«Комбат» Хайме остановился возле высокого здания на Литейном проспекте, построенного в стиле, типичном для конструктивизма тридцатых годов прошлого века. В этом здании уже почти восемьдесят лет располагались спецслужбы города, и среди горожан оно именовалось Большим домом. Белый «роллс-ройс» Вёлунда уже поджидал их. Король сам вышел встретить своих сыновей, проявив тем самым глубокое уважение к ним ко всем. В первую очередь это касалось конечно же Эрланда. Как-никак, а тот был конунгом Нидавеллира, и здесь уже вступали в действие не только родственные отношения, но и нормы дипломатического этикета. Он обнял Эрланда, которого и в самом деле уже давно не видел, а остальным просто пожал руки.

– Полковник Куроплюев ждет нас, – сказал Вёлунд. – Но беседа будет проходить не в самом здании спецслужб, а в квартире, расположенной в доме напротив. Полковник всегда использует ее для неофициальных встреч, а мы все здесь официальными лицами считаться не можем.

– Недавно Харальд в шутку назвал нас нелегальными мигрантами, – улыбнулся Эрланд. – В чем-то он прав. Имея множество ресурсов, мы не можем реализовать свои возможности, так как официально нас просто не существует. Альвхейм и Нидавеллир для обитателей Мидгарда не более чем пережитки языческой веры. Единственный, кто по документам является гражданином России, – это Виктор, но по местным законам он еще несовершеннолетний, а значит, его слова в расчет не берутся. Мы можем рассчитывать на то, что полковник Куроплюев примет наши доводы всерьез?

– Искренне надеюсь на это, поскольку речь идет не столько о наших интересах, сколько о жизнях жителей подведомственных ему территорий. Он просто обязан отреагировать на поступивший сигнал. К тому же я неплохо знаю Аристарха. Мы знакомы с ним с тех пор, когда он еще был молодым лейтенантом. Кстати, взлетом своей карьеры он отчасти обязан и мне тоже.

– Свен составил тут целый список случаев, которые можно отнести к деятельности Гренделя. Если господин полковник заинтересуется, у нас все бумаги с собой.

– Отлично, – одобрил Вёлунд. – Со специалистами всегда лучше разговаривать на их профессиональном языке.

– Мы кого-то ждем? – спросил Виктор, заметив, что отец время от времени посматривает в сторону главного входа в здание.

– Да, – кивнул Вёлунд. – Как раз Аристарха Петровича. Он сказал, что уже спускается. А вот, кстати, и он сам.

Из дверей Большого дома вышел высокий седовласый мужчина с военной выправкой, но одетый в штатское. Заметив Вёлунда, он приветливо помахал ему рукой и размашистой походкой направился в их сторону.

– Рад видеть тебя снова, дружище, – протягивая руку, произнес он. – Ты совсем не меняешься, а я вот, как видишь, уже поседел весь на этой чертовой работе.

– Здравствуй, Аристарх, – ответив на рукопожатие, сказал король. – Позволь представить тебе моих сыновей. Хайме, Эрланд и Виктор. А это Свен, помощник Эрланда. Парень, насколько я успел узнать, проявляет неплохие способности в области сыска, так что вы в некотором смысле коллеги.

– Тогда пусть идет ко мне в отдел, – рассмеялся полковник. – Мне нужны молодые перспективные кадры, знакомые со спецификой нашей работы. Так с чем вы ко мне пожаловали?

– Есть одна проблема, которая касается и нас, и вас, – ответил Вёлунд. – Вас, кстати сказать, в данный момент даже больше. Но давай не будем обсуждать ее на улице, так как тебе наверняка не хочется, чтобы по городу поползли какие-то слухи.

– Да, конечно, – согласился Аристарх Петрович. – Идем. Я отведу вас на нашу конспиративную квартиру.

Они перешли улицу и оказались возле небольшого трехэтажного здания. В подъезде за столом сидел подтянутого вида молодой человек, не слишком успешно изображавший портье.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – резво вскочив на ноги, поприветствовал Куроплюева фальшивый портье.

– Сиди, Дима, – отмахнулся Аристарх Петрович. – Мы будем в третьей. Дай нам ключ.

Дима подал полковнику ключ с брелоком, на котором была нарисована цифра «три», и гости вместе с Аристархом Петровичем поднялись на второй этаж. Куроплюев открыл дверь и пригласил всех внутрь. Большая квартира была отделана в стиле сталинского ампира и поражала своей безвкусной роскошью. Посреди одной из комнат стоял резной дубовый стол, какие частенько используются в кабинетах крупных начальников для проведения совещаний. Вокруг него стояли массивные стулья с высокими спинками. Полковник пригласил всех располагаться, а сам занял место во главе стола.

– Итак, Вёлунд, ты говорил о каких-то проблемах, для решения которых тебе необходима моя помощь?

– Я бы так не сказал, – сдержанно улыбнувшись, ответил король Альвхейма. – Проблемы в настоящий момент возникли у вас, а мы предлагаем вам свою бескорыстную помощь в их решении. Речь идет о некой сущности, которая проникла в ваш мир и представляет собой немалую опасность.

– Что за сущность? – живо поинтересовался Аристарх Петрович.

– Можешь называть ее как угодно, мутантом или неизвестным науке животным, это уж как вам будет удобнее отразить ее появление в документах, – ответил король. – Суть заключается в том, что это существо принадлежит другой реальности и крайне опасно для людей. Это хищник, который рассматривает всех нас как добычу для себя, и мы вместе с Эрландом уже какое-то время пытаемся ликвидировать его. Возможно, мы справились бы с ним и своими силами, если бы не одно досадное обстоятельство, которое существенно осложнило ситуацию. Дело в том, что сейчас это существо, которое мы называем Гренделем, укрылось в метрополитене. Мы не имеем туда доступа, поэтому без твоей помощи нам никак не обойтись. Не хочу тебя пугать, но вскоре там начнут массово пропадать люди.

– Уже начали, – вздохнул полковник. – В «Девяткино» исчез дежурный по станции, а потом пропали сразу несколько путевых обходчиков.

– Вот видишь, Аристарх! – воскликнул Вёлунд. – Действовать нужно начинать немедленно! Необходимо срочно перекрыть все доступы в метро и начинать поиски Гренделя!

– Исключено, – категорически отказал полковник. – Ты представляешь себе, что означает для такого огромного города, как Петербург, закрытие метрополитена хотя бы на несколько часов? Да это равносильно катастрофе, рядом с которой любой Грендель покажется мелочью! Кроме того, это многомиллионные убытки, а состояние городского бюджета сейчас и так оставляет желать лучшего. Губернатор никогда не одобрит подобного рода план, тем более такие действия преследуют не совсем понятную для большинства обывателей цель.

– Так что же тогда делать? – расстроенным голосом спросил Вёлунд. – Ты ведь понимаешь, что если ничего не предпринять, то желающих работать в метро скоро сильно поубавится? Земля полнится слухами, и массовое исчезновение людей в тоннелях долго скрывать не удастся.

– Движение в метрополитене прерывается только на три часа, – подумав, сказал Аристарх Петрович. – Надо попытаться как-то уложиться в эти сроки. Сколько у вас людей?

– Пятьдесят у меня и сто пятьдесят у Эрланда.

– Немало! Могу добавить вам еще роту спецназовцев. Думаю, что такими силами мы уложимся в заданные сроки.

– Есть один маленький нюанс, который еще больше усложняет положение, – включился в разговор Эрланд. – Гренделя невозможно убить обычным оружием, он прекрасно защищен магией. Пока ранить его удалось только единственным мечом, тем, которым Один одарил Виктора. Кое-что привез с собой отец, но на всех участников операции по обезвреживанию Гренделя этого все равно не хватит.

– Вы хотите сказать, что ваш Грендель неуязвим? – усмехнулся полковник. – Но ведь так не бывает! У любого живого существа есть свои слабые места. У нас имеются отличные новейшие образцы стрелкового оружия с потрясающей пробивной силой, и мы готовы испытать их на вашем чудовище.

– Увы, но, имея дело с магическим существом, полагаться на обычное оружие не имеет смысла, – ответил Вёлунд. – И архаичный меч в данном случае может оказаться гораздо эффективнее самого современного стрелкового оружия. Это не в обиду тебе, Аристарх, сказано. Просто магию тьмы можно победить только противоположной ей магией.

– Но хоть какие-то слабые стороны у вашего Гренделя есть? – нахмурившись, спросил Аристарх Петрович.

– Да, – ответил Эрланд. – Он очень плохо переносит яркий свет. Для того чтобы сдерживать его и направлять в нужную нам сторону, нам потребуются мощные прожекторы. Но самым сложным будет обнаружить его в тоннелях. Мы смогли закрепить на теле Гренделя маячки для подачи радиосигналов, но под землей они, к сожалению, не работают. Нам могут пригодиться приборы ночного видения и тепловизоры. Если есть еще какие-нибудь новые разработки в этом направлении, то можно опробовать и их. И самое главное заключается в том, чтобы выгнать чудовище на Виктора. Пока только его меч дает нам полную гарантию уничтожения нашего врага.

– Эх! – подумав, вздохнул Аристарх Петрович. – Если бы я не знал вас раньше, ни за что не согласился бы на подобную авантюру! Это же противоречит здравому смыслу и всем нашим установкам. Отказаться от применения новейшего оружия и вручить судьбу операции в руки мальчика? А у вас там, в Альвхейме, комитет защиты прав детей существует? Как можно настолько легкомысленно рисковать его жизнью?!

– Виктор уже не ребенок, – возразил Вёлунд. – По нашим меркам он почти год как достиг совершеннолетия. К тому же он очень сильный боец. Лишь немногие могут всерьез противостоять ему в схватке один на один.

– И все же мне было бы гораздо спокойнее, если бы смертоносный для чудовища меч находился в более взрослых руках.

– Это невозможно. Один сам вручил Виктору это оружие, поскольку посчитал его самым достойным. Именно в его руках меч имеет наибольшую эффективность.

– Ладно, спорить не буду, – сдался Аристарх Петрович. – Мне все равно не понять ваш образ мышления. Если вы считаете, что поступаете правильно, то, наверное, небеспричинно. Давайте лучше обсудим все детали предстоящей операции.

– У нас операция идет под кодовым названием «Шайтан», – улыбнувшись, вставил Свен.

– Ну, «Шайтан» так «Шайтан», – не стал возражать полковник. – Дело не в названии, а в том, что за ним стоит.

Во время встречи с полковником Куроплюевым Виктор не проронил ни слова. После неудачи на «Ржевке» он находился в крайне подавленном состоянии, тяжело переживая свой промах. Со свойственным возрасту максимализмом он принимал всю вину на себя и все последующие неприятности и трагические смерти тоже зачислял на свой счет. Виктора нисколько не возмутили обидные слова Аристарха Петровича, назвавшего его мальчиком, и даже предложение передать меч Одина в более надежные руки не вызвало у него гневного отторжения.

«Я так бездарно подвел всех остальных, что вполне заслужил подобное отношение к себе, – угрюмо думал он. – Если бы не мой промах, сколько людей уцелело бы? Да и эта встреча вообще не состоялась бы за ее полной ненадобностью. Что заслужил, то и получил! Пенять можно только на себя самого. Эх, как-то не складывается у меня соперничество с Эгилем! Только он постоянно в чем-то превосходит меня, только от него я терплю самые обидные и сокрушительные поражения. Наверное, он был прав. Недостоин я трона Альвхейма!»

Обсудив с полковником Куроплюевым детали предстоящей операции, пятеро переговорщиков отправились в резиденцию Эрланда на Каменном острове. Уничтожение Гренделя было намечено на эту ночь, так что предстояло распределить обязанности и скоординировать действия дварфов и альвов. Вёлунд собирался передать воинам Эрланда привезенное оружие. Стараясь не нарушать нормы дипломатического этикета, которому в Альвхейме придавали такое большое значение, он пригласил конунга и его спутника в свою машину. Хайме и Виктор сели в свой «Комбат» и последовали за ними. Виктор был необычно молчалив, что не могло не вызвать удивления у старшего брата.

– Что приуныл, братишка? – спросил Хайме. – Не хочешь ли ты сказать, что первая же неудача выбила тебя из седла?! Ты это брось. Мы все рассчитываем на тебя. Ты же Меч Одина, воин, избранный самим богом!

– А полковник Куроплюев считает меня мальчишкой, – криво усмехнулся Виктор.

– Так ты что, обиделся на него, что ли? – рассмеялся Хайме. – Ну да, мальчишка, но это нисколько не помешало тебе победить конунга Нидуда, а уж он-то был рубака еще какой знатный!

– Нет, я не обиделся, – уныло ответил Виктор. – Разве можно обижаться на правду?

– Слушай, если ты и дальше собираешься кукситься, как кисейная барышня, я попрошу отца, чтобы он отстранил тебя от операции, – рассердился Хайме. – Вот уж никак не думал, что мой брат настолько тщеславен, что малейшая неудача способна сломить его!

– Я не тщеславен! – горячо возразил Виктор.

– Тогда что это? Трусость? Боишься потерпеть еще одно поражение?

– Я никогда не был трусом, и ты отлично знаешь это!

– Да, раньше не был, – резко ответил Хайме. – А теперь не знаю! Легко строить из себя героя, когда у тебя все получается. Но побед без поражений не бывает, и только поражения закаляют волю. Сможешь перебороть себя и снова бросить вызов победителю, значит, ты действительно достоин того, чтобы называться героем, ну а если нет, то и все твои прежние подвиги обесценятся. Достаточно один раз дать страху победить себя, и он захватит твою душу. И не важно, чем этот страх вызван, – силой противника или опасением собственного поражения. Разлагает он тебя изнутри одинаково.

– Это не страх, а стыд, – вздохнув, сказал Виктор. – Мне стыдно, что я подвел всех вас.

– Да кем ты себя возомнил?! – продолжал горячиться Хайме. – Непобедимым сказочным героем? Да, враг силен, опасен и безжалостен, и с этим приходится считаться. А ты расслабился, решил, что все главные опасности уже позади. Но пока существует Локи, их число не уменьшится, если не увеличится. Темный бог не смирится с поражением никогда, и об этом тоже следует помнить. Так что утри сопли и займись своими прямыми обязанностями, если не хочешь разочаровать еще и Одина. Вспомни слова, которые он говорил, вручая тебе меч! Ты всегда должен быть готов встать в ряды Светлого воинства! А ты, вероятно, решил, что теперь можно успокоиться и довольствоваться дешевыми победами над Настиными одноклассниками? Так для этого меч Одина вроде бы и не нужен.

– Не надо, Хайме! – покраснев, ответил Виктор. – Я все понял, и больше такого не повторится. Прости меня.

В это время раздался телефонный звонок. Звонила Настя, и Виктор собрал всю свою волю в кулак, чтобы не показать ей своего скверного расположения духа.

– Что у вас там происходит? – встревоженным тоном спросила девушка. – Опять затеяли какую-то драку? С кем на этот раз?

– Да есть тут один субъект, который решил немного подпортить нам жизнь. С легкой руки одного таджика мы называем его шайтаном.

– Очень смешно! – рассердилась Настя. – Опять врешь? Хочешь, чтобы я еще и в какого-то там шайтана поверила? Придумал бы что-нибудь более достоверное. А кто тогда поломал воинов Эрланда?

– Честное слово, он! – с чувством оскорбленной невинности воскликнул Виктор. – Шайтан этот, будь он неладен! Но он не нарочно, а с перепуга на них наступил. Очень убежать торопился.

Пытаясь быть убедительным, он даже не заметил, как начал говорить с характерными восточными интонациями Зофара, что не ускользнуло от внимания девушки.

– Ты ничего от меня не скрываешь? – не очень-то поверив в искренность его слов, с подозрением в голосе спросила Настя. – Лучше скажи мне прямо сейчас, это очень опасно?

– Нет, что ты! Честно говоря, шайтан оказался так себе, весьма посредственный и не очень опасный. Только бегает быстро. Но этой ночью мы с ним обязательно покончим.

– Все понятно, – печально вздохнула Настя. – Значит, домой ты сегодня опять не придешь?

– Прости, Настя, так уж вышло…

– И вы, стало быть, собрали столько народа только для того, чтобы поймать одного «посредственного» шайтана? Даже Хайме из Альвхейма прибыл, не говоря уж об Эрланде и его воинах! Что-то не верится мне в его посредственность. Пообещай хотя бы, что после схватки с этой тварью мне опять не придется вытаскивать тебя с того света. А то знаю я тебя, без присмотра ни на одну минуту оставить нельзя.

– Клянусь, Настя, что на этот раз все будет хорошо! Зачем мне тебя обманывать?

– Ох, чувствую, что ты опять врешь мне, но что делать, я всегда знала, какого брехуна полюбила. Вот что, передай Хайме, чтобы он глаз с тебя не спускал! Если с тобой, балаболкой, что-нибудь опять случится, я ведь с него спрашивать буду.

– Слушаюсь и повинуюсь, – ответил Виктор и нажал на отбой.

– Настя? – спросил Хайме.

– А кто же еще?

– И что она говорит?

– Обозвала меня балаболкой и пообещала обрушить на твою голову все кары небесные, если со мной что-нибудь случится.

– С первой частью я согласен полностью, – усмехнулся Хайме. – А вот насчет второй… Тебе придется сильно постараться, чтобы уберечь от страшной мести своей невесты старшего брата.

– Ну почему все близкие мне люди постоянно наделяют меня какими-то нелицеприятными эпитетами?! – возмутился Виктор. – То прохвостом, то симулянтом, то балбесом! Теперь вот еще брехуном и балаболкой! Я что, действительно такой скверный человек?!

– Вовсе нет. Просто мы все любим тебя, обалдуя, и беспокоимся за тебя.

– Ну, вот опять! Спасибо за любовь, Хайме!

Весь багажник «роллс-ройса» Вёлунда был забит до отказа всевозможным оружием. Если бы его остановила полиция, то у полицейских возникли бы серьезные претензии к обладателю престижной иномарки, под завязку загруженной антиквариатом, но, к счастью, никто их не остановил. Сам вид этой дорогой машины вселял уважение, а оно естественным образом переносилось и на ее обладателя.

Пока дварфы разгружали «роллс-ройс», Вёлунд со своими сыновьями поднялся в дом. Он прихватил с собой особый сверток, в котором лежал подарок для Эрланда. Как выяснилось, это были парные мечи, изготовленные по типу тех, которые так любил конунг, только сделаны они оказались из истинного серебра и превосходно декорированы в неподражаемом стиле Великого Кузнеца. Кроме того, Вёлунд снабдил мечи широким спектром магии света, что заметно повышало их ценность. В ответ на благодарность Эрланда он ответил:

– Я кузнец, а многие даже называют меня Великим Кузнецом, так что оружие моего сына должно быть соответствующим. Надеюсь, эти мечи помогут тебе в борьбе с Гренделем.

– Отец, – немного замявшись, сказал Эрланд. – У нас еще не было возможности сообщить тебе одну неприятную деталь. Мы с Виктором пришли к выводу, что под личиной Гренделя может скрываться твой сын и наш брат Эгиль.

Вёлунд с удивлением посмотрел на Эрланда.

– Почему вы так решили? – придя в себя после первого потрясения, спросил он.

– Слишком многое указывает на это, – ответил за себя и брата Виктор. – Он владеет магией, что для обычных порождений тьмы практически недоступно, причем лучше всего магией скрытности, умеет пользоваться амулетами перемещения между мирами. Но самое главное – у него в ухе точно такая же сережка, какая была у Эгиля. Насколько я знаю, эту сережку подарил ему ты сам, и подделать ее почти невозможно.

– Но чудовище могло просто снять ее с тела Эгиля, – растерянно предположил Вёлунд. – Хотя что я говорю, зачем ему это нужно? Так вы, значит, думаете, что это он?

– Утверждать не берусь, всякое может быть, но очень похоже на то, – сказал Эрланд. – Извини, отец, если мы расстроили тебя, но лучше все-таки знать правду.

– Да, конечно, – согласился король. – Но могу вас заверить, что это знание нисколько не повлияет на мои планы. Если Эгилю было угодно вступить в сговор с Локи, то он сам подписал себе смертный приговор. То, что он мой сын, не меняет ничего. Он предал всех нас, он пытался убить своего брата, а сейчас без зазрения совести убивает невинных людей. Даровать ему прощение может только сам Один, но не думаю, что он захочет это делать. Эгиль уже потерял человеческий облик и вряд ли когда-нибудь вернет его себе.