***

На заброшенной территории, огражденной обветшалым, кое-где покосившимся или вовсе сломанным забором, стояло длинное строение ангарного типа. Территория вокруг не освещалась ни одним фонарем.

Это был склад из двух очень высоких этажей. Внизу находились груды пустых ящиков из-под стеклянных пол-литровых бутылок – пластиковых и деревянных. Еще в большом нижнем помещении были навалены разные доски, а в одном углу стояло несколько мешков с углем и наполовину разобранный "Запорожец". Сюда, в этот ангар, Патрик и загнал угнанный "КАМАЗ". Они с Могильным добирались до этого убежища не более получаса. Они проехали по улицам заречных микрорайонов, а когда оказались в Матмасах, за ними увязался хвост из двух экипажей охотников. Преследователи не собирались церемониться с изменниками и начали их обстреливать из автоматических обрезов. Патрик не ушел бы от них, если бы не догадался свернуть с дороги и пуститься по полю. Сделав по полю большой полукруг и выехав на Тобольский тракт, Патрик погнал "КАМАЗ" почти на максимально возможной для него скорости и очень скоро достиг пункта назначения.

Заглушив надорвавшийся двигатель, вероятнее всего никогда раньше не работавший с таким остервенением, и выключив фары, Патрик обмяк в кресле, расслабившись и переведя дух.

– Мы сделали это, чувак. Можешь назвать это чудом, так как мы ушли из-под самого носа Шороха и два раза по дороге сюда отрывались от погони,- заговорил он через минуту.

С Матфея градом скатывался пот, он всю дорогу сидел как будто на иголках и молился, чтобы их не взяли.

– Слава богу, мы здесь,- выдохнул он.

– Они только сейчас полностью мобилизировались и заполнили все улицы в городе,- сказал Патрик.- Если бы мы не уложились в тридцать минут и не приехали сюда за это время, то, конечно, были бы остановлены. Благодари меня, чувак, за мое умение ездить на любом транспорте и при этом мастерски им править.

– Я благодарю тебя,- вымолвил Могильный, а чуть позже спросил.- Как думаешь, они не сунуться сюда?

– Мы в нескольких километрах от городской границы, посреди поля, в двух сотнях метров от шоссе. Сюда не ведет ни одна из дорог, а тропа в высокой траве со стороны совершенно незаметна. Не думаю, что здесь кто-нибудь появится, по крайней мере, в ближайшие часы.

Ворги посидели еще немного в кабине грузовой машины, после чего молча стали выбираться из нее со своей добычей.

В дальнем правом углу ангара стояла лестница, ведущая на верхний этаж. Патрик включил карманный фонарик и закрыл ворота. Они были деревянные и ветхие. Впрочем, здесь все было таким: деревянные перекрытия, стены, двери, крыша из трухлявых досок и потрескавшейся и раскрошившейся черепицы – ничто не внушало доверия.

– Свет не включаем,- предупредил Патрик.- Вдруг проводка сгнила. Еще пожар устроим. Да и спокойнее будет: никто раньше времени нас тут не заметит, а нам бы здесь несколько дней посидеть, пока в городе бушуют первые страсти, вызванные нашим налетом.

– Да, я согласен с этим, но только как же я поднимусь в темноте по лестнице, да еще с девчонкой на руках?- спросил Матфей.

– А мой фонарик на что? Тебе мало его света? По-моему, его даже слишком много.

Полезай, давай, а я посвечу.

Могильный перекинул Майю через плечо и, держа ее одной рукой, стал подниматься по самодельной грубо сколоченной лестнице.

Верхний этаж, находившийся под круглой, как это бывает у многих ангаров, крышей, так же, как и нижний, был одним большим просторным помещением. Около люка с лестницей стояли стол со стульями и две тумбочки как в палатах больниц. Ближе к противоположному концу прямоугольного зала обнаружился старый порезанный и выцветший диван, возле которого стояла еще одна тумбочка, а неподалеку возвышалось большое мягкое кресло. Еще более старое и потрепанное. От стола к дивану тянулась ковровая дорожка.

Патрик оставил фонарь включенным на столе, направив луч света в потолок, чтобы тот отражался от него во все стороны и более ровно освещал все помещение. Сам же прошел к единственному окну, находившемуся в торцевой стене и располагавшемуся точно над воротами в ангар. Осмотрев тропу, ведущую от них в сторону автотрассы, и пустырь вокруг, он повернулся к товарищу. Тот в этот момент связывал пленнице руки и ноги, усадив ее на стул и прислонив к стене, чтоб не упала.

– Тут прохладно. Она может замерзнуть,- сказал Матфей.

– А нам что до того?- буркнул стоявший у окна Ворг и посмотрел на девушку.

Белова по-прежнему спала. На ней, как оказалось, был один лишь тоненький домашний сарафанчик. Ворг подошел к ней и присел на корточки, любуясь ее красотой. Проверил пульс – тот был ровный, спокойный, – а потом прикоснулся к шее девушки. Провел рукой по ней, затем по нежному изящному плечу и коснулся ее груди. Матфей сначала молча наблюдал, но потом все же решился заговорить с приятелем:

– Что ты задумал, Пат?

– Разве не видишь?- огрызнулся Патрик.

– Ты ее лапаешь!

– Я восхищен твоей сообразительностью.- Патрик наконец оторвался от своей заложницы и повернулся к другу.- Неужели ты отказался бы от нее? Только посмотри какая красотка!

– Если кто-то из нас вытворит с ней такое, Шорох нас точно прибьет! Он нас из ада достанет, выпотрошит каждого и снова туда бросит!

– Думаю, что да,- покачал головой Патрик.- Но Скажи, разве ты ее не хочешь?

– Я бы лучше перекусил и вздремнул,- сказал Могильный и отвернулся от девушки, чтобы не искушать себя.

– Ты дурак!- бессильно выдохнул его приятель.- Чего ты трясешься? Нас и без того ищут, чтобы потом разделаться с нами.- Потом он резко выпрямился и чуть не закричал раздраженно.- Не хочешь, ну и не надо! Мне больше достанется! Кажется, так говорят в похожих случаях!!! Сваливай жрать, да не подавись!

– А ты?

– А что я?- Патрик развел руками и скорчил гримасу, вытаращившись на сидевшего у стола Матфея и замерев так на несколько секунд.

– Ладно, пойду к машине. Кажется, оставил там свои скудные припасы,- со вздохом проговорил Могильный.- Там в основном бутерброды и булочки. Хватит только до завтра.

– Дурак,- проворчал Патрик, провожая его взглядом.- Трус хренов. Скоро я от тебя избавлюсь. Ты мне такой ни к чему.

***

Наконец наступил день, когда Алексей, еще три недели назад приглашавший Настю Самойлову осмотреть свою новую квартиру, дождался-таки желанной гостьи. Впервые за последние полтора месяца у девушки воскресенье не было рабочим днем, и она приехала к своему другу. Приехала неожиданно для него, даже не предупредив, желая сделать ему сюрприз.

После того случая в офисном здании на улице Республики, когда их окружили и едва не похитили, Шахнозаров окончательно понял, что влюблен в Самойлову, а она, зная это, не была против отношений с ним. Постепенно она тоже начинала чувствовать, что ее тянет к нему. Таким образом, с большой уверенностью можно было сказать, что на Тюменской земле стало одной влюбленной парой больше. И это было замечательно.

Квартиру Алексей купил на седьмом этаже элитного жилого дома под номером 38, находившегося на улице Ленина. Как раз в том доме жило много Светленгов: они занимали добрую половину всех имеющихся в нем квартир. Здесь жили Скотт, Госман со своей девушкой Мариной Сафиной, Максим Мудров, чья девушка по имени Кира вот уже второй месяц лежала в больнице в коме после сильнейших ранений, полученных в битве у пермяковского моста. Также здесь проживали Анатолий Маловик, Проскуряков, Олеся Белова, Олег Чмиль и кто-то еще.

Анастасия поднялась на нужный этаж, проникнув в подъезд без звонка в домофон, с помощью Силы Избранного, которой можно было без труда открывать почти любые двери. Поднималась пешком – лифты не любила, а кроме этого считала, что лишняя физическая нагрузка могла пойти ее и без того стройной и очень привлекательной фигурке лишь на пользу. Добравшись до квартиры, нажала кнопку электрического звонка.

Алексей услышал мелодию звонка, когда стоял на кухне и вынимал из кофеварки чашу с горячим ароматным напитком. Он отставил чашу в сторону и поспешил к двери, вскоре открыв ее.

– Приветик!- улыбнулась ему очаровательная гостья.

– Настенька!- обрадовано воскликнул молодой Светленг.

– Опасалась, что тебя не окажется дома. Хотела сделать неожиданный сюрприз, появившись без предварительного оповещения!

– Он получился!- признал парень.

Самойлова приняла от него поцелуй и была пропущена в квартиру, по которой разносился запах только что сваренного кофе.

– Что это у тебя готовится?- заметила девушка.- Никак, сам кофе сделал?

– Да, именно его!- ответил хозяин квартиры.- Не люблю кофе из жестяных банок. Сам варю его из свежемолотых зерен.

– Где же ты их берешь?- полюбопытствовала Настя.

– На улице Малыгина есть специализированный магазин. Там есть все для такого дела.

– Нужно будет заглянуть туда!

– Может, хочешь чашечку?- предложил Алексей, помогая гостье снять джинсовую курточку, после чего та осталась в одной футболке и джинсах с низкой талией.- Я как раз собирался завтракать. Поздновато встал, знаешь ли.

– Но сейчас воскресенье. Встать поздно в воскресенье – это нормально, как мне кажется. Сама иногда в выходные люблю поваляться до 10 часов. Ладно, давай испробуем твой кофе.

И они перешли из прихожей в комнату кухни. Шахнозаров начал делать себе тосты, накрывая их сверху тонкими кусочками сыра, и открыл упаковку печенья с начинкой.

Его гостья кроме напитка не стала ничего, сославшись на то, что уже перекусила утром перед выходом из дома и больше не будет есть почти до конца дня, чтобы не навредить фигуре.

"Какая молодец!- подумал Алексей, не переставая любоваться ее великолепными формами.- Вот пример для подражания многим другим! Не каждая девушка, по-моему, так пристально следит за собой, и идет на подобные жертвы ради своей красоты.

Морить себя голодом, конечно, тоже нехорошо, но если все в меру, то это похвально".

Он гордился ею, и ему с трудом верилось, что они теперь стали парой.

Наконец с завтраком Алексея было покончено, и молодые люди двинулись осматривать квартиру.

– Ремонт сделан полностью, но вот кое-чего из мебели не хватает. Не успел найти то, что хочу,- говорил Шахнозаров, выводя любимую девушку из кухни.

– Знаешь, на что похож твой интерьер?- сказала она.

– На что?

– То, что ты сделал, напоминает стиль хай-тек! Вот, особенно здесь!

Последние слова гостьи прозвучали, когда она шагнула в гостиную.

– Этого стиля я и пытаюсь придерживаться,- молвил хозяин жилища.- Но строго соблюдать стиль довольно сложно. Поэтому в чистом виде он у меня лишь здесь, в гостиной. В спальне же у меня нечто неопределенное, дикая смесь всего, что можно представить, но никак не хай-тек.

– У тебя неплохо получилось с обустройством дома! Ты знаешь, чего тебе хочется,- сказала свое слово Самойлова.

Осмотр комнат и разговор о стилях, интерьерах и обо всем, связанном с этим, продолжались еще несколько минут. Затем мобильные телефоны девушки и парня вдруг зазвонили одновременно. На дисплеях высвечивалось: "Матрэкс".

– По конференц-связи звонит. Наверное, сразу многим хочет что-то сообщить!- заключила Настя, нажимая "зеленую трубку".- Самойлова слушает!

– Шахнозаров слушает!

Еще секунду-другую в трубках стояло молчание – Матрэкс ожидал ответов всех, кого вызывал, – а затем раздался голос:

– Внимание всем Светленгам. Внеплановое собрание в связи с чрезвычайно странным происшествием, случившимся минувшей ночью. Жду всех вас в Главном штабе ровно в 13 часов. Думаю, всем хватит сполна полутора часов, чтобы прервать свой отдых и собраться ко мне. Никому не опаздывать! Я серьезно!

– Ну вот!- поникла Настя.- Опять Служба! Я шесть воскресений подряд работала!

Когда же у меня будут настоящие выходные?

– Не расстраивайся, милая,- сказал Алексей, прильнув к ней и проводя рукой по голове и волосам девушки.- не ты одна будешь на этом собрании. Меня ведь тоже вызвали. И еще как минимум нескольких человек! Ничего, может быть, это не на долго.

***

На внеочередное воскресное собрание пришло немного Светленгов. В основном агенты и лишь самые главные из бойцов-оперативников. Кто-то сидел с равнодушным видом, кто-то был очень недоволен испорченным выходным и обсуждал это, пока в большом зале совещаний не было начальства. Но вот – с опозданием на несколько минут – в зале появился лидер Матрэкс, и люди затихли, вставая с мест в знак приветствия.

– Приветствую всех, друзья,- проговорил тот в своей обычной манере.

Вид у него был обыкновенный, нисколько не озабоченный, глаза блестели, речь звучала быстро и уверенно. однако новости, принесенные им, оказались не самыми хорошими.

– В ночь с субботы на воскресенье у Воргов происходили странные и непонятные события. В субботу около 22 часов патрули N 2 и 3 сообщили, что автомобили противника на большой скорости съезжаются на улицу 50 лет Октября в сторону района перекрестка с Максима Горького. Они не останавливались на светофорах и сбивали прохожих. Недалеко от места событий находился Александр с группой молодых Светленгов-стажеров. Перехватив сообщение патрулей, он запросил от них поддержку и, не дожидаясь прибытия экипажей, решил вмешаться в происходящее.

Морфеус?

Слово было передано первому помощнику лидера, и тот включил проектор, щелкнув подключенной к ноутбуку мышью. На проецировавшемся экране появилась фотография улицы. В середине кадра с другой стороны проезжей части стоял кирпичный дом с одним подъездом.

– Адрес этого дома – улица 50 лет Октября, 29,- сказал Тимофей Люборец.- Здесь и произошло новое столкновение Светленгов, то есть нас, и Воргов. Трое молодых Светленгов-новичков убиты, двое других наших людей ранены весьма тяжело, но выкарабкаются. Ранение получил даже Александр. Но он обошелся без всякой помощи.

Только сейчас, услышав эти слова, многие вдруг заметили, что за длинным столом, составленным из нескольких отдельных, более мелких столиков, похожих на школьные парты, не было Александра!

– Опять смерти! Господи…- прошептала Настя, а Шахнозаров накрыл ладонью своей руки ее руку, лежавшую перед ней на столешнице, словно говоря ей этим жестом: "Все будет хорошо".

Сидевшая рядом с ними Екатерина Зима с непонимающим видом произнесла:

– Александр получил ранение? Интересно, каким образом? Он один из сильнейших среди нас!

– Там был Шорох и с ним одна Величайшая!- ответствовал Рудаков.- Однако, по словам уцелевших, Величайшая лежала в числе нескольких Воргов на земле, будто раненая или оглушенная кем-то, поэтому, скорее всего, Александру досталось от Шороха.

– Ничего не понимаю,- произнес Олег Чмиль.- Так Ворги лежали уже до прибытия наших к месту их скопления? Но почему?

– Они лежали, когда наши приехали,- утвердительно кивнул Морфеус.- И там уже звучали выстрелы, взрывались гранаты, а все вокруг находилось в рассеивающейся дымовой завесе.

Матрэкс внимательно смотрел на Светленгов, ожидая от них дальнейшей реакции. Те удивленно поглядывали друг на друга, некоторые перешептывались. И тут в разговор вступил Скотт:

– А мне, кажется, все ясно! Ворги проводили боевые учения! Просто учения! Мы их тоже, бывает, иногда проводим.

– Ни хрена тебе не ясно!- сверкнув глазами, бросил ему Андрей Рудаков.

Тот сразу съежился, потупил взор и уже не столь смело и решительно произнес:

– Значит, не учения?

– Если бы это были учения, мы бы здесь не сидели, а делали то, что должны делать по воскресеньям.

– Извините. Наверное, я чего-то недопонял.

– Но не могли же Ворги начать военные действия друг против друга?- задала вопрос Виктория Герштайн.- Это же бред какой-то получается!

– В том-то все и дело, что это никакой не бред!- сказал Люборец.

Все замерли, уставившись на него.

– Мы ничего толком не знаем,- громко выговорил Рудаков.- Но у наших врагов что-то случилось. Тут вмешались наши люди, и те, чтобы не посвящать нас в свои дела, попытались всех наших убить… -…но не убили,- закончил Чмиль.

– Верно,- молвил Морфеус.- Но не потому, что к Светленгам шла подмога, Ворги ушли с места боя так поспешно, что оставили всех своих убитых и даже раненых.

Затем заместитель лидера щелкнул несколько раз мышкой, опустив свой взгляд на монитор ноутбука. Когда аппарат отключился, он объявил:

– Сегодня всю ночь от наших патрульных приходили сообщения о появлении на улицах города и пригородов огромного числа экипажей охотников. И сообщения поступают до сих пор. За промежуток времени от середины 23-го часа прошлых суток до настоящей минуты наши патрули замечали Воргов 870 раз! Это более чем в 30 раз чаще обычного. Ну что, по-моему пища для размышления у вас всех есть!

***

Собрание не продолжалось долго. Все вскоре закончилось тем, что решено было не предпринимать никаких специальных действий по отношению к противнику, а просто быть начеку и продолжать следить за ним. Точнее, сам Матрэкс так решил, и все с ним согласились. Правда, некоторые агенты высказывались за то, чтобы атаковать кого-нибудь из охотников противника, взять в плен и допросить, однако лидер посчитал это излишним.

– У Воргов какие-то проблемы, но эти проблемы связаны с их личными делами, которые они проворачивают внутри своего общества, поэтому не будем пока что им мешать. Пусть выясняют отношения между собой. Единственно верный шаг в этой ситуации – наблюдать со стороны, но не вмешиваться, иначе обязательно последуют новые жертвы,- сказал глава Светленгов в завершении собрания.

Число патрульных в городе было увеличено в полтора раза. Даже не в два, а всего лишь в полтора раза! И успокоились. Этим была особенно сильно недовольна одна особа по имени Елена Николаевна Сапронова. когда всех отпустили, она первой поспешила на выход из большого зала собраний и на лестнице "черного хода" догнала Рудакова.

– Андрей Александрович, вам не кажется, что мы теряем шанс не только узнать, что происходит у противника, но и выведать его планы?

Мужчина остановился на площадке между пролетов, ведущих на третий этаж, и, невероятно быстро подобрав необходимые и очень точные слова, заговорил с девушкой:

– Мне казалось, мы все только что решили! Люди согласны с моим предложением о том, что никого пока атаковать не нужно. Что ты от меня хочешь? Чтобы я сейчас вернулся, пока все не ушли, и изменил внезапно свое решение? Обычно я так не делаю, и не делал вообще никогда, сколько себя помню.

– Странно все это выглядит,- сказала Сапронова.- Не понимаю, почему мы уже который раз после какого-нибудь случая не предпринимаем решительных действий?

Почему только наблюдаем? Что дает это наблюдение? По мне, так ничего! Из-за чего мы сидим и ничего толком не делаем? Неужели только из-за боязни потерять людей?

Но…

– Лена!- прервал поток ее слов лидер, и голос его прозвучал громче обычного, с нотками раздражения.- Довольно! Вздумала меня в чем-то упрекать?

– Нет, еще нет…

– Можно предположить, что ты станешь говорить дальше. Я это не хочу слушать. Нет настроения.

– Черт побери, Андрей Александрович!- воскликнула Лена.- Вы же видели, что не я одна оказалась не согласна с вашим решением о наших дальнейших действиях! Но настояли на своем! А вы не думаете, что иногда все же можете ошибиться, принимая то или иное решение, как это бывает и с самыми простыми людьми?

Матрэкс не стал продолжать слушать и двинулся вверх по лестнице.

– Неужели Юля оказалась права? Неужели все действительно так, как она говорила о вас и нашем общем положении?- почти прокричала от отчаяния девушка, устремляясь за шефом.- Не может быть! Вы избегаете открытой войны с Воргами, ищете предлоги, чтобы не наносить им удары и играете в оборону?

Она почти догнала его на третьем этаже, но вдруг наткнулась на невидимую простым взглядом преграду. Рудаков преградил ей путь Силовым полем! Нет! В это невозможно поверить! Это ведь против правил! Использовать свою аномальную Силу против своих строго запрещено!!!

Девушка с расширенными от испуга глазами отступила на шаг и услышала у себя в голове голос лидера, обратившегося к ней телепатически. Он без всякой злости и даже раздражения спокойно, но быстро, как обычно всегда говорил, произнес:

– Давай договоримся о том, чтобы ты больше не устраивала мне выступлений, подобных этому. Решения лидера не обсуждаются, пока он находится в здравом рассудке. А я, кажется, еще не выжил из ума! Если хотела услышать подобные слова – пожалуйста. А если будешь продолжать будоражить всех своим поведением и разжигать недоверие ко мне моих людей, попрошу тебя составить кампанию Лазебниковой.

– Почему?- выкрикнула вслух Лена.

Матрэкс ушел в свой кабинет, но Щит так и стоял в коридоре, полностью прозрачный, но абсолютно непреодолимый. Сапронова почувствовала, что у нее на глаза наворачиваются слезы обиды. Не только за себя, но и за подругу, которая уже была отчислена из состава Светленгов и в ближайшие дни готовилась покинуть Тюмень.

Юля первой заметила, что шеф ведет странную, если не сказать подозрительную политику в отношении Воргов. И это ей стоило жизни среди Светленгов. Она больше не одна из них. Скоро вообще будет никем. Ей сотрут память о всех делах, которыми она занималась на Службе Добра, а также обо всех Светленгах, с которыми она общалась, кого знала и с кем дружила. Несколько лет ее жизни лягут у нее в памяти белым пятном. А потом… Потом Лазебникову отправят куда-нибудь на Север или Дальний Восток на нейтральную территорию, где живут Избранные, не принимающие ни одну из сторон, либо также отказавшиеся от службы одному из двух Дел.

Лена Сапронова сжала кулаки и развернулась назад к "черному ходу". К парадной лестнице из-за невидимой преграды было не пройти.

***

За последние недели Юлия Лазебникова успела продать свою квартиру рядом с ДНК "Строитель" вместе со всей мебелью, а также машину. Полученных от этого семи сотен тысяч ей должно было хватить на большую часть жизни в ссылке. Конечно, уже спустя несколько месяцев после "чистки" памяти, когда пройдет реабилитационный период, ей можно будет найти какую-нибудь работу, даже нужно будет, но девушка пока об этом не думала. Она даже не знала, где будет жить.

На даче было солнечно и от этого весело, однако девушка не радовалась ясному осеннему дню. Казалось, печаль и безразличие ко всему навсегда поселились в ее душе после потери любимого человека и того разговора с лидером, где он почти открыто издевался над ней.

Домик был деревянный, самый обыкновенный, как и многие другие в районе Верхнего бора. Старый обветшалый заборчик, запущенная, давно не ремонтировавшаяся дорожка от калитки до крыльца, маленький огород и окружавший его садик стояли в таком запустении, словно там с прошлого года не ступала нога человека.

Девушка сидела во дворе на скамейке, которую когда-то сделал для нее сам Эльдар.

В руках у нее была жестяная банка с газировкой, которую она время от времени пила. Это был один из последних ее дней в Тюмени, но в сам город не тянуло, хотя многие другие на ее месте отправились бы туда, чтобы на прощанье посмотреть на него. Но какой от этого смысл? Она не видела в этом никакого смысла. Прощальный взгляд на городские улицы, где она прожила годы, не поможет почувствовать себя легче. Наоборот, нахлынут воспоминания, и ностальгия просто убьет ее, став невыносимой. Лучше не доводить до этого и оставаться здесь!

Вздохнув с грустью, Лазебникова бросила в начавшую желтеть и отмирать траву пустую банку и продолжала сидеть в задумчивом состоянии. По небу медленно плыли кучевые облака.

Через какой-то промежуток времени из кармана курточки послышалась мелодия звонка мобильника. Несколько секунд девушка слушала полифонические звуки, а затем словно бы с неохотой потянулась рукой в карман и достала телефон. На дисплее мерцала фотография Лены Сапроновой, сделанная встроенной в этот же телефон фотокамерой. А, вот кто звонит! Ладно, можно ответить.

Нажимая так называемую "зеленую трубку", Лазебникова поднесла сотовый к уху:

– Слушаю, Лена…

– Юлечка, привет! Где ты?- прозвучал заботливый, ласковый голос.

– На своей даче,- без каких-либо интонаций в голосе произнесла Юлия.- Где мне еще быть?

– Ты как, Юль? Когда уезжаешь?

– Послезавтра…

– Хочешь, приеду к тебе?

Юлия промолчала немного, а потом ответила:

– Приезжай, Лена. Попрощаемся. Ведь через пару дней я могу тебя и не узнать, если вдруг увижу…

***

– Как идут дела?- задал вопрос Леонид Владимирович Шорохов, когда в его кабинет вошел с докладом Антон Черняев.

Окно было зашторено, и в помещении, без того мрачном, выдержанном в очень темных красках, от этого было вообще мрачно. Настольная лампа стояла выключенной.

Единственным источником света в кабинете, если не считать щелей между штор, пропускавших тонкие струйки дневного света, являлся монитор ноутбука.

– Никаких известий от охотников, мистер Шорох. Их нигде не могут найти.

– Черт бы всех задрал!- вскричал Шорохов, ударив кулаком по столу.- Они не могли уйти из города! Доложи о наших действиях.

– С часа ночи на всех выездах из города стоят наши посты. В настоящие минуты в черте города курсируют 240 экипажей охотников, то есть практически на каждой улице и улочке Тюмени есть хотя бы один экипаж охотников. А то и два. Акцент в патрулировании сделан на микрорайоны и заречные районы города. Я еще не дал команду "отбой" после того, как ввели режим перехвата. Все продолжают работать…

– Бесполезно,- чуть спокойнее проговорил предводитель Воргов.- Мы, видимо, все-таки опоздали, или нас где-то не было, где появлялись они! У них было время выехать из города до тех пор, пока на улицы не вышли все наши охотники. Ведь так?

– Еще до начала 24-го часа на улицах было около трехсот охотников, но выезды из города действительно были перекрыты слишком поздно. Сожалею, что так вышло…

Шорох молчал, подперев рукой подбородок и уставившись в одну точку своим фирменным черным суровым взглядом. Его помощник тоже замолчал, не зная, чего еще добавить к уже сказанному. Прошла почти минута, прежде чем тишину, установившуюся в помещении, нарушила мелодия звонка мобильного телефона Леонида Шорохова. Мужчина сразу выпрямился и, доставая "трубку" из внутреннего кармана пиджака, быстро произнес:

– Сейчас что-то будет!

Его пророчество сбылось. После ответа на звонок из динамика телефона послышался бодрый голос Патрика:

– Эй, шеф, привет! Извини, что улизнули у тебя из-под носа. Но это благодаря Светленгам. Поэтому я хотел бы позвонить им и искренне поблагодарить за помощь, но не знаю ни одного их номера. Ты, случайно, не знаешь?

Шороха поразила такая дерзость и смелость, с которой говорил изменник, но он умел, когда это было необходимо, держать себя в руках и не позволять эмоциям одержать верх над разумом. Поэтому он не стал взрываться бранью и проклятиями в "трубку", а просто заговорил. Заговорил ровным стальным тоном, от которого так и веяло ненавистью и гневом. У любого простого человека, услышавшего такой тон главного Ворга, высыпали бы мурашки на коже, и ему стало бы не по себе.

– Я чувствовал, что ты мне позвонишь! Надеюсь, ты хорошо понимаешь, что сам составил и подписал свой смертный приговор, который я обязательно приведу в исполнение. Ты и твой сообщник подохните в муках за такую измену и взятие в плен дорогого для нас всех человека! Я не спрошу, как вам это удалось, нет, не вижу смысла. Просто раздавлю, как давят собак, как поганых тараканов, как паршивых тварей! И вас не будет!

– Благодарю за просвещение,- отозвался Патрик все тем же почти беспечным тоном.- Буду теперь знать, как закончатся мои дни.

– И они закончатся очень скоро! Я удавлю тебя первым, собака!- продолжал Шорох.- И поверь мне на слово, если с Майей что-то случится, ты будешь зверски мучиться перед смертью и молить всех и вся, чтобы как можно быстрее сдохнуть, но сдохнешь все равно только тогда, когда я решу, что с тебя хватит.

– Мне интересно тебя слушать, но давай все же я скажу то, ради чего, собственно, сделал этот звонок,- вымолвил Патрик, наконец, чуть более серьезным тоном.

– Почему ты думаешь, что кто-то станет слушать гниду?

– Но ты ведь не хочешь, чтобы с моей заложницей что-нибудь случилось не то? Или я чего-то не понял?

Шорох замолчал и ждал, что будет дальше говорить его ненавистный собеседник. Он знал, что Патрик может выполнить свои угрозы, и пока лучше было его выслушать.

Здравый рассудок не покидал главу Воргов ни на секунду.

– Нет, я все же не ошибся, решив, что эта девчонка тебе дорога,- сказал изменник.- Значит, слушаешь? Хорошо. Так вот, решив, что все именно так, я со своим другом задумал провернуть кое-какое дельце, изловчиться и захватить Белову с целью получить что-нибудь взамен.

– Ты самый гнусный выродок из всех, что я видел!

– А я думал, ты назовешь меня гением! Ведь у меня получилось то, что я задумал!

Может, ты и вправду считаешь меня тем, кем называешь, но на самом деле я гений.

Я гений, хочешь ты того или нет! И я обязательно добьюсь своего! Нет, разумеется, я не смогу полностью рассчитывать на свою безопасность даже в том случае, если мы обо всем договоримся и простим друг друга, но сейчас, пока девка у меня, я могу почти ни о чем не волноваться. Ладно, ближе к делу. Я еще не сформулировал до конца свои требования, а поэтому мне придется тебе перезвонить. За девчонку не переживай: пока что с ней все в полном порядке и будет так дальше, если нас никто не потревожит и не попытается схватить. Поэтому, думаю, что мы договоримся.

Что ж, пока это все. Ожидай, когда я позвоню еще раз. Обещаю не тянуть с этим, ибо сам этого не хочу.

В мобильнике раздались короткие гудки. Шорох размахнулся и запустил телефоном в стену, подтолкнув его Силой Избранного. Бедный аппарат влетел в стену на скорости пули и разлетелся на мелкие осколки. Поднявшись из-за стола, лидер проговорил:

– Их нет в городе! Я уверен в этом. Нужно искать по окраинам и за городской чертой. Направить всех охотников на самые окраины. Объявить тревогу по всему Тюменскому району, активировать абсолютно все силы на уровне всего района.

Искать всюду! Прочесывать заводы, деревни, заброшенные объекты, дачные участки, лагеря и базы отдыха. Послать отряды в Боровский, Антипино, Утешево, Ембаево.

Все понял? Перепахать весь юг области голыми руками, если потребуется! Отыскать их, но по возможности взять живыми. Исполняй!!!

– Да, хозяин!- ответил Черв и поспешил прочь из кабинета.

***

В больничной палате было тихо и спокойно. Палата была особенная, предназначенная только для одного пациента. Окно прикрывали жалюзи, но так, что дневному свету ничто не мешало хорошо освещать помещение, в котором стояли кушетка, особая больничная кровать со всякими приспособлениями и рычагами для управления наклоном и другими ее функциями, большая тумба, столик с двумя стульями и холодильник у выхода.

Возле кровати с задумчивым видом сидел молодой мужчина и держал руку девушки, лежавшей с закрытыми глазами под плотной простыней.

Максим Мудров почти каждый день приходил к своей Кире и проводил возле нее по нескольку часов. В первые дни, когда у нее было тяжелейшее состояние и врачи говорили, что она вряд ли выживет, он дежурил рядом круглые сутки. Теперь, когда с момента ее страшного ранения в поединке с неприятелем прошло несколько недель, и кома отступила, врачи с осторожностью стали говорить о том, что их пациентка еще может поправиться и вернуться к нормальной жизни. Никто из них не знал, кто эта девушка на самом деле. Но Мудров, зная, что она, как и он, из Избранных, почти не сомневался, в том, что ей удастся выкарабкаться. Он просто понимал, что если бы Кира не была Избранной, то она не смогла бы выжить после таких тяжелых ранений и травм и скончалась бы еще там, на месте боя. Иммунная система всех Избранных была гораздо крепче и противостояла любым недугам значительно лучше, чем это происходило даже у самых здоровых, но обычных людей.

Максим бережно положил руку девушки поверх простыни и наклонился над ее лицом, бледным, но по-прежнему красивому и любимому. Чуть прикоснулся к ее лбу губами и поцеловал.

И тут в дверь постучали. Затем она отворилась, и в комнате оказался Андрей Рудаков.

– Здравствуй, Максим,- негромко произнес он.

– Здравствуйте, шеф.

Вошедший встал рядом и, взглянув на Киру, спросил:

– Как она сегодня? Я видел одного из ее врачей, и он сказал, что она внезапно пошла на поправку.

– Да, это так,- ответил Максим Мудров, с любовью глянув на Киру.- Позавчера кома ее отпустила. Сегодня она даже приходила в себя на несколько минут, но ничего не смогла сказать и вряд ли еще что-то понимала. Как я жду того момента, когда она полностью очнется и заговорит со мной!

Матрэкс положил руку ему на плечо и сказал:

– Я уверен: у вас еще будет все хорошо. Еще пара недель – и заживете, как прежде.

– Очень надеюсь на это…

И вдруг Мудров с подозрением покосился на лидера, ощутив что-то неясное, но не слишком хорошее.

– Что-то случилось, шеф?

– В общем, да,- кивнул тот.- Не перестаю удивляться твоей неестественной догадливости. А ведь у тебя четвертый уровень Силы всего!

– У меня хорошо развита интуиция…

– Да…- Лидер немного помедлил, а потом обратился к молодому Светленгу.- Максим, странные и непонятные события происходят в городе и его окрестностях. Светленги хотят разобраться в них. Ворги вывели на улицы сотни своих охотников и агентов и снуют туда-сюда. В последние часы они начали совершать набеги на дачные участки и близлежащие поселки! Ты нам нужен сейчас. Я собираю всех патрульных и бойцов-оперативников.

Даже тех, у которых сегодня выходной.

– Но я хотел оставаться здесь, с Кирой…

– Я тебя прекрасно понимаю, но возникли определенные обстоятельства, которые вынуждают меня призвать тебя в этот день. У нас нет никого, кто мог бы тебя заменить.

– Значит, я действительно нужен?

– У тебя невысокий уровень Силы Избранного, но у тебя очень большой опыт по проведению различных операций и маневров.

Максим вздохнул с тоской в глазах и молча поднялся со стула. Ему очень не хотелось покидать любимую девушку сейчас, но выхода не было.

Он с трудом отвернулся от Киры. Матрэкс пропустил его вперед себя, и мужчины вышли в коридор отделения, в котором лежала и наблюдалась пострадавшая.

***

Воскресный день продолжался. И был он не совсем спокойный, как могло показаться простому человеку, ничего не ведавшему об Избранных. Горожане все так же занимались своими делами, а Избранные – своими. Но если простые жители никак не могли навредить ни Светленгам, ни Воргам, не могли нарушить их покой, то те, в особенности Ворги, могли это сделать запросто. И делали.

Когда Ворги неизвестно для чего окружили поселок Антипино и начали там орудовать, нарушая спокойствие его населения, лидер Светленгов уже не мог ждать непонятно чего и направил туда отряды бойцов и патрульных, чтобы остановить беспорядки.

Со Старого тобольского тракта на Ленинградскую улицу стали сворачивать белоснежные автомобили "Волга-3110" и "32029". Затем несколько машин остановилось, немного не доезжая до улицы Водников, где стоял небольшой памятник.

Остальные продолжали двигаться по поселку и остановились, выстроившись в ряд, на большом открытом пространстве, похожем на неухоженную и необустроенную площадь, от которой помимо вышеупомянутой улицы шли улицы Рабочая и Степная. В тот момент почти все Ворги были как раз в этой части поселка. Они яростно врывались на участки к людям, вламывались в их дома, рушили все на своем пути, били возмущавшихся хозяев. Среди них слышались выкрики: "Мы найдем этих тварей!", "Изменники где-то рядом", "Эти гады прячутся где-то рядом!" и так далее в том же духе.

Прошло некоторое время, прежде чем Ворги заметили, что они здесь не одни.

Светленги открыли дверцы автомобилей, выстроенных цепью, и, оставаясь за ними, вскинули оружие: кто стрелометы, кто гранатометательные пистолеты. Их было всего двадцать человек. Вокруг находилось не менее тридцати машин прислужников Шороха, а их самих было никак не меньше полусотни! И это не считая Воргов, находившихся возле памятника на другой улице. Там уже началась настоящая сеча: Светленги и Ворги сошлись в битве, используя самое старое и проверенное средство из коллекции своего секретного оружия – складные мечи.

– Их много! Надо вызвать еще людей!- обратился к Морфеусу на телепатическом уровне Максим Мудров, когда они вышли из машин, поставив их строем.

– Ты прав,- согласился тот. Он находился рядом в 15-18 метрах от говорившего с ним товарища.- Я вызову еще два отряда!

В эту же минуту неприятель бросился в атаку, враз переключившись с мародерства и избиения местных жителей на Светленгов. Кто-то из атакующих закричал:

– Опять Светленги! Ну, сейчас вы получите!

– Немедленно прекратите эти беспорядки!- прокричал им Яков Черный, целясь из стреломета в голову одному из врагов.- Мы требуем, чтобы вы сдали нам свое оружие и убрались из Антипино!!

– Идите к чертовой матери!- отвечал тот же Ворг.

Кто-то другой издалека выпустил по Светленгам из гранатомета снаряд. Это была мощная реактивная ракета, но Светленги были к этому готовы и закрылись, соединив свои Защитные невидимые поля. Снаряд врезался в невидимую несокрушимую преграду и разорвался, не причинив вреда никому из тех людей, для кого предназначался.

– Силовая волна!- скомандовал Мудров сразу после взрыва.

Тут же объединенный Щит исчез, а во врага полетела страшная всесокрушающая лавина, которую также нельзя было увидеть простым человеческим глазом. Хотя, если присмотреться как следует, возможно, со стороны люди и заметили бы, как воздух задрожал, сгустился, стал немного менее прозрачен и что-то мутное, похожее на океанскую волну устремилось от одной группы враждующих к другой.

Ворги отреагировали на этот выпад молниеносно и направили встречную Силовую волну. Волны Избранных ударились друг о друга, сорвав с земли пыль и песок. При этом даже послышалось что-то, похожее на раскат грома.

Светленги на несколько секунд оказались без Экрана. Те из их противников, что стояли далеко слева и справа от их строя, мгновенно воспользовались выгодным положением и вскинули на плечи крупные тяжелые стволы РПГ-7*. В Светлых полетело сразу две ракеты с двух сторон. Морфеус как раз выбирался из своей машины после коротких переговоров с дежурными. Он увидел одну из ракет, летевшую прямо на него, и взмахнул обеими руками. В ракету устремилась Силовая струя и сбила ее на подлете. Но еще до того, как прогремел взрыв, мужчина вновь взмахнул руками и создал Экран, вложив в него всю свою Силу Избранного. Снаряд от РПГ рванул менее чем в 15 метрах от него, но его Защита выдержала, и взрывная волна ушла назад.

Но второй вражеский снаряд никем не был остановлен и попал в одну из машин Светлых. Второй взрыв был еще более мощный, так как был усилен взорвавшимся бензобаком "Волги". Ударной волной выбило часть стекол у соседних автомобилей.

Нескольких людей отбросило в сторону. Раздались крики раненых.

Те Светленги, кого взрывом не задело, открыли по врагу шквальный огонь из всех орудий. Ворги бросились врассыпную, окружая их со всех сторон и стреляя в ответ из огнестрельного оружия. Теперь и здесь началась кровопролитная бойня. Пули, гранаты и раскаленные стрелы смешались в общем потоке, раня Избранных с обеих сторон. Грохотали рвущиеся снаряды из ГМП, слышались новые крики раненых или даже умирающих, звучала отборная брань и мат, всегда сопровождавший подобные мероприятия, раздавались громкие приказы главных.

– Укрывайтесь за машинами и не жалейте боеприпасов!- приказал Морфеус.- В рукопашную не вступать до прибытия помощи!

Стрельба не стихала. Никто уже не использовал силу Избранных, а тупо бились, стреляя друг в друга наугад и надеясь подавить одни других уже не умением и грамотными действиями, а количеством выстрелов и удачных попаданий в цель.

Прошла минута. Прошла вторая, а затем и третья. В конце третьей минуты яростной перестрелки, когда обе стороны потеряли как минимум по нескольку человек, среди Светленгов вновь упала и взорвалась ракета, запущенная из РПГ-7. Морфеуса бросило взрывной волной в сторону, и он, падая, выронил из раненой руки свой стреломет. В метре от головы в землю вошли сразу несколько пуль. Видимо, в него выпустили автоматную очередь. Молодой мужчина пополз под ближайшую машину, превозмогая боль в поврежденной руке, но через десять-пятнадцать секунд вскрикнул, резко содрогнувшись от боли. Левая нога оказалась пробита пулей от крупнокалиберного пистолета.

Ворги взяли Светленгов в кольцо и медленно сжимали его. Людям Матрэкса пришлось несладко. Они несли потери, и скоро их всех могли перебить!

– Помощь уже близко!- проговорил Яко, подбежав к израненному Тимофею.- Ты как, приятель?

– Если больше в меня ничто не попадет, то не помру,- ответил Люборец и упал в обморок от нестерпимой боли в ноге.

Черный закрыл его и себя сзади невидимым Щитом и начал отстреливаться от неприятеля из метателя раскаленных стрел. Светящиеся стальные отрезки, заостренные с одного конца и имеющие крошечные хвостовые стабилизаторы с другого, полетели в нескольких Воргов, подобравшихся слишком близко, и поразили одного из них. Остальные резко отступили, но не на много.

Прошло еще около двух минут, и тут оставшиеся в живых Светленги заметили, что Ворги вдруг начали отступать. Один из них, отходя назад, бросил им:

– Мы вернемся сюда! И будем делать то, что захотим! А вы подохните, если опять решите помешать! Никто не помешает нам перерыть всю Тюмень, если хозяин прикажет!

– Они уходят!- сказала подошедшая к Яко Черному Ульяна.- Но почему?

– Черт их знает. Может, наши едут! Эти выродки бояться нас, если нас больше, чем их.

Подкрепление действительно пришло. Даже на пару минут раньше, чем его ждали.

Около десятка экипажей патрульных разом затормозило возле места столкновения Светлых с Воргами. А последние уходили, бросая свои машины, которые хоть как-то пострадали во время перестрелки.

Все стихло. На площади в центре поселка лежали трупы, стекла, гильзы и обломки взорванных машин, на земле были пятна крови.

– Господи!- выдохнула Найя, приехавшая с подкреплением и увидевшая среди разбитых и изрешеченных пулями "Волг" нескольких убитых сотоварищей. Среди них лежал и Максим Мудров.

Найя, чье настоящее имя было Настя Самойлова, с разрывающимся от горя, сожаления и бессильной ярости сердцем подбежала к нему и упала перед ним на колени. Она взяла его руку в надежде обнаружить пульс, хотя бы слабый, но увы… Парень был мертв. Его одежда дымилась, а на коже было много ожогов.

Рядом собрались остальные Светленги.

– Его девушка очнулась в палате менее часа назад, вскоре после его отбытия на это задание,- с грустью проговорил Игорь Черняев.

– Бедная Кира… бедная…- всхлипнув, произнесла Самойлова.

Она оплакивала и Максима, и его несчастную Киру, оставшуюся без него, потерявшую главного человека в своей жизни. И когда потеряла! В день, когда, наконец, очнулась от комы и начала поправляться!

– Я знаю, что он обещал ей быть рядом в момент ее пробуждения,- молвил Давид Цицко.- Вот черт… Мне их жалко… Ее жалко… Как так получилось?

Светленги стояли в оцепенении и не знали, как им быть дальше. Как все же бывает жестока судьба по отношению к хорошим, просто замечательным людям! Почему так происходит?

– Его убило взрывом,- сказал Яко, выйдя вперед и встав рядом с Найей.- Я видел, как его отбросило ударной волной при взрыве одной из наших машин, а потом еще окатило огнем.

– Зачем шеф вырвал его из больницы, зачем настоял на его участии в этой операции?- почти рыдала Анастасия.

К ней со слезами на глазах подсела Олеся Белова и чуть слышно выговорила:

– Словно нарочно было сделано. Будто специально на смерть его отправили…

– Перестань,- отозвалась Настя, отпрянув от подруги.- Ты что? Такое невозможно!

Шеф никогда бы такого не сделал. Зачем ему посылать на смерть кого-то из нас? Он всех нас любит и старается заботиться о нас!

– Ты правда так думаешь?- прозвучал позади всех строгий женский голос.

Светленги обвернулись. Это оказалась Елена Сапронова. Никто не заметил, как она, которую, на самом деле, сюда не вызывали, приехала в поселок вслед за подмогой.

Вместе с ней была Роза Анфимова. Самойлова пристально посмотрела ей в глаза, но не нашла, чем ответить. Ей было сейчас не до споров с коллегами и друзьями. Она слишком сильно была расстроена, ведь рано или поздно Кира узнает о своей потере.

Что будет тогда? Только бы эта новость не убила ее. Но с другой стороны, смерть предпочтительнее вечных страданий и мук.

***

Когда в конце дня Лена Сапронова приехала на дачу к Юле, у той уже сидело несколько человек, которые тоже хотели с ней проститься.

Открывая калитку и делая шаг во двор дома, приехавшая услышала следующие слова, произносимые своей подругой:

– Я сказала вам то, что является истиной. Мне открылось это недавно, но я не имею оснований полагать, что ошибаюсь. Я думаю над всем этим круглые сутки, все последние дни и уверенности в том, что я права, у меня только прибавляется.

Подумайте и вы обо всем. Задумайтесь над жизнью Светленгов и поймете, что не все так, как оно есть в ваших глазах сейчас.

Лазебникова находилась со своими гостями сзади дома, где был расположен заросший сад. Пройдя к собравшимся, Сапронова обратилась к подруге, направив все внимание Светленгов на себя:

– Привет, Юля. Я приехала, как и обещала.

– Проходи к нам,- отозвалась та.- Мы тут кое-что обсуждали. Хорошо, что ты сейчас приехала.

Присаживаясь на скамью, которую перенесли сюда от крыльца и установили возле врытого в землю столика, Елена осмотрела присутствующих здесь товарищей, на лицах которых отчетливо читалось негодование и недовольство. Она поняла, о чем Юлия только что говорила со всеми. Николай Сергий, Вадим Пайсона, Евгений Каменков, Вячеслав Лабанов, Ярослава Хохлова, Тимур Сонников и Марина Сафина – все наиболее близкие друзья теперь уже бывшей девушки-Светленга расположились за столом.

– Могу догадаться, о чем шла речь,- сказала Лена Сапронова.

– Юля поделилась с нами определенными мыслями, касающимися нашей жизни,- произнес Сонников, который еще был известен как Дидс.

– И это не просто какое-то открытие!- продолжал Каменков.- Услышанное нас озадачило. Мы действительно задумались о том, что вокруг нас происходит!

– Юля сказала, что ты первая, кому она доверила свои размышления о том, что на самом деле творится,- проговорила с некоторой осторожностью Ярослава, глядя на Сапронову,- и что за политику в действительности ведет Матрэкс.

– Да,- кивнула девушка, к которой обращались, и остановила свой взгляд на Юле.- И сегодня я дважды убедилась в том, что наша дорогая подруга права.

– Убедилась? переспросила Лазебникова, не зная, огорчаться или радоваться.

– Что стряслось?- сразу же вопросил Николай.- Что произошло такого, что может укрепить нашу веру в сказанное Юлей. Расскажи!

– Получается, вы теперь сторонники считать, что дела у Светленгов идут фигово, что наш лидер не выполняет свои обязанности должным образом и на самом деле не стремится раз и навсегда уничтожить Воргов?

– Мы пораскинули мозгами,- молвил Вячеслав Лабанов,- и поняли, что это вполне может оказаться так! Многое намекает на это! Шеф ведет очень странную политику.

Он словно избегает нашей победы над врагом, словно не хочет ее и просто играет с Воргами в какую-то "темную" и подозрительную игру! Это… странно, мягко говоря.

Я лично этого не понимаю и, наверное, даже не хочу понять!

– Да!- воскликнула Марина Сафина.- Все выглядит странно и подозрительно! Но если он идет по какому-то плану, не предполагающему никаких решительных действий против противника, то почему он не открывает его всем?

– Нет никакого плана, о котором ты говоришь!- заявила Лазебникова.- Есть только смерти наших друзей и бездействие лидера Матрэкса, не желающего собрать все силы, ударить по Воргам и разом разделаться с ними. А ведь мы можем это сделать. У нас есть желание, есть пока еще народ, есть оружие! Нет, здесь не план, а нечто другое.

– Но что?- вскричал Сонников.- Только не говори, что наш лидер начал склоняться к Темной стороне! Это невозможно! В это я никогда не поверю!

Юлия молчала, не решаясь вслух предположить, что шеф на самом деле способен на все, даже на такое. Тем более, Матрэкс, который… Нет, об этом лучше и не думать. Все в далеком прошлом. С тех времен Матрэкс изменился, прошел многократное очищение. Он Светлый! Однако ведет себя все же ненормально.

Наконец, Лена поймала момент, подходящий для того, чтобы начать говорить со всеми о событиях уходящего дня, в которых лично принимала участие, и начала:

– Вы хотели узнать, что такого сегодня было, отчего я почти уверовала в теорию Юли. Так слушайте.

И девушка поведала о совершенно бессмысленном собрании в штабе, на котором все только говорили о странном и тревожащим Светленгов поведении Воргов, о ночном столкновении на улице 50 лет Октября. Только говорили. Дальше слов дело не пошло.

Матрэкс даже не стал увеличивать число патрульных в эту ночь, чтобы организовать непрерывное наблюдение за противником и попытаться разобраться в его поведении.

– Дебилизм!- негодующе воскликнула Лазебникова.- Какой смысл был в собрании?

Никакого! По-моему, Матрэкс в очередной раз над всеми поиздевался.

А когда она и остальные присутствующие здесь услышали о нарушении лидером одного из главных правил Светленгов и активизации Силы, которая была направлена против своего же человека, их возмущению не было предела. Но и это было еще не все.

Далее последовала главная часть повествования: Лена пересказала всем события, имевшие место менее чем через два часа после того бесполезного заседания. Когда речь пошла о Кире и Максиме, рассказчица, обуреваемая эмоциями, едва смогла договорить. Уже почти плача, она завершила речь такими словами:

– Она еще не знает, что ее любимого человека больше нет…

Воцарилось молчание. Все семеро Светленгов решали, как им поступить после услышанного. Они не знали, как реагировать на это, но знали точно, что теперь они полностью верили своей подруге, на даче которой находились, и еще больше прониклись подозрением и недоверием к своему лидеру. Почти все подумали о том, что было бы хорошо во всем как следует разобраться, да поскорее. А Юля, словно прочитав их мысли, с суровым выражением лица сказала:

– Нам нужно устроить специальное собрание в штабе, на которое должны будут прийти только самые главные Светленги, и поговорить серьезно обо всем. Нужно что-то предпринимать, потому что от Светленгов ничего не останется, если эти смерти продолжатся, если ничего не изменится в лучшую сторону.

– Я так подозреваю, мы должны сделать какие-то изменения в лучшую сторону,- произнесла ее лучшая подруга.

– Если не мы, то кто, Лена?

Потом хозяйка участка, на котором они собрались, окинула гостей взглядом и обратилась ко всем:

– Друзья! Призываю вас не сидеть на месте, если не хотите стать следующими жертвами. Давайте соберемся завтра в нашем главном здании и хотя бы попытаемся в чем-то разобраться. И определимся с тем, доверяем ли мы своему лидеру или нет.

– Ты нас, можно сказать, озадачила и даже испугала, наговорив столько всего,- промолвила Марина Сафина.- Лично я теперь не смогу спокойно спать, пока мы не разберемся. А вдруг Матрэкс и вправду изменился и начал не совсем верную и Светлую деятельность?

– Значит, собираемся!

***

Андрей Александрович Рудаков до позднего вечера оставался в штабе, следя за событиями, развернувшимися по всему городу и его окрестностям через своих дежурных. Сотни Воргов сновали по тюменским улицам, еще сотни то и дело устраивали самые настоящие набеги на близлежащие села и деревни. Причину их поведения по-прежнему не знал ни один Светленг.

За несколько часов, начиная с того момента, как началась первая крупная перестрелка Светлых и Темных в Антипино, унесшая жизни пяти служителей Добра и не больше – прислужников Зла, произошло еще четыре подобных столкновения, а также множество мелких сражений с участием не более трех-четырех представителей обеих сторон. После них Светленгов стало уже на 11 человек меньше, хотя Воргов они побили все же больше. Такое положение дел Матрэксу не очень нравилось. Он терял подчиненных, многие из которых, не смотря ни на что, продолжали его слушать, верить ему и беспрекословно выполнять его распоряжения. Даже тогда, когда бойцы теряли своих коллег и напарников, начав выполнять долгожданное распоряжение: остановить бесчинствующего противника. Рудаков это знал и чувствовал свою вину перед погибшими. Так уж устроен человек Света. Какие бы отношения у него ни были со своими подчиненными и коллегами, а он все равно всех любил. И Ленку Сапронову любил, и Юльку… Даже Максима, с которым у него не так давно был сильный конфликт из-за Киры, интересы которой тот рьяно защищал каждый раз, когда между ней и кем-либо из главных Светленгов возникали какие-то споры.

Просто Матрэкс старался сделать так, чтобы все его подчиненные одинаково исполняли первую и главную дерективу их свода правил и законов, которая говорила о том, что каждый Светленг обязан жить с постоянной готовностью пожертвовать чем-то, например, личным свободным временем или даже чем-то гораздо более значимым и ценным для него ради общего Дела. Именно потому он не постеснялся вызвать Мудрова на задание, хотел еще раз напомнить ему, что личная жизнь не должна нисколько мешать общественной деятельности, либо, если это не получается, ее необходимо прекратить! Да, немного жестко, но так должно быть! Что до смерти парня, то этого Матрэкс, конечно же, не хотел, но вышло так, словно бы он послал его на смерть. Кажется, некоторые именно так и думали об этом. Что же теперь поделать? Пытаться их переубедить или лучше промолчать? Наверное, пока лучим вариантом было все же смолчать и дальше заниматься делами.

Выехав на городские улицы, чтобы лично принять участие в каком-нибудь крупном столкновении Светленгов с Воргами и тем самым поддержать своих, показать им, что он с ними и за них и тоже борется с неприятелем, Рудаков испытывал самое большое чувство вины именно перед Максимом. И перед Кирой Новотиновой. Но о том, что вызвал парня выполнять его долг перед народом Избранных-Светленгов, все-таки почти не жалел. Если он погиб, значит, так оно и должно было случиться. Судьба.

Над Тюменью сгустились какие-то странные преждевременные сумерки. Небо затягивало низкой темной облачностью. В городе стало темно и неуютно. Это энергия Зла, источаемая Воргами, которая возникала вследствие их большого скопления в некоторых местах и их высокой активности, оказывала такое действие на окружающую среду. Ворги устроили настоящий беспредел, как любит говорить молодежь, и сгорали от злобы на весь мир, пропитывая все вокруг отрицательной энергетикой.

"Газ-24" главы Светленгов шел, включив свои круглые фары, по улице Ямской и намеревался свернуть на Белинского, в конце которой несколько патрулей Светленгов прижали группу охотников и пытались взять их в плен для допроса.

Начал моросить мерзостный осенний дождь.

В один из моментов времени, когда до поворота оставалось 100-130 метров, Андрей Александрович услышал в своей голове знакомый голос своего главного противника:

– Доброго вечера, уважаемый! Рад нашей встрече.

Матрэкс ощутил, что Шорох едет позади него, совсем близко от его машины и взглянул в зеркало заднего вида. Черный "Мерседес Е600" резко пошел на обгон, а его водитель вновь заговорил на телепатическом уровне:

– Эй, Матрэкс, а ты так до сих пор и катаешься на своей "Волге"! Хоть бы модель сменил на более позднюю. Бери пример с меня. Видишь, на каких "тачках" я гоняю?

Что скажешь мне на это?

– Ты за мной следил?- тем же способом начал диалог Рудаков.

– Я не сомневался в том, что ты догадаешься. Мог и не спрашивать.

Лидер Светленгов посмотрел на шикарный черный автомобиль, поравнявшийся с ним, и прибавил скорости. Однако впереди на светофоре скопилось небольшое количество машин, и выйти вперед не врезавшись в кого-нибудь у него не было никаких шансов.

Шорох обогнал Матрэкса, а тому пришлось немного притормозить, чтобы не въехать в зад автобусу, стоявшему на его полосе. Он обошел его по встречной полосе и, миновав светофор с тремя или четырьмя прохожими, которые едва не попали под колеса "Мерседеса" и вовремя отскочили в сторону, припустил за главным Воргом. нехорошо, конечно, было проезжать на красный сигнал светофора, но сейчас это был вынужденный поступок.

– Я двигался за тобой почти от самого вашего штаба,- проговорил Владимир Леонидович Шорохов.

– Но теперь наши роли поменялись: сейчас я преследую тебя! Лучше побереги свою "тачку", потому что мне мою не жалко!- были слова Андрея Александровича.

– У меня в запасе еще два настоящих "Шестисотых",- объявил тот.- Отчего же ты идешь за мной? Разве только потому, что я тебя обогнал? Или вправду задумал влепиться в меня и скинуть на обочину?

– Как ты только что понял, не только из-за этого всего! Мне хотелось бы задать тебе пару-тройку вопросов!

– Я Великий Избранный! И я не понял! Лучше было бы сказать – почувствовал!- оскорблено произнес Шорохов.

Он резко свернул налево, но не стал выезжать на улицу Белинского, а пошел против транспортного движения по Таврической. Автомобили по этой улице ходили в одном направлении – к Ямской. Рудаков следовал за ним, не отставая.

– Я знал, что ты повернешь за мной!- довольным тоном произнес Шорохов.

– Я от тебя просто так не отстану!

Наконец, глава Светленгов нагнал "Мерседес" и ударил своей "Волгой" его в задний бампер. Тот чуть смялся и дал десятки крупных трещин там, где был пластик.

Несколько кусков пластика вывалились на дорогу и остались там лежать.

– О! Ты все же сделал это! Что ж, ладно! Хочешь гонок – получишь гонки!

И "Шестисотый" рванул вперед так, что его преследователь сразу отстал на десятки метров от него и только потом отреагировал на происходящее. Это расстояние стало сокращаться.

"Мерседес Е600" и "Волга ГАЗ-24" гнали под моросящим дождем в свете уличных фонарей, лавируя между машинами простых тюменцев. Через какое-то время они оказались на улице Клары Цеткин. На повороте их поочередно занесло, и автомобили главных Избранных едва не соскользнули с дороги.

Проезжая мимо ипподрома, Матрэкс вторично ударился в заднюю часть машины своего противника, и тот поинтересовался:

– Мы оба искали: ты искал меня, а я – тебя. Ты хотел что-то спросить! Почему не спросишь сейчас? Вдруг я через минуту разобьюсь, и твой вопрос останется без ответа!

– Сначала говори ты. Что ты хочешь?- проговорил Матрэкс, стараясь не отставать и совершая на дороге опасные маневры, точно так же, как и Ворг, двигавшийся немного впереди него и точно так же, как и Ворг, рискуя с кем-нибудь столкнуться.

– Ладно!- громче обычного прозвучал в голове у Светленга голос врага. Затем голос предводителя Темных приобрел более серьезный тон.- Мне нужно, чтобы ты отозвал всех своих подопечных и не мешал мне заниматься личными проблемами, иначе вам придется продолжать считать убитых.

– Что ж, думаю, пора мне задать свой вопрос!- молвил Андрей Рудаков.- Чем вы, мать вашу, таким занимаетесь, что мы не должны вам мешать?

– Это наши личные дела! У нас возникли определенные проблемы, и я со своими людьми пытаюсь их решить!- уже со злостью заговорил Шорох.- И у меня в мыслях не было трогать кого-то из вас, Светленги, ни прошлой ночью, ни сегодня днем!

Однако вы полезли к нам. А раз полезли, то и получили свое!

– Вы повсюду учинили беспорядки! Я не мог смотреть на развернутый вами беспредел, сложа руки! Из-за ваших действий стали страдать простые люди! Это было уже слишком!

– Не будь занудой, Матрэкс!- говорил Шорох.- И вы иногда ради своих целей жертвуете спокойствием мирного населения. А то и подвергаете людей определенному риску! Никто не безгрешен.

– Значит, ты не откроешь мне причину такого вашего поведения? Почему вы стали вести себя, словно сорвавшиеся с цепей псы?

– А ты, я подозреваю, не выполнишь мою просьбу и не уберешь своих людей?

– Просьбу?- усмехнулся Рудаков.- Разве ты просил? мне кажется, ты никогда не просишь. Ты умеешь только приказывать, распоряжаться. А я не одна из твоих собак, чтобы беспрекословно подчиняться.

– Как и я!!!

Их автомашины вылетели на Товарное шоссе "Мерседес" совершил резкий маневр, который помог ему избежать столкновения со встречным самосвалом. Матрэкс тоже ушел от столкновения с ним, но задел правым передним крылом попутную легковушку.

От удара "Волгу" бросило влево, на встречную полосу, и Рудаков с трудом справился с управлением на мокром асфальте.

Гонка продолжалась. Они вылетели на Первомайскую, а через какие-то мгновения уже были на Герцена, перемещаясь в направлении ЦУМа.

– Учти,- грозно выговорил Шорохов,- что если твои Светленги и дальше будут нам препятствовать, я снесу на хрен твой штаб и перебью всех, кто там будет!

– Попробуй,- так же грозно ответствовал предводитель Светлых.- Тебе придется положить весь наш тюменский состав, чтобы уничтожить хоть один из наших объектов!

– Я найду для этого людей, не беспокойся.

– Я беспокоюсь только об одном: ты называешь моих людей такими же слугами, как и своих, но это не так! У меня нет слуг! Все мои Светленги являются полностью свободными людьми и выполняют все поручения по доброй воле.

– А у меня нет собак! Собаки – это те, кто мешается у других на пути!

В этот момент "Волга" встала в один ряд с "Мерседесом", и Андрей Александрович крутанул руль влево. Его машина ударилась в бок черного немецкого красавца и столкнула его на встречную полосу. Как раз перед идущим по ней джипом. Тот резко затормозил, не зная больше, что еще можно сделать, а Шорох мгновенно активизировал свою Силу Избранного, создал Пружину и подбросил свое авто вверх.

"Мерседес" вдруг отскочил от дороги, как мяч отскакивает от пола, и, пролетев над джипом и успев сделать в полете кувырок через себя, приземлился за ним на колеса. Шины, взвизгнув, провернулись несколько раз в луже, вновь разгоняя машину до прежней скорости.

Спустя мгновения Шорох и Матрэкс почти одновременно оказались на улице Малыгина и устремились вперед с такой скоростью, до которой еще не разгонялись за все время этой гонки. Двигаясь по Малыгина, они несколько раз умышленно задевали друг друга, пытаясь столкнуть с дороги один другого, и еще по одному разу перепрыгнули с помощью Силы через встречные автомобили.

Нужно было решать, куда идти дальше: либо сворачивать в сторону Республики, либо направо, на мост, ведущий в микрорайоны. Именно такую задачку получили соревнующиеся, увидев стремительно приближающуюся улицу Мельникайте, расположившуюся перпендикулярно Малыгина. Но те быстро ее решили. Вырвавшийся вперед Шорох пошел вправо – на мост. Он проскочил на улицу Мельникайте перед идущим по ней красным фургоном "Кока-Кола". Матрэксу некогда было раздумывать, успеет ли он проскочить к мосту до того, как фургон перекроет ему дорогу. Но если бы подумал, попытался бы все рассчитать, то понял бы, что ему не успеть.

Как только "Волга" начала поворот, фургон, тоже двигавшийся не с самой низкой скоростью, врезался в ее заднее левое крыло. Сам фургон лишь немного дернулся в сторону от удара и резко сбросил скорость, а легковушку развернуло против часовой стрелки почти на 360 градусов и, чуть не перевернув, выбросило к обочине противоположной стороны улицы. Тут же в "ГАЗ-24" врезалась "Нива", бежавшая на всех парах с моста мимо светофоров.

Владимир Шорохов посмотрел назад и засмеялся, видя аварию.

– Наконец-то мы выяснили, кто из нас лучший гонщик,- сказал он вслух сам себе.

Он перестал смотреть назад и, обратив все свое внимание вперед, на дорогу, неожиданно заметил, что мчится по встречной стороне моста. В следующую секунду произошло лобовое столкновение его "Мерседеса" с "Дэу Нексией". Мощный немецкий автомобиль смял весь перед "Нексии" и подлетел вверх, подминая под себя ее кабину. Завалившись в воздухе на правый бок, "Шестисотый" рухнул на него и после того, как сила инерции протащила его по асфальту еще около 20 метров, замер на месте и затих.

***

Удивляясь тому, как он оказался на встречной полосе, Владимир Шорохов выбрался из своего разбитого "Мерседеса". Не так далеко стояла развороченная всмятку "Нексия".

Без сомнения, ее пассажиры не могли выжить в этом комке железа. Мимо невозмутимо проезжали машины, и, казалось, никто не замечал страшной аварии, хотя все ее аккуратно обходили, немного сбрасывая скорость.

Простояв возле своей побитой машины с минуту и удостоверившись, что серьезных травм он не получил, Шорохов переместился на пешеходную дорожку моста.

– Надеюсь, ты, в отличие от меня, хоть что-нибудь сломал,- злобно выговорил он, последний раз посмотрев в сторону аварии Матрэкса.

Затем мысли Ворга разом очистились от всего только что произошедшего и вновь обратились к другому. Необходимо найти Майю и покарать изменников! Но даже изменники стояли на втором месте по значимости. Главное – это Майя. С ней не должно ничего случиться, иначе весь этот гребаный город ему заплатит за нее!

И тут мужчине в голову вдруг пришла одна очень интересная идея. Почему же не попробовать отследить Готику посредством своего телепатического радара? Идея интересная, но вряд ли осуществимая, ведь девушка находилась на том же уровне Силы, что и он сам – как минимум! Да к тому же она наверняка находилась далеко, где-нибудь за городом. Но ведь попытка – не пытка! А вдруг что-то, да выйдет из этого! Если в момент поиска ее аномального фона Белова попытается использовать свои сверхъестественные способности, например, чтобы спастись, то почувствовать ее местоположения окажется проще. Хотя все же маловероятно даже для такого сильного Избранного, как он, Шорох. Нет, это безнадежно. Остается продолжать прочесывать город, все его прилежащие территории, искать везде и всюду.

В бессильной ярости Шорох направился пешком через мост в микрорайоны. Там, недалеко от гипермаркета "Южный" в жилом доме, почти во всех квартирах которого проживали Ворги, был третий штаб. Раз диалог с Матрэксом не получился, Владимир Шорохов решил отдать приказ об уничтожении всех Светленгов, которые будут попадаться на глаза Воргам. Незамедлительно и безжалостно. Но сперва следует посмотреть, как идут поиски Готики.

***

Ночь в одиноком двухуровневом ангарном строении в нескольких километрах от города проходила в относительном спокойствии. Патрик сидел один со своей пленницей, а Матфей внизу на маленьком костерчике, разведенном прямо в ангаре, поджаривал грибы. Так как скудный запас еды, оказавшийся у Воргов в момент их бегства от товарищей, которых они предали, очень быстро закончился, пришлось совершить небольшую вылазку. Могильный неплохо разбирался в грибах, и его друг доверил ему миссию по сбору и приготовлению оных. Из близлежащего лесочка Матфей принес сыроежек в достаточном количестве, чтобы один раз ими хорошо наесться.

Давно перевалило за полночь. Майя Белова начала приходить в себя и тут же получила новый укол в руку. На этот раз Патрик вколол ей из дозатора только один препарат – ЗРПС, а снотворное решил приберечь на будущее. И вот теперь сидела несчастная заложница на стуле, связанная по рукам и ногам, а также привязанная к самому стулу, и едва соображала, что вокруг происходит и как она попала в это непонятное место. Замедлитель реакций и подавитель Силы Избранных отлично делал свое дело: Белова не только практически утратила возможность использовать хоть как-то свою Силу, но и потеряла способность трезво мыслить. Перед глазами стоял туман, а голова кружилась, как если бы она была довольно сильно пьяна. Почти ничего не видящим взглядом девушка посмотрела в сторону своего главного похитителя и вновь уронила голову на плечо.

Патрик, сидя за столом, поднял на нее взгляд и присмотрелся сквозь темноту. Свет фонаря тускнел (видимо, кончался заряд батареек) и уже почти не приносил пользы.

– Эй, ты меня слышишь? Майя! Слышишь? Скажи что-нибудь!- в который раз обратился Ворг к связанной.

Ответа не последовало. Тогда он встал и подошел к ней. Присел рядом на свободный стул и рукой повернул ее голову лицом к себе. Майя мученически застонала.

– Наверное, тебе неудобно так сидеть, ведь ты уже несколько часов не меняла положения!- заметил Патрик.- И что же я могу сделать? Освободить тебя и положить на пол? А что, ты ведь никуда не убежишь в таком состоянии, а я всегда буду настороже! Не будем тебя пока сильно мучить: вдруг тебя все же придется возвращать твоему любящему боссу!

Молодой мужчина развязал веревки и взял девушку на руки. Она оказалась такой легкой и хрупкой в его руках, что он даже удивился этому, едва не выронив ее.

Положив Белову на свою курточку подальше от люка с лестницей, но не слишком далеко от стола, Ворг сел на пол рядом с пленницей и нагнулся к ее лицу. Он не смог побороть искушения и поцеловал ее. Потом еще раз. Его это начало захватывать. Ее тело так и звало, манило своими красотой и изяществом. Патрик понял, что безумно хочет ее, но в эту минуту он услышал шорохи и скрип. Это Матфей поднимался по лестнице. Скоро зазвучал его голос:

– Эй, Пат, грибки поспели! Можно пробовать.

Он поставил на стол какую-то плошку с горой обжаренных грибов, а после этого, увидев кое-какие изменения, спросил:

– Ты развязал ее? Что ты делаешь?

– Ничего не делаю,- как обычно огрызнулся Патрик.- Она слишком долго сидела, не меняя положения. Пусть полежит.

– О-о! Да она, никак, проснулась!- проговорил Могильный и подсел к девушке с другой стороны. Дотронулся тыльной стороной ладони к ее щеке.- Холодная. Пат, по-моему, ей холодно. Простудится – это точно.

Майя повернула к нему голову и приоткрыла немного глаза, чтобы посмотреть на него. Тот невольно улыбнулся ей, а Патрик сказал:

– Снимай свою курточку, давай сюда, и я ее накрою ею.

– Но как же я? Тогда я замерзну!

– Ничего, не помрешь. Ты все-таки не на полу лежишь и двигаешься постоянно. Давай куртку, кому говорю!

Матфей не стал спорить и отдал свою теплую джинсовую курточку, но потом не удержался от замечания:

– Чего это ты о ней начал так заботиться? Так сильно понравилась что ли?

– Жри свои грибы и не задавай много вопросов!

Иного ответа Матфей и не ожидал. Он сказал:

– Пошли жрать вместе, иначе помрешь с голоду. Вот потеха будет!

Патрик посмотрел на приятеля так, словно собирался его придушить, а затем неожиданно заботливым тоном произнес:

– Ей бы тоже поесть.- Он погладил девушку по голове, взглянув на нее.- Надо оставить для нее немного. Вот отойдет окончательно от снотворного, и дадим ей перекусить.

– Слушай, а ты уверен, что она не сможет воспользоваться Силой против нас, когда отойдет от снотворного?

– Я только что вколол ей ЗРПС. Эта штука, как ты знаешь, не даст ей применить Силу Избранной, так что не думай об этом, трус.

– Я трус?- воскликнул Матфей.

Патрик медленно повернулся к нему с таким взглядом, что тот предпочел заткнуться и поспешил к столу к своим грибам.

Так проходила вторая ночь в одиноком строении посреди поля. Третью проводить здесь было уже значительно рискованней. Во-первых, здесь вообще не было еды и питья, а во-вторых, увеличивался шанс, что их найдут. И Патрик собирался скоро позвонить Шороху. Сразу, как полностью рассветет. А потом они с Могильным должны будут покинуть это место в поисках другого убежища. Покинуть независимо от исхода переговоров. Но вот беда: он – Патрик – так и не придумал еще, какие именно требования выдвинуть. В ближайшие часы следовало об этом серьезно подумать и что-то решить.

***

С самого утра понедельника в главном штабе можно было встретить множество Светленгов, шумно обсуждавших события прошедших суток, которые не могли не волновать их. Происходившее начинало уже раздражать. Даже не столько раздражать, сколько пугать. Ворги с упорством маньяка продолжали вершить казавшиеся всем служителям Добра бессмысленными и беспричинными злодеяния. Они делали это, не смотря на активные попытки остановить их Светлых, словно им было абсолютно все равно, сколько их будет убито, а сколько пострадает в этих столкновениях.

– Я не знаю, чего они хотят, и какие цели преследуют, но это не может продолжаться. Наши люди очень обеспокоены и напуганы,- говорил Тимофей Люборец.- Много лет Ворги не были столь активны и не создавали подобной обстановки.

– Они, явно, сошли с ума,- проговорил Матрэкс.

Он сидел за своим столом в родном кабинете, а Морфеус занимал кресло напротив.

– У них что-то случилось. Это очевидно. Иначе, зачем все это?

– Наверное, ты прав… Но что это за проблемы, для решения которых понадобилось создавать военную обстановку в городе и почти во всем районе? Но знаешь, что если так: все бы уже закончилось, не вмешайся мы в их дела с самого начала?

– Думаешь?

Матрэкс решил рассказать своему первому помощнику о встрече с Шорохом и их ночной гонке, в течении которой он понял, что у Воргов могло произойти.

– Ворги начали военные действия против кого-то из своих же! Видимо, те заслужили.

Но провинившиеся не захотели покорно принять наказание и бросились в бега! Они либо скрылись, либо объявили войну тем, кого предали. Последнее весьма возможно.

– Измена – это очень серьезно,- проговорил задумчивым тоном Люборец.- Но если и так, мы должны были вмешаться. Мы поступили верно. Нельзя допускать страдания простых людей! Бойцы и патрульные рвутся выступить плотными фронтами против главных скоплений врага и ударить по ним тяжелой артиллерией с целью их полного уничтожения, а мы опять с сегодняшнего утра отзываем свои отряды!

– Я делаю это ради них!- вспылил Рудаков, стукнув кулаком по столу.- Я не хочу и дальше терять людей! Ворги сейчас как безумные голодные волки: они бросаются на нас, только увидав! И бьют нас со всей силы!!

– Но этому есть объяснение! Мы им помешали и тем самым разозлили!

– Ты не согласен со мной и считаешь мои действия ошибочными?- задал дерзко прямой вопрос Матрэкс, пристально посмотрев на заместителя.

– Я не говорил такого…

– Но хочешь сказать!

– Почему это?

– Чувствую! Забыл, с кем беседуешь?

Тут вдруг лидер переместил свой взгляд на дверь кабинета, ощутив благодаря своим способностям чье-то приближение. Спустя десять секунд раздался стук.

– Можете войти!- крикнул Матрэкс.

Дверь распахнулась, и через порог переступил Евгений Рускол, агент Седьмого уровня.

– Шеф, в большом зале совещаний собралось полтора десятка бойцов-оперативников.

Есть даже несколько агентов. И среди них отчисленная Юлия Лазебникова.

Андрей Александрович резко поднялся, сурово глядя на агента, принесшего ему эту новость.

– Ей воспрещено находиться среди нас, особенно здесь! Какого дьявола ее впустили и почему с ней столько людей? Что там происходит?

– Шеф, она пришла специально для того, чтобы собрать людей. Они требуют вашего появления там. И вам лучше самому разобраться.

– Да, что опять? Что? Что они мне скажут?- нервно заговорил Рудаков.- Я тут, черт побери, пытаюсь решить, как нам жить дальше, а меня за каким-то хреном зовут вниз! Что они мне скажут, кроме как если не пошлют куда подальше?

Он сделал Морфеусу знак следовать с ним, и трое мужчин покинули длинный прямоугольный кабинет.

В просторном зале с квадратными колоннами, стоявшими ближе к той стене, в которой была дверь, с окнами почти до потолка и огромной мрачной картиной стоял гул из мужских и женских голосов. Но когда туда из коридора шагнул глава Светленгов, абсолютно все звуки затихли. Рускол встал рядом с толпой, а Морфеус остался возле лидера.

Осмотрев подчиненных и остановив свой взгляд на Юлии, Рудаков твердым и суровым тоном заговорил:

– Я вижу того, кого здесь больше не должен видеть! Лазебникова, почему ты здесь?

Пришла поднимать против меня восстание? Что у вас тут происходит?

– Почти угадали, Андрей Александрович,- молвила девушка.- Но нет, восстание – это слишком громко сказано.

– Мне некогда шутить!- почти вскричал Матрэкс.- Ты скажешь, какого черта здесь делаешь?

Не слишком ли резкие слова? Возможно. Светленги, стоявшие в зале с Юлей, загорелись от возмущения и недовольства, реагируя на поведение начальника.

– Я не шутить пришла!- старалась также твердо говорить Юля.- У всех нас есть серьезный повод быть здесь и сейчас. И нам нужно серьезно поговорить с вами!

– А! Так значит, это ты всех собрала! Хочешь настроить моих людей против меня?

Это первые шаги к тому, чтобы разжечь восстание!- Матрэкс вновь начал повышать голос, хотя старался не психовать. Но его нервы были в последнее время слишком напряжены. Столько всего свалилось на голову в эти дни!

– Они сами готовы восстать,- заявила Избранная.- Я ничего не делала – только открыла им истинное положение дел.

– Андрей Александрович!- заговорила Ярослава Хохлова.- Спешу вас заверить, что никто никого не настраивал против вас. Юла открыла нам причину своего ухода от нас, и мы сами поняли, что в действительности происходит вокруг.

– Что же происходит?- с вызовом в голосе спросил Рудаков, гневно сверкнув глазами.

– Вы уж извините, Андрей Александрович,- подключилась Елена Сапронова,- но я осмелюсь перечислить все, что происходит. Во-первых, происходит постоянное нарушение правил. И кто их нарушает! Вы же сами! Вы – тот, кто должен наставлять других Светленгов и личным примером показывать, что наши директивы разработаны не потому, что людям нечего было делать, а для того, чтобы им следовать! А вы… вы постоянно используете свои сверхспособности против нас! Читаете наши мысли, следите за каждым нашим шагом, встреваете в нашу личную жизнь…- Она сделала передышку и продолжала, гордо держа голову и не пряча от лидера взгляд.- У нас нет настоящей свободы во всех ее проявлениях, о которой вы так любите иногда говорить. Где свобода и добровольность, где уважение каждого отдельного мнения?

Вы, может, и слушаете кого-то, но в итоге все равно поступаете только так, как вам самому хочется поступить. Во-вторых, мы наблюдаем у вас очень странное отношение к Воргам. Вы, явно, не торопитесь раз и навсегда покончить с ними.

Ведь одной обороной войны не выигрывают! Ворги – наши заклятые враги, наша противоположная сторона. Они – зло. Но мы будто бы жалеем их и словно даем им каждый раз еще один шанс исправиться. Это как-то все непонятно…

– Непонятно…- покачал головой Рудаков, с трудом веря в то, что слышал от своих же людей.- Еще что-нибудь? Не бойся, я выслушаю.

– И вот еще что,- решила добавить Лазебникова.- Мы уразумели, что вы любите острить и издеваться. Уж простите, но это так. Раньше вы с нами так не разговаривали. Это похоже на элементарное неуважение, несерьезное отношение к каждому из нас. Наверное, это будет уже третьим нашим обвинением в ваш адрес.

– Теперь-то все?- процедил сквозь зубы Андрей Рудаков, окончательно потрясенный таким разговором.

– Мистер Матрэкс, мы вынуждены требовать от вас немедленного изменения ситуации, так как не хотим, чтобы все вышеобозначенное имело продолжение,- выступил вперед Петр Кузичев.- Мы не хотим, чтобы наши товарищи или даже просто знакомые продолжали погибать просто так. Давайте положим конец беспределу Воргов. Уверен, что когда с общим врагом будет покончено…

– Замолчи!- оборвал его Рудаков.- Как ты смеешь выдвигать какие-то требования мне – лидеру Светленгов? И как у вас вообще мог повернуться язык меня в чем-то обвинять? это неслыханная дерзость! Просто неслыханная. Я вас никого не узнаю!

Не сошли ли вы с ума вдруг?

– Мы не сошли с ума,- решительно ответила Сапронова.- И мы больше не ваши люди, если вы не примете эти обвинения, не согласитесь с ними и не начнете все исправлять.

– Все сказала?

Подобные слова могли только взбесить выступавшую против Матрэкса Елену Сапронову.

И она взбесилась. Следующие слова она говорила с такой яростью и нервозностью, что едва себя контролировала:

– В противном случае мы организуем собственное движение и выступим против Воргов независимо от того, хотите вы этого или нет!

Матрэкс несколько секунд сверлил ее взглядом, потом резко развернулся на месте и двинулся прочь, бросая на ходу:

– Выступайте хоть против самого черта. Вас перебьют. Хоть не будете больше тратить мое время!

Уже из коридора он крикнул:

– Морфеус, идем! Или ты уже с ними?

Тимофей, глубоко пораженный произошедшим, первые мгновения не мог даже шевельнуться, и лишь по истечению нескольких секунд очнулся от ступора и поспешил выйти за лидером. У себя за спиной он услышал голос Елены, говорившей:

– Матрэкс нас игнорирует. Он не считается с нами. Но мы это не оставим! Мы сдержим свое обещание! Вперед!

Шестнадцать Светленгов с возгласами одобрения начали друг за другом покидать зал и двигаться к парадной лестнице.

– Если кому-то из нас или даже всем нам суждено умереть сегодня, пусть наша смерть станет для лидера Матрэкса поводом задуматься над тем, как его люди хотят перемен в лучшую сторону, победы над врагом и мирной безопасной жизни,- проговорила Юлия Лазебникова, выходя в коридор второго этажа здания Светленгов последней.

И вдруг сзади ее поймали за руку. Девушка вздрогнула и, обернувшись, увидела, что ее держит Андрей Рудаков.

– Вы все пожалеете об этом! Это восстание не пройдет для вас даром!- вымолвил он.

– Отпустите меня!- возмутилась Юля и вырвалась.

Светленги, шедшие к лестнице, остановились, оборачиваясь на ее крик. И тогда Рудаков обратился к ним, грубо и бесцеремонно:

– Проваливайте! Я не собираюсь вас останавливать – только лишь предупреждаю. Вы прекрасно знаете, что идете на смерть. И ничего этим вы не добьетесь! И если кто переживет это ваше безумное покушение на Воргов, тот может сюда не возвращаться, ибо автоматически он прекращает являться Светленгом и будет незамедлительно отчислен из наших рядов!

– Ах, вот как!- воскликнула Марина Сафина.- Что ж, друзья, это может свидетельствовать о том, что нам нечего терять! Вперед!

– Вперед!- подхватил Тимур Сонников.- Давайте покажем, как следует бороться с врагом.

И Светленги направились на улицу к своим автомобилям, а Матрэкс вслед им, уже не находя сил на эмоции, с тупой ровной злостью пробормотал:

– Сумасшедшие! Ненормальные! Что за дьявол в вас вселился? Это же самый настоящий бунт. А, черт с вами!

– Может и бунт,- заговорил рядом Морфеус,- однако не без причины, если разобраться. Все же в чем-то они правы.

Первый Светленг медленно повернулся на него с таким выражением лица, что любой другой сразу провалился бы сквозь землю. Но Люборец выдержал этот взгляд и даже нашел в себе силы договорить:

– Они в отчаянии. Именно отчаяние движет сейчас ими. И боязнь умереть бессмысленно, как некоторые из их товарищей.

– Так ты за них?- сухо осведомился Рудаков.

– Я констатирую факты и в данный момент не склоняюсь ни на чью сторону, однако нельзя не признать, что они правы во всем!

Главный Светленг вдруг усмехнулся и, резко изменив выражение лица на грустное, почти страдальческое, побрел, опустив голову, к себе в кабинет на третий этаж.

***

Майя лежала на полу связанная и тихо плакала под курточкой Матфея. Она замерзла, сильно проголодалась, ослабла, и ей постоянно было дурно от действия Замедлителя реакций и подавителя Силы Избранных: от него, а быть может, и от голода, то болела и кружилась голова, то темнело в глазах и становилось совсем нехорошо. От грибов, которые предложил ей Патрик, Майя гордо отказалась. А когда он принялся за попытки поговорить с ней, не отвечала и делала вид, будто вообще не слышала его голоса. До нее на самом деле с трудом доходил смысл слов Ворга – из-за ЗРПС.

Но кое-что она все же понимала и молчала, не собираясь удостоить и мимолетным вниманием своего мучителя.

– Дурочка ты!- сказал Патрик после очередной попытки пообщаться с пленницей.- Я ведь знаю, что ты меня слышишь! Ты зря не идешь на контакт. А мы могли бы стать прекрасной парой, и нас было бы уже трое против всех! Такая Великая Избранная могла бы одна выступить против всей армии Воргов. И ты могла бы бросить вызов самому Шороху! С тобой мы бы обязательно победили его! Тебе не нравятся мои мысли?

Тут он резким движением сорвал с нее курточку своего приятеля и раздраженно процедил:

– Хватит меня игнорировать! Если будешь и дальше молчать, я силой выдавлю из тебя голос!

Потеряв единственную защиту от холода, Майя сжалась вся и задрожала, но так и продолжала молчать. Она лежала спиной к Воргу, и тот не видел ее плачущего лица.

Но в следующую минуту Патрик взял девушку за руки и перевернул ее лицом к себе, а потом с силой схватил за горло.

– Не нравится?- злобно оскалившись, спросил он, когда Майя слабо забилась под его сильной рукой и стала задыхаться.- А мне не нравится, что на меня не обращают внимания! Я, видишь ли, позаботился о человеке, курточку пожертвовал, даже поесть предлагал, почти от себя отрывая, а взамен вот что получаю! Хороша благодарность! Я быстро тебя приручу, дрянная девчонка! Ты будешь меня слушать и делать то, что я скажу, иначе…

На верхний этаж из ангара поднялся Матфей Могильный и, увидев, что его друг делает, испуганно заговорил:

– Эй, Пат, ты чего? Что ты делаешь?

Он подбежал к Патрику, но разнимать его и Майю уже не пришлось. Тот сам ее отпустил и отпрянул назад. Секунду-другую Патрик смотрел выпученными глазами на потерявшую сознание девушку, потом медленно перевел взгляд на приятеля и промолвил:

– Черт! Я едва не задушил ее! Не знаю, что на меня нашло. Разозлился…

– Пат, сколько нам здесь еще торчать? Пора звонить этому… Шороху и убираться в другое место. У меня весь желудок сводит от этой голодовки! Хочется нормально поесть,- проговорил Могильный недовольным тоном, решив, однако, не заострять внимание на том, что делал минуту назад его товарищ.

– Да…- подавив приступ ярости и успокоившись, кивнул ему Патрик.- Нужно звонить.

Сейчас позвоним…

– Хорошо. Ты выдвинешь требования, которые мы обсудили ночью? Ничего больше не придумал?

– Больше ничего. Пока потребуем это, а там видно будет. Но пусть только откажется это выполнить!!!

Патрик встал, выпрямился, затем взял со стола мобильный телефон, который посчастливилось найти в кабине "КАМАЗа". Зарядка телефона была на исходе.

– Вот черт!- ругнулся Ворг-изменник, набирая номер.- Хоть бы успеть нормально поговорить!

Через несколько мгновений послушались длинные гудки. В этот момент Могильный направился к окну над въездом в ангар, желая взглянуть в сторону шоссе.

***

Владимир Леонидович находился в одной из комнат третьего штаба Воргов, представлявшем собой две соединенные квартиры на первом этаже обычного жилого дома. Штаб имел два входа: в него можно было попасть через подъезд, как и во все нормальные квартиры, и прямо с улицы через прорубленную в борту балкона дверь.

Сидя за письменным столом перед экраном монитора компьютера, лидер и принял звонок. Отложив все свои повседневные дела, он занимался лишь тем, что принимал отчеты своих агентов и охотников о том, как проходят поиски изменников. Схватив свою "трубку", он ответил:

– Слушаю!

Он говорил суровым и властным тоном, но его голос звучал негромко.

С каждым часом Шорохов все больше тревожился за Майю, чувствуя, что ей приходится несладко там, где она сейчас была. Но он старался сохранять хладнокровие, ибо в порыве безудержного гнева и страха за нее можно было совершить непростительную самому себе ошибку. Нельзя позволять эмоциям брать над собой верх.

– Ты, наверное, догадался, что это мой звонок, шеф,- прозвучал из телефона голос Патрика. На это раз он звучал как-то устало, немного вяло. Патрик говорил без того энтузиазма и вдохновения, с которым провел первые переговоры.

– Надеюсь, ты сдержал слово и с Майей все в порядке!

– Она жива и, думаю, пока еще относительно здорова,- сказал Патрик.- Но в месте, где мы сидим, весьма прохладно, и обычной простуды она все же не избежит. Ладно, у нас была хреновая ночь, и у меня нет никакого настроения. Если позволишь – буду краток.

– Ах, да, ты хотел выдвинуть какие-то требования, поганец!

– Именно. Будь добр: не перебивай.

Патрик повернулся к Матфею спиной и начал говорить в трубку что-то, что глава Воргов должен был выполнить, чтобы получить назад Белову. Матфей не слушал его, он смотрел на протоптанную дорожку, ведущую от их строения к Тобольскому тракту, и размышлял над тем, как им выехать отсюда и не попасться кому-нибудь из людей Шороха. Парень был уверен, что их ищут абсолютно все Ворги Тюмени. Шорох не мог тупо сидеть и ждать, пока они с Патриком не объявят, чего хотят. Это было бы на него не похоже.

Минута… другая… третья, а парень все смотрел в окно. И тут у него в душе что-то щелкнуло. Включился сигнал тревоги – ощущение чего-то плохого. Шестое чувство никогда не обманывало Избранных. И Могильный повернулся к товарищу, увлеченному разговором по телефону, намереваясь предупредить о своих подозрениях. Но только повернулся – сказать не успел. Где-то в стороне от ангара хлопнул одиночный выстрел. Пуля пробила тонкое, слегка запыленное стекло и вонзилась Матфею в левое плечо. Ворг судорожно сжал рану, падая на пол.

Владимир Шорохов слушал Патрика, одновременно с этим выходя из третьего штаба и направляясь к уже ожидавшему его джипу "Мерседес".

Как только начались переговоры с предателями, из соседней комнаты к Шороху прибежал Эд – суперагент и Субвеликий Избранный – и доложил, что охотники окружили одинокое строение на пустыре рядом с Тобольским трактом, в котором сидят разыскиваемые со своей заложницей.

– Наконец-то их обнаружили!- сказал Эд.- Ангар окружили и ожидают вашего приказа, хозяин.

Он говорил телепатически, чтобы изменник в телефоне вдруг не услышал его слова.

– Вы знаете, что делать и как их лучше взять,- коротко ответил Владимир Шорохов и приказал подать машину.

За рулем "Мерседеса ML-320" сидел один из опытных бойцов по имени Чук. Открывая дверцу автомобиля, Шорохов неожиданно услышал в трубке громкий возглас Патрика, а затем короткие гудки.

***

Когда Матфей упал, Патрик отбросил "трубку" в сторону и с проклятиями, адресованными всем Воргам, бросился к раненому.

– Меня подстрелили! Все, это конец! Сейчас нас убьют!- голосил Могильный.

– Заткнись и не скули!- приказал ему Патрик.- Ты мужик или кто? Быстро вниз!

Заводи грузовик.

– Не могу! Я ранен! Меня подстрелили. Я помираю…- запричитал Могильный.

– Твоя рана даже почти не кровоточит, а ты уже разорался! Пуля лишь царапнула тебя!- раздраженно проговорил Патрик.- Хватит придуриваться! Немедленно вниз – в машину!!!

После того, как Матфей скорчил мученическую гримасу и пополз к люку, Патрик кинулся к одной из тумбочек, схватил автомат с запасными магазинами и в это же мгновение услышал за стенами их убежища грохот.

Ворги начали газовую атаку. В строение, где находились изменники, полетели десятки гранат с усыпляющим газом. Их громкие хлопки слились в оглушающий шум, а клубы желтоватого дыма стали поглощать ангар, проникая внутрь.

Патрик нацепил на нос респиратор, Силой Избранного выбил окно и сквозь дым заметил недалеко отсюда трех или четырех охотников. Прикрываясь Защитным полем, он открыл по ним огонь из автомата. Те моментально активизировали свои Щиты, но одного все же успело зацепить, и он упал куда-то, исчезнув из поля зрения.

– Дьявол!!- закричал в гневе и страхе стрелявший.- Что б вы все подохли! Ненавижу вас всех!

Он вспомнил про то, что можно было позвонить Шороху и потребовать от него прекратить атаку, но в следующую минуту внизу взревел двигатель "КАМАЗа". Почти сразу последовал звук чего-то ломающегося и разбивающегося. Пол и стены дрогнули как при сильном землетрясении. Это Матфей Могильный, обезумев от страха, решил бросить товарища и сбежать один: он сел в кабину "КАМАЗа", запустил мотор и рванул вперед, протаранив торцевую стену ангара.

Патрик готов был разорваться на куски от негодования и возмущения. Подлетая к люку с лестницей, он заорал во всю глотку:

– Стой, зараза!!! Стой, говорю! Ах, ты сука! Я же изорву тебя, тряпка!

Но тот уже не мог его слышать. Он двигался на большой ревущей машине прочь от ангара через поле. однако проехать много ему не удалось. Только сейчас, когда во всем теле внезапно проснулась страшная усталость и слабость, а в глазах начало мутнеть, могильный понял, что дым, обволакивавший ангар, был Снотворным газом Избранных. Уже через несколько секунд газ взял свое, и Матфей упал на руль.

Грузовик остановился.

Не теряя времени на спуск по лестнице, рассвирепевший Патрик прыгнул вниз, шагнул к дыре в стене и со словами проклятий выстрелил несколько раз в "КАМАЗ".

Одна или две пули попали в бензобак, и грохнул небольшой взрыв. Грузовая машина вспыхнула факелом вместе с Матфеем, оставшимся в кабине.

Теперь Патрик остался один. И у него не было никакого транспорта. Но ему необходимо было как-то выходить из сложившейся ситуации. И он поспешил обратно наверх. В эту минуту вокруг него засвистели пули и раскаленные стрелы-иглы.

Постройку обстреливали почти со всех сторон. Видимо, поняли, что он воспользовался респиратором, раз снотворное его не свалило до сих пор.

– Черт! Черт!! Черт!!!

Беспрестанно чертыхаясь и понося всех, изменник вновь оказался возле окна и, поменяв у автомата магазин, принялся отстреливаться от своих бывших друзей и коллег. Но они успешно защищались. Бесполезно было стрелять, и Патрик бросил АК-74 на пол.

Ворги начали осыпать окно стрелами от стрелометов. Одна из них попала изменнику в руку и застряла в ней. Мужчина вскричал и с громкой бранью смел Силовой волной еще несколько пылающих красных отрезков, летевших в его сторону. Тут же послал вторую, более мощную Волну, но уже не только для того, чтобы отбить снаряды, но и чтобы ударить ею кого-нибудь из наступающих на него людей. Она заставила содрогнуться их Силовые поля и даже почти сбила половину из них. Но это также не дало ничего определенного защищавшемуся Воргу. Он, не став ждать новую волну стрел, в очередной раз поспешил вниз, повторяя: "Что же делать, что делать?" Майя открыла глаза и испуганно посмотрела по сторонам. Она почувствовала запах дыма. Но уже не того, что усыплял людей. Что-то горело. Причем сильно и совсем близко. Она почти сразу увидела своего захватчика, который начал, было, спускаться по лестнице, а потом остановился, посмотрев на нее.

– Видимо, моим планам не суждено сбыться и мне придется здесь погибнуть,- заговорил он с ней, произнося слова на удивление спокойно и ровно, без всякого страха и отчаяния.- Но если я подохну, ты сдохнешь со мной, детка!

Белова поняла все, что ей сказали, и начала догадываться, что происходило.

Патрик метался по всему строению, то поднимаясь к ней, то спрыгивая обратно на нижний уровень. Он продолжал сражаться с охотниками и агентами, окружившими ангар плотным кольцом, одной Силой Избранного. Рядом разгорался пожар. Вскоре Майя поняла, что горит сам сарай. Огонь от взорванного "КАМАЗа" перешел к нему по сухой траве и первым делом стал пожирать кучу мусора внизу, а также сухие деревянные перекрытия. В помещении быстро скапливался дым и угарный газ. Огонь усиливался ежесекундно.

Ворги не ожидали столь агрессивного и упорного сопротивления от одного агента-изменника.

Хотя его уровень Силы и был довольно высок, они думали, что взять его не составит труда. Вероятно, он понял, что окружен и живым его никуда не выпустят, поэтому бился до последнего, желая подороже продать свою жизнь. Однако Ворги продолжали наседать, не делая перерывов. Со стороны шоссе подъехало еще несколько машин с охотниками и бойцами-оперативниками. Тогда Патрик стал чередовать использование Силы, автомата и пистолета "Беретта". Сила, кстати, тоже была не бесконечной, как и патроны в обойме пистолета. Ее использование изматывало, на нее уходили немалые силы.

Майя попыталась пошевелиться и закричать, но из горла вырвался лишь хриплый стон.

Сил не было даже на то, чтобы позвать на помощь. Она закашляла, задыхаясь в дыму.

Пожар на глазах поедал постройку, почти целиком состоявшую из дерева. Дышать становилось все труднее. Патрик и сам уже не прекращал кашлять и постоянно вытирал слезы на распухших от едкого дыма глазах. Но он продолжал отбиваться.

Между тем огонь покрыл уже более четверти всех стен и крыши ангара. Пламя окружило лестницу, и Патрик, в который уже раз оказавшись на верхнем этаже со своей пленницей, утратил, наконец, возможность бегать туда-сюда.

– Ну что ж,- прохрипел он между приступами кашля,- последний ход! Я делаю последний ход! Берите меня, но напоследок я положу еще нескольких из вас!

И с диким криком, сверкая обезумевшими глазами, Патрик выпрыгнул в окно. Через мгновения он приземлился прямо перед толпой Воргов, которые в этот же момент времени всем скопом двинули на ангар. Застучала автоматная очередь, выплюнув последние несколько снарядов из опустевшего магазина. Затем в ход пошел пистолет и, наконец, Сила Избранного.

Белова приподнялась на руках, которые были связаны, и поползла прочь от люка, из которого вверх ударил клокочущий огненный вихрь. Через пару секунд ей, наконец, удалось закричать. Но после этого девушка сразу упала без сознания, задохнувшись в дыму и потеряв все силы. Сухая постройка превратилась в большой костер. Среди Избранных пошли выкрики о том, что нужно немедленно проникнуть внутрь, чтобы проверить, там ли находится Готика. А в том, что она была там, почти никто не сомневался. И раз она там, то ее жизнь была под угрозой. Она могла сгореть в этом пожаре уже в следующие минуты, если еще не сгорела.

Но вот с Тобольского тракта на дорожку к ангару свернули несколько белых и серебристых автомобилей "Волга" разных моделей.

– Светленги!- закричал кто-то.

Ворги засуетились, забегали, перестраивая свои ряды и готовясь действовать на два фронта. Тем временем из машин, подъехавших к ним на высокой скорости и резко затормозивших рядом с их джипами, вышли шестнадцать Светлых. Это были Рускол, Сапронова, Лазебникова, Сафина, Сонников, Ажажу, Каменков, Лобанов, Пайсона, Хохлова, Сергий, Кузичев и еще четверо Избранных-новичков. Приехавшие выстроились в линию и сразу, без всякого предупреждения и без лишних слов ударили по своим врагам объединенной и ставшей от этого в разы мощнее Энерговолной. Больше половины Воргов смело куда-то за полыхающий ангар или прямо в огонь. Не медля ни секунды, каждый из Светленгов выхватил из-за пояса складной меч Избранных, разложил его и… вдруг все замерли в нерешительности. Вокруг Светленгов полукольцом с мечами наготове возникла словно бы из ниоткуда целая армия Воргов: не менее сорока охотников, столько же простых бойцов и десятка два агентов с высоким коэффициентом Силы и боевой подготовки.

– Опа…- выронил Петр Кузичев, озираясь по сторонам.

ДА, не заметили за расставленными в поле вражескими автомобилями самого врага!

Но теперь уже было поздно. Юлия Лазебникова это понимала. Им не убежать. Так лучше принять смерть, сражаясь! Так же, видимо, подумала и Сапронова.

– Вперед!!!- закричала она и ринулась вперед, заставляя тем самым броситься в атаку всех остальных.

– Что ж, вперед!- поднял свой меч Николай Сергий и побежал вторым после девушки.

И вот шестнадцать Светленгов, самоотверженных, смелых и решительных, вышли против целой сотни своих заклятых врагов. Шестнадцать против сотни!

– Смять их!- приказал Антон Чернов, стоя вблизи ангара.

Затем помощник лидера Воргов повернулся туда, где находился Патрик, отбивавшийся от них, но того на месте не оказалось. Изменник куда-то исчез.

Началась битва Светленгов и Воргов, в котором последних было в несколько раз больше. С первых же секунд Темные начали прижимать и убивать своих противников, которые казались им сущими безумцами: кто же идет такой небольшой группой и почти без оружия, с одними мечами, против сотни с лишним вооруженных до зубов Воргов? Но Черва эта смешная битва – даже не битва, а скорее, заварушка – не заинтересовала. Все свое внимание он обратил на горевший ангар, в котором наверняка была Майя. Если она погибнет, ему придется отвечать перед хозяином за это! Девушку нужно было спасти от огня во что бы то ни стало! И Чернов закричал людям, находившимся рядом с ним:

– Быстро к машинам! Там есть небольшие огнетушители! Живее, живее!

Агенты бросились исполнять приказ.

Внутри сгорающего двухуровневого ангара стояла жуткая жара. Все плавилось. Огонь окружил лежащую на полу без чувств Белову, пожирая стены, пол и потолок и все ближе подбираясь к ней, обжигая все больше ее нежную кожу своим раскаленным дыханием. И без посторонней помощи бедняжка не имела никаких шансов выбраться из этой ловушки живой. Однако помощь запаздывала.

Патрик бежал по полю, сломя голову. Бежал так, как только мог бежать здоровый сильный человек. Только ноги мелькали в сухой бесцветной траве. Ангар и все Ворги остались далеко позади, но тут вдруг что-то преградило беглецу дорогу. Со всей скоростью он врезался в невидимую стену, разбил об нее лицо и упал на землю, отброшенный назад.

– Хорошо бегаешь!- прозвучал рядом знакомый голос.

– Не-е-е-ет!!!- завопил Патрик от страха и злости одновременно.

Перед ним стоял Шорох, словно из-под земли выросший.

– Нет…

– Да!- без эмоций сказал глава Воргов, поднял изменника одним взглядом на несколько метров от земли и швырнул в сторону.

Патрик с криком упал и покатился к ногам Эдда и Михи, стоявших на небольшом холмике чуть в стороне от шефа. За их спинами пофыркивал джип, на котором все и прибыли сюда. Предатель был настолько увлечен своим бегом, что не смотрел по сторонам и не заметил, как "Мерседес ML-320" опустился с неба на поле у него за спиной, принесенный в это место самим лидером из города.

– Взять его и доставить в камеру главного штаба,- приказал своим людям Владимир Леонидович, а сам быстрым шагом направился к огню, сверкавшему почти на горизонте.

По шоссе со стороны города к месту событий спешили все новые экипажи Воргов.

Поблизости еще оставались Светленги. Но Шорох уже не обращал ни на кого внимания.

Его целью был горящий ангар, который к этой минуте был весь в огне и начал разрушаться.

Рядом с Майей упало одно из перекрытий крыши, и девушку осыпало углями и тлеющим крошевом. А Черв с остальными до сих пор боролся с огнем снаружи, так как из-за очень высокой температуры не отваживался прыгнуть внутрь. Подходящего к ним Шороха это обеспокоило, опасение за Белову усилилось, и он пошел быстрее.

Наконец, Шорохов приблизился к ангару и окликнул своих. Голос его был полон негодования, возмущения и выражал полное недовольство их медленными действиями.

Чего они медлят? Почему все еще не проникли внутрь строения и не проверили, там девушка или нет?

– Я не приму от вас ни единого слова, сказанного в свое оправдание! Вы должны были уже доложить мне о том, что девушка спасена!

– Но хозяин…- только успел выговорить Черв.

Шорох взмахнул рукой и отшвырнул Силовой волной всех, кто находился возле дыры в стене постройки, проделанной "КАМАЗом", вбежал в нее и сразу устремился наверх сквозь огонь. Некоторые из Воргов, приободренные смелым, можно сказать, отчаянным поступком шефа, кинулись за ним. А тот, отбиваясь от языков пламени Силовыми щитами и волнами, подпрыгнул над люком, активизировав способность Силового полета и буквально взлетая на второй уровень ангара. После этого он создал максимально мощную кольцеобразную Силовую волну и ударил, разнося в щепки полыхающие стены ангара. Осталась лишь крыша, покоившаяся на четырех легких железных столбах диаметром в три человеческих пальца, и пол. Когда стены разлетелись, и крыша вдруг опасно провисла, Шорохов увидел Майю. Ее волосы обгорали по краям, пламя подобралось к ней со всех сторон почти вплотную. Шорох шагнул к девушке и, сняв пиджак, бросил на нее, сбивая огонь, который уже спустя считанные секунды набросился бы на ее тело. И в этот же момент горящая крыша обрушилась. Вся сразу. Владимир Леонидович едва успел прикрыться невидимым Силовым щитом и защитить себя и Майю от падающих обломков. Затем он, обливаясь потом от невыносимой жары, взял Белову на руки и двинулся к краю полового настила, чтобы спрыгнуть на землю. Все бы получилось, но снизу пол проел огонь, и он стал тоньше и во многие разы менее прочным. Прогоревшие доски треснули под весом мужчины и спасаемой им девушки, и они провалились в клокочущий ад.

– Сюда, быстрее!- закричал Черв, оказавшийся рядом с упавшими.- Еще огнетушителей!

Скорее же!

Шорох упал сверху на Майю, защищая ее собой от огненных обломков, полетевших следом за ними вниз. Падение удалось смягчить с помощью Силы, но совсем немного.

И для этого пришлось значительно ослабить Щит сверху. Как только глава Воргов это сделал, он ощутил сильный удар по спине. На него рухнула большая доска.

Мужчине лишь чудом удалось избежать серьезных повреждений в теле и не лишиться чувств от болевой атаки. Огонь за мгновения перекинулся на его одежду, но тут подоспел Черв с огнетушителем и выпустил в него шипящую струю углекислого газа.

Вокруг находилось еще несколько Воргов, усмиряющих пожар автомобильными огнетушителями. И у них, кажется, получалось. Огонь отступил.

В эти минуты возле догорающих остатков ангара собралось более 130 Избранных самого разного статуса: агенты, охотники, бойцы, Великие, которых представляли Михо и Эд. Все переживали за шефа и Майю, которую он так отважно бросился спасать из пожара. Но за Шороха можно было не беспокоиться. Он оказался почти в порядке. Он самостоятельно вышел из руин большого ангара и даже сам вынес на руках спасенную девушку.

***

Матрэкс сидел за столом в своем кабинете и пил коньяк. Ему стало грустно, даже как-то тоскливо. Впервые за всю историю его лидерства кто-то из Светленгов отвернулся от него, обвинив в разных нехороших деяниях. Это было трудно принять и пережить лидеру. Матрэкс редко раскисал и унывал, но сейчас было как раз такое время, когда он не мог по-другому.

Наполнив в пятый или даже шестой раз свою рюмку, Андрей Рудаков уставился на бутылку "Белого аиста". Тут в дверь постучали, нарушив его покой.

– Ну, кто там еще?- проворчал негромко мужчина, убирая бутылку на пол под стол.

В кабинет вошел Александр. Его левое плечо было перевязано бинтами. Он увидел перед Рудаковым наполненную рюмку и почти растерялся, не зная, говорить ли что-то по этому поводу или нет. А тот кивнул на рюмку и спросил:

– Будешь? Я уже несколько раз выпил.

– Лучше воздержусь,- коротко и сухо ответил Александр.- Я тут для другого.

– Если хочешь присоединиться к бунтующим, спрашивать разрешения незачем. Они-то не спрашивали, могут ли выступить против меня вот так! И не говори ничего. Не хочу ничего слушать ни от кого. Просто уходи к ним, если ты за них, и все.

Сказав это, Матрэкс выпил одним глотком пятую или шестую порцию коньяка.

Пришедший к нему Великий Избранный в этот момент садился в кресло. Когда он сел, лидер услышал от него следующие слова:

– Я в данный момент ни за кого. Но поговорить хотел именно обо всем этом.

– Тебе известно, чего мне наговорили и в чем обвинили?

– Я в курсе. Морфеус рассказал.

– Ну, и…

Александр ответил после небольшой паузы:

– Частью они правы. Мало кто не согласится с ними. Просто многие все-таки предпочитают надеяться на лучшее и верят, что скоро все изменится в нашу пользу.

Но я не собираюсь присоединяться ни к кому, и я не хотел бы никого ни в чем обвинять.

– Почему же?- со вздохом усталости поинтересовался Андрей Рудаков.- Что препятствует?

– Убежденность в том, что все твои поступки и распоряжения делаются во имя Добра и на благо нас всех и всех людей.

Лидер Светленгов минуту обдумывал услышанное. Он не ждал таких слов сейчас от кого-то. Наконец, он вымолвил:

– Я благодарен тебе за веру, Александр. Я – Светленг. И я – лидер. Я никогда бы не стал желать кому-то зла или чего-то еще отрицательного на полном серьезе, а тем более вершить это зло собственными руками. Меня очень обидели их обвинения и то, как они говорили со мной. Да, бывает, я нарушаю кое-какие Правила и принимаю единоличные решения, но все, что я делаю, совершается только лишь во благо всего Светлого. Я хочу победить Воргов. Но это непросто. Я не хочу делать необдуманных выпадов и сломя голову кидаться в атаки. Нас прижимают, но я верю в лучшее, в то, что рано или поздно мы придумаем разумный выход из ситуации. Но те, кто пошел против меня, почему-то утратили веру. Почему?

– Из-за участившихся смертей наших друзей.

– Но смерти в том или ином количестве сопровождали жизнь во все времена!

– Они не хотят ждать, пока ты или кто-то еще придумает разумный путь к победе над противником. Они хотят победы прямо сейчас. Мы в противостоянии с Воргами уже не один десяток лет. Всех это просто достало. Они устали.

– Признаться, я тоже,- сказал, кивая, Матрэкс.- Но не все так просто. И ты это понимаешь. Просто взять и истребить Воргов нельзя.

– Но нужно хоть как-то двигаться вперед,- сказал Александр.- Хоть как-то.

Рудаков уставился на него и осторожно спросил:

– Ты явно чего-то хочешь! Неужели, чтобы я взял и поехал за этими бунтарями, попытался их вернуть?

– Нет,- со спокойствием говорил Александр.- И – да!

– Они сами будут виноваты, если с ними что-то случится. Я больше за них не в ответе, раз они отказались быть моими людьми! Тут уже ничего не сделаешь, мой друг.

– Шестнадцать Светленгов поехали на Тобольский тракт. Несколько минут назад туда начали в большой спешке стягиваться все Ворги. Им там будет плохо. Шестнадцати против всех не выстоять и пяти минут.

Матрэкс молчал. Он думал. Что-то внутри него вдруг дрогнуло, и ему показалось, что он боится за этих людей, что им действительно грозит самая большая опасность – гибель. Он полностью ушел в себя и даже чуть прикрыл глаза, пытаясь почувствовать своих людей. Так прошло больше минуты. Александр сидел молча и ждал, догадываясь, чем занят лидер.

Спустя паузу лидер Светленгов с тревогой в глазах, которая сменила грусть и уныние, взглянул на Александра и молвил:

– Поехали!

***

Андрей Александрович почти всегда мог ощущать нечто особенное и неприятное, когда терял кого-то из людей, особенно если это были Сильные Избранные, значимые личности. Но когда погибало сразу несколько Избранных или больше нескольких, лидеру становилось жутко не по себе. Это ощущение нельзя было передать словами.

Но такое, к счастью, все же не происходило часто.

Чтобы доехать до места назначения, Матрэкс воспользовался джипом-пикапом Александра, который пока не мог управлять своей машиной из-за поврежденной руки.

Вместе с ним, но уже в других автомобилях, за лидером устремились почти все, кто на тот момент времени оказался в штабе: Яко и Госман, Костя Зима, Артур Холмс, Яна Невская, Игорь Черняев, Олег Чмиль, Артур и Андрей Чернобровы, Настя Самойлова, Алексей Шахнозаров и еще пара-тройка человек.

Выезжая, люди не скрывали радости от того, что их лидер вдруг созвал их, чтобы вместе совершить набег на противника. Но они ошибочно полагали, что Матрэкс решил поддержать тех, кто восстал против него, и сделать так, как они хотели – начать тупо истреблять врага.

Остатки ангара продолжали тлеть и дымиться, кругом вся трава была выжжена, пахло горелым деревом и чем-то еще. Наверное, сгоревшими людьми. Да, точно! Ворги побросали всех убитых – и своих, и Светленгов – на останки сгоревшей дотла постройки. Часть тел полностью сгорела, и только некоторых мертвецов можно было распознать по внешнему виду. Среди тех, кого можно было узнать, были почти все из тех самых шестнадцати Светленгов. Прибывшие были в шоке от увиденного. И Матрэкс был шокирован не намного меньше остальных, хотя еще по дороге сюда ощущал, как их всех убивали одного за другим. Он стоял, сжав кулаки и… Просто стоял… Настя отвернулась в слезах от убитых и, всхлипывая, уткнулась лицом в грудь Шахнозарову. Парень молча обнял ее. Вадим Госман с возгласом отчаяния упал на колени перед телом Марины Сафиной и закрыл лицо руками. Они были парой, но теперь все внезапно закончилось, и Вадим не знал, как ему быть дальше. Если бы только он оказался в штабе тогда, когда она там была, он бы никуда ее не отпустил! Но он не мог отправиться в прошлое, чтобы изменить настоящее.

Молчание длилось долго. И только отдаленный звук проезжавшего по Тобольскому тракту транспорта разбавлял тишину над полем недавней битвы и местом, где произошло много смертей одновременно.

Ворги покинули это место перед самым приездом Светленгов, но они не столкнулись с ними. По всей видимости, Темные уходили другими путями, такими, какими Светлые сюда не шли. Возможно, ушли прямо по полю.

– Нужно вызвать микрофургоны,- заставил себя нарушить молчание Андрей Рудаков.- Не будем их оставлять.

– Разумеется, не будем,- сказал Александр и направился к своей "Тойоте", чтобы позвонить дежурным и договориться о фургонах.

Матрэкс окинул стоявших рядом Светленгов и негромко произнес:

– Извините…

Затем он развернулся в сторону автомобилей и зашагал прочь, опустив голову.

***

На следующий день после своего полного прихода в себя, Кира стремительно начала поправляться, физически чувствуя себя уже достаточно хорошо. Лишь на душе у девушки что-то было не так. Тревожное чувство пришло в воскресенье и не отпускало ни на минуту до сих пор. Скоро Кира начала подозревать, что с ее любимым что-то случилось. Иначе откуда это чувство тревоги? И почему его не оказалось рядом, когда она очнулась?

Скоро ей стало совсем тоскливо, а моментами просто страшно. Она по-прежнему находилась одна в палате. Никло к ней так и не пришел после ее пробуждения.

Вообще никто. И было ощущение, что она вдруг осталась одна в мире. Сама с собой.

И никому позвонить она еще не могла: мобильного телефона с ней не было, а выйти куда-то к автомату не позволяли силы. К вечеру понедельника она лишь садилась в постели – и то ненадолго.

Но вот в один из вечерних часов понедельника дверь палаты Киры распахнулась, и в комнату прошел Андрей Александрович Рудаков. Он держал с собой букет цветов и небольшой синий пакет с чем-то. Девушка очень обрадовалась его приходу, но ее радость и светлая улыбка вскоре канули в небытие. Матрэкс был тих и угрюм. На вопрос о том, что случилось, он лишь только ответил:

– Вот, принес тебе кое-что. Это лично от меня…- и передал ей за цветами пакет.

– А где же Максим, Андрей Александрович?- с недоумением спросила девушка, подозревая что-то нехорошее.

Матрэксу было очень тяжело говорить ей о гибели Максима Мудрова, но он должен был сообщить об этом, чтобы хоть на какой-то процент искупить свою вину. Ведь если бы он не вызвал Мудрова на то задание, он бы не погиб.

Впервые лидер Светлых Избранных искренне, полностью сожалея о случившемся, просил у одного из своих подчиненных – у Киры – прощения.

Бедняжка Кира не смогла спокойно перенести принесенную лидером злую, жестокую весть, и лишилась чувств. А чуть позже у нее началась сильная истерика, и если бы лидер не применил для ее успокоения гипноз, неизвестно чем бы все закончилось.

Горе Киры оказалось настолько сильным, что легко передалось и ему. Матрэкс первый раз за всю свою жизнь уронил слезу, чужое несчастье.

***

Поздно вечером, находясь в одной из комнат главного штаба, отведенной для отдыха, но сейчас наспех перестроенной под настоящую больничную палату со специальным оборудованием, Майя, наконец, очнулась. Боль терзала ее изнутри и снаружи, и девушка, очнувшись, мучительно застонала. К ней была прикреплена кислородная маска и аппарат, измеряющий пульс, давление и температуру тела. Рядом сидел лучший врач среди Воргов, работавший хирургов в одной из больниц города. Он был срочно вызван Шорохом в штаб для оказания всей возможной помощи пострадавшей.

Услышав, что его пациентка проснулась, врач отложил на стол книгу и повернулся к ней, заговорив:

– Тише, Майя. Не двигайся и лежи спокойно. Все позади. Ты спасена. Ничего не бойся, слышишь?

Майя слышала его слова, и ей немного полегчало. Она чуть успокоилась и далее молча смотрела в потолок. Пульс, поначалу резко возросший, стал медленно возвращаться к норме.

Через минуту в комнату вошел Шорохов.

– Как она, док?- поинтересовался мужчина.

– Похоже, не так уж и плохо,- ответил тот.- Состояние стабильное. Только что пришла в себя.

Глава Воргов присел на край кровати и посмотрел в голубые глаза девушки, с некою грустью смотревшие вперед. Она заметила его и попыталась немного улыбнуться, затем потянулась к нему правой рукой, не осмеливаясь говорить из-за сильной боли в горле и легких. Но Владимир Леонидович все понял без слов. Он взял ее слабую ручку в свою руку и проговорил нежно:

– Я тоже очень рад тебя видеть, детка. Все будет хорошо. К счастью, ты получила немного ожогов. И они не самые серьезные. Скоро все заживет.

После его слов заговорил доктор:

– Я вколю ей еще порцию мощного обезболивающего. Ожоги – вещь неприятная. Они имеют обыкновение очень сильно болеть. По себе знаю, какие это муки – терпеть их.

Шорох в этот момент поднялся, бережно укладывая руку Беловой на кровать. И тут, спустя мгновение, он услышал ее слабый, чуть слышный голос:

– Как Дэн? Он в…

Эти слова дались ей с большим трудом, и она вновь застонала, корчась в приступе боли.

– Не говори ничего,- засуетился доктор.- Молчи, слышишь? Тебе же лучше будет.

Тебе сейчас только молчать и отдыхать нужно! Больше ничего!

– Да, лучше последуй советам нашего доктора,- сказал Владимир Шорохов.- С Дэном тоже будет все хорошо. Его сильно ранили, но не убили. Можно сказать, произошло чудо. Ранение в грудь – это серьезно. Тем не менее, после сложной операции он выкарабкивается понемногу. Видишь, все о'кей. Отдыхай. И не думай ни о чем. Я скоро зайду снова.

Майя надеялась, что ей не лгут, и с Денисом на самом деле все в порядке. Но сил хоть на одно слово больше не было. Эту боль невозможно было выносить, и юная Великая Избранная погрузилась в беспамятство. Док вколол ей снотворное и поставил какую-то капельницу. Теперь только ждать выздоровления.

Владимир Леонидович вышел из комнаты с Беловой и, вздохнув с облегчением, не спеша направился вниз по лестнице. В камере временного содержания на первом этаже его ожидал Патрик. Изменнику предстояла самая ужасная ночь в его жизни, которая для него и самой последней.

***

В следующие дни Светленги предали земле 27 своих людей, лишившихся жизни в течение последней недели. Похороны Максима Мудрова вместе с несколькими другими Избранными пришлись на четверг и затянулись на два с лишним часа. Матрэкс произносил длинную речь перед захоронением. Его слушали десятки человек, прибывших на Червишевское кладбище проводить своих друзей или просто коллег в последний путь. Многие в этот день плакали. Не только девушки, но и мужчины тоже.

Сам лидер был очень мрачен. Он при всех раскаялся в своих последних действиях, в том, что не хотел прислушаться к тому, что говорили возмутившиеся его фактическим бездействием против врага Светленги, и не спешил как-то изменить ситуацию.

– Обещаю, сказал Андрей Рудаков в заключении выступления,- что в скором времени будет сделано все, чтобы избежать повторения такого количества бесцельно потерянных жизней. Мы будем продолжать наше противостояние врагу и прекращать всякую его деятельность, несущую зло и вред всем. Более того, могу с уверенностью заявить, что у нас будет разработана новая политика, новая стратегия и тактика, которые позволят нам быстрее и без многочисленных жертв приблизить день победы над Злом Воргов. А сейчас я скажу еще вот что. Близится день приезда к нам Великого Предсказателя. Его новый визит кое-что изменит, начнет новую главу нашей с вами истории. Оракул поможет избрать путь, по которому мы должны следовать дальше, чтобы более успешно множить добро в этом мире, и более эффективно противостоять Злу. Но что бы ни случилось в будущем, каким бы оно ни было, я хочу, чтобы вы знали и не забывали этого: я никогда не держу на вас зла и никому из вас его не желаю, что бы вы ни желали мне. Мы все нужны друг другу и должны жить в единении, верить один другому, верить в лучшее, даже если порой кажется, что где-то что-то не так и все совершенно безнадежно и мрачно.

Началось погребение. А потом все молча поминали павших собратьев, держа в руке по рюмке с водкой.

Кира Новотинова стояла ближе всех к могиле Максима, и по ее щекам стекали слезы.

Слабый осенний ветерок чуть трепал ее недлинные пушистые волосы и низ плаща. Ей было тяжело долго стоять после недель, проведенных в постели, но она крепилась и продолжала стоять. Только сейчас она в полной мере ощутила свою потерю. До последнего часа ей не верилось в случившееся, хотелось верить, что это ошибка или что ее обманывают. Но нет! Увидев, как дорогой ее сердцу человек уходит в мир иной, она поняла, насколько реально все злое и нехорошее в мире. И насколько этот мир жесток по отношению к некоторым.

Прошло время, и Светленги стали расходиться. Некоторые садились в машины и сразу уезжали, другие еще на несколько минут задерживались, но потом все равно уезжали.

Вот уже и шеф уехал. Уехали братья Чернобровы. В скором времени Кира осталась возле могил одна. Хотя нет, пока еще не совсем одна. Недалеко от нее над памятником Сафиной склонился Госман и поставил на него пластиковое блюдце с двумя пряниками. После этого выпрямился и замер на минуту, думая о той, которую потерял. У него тоже была любовь в жизни, но теперь ее тоже не стало. И он, наверняка, страдал не меньше, чем Кира.

Кира отвела от Вадима взгляд и опустила голову, продолжая ронять слезы. Тут к убитой горем девушке подошел Тимофей Люборец и обнял ее за плечи.

– Идем, Кира. Хватит здесь находиться, милая. Ничего этим не вернуть. Идем, я помогу тебе добраться до машины.

Он не требовал от нее какого-то ответа, так как понимал ее и не хотел все усугублять. И та не отвечала. Только судорожно вздохнула и всхлипнула носом.

Наконец, ушел и Госман. Но Люборец и Новотинова продолжали оставаться на месте.

Кира слушала лес и звуки последних удалявшихся автомобилей Светленгов, нарушавших тишину природы, и внезапно поняла, что где-то очень далеко слышит звучание песни. Очень далеко, буквально на пределе слышимости. Песня была грустная и спокойная. Но откуда она доносилась? Нигде в радиусе многих десятков метров не могло быть никакого искусственного источника звуков. Они с Тимофеем находились посреди леса. И у девушки возникло такое ощущение, что песня эта лилась как будто из ниоткуда. Словно спускалась к ней сверху. С неба. Избранная подняла взгляд в облачное небо, видневшееся между деревьев. На ее глазах тучи медленно разошлись в стороны, открыв маленький клочок голубого небосвода, и ей почудилось, что нечто или что-то говорит с ней оттуда. "Не печалься, Кира, не стоит. Жизнь для тебя продолжается. Ты очень молода и еще обязательно будешь счастлива. Не печалься, не надо. Сколько бы зла в мире не было, он все равно прекрасен. И надо жить".

***

Песня продолжалась. Она звучала в городе. Динамики "Радио города", установленные на мачтах уличного освещения в некоторых местах и с некоторых пор радовавшие прохожих разной музыкой, в четверг весь вечер выдавали только медленные и невеселые мелодии. Создалось впечатление, что вся Тюмень погрузилась в траур и сопереживала Светленгам. А главным доказательством этого была та самая песня, повисшая в прохладном тюменском воздухе. Мужской голос негромко пел:

"С нами память сидит у стола,

А в руке ее пламя свечи.

Ты такой хорошей была.

Посмотри на меня, не молчи.

Крики чайки на белой стене

Окольцованы черной луной.

Нарисуй что-нибудь на окне

И шепни на прощанье рукой.

Это все, что останется после меня.

Это все, что возьму я с собой…

Две мечты, да печали стакан

Мы, воскреснув, допили до дна.

Я не знаю, зачем тебе дан.

Правит мною дорога-луна.

И не плач. Если можешь – прости.

Жизнь – не сахар, а смерть нам не чай.

Мне свою дорогу нести.

До свидания, друг, и прощай".* 14 августа 2006 Авторское право защищено