Как провести выпускной вечер? Какие будут предложения?
Утром я с ужасом распахнул дверь в сад. За партами сидели бывшие советские люди. С нервно-паралитическим газом в карманах и сумках. Одни мамаши имели молодящийся вид. Другие выглядели старухами, а может быть, это были бабушки. С этим было не совсем ясно. Времени ходить в школу не было. Незаметно прошли одиннадцать лет. Она так напилась, что линзы выскочили у нее из глаз. На стенах кабинета физики висели разные открыватели физических законов. Благодаря некоторым из них горели лампочки под потолком. Над доской никто не висел.
Предложений не было.
В классе было не очень тепло. Сидели в пальто. Одни с закрытыми глазами. Другие с открытыми. Мужчин было несколько. Они сидели с таким видом, будто у них утром угнали «жигули».
Товарищи!
Вот так просто, по старинке. Никто не отозвался.
Учительница с седой прядью смотрела на незнакомых людей. Как все старые учительницы, она была болтлива. За деревьями я увидел двух кошек: рыжую и черно-белую. Она открыла рот, и ее понесло. Она говорила долго и членораздельно. Когда она была маленькая, дедушка научил ее правильно есть ножом и вилкой, вставляя толстые словари ей под мышки. Что это были за словари в кожаных переплетах? Она должна была прижимать их своими ручками. Из слов учительницы выходило, что она любит школу и детей, несмотря ни на что. Несмотря ни на какие трудности. У одной мамаши потекли слезы. Она пыталась справиться со слезами, но не смогла и, схватив сумку, шумно выбежала из класса. Люди поглядели ей вслед, но не все. Некоторые не поняли, что произошло. Один человек встал и на цыпочках вышел. Добрый дедушка-велосипедист. Он всю Европу намотал на свои педали.
Что же мы будем делать с выпускным вечером?
Хорошо бы создать родительский комитет.
У нас на выпускных вечерах бывает очень интересно.
А в позапрошлом году мы сняли целый теплоход и совершили ночную прогулку по реке. Это было правда незабываемо. Она сидела на дачном крылечке, спрятав голову глубокой ночью между колен. Она все облевала: тапочки, куртку, расстегнутые штаны. С теплоходом, конечно, непросто. Просто так вышло, что один из родителей был связан с речным пароходством.
Но можно, конечно, не обязательно теплоход.
В любом случае нужно собрать деньги.
Для этого хорошо бы создать родительский комитет.
Кто из вас хочет в него войти?
Одна женщина с задней парты подняла руку. Она навалила целую кучу блевотины. Вот и хорошо. Кто еще?
Никто больше не поднимал руки.
Учительница ждала. Прага с птичьего полета похожа на кошку.
Ну, еще хотя бы два человека.
Мамаша с задней парты передумала и неожиданно для всех отказалась.
Ну вы подумайте. Еще есть время.
Птицы заливались. Было жаркое апрельское утро. Блевотина чудесным образом исчезла. Я не поверил глазам своим. Некоторые смотрели на учительницу с уважением. Даже один родитель смотрел на нее несколько подобострастно.
Может быть, в родительский комитет войдут те из вас, которые сегодня не пришли? А не пришли, наверное, человек десять-двенадцать.
Воспоминания от выпускного вечера остаются на всю жизнь. Прекрасно знаете сами.
Ну, так что? В родительском комитете не будет много работы. Соберемся два-три раза. Все-таки они странный народ, французы.
Товарищи! Прошу вас…
Мамаша с задней парты опять согласилась войти в комитет. Она была и не молодящаяся, и не старуха. Что-то среднее. Она вошла уже бесповоротно. Больше не отказывалась входить. Вошла уже совершенно бесповоротно. А другие медлили, не входили, выжидали чего-то. Они выглядывали, вытягивая морды. Морды у них были хитрые, выжидающие. Они сожрали все подчистую и ожидали новую порцию кучи. Они проникли в ее подсознание. А некоторые только делали вид, что присутствовали.
Надежда, однако, была, что до конца собрания еще двое войдут.
Небольшая, конечно, надежда, но все-таки была.
1992 год, 1995 год