Исследователи вопросов глобализации сходятся во мнении, что современный ее виток после сдвига в сторону более регулируемой формы и перехода к поверхностной (поскольку протекционизм, эксклюзивный регионализм и национализм одерживают верх) затем должен перейти к более хищной форме — неолиберальной экономической. Переход к поверхностной глобализации — аналог накопления сил перед решающим броском, так как процессы сопротивления в странах третьего мира и государствах-изгоях все еще сильны. С этой целью инспирирован подрыв всего севера Африки, включающего страны не богатые, но достаточно стабильные и авторитарные. Ливия как наилучший и успешный пример социального государства всегда была костью в горле неолиберальных глобалистов. Произошедшее там, во-первых, — пример для непокорных, во-вторых — решение наболевшей проблемы, и, наконец, — один из ключевых вопросов — завоевание контроля над сырьевыми ресурсами.

Подавляющее большинство экспертов пребывают в заблуждении, что локомотивом построения глобализационной системы являются США. Они считают, что между современной глобализацией и панамериканизмом вполне допустимо поставить знак равенства. Изрядная доля логики в этом, несомненно, есть, так как «образ американского правительства как мирового жандарма сформировался не в 1960-е годы и даже не на первом этапе холодной войны, а начиная с периода советской революции и, возможно, с еще более ранних времен». Однако если мы идентифицируем роль США с ролью жандарма, то вполне уместно задаться вопросом, на страже чьих интересов стоит этот жандарм, так как данная фигура не может считаться самодостаточной. Экстраполируя на российскую историю, «цепной пес самодержавия» в современности должен кормиться с чьих-то рук.

Около 25% всех крупнейших ТНК базируются в США, поэтому вполне естественно, что эта роль отведена именно им, а не какой-то другой стране. Неолиберализм — это своего рода идеологический фундамент глобализации в сфере рынка; фундамент настолько основательный, что без преувеличения может именоваться фундаментализмом. Проводя параллели с религией, мы можем определить и «священное писание» — это так называемый «Вашингтонский консенсус» (комплекс мер, определяющих преобразование экономических систем государств). Идея эта была сформулирована в 1989 г. американским экономистом Дж. Вильмсоном и сводилась к постепенной отмене государственных мер регулирования деятельности финансовых рынков вплоть до полной их либерализации. После окончания Второй мировой войны в силу сложившихся экономических трудностей свободная конкуренция представлялась многим панацеей от всех бед, что и породило известный документ — «Генеральное соглашение о тарифах и торговле» (ГАТТ). В результате средний уровень пошлин на промышленные товары был снижен в странах ГАТТ с 40% (1948 г.) до 4% (1990-е годы), но подразумевалось, что менее развитые страны открывают свои рынки для товаров из «продвинутых» государств, которые, в свою очередь, осуществляют протекционизм в сфере аграрного, текстильного и иного импорта из слабых стран.

Данная парадигма и сегодня является основополагающим принципом деятельности ВТО, куда так самозабвенно и безоглядно уже который год ломятся наши передовые неолиберальные лидеры. Существует много смешных официальных версий, объясняющих причины проволочек с принятием России в эту глобальную экономическую мафию, все их перечислять здесь попросту лень, так как ни одна из них не выдерживает никакой критики. Достаточно лишь привести ремарку одного из руководящих функционеров Родерика Эббота: «Мы сознаем, что членство России может существенно изменить соотношение сил». Реплика туманная и, как минимум, двусмысленная. Для толпы формируется иллюзия, что членство надо заслужить. Но если заслужить, то как? Каково же содержание билетов на этих вступительных экзаменах?

К сегодняшнему дню состав международной экономической мафии выглядит следующим образом: МВФ, ВБ, ОЭСР, ВТО. С недавних времен ВТО получила неофициальный статус наднационального института власти, наделенного полномочиями, которые и не снились государственным и, извините за выражение, «демократическим» структурам. Она вправе требовать отмены любых пунктов законодательства суверенных государств, мотивируя противоречиями свободы торговли. И вот сюда мы ломимся, очертя голову, словно «задрав штаны… за комсомолом»!

 * * *

Попробуем построить ситуационную модель.

Членство в ВТО очень нужно нам, но некие силы, обладая возможностями воспрепятствования, всячески противятся мерам, необходимым для вступления. Таким образом, организация блокирует все наши поползновения. С другой стороны, если все конспирологические и антилиберальные точки зрения верны, то ВТО, как хищник, должна жаждать заглотить такой лакомый кусок, как Россия. Но она отказывается. Где же истина? Она, несомненно, где-то рядом, но в связи с этим почему-то вспоминается детский, но не совсем приличный анекдот. Акула с детенышем плавает возле пляжа. Он канючит: «Мама, я есть хочу!» Мать говорит: «Видишь, человек плывет?

Сделай вокруг него два круга, а потом кушай». Он продолжает ныть: «Я не хочу два круга, я хочу сразу». Мать не выдерживает: «Ну если тебе хочется есть его вместе с дерьмом, то — пожалуйста!» Поэтому с точки зрения здравого смысла и чисто теоретического интереса нашим избранникам стоило бы испробовать один предельно простой и нехитрый прием, а именно: заявить о полном и окончательном отказе от «сдачи вступительных экзаменов». Если им интересно, то пусть принимают прямо так, вне конкурса, а если нет — живите, как дураки, без подарка. Было бы весьма интересно проследить реакцию на подобное заявление.

Так вот, если после подобной реплики «мировое сообщество» успокоится и забудет про Россию — значит мы полные дебилы, но почему-то остается некая уверенность, что за нами начнут бегать, подобно сексуально озабоченной перезрелой девице, воспитанной в консервативных традициях, но, тем не менее, желающей зачерпнуть все и полной ложкой. Но, к сожалению, подобный сценарий практически невероятен, так как заражение неолиберальной бациллой лишает ее носителей каких бы то ни было остатков здравого смысла.

Но если бы речь шла лишь об «инфекционном заболевании», это еще можно было бы понять чисто по-человечески и посочувствовать. Однако в данном конкретном случае формируется устойчивое и вполне обоснованное мнение, что дело это пахнет откровенной аферой, предусматривающей соответствующие меры преследования по уголовному законодательству. Действо это осуществляется группой лиц по предварительному сговору, что, несомненно, является отягчающим обстоятельством, и во главе этой шайки стоит вполне конкретный главарь, а именно — Г. О. Греф. Делать такие выводы позволяет то обстоятельство, что все позиции в данном вопросе предельно конкретны, и мы их рассмотрим ниже, пункт за пунктом, поэтому списывать все на «заболевание», как это было в вопросах образования или здравоохранения, не представляется возможным. Не вытанцовывается также и смягчающее обстоятельство на манер ясинского экономического кретинизма, так как Герман Оскарович — человек другой формации, другого уровня образования и образа мышления, а посему полностью дееспособный и вменяемый. Поэтому подчеркнем еще раз: затаскивание России в ВТО есть очередная афера группы антироссийских чиновников во главе с бывшим министром ЭРТ Г. Грефом. Оставим пока за скобками вопрос, чем руководствуется глава государства, всячески способствуя этой антигосударственной деятельности, и какова его подлинная роль в этом процессе. А пока рассмотрим тему во всех подробностях.

В 1993 г. РФ представила официальную заявку на вступление в ВТО. Начало девяностых — эйфорическое и сумбурное время гайдаровских безумств и либеральных оргий. Западные консультанты и эксперты толпами валят в Россию и пачками выдают рекомендации по добиванию еле живой экономики. В те годы никто особенно не дифференцировал конкретные предприятия власти в области внешнеэкономической деятельности: внутренние проблемы захлестывали. Устанавливавшиеся интимные отношения с МВФ представлялись невинной шалостью без заморочек последствиями, тем более что эта связь в тех условиях была, пожалуй, жизненно необходима. Поэтому такая мелочь, как вступление в ВТО в отдаленном будущем, внимания на себе практически не концентрировала. Все последующее десятилетие шли нудные и мало кому интересные препирательства с Генеральным советом ВТО об условиях, которые год от года становились все обширнее и жестче в силу неуемной российской готовности идти на всяческие провокационные уступки. И только к середине 2000-х тема эта наконец-то стала предметом хоть каких-то публичных дискуссий. Мы услышали весь спектр мнений по вопросу из уст как ведущих наших экономических столпов, так и других специалистов, не мелькающих на экранах и не пользующихся реноме экономических поп-звезд. Так, например, ведущие специалисты по международному экономическому праву В. Шумилов и С. Григорян высказывают диаметрально противоположные точки зрения на проблему. Первый прогнозирует возникновение «глобального экономического пространства» (кто бы сомневался!) и дальнейшее развитие и укрепление права ВТО (а оно нам надо?). Второй же утверждает, что нет оснований для оптимистических ожиданий, что вступление России в ВТО даже на относительно приемлемых условиях существенно поможет решить ее экономические проблемы. Очень возможно, что и — наоборот.

 * * *

Так что же конкретно может произойти наоборот?

Правовое регулирование в рамках ВТО концептуально является непосредственным продуктом агрессивной рыночной глобализации. Все те требования, которые предъявляются России, преследуют лишь одну цель: подорвать ее хоть и гипотетическую, но конкурентоспособность. Вспомним пространное заявление г-на Эббота и поймем, что даже в том состоянии экономики, которое мы считаем далеким от идеала, Россия либо вызывает определенные опасения, либо это все те же ходы на добивание, что, в сущности, не представляет различий. Сможет ли Россия стать активным экспортером промышленной продукции? Наши энергоносители — насущная потребность всей Западной Европы, недавние распри с Украиной показали, насколько этот товар конкурентоспособен. ВТО здесь и близко не стояла, обходимся, слава богу! Продажа алюминия, никеля и других металлов идет «на ура» по всему миру. Вопреки мифу о невостребованности нашей высокотехнологичной продукции мы с успехом экспортируем и АЭС, и ракетные двигатели, и биотехнологии, и даже программное обеспечение. Все это, заметим, без участия в ВТО. А такая бездонная прорва, как морепродукты и лес, — вообще вне конкуренции, тем более что стоило бы всерьез задуматься об ограничительных мерах: потомки спасибо не скажут.

Таким образом, те сферы, где наши позиции достаточно сильны, ни в малой степени не нуждаются в протекционизме международной мафиозной структуры, а те сферы, где у нас исторически сложившийся «пролет» (например, автопром), не спасет никакая ВТО, скорее — наоборот. Представим себе остановку ВАЗа, а ведь это — тысячи рабочих мест и целый город. Если он пойдет по пути того забайкальского городка (а он неизбежно пойдет), то никому мало не покажется. Что же касается аграрного сектора, то в современных условиях говорить о конкурентоспособности нашей сельхозпродукции не приходится по двум причинам. Во-первых, западные страны успешно сопротивляются требованиям стран третьего мира отменить аграрный протекционизм, во-вторых, любая инвестиционная господдержка внутри страны запрещена условиями ВТО. Таким образом, следуя правилам Организации, мы получим нескончаемый поток абсолютно непригодной к употреблению еды и в то же время окончательно задушим дышащее на ладан отечественное сельское хозяйство. Не поест тогда профессор Ясин отечественной баранинки вприкуску с его любимой докторской колбасой.

Арбитр Международного арбитражного коммерческого суда при Торгово-промышленной палате РФ профессор Г. М. Вельяминов пишет:

«В рамках Марракешского пакета соглашений (1994 г.) было заключено Соглашение о торговых аспектах прав интеллектуальной собственности (TRIPS) с благой целью защиты от пиратства авторских и патентных прав, принадлежащих, прежде всего, правообладателям западных стран. При этом размах производства контрафактной продукции прямо пропорционален взвинченным монопольным ценам на продукцию, защищаемую исключительными правами. Фармацевтические гиганты Севера не желают, к примеру, снижать монопольные цены или делать патентные (лицензионные) послабления для производства в странах Юга так называемых антиретровирусных препаратов, широко и эффективно применяемых на Севере для борьбы со СПИДом, но недоступных на Юге в силу их дороговизны. Священное право собственности, справедливо обеспечиваемое правилами ВТО, как обычно, не в ладах с социальной справедливостью.

Другим важным документом Марракешского пакета является соглашение о торговых аспектах инвестиционных мер (TRIMS), направленное на недопущение нарушений неолиберальных принципов свободы конкуренции в странах — импортерах инвестиций. Оговоренные запреты, в частности, касающиеся практики допуска и использования иностранных инвестиций на условиях достижения страной-импортером определенных экономических результатов, не отвечают потребностям экономического развития России».

ТНК оказывают многостороннее влияние: экономическое, политическое, социальное. С одной стороны, их инвестиционная и торговая деятельность стимулирует и ускоряет развитие экономики принимающих стран. С другой — они используют свою мощь для давления на политику стран — импортеров капитала, часто нанося ущерб национальным интересам последних, допускают налоговые и коррупционные злоупотребления, отказываются принимать местную юрисдикцию, требуя особых льгот и привилегий, предпринимают попытки получить иммунный статус субъекта международного публичного права. Деятельность ТНК в России, разумеется, ничем не отличается от их практики в других странах, особенно в развивающихся.

Абсолютное большинство стран — членов ВТО — это развивающиеся страны. Вступая в ВТО, они рассчитывали пробиться со своими товарами на рынки развитых государств, но их туда попросту не пустили. Возможности же развития собственной промышленности они убили на корню. Отличительная особенность России в том, что она как экономическая система абсолютно самодостаточна. Эта система исторически формировалась в отрыве от всего остального мира, поэтому у нас есть уникальная возможность при относительно слабой экономике участвовать в международной торговле с позиций силы.

Бытует мнение, что навязчивая инициатива вступления в ВТО исходит от чернометаллургического лобби. Это, пожалуй, единственная отрасль, испытывающая откровенное давление торговых ограничений. Но сам вопрос опять же не выдерживает никакой критики. Какое там, к черту, лобби! Версия для толпы — и не более того. Глупо думать, что наши ведущие управленцы тупо продвигают идею, не углубившись в детали. А поэтому «назначение» Г. Грефа ответственным за все последствия представляется неким лицемерным реверансом, что, несомненно, в задачи данной работы не входит, а поэтому заполняем очередную графу в таблице глобальной управленческой стратегии, как бы нам это ни было обидно и противно. Начинал Ельцин, продолжал Путин, закончит, судя по всему, Медведев. Соблюдены все условия преемственности, оставляющие для нас некоторые вопросы, а именно: самостоятельны ли вы, господа, в принятии соответствующих решений? Нет ответа. Несется тройка-Русь, как всегда, неведомо куда…

 * * *

Профессор Г. М. Вельяминов считает, что приводимые различными экспертами перечни трудностей и угроз, стоящих перед страной, далеко не исчерпывающи.

«Кардинально же важно то, что экономический курс российского правительства на сегодня продолжает быть радикально неолиберальным, по сути, антиконституционным. Очевидно, что сохранение неолиберального курса оказывается возможным только в результате сложившегося в стране номенклатурного управления. Номенклатура, бюрократия, ранее допустившая до власти взращенных ею же олигархов, а также либералов, решила, что может управлять страной самостоятельно. Выбрана худшая модель развития страны. Утвердилась модель, обкатанная и проявившая продуктивность в олигархической экономике США: ставка на индивидуализм, жесткую конкуренцию, материальный успех любой ценой, бездуховность, наличие резерва дешевой рабочей силы, невмешательство в экономический процесс государства с его социальными функциями. Модель, грубо противоречащая историческому опыту, ментальности, уровню жизни, национальному укладу большинства населения нашей страны. А потому обреченная у нас на провал».

Как видим, точка зрения, далекая от ясинской. Кроме того, мало кому из широкой публики известно, что большинство ученых считают некоторых известных деятелей от поп-экономики жуликами и невеждами, а вовсе не «ведущими экономистами», хотя их точка зрения совершенно незнакома массам, да и если бы была знакома, все равно под давлением «авторитетов» растворилась бы втуне, так как «толпа» не только «живет по преданию», но и «судит по авторитету».

Вся общепринятая концепция участия России в ВТО подвержена не только объективному сомнению, но и обоснованному недоверию. Остался лишь один достаточно спорный пункт, который и по сей день является камнем преткновения всех сколько-нибудь значимых ведущих экспертных групп. Это вопрос инвестиций. Тема эта — обоюдоострая, поэтому рассмотрим ее более подробно.

На сегодняшний день членами ВТО являются полторы сотни стран, и число их будет все увеличиваться, — это объективная реальность. По сути, не претендовать на участие в этой организации — признак дурного тона, ведь если «все прогрессивное человечество» устремляется именно в этом направлении, то что же о нас подумают? На самом же деле принцип «куда все, туда и мы» чаще всего приводит к последствиям, совсем не желательным.

Одним из основных и, казалось бы, неоспоримым аргументом сторонников ВТО является «создание более благоприятного климата для иностранных инвестиций». Внимание слушателя или читателя сразу концентрируется именно на этой половине формулы. Что может быть лучше, чем поток чужих денег на наши нужды! Хотя и в этой половине формулы все далеко не однозначно, внимание стоило бы обратить именно на вторую половину: «приведение законодательной системы в соответствие с нормами ВТО». То есть аналогия простая: жили вы, ребята, простыми «фраерами», то есть по законам вашей страны, а теперь решили приобщиться к «реальным пацанам», т. е. вступить в «мафию», а поэтому законы ваши забудьте и примите наши понятия, потому как иначе не бывает. Предельно ясно сформулировал эту идею президент Эй-би-си Перси Барневик: «Свобода для каждого компаньона, входящего в мое объединение, — инвестировать там и тогда, где и когда он того пожелает, покупать и продавать то, что он пожелает, неся при этом минимум возможных тягот, вытекающих из социального законодательства». Именно эта идея и была положена в основу уже упоминавшегося «Вашингтонского консенсуса».

К настоящему моменту ВТО представляет собой некий наднациональный институт власти, не подлежащий никакому контролю. Обиженный чем-либо инвестор всегда может обратиться к организации и пожаловаться на ущемление своих прав со стороны национального законодательства. Это относится и к трудовому праву, и к защите окружающей среды, и к здравоохранению, да и мало ли еще к чему… Все, что противоречит свободе торговли, подлежит отмене без каких бы то ни было обсуждений. Сколько бы власти нам ни вещали («вешали») о вступлении в организацию на выгодных для России условиях, но жизнь-то не стоит на месте, как и «понятия» ВТО, и то, что сегодня может показаться приемлемым, завтра обернется кабалой и позором. Весь мир сейчас представляется вотчиной ТНК и внегосударственной олигархии, и такие мелочи, как государственный суверенитет, упоминаются, наверное, лишь в России. Как и любая мафиозная структура, Организация предполагает и своих «крестных отцов», и «шестерок». К «крестным» можно отнести США, Японию, Южную Корею, большинство стран ЕС. Надо ли говорить, что занять место в их ряду нам сегодня не светит. Свои внутренние рынки они защитили со всех сторон и всеми дозволенными и недозволенными средствами. Подавляющее большинство членов — страны-«шестерки», которые на протяжении многих лет безуспешно пытаются пробиться если не в тузы, то хотя бы в среднее звено, но надежд у них с каждым годом все меньше и меньше, так как самим фактом вступления в «мафию» они подрубили под собой сук. Кстати, заметим, что с приемом в члены таких стран (например, Грузии) проблем вообще не возникало, там все было в порядке и с либерализацией, и с правами человека, и вообще с демократией. Если же посмотреть на эти страны в плане инвестиций в национальную экономику, то там все далеко не так радужно, как им виделось изначально.

 * * *

Посмотрим теперь, какова же инвестиционная ситуация в России на сегодняшний день.

Общий объем иностранных инвестиций, поступивших в российскую экономику в первом полугодии 2011 г., составил 87,698 млрд. долларов, что в 2,9 раза больше, чем за тот же период 2010 г.

Прямые инвестиции в первом полугодии выросли на 29,8% — до 7,039 млрд. долларов (в первом полугодии 2010 г. снижение составило 11%). Из них взносы в капитал достигли 3,022 млрд. (рост на 9,7%), кредиты, полученные от зарубежных совладельцев предприятий, — 3,264 млрд. (рост на 62,2%), лизинг — 56 млн. (снижение на 1,4%), прочие прямые инвестиции — 697 млн. (рост на 16,1%).

Произошло заметное падение портфельных инвестиций по всем позициям, что на фоне роста инвестиций прямых не может не радовать, так как до недавнего времени на рынке страны преобладали именно они. На инвестиционном рынке страны преобладал спекулятивный иностранный капитал, во многом имеющий российские корни. Портфельные инвестиции носят спекулятивный характер и лишь дестабилизируют экономику страны. Этот вид инвесторов ищет лишь потенциальную возможность для получения легких доходов в финансовой сфере и не имеет никакого отношения к производственным инвестициям крупных промышленных компаний. Во многом причина сравнительно низкого размера инвестиций по сравнению с мировыми проектами именно в этом. Спекулятивный капитал всегда будет иметь незначительные размеры по сравнению с промышленно ориентированным. Именно над этой проблемой стоило бы задуматься в первую очередь специалистам из МЭРТ и ВШЭ, хотя куда им — ведь это уже не идеология, здесь требуется активная мозговая деятельность и глубокая теоретическая база.

В целом накопленный иностранный капитал в экономике России составил 315 млрд. долларов, что на 19,9% больше по сравнению с соответствующим периодом 2010 г. Больше всего иностранных инвестиций в первом полугодии 2011 г. было направлено в сферу финансовой деятельности — 44,4 млрд., из них из Швейцарии 42,9 млрд. (выбыло за этот же период из страны 44,5 млрд.), в обрабатывающие производства 16,3 млрд. (17,1), добычу полезных ископаемых 11,5 млрд. (6,9), в торговлю 6,8 млрд. (6,5), сферу транспорта и связи 4,8 млрд. (2,4).

Стоит обратить внимание на инвестиционный баланс со Швейцарией. При сопоставлении дат поступления инвестиций видно, что деньги, пришедшие к нам в страну, практически сразу вернулись обратно, да еще и с процентами. По данным из компетентных источников, есть все основания предполагать, что названная операция имела целью отмывание доходов одного из наркотраффиков. Швейцария вместе с Австрией в первом полугодии 2011 г. стали лидерами по привлечению российских инвестиций (соответственно, 24,6 и 10,7 млрд.). Официальная версия — фармацевтический бизнес.

Аналитики, как и полагается, всерьез зацепились за эту схему и навыдвигали пирамиду версий. Согласно одной из них, более высокие, чем ожидалось, цены на нефть принесли нефтяным экспортерам огромную выручку. Экспортеры перевели эти деньги в Россию, но так как в стране их инвестировать некуда, отправили их обратно за границу. Есть также версия, что деньги в страну и из страны переводили финансовые спекулянты, пытавшиеся получить выгоду благодаря сравнительно высоким российским процентным ставкам. Многие также предполагают, что речь идет о теневых махинациях российских чиновников, пытавшихся обеспечить безопасность своих денег в преддверии выборов 2012 г.

А на первый взгляд могло показаться, что последние статистические данные должны стать поводом для оптимизма: ведь инвестиции первого полугодия 2011 г. — это почти втрое больше, чем в первую половину 2010 г. Речь идет о самом высоком уровне иностранных инвестиций, который когда-либо — в том числе в разгар докризисного нефтяного бума — был зафиксирован в России за шесть месяцев.

С определенностью можно сказать только одно: истинный объем прямых иностранных инвестиций, т. е. направленных на приобретение доли в российских предприятиях, продолжает оставаться ничтожным. На сей раз он едва превысил 7 млрд. долларов, которые в основном пришли в нефтегазовый сектор.

Так в чем же дело? Может быть, действительно, вся проблема в том, что Россия до сих пор не стала частью «прогрессивного человечества» и не вступила в клуб свободных предпринимателей, а стоит ей только вступить в эту почтенную организацию, как все изменится по мановению волшебной палочки?

«Из пяти составляющих общего объема затрат на любое производство в условиях нашей страны две (сырье и нерыночные изъятия) — не ниже среднемировых, а три (капитальные вложения, накладные расходы и минимально необходимая зарплата) — существенно, в несколько раз, выше.

Поэтому в условиях свободного перемещения капиталов ни один инвестор — ни наш, ни зарубежный — не будет вкладывать средства в развитие практически ни одного производства на территории России. <…> Никаких инвестиций в нашу промышленность нет и не будет».

Цитата приведена из работы, которая уже тринадцать лет производит на наших экономических поп-звезд воздействие, сравнимое с воздействием распятия на оборотня. Автор — Андрей Паршев, книга — «Почему Россия не Америка». Когда это имя произнесли в присутствии уважаемого «главного идеолога», он едва не потерял сознание, потом еще долго не мог обрести способность членораздельной речи. В подзаголовке обозначено: «Для тех, кто остается в России», и это абсолютно верно: каждый, кто намерен оставаться жить в России, должен прочитать эту книгу. Паршев делает удивительно простые, лежащие на поверхности, выводы и поэтому представляет серьезную угрозу бытующим ныне неолиберальным теориям о перспективах нашей страны. Выводы эти далеки от оптимизма в рамках проводимой экономической концепции, но от этого не становятся менее обоснованными.

 * * *

Летом 2011 г. на Крите прошла международная конференция «Завершение делового сезона: итоги и прогнозы». Общий вывод экспертов: инвестиционный климат в России не стимулирует бизнес вкладывать средства в модернизацию и обновление основных фондов. Президент Ассоциации региональных банков А. Аксаков отметил, что на инвестиционный климат в РФ существенное влияние оказывает коррупционная составляющая и политическая ситуация в стране. «Коррупция, а также неизменение политического ландшафта наносят большой вред нашей экономике. Должна быть конструктивная оппозиция. Если этого не будет, боюсь, что застой, тренд негативного развития сохранится. Самый удачный этап развития нашей страны — начало 2000-х, когда политики прислушивались к критике и бизнес начал вкладываться в экономику, поверив, что идут перемены, и действительно начался процесс модернизации».

Как видим, лишь общие фразы, и в таком ключе проходит большинство обсуждений. Естественно, ничего конструктивного от банкира услышать нереально, даже если он депутат Госдумы. Кроме вопроса о коррупции, все остальное — обычное оппозиционное словоблудие. Поэтому самым полезным может быть мнение самих потенциальных инвесторов. Группа научных сотрудников Института экономики и организации промышленного производства собрала интересный и полезный материал по теме, состоящий из отдельных мнений самых разных представителей иностранного бизнеса. Результаты получились во многом неожиданные.

Оказывается, чтобы повысить инвестиционную привлекательность России, достаточно очень простых мер.

Прямые иностранные инвестиции на душу населения в России выше, чем в странах БРИК, но если Россия хочет достигнуть уровня жизни европейских стран, общий объем инвестиций с учетом и внутренних источников должен быть значительно больше. Высказывания крупных институциональных и стратегических инвесторов о России достаточно субъективны, но отражают восприятие страны финансовым сообществом.

«Это одна их худших стран: я потерял два часа в московских пробках, хотя ехал с сопровождением полиции. Я никогда сюда не вернусь» (владелец логистической компании с чистой стоимостью 5 млрд. долларов).

«Продавать наши продукты русским или производить их в России для российского рынка — может быть, но доверять свои сбережения стране, которая явно действует аморально (если смотреть на пример Байкальского ЦБК, который до сих пор бессмысленно загрязняет Байкал, заповедник мирового значения), это не только очень рискованно, в том числе с репутационной точки зрения, но еще и безнравственно» (управляющий активами более 300 состоятельных семей в Европе).

«Они объявили дефолт в 1991-м, реструктурировали долг в 1995-м и объявили дефолт в 1998-м! Они украли активы ЮКОСа, Шелл и др. Если вы попытаетесь возмутиться, вас вполне могут выдворить из страны, как выдворили менеджеров ВР. Если продолжите возмущаться, вас могут убить в Лондоне, Вене или Дубае, а если вы не откажетесь от своих показаний в суде, вас могут убить даже во время предварительного заключения. Теперь объясните мне, есть ли хоть одна причина, по которой я должен вкладывать деньги моих клиентов в Россию?» (директор по инвестициям одного из крупнейших пенсионных фондов мира).

«Мы хотели приехать в Россию, чтобы инвестировать 50 млн. долларов, а впоследствии увеличить этот объем до 30 млрд. Но нам это не удалось: сначала мы три раза отстояли очередь, чтобы получить визу. Посольства других стран G20 очень дружелюбны, но не России. Также нам сказали, что в России невозможно передвигаться без переводчика, а при прилете в «Шереметьево» нам предстоит отстоять в очереди на прохождение паспортного контроля два часа. Откровенно говоря, у нас нет на это времени, поэтому мы не собираемся приезжать» (менеджер пенсионного фонда объемом 300 млрд. долларов).

Вот так в общих чертах выглядят некоторые претензии отдельных частных представителей мирового бизнеса. В чем-то они наивны, в чем-то нахальны, в чем-то высокомерны, но главное в том, что подавляющее число претензий — это те самые бичи нашей политической и общественной системы, от которых в первую очередь страдаем мы сами. Не стоит разбирать этот перечень по пунктам, каждый и так найдет в нем хоть что-то, что хотя бы однажды отравило ему жизнь. В связи с этим опять приходит на память работа А. П. Паршева и его «Горькая теорема»:

«Любое производство на территории России характеризуется чрезвычайно высоким уровнем издержек. Эти издержки выше, чем в любой другой промышленной зоне мира. Простейший анализ затрат на производство по статьям расходов показывает, что по каждой статье Россия проигрывает почти любой стране мира, а компенсировать излишние затраты нечем. В первую очередь это происходит из-за слишком сурового климата: производство, да и просто проживание в России требует слишком большого расхода энергоносителей. Энергия стоит денег, поэтому наша продукция при прочих равных условиях получается более дорогой.

Из этого следуют два следствия. Во-первых, наша промышленная продукция, аналогичная иностранной по потребительским характеристикам, оказывается выше по себестоимости и при реализации по мировым ценам приносит нам убыток, а не прибыль.

Во-вторых, наши предприятия оказываются невыгодным объектом для привлечения капиталовложений из-за рубежа, да и для отечественных инвесторов привлекательнее иностранные рынки капитала». Конец цитаты.

Справедливости ради необходимо сразу оговориться: еще ни один экономический «зубр», вооруженный цифрами и расчетами, не опроверг аргументированно эту теорему. Ни один. Кривятся брезгливо, отмахиваются пренебрежительно, наконец, просто звереют при упоминании, но опровергнуть не смог ни один.

 * * *

Тем не менее, испытывая безмерное уважение к автору и его интереснейшему труду, следует признать: он оказался чрезмерно категоричен в оценках, что вместе с тем не умаляет его правоты. Между тем, вопреки всему — и даже здравому смыслу (как это характерно для России) — инвестиции в страну идут. Излишне говорить, что применительно к рассматриваемой теме нас интересуют главным образом прямые инвестиции, направленные на развитие производственного сектора. На первый взгляд, вроде бы наметилась положительная тенденция в соотношении прямых и портфельных инвестиций. Если в прошлые годы разница достигала 8-10 раз, то в первом полугодии 2011 г. эта разница составила примерно 25 раз. Но, как уже говорилось, спекулятивный иностранный капитал, преобладающий на инвестиционном рынке страны, во многом имеет российские корни. Инвесторы, жаждущие легкой добычи и быстрой наживы, не могут принести никакой пользы крупному промышленному производству, да и экономике в целом. Во многом по этой причине сравнительный уровень инвестиций в Россию имеет такой незначительный размер по отношению к мировым инвестиционным проектам, где счет идет на сотни миллиардов долларов.

Исходя из этого, мы видим, что инвестиционные процессы идут, хотя и со скрипом. Но самое показательное в этой схеме — челночное перемещение швейцарских миллиардов. В этой мутной комбинации, как в капле воды, отражается весь комплекс проблем инвестиционной политики. Любопытно было бы узнать, насколько эта ситуация интересна, например, Минфину или МЭРТу, а может быть, она происходила при их непосредственном участии?

А теперь, внимание, вопрос: в свете всего вышеизложенного — с какого боку здесь ВТО? Какую положительную роль в улучшении инвестиционного климата может сыграть Организация, если даже сами крупнейшие мировые потенциальные инвесторы указывают истоки проблем, коренящиеся в глубинах наших общественно-политических процессов? Или, может быть, не в интересах России вплотную заняться вопросами собственной дремучей судебной системы? Или бесконечно декларируемые антикоррупционные меры стали приносить хоть какие-то результаты? А свобода прессы, а мигалки, а обучение английскому языку? Если кто-то считает, что все это хоть в чем-то противоречит интересам страны, пусть первым бросит в автора что угодно! Важно одно: все это не имеет ни малейшего отношения к членству России в ВТО. Инвесторам глубоко плевать, членом чего является или не является страна. «Инвесторы могут работать в странах с разными режимами» — вот ключевая фраза.

Важнейшей проблемой сегодня, как и двадцать лет назад, остается уход капитала из страны. Это — проблема из проблем, несопоставимая ни с какими мифическими выгодами от участия в сомнительных проектах. А. Паршев пишет: «Мы терпим утечку капитала не в тот момент, когда доллары по фиктивным контрактам уходят за границу, а когда позволяем частным гражданам самим принимать решение, на что тратить валютную выручку от продажи общественного достояния. Вот в этот момент капитал и утекает! Продажа сырья, энергии, оборудования, выезд квалифицированных специалистов — вот это на самом деле безвозвратные потери капитала. Все это к нам уже не вернется.

Продав сырье, российский продавец получает доллары. Здесь имеется еще второй шанс остановить утечку капитала, заставив владельца этих долларов купить средства производства и поместить их в России. Но, как правило, этого не происходит. Доллары тратятся на товары потребления или уходят за границу.

Так что же должно быть в правильной экономике?

В правильной экономике не должно быть утечки факторов производства из страны. Всех факторов! В крайнем случае, допустим лишь обмен одних факторов производства на другие! <… >

Вот поэтому главный критерий правильности экономики — все ли граждане заняты добровольным производительным трудом? Есть ли у них все для этого необходимое? Сырье, оборудование, энергия, квалификация? Ведь производить надо не лишь бы что-то производить, а современное и полезное!

Если слишком много не по своей воле безработных или занятость смещается сверх меры в непроизводительную сферу (разнос фломастеров по электричкам — крайне непроизводителен), то правители должны быть сменены и, возможно, наказаны, но, главное, должна быть изменена политика».

Общественно-политическая система России сегодняшнего дня получила уже почти официальное наименование государственно-монополистического капитализма, и типичным представителем этого строя является не кто иной, как чиновник. Ему, как никому другому, выгодно строить внешнеторговые отношения таким образом, чтобы средства уходили на Запад. Схем подобных манипуляций множество, только навскидку можно привести самую примитивную: по сговору покупаешь что-то по более высокой цене там, а товар продаешь туда дешевле. Таким образом, получается сверхприбыль, которая и делится между участниками. Если эту систему не поломать, то никакие меры не способны пресечь утечку капитала. Жизненно необходимо, чтобы все приобретенное по импорту продавалось у нас по ценам, не подрывающим позиции отечественного производителя, а это главная кость в горле ВТО. А. Паршев считает, что импортная продукция должна продаваться у нас в стране «по ценам, которые не должны быть ниже средних издержек на производство этой же продукции в нашей стране».

По мнению журнала «Эксперт», «максимальная теоретическая возможная выгода отечественных предприятий от присоединения к ВТО равна 23 млрд. долларов в год. При этом Россия отдает часть своего рынка, эквивалентную 90 млрд. долларов в год».