Следующий месяц Таня напоминала себе циркового медведя на велосипеде. Учеба, как везде и всегда, начиналась с элементарных азов, это было правильно. Но преподносили их таким замысловатым способом, что поневоле она сомневалась в умении просто ходить, не то что держать равновесие. Освоив упражнение, она раздувалась от гордости ровно до следующего дня, когда ее снова опускали с достигнутых высот на посыпанный опилками манеж. И хорошо, что не тыкали носом. А вечером она плелась в клетку и завидовала, что не могла, как волки, выть на луну от усталости и жалости к самой себе.

Да, она схватывала с ходу все нюансы и тонкости новой работы — во многом здесь использовались отработанные схемы и привычные принципы, — но от шквала информации, бесконечных цифр и разнообразных анализов в голове больше ничего не помещалось. Вообще. Она никогда не отличалась рассеянностью, но сейчас могла замереть на пороге кухни и удивленно разглядывать пустую кружку в руке, решая головоломку «Чего не хватает для чая». Телевизионные программы явно предназначались для двух категорий: тех, для кого бормотание с экрана являлось единственным и необходимым способом заполнить тишину в квартире, и тех, кто получал чуть ли не чувственное наслаждение от страданий других. Таня попадала, скорее, в первую группу, но все равно не могла вынести глупость большинства передач. От чтения покалывало глаза, и без того уставшие от офисных бумаг. Поэтому, закончив работу, Таня потуже наматывала шарф на шею, прятала волосы под смешной шапкой с огромным помпоном и неспешно брела по улицам. Она молча разглядывала освещенные витрины и встречающихся людей и ждала, когда же ветер выдует из головы все проблемы, захватившие ее на работе.

Но, несмотря на все трудности, в душе Тани медленно воцарялся покой, притупляя тоску и боль последних месяцев. Если бы не загруженность на работе, ей ничего не оставалось бы, как снова и снова пережевывать мучительные события и пугаться зеркал и фотографий. А уж знакомство с Синицкой явилось настоящим подарком судьбы. Света с ее врожденным оптимизмом и порой легкомысленным отношением ко всему окружающему вытягивала, словно губка, негатив из Таниной жизни. На возникающие проблемы Синицкая учила реагировать не самокопанием, не взваливать вину на себя, а просто выплескивать негодование.

— Потопай каблуками — и все пройдет, — непрестанно повторяла она и собственным примером наглядно иллюстрировала действенность призыва.

И Таня, невзирая на разницу в возрасте почти в десять лет, невольно тянулась за подругой, даже временами шутила так свободно, будто снова была студенткой. Ее радовало и то, что самой Свете их общение тоже доставляло видимое удовольствие.

А одним октябрьским утром офис встретил Таню непривычным оживлением. Любочка собрала вокруг себя целую стайку подруг, и весь холл звенел от их громкого щебетания, удвоенного легким эхом. Охранник оказался не на положенном месте у двери, а переместился ближе к лифтам. Оттуда он зорко осматривал вверенную территорию и вставлял замечания в разговор технарей, парней из отдела технической поддержки, сгрудившихся на двух диванчиках. Что заставило их выбраться из захламленной каморки на первом этаже? Неужели всего лишь желание поболтать возле разросшегося фикуса?

Едва Таня раскрыла дверь в любимый триста второй кабинет, как на пороге наткнулась на Свету Синицкую. Та как раз поднесла ко рту яблоко, но тут же его опустила, чтобы спросить:

— Танюха, ты какое платье надеваешь?

— Зеленое.

От молниеносного, но нелепого ответа Тани подруга просто взвилась и заплясала на каблуках подобие джайва.

— Да я про платье на корпоратив, деревня!

— В смысле? Какой корпоратив? Обычно они бывают по поводу чего-то. Что собираются праздновать-то?

Таня попыталась подойти к вешалке, но помешал подъехавший на стуле Роман. Ах, как же живописно смотрелась бы ее куртка у него на голове! Но, словно почувствовав нависшую над ним угрозу, Роман начал резко поворачиваться то в одну, то в другую сторону, отчего выполнение желаемого затруднялось. Света спешно дожевывала яблоко и могла говорить только глазами и перестукивающими туфлями. Насладившись очередным вращением на стуле, Роман воспользовался установившейся тишиной:

— А ничего мы не будем праздновать! Ты не в курсе, Таня, но раньше у нас каждый месяц организовывался выезд куда-то. Так сказать, для разгрузки мозгов. Попьянствуешь день-другой — и голова как новая, совершенно пустая и открытая для безумных идей. Ты попала на период «пахоты», когда работы немерено и даже один день простоя чреват последствиями. Вот и сидели все по кабинетам, как по норкам. Но хватит! — парень грозно потряс кулаком, чуть не свалившись при этом на пол. — Даешь отдых! Вот в субботу и очистимся.

— Да-а, — Света облизала губы и выбросила огрызок в мусорку, — ты чиститься умеешь. До сих пор с дрожью вспоминаю лето: работала, считай, я одна. Ты все идеи собирал… Тань, так какое платье ты надевать будешь?

— А что, нужно какое-то особенное? Да и я больше брюки люблю, — Таня проскользнула к стойке с плечиками и с наслаждением встряхнула освободившимися руками. — Лучше скажите, мы работаем сегодня? Или станем ждать, пока сначала мозги почистятся? Кстати, оригинальный способ искать новые идеи! Может, предложить его массово использовать? А что, народ поддержит. Ему только заикнись…

— Самый срочный вопрос на сегодня — это платье. — Света оттолкнула стул Романа, попавший на ее пути. — В прошлый раз… Уй, я так опозорилась… Представляешь, у Ольки из отдела сбыта был точно такой же костюм, как у меня. И неважно, что цвет у моего был красный, а ее бирюзовый, все равно это заметили. Вот я и решила на сей раз подготовиться заранее, и пусть весь мир, как говорится, подождет. А у нас вагон времени на раздумья. Целых три дня.

— Чего так?

Таня приблизилась к баррикаде папок у своего стола и скептически цокнула языком. «Застрянет — не застрянет». Ну точно как гадающий ребенок у дырки в заборе.

— Ты что, не слышала? Корпоратив в субботу, сегодня вторник. Так что вспоминай: тебе есть, что надеть?

От неугомонных каблуков Светы собранные на полу папки задрожали, и лавина сошла с места, грозя поглотить все на своем пути и в отместку пачкая обувь пылью.

— Найду что-нибудь. В шкафу всегда что-то есть.

Та еще проблема! Вот вытащить ногу и не покалечить ее о массивные регистраторы потруднее будет.

— Да ты что! Для таких случаев девчонки прикупают что-нибудь особенное.

— Так. Я давно не девчонка, это раз.

Таня решительно дернула ногой и, когда колготы весело мигнули ей россыпью дыр и затяжек, еле сдержала следующий порыв пнуть особо зарвавшиеся документы.

— Денег лишних у меня нет, это два. Вон, новые траты только что нарисовались! И вообще, работы сейчас столько, что конь не вытянет, не то что скромный маркетолог, вроде меня. Может, и не пойду еще никуда…

— Э, нет, так не выйдет, — перебил Роман, ни на секунду не прерывавший свою зарядку. — Тех, кто игнорирует подобные мероприятия, штрафуют. С формулировкой «За подрыв корпоративного духа». Так что придется отбыть нужный срок.

Наконец Таня включила компьютер и устало опустилась на стул.

— Вот еще придумали… Ладно, ладно, поищу, что надеть.

— Давай вместе искать, а?

— Хорошо, только сначала дай мне, пожалуйста, список клиентов. С утра он лежал с самого верха, а сейчас где-то здесь валяется. Вот управишься — и пойдем за платьем.