдете, я обещал вас отвезти, вот и отвезу!

Они вышли на лестницу, заперли дверь, спустились в лифте и вышли на крыльцо…

— А теперь смотрите мне в глаза и рассказывайте, — попросил Леонид.

— О чем рассказывать?

— О чем хотите, главное, смотрите мне в глаза…

— Пушкин, — кивнул Леонид.

— «Пир во время чумы», — добавила Маргарита. — Помните, был такой фильм… то есть он, наверное, и есть, но его очень редко показывают… там Юрский потрясающе играл…

— Да-да-да, вроде собирается высшее общество, то ли на бал, то ли на посиделки, и приглашают выступить заезжего рассказчика…

— Я когда первый раз смотрела, на меня огромное впечатление почему-то именно экранизация «Пира во время чумы» произвела. Хотя тогда все с ума сходили по Высоцкому, который в «Каменном госте» дона Гуана играл с Белохвостиковой в дуэте… В «Пире…» эту песню потрясающе пела какая-то бледная девушка. Так заунывно, тягуче… Я даже выучила наизусть… Простая вроде история, примитивная даже, а как за душу взяло.

— А почему вы именно это сейчас вспомнили?

— Не знаю, — пожала плечами Маргарита. — Наверное, потому что такая же тоска…

Ничего не ответив, Троян подвел Маргариту к своей машине, усадил на переднее сиденье рядом с собой, завел мотор…

Он стартовал со стоянки так резко, словно хотел выместить на покрышках автомобиля свое отношение к гибели друга:

— Так куда вас везти?

Маргарита назвала адрес.

Доехали они быстро.

— Вот здесь остановите, — попросила Маргарита.

— Нет уж, я вас к подъезду подвезу. Какой подъезд? — усмехнулся чему-то своему Леонид.

— Первый. Только там асфальт разбит и яма на яме, — поторопилась объяснить Маргарита. — Вы можете испортить свою замечательную машину.

Но Троян уже поворачивал.

— Это не машина замечательная, — останавливаясь возле подъезда, отозвался Леонид. — Это вы, королева, замечательная.

Троян несколько секунд смотрел на свою пассажирку, потом быстро нагнулся и аккуратно поцеловал Маргариту прямо в приоткрытые губы.

— Зачем?.. — обалдело спросила Маргарита, как только Леонид отстранился.

— Потому что вас, королева, нужно вывести из шока, — несколько сардонически усмехнулся Троян. — И потому что вы… замечательная женщина!

— Вот только мой муж так не думает, — пробормотала Маргарита себе под нос и, не прощаясь, выскочила из автомобиля, даже не закрыв за собой дверцу.