С Эрландом Виктор и Хайме встретились возле железнодорожной станции «Ржевка». Великий конунг стоял, прислонившись к капоту своей машины, и с изумлением на лице наблюдал за приближающимся к нему бронированным монстром. Даже когда автомобиль остановился и из него вылез Хайме, Эрланд не сразу подошел к нему, не в состоянии оторвать взгляд от этого чуда военной техники.

– Понравилась машинка? – обнимая брата, спросил Хайме.

– Где ты такое отхватил? – с изумлением спросил Эрланд. – По сравнению с этой штуковиной мой «майбах» кажется просто карликом!

– Есть одно место, – загадочно усмехнулся Хайме.

– И оно еще ездит?

– Ты бы знал, как! Руль можно одним пальцем крутить! Хочешь такую же? Могу устроить!

– Если ты согласишься, то очень порадуешь этим Хайме, но сильно разочаруешь меня, – с иронией в голосе сказал подошедший Виктор. – Я всегда считал, что у тебя неплохой вкус.

– Вы ставите меня в неловкое положение, – рассмеявшись, ответил Эрланд. – Я на всякий случай пока воздержусь от комментариев по поводу машины. Посмотрим, как она покажет себя в ходе операции. Давайте лучше перейдем к делу.

– Да, конечно, – поменяв самодовольное выражение лица на деловое, согласился Хайме. – Нашли лежбище этой твари?

– Можно сказать, что да. Недалеко отсюда есть один заброшенный пятиэтажный дом. Вонь оттуда идет такая, что дышать просто невозможно. Точно так же воняло в серебряных шахтах, когда мы обнаружили там Гренделя. Пока внутрь мы не заходили, а обложили дом со всех сторон. Думаю, нам надо отправиться туда и обсудить наши дальнейшие действия на месте.

– Тогда поехали, – предложил Виктор.

Они сели по машинам и добрались до места. Дом и в самом деле оказался полностью заброшен. Он был построен из силикатного кирпича лет сорок назад, но ни одной оконной рамы в нем не сохранилось, остался только кирпичный остов. Оставив машины метров за сто до здания, Эрланд, Виктор и Хайме пешком подошли поближе. Дварфы обложили дом со всех сторон, но старались держаться так, чтобы из окон их не было видно. К троице подошли Харальд и Свен.

– Как там? – спросил Эрланд.

– Пока все тихо, – ответил Харальд. – Кроме вони, никаких других признаков того, что Грендель прячется там, нет.

– Да, испортил наш братец местную экологию, – принюхавшись, сказал Хайме. – Он, конечно, всегда был вонючкой, но не в таком же буквальном смысле! Выходов из дома много. Кроме того, он может использовать и окна нижних этажей. Если захочет вырваться отсюда, то обязательно найдет слабое место в нашей осаде. Думаю, что, несмотря на вонь, он уже учуял вас. Эта тварь, насколько я могу судить по книгам, устроена так, что отлично чувствует кровь. Остальные запахи его не сильно волнуют. Если он пойдет на прорыв, то положит много наших.

– Этого мне совсем не хотелось бы, – вздохнул Эрланд.

– Само собой, – согласился Хайме. – Надо как-то заставить его вылезти в нужном нам направлении, только вот как?

– Кажется, он боится света? – спросил Виктор.

– Да, это так, – согласился Эрланд. – Поэтому до ночи он оттуда наверняка не вылезет. Но что нам это даст? В темноте ему проще будет ускользнуть от нас.

– Есть у меня одна идея, но я не знаю, насколько она сработает, – предложил Виктор. – Что если по периметру дома расположить машины и мотоциклы, а потом одновременно включить все фары? А одно место, где Гренделя будут ждать наши основные силы, оставить неосвещенным?

– Толково, – согласился Хайме. – А если он все-таки прорвется и уйдет от нас? Опять искать его по всему городу?

– Неплохо бы пометить его, – предложил Свен. – Поставить радиомаячок. Только вот как? Шкура у него настолько прочная, что никаким ружьем с иголкой, как это делают охотники, маячок не прикрепить.

– А волосы у него есть? – подумав, спросил Виктор.

– Да, грива, и вполне приличная, – сказал Харальд.

– Мне чего в голову пришло? Я тут недавно разбирался с Настиными одноклассниками, которые не придумали ничего лучше, как попробовать меня побить.

– Бедные одноклассники, – усмехнулся Свен.

– Да я их почти пальцем не тронул, слабаков этих, – махнул рукой Виктор. – Но один из них, зараза, сумел-таки засадить мне в волосы жевательную резинку. Выдрать ее никак невозможно, пришлось потом клок волос вырезать. Радиомаячок, насколько мне известно, совсем небольшой. Вот если его облепить жвачкой и бросить в волосы, то и Грендель не заметит, и держаться он будет крепко-накрепко.

– Отлично придумано! – восхитился Свен. – Эта задача как раз по мне. Я заготовлю несколько маячков, на всякий случай, а уж как прилепить их к Гренделю, придумаю!

– Давай, – согласился Виктор. – Ну, думаю, какой-никакой, а план у нас уже есть. Осталось только дождаться темноты. Если все-таки прорвется, главное – отогнать его подальше от города. А то там он со злости может натворить дел еще хуже, чем прежде.

Эгиль открыл глаза. Тот провал в небытие, который служил ему сном, закончился резко и неожиданно. Его разум все больше растворялся в инстинктах, отодвигая процесс мышления на задворки сознания. Вот и сейчас он просто почувствовал опасность, а потому сразу же пробудился. Эгиль расширил сознание, пытаясь охватить все окрестности дома своим внутренним зрением. Теперь он применял магию машинально, не задумываясь над тем, как он это делает. Думать ему вообще становилось все сложнее, и лишь иногда в голове проскальзывали отдельные мысли.

Локи обманул Эгиля, но в этом не было ничего странного. На то он бог хитрости и обмана, чтобы врать и морочить голову всем остальным. В чем заключался этот обман? Да в том, что Эгиль вовсе не остался тем же, кем и был прежде, только в новом обличье, как вроде бы было ему обещано. Купившись на посулы Темного бога, он согласился стать его рабом, даже не подозревая о том, что рабство у Локи – самое страшное из всех, какие только можно было придумать. Все его прошлые воспоминания и честолюбивые устремления безжалостно вытеснялись из души. Оставалось только то, что было нужно самому Локи, – его умения в тщательной маскировке, неплохие навыки в магии и безошибочное чутье на опасность. Раб не должен рассуждать, он должен только исполнять то, что велит хозяин, и исполнять при этом как можно лучше.

Странно, но даже ненависть Эгиля к Виктору и Эрланду ушла куда-то далеко на задний план. Он почти не помнил своих заклятых врагов и никак не выделял их среди всех прочих. Оба брата перешли для него теперь из разряда личных врагов в разряд возможной добычи или даже пищи.

Что поделаешь, таков был план Локи. Чувства только обременяют раба бессмысленными эмоциями. Зачем они нужны, эти любовь и ненависть, сострадание и жестокость, добро и зло? Разве помогают они в достижении поставленной цели? Нисколько, а потому их легко можно отбросить как никому не нужный хлам! Даже страх Эгиль теперь почти не испытывал. Его заменил голый расчет. Раб должен существовать до тех пор, пока он полезен своему хозяину, а значит, обязан приложить все усилия к тому, чтобы сохранить свою жизнь до этих самых пор.

Но единственным и всепобеждающим чувством для Эгиля стало чувство неутолимого голода, которое выгоняло его на охоту каждую ночь. На поиски добычи он выходил только в темное время суток, так как свет слепил и пугал его. Наверное, свет оставался единственным, чего он действительно боялся и чего на дух не переносил, и чем больше он обживался в новом теле, тем сильнее становилась его светобоязнь. Став порождением тьмы, он унаследовал ее от своего нового повелителя, и с этим тоже приходилось мириться.

То, что, применив магию, Эгиль обнаружил вокруг, не то чтобы сильно напугало, но изрядно насторожило его. Дом, служивший ему убежищем, был окружен со всех сторон, но окружившие его были вовсе не людьми, а дварфами. Дварфы были опасны хотя бы тем, что отлично знали, с кем имеют дело. К тому же этот народ хорошо владеет магией, а потому Эгиль решил постараться как можно быстрее вырваться из этой западни. Но он не стал суетиться и впадать в панику. Для него как для любого ночного хищника крайне важна была темнота. Она прикрывала его своим плащом-невидимкой, давала дополнительное преимущество перед противником.

Эгиль терпеливо выжидал, когда солнце опустится за горизонт, не подавая никаких признаков жизни. Даже если бы кто-то из дварфов решился войти в дом, обнаружить его он вряд ли смог бы. Неподвижность заметно усиливает действие скрывающего заклинания, и, если применивший его маг не шевелится, заметить его почти невозможно. Наконец Эгиль решил, что настало подходящее время для начала действий и, бесшумно ступая на своих огромных лапах, прокрался к выходу. И тут ему в глаза ударил мощный поток света. Эгиль отшатнулся, как от настоящего удара, и метнулся в противоположную сторону, но и там его поджидал точно такой же неприятный сюрприз. Он в панике мчался по дому, ища безопасный для себя выход, но такого пока не находилось.

Лишив своего раба возможности логически мыслить и передоверив все инстинктам, Локи, похоже, допустил серьезную ошибку. Вместе с логикой исчезло и хладнокровие, столь необходимое в экстремальных ситуациях, и новоявленный Грендель заметался из угла в угол, как загнанный зверь.

В операции по уничтожению Гренделя Эрланд задействовал все имеющиеся у него силы. Вокруг дома припарковали машины и мотоциклы, направив свет фар на двери и окна, также были установлены электронные датчики, фиксирующие любое движение. Даже если чудовище скроет себя от глаз людей магией, беспристрастную электронику ему обмануть все равно не удастся.

Основные силы дварфов были сконцентрированы у северного торца здания. Именно туда было решено гнать Гренделя, чтобы не допустить его прорыва в город. Там же находились Виктор и Хайме. У Виктора был меч Одина, на который возлагались особые надежды, а Хайме с Эрландом должны были прикрывать своего брата.

Приготовили и сеть, чтобы накрыть Гренделя, едва он появится в проеме. Если она и не запутает его полностью, то хотя бы на какое-то время задержит и ограничит в движении. Грендель был быстр и силен, так что любые средства, ограничивающие его возможности, не отбрасывались охотниками.

На растущем рядом с проемом дереве расположился Свен. В его задачу входило прикрепить к чудовищу электронный маячок. Если Гренделю все-таки удастся прорваться сквозь оцепление, по радиосигналам можно будет легко следить за всеми его дальнейшими перемещениями. В общем, подготовились к схватке с ним основательно и вроде бы учли все возможные варианты. Охотники поджидали появления зверя в напряженной тишине. Все прекрасно осознавали его особую опасность, а потому соблюдали предельную осторожность. Никто не разговаривал, каждый внимательно следил за вверенным ему участком.

И вот наконец сработал один из датчиков. Зажужжал зуммер, и множество фар вспыхнуло почти одновременно. Свет выхватил из темноты огромную темную фигуру Гренделя, появившуюся в проеме. Чудовище отшатнулось от неожиданности и в нерешительности попятилось. Охотники сразу выхватили оружие и приготовились к схватке с ним, но не тут-то было. Грендель на бой не пошел, а ретировался назад. В ярком свете фар было видно, как его черная тень мечется по дому, ища выход из создавшегося положения. Бестолково бросаясь то в одну, то в другую сторону, Грендель медленно, но все же приближался к тому месту, где его поджидала засада. План Виктора срабатывал. Чудовище явно не хотело идти на свет, шарахаясь от него, словно черт от ладана.

Из большого оконного проема Грендель выскочил нырком и, перекувырнувшись в воздухе, приземлился на ноги. В следующий миг на него упала сеть, а Свен, словно обезьяна, повиснув на суку вниз головой, успел зашвырнуть в косматую гриву чудовища сразу несколько маячков. Грендель яростно заревел, пытаясь выпутаться из сетки. Он пустил в ход острые, как ножи, когти, которые легко разрезали веревки.

Медлить было нельзя, и Виктор, подскочив к нему почти вплотную, нанес сильный рубящий удар мечом Одина. К сожалению, Грендель все-таки успел уклониться от него, и удар пришелся вскользь, лишь разрезав почти непробиваемую кожу и немного повредив мышцы. Конечно же магическое оружие причинило ему невыносимую боль. Он издал невероятно высокий, пронзительный крик, от которого у всех заложило уши, но ввязываться в бой все равно не стал. Быстро освободившись от остатков сети, Грендель, не разбирая дороги, огромными скачками побежал прочь от дома, по пути сильно помяв несколько дварфов.

– Ушел, скотина! – выругался Хайме. – Свен, что там с маячками?

– Порядок! – отрапортовал молодой дварф. – Влепил в его космы сразу три штуки. Сейчас проверю сигнал.

Он легко спрыгнул с дерева, подбежал к машине Эрланда и включил прибор.

– Есть сигнал! – радостно крикнул Свен. – Все три маячка работают. Наш приятель движется на север вдоль Горелого ручья. Вероятно, направляется в сторону леса.

– Как нам его перехватить? – спросил Эрланд.

– Это смотря куда он потопает дальше. Вообще-то лучше разделить наших на две части и одну направить по Рябовскому шоссе, а вторую – по Челябинской улице. Вся беда в том, что он чешет напрямик и ему дорога не нужна.

– Да, скверно как-то получилось, – вздохнул Эрланд.

– Извини, это моя вина, – понуро опустив голову, сказал Виктор. – Я не смог завалить его с одного удара. Уж слишком он шустрым оказался.

– Не бери в голову, – успокоил его Эрланд. – Кроме тебя здесь было еще сто пятьдесят охотников, и никому не удалось даже задеть чудовище, а ты хотя бы ранил его. Меч у тебя мощный, распорол его непробиваемую шкуру, словно тряпочку.

– Рана только еще больше разозлит его, – продолжал сокрушаться Виктор. – Со злости он может такого натворить, что мало не покажется!

– Что поделаешь. Жизнь, к сожалению, состоит не из одних только побед, – похлопав брата по плечу, сказал Хайме. – Противник нам достался серьезный, сильный. Надо быть готовым к тому, что предстоит долгая и изнурительная борьба.

– Что с теми, кого потоптал Грендель? – расстроенным голосом спросил Виктор.

– Раны серьезные, но не смертельные, – ответил Эрланд. – Вылечим.

– Может, отправить их к Насте?

– Неплохо бы. Она быстрее поставит их на ноги.

– Тогда я позвоню ей. Пусть готовится к приему пациентов.

Выскочив из дома, Эгиль тут же попал в сеть. Эта новая неожиданность еще больше лишила его самообладания, и он отчаянно начал срывать с себя опутавшие его веревки, благо острые когти оказались отлично приспособлены для такой цели. И тут рядом с ним оказался Виктор. Эгиль не сразу выделил его из общей массы окруживших его врагов – для него все они теперь были одинаковы, но вот меч в его руке он заметил сразу. Это был клинок, пропитанный магией света, а значит, смертельно опасный для него.

В этот раз инстинкты не подвели его. Он еще не успел подумать о том, как лучше уклониться от смертоносного удара, а тело уже само совершило уводящее в сторону движение. Виктор был очень быстр, так что полностью увернуться от меча не удалось, но свою жизнь Эгиль все-таки спас.

Обжигающий удар причинил ему страшную боль, от которой он издал душераздирающий крик. Теперь он даже думать не мог о том, чтобы принять бой и порвать всех этих зарвавшихся дварфов в клочья. Ужасное оружие, которое находилось в руках Виктора, делало эту попытку не только бессмысленной, но и смертельно опасной, поэтому оставалось одно – бежать из этого ужасного места, и как можно быстрее.

Эгиль не стал раздумывать над тем, кем он предстанет в глазах дварфов, если покинет поле боя. Теперь он стал чудовищем, а чудовищам нет смысла проявлять героизм, поскольку никто не оценит его по достоинству, да и чувство стыда им тоже незнакомо. Не разбирая дороги, Эгиль бросился наутек. Жгучая боль только подгоняла его вперед.

Эгиль бежал и бежал, пока не понял, что погоня осталась далеко позади. Впереди показался лес, и он, оглядевшись по сторонам, скрылся в нем. Можно было бы отсидеться в его чаще, а то и вовсе уйти еще дальше на север, где найти его будет намного сложнее, но чувство голода разгоралось в нем все сильнее и сильнее. Лес сейчас был пуст, даже грибники уже закончили свой сбор, так что утолить там нестерпимую жажду свежей крови не получится. Нужно искать добычу, а найти ее можно только в городе, поэтому Эгиль, придерживаясь лесной полосы, все же не слишком удалялся от него. Следуя вдоль Горелого ручья, он прошел несколько километров, а затем свернул на запад, в сторону поселка Мурино.

Когда Эгиль добрался до поселка, терпеть голод уже не было сил, и он, наплевав на всякую осторожность, ворвался в один из малоэтажных домов. Его обитателями оказалась пара стариков, муж с женой, и он безжалостно разделался с ними. Но этого было безумно мало, и Эгиль собирался поискать еще кого-нибудь, но тут вновь почувствовал приближение погони. Как дварфы смогли выследить его, он не понимал, но встречаться с ними особого желания у него не возникало. Выскочив из дома, он, перепрыгивая через заборы, побежал дальше. Его сопровождал гул моторов машин и стрекот мотоциклов. Они были еще не в пределах видимости, но уже достаточно близко.

Эгиль бежал в сторону железнодорожной станции «Девяткино». Инстинкт подсказывал ему, что самым лучшим способом скрыться от погони будет пробраться в тоннели метро, а там его линия как раз выходила на поверхность, и станция была совмещена с железнодорожной платформой. В метро дварфы не сунутся, не желая вступать в открытый конфликт с местными властями, и какое-то время в тоннелях можно будет переждать. Там же можно найти себе и добычу. По ночам в метро выходит на работу технический персонал, и подкараулить кого-нибудь в темноте подземных линий не составит особого труда.

Взобравшись на платформу, Эгиль мощным ударом разбил витринное стекло, отделявшее ее от станции метро, и тут же прикрыл себя магией. Выбежавший на шум дежурный стал его первой добычей. Резким движением лап свернув ему шею, Эгиль спрыгнул на пути и поволок свою жертву в плавно спускавшийся под землю тоннель.

Отправив раненых на своей машине с Харальдом, Эрланд вместе со Свеном пересел в «Комбат» Хайме. Передвижной штаб они решили разместить здесь, поскольку автомобиль был именно для этого предназначен и прекрасно оборудован на все случаи жизни. В нем отлично разместились мобильная радиостанция для связи с остальными членами поисковой группы и прибор для слежения за показаниями закрепленных на Гренделе маячков. Кроме того, Хайме запасся множеством полезных приспособлений, среди которых оказались даже тепловизор и прибор ночного видения. Следуя указаниям Свена, который следил за перемещениями чудовища, они двинулись в путь.

– А какой радиус действия этого маячка? – беспокоился Эрланд. – Мы не упустим его из поля зрения?

– Никогда! – усмехнулся Свен. – Техническая поддержка операции «Шайтан» продумана досконально. Сигнал поступает на спутник, а оттуда считывается нашим прибором. Так что пока наш подопечный находится здесь, в Мидгарде, он от нас никуда не скроется, если только не заберется в какую-нибудь глубокую пещеру, которая блокирует радиосигнал. Ну или если не решит сбежать обратно в Нидавеллир.

– Меня больше волнует, кто станет его следующей жертвой, – тяжело вздохнув, произнес Виктор. – Все эти жертвы отчасти будут на моей совести.

– Прекрати заниматься самоедством! – одернул его Хайме. – Так можно все беды мира на себя повесить! К тому же такие упаднические настроения плохо сказываются на боевом духе. Ты должен быть уверен в том, что в следующий раз не промахнешься, а не казнить себя постоянно за первую промашку.

– «Шайтан» резко изменил направление движения и теперь направляется на запад, в сторону поселка Мурино, – доложил Свен. – Если он будет двигаться так достаточно долгое время, вероятно, стоит предупредить наших, чтобы они всеми силами выдвигались туда.

– Да, пожалуй, ты прав, иначе мы можем не успеть. Он ломится туда напрямик, а нам придется ехать в объезд. – Эрланд включил радиостанцию и, взяв в руки микрофон, сказал: – Это конунг. Всем, кто слышит меня, берем курс на Мурино. Объект направляется туда.

Тем временем Хайме уже проложил новый маршрут. Стационарный навигатор «Комбата» показывал не только дороги с твердым покрытием, но и проселочные, по которым легко могла проехать эта машина. В результате они заметно сократили путь и подъехали к поселку, лишь немного отстав от Гренделя.

– А ты еще критиковал мою покупку! – насмешливо сказал Хайме Виктору. – Зверь, а не машина!

– Он остановился у одноэтажного дома, – доложил Свен. – Боюсь, что сейчас произойдет что-то очень неприятное.

– Жми, Хайме! – воскликнул Виктор. – Мы не должны допустить этого!

Хайме вжал педаль газа в пол, и машина резко рванула вперед. Помочь попавшим в беду людям они не могли, поэтому надеяться оставалось только на чудо.

– «Шайтан» опять пришел в движение, – продолжал комментировать Свен. – Теперь он направляется в сторону железнодорожной станции «Девяткино». Несется очень быстро. На электричку, что ли, опаздывает?!

– В метро он, гад, рвется! – угрюмо произнес Виктор. – Он каким-то образом раскусил наш трюк с маячком, и теперь собирается укрыться под землей. Ты же сам говорил, что спрятаться от наблюдения можно только в пещере? Вот он и нашел самую большую в городе и самую глубокую!

– Хотелось бы надеяться, что ты ошибаешься, но, скорее всего, именно так все и обстоит, – вздохнул Хайме. – Эта тварь оказалась намного умнее, чем мы предполагали. У нее особое чутье на опасность.

– Еще бы! – согласился Эрланд. – Он всегда был хитер.

Все еще надеясь на чудо, они домчались до станции «Девяткино». Выскочив из машины, Виктор, Хайме, Эрланд и Свен взобрались на платформу. Разбитое витринное стекло подтвердило их самые худшие предположения. Чудовище скрылось в тоннелях метро.

– Сигнал исчез, – заметил Свен. – Мы упустили его.

– Я отправлюсь за ним, – упрямо произнес Виктор.

– Нет, – покачал головой Эрланд. – Это ничего не даст. Один ты его там не найдешь, а проводить крупную операцию без согласования с местными властями мы не можем. Надо искать другие варианты.

– Какие? – в отчаянии воскликнул Виктор. – Пока мы их ищем, он натворит там незнамо что!

– Увы, но ничего изменить мы сейчас не можем, – ответил Эрланд. – К сожалению, метрополитен считается военным объектом, и мы не должны нарушать местные законы.

– А Грендель может?

– Чудовищам закон не писан, но мы-то не можем уподобляться ему.

В это время у Виктора зазвонил телефон. Он посмотрел на дисплей, но номер оказался незнакомым. На всякий случай он все же ответил.

– Привет, Виктор, это Вёлунд, – раздался в трубке знакомый голос. – Я здесь, в Петербурге. Со мной прибыли пятьдесят наших воинов, чтобы помочь вам в поисках. Кроме того, я привез оружие для Эрланда и его дварфов.

– Спасибо, отец, – ответил Виктор. – Все это придется нам очень кстати, но у нас возникла одна серьезная проблема. Мы преследовали Гренделя, но он скрылся в метро. Мы не можем проводить операцию по его уничтожению там, поскольку необходимо разрешение местных властей, а объяснить им истинную причину наших действий не представляется возможным.

– Похоже, я могу помочь вам в этом деле, – подумав, ответил Вёлунд. – У меня есть знакомые в местном особом отделе ФСБ. Они как раз занимаются необъяснимыми случаями, и мне уже приходилось работать с ними. Кое-что о наших мирах им уже известно, так что разговор будет начинаться не с чистого листа. Я перезвоню тебе, когда договорюсь о встрече.

Он нажал на отбой, и Виктор, обнадеженный словами отца, посмотрел на своих спутников.

– Отец попробует договориться со спецслужбами о проведении операции по уничтожению Гренделя в метро, – сказал он. – У него там есть какие-то связи. Будем надеяться, что у него все получится.