Из сорока тысяч пассажиров гигантского океанского суперлайнера "Амбассадор" о близившейся глобальной катастрофе знали лишь несколько человек – ничего не изменилось. И не должно было измениться, так как разглашение информации об этом было строжайше запрещено. На корабле было очень мало людей, интересовавшихся астрономией, поэтому в обсерваторию "Астролаб" почти никто не ходил. Это позволяло ее сотрудникам работать в свое удовольствие каждую ясную ночь. Они продолжали наблюдать за КМО-2020, который был уже совсем близко от Земли и уже практически не был заметен в видимом диапазоне спектра, и астероидами, следовавшими за рассеивающимся метеорным облаком. Они вели журнал наблюдений, куда вносили всю информацию обо всех своих работах и результатах наблюдений.
Доступ к нему был закрыт для других. Даже экипаж "Амбассадора" оставался в неведении. Люди продолжали наслаждаться жизнью, отдыхать и общаться на отвлеченные темы.
Корабль обогнул южную оконечность африканского континента и во всю спешил через Индийский океан, с каждым часом приближаясь к Австралии на двадцать с лишним узлов. Недалеко от Сиднея он должен был сделать двухдневную остановку, но потом вновь устремиться в океанские просторы и, обойдя вокруг Южной Америки, вернуться обратно в Атлантику.
Позади остался 21-й день плавания. Вечером 22-го июля Джинива, наконец, смогла снять с себя напряжение, не отпускавшее её много дней, и почти полностью оправиться от стресса. Она приняла участие во втором мероприятии, организованном модельным агентством "Планета Мун", с которым у нее был подписан контракт. Но в этот раз проходила презентация коллекции одежды настоящего модного дома и дизайнерского центра, работавшего вместе с "Планетой Мун". На суд публики были представлены праздничные платья и вечерние наряды преимущественно из шелка, украшенные стразами, галаграфическими узорами, перламутровыми пуговицами.
Вместе с еще несколькими девушками из своего агентства Беттелз несколько раз выходила на подиум Большого зала выставок и презентаций и со своей легкой, непринужденной и загадочной улыбкой прохаживалась по нему, привлекая к себе внимание всех мужчин в помещении и заставляя их восхищаться своей красотой.
Казалось, все смотрели только на нее и не замечали остальных участниц показа. Те тоже были красивы, но Джинива была особенной. Было в ее внешности нечто такое, что выделяло ее из общей массы. Но невозможно было так просто понять, что именно делало ее такой неповторимой. И поэтому она становилась настоящей загадкой для всех окружающих.
– Она просто чудо!- говорил Майкл Холлис, сидя за столом, за которым устроилось еще около десятка человек вместо положенных четырех.- Начинаю смотреть на нее и все – глаз отвести не могу!
Когда он это произносил, показ одежды уже завершился, девушки покинули сцену, и представители Модного Дома Маркуса Валериана, немецкого Модного Дома "Драй-хаус" и агентства "Планеты Мун" собрались за одним столиком, чтобы поболтать.
– Полностью с тобой согласен,- молвил Маркус Валериан, качая головой.- Я всегда считал, что если тебе нужны красивые американские девушки – обращайся только в "Планету Мун". Но Джинива не просто красива, она – истинное украшение сегодняшнего вечера.
Где ты откапал такую прелесть, Майкл?
Довольный такими словами главного модельера Америки и своего хорошего знакомого, Холлис ответил, повысив голос так, чтобы его слышали все за столиком:
– Она оказалась у нас благодаря конкурсу красоты, что организовало наше агентство.
Вы знаете о нем, Маркус. Когда в офис "Планеты Мун" пришло ее письмо с фотографиями, мне сразу стало ясно, кто должен стать главным победителем. Ее хотели прибрать к своим рукам другие, но я похлопотал над тем, чтобы стать ее личным менеджером.
– Смотри не влюбись!- сказал, посмеиваясь, Кнаак, а потом обратился к остальным.- И дня не проходит, чтобы Майкл не восхищался Джинивой.
– А кто мне запретит влюбиться, если я вдруг захочу?- задал шутливым тоном вопрос молодой менеджер модельного агентства.- Мне к этому, слава богу, не привыкать!
Мужчины засмеялись, после чего кто-то из немцев – Майкл его не знал – спросил:
– У вас с ней заключен какой-нибудь контракт, герр Холлис?
– Да. Контракт победительницы конкурса на участие в нескольких мероприятиях во время первого кругосветного путешествия "Амбассадора": два дефиле, две фотосессии, интервью для нашего журнала – все это входит в ее приз помимо чека на несколько тысяч долларов.
– Значит, когда плавание закончится, контракт потеряет силу? А что потом?- поинтересовался представитель немецкого Дома моды.- Неужели вы с ней проститесь?
– Ни в коем случае!- воскликнул Майкл Холлис.- Я сделаю Джин такое предложение, от которого она не сможет отказаться. А знаете почему? Она как-то призналась мне, что мечтает стать профессиональной моделью и добиться большого успеха в этом направлении. Я готов ей помочь. Она останется в "Планете Мун", не сомневайтесь в этом.
– Нельзя быть уверенным в этом так сильно,- заговорил один из немцев.- Вдруг другое агентство, более влиятельное и богатое, захочет забрать ее себе?
– Вы о чем?- насторожился Холлис.- Никто ее не заберет у нас. Это невозможно.
Джинива победила в нашем официальном конкурсе, и если решит остаться в "Планете Мун", она и останется.
Немцы как-то странно переглянулись с улыбками на лицах, после чего Ральф Вебер – директор модельного агентства при Модном Доме "Драй-хаус" – проговорил:
– Господин Холлис! Позвольте, я кое-что объясню. Несомненно, девочка победила в конкурсе, который организовала ваша компания, и в качестве приза получила контракт на участие в ваших мероприятиях. Но это вовсе не говорит о том, что уже сейчас, до конца плавания, ей не могут делать предложения другие агентства. Если вы ее открыли миру, она, конечно, будет вам благодарна, но не на столько, чтобы остаться с вами, даже если ей будут предложены куда более интересные и выгодные контракты.
До того стало доходить, к чему могли быть сказаны все эти слова.
– Постойте, неужели вы хотите сказать, господин Вебер, что…
– Думаю, вы правильно поняли, к чему я клоню,- перебил его немец с довольным выражением лица. "Драй-хаус" – вот кто сделает Джиниве Беттелз предложение, от которого та не сможет отказаться!
– Как же так?- растерялся Майкл.- Это нечестно. Вы не можете отобрать ее у нас.
Мне это не нравится!
– Мистер Холлис, вы давно в шоу-бизнесе?- задал неожиданный вопрос тот из немцев, которого молодой менеджер не знал и впервые видел.
Не дожидаясь ответа, немец продолжал:
– Судя по всему, нет. Но даже если я не ошибся, то вы все равно должны были знать о таком понятии как здоровая конкуренция. В конкуренции нет ничего сверхъестественного или предосудительного, если это нормальная, честная конкуренция. Джиниве сделать предложение вправе любое агентство, любая кампания – не только вы и мы. И, что самое интересное, вы, Майкл, не можете заставить девушку остаться возле себя, если она вдруг выберет кого-то другого. Я имею ввиду, разумеется, другую организацию.
– Так же, как никто не может насильно перетащить ее на свою сторону,- позволил себе заметить Майкл Холлис, расстроенный и подавленный от чувства того, что он может потерять Джиниву и больше не увидеть ее.
Все мужчины, сидевшие рядом, заметили перемену в его настроении, но не стали показывать этого. Ральф Вебер поднял свой бокал с шампанским и, улыбнувшись менеджеру из "Планеты Мун", промолвил:
– Предлагаю выпить за Джиниву. Она этого заслуживает.
Никто не был против такого тоста.
– А вот и наша птичка!- сказал Маркус Валериан, сделав пару глотков.
Холлис посмотрел по сторонам в поисках Джинивы, и быстро ее обнаружил: она уже подходила к нему сзади, вся сияющая, улыбающаяся, в одном из нарядов только что представленной коллекции немецких модельеров. Никто из сидевших за столом не смог сдержать ответной улыбки.
Девушка поздоровалась со всеми и чуть нагнулась к Майклу, стараясь говорить так, чтобы ее услышал только он:
– Можно тебя на минуту? Хочу кое-что спросить.
– Разумеется!- решительно отозвался молодой мужчина.
Он извинился перед кампанией, в которой находился последние минуты, и, поднявшись из-за стола, отошел с девушкой в сторону выхода из зала. И в это самое время у него в голове начал зреть план, как сделать так, чтобы она не ушла никуда, а осталась с ним в агентстве, где он работал. Джинива ему очень нравилась, и он не хотел прощаться с ней после плавания на корабле. Нужно было опередить других и первым поговорить с ней о продолжении ее карьеры в "Планете Мун". Подумать только, эти гнусные немцы из "Драй-хаус" положили на нее глаз и задумали переманить ее к себе!
– Как, по-твоему, все прошло?- спросила Джинива.
– Прекрасно!- ответил Майкл, стараясь не выдавать своей озабоченности.
– Правда? Мне показалось, что половина платьев, в которых я выходила на подиум, были неудобными, словно на размер или половину размера меньше. Как я выглядела?
– Все было отлично, поверь мне,- проговорил Холлис тоном, внушающим доверие.- Ты выглядела просто великолепно. Даже лучше, чем в первый раз. И вела себя на подиуме вполне профессионально. Все хорошо.
Затем он бережно взял ее под руку и, шагнув с ней к выходу, тем самым еще больше удалившись от столика со своими приятелями и коллегами, негромко заговорил:
– Джин, у меня есть к тебе одно дело. Мы можем в ближайшее время поговорить где-нибудь наедине? Будет очень хорошо, если получится переговорить сегодня же!
– Можем, конечно. А что случилось?
– О, только не волнуйся, дорогая. Ничего особенного не произошло. Я только хотел поговорить с тобой о модельном бизнесе. У меня появилось кое-что, возможно, способное тебя заинтересовать. Ты же сама говорила, что хотела бы остаться в этой сфере! Так, когда мы сможем поговорить?
– Ну… я даже не знаю,- растерянно произнесла Джинива.
– Тогда сделаем так,- поспешно начал менеджер.- Ты не приходи завтра в офис. Я возьму все документы, которые тебе нужно посмотреть, и сам к тебе приду. Идет?
– Хорошо,- неуверенно согласилась девушка.- Но как ты узнаешь, когда я буду в номере? Давай тогда встретимся в первой половине дня. Я специально никуда не выйду – буду тебя ждать.
– Отлично,- обрадовался тот.- Значит, договорились. Поверь, у меня будет нечто очень интересное.
– Хорошо,- улыбнулась ему Беттелз.- Буду ждать.
И Майкл, с довольной ухмылкой на лице, вернулся за столик, дотронувшись на прощание до ее руки своей рукой.
Джинива на секунду задержалась на том месте, где они только что стояли вместе и разговаривали, а когда собралась отправиться в ту часть зала, где она проводила время в кампании других девушек-моделей, ее взгляд вдруг попал на Стивена Барра.
Парень шел к ней через зал от другого входа. Интересно, что ему здесь нужно?
Беттелз решила подождать, пока он подойдет к ней, надеясь, что он явился не за тем, чтобы продолжать их недавнюю ссору.
– Привет, сухо поздоровался Барр.
– Привет,- в том же духе ответила девушка.- Что ты здесь делаешь?
Ей не хотелось общаться с ним, но она была хорошо воспитана и не могла просто так взять и потребовать, чтобы он ушел, ведь он имел право приходить в любое место на корабле так же, как и она, и отдыхать там, где захочет.
– Я искал тебя, Джинива,- молвил парень.- Хотел побыть с тобой, поговорить о нас, но, как посмотрю, ты даже не вспоминаешь обо мне. Тебе и одной здесь хорошо.
Ведь так?
– Стивен, не продолжай!- взмолилась Джинива.
– Но почему? Как ты можешь спокойно гулять здесь, не думая обо мне? Тебя словно подменили на этом корабле! Ты какая-то другая! Холодная ко мне, необщительная!
Что это значит?
– Я бы сказала то же самое о тебе, Стивен,- спокойно проговорила Беттелз.- Тебя тоже будто подменили. Я перестала тебя узнавать, как мы встретились здесь. Ты никогда не был таким грубым и злым!
– Наверное, ты до сих пор плохо меня знала.
– Я так и думала!
Она потупила взор и замолчала. Барр понял, что она хотела бы сказать ему еще что-то не слишком приятное, но сдерживала себя. Он подошел к ней почти вплотную и, обняв одной рукой, как можно мягче заговорил:
– Джин, я не хотел как-то обижать тебя и тем более устраивать с тобой ссоры, когда решил последовать за тобой на этот корабль. Я всего лишь не хотел оставлять тебя и оставаться без тебя! Ведь мы любим друг друга! Я прав?
Джинива не знала, что ему ответить на такие неожиданно нежные слова. Даже не верилось, что с ней говорил Стивен Барр. Что же делать? Как быть дальше? Она начала путаться в своих чувствах к нему. Еще вчера ей казалось, что между ними все кончено, а сейчас она стояла с ним в обнимку в Большом зале и уже не знала, что и думать насчет них. Скажи он ей еще несколько ласковых слов, и ей казалось, она забудет их ссору и простит его. Такой уж она была: обидчивой, не терпящей никаких насмешек, лжи и подлости, и в то же время, чересчур доброй, незлопамятной, способной чуть что – сразу просить.