«Это просто невозможно! – расставшись с Виктором, гневно думала Миврана. – Мальчик погибает, а родному отцу нет до него никакого дела! Бесчувственный чурбан! Нет, я немедленно отправлюсь к Вёлунду и скажу ему все, что о нем думаю! Я простила ему Регину, но Виктора не прощу никогда!»
В покои короля Миврана ворвалась как разъяренная фурия. Вёлунд сидел за столом и мирно, с большим аппетитом вкушал изысканный обед. Это еще больше разозлило сестру короля.
– Ах так, ваше величество трапезничает?! – с порога взорвалась она. – И как тебе только кусок в горло лезет?!
– Что с тобой, сестра? – удивленно вскинув брови, спросил Вёлунд. – Какая муха тебя укусила?
– А то ты не знаешь? Твой сын чахнет на глазах, превращаясь в свою собственную бледную тень, а тебе и дела нет до этого?!
– Да, я знаю об этом, но ничего поделать не могу, – тяжело вздохнув, ответил король. – Пойми, это превышает пределы моих сил. Я не могу заставить Виктора быть счастливым, раз он сам этого не хочет.
– Опять лжешь, – брезгливым тоном бросила ему в лицо обидные слова Миврана. – То же самое ты говорил мне, когда погибала Регина. «Это превышает пределы моих сил! Я не смогу одолеть Нидуда! Конунг непобедим!» Трус! А вот твой пятнадцатилетний сын не побоялся бросить этому самому непобедимому конунгу вызов и вышел из схватки победителем! Выходит, дело не только в силе, но и в желании? Кровью врага он смыл позорное пятно с твоего имени и что получил взамен? Пару слащавых фраз, восхваляющих его героизм?
– А что еще я мог сказать ему?
– В том-то все и дело, что сказать тебе больше нечего! Не можешь подобрать нужных слов, так отблагодари его хотя бы делом!
– Я уступлю ему свой трон, если ты так настаиваешь, – мрачным тоном произнес Вёлунд.
– Трон? – горько рассмеялась Миврана. – Ты думаешь, ему так нужно это просиженное тобой кресло? Если ты сам цепляешься за него до такой степени, что готов ради этого бросить в беде любимую женщину, то не мерь других по себе!
– Миврана, ты забываешь, что разговариваешь с королем! – повысив тон, сказал Вёлунд.
– Да какой ты король? – махнув рукой, с горечью в голосе ответила она. – Кузнец, жалкий ремесленник! Настоящий король должен в первую очередь заботиться о своих подданных, а уж потом о себе!
– Что ты хочешь от меня? – побагровев от ярости, воскликнул Вёлунд. – Что я должен сделать для того, чтобы ты наконец отстала от меня?!
– Верни Виктору Анастасию.
– Но как раз этого я и не могу сделать! – в отчаянии воскликнул король. – Я не властен над законами, установленными свыше!
– Тогда обратись за помощью к тому, кто имеет и власть, и силу. Припади к ногам Одина, умоляй его, упрашивай. Делай что хочешь, но добейся необходимого результата! Вот тогда ты проявишь себя как настоящий король и как любящий отец!
Миврана резко развернулась и, сильно хлопнув дверью, вышла из комнаты.
После ухода сестры Вёлунд долго сидел в задумчивости. Аппетит ему Миврана испортила окончательно, и кусок действительно не лез в горло. В мыслях он снова и снова возвращался к обидным словам, брошенным сестрой в его адрес.
«Неужели я действительно такое ничтожество, как считает Миврана?! – возмущался он. – Неужели и все остальные альвы думают обо мне точно так же, как и она? Тогда и в самом деле пора покидать трон и готовить себе наследника. Но кого? Хайме не справится, Слагфид слишком слаб и изнежен, он и вовсе не годится, Эгиль предал нас и сгинул в темной бездне. Остается только Виктор, но он не примет от меня этот дар. После возвращения из Петербурга его отношение ко мне сильно изменилось. Виктор холоден со мной, как с посторонним, крайне неприятным ему человеком. Он теперь тоже считает, что я предал его мать. Да и в том состоянии, в котором Виктор пребывает сейчас, вряд ли он станет хорошим правителем. Хотя, конечно, задатки у него для этого были великолепные».
Вёлунд встал из-за стола и, прихрамывая, начал мерить комнату шагами, как загнанный в клетку зверь.
«Вернуть его расположение и вытащить из той ужасной депрессии, в которой он пребывает, можно только одним способом, воссоединив его с этой девушкой, Анастасией Светловой. Я сам не могу этого сделать, а значит, в любом случае мне придется обращаться к Одину. Но только он никогда и ничего не делает даром. Что может потребовать от меня одноглазый бог и что я сам могу предложить ему? Как там сказала Миврана? «Какой ты король, ты кузнец, жалкий ремесленник?» Может, и так, но ремесленник я вовсе не жалкий! Уж в чем в чем, а в кузнечном мастерстве мне равных нет! Тогда вопрос о том, что я могу предложить Одину, отпадает сам собой. Я скую для него меч, причем такой, которого еще не видел свет. Одноглазый бог обожает оружие, и он не сможет устоять перед этим искушением. Я вложу в этот меч все свое умение, и он станет вершиной моего творчества. И тогда, завершив свою историю на высокой ноте, я смогу покинуть трон Альвхейма с высоко поднятой головой!»
Приняв такое решение, Вёлунд вздохнул с облегчением и решительными шагами направился в свою кузницу.
Король заперся в своей кузнице и никого туда не допускал. Он работал с утра до ночи лишь с небольшими перерывами на еду и сон. Работа продвигалась медленно, но иначе и быть не могло. В этом мече он решил собрать все самые лучшие качества оружия, которое когда-либо выходило из его рук, а опыт он накопил огромный.
Прежде всего нужно было определиться с составом металла. Меч предстояло выковать не слишком тяжелый, чтобы рука не очень уставала во время боя, и не слишком легкий, чтобы в нанесенный удар не приходилось вкладывать дополнительные усилия для увеличения его поражающей силы. Металл невероятной прочности, способный почти вечно оставаться острым, Вёлунд научился выплавлять уже давно, и теперь экспериментировал, сочетая различные составы.
Немаловажную роль играла и форма меча. Для того чтобы клинок отлично слушался руки и был как бы ее продолжением, он должен быть великолепно сбалансированным. Здесь нужно иметь особое чутье и огромный опыт. И того и другого у Вёлунда хватало с избытком. А главное, хорошо сбалансированный меч всегда получался красивым, его приятно было взять в руки.
Про умение короля-кузнеца украшать свои изделия ходили легенды. Это всегда была воистину ювелирная работа, но и тут он попытался превзойти самого себя. Получился настоящий шедевр, при виде которого любой, увидевший его, замер бы от восхищения.
Завершив с приданием мечу формы, Вёлунд приступил к наделению его магией. Здесь он тоже собрал все лучшие заклинания, хорошо показавшие себя в бою. Результат оказался настолько впечатляющим, что, по мнению создателя, боец, владеющий этим мечом, становился просто непобедимым.
Вёлунд настолько увлекся работой, что на какое-то время забыл обо всех своих неурядицах. Здесь, в кузнице, он чувствовал себя намного увереннее, чем на троне. Завершив работу над мечом, он полюбовался на творение своих рук, после чего сделал еще и великолепные ножны, которые красотой отделки ничуть не уступали самому клинку.
Пора было нести меч на показ главному судье, Одину. И тут Вёлунда вновь охватила некая робость, которая никогда не одолевала его во время работы с металлом. Его отношения с одноглазым богом нельзя было назвать дружескими. Один был господином, а Вёлунд – его верным слугой. Вроде и господин хорошо относился к нему, да и сам слуга никогда не давал повода для недовольства, но неравенство положения создавало между ними какой-то барьер, перешагнуть через который Вёлунд не мог себе позволить.
Насколько уверенным он был, создавая свой великолепный меч, настолько же нерешительным стал, когда настало время преподнести чудесный дар Одину. Дело даже было не в том, что Вёлунд сомневался в полученном результате. Такой меч просто не мог не понравиться! Его одолевали совсем другие сомнения. Как посмотрит Один на то, что его слуга вообще решается чего-то просить? Не прогонит ли его с глаз долой? Не воспримет ли его униженную просьбу как оскорбление своего достоинства? Не скажет ли, что он и так слишком много сделал для народа альвов? Эти и другие вопросы настойчиво лезли в голову Вёлунда, пока он приближался к порталу, который должен был перенести его в Асгард, а уж оказавшись в самих землях богов, он и вовсе сник.
«А стоит ли вызывать на себя гнев владыки только ради того, чтобы решить свои семейные неурядицы? – уныло думал он, приближаясь к чертогам одноглазого бога. – Да, сейчас Виктор без памяти влюблен в эту девушку, но он еще очень молод. Кто знает, может быть, пройдет какое-то время, и он забудет свою Анастасию, встретит другую девушку, которая завоюет его сердце и навсегда вытеснит оттуда эту первую любовь? Мне ведь тоже было крайне тяжело потерять мою Бёдвильд, но встреча с Региной полностью изменила мою жизнь, наполнила ее новым смыслом. А мальчишкам вообще свойственно сильно преувеличивать свои чувства!»
Но тут он вспомнил презрительный взгляд Мивраны и понял, что на этот раз ему все-таки придется идти до конца. Собрав в кулак всю свою волю, он вошел в чертоги Одина.
Один встретил Вёлунда приветливо, что вселило в того некоторую уверенность.
– Что привело тебя сюда, друг мой? – спросил одноглазый бог.
– Я принес тебе подарок, владыка, – смиренно поклонившись, ответил король. – Прими от меня этот меч.
Вёлунд опустился на одно колено и протянул Одину клинок в ножнах. Тот принял подарок, вынул меч и долго не мог налюбоваться на него.
– Твое мастерство растет год от года, друг мой! – наконец воскликнул он. – Не зря тебя называют Великим Кузнецом. Такого великолепного меча я еще никогда не видел. Ты порадовал меня и можешь просить любую награду.
– У меня есть нижайшая просьба к тебе, владыка, – тихо сказал Вёлунд. – Речь идет о моем сыне Викторе.
– Как же, я наслышан о нем, – кивнул Один. – Это ведь тот самый молодой паренек, который вместе с другим твоим сыном Эрландом одолел конунга Нидуда и которого потом избранная вырвала из лап Локи? Да, многое пришлось пережить твоему сыну. Так что же с ним случилось теперь?
– Не знаю, известно ли это тебе, владыка, но жизнь Виктора висит на волоске. Его дважды предательски пытался убить мой недостойный сын Эгиль, сначала в Мидгарде, а затем в Нидавеллире. Сейчас душа Виктора находится в теле созданного Хайме двойника и поддерживается в нем только с помощью ужасного амулета «Черный паук», изготовленного когда-то твоим врагом Локи. Кроме того, мой сын теперь не может покинуть Альвхейм и навеки разлучен со своей любимой девушкой Анастасией. Он угасает с каждым днем, и я прошу тебя помочь ему.
– И ты пришел ко мне для того, чтобы обменять презренный металл на душу живого? – насмешливо спросил Один. – Мне стыдно за тебя, Вёлунд! Ты ведешь себя как жалкий торгаш, а не как король!
– Прости, если обидел тебя, – поклонившись, ответил Вёлунд. – Но другой просьбы у меня нет.
Он еще раз поклонился и уже собрался уходить, но Один окликнул его:
– Постой, Вёлунд, ты не дослушал меня, глупец! Твои сыновья совершили великий подвиг, который еще долго будут воспевать в легендах, они изменили этот мир, отодвинув границы владений тьмы, а ты приходишь ко мне и вместо того, чтобы потребовать от меня награды для своего сына за столь славные деяния, униженно просишь о помощи! Нет, Вёлунд, ты просто недостоин своих сыновей! Не будь ты столь искусным кузнецом, я не пустил бы тебя даже на порог своего дома!
– Ты можешь прогнать меня с глаз своих, владыка, но только помоги Виктору, – тихо ответил Вёлунд.
– Вот так уже лучше, – удовлетворенно кивнул Один. – Наконец-то в тебе проснулось чувство собственного достоинства. Да, конечно! Я не только помогу Виктору, но и щедро вознагражу его. Вот, возьми это.
В руке одноглазого бога возникли три амулета.
– Первый из них предназначен для Виктора. Ты думаешь, что его подавленное состояние связано только с потерей любимой? Да, это в большей степени так, но «Черный паук», мрачный амулет, изготовленный Локи, также отравляет его душу. Мой амулет освободит душу от этого мрачного влияния и сделает тело двойника основным для Виктора. Он снова сможет путешествовать между мирами и даже бывать в Асгарде.
С этими словами Один передал амулет Вёлунду и продолжил:
– Второй амулет я бы хотел вручить Анастасии. Эта храбрая девушка заслужила право посещать Альвхейм в любое время и находиться рядом со своим любимым, где бы он сам ни оказался. Их любовь не должна знать преград. Ну а третий ты должен вручить Эрланду. Он тоже твой сын, и я просто не понимаю, почему ты до сих пор избегаешь встречи с ним. Даже в той гнетущей атмосфере, в которой вырос этот парень, он все-таки смог сохранить в себе то, что делает человека человеком, и выбрать правильный путь. И пусть теперь он конунг Нидавеллира, это нисколько не умаляет его достоинств. Надеюсь, что со временем все дварфы последуют его примеру и отринут ложь Локи.
Передав Вёлунду все три амулета, Один подумал немного, а затем с улыбкой на устах произнес:
– И вот еще что, друг мой. Я хотел бы сделать Виктору приятный сюрприз. Не говори ему пока ничего, а доставь Анастасию прямо в Альвхейм. Пусть девушка сама освободит его от злобных чар Темного бога.
– Хорошо, владыка, именно так я и поступлю, – со счастливой улыбкой на лице ответил Вёлунд. – И огромное тебе спасибо за помощь! Ты представить себе не можешь, насколько это для меня важно!
Дни казались Виктору бесконечно долгими и однообразными. Состояние его не только не улучшилось, но даже заметно ухудшилось. Он не мог найти себе занятия для того, чтобы убить появившийся избыток свободного времени, а потому снова пришел на любимую террасу, решив попробовать порисовать. Он хотел нарисовать морской пейзаж, но задумался, и руки сами по памяти изобразили портрет Насти. Она с жалостью смотрела на него с листа бумаги и грустно улыбалась.
«Когда же я мог видеть ее с таким печальным лицом? – с удивлением глядя на получившийся портрет, подумал Виктор. – Что-то не припомню. Разве что сейчас она обо мне вспоминает и вот так улыбается».
Сзади раздался тихий звук шагов, но Виктор настолько погрузился в себя, что даже не обратил на это внимания.
– Не возражаешь, если я пристроюсь рядом? – произнес до боли знакомый голос, и Виктор тут же обернулся на его звук.
– Настя? – не веря своим глазам, прошептал он и вскочил на ноги.
– Виктор!
Они обнялись и долго не могли оторваться друг от друга.
– Как ты сюда попала? – наконец прервав поцелуй, спросил Виктор. – Или это сон? Тогда пусть он длится вечно! Я не хочу просыпаться!
Он снова хотел прильнуть к Насте губами, но та нежно отстранила его и сказала:
– Погоди, для начала я должна сделать одну очень важную вещь. Ну-ка, быстро оголи плечи.
– Для тебя я с радостью сделаю все что угодно! – ответил Виктор и послушно расстегнул фибулу своей туники.
Настя достала из сумочки амулет с изображением двух воронов и торжественно надела его на шею Виктора. В тот же миг «Черный паук» разжал свои лапы, хищно впившиеся в его спину, и с металлическим бряканьем упал на мраморные плиты террасы.
– Ну вот и все, – улыбнулась Настя. – Теперь ты мой и только мой!
– Что это было? – с изумлением спросил Виктор.
– Твой отец обратился за помощью к Одину, и тот дал ему этот амулет. Теперь ты навсегда свободен от чар Локи и всего, что с ним связано.
– Отец? – еще больше удивился Виктор. – Он сделал для меня это?
– И для меня – тоже, – ответила Настя и достала из-под блузки точно такой же амулет. – Теперь мы навсегда свободны и можем находиться везде, где нам только заблагорассудится.
– Давай забросим эту мрачную штуковину куда-нибудь подальше в море? – брезгливо показывая на «Черного паука», предложил Виктор. – Все это время у меня было непреодолимое желание вырвать его из своего тела и раздавить.
– Нет, не надо, – возразила Настя. – Магические предметы нельзя оставлять без присмотра, особенно такие страшные. И хотя этот амулет был сделан явно не для благих целей, тебе он сослужил хорошую службу. Только благодаря «Черному пауку» ты до сих пор жив, и я могу на тебя смотреть, могу прикоснуться к тебе, могу поцеловать.
– Как же долго я не видел тебя, – глядя на Настю влюбленными глазами, прошептал Виктор. – Прошла целая вечность с тех пор, когда я в последний раз вот так держал тебя за руки и слышал твой голос. Спасибо тебе за все, что ты сделала для меня, да и за то, что ты просто есть, – тоже!
– Ты такой смешной в этой тунике, – любуясь на него, ответила Настя. – Похож на какого-то древнего грека! Но только не лохматого и носатого, а очень милого и симпатичного. А это чудовище Локи еще говорил, что ты проклянешь меня за то, что я вытащила тебя из его ужасного подземелья!
– Не надо вспоминать о нем, – непроизвольно содрогнувшись, ответил Виктор. – Я хочу забыть навсегда все то, что пережил там, в его жутком прибежище.
– Прости, я не хотела сделать тебе больно, – прильнув щекой к его груди, тихо сказала Настя. – Идем, а то нас уже ждут. Тетушке Мивране не терпится вновь увидеть тебя прежним, да и Хайме тоже места себе не находит. А еще у нас для тебя сюрприз, но я не буду о нем рассказывать, потому что меня просили не делать этого.
– Кто просил? – лукаво улыбнулся Виктор.
– Так я тебе и рассказала, хитрюга! – весело рассмеялась Настя. – Сам увидишь, когда придет время.
Они взялись за руки и, не отрывая друг от друга глаз, по мраморной лестнице направились во дворец Рассветов. Выглядели они немного странно – парень в расшитой тунике старинного покроя и сандалиях и девушка в джинсах и блузке, но их самих это совершенно не волновало. Они вновь обрели друг друга и вновь были счастливы.
Миврана и Хайме стояли в большом светлом зале дворца Рассветов и тихо переговаривались между собой. Они искренне надеялись, что все будет хорошо, но какие-то сомнения все-таки оставались. Пребывание в мрачных подземельях Локи не могло не оставить своего следа в душе Виктора, и вопрос заключался лишь в том, насколько глубоким окажется этот след. Миврана первой увидела своего племянника, идущего за руку с Настей, и бросилась им навстречу. По сияющим счастьем глазам Виктора она сразу поняла, что кризис миновал и теперь все будет в полном порядке. За ней, сдержанно улыбаясь, навстречу молодой паре поспешил Хайме.
– Ну как ты, солнышко мое? – обнимая Виктора, с надеждой в голосе спросила Миврана. – Нам удалось улучшить твое настроение?
– Не то слово, тетушка! – подхватив ее на руки и покружив в воздухе, воскликнул он. – Вы возродили меня к жизни!
– Поставь меня на место, шалопай ты этакий! – испуганно вскрикнула Миврана. – Ты же уронишь свою тетю!
– Никогда! – клятвенно пообещал Виктор. – Такую клевую тетушку невозможно уронить! Ты просто недооцениваешь мою силу и мощь!
– Сумасшедший! – оказавшись на земле и поправляя одежду, проворчала Миврана. – Разве можно так поступать с пожилой женщиной! А свою несравненную силу ты лучше бы проверял на Хайме. Покрути и его, если сможешь, чего стоишь?
– Увы, но эта ноша мне не по силам, – рассмеялся Виктор. – Он слишком большой и тяжелый, а я долго болел.
– Болел он, видите ли! – продолжала беззлобно ворчать тетя. – Симулянт несчастный! Как только девушку увидел, так сразу и ожил!
Виктор подошел к Хайме и крепко обнял брата.
– Спасибо тебе! – с чувством произнес он.
– Не за что. Для меня большая радость вновь видеть тебя счастливым. Мы все так переживали за тебя!
– А теперь – сюрприз! – громко произнесла Настя и открыла дверь.
В зал не спеша вошел Эрланд. По укоренившейся годами привычке он слегка сутулился и держал руки в карманах.
– И ты здесь! – обрадованно воскликнул Виктор и бегом бросился ему навстречу.
Он запрыгнул на Эрланда, обхватив его руками и ногами, и, весело смеясь, повис у него на шее.
– Что за ребячество, Виктор! – не смогла удержаться от замечания Миврана. – Я так и предполагала, что в Мидгарде из тебя выветрятся даже те мизерные знания придворного этикета, которые мне удалось-таки вложить в твою непутевую голову!
– Не сердитесь на него, милая тетушка, – умиротворяющим тоном произнес Эрланд. – Мне не довелось понянчиться с младшим братом, когда он был еще маленьким, позвольте хоть сейчас поносить этого ребенка на руках.
– Смотри, как бы этот пронырливый ребенок потом не сел тебе на шею окончательно, – шутливым тоном предупредила Миврана. – У меня уже есть такой печальный опыт.
– Да, кстати, – освободившись от объятий брата, сказал Эрланд. – Я же сдержал свое слово. Вот, держи!
Он достал из кармана свиток и протянул его Виктору.
– Что это? – с подозрением в голосе спросила Миврана.
– Свидетельство о браке Виктора Владимировича Ветрова и Анастасии Сергеевны Светловой, выданное им конунгом Нидавеллира Эрландом, – пояснил он. – Данное свидетельство скреплено собственноручной подписью конунга и его печатью!
– Эрланд, ты тоже взрослый обалдуй! – рассмеялась Миврана. – И где были глаза у дварфов, когда они выбирали тебя конунгом?! Нет чтобы объяснить младшему брату всю серьезность и ответственность будущих брачных отношений, так он вместо этого шутки шутит!
Но ее наставления уже никто не слушал. Все с интересом изучали уникальный документ. Это было единственное свидетельство о браке, выданное в Нидавеллире, а потому оно шло под первым номером. Большой кусок пергамента был исписан угловатыми рунами, а внизу к нему оказалась прилеплена массивная сургучная печать конунга. Все выглядело очень солидно, убедительно и было оформлено с большим вкусом.
– Ну вот, – протягивая свидетельство Насте, улыбнулся Виктор. – Теперь, если мы случайно окажемся в Нидавеллире, можем на полном основании потребовать заселить нас в один номер в гостинице! Эрланд, а у вас там есть гостиницы?
– Специально для вас с Настей построю. Вам сколько звездочек? Пять? Или вы как молодое поколение предпочитаете эконом-класс?
– Настя, ты представляешь, он хочет на нас сэкономить! – возмутился Виктор. – Неслыханное скупердяйство! Сам сидит на грудах золота, о несметных сокровищах Нидавеллира ходят легенды, а нас хочет поселить в какой-то крысиной норе! Конечно же строй пятизвездочный отель, и ни звездочкой меньше!
– Уговорил, – рассмеялся Эрланд. – Нарисовать несколько лишних звездочек на крысиной норе стоит не так уж и дорого. Казна Нидавеллира от этого не опустеет. Но погоди, у меня же есть еще один сюрприз для тебя!
Он опять порылся во внутреннем кармане пиджака и извлек из него амулет Виктора с изображением Иггдрасиля.
– Извини, что сразу не отдал его Хайме, но в той суматохе, которая происходила во время твоего воскрешения, я просто забыл про него. Этот амулет я нашел в кармане у Эгиля. Не знаю, зачем он ему понадобился, но это твоя вещь, и она должна находиться у тебя.
– Спасибо, Эрланд, – с чувством произнес Виктор. – А я думал, что потерял его безвозвратно. Этот амулет – единственное, что осталось у меня в память о матери.
В это время дверь в зал снова открылась и на пороге появился сам король Вёлунд. Смех сразу стих, и все склонились перед ним в поклоне. Король оглядел компанию изучающим взглядом и сказал:
– Я смотрю, у вас тут весело? Не возражаете, если я присоединюсь?
Некоторое время Виктор смотрел на своего отца. В нем боролись противоречивые чувства. С одной стороны, он знал, что в гибели его матери есть и вина короля, но с другой, тот же самый отец вернул Виктора к жизни, найдя способ соединить его с Настей. Переборов себя, он подошел к Вёлунду, обнял его и сказал:
– Спасибо, отец! То, что ты сделал для меня, просто неоценимо!
– Прости меня, сын мой, – ответил Вёлунд. – Возможно, я не самый лучший король и не самый смелый человек, да и отец, наверное, тоже далеко не идеальный, но я искренне люблю тебя и желаю тебе счастья.
Он повернулся к Насте и спросил у Виктора:
– А это и есть твоя избранница? Красивая девушка! У тебя отличный вкус, сын мой!
Вёлунд обнял Настю и по-отечески поцеловал ее в лоб.
– Спасибо тебе, девочка моя, за то, что спасла моего сына. Вручаю тебе это мое сокровище, и любите друг друга. Надеюсь, что теперь мы станем одной семьей и будем видеться намного чаще.
Он соединил их руки, а затем подошел к Эрланду.
– Перед тобой я тоже должен повиниться. Я не уделял тебе должного внимания, но главной причиной тому все-таки было мое неведение относительно твоей судьбы. Мы все думали, что Нидуд погубил тебя точно так же, как и мою Бёдвильд, а когда узнали о том, что ты все-таки жив, изменить что-либо было уже невозможно. Теперь своей решительностью и своим мужеством ты проложил себе дорогу к власти. Надеюсь, что с конунгом Эрландом мне будет проще найти общий язык, чем с конунгом Нидудом. Ведь ты мой сын, и я никогда не откажусь от этого родства.
– Времени прошло много, и былые раны уже заросли, – спокойно ответил Эрланд. – Попробуем начать все с чистого листа. Надеюсь, что у нас все-таки сложатся нормальные отношения.
Они обнялись и пожали друг другу руки. Наверное, это было первое рукопожатие короля альвов и конунга дварфов за многовековую историю вражды двух народов, и можно было надеяться, что теперь она останется в прошлом.
Миврана суетливо хлопотала вокруг Насти, сооружая ей на голове сложную альвийскую прическу. Сегодня девушка вместе с Виктором должна была предстать перед самим Одином, а потому ее внешний вид просто обязан был идеально соответствовать образу знатной альвийской леди и будущей принцессы Альвхейма. На ней было великолепное белое платье из тонкого шелка, украшенное серебряным шитьем, и серебряный поясок, а красиво уложенные волосы венчала тончайшей работы тиара с драгоценными камнями. Настя смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Она и в самом деле сказочным образом превратилась в настоящую принцессу.
«Видели бы меня сейчас мои одноклассницы! – с легкой иронией думала она. – Они бы просто лопнули от зависти!»
Пока Миврана работала над прической, она подробно объясняла правила придворного этикета. Ничего особо сложного в них не было, но, находясь в другом мире, всегда рискуешь попасть впросак. Зашел Виктор. В белоснежной тунике, серебряных сандалиях и с малым королевским венцом на голове он напоминал античного бога, и только озорно поблескивающие глаза нарушали эту картину.
– Ну, с богом! – сказала Миврана и на всякий случай перекрестила их обоих, хотя сама никогда не исповедовала православную веру.
– Ты похожа на богиню! – восхищенно шепнул Насте на ухо Виктор. – Никогда еще не видел тебя такой прекрасной и такой величественной!
Виктор взял Настю под руку, и они направились к порталу, ведущему в Асгард. Один решил принять их у себя, чтобы значительно повысить статус предстоящего события. Настя немного волновалась, так как прежде никогда не видела живого бога. Виктор, правду сказать, тоже до этого дня ни разу не видел Одина, но он хотя бы знал о его существовании. Хотя и он тоже волновался, чего уж скрывать.
Оказавшись в Асгарде, они все так же чинно проследовали к чертогам Одина и остановились перед огромными дверями, скорее напоминающими ворота. Две строгого вида валькирии окинули молодых людей изучающим взглядом, а затем распахнули створки дверей. Гости увидели восседающего на троне одноглазого бога. Он был огромного роста. Голову Одина венчал высокий шлем, украшенный взметнувшимися вверх крыльями, поверх длинного хитона на плечи был накинут подбитый соболиным мехом плащ. Его седая борода спускалась до пояса, серебристые волосы обрамляли суровое лицо и волнами падали вниз, почти сравнявшись в длине с бородой. Левый глаз бога прикрывала черная повязка, в руке он держал копье, знаменитый Гунгнир.
На плечах Одина важно восседали два ворона, Хугин и Мунин, его старые друзья и мудрые советники, а у ног, вальяжно развалившись, лежали два волка, Гери и Фреки. Они настороженно посматривали на появившихся гостей своего хозяина, готовые, если придется, в любой миг встать на его защиту.
Виктор опустился перед богом на одно колено, а Настя, подобрав полы платья, почтительно присела в книксене.
– Встаньте, дети мои, – громко произнес Один. – Вам ли раскланиваться передо мной после совершенных вами великих подвигов?! Я призвал вас к себе не для того, чтобы видеть вашу покорность, а для того, чтобы выразить свою искреннюю благодарность.
– Вы уже сделали это, владыка! – почтительно произнес Виктор. – Вернув мне Анастасию, вы возродили меня к жизни!
– И меня – тоже, – поддержала его Настя.
– Вот как! – весело рассмеялся Один. – А я-то еще и подарки приготовил! Выходит, что поторопился? Неужели откажетесь?
Виктор и Настя почтительно поклонились.
– Ладно, – усмехнулся одноглазый бог. – Не буду наживаться на нерасчетливости молодежи! Да и мои мудрые вороны нашептывают мне, что так поступать не годится. Первый подарок тебе, Анастасия. Подойдите ко мне оба и дайте ваши руки.
Они выполнили то, что велел им Один, и одноглазый бог, достав небольшой нож, быстро сделал на руках Виктора и Насти два пореза и соединил их вместе.
– Теперь, Анастасия, в тебе тоже течет кровь альвов, и ты получаешь все те преимущества, которые имеет этот народ. Отныне твое имя, которое в одной из трактовок означает «бессмертная», будет полностью отражать действительность. Живите вместе долго и счастливо, на радость мне. А теперь подарок тебе, Виктор.
Один протянул вперед руку, и в ней появился великолепный меч.
– Этот меч твой отец Вёлунд изготовил для меня, чтобы я своей божественной силой помог тебе и твоей избраннице. Я же рассудил, что это я у вас в долгу, а не вы у меня. И хотя меч мне очень понравился и я не видел до этого ничего подобного, справедливость требует, чтобы он достался тому, кто его действительно достоин. Я вручаю его тебе, Виктор, в знак своей признательности. Носи его с честью и всегда будь готов встать в ряды Светлого воинства по моему первому зову. Отныне ты будешь именоваться еще и Мечом Одина!
Он возложил меч на плечо Виктора, и тот с благоговением принял этот бесценный дар.
– Ну а чтобы ты, Анастасия, не ушла от меня с пустыми руками, я приготовил подарок и тебе тоже, – продолжил одноглазый бог. – Я знаю, что ты обладаешь редким даром исцеления больных. Люди, к сожалению, подвержены болезням и иногда просто беззащитны перед ними. Работа целителя сложна и требует больших затрат магической энергии. Возьми этот перстень, он поможет тебе быстро восстанавливать то, что потрачено на лечение.
Один взял Настину руку и надел на нее перстень.
– Вот и все, дети мои, – лукаво усмехнувшись в свою бороду, сказал одноглазый бог. – Я не Йоулупукки, и подарки у меня на сегодня закончились, Так что теперь вы можете со спокойной совестью меня покинуть. Если что понадобится, заходите в гости. Всегда рад буду видеть таких милых молодых людей. Будьте счастливы и любите друг друга!
Виктор и Настя от души поблагодарили Одина и со счастливыми лицами покинули его тронный зал. Глядя на них, даже суровые валькирии не могли сдержать улыбок.
А вечером того же дня во дворце Рассветов был устроен грандиозный пир в честь помолвки принца Виктора и будущей принцессы Анастасии. Но не меньший интерес вызвал и прием, оказанный этой паре самим Одином. Здесь было о чем поговорить: и о причислении девушки к народу альвов, и о даровании Виктору титула Меч Одина, да и о самом мече – тоже, ведь это было настоящее произведение, иначе оружие и нельзя было назвать. Все сходились на том, что ничего лучшего из рук короля никогда не выходило, и создание подобного меча можно было тоже приравнять к подвигу.
Молодые сидели по правую руку от короля Вёлунда и конечно же находились в самом центре внимания. По левую руку от него сегодня оказался еще один герой недавних событий, принц Эрланд, ставший теперь конунгом Нидавеллира. Его личность привлекала к себе ничуть не меньшее внимание. О том, что Виктор и Эрланд победили Нидуда совместными усилиями, знали теперь почти все, но немногие видели его раньше. Его судьба была похожа на легенду. Сын короля Вёлунда и нидавеллирской принцессы Бёдвильд с раннего детства оказался в стране дварфов и воспитывался как дварф. Ему очень многое пришлось испытать, но даже в такой ситуации он сумел сохранить в себе самые лучшие качества.
Итак, конунг Нидуд навсегда ушел со сцены, а на его трон взошел молодой наследник, да еще к тому же альвийских кровей. От такой перемены все ждали очень многого и рассчитывали, что сегодня произойдет что-то очень важное, событие, которое навсегда войдет в историю взаимоотношений двух народов. Поэтому все разом затихли, когда слово взял король Вёлунд.
– Альвы, дети мои! – обратился ко всем пришедшим на праздник гостям король. – Сегодня у нас знаменательный день, и мы собрались здесь для того, чтобы отпраздновать не одно, а сразу несколько важных событий. Но начну по порядку. Вам всем хорошо известно, что недавно был повержен злейший враг Альвхейма и главный пособник Темного бога Локи конунг Нидуд. Совершили этот беспримерный подвиг два моих сына, Эрланд и Виктор, и сегодня мы впервые имеем возможность чествовать их обоих. Сам Один назвал их героями, а это высшая из оценок, которая только может быть! Я горжусь своими сыновьями, и вы, дети мои, наверняка тоже.
Альвы вскочили со своих мест и трижды прокричали здравицу в честь сыновей короля.
– Второе событие не менее интересно, чем первое, – продолжил Вёлунд. – Сегодня среди нас стало на одного альва больше. Вы скажете: а что в этом примечательного, ведь в наших семьях постоянно рождаются дети? А примечательно это событие тем, что впервые со времени нашего переселения в Альвхейм альвийскую кровь даровал сам владыка Один. Так он оценил подвиг девушки из Мидгарда, невесты моего сына Виктора Анастасии, чью роль в этих событиях невозможно переоценить.
Прозвучали здравицы и в честь Анастасии тоже.
– Мой сын любит Анастасию, а та, в свою очередь, любит его. Владыка Один благословил этот брак, и сегодня мы празднуем еще и их помолвку. Я признаю выдающиеся заслуги Виктора перед Альвхеймом и объявляю его своим официальным наследником. Владыка полностью согласен с моим выбором. Он наделил моего сына титулом Меч Одина и собственноручно одарил лучшим за всю историю кузнечного дела клинком. Скрывать не стану, меч этот выковал я сам в подарок одноглазому богу и называю его лучшим вовсе не из-за отсутствия скромности. Такую оценку дал моей работе сам Один, и я горжусь этим.
– Слава королю Вёлунду, – дружно прокричали альвы. – Слава Великому Кузнецу!
– И последнее, о чем я хотел бы сказать вам, дети мои, – в завершение своей речи произнес Вёлунд. – Сегодня я впервые встретился со своим сыном Эрландом. Вам, должно быть, известно, что после победы над Нидудом дварфы избрали его своим конунгом. Мы поговорили с сыном о том, как будут строиться отношения между Альвхеймом и Нидавеллиром в будущем, и пришли к выводу, что с вековой враждой пора заканчивать. Таково желание и нашего народа, и народа дварфов. Вражда ничего, кроме горя, не приносит ни нам, ни им, а все спорные вопросы, возникающие между нами, вполне возможно разрешить мирным путем. Конунг Эрланд заверил меня, что отныне не считает альвов своими врагами. Я от вашего лица ответил ему тем же. Если вы все согласны с моим решением, а я надеюсь, что это так, то предлагаю здравицу в его честь!
– Слава конунгу Эрланду! – дружно ответили альвы. – Слава миротворцу!
Эти слова тоже прозвучали в Альвхейме, наверное, впервые за всю его многовековую историю. Еще совсем недавно невозможно было себе представить, чтобы альвы славили конунга Нидавеллира. Мир и в самом деле стремительно менялся, и меняли его сыновья короля Вёлунда. Уже сейчас славные имена Виктора и Эрланда превращались в легенду, а ведь это было только самое начало их долгого пути.
– Какой сегодня прекрасный день, – мечтательно произнесла Настя. – Хочется, чтобы он длился и длился, и никогда не заканчивался!
Они сидели обнявшись. Над ними простиралось изумительное звездное небо Альвхейма, но Виктору и Насте сейчас не хотелось любоваться красотами страны альвов. Они не спускали друг с друга влюбленных глаз, и ничего важнее этого для них просто не существовало.
После столь насыщенного событиями дня они впервые остались одни и были безмерно счастливы этим. Им казалось, что, кроме них, в этом мире не существует больше никого и что он создан специально для них. Загадочный свет луны и легкое дуновение ветерка, шелест листвы и ароматы полевых цветов, мягкий ковер из трав и золотистый песок морского пляжа – все это богатство и разнообразие живой природы предназначено словно для них двоих, для него и для нее. Они слушали заливистое пение птиц и мерный стрекот цикад, и этот удивительный концерт тоже исполнялся исключительно для двух слушателей.
– Я искренне надеюсь, что теперь и все последующие дни будут для нас такими же счастливыми, как этот, – ответил ей Виктор.
– Нет, такого уже не будет никогда, – улыбнувшись, возразила Настя. – Не каждый день тебе возвращают любимого, с которым ты уже попрощалась навсегда. Ты просто представить себе не можешь, как мне было плохо без тебя!
– Могу, – печально вздохнув, ответил Виктор. – Мне было ничуть не лучше.
– Да, конечно. Но ведь мы еще и похоронили тебя. Это было так ужасно! Тот серый, унылый день навсегда останется самым страшным в моей жизни. И хотя я знала, что ты жив, для меня эти похороны были не ритуальными, а самыми настоящими. Ведь я сама прощалась с тобой навсегда, без надежды когда-нибудь увидеться вновь!
– Надо будет обязательно сходить на свою могилку, – лукаво улыбнувшись, вздохнул Виктор. – Возложить цветочки, прополоть траву. А правду говорят, что тот, кого один раз уже похоронили, жить будет долго?
– Тетушка Миврана права, ты шалопай, каких свет не видывал! – возмутилась Настя. – Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным?! Как можно шутить такими вещами?!
– А я вовсе и не шучу. – Виктор вдруг перешел на таинственный шепот. – Я слышал, что смерть, забрав кого-то один раз, успокаивается на этом и потом обходит его стороной.
Виктор немного помолчал, наслаждаясь растерянным видом Насти, но тут его глаза вновь лукаво блеснули, в них заплясали озорные чертики, и, улыбнувшись своей неотразимой улыбкой, он спросил:
– А памятник-то хоть красивый поставили?
– Какой же ты все-таки балбес! – рассмеялась Настя и отвесила ему шутливый подзатыльник. – Памятник ему при жизни подавай! Мы пока поставили только временный крест. Если уж памятник так тебе необходим, сам выберешь тот, который тебе больше всего понравится и будет полностью соответствовать твоему вкусу и тщеславию.
– Я вовсе не тщеславен, но и забытым героем тоже быть не хочу! – с наигранным пафосом в голосе воскликнул Виктор.
– Боже мой! – молитвенно закатив к небу глаза, воскликнула Настя. – И в кого я только влюбилась?! Вроде бы парень из такой серьезной, почтенной семьи! Папа – король, брат – великий воин и Опора Престола, тетушка – так и вовсе сама доброта! И что же?! При таких замечательных, солидных родственниках он сам почему-то вырос непутевым и абсолютно несерьезным мальчишкой! Ну подскажи, господи, что мне теперь делать?! Ведь именно таким я его и люблю!
– И я тоже люблю тебя такой, какая ты есть, – нежно целуя девушку в губы, прошептал Виктор. – Потому что ты самая лучшая, самая красивая, самая нежная. И еще потому, что ты моя единственная любовь до конца жизни!