К карьеру Виктор и Хайме подъехали за час до назначенного времени. Оба были одеты в новенькую камуфляжную форму и высокие черные берцы. Они походили на бойцов спецназа на задании, только один – большой и широкоплечий, а второй – поменьше. Настю братья поручили заботам тети Зины и Макса. Невелика защита, конечно, но там, во всяком случае, ее вряд ли кто-нибудь станет искать.

Машину они оставили наверху, опасаясь, что городской красавец «бентли» сразу завязнет в песке, а сами по дорожке, которая уступами спускалась к зеркальной глади озера, расположенного в центре карьера, пошли вниз. Виктор оглядывался по сторонам. Местечко для битвы, надо сказать, Харальд подобрал с большим вкусом. Высокие отвесные склоны из необычного белого песка, таинственные темные гроты у подножия, чистейшая вода в озерце в центре карьера, сквозь которую было видно такое же белое чистое дно. Но больше всего Виктора умилили многочисленные норки ласточек, вырытые прямо в песке в верхней части склонов. Из-за них карьер как-то сразу приобретал жилой вид, а маленькие гнездышки-норки напоминали окна многоквартирного дома. Немного портили общую картину неприглядного вида машины для добычи песка, но и они придавали месту особый колорит.

Хайме тоже смотрел по сторонам, но увиденное вовсе не умиляло его, а, скорее, наоборот, сильно расстраивало.

– Эх, – то и дело сокрушался он. – Надо было брать пустынную форму! В этой чертовой «зеленке» на белом фоне мы сейчас торчим, словно две блохи на блюде!

Как бы в подтверждение его слов недалеко от озера Виктор сразу заприметил одинокую темную фигуру, отчетливо видимую на фоне стен. Он подал знак брату и тут же извлек из воздуха свою секиру. Брат тоже выхватил из-за спины мечи. Но стоявший человек не проявлял каких-либо признаков враждебности. Он расслабленно, немного сутулясь, стоял, засунув руки в карманы, и очертания его фигуры сразу показались Виктору очень знакомыми.

– Привет, служивые! – окликнул он Виктора и Хайме.

– Эрланд? – удивился Виктор. – Как ты здесь оказался?

– Харальд спьяну разболтал о том, где он собирается с тобой встретиться, вот я и решил помочь тебе. Но, я вижу, ты не один?

– Это Хайме, мой брат. Хайме, это Эрланд, я тебе говорил о нем.

Хайме подозрительно посмотрел на дварфа. Чувствовалось, что он ему совсем не доверяет и особой радости от появления подобного союзника не испытывает.

– Похоже, теплой встречи сводных братьев на сегодня не предвидится, – грустно усмехнулся Эрланд.

– Пока не вижу особой причины радоваться, – сухо ответил Хайме. – Я не доверяю тебе и опасаюсь, что ты можешь предать нас в любой момент. А мне совсем не хочется получить нож в спину во время столь серьезной схватки.

– Предать вас я мог бы уже давно, но до сих пор не сделал этого, – возразил Эрланд. – У меня нет на то причин. Единственной целью всей моей жизни всегда была месть Нидуду, и теперь, когда появился реальный шанс исполнить ее, я больше не могу оставаться в стороне.

– Мы сейчас не сражаемся против конунга, – резонно ответил ему Хайме. – Наши противники – Харальд и Большая охота. Ты собираешься драться со своими соотечественниками?

– Я никогда не был своим среди дварфов, – тяжело вздохнул Эрланд. – И теперь уже, наверное, никогда им не стану. Они презирают меня как полукровку, как сына врага, наконец. Двойственность моего положения заключается в том, что вы считаете меня дварфом, а они – альвом. Мне не разрешается даже выходить на бой вместе с воинами.

– Ну и какой нам от тебя прок, если ты и сражаться-то толком не умеешь? – усмехнулся Хайме.

– Вообще-то я этого не говорил, – ответил Эрланд. – Сражаться я умею, и не хуже всех остальных, а во многом – даже лучше. Нидуд сам обучал меня, но только не для того, чтобы сделать воином. Он собирался выковать из меня смертоносное орудие в борьбе против Вёлунда, научить убивать любыми способами, и я изрядно преуспел в своем обучении. Но в моих мыслях король альвов как объект мести никогда не занимал главенствующего места. Скрывать не стану, я никогда не любил его. Не люблю и сейчас, но целью своих усердных тренировок я всегда видел не короля Вёлунда, а конунга Нидуда. Это он сломал мою жизнь, это от него я терпел ежедневные унижения и это он, в конце концов, убил мою мать. Если сегодня вы возьмете меня в бой, то не пожалеете об этом.

– Хорошо, – неожиданно быстро согласился Хайме. – Мы попробуем довериться тебе. Ты как, Виктор, не возражаешь?

– Нет, не возражаю. Буду рад принять искренне протянутую руку помощи.

– Тогда, как говорится, становись в строй, – усмехнулся Хайме. – Жаль только, что не по форме одет.

Вдали послышался рев многочисленных моторов, и с пологой стороны в карьер один за другим начали спускаться тяжелые мотоциклы. Свет их фар скакал по белым песчаным склонам, еще больше усиливая эффект от столь впечатляющего появления Большой охоты. Мотоциклистов было около пятидесяти. Все – в черной коже с многочисленными металлическими заклепками, на головах красовались разнообразные шлемы и каски.

Возглавлял движение сам главный загонщик Харальд. Он ехал на огромном трехколесном трайке с длинной вилкой рулевого колеса и большими, широкими баллонами задних. Его круглое лицо обрамляла длинная, разделенная на две части рыжая борода, а голова была на пиратский манер повязана черным платком. В целом вся эта компания вполне могла бы сойти за байкерский клуб, собравшийся на загородный пикник, но большое количество холодного оружия, имевшегося у каждого, говорило о том, что цель их выезда на природу вовсе не носит мирного характера. Мотоциклисты спустились в карьер и выстроились дугой, наглухо перекрыв выход из него. Как говорится в таких случаях, мышеловка захлопнулась.

Харальд как бы нехотя встал со своего сверкающего черной эмалью и никелем железного коня и вразвалочку направился к Виктору, Хайме и Эрланду. За ним последовали все остальные мотоциклисты. Их самоуверенная походка и насмешливые ухмыляющиеся лица показывали полное пренебрежение к будущему противнику и желание побыстрее покончить с этим скучным боем. Некоторые на ходу прямо из горлышка пили пиво, кое-кто дымил сигаретой. В руках дварфов как по волшебству появлялось грозное оружие: мечи, боевые топоры, секиры. У Виктора даже создалось впечатление, что сцена появления Большой охоты была срежиссирована главным загонщиком и даже специально отрепетирована, настолько слаженным и эффектным, в чем-то даже мистическим, все это действо выглядело со стороны. Харальд остановился шагов за двадцать до цели и оловянным взглядом посмотрел на трех своих противников.

– Эрланд, – первым делом раздраженно произнес он. – А ты что здесь делаешь? Тебе же запрещено сражаться в одних рядах с воинами! Забыл разве, что ты грязный полукровка и смыть позор своего рождения можешь с себя только кровью короля Вёлунда? Или ты все-таки укокошил своего папашу, чтобы заслужить эту честь?!

– А кто тебе, плешивый холуй, сказал, что я собираюсь сражаться на твоей стороне? – насмешливо спросил Эрланд. – Я пришел сюда для того, чтобы помочь моим сводным братьям, и они, в отличие от вас, приняли мою помощь.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Харальд. – Так ты все-таки предал своего хозяина! Говорил же я конунгу, что от грязного полукровки ничего другого ожидать и не приходится! Хорошо, если тебе так хочется смерти, то мы убьем тебя первым. Хотя нет, я лучше притащу тебя к Нидуду, и он сам придумает, что с тобой делать! Надеюсь, он скормит тебя своим собачкам, если только те не откажутся есть такую падаль. Тогда придется просто порезать тебя на кусочки. А это, стало быть, твои новые родственнички?!

Он перевел свой взгляд на Хайме.

– Черт побери, кого я вижу! – с насмешкой в голосе воскликнул Харальд. – Старый солдафон Хайме собственной персоной! Из тебя песок еще не сыплется, вояка? А то здесь он вроде как без надобности, и так хватает. А этот юный суворовец, стало быть, и есть принц Виктор? Какой-то он тощий! Вы его что, плохо кормили?

– Высококалорийная пища ведет к ожирению, а лишний вес деформирует суставы и провоцирует остеохондроз, – огорошил Виктор не в меру развеселившегося Харальда научными терминами. – Я посмотрю на то, как ты будешь таскать свою оплывшую тушу в бою!

– Образованный, значит? – с трудом переварив услышанное, усмехнулся главный загонщик. – Я порежу тебя на кусочки, умник!

– Не слишком изобретательно, – ухмыльнулся Виктор. – Ты повторяешься, Харальд. Ну да что с недоумка взять. Мы драться собираемся или просто поболтать сюда пришли?

– Вперед, доблестные воины Нидавеллира! – с каким-то дешевым пафосом в голосе воскликнул Харальд. – Порежем их на ку…

Тут главный загонщик заткнулся на полуслове, сообразив, что буквально только что за эти слова был обвинен в отсутствии изобретательности. Он скрипнул зубами, выхватил свой меч и бросился вперед. Остальные дварфы последовали его примеру. Завертелась невероятная карусель битвы.

Поскольку главной целью Большой охоты был Виктор, именно на нем и сосредоточил свое внимание Харальд, хотя двое секундантов представляли собой не меньшую, если не большую опасность. Хайме, обладающий большой физической силой, с невероятной скоростью вертел двумя скимитарами со слегка изогнутыми лезвиями. Подступиться к нему было почти невозможно, а вот сам он успевал нанести противникам немалый урон.

Эрланд из-под своего расстегнутого кашемирового пальто тоже извлек два меча, но очень странной, какой-то экзотической формы. Виктор, под руководством Хайме изучавший восточные единоборства, с ходу определил, что они изготовлены по типу китайских шуан-гоу. Эти цельнокованые клинки имели характерный изгиб на конце, напоминающий крюк. Вместо гарды или цубы в районе рукояти сбоку был пристроен кованый кастет в виде заточенного полумесяца. Нижняя часть клинка имела копьеобразную форму и тоже была предназначена для боя. Таким образом, каждый из мечей имел не одно, а сразу три боевых лезвия. Владение этим хитроумным оружием требовало большого мастерства, но оно у Эрланда несомненно присутствовало.

Сам Виктор постоянно ставил своих противников в тупик, применяя магическую акробатику и не давая им взять себя в кольцо. Его Призванная секира, пожалуй, была едва ли не самым смертоносным оружием в этой неравной схватке. И хотя каждый из дварфов являлся весьма неплохим бойцом, их ряды постепенно сокращались.

Видимая легкость того, как братьям втроем удавалось справляться с сильно превосходящим численностью противником, подтолкнула Виктора к тому, чтобы немного поозорничать. Оказавшись в непосредственной близости от Харальда, он совершил головокружительный кувырок и прямо в полете срезал ему секирой половину бороды. Эта вопиющая мальчишеская наглость до такой степени разъярила главного загонщика, что он, отскочив в сторону от общей схватки и расставив руки в стороны, начал призывать свою свору гончих псов.

Из ладоней Харальда повалил густой черный дым. Все происходило точно так же, как у Эрланда во дворе на Васильевском острове, но только дыма было больше, так как главный загонщик вызывал не пару псов, а целую свору. Когда дым уплотнился и приобрел материальность, гончих оказалось полтора десятка. Это была грозная сила, способная внести коренной перелом в ход боя. Стая отвратительных тварей, рыча и сверкая светящимися глазами, готова была броситься на врагов и ждала только сигнала своего хозяина. Дварфы быстро расступились, так как свирепые гончие в азарте могли порвать и чужих, и своих.

Виктор, Хайме и Эрланд, держа оружие на изготовку, стояли втроем, а вокруг них образовалось свободное пространство.

– Прикройте меня, – тихо произнес Эрланд. – Я сейчас позову своих собачек. Они, конечно, не смогут одолеть свору Харальда, но на какое-то время их задержат.

Пока Хайме и Виктор отбивались от бросившихся на них псов, Эрланд творил заклинание. Его свора оказалась не такой многочисленной, да и сами гончие были помельче, но любая помощь сейчас могла сослужить добрую службу.

– Назад, ко мне! – завершив колдовство, крикнул он.

Хайме и Виктор синхронно совершили обратный кувырок, оказавшись рядом с Эрландом, а разъяренные псы бросились друг на друга. Их безобразные тела сплелись в большой рычащий и визжащий клубок. Противники по обе стороны молча наблюдали за происходящей схваткой. Время от времени из клубка вываливался то один, то другой пес и оставался лежать бездыханным на белом песке. Свора Эрланда хоть и уступала в силе и численности, но билась с гончими Харальда отчаянно и самоотверженно. И хотя исход этого противостояния был предрешен заранее, но прежде чем все псы полегли в неравной битве, они смогли прихватить с собой и пятерых гончих Харальда. С учетом тех, которых уже удалось зарубить Виктору и Хайме, у главного загонщика осталось еще шесть псов во главе с вожаком.

Немного отдышавшись после схватки, остатки своры Харальда с новой яростью бросились на трех противников. И тут Эрланд, выскочив вперед, поймал в скрещенные мечи шею вожака и, совершив неуловимое движение, словно ножницами срезал ему голову. Голова покатилась по песку, а летевшее по инерции тело сбило дварфа с ног. Эрланд быстро вскочил на ноги. Он почти успел уклониться в сторону от второго пса, но тот все-таки успел вцепиться ему в предплечье. В следующий миг Хайме ударом меча снес гончей голову, но было уже поздно – яд проник в тело.

С остальными псами Виктор и Хайме расправились в считаные секунды, но тут их снова атаковали двадцать оставшихся дварфов. Братья бились так яростно, что вскоре сократили число своих противников до десяти. В заключение Виктор провел эффектную магическую атаку, сочетавшую в себе огненное заклятие и ударную волну. Результат применения этой магии оказался сногсшибательным в буквальном смысле слова. Дварфы разлетелись в разные стороны словно от взрыва осколочной гранаты. Кто-то из них еще пытался встать на ноги, но большинство в сознание пока не пришло. Понимая, что исход схватки предрешен, Харальд бросил меч на землю и, тряся дымящимися клочьями бороды, крикнул:

– Все, хватит! Мы сдаемся! Объявляю Большую охоту законченной!

Вслед за главным загонщиком оружие побросали и остальные охотники. По принятым у дварфов правилам, признав свое поражение, Большая охота прекращала все попытки уничтожить жертву и убиралась восвояси. Не могла быть организована и другая охота, имеющая ту же цель, что и проигравшая, так что Виктор теперь избавлялся от преследования дварфов надолго.

Пока Хайме принимал капитуляцию Харальда, Виктор подбежал к лежащему на земле Эрланду. Тот был еще жив, но выглядел очень плохо. Лицо его потемнело, тело время от времени сводили ужасные судороги. Пока они заканчивали бой, яд успел проникнуть достаточно глубоко, так что нужно было торопиться. Осторожно сняв с Эрланда пальто и рубашку, Виктор осмотрел рану.

Внешне рана не казалась слишком большой, но ее состояние было даже хуже, чем он мог предположить. В ней застрял один из сломанных клыков гончей, а значит, яд поступал в тело все это время. Не мешкая ни секунды, Виктор приступил к лечению. Первым делом он, обернув ладонь носовым платком, аккуратно вынул клык. Зуб все еще был напитан ядом, и дотронуться до него без защиты можно было лишь через несколько часов.

Убрав источник отравления, Виктор приступил собственно к лечению. Он старался как мог, но капли яда, которые ему удавалось вывести, были слишком маленькие, и еще очень много его оставалось внутри. Подошел Хайме. За ним уныло плелся главный загонщик Харальд.

– Уберешь здесь все, а потом чтобы духу вашего в Петербурге не было, – давал ему указания Хайме. – Я, конечно, мог бы посыпать все вокруг своим песочком, но ты говоришь, что его тут и так навалом, так что справитесь сами.

– Прости за необдуманные слова, Хайме, но я не думал, что ты в такой отличной форме, – вздохнул Харальд. – Я все сделаю.

– Приступай, – кивнул Хайме. – Виктор, что с Эрландом?

– Очень плохо, – ответил тот. – Я делаю, что могу, но яд проник слишком глубоко. Боюсь, что мы потеряем его.

– Жаль, – тяжело вздохнул Хайме. – Он оказался отличным парнем, и я теперь с гордостью могу назвать его своим братом. Что мы можем сделать для него?

– Почти ничего, – покачав головой, сказал Виктор. – Помочь Эрланду выкарабкаться могла бы только Настя, но для этого надо хотя бы успеть довезти его до города живым.

– Тогда чего же мы медлим?! Давай погрузим его на трайк Харальда, довезем до нашей машины и на ней быстрее в город!

Так они и поступили. Подъехав к тетушкиному «бентли», братья осторожно уложили Эрланда на заднее сиденье, Хайме сел за руль, а Виктор расположился рядом с раненым. Хайме вжал педаль газа в пол, и машина рванула вперед. Он выжимал из нее все возможное на такой дороге. Пока машина мчалась по направлению к Петербургу, Виктор старательно поддерживал угасающую жизнь Эрланда. Иногда ему казалось, что он вот-вот упустит тончайшую нить, связывающую душу с телом, но неимоверным усилием воли ему вновь и вновь удавалось вернуть сводного брата к жизни. Уже на подъезде к Васильевскому острову Виктор позвонил Насте.

– Как дела?! – услышав его голос, радостно воскликнула та. – Вы победили?!

– Да, победа за нами, – ответил он. – Но сейчас нам необходима твоя помощь. Очень серьезно ранен мой сводный брат Эрланд, и спасти его можешь только ты. Спускайся к выходу из подъезда, мы будем через десять минут.

Настя быстро оделась и выбежала на улицу. Вскоре подъехала большая черная машина и из нее, приоткрыв дверь, выглянул Виктор.

– Сюда, Настя! Быстрее! – крикнул он.

Настя подбежала к машине и заглянула в салон. На диване лежал незнакомый ей мужчина. Выглядел он очень плохо, хотя видимых серьезных повреждений она не обнаружила.

– Что с ним? – спросила она.

– Его укусила гончая Нидавеллира. Рана небольшая, но яд уже успел распространиться по всему телу. Залезай сюда. Его нельзя трогать, так что лечить придется прямо в машине.

Настя провела рукой над телом Эрланда. Теперь, когда она уже имела кое-какой опыт лечения, внутреннее зрение раскрылось почти сразу. Тело стало прозрачным, и Настя увидела множество мелких черных точек, расползшихся по нему.

– Начни с сердца, – посоветовал ей Виктор. – Нельзя допустить, чтобы оно остановилось.

Настя поднесла ладонь к области сердца и направила туда мощный поток энергии. Черные точки, окружавшие его, начали растворяться.

– Давай, Настена, давай! – подбадривал ее Виктор. – У тебя получится, я знаю. Спасти Эрланда можешь только ты.

Настя подняла руки ладонями вверх, подпитывая свою энергию из внешних источников, и снова принялась за дело. Иногда она брала за руку Виктора или Хайме и заимствовала силу у них. Исцеление продвигалось очень медленно, но все-таки яд постепенно выходил. Так продолжалось часа полтора. Настя невероятно устала, но упорно боролась за жизнь Эрланда.

– Все, – наконец сказала она. – Яд полностью нейтрализован. Теперь нужно добавить ему энергии?

– Нет, – посмотрев на Настю оценивающим взглядом, ответил Виктор. – Сейчас ты этого просто не сможешь сделать. Тебе необходимо отдохнуть. Я буду поддерживать его силы, а ты пока восстанавливайся. Хайме, поехали. Отвезем его на Меднозаводское озеро.

– Надо предупредить тетю Зину, – устало произнесла Настя. – А то она будет волноваться. Я сказала ей, что выйду ненадолго.

– Хорошо, я сейчас сам позвоню Максу.

– Ты весь в крови, – только сейчас заметила Настя. – Тоже ранен?

– Ерунда, несколько незначительных царапин. В основном это не моя кровь. Пересядь пока на переднее сиденье и поспи. Ты потратила слишком много сил на лечение.

Настя пересела на место рядом с водителем, и машина тронулась с места.