1

Борт фрегата Е91 «Девастейшн»,

орбита планеты Кидронии (4 КВ67:3),

звёздная система Абеллары,

6 семпрария 416 года Эры Восстановления

Белое свечение ламп. Все окружающие предметы отражают его стерильной белоснежностью своих изгибов и плоскостей. Даже «лесенка» индикаторов горит здесь холодными серебристыми линиями. Три её верхние «ступени» уже не мигают. Они по всей длине налились спокойным ярким серебром. Значит, общая физиология в норме, врощенные в тело анализаторы не обнаружили прямых угроз и дисфункций. Ок. Три серебристых убедительных «ок». Можно даже попробовать пошевелить рукой. Указательный палец, средний, потом осторожный дрейф локтевого сустава сквозь вязкий гель разгрузочного кокона. Локоть плывёт, плывёт и упирается в кишку тёплого шланга. Липкого, пульсирующего шланга. Даже такая нагрузка избыточна для организма, три недели пребывавшего в абсолютном динамическом покое.

Перед глазами вспыхивает гало цвета лососевого мяса. Хоть что-то цветное. Пятая «ступень» индикаторов начинает мигать быстрее. Ну и пусть. Главное, что он вновь может управлять телом. Контролировать каждое движение, усмирять волны дрожи. Сколько раз выходил он из «транзитного состояния второго типа», столько же раз испытывал этот воинственный восторг самообнаружения. Говорят, что после полусотни стандартных выходов острота ощущений притупляется. А жаль.

Мерцают седьмая и восьмая линии. Это, в свою очередь, обрадовались человеческому отморозку индикаторы коммуникационных способностей. Через две-три стандартные минуты  он сможет произнести что-то вроде «у-у», через десять тихо выругаться, выбрасывая за пределы сознания сонные ритмы кокона. А через двадцать-тридцать вполне членораздельно потребовать у робота процедуры извлечения, «синий коктейль» и гигиенический комплект. Хотя, возможно, на кораблях Службы коктейль и не синий. В многовековых, замкнутых и хорошо финансируемых сообществах культивировали свою особую корпоративную эстетику. Вроде всей этой серебристой графики перед глазами.

…Коктейль оказался рыжим, под цвет здешней звезды. Пока рыжая жидкость течёт по пищеводу и щекочет желудочные рецепторы, голубоватый тёплый раствор смывает с поверхности тела клейкий остаток геля-амортизатора. Кожные поры вспоминают своё предназначение, бледность отступает к ладоням и стопам. Карантинная служба уже переслала роботу восстановительного отсека перечень местных требований. И теперь отчётливый тихий голос знакомит новоприбывшего со списком необходимых антивирусных инъекций и подтверждённых лицензий на установленные в его тело устройства.

Он почти не слушает. Согласно подписанному на Арпикране контракту Служба взяла на себя все его карантинные и визовые проблемы. Все без исключения. Перед отлётом техники Службы дооснастили его тело своими агрегатами. Теперь пусть здешний резидент разбирается с местной администрацией, что из этого киборгенного  фарша подлежит лицензированию, а что нет. А он, техноархеолог, специалист первого класса Александр Вольск, даже не знает функций и опознавательных кодов микроглобул и чипов, которые ему имплантировали. И не обязан знать. И не должен. И это тоже оговорено в контракте.

Голубая жидкость больше не омывает его тело. Из отверстия в стене выпрыгивает манипулятор и ловко сворачивает плёнку, которая покрывала душевую кабину. В зеркальной нише справа от него появляются полотенца, коробка гигиенического комплекта и одежда с характерным платиновым отливом.

«Бактерицидная ткань. Опять аллергия, пятна, свербёж», – он отгоняет мрачную мысль, как муху. Даже машет рукой. Движение получается неуклюжим, рука натыкается на снующий манипулятор, тот предупредительно отскакивает.

Голос робота меняет тональность с чиновничьей на приветливо-напряженную:

– На связи с вами сотрудник Джи Тау в ранге советника-представителя Вангель Гело-младший. Вы готовы к контакту?

«Великую и ужасную Службу Предотвращения здесь называют "Джи Тау"», – замечает для себя техноархеолог и опережает следующий вопрос робота:

– Готов. Но, если можно, без ти-ви-си .

На краю видеопанели вспыхивает тонкая жёлтая полоска. Визуальный контакт блокирован. Зато появляется голос. Он звучит в голове археолога. Робот перенаправил аудиосигнал на личный коммуникатор Вольска. Сволочь. Голова ещё не готова к подчерепным голосам и вибрациям. Голова нестерпимо зудит изнутри. Археолог пропускает начало приветствия.

– …самочувствие? – Гело-младший придерживается литературных словоформ всеобщего языка и слегка шепелявит. Шамочуштвие, ага…

– Спасибо. Всё в пределах нормы. Сколько процудурят на карантине?

– Про-цу-ду-рят? – Кажется, советник-представитель пробует нездешнее словечко на вкус, а распробовав, информирует:

– Тридцать шесть стандартных часов, что примерно соответствует сорока двум местным. Под гарантии Службы вам открыли зелёную линию.

– Самую зелёную?

– Зеленей не бывает, – принимает подачу Гело. Оказывается, местные джентльмены плаща и кинжала дружат с юмором. В отличие от тех мрачных барбосов, которые готовили его к полёту на Арпикране.

– Я вам признателен, Вангель, – Вольск доводит до максимума теплоту в своём голосе. До последнего деления на невидимой акустической шкале.

– Не стоит, Александр. Будем работать вместе, в одной команде. Автоматика корабля подтвердила, что физиологические параметры ваших коллег тоже в норме.

– Я рад. Приятные люди. Особенно леди Вей. Она любит морковный фрэш.

– Скоро сможете обменяться послеполётными впечатлениями.

– Это радует… Кстати, морковный фрэш – редчайшая гадость.

– А у нас считается деликатесом. Отцы нашей колонии начали инвестировать в овощные плантации только после войны.

– Живёте на синтетиках?

– Преимущественно.

– Цу. Это не здорово.

– Да. Но жить можно.

– Одна просьба, Вангель.

– Слушаю.

– Я бы хотел получить учебный комплект местного наречия. Это важно для моей работы.

– Вас не снабдили имплантатом с функциями переводчика?

– У меня стандартный пакет.

– Так в чём…

– Стандартный пакет не синкомит локальный и молодёжный сленг.

– Что он… не делает?

– Это тоже сленг.

– Что-то юмористическое, да?

– Вот именно. Юмористическое. Так у вас есть учебный комплект?

– Никогда не слышал о таком. Мы небольшой молодой мир. Языковый барьер почти неощутим. Нашей колонии всего девяносто лет, она имеет тесное общение с Опережающими планетами. Мы тут смотрим весь базовый развлекательный контент с Земли и Альфы Альфы. Все модные сериалы.

– Ясно. И как здесь обращаются к незакомплексованным девушкам?

– Так же, как и на Арпикране. Так вот о девушках. О «незакомплексованных», как вы интересно выразились… Здесь, так сказать, несколько консервативное отношение к сексу. Например, если наши обыватели узнают, что вашей супруге ещё нет шестнадцати, к вам могут отнестись недоброжелательно.

– Брико, – определил археолог. На арпикранском молодежном сленге это означало «полный отстой».

– Традиции малых миров. Вы должны понимать.

– Разумеется. И какой же здесь брачный минимум?

– Семнадцать стандартных.

– Цу.

– И ещё: для половых отношений с клонами у нас необходимо специальное разрешение администрации.

– С управляющей планеты?

– Нет, здешней администрации.

– Всё равно. Бедные, бедные клоны.

– Им здесь не все доверяют. Были случаи бунтов на старых рудниках.

– Восстания клонов? Шахтёрские легенды?

– Не совсем. А вы, значит, не в курсе? Историю нашего мира вам должны были записать на внешний коммуникатор.

– Они записали, конечно же, но… Не было времени детально ознакомиться.

– Понимаю. Теперь будет.

– Да. Теперь будет…

– То, что записано на вашем коммуникаторе, – это не официальная версия, которую здесь изучают в школах, а настоящая история.

– Намного отличается от официальной?

– Скажем так, значительно.

– Добрые традиции малых миров?

– Вы должны понимать…

– Да, конечно. Я внимательно ознакомлюсь, Вангель.

– Это будет не лишним, Александр. Наш мир входил когда-то в мятежную Федерацию Нолы… И до сих пор у нас не всё просто. Я подготовлю для вас справку о здешних запретах и обычаях. На всякий случай. Перешлю её вам через двенадцать часов.

– Спасибо, вы окажете мне услугу… Одна вот поправочка: моей законной супруге уже исполнилось семнадцать стандартных лет. У нас чиновники фиксируют возраст по-арпикрански. Арпикранский год на три с половиной стандартных месяца длиннее земного. Такая вот путаница… В наших канцеляриях угнездились патриоты.

– Извините.

– Всё хорошо, Вангель… А как вы считаете, что-либо ещё в моей грешной биографии способно раздражать жителей вашего малого мира?

– Полагаю, что нет, – в голосе Гело-младшего появляется неуловимая интонация, которую Вольск начерно расшифровывает как лёгкое раздражение. – Отмечу кстати, что наш малый мир мы называем Кидронией.

– Кидрония. Да, я знаю. Красивое имя.

– Рад, что вам оно тоже нравится. Мы очень любим наш мир, Александр. Может, это вас удивит, но патриоты свили гнезда не только в арпикранских канцеляриях. Отдыхайте, изучайте файлы предварительного ознакомления. Стыковка фрегата с карантинной станцией предполагается через три с половиной часа.

– Стандартных?

– Нет, кидронийских.

 

2

Поселение «Благословенное начинание»,

Кристаллическая Провинция,

планета Кидрония (4 КВ67:3),

7 семпрария 416 года Эры Восстановления

Гражданский врач поселения «Благословенное начинание» Авл Кирински архивировал данные сканирования и решительно развернул кресло в сторону своего ассистента Мангуса.

– Если вы, коллега Мангус, как отмечено в вашем личном деле, обладаете навыками телепатии, то уже должны знать, каким будет моё решение.

– Мои способности не столь развиты, док, – Мангус улыбнулся сдержанно, как и подобает продвинутому подчинённому в присутствии престарелого занудного шефа. – А, кроме того, вы ведь имплантировали себе новый защитный чип…

– Это крайне невежливо, Мангус, говорить вслух о моих имплантатах, крайне невежливо… Сколько раз можно напоминать вам, что нельзя говорить вслух об имплантатах респектабельных и уважаемых граждан. Нельзя, коллега. Недопустимо. Даже когда мы с вами говорим с глазу на глаз. Вы, коллега, недавно в нашем поселении, и я вам прощаю эту бестактность. Но прощаю в последний раз.

– Я никогда не буду больше говорить вслух об имплантатах и нанороботах уважаемых граждан, док.

– Надеюсь, очень на это надеюсь. Вы, Мангус, выросли и практиковались в Центральном поселении, а там всегда поощрялись бесцеремонность и непризнание заслуг старших.

– Мне сложно сравнивать.

– Конечно, сложно, Вы ведь, коллега, нигде-то и не были, кроме вашего Центрального. Не были, я знаю. А я за последние семьдесят пять лет побывал на пяти Опережающих планетах и во всех, я подчёркиваю, во всех тридцати поселениях Кидронии. Да, побывал. И нигде, скажу вам, не видел большего варварства, цинизма и пренебрежения к ценностям Восстановления, чем в этой вашей центральной припортовой дыре. Там, помнится, ещё до войны, сомнительные существа, рождённые от смешения людей и клонов, получали высокие должности и даже преподавали в университете. И вот теперь они командуют детьми наследственных граждан! Я не расист и не сторонник сенаторов-консерваторов, но всему же есть предел. Наши предки достигли могущества, соблюдая генетическую строгость и веря в мудрость Отцов-восстановителей.

Мангус опустил голову, чтобы Кирински не увидел его ухмылки. Старый док и так подозрительно поглядывает на его Зару. Если доку сильно зачешется, то для медика его ранга не возникнет особых препятствий для сравнения биологического паспорта Зары с её натальной картой. И тогда Мангус, в лучшем случае, останется без работы. Поэтому ассистент перевёл разговор на другую тему:

– Так вы не будете отправлять на Нолу мой отчёт о находке из южных выработок?

– Конечно нет. Ни на Нолу, ни на Арпикран. Я, коллега, не хочу на склоне лет превратиться в посмешище для администраторов Опережающих планет.

– Но эта женщина существует. Она не призрак.

– Не призрак, согласен с вами. Но и не женщина.

– То есть?

– Вспомним, что мы имеем, так сказать, объективно. Без ваших смелых домыслов и предположений. Итак: рудничные клоны случайно обнаружили в заброшенных выработках рудника «Тёмное созвездие» некое избирательно повреждённое человекоподобное тело, организованное по женскому типу. Это тело имеет генетическую и молекулярную карты, которые не совпадают ни с одной из паспортных карт, имеющихся в банках данных. Совпадений не найдено ни среди паспортных карт рождённых, ни среди карт существ земного типа, созданных за последние сто десять лет. То есть такого человеческого организма официально не существует. Его попросту нет. Ни на одном из восьмидесяти пяти миров, населённых нашей расой.

– Однако этот несуществующий организм лежит в камере реанимационного робота. В тридцати шагах отсюда. Кстати, когда организм нашли, на нём был обычный рабочий комбинезон пятой модели.

– Но в этом организме нет ни одного имплантата! Ни одного наноробота и вообще ни одного искусственного агрегата. А неоснащенных тел нет уже много столетий.

– Некоторых клонов не оснащают стандартным набором имплантатов.

– Не говорите чепухи, Мангус. При чем здесь стандартный набор… А молекулярные ограничители интеллекта и возраста? Им, по-вашему, их тоже не имплантируют?

– А если этот клон не предполагалось ограничивать? – Мангус спросил и сам испугался своего вопроса. Он протупил! Старый пердун обязательно запомнит «неправильный» вопрос.

– Такого, коллега, не может быть! – На границе лба и лысины у Кирински собралась высокая гармошка из кожных складок. – Уже триста лет как запрещено производить клонов без ограничителей. Это нарушение, по крайней мере, двух имперских и четырех местных законов. За это, коллега, пожизненно лишают профессии, осуждают на изоляцию. Кто бы рискнул на такое пойти? И само вот это ваше предположение… Само предположение, что такое возможно, оскорбляет мой разум профессионального медика. Вот так.

Мангус облизал пересохшие губы и тихо заметил:

– Были же исключения.

– Это всё легенды. Довоенные литературные вымыслы, – сказал старый врач после недолгой паузы. – Вы же сейчас сказали… То есть в предположительной форме рассуждаете о неких долгоживущих клонах придворных наложниц и древних имперских жриц, я ведь вас правильно понял, коллега?

– Да, док. И этот наш клон – женщина.

Гармошка складок сжалась-разжалась. В другой ситуации это развеселило бы Мангуса.

– Как бы там ни было, – с нарастающим раздражением произнес Авл Кирински, – а у нас на Кидронии нет специалистов, способных производить и воспитывать высококачественных клонов. Я таких не знаю. У нас нет элитного питомника, нет традиции мастеров-клоноделов, ничего нет. А если она… если найденный женоподобный организм в самом деле клон, то, без сомнения, клон высококачественный и даже в своём роде уникальный… Нет, – Кирински отключил экраны сканера, – я даже думать не хочу об этом. У нас такого не сделают. Никто у нас ничего подобного не сделает… И не посмеет сделать. Во всех лабораториях установлены секретные системы слежения Джи Тау. И все об этом знают.

– Значит, нам её подкинули извне.

– Извне? Кто? Зачем?

– В космосе живут не только люди.

– Вы, коллега, имеете в виду этих?.. – Доктор не закончил вопроса. Складки образовали подобие стрелки-указателя, направленной к темени. Мангус давно заметил, что кидронийцы старшего поколения неохотно выговаривают слова «ящеры», «г’ормиты». Кто-то – кажется, Зара? – сказал (сказала?), что это такое древнее суеверие: если врагов не называть по имени, то они тебя не смогут увидеть. Забавный старик.

– Пусть это выясняют те, кому положено, – предложил ассистент. – Наше дело – отправить отчёт по инстанции. Иначе, рано или поздно – а я думаю, что скорее раньше, чем позже, – Мангус многозначительно оглядел полутёмное помещение, – люди из Джи Тау обвинят нас в сокрытии незарегистрированного клона. Кроме того, через несколько часов роботы восстановят жизнедеятельность найденной особи. Тут не тюрьма и не изолятор. Она может сбежать. У неё атлетически развитая мускулатура. Мне не нравится, когда у клонов такой тип мускулатуры. Мне говорили, что бывают клоны с сюрпризами. В нашем районе, насколько мне известно, выработки тянутся на сотни километров, прямиком к Большим пещерам. И там почти нет охранных систем. Если она уйдёт туда, к Подземным, то нам мало не покажется.

Кирински задумался. Ассистент молод и глуп, но сейчас рассуждает убедительно. Запрос в банк генетических данных мог заинтересовать вездесущих соглядатаев Джи Тау. И если это, не допусти Создатель, клон какой-нибудь посвященной жрицы из Знающих…

– На ней же не было знаков? – Старый врач провёл пальцами по вискам.

– Знаков, док?

– Символов на коже, тату, рисунков. Я не видел. А вы?

– Нет. Не было, – подтвердил Мангус и попытался заглянуть в тёмные глаза Кирински.

Тот отвёл взгляд. За окном рыжее солнце закатилось за горную гряду. В комнате стало темно, и автоматика включила зеленоватую подсветку лабораторных панелей. От этого кожистая голова старого медика приобрела зловещий, ящероподобный вид. Теперь Мангус жалел, что вообще упомянул о долгоживущих женских клонах. Он всегда был мнительным. Теперь, решил ассистент, его будут преследовать зловеще-кислые предчувствия.

– Я отправлю ваш отчёт на Нолу утром, – принял решение Кирински. – Да, отправлю. А также отправлю копию для местной резидентуры Джи Тау. На оба адреса под моим личным кодом. Вот так, коллега… А теперь идите домой, Мангус. Отдыхайте. Нам обоим надо отдохнуть. Сегодня был тяжёлый день.

 

3

Резиденция Шекана, планета Сагунт (7 КВ18: а2),

система звезды Капеллы,

9 семпрария 416 года Эры Восстановления

Серповидные песчаные дюны вплотную подступали к пирамидальным башням резиденции Шеканы. Пустыня подбиралась к их стенам, воздвигала барханы и засыпала подножья. Резиденцию построили в третьем веке Эры Восстановления, когда Старая Империя пребывала на вершине административного и финансового могущества. В просверленный тоннелями скальный массив строители вставили остроконечные башни, пилоны, металлические купола. Ураганы и песчаные бури Сагунта избороздили их металл и керамику серыми и жёлтыми узорами. Бурые и горчичные пятна проступили сквозь тысячетонные блоки базальтового основания постройки. Когда-то изящная резиденция солархов  и наместников Местного Звёздного Скопления теперь стала похожей на крепость, сооруженную доисторическими исполинами и забытую на краю пустыни.

Но внешняя потёртость не перекинулась на интерьеры Шеканы. Облицованные тёмно-зелёным и серым гранитом залы, бронзовые колонны и сапфировые плафоны сверкали безупречной полировкой, как и во времена тех великих правителей, чьи линкоры и и транспортные корабли первыми достигли россыпи белых звезд Пояса Гулда . Иридиевая статуя императора Сиорана Первого венчала пологий марш стометровой малахитовой лестницы в приемном зале, способном одновременно вместить пятьдесят тысяч подданных. Снабжённые скоростными монорельсами тоннели вели отсюда к подземным стартам. В лучшие дни Шеканы с площадок космодрома ежедневно взлетали к орбитальным базам и портам транспортные челноки. Туда же прибывали грузовики из колоний, снабжавших натуральными продуктами трехмиллионное население местной агломе-рации.

Теперь, когда времена Сиорана стали невозвратным золотым веком, древней резиденции придумали новое назначение. В ней расположили арсенал и резервный командный пункт Девятого флота, одного из второстепенных флотов Новой Империи. Всего семьсот десять представителей земной расы обитали ныне в необъятных лабиринтах Шеканы. Первый по власти из этих семисот десяти стоял теперь у панорамного окна Дальней башни и смотрел на восход Капеллы – местного солнца, которое на древних звёздных картах именовалось также Альфой Возничего. Золотой диск поднимался по широким облачным ступеням на небо цвета лимонной корки. От его лучей вспыхнули шафрановыми озерами отдаленные впадины дюн. Каждый кристаллик кварца прорастал там искренним бодрым светом. Ночное туманное марево всколыхнулось, дрогнуло и отпрыгнуло к западному горизонту.

Стоящего у окна завораживала быстрота здешнего восхода, этот почти мгновенный переход от ночной призрачности к стройным контурам дня. Он ещё раз окинул взглядом змеистый рельеф сагунтского песчаного океана и отвернулся от окна. Около гранитной колонны в ожидающей позе застыл офицер его личной охраны. Красивый человеческий экземпляр неопределённого пола – то ли юноша, то ли девушка. Андрогин. Продукт новейшего зигзага армейской моды. Золотой свет Капеллы обливал его серую униформу, играл всеми оттенками жёлтого на металле нарукавных значков, на плечевом колпачке внешнего коммуникатора и на серебряном канте орденской планки.

– Сир, в зоне рядом с окном возможности систем вражеского проникновения возрастают на порядок, – напомнил офицер. Он усложнил форму предупреждения исключительно ради смысловой весомости сказанного. Именно так рекомендовали докладывать вышестоящим глубокие знатоки военного этикета.

Его собеседник не придерживался этих правил. Он сказал:

– Я знаю.

– Сир, у меня для вас несколько важных и неотлагательных сообщений. Ближайшая «красная зона» проверена и готова.

– Да.

Они пересекли комнату по диагонали и остановились в её дальнем углу, там, где небольшой сегмент пола был обведён ярко-красной линией. Откуда-то сверху на них опустилось тихое гудение. Полупрозрачное марево силового поля отделило защищённую зону от остального мира. Теперь системы технического шпионажа Службы Предотвращения и подобных ей сообществ не могли подслушать доклад офицера.

– Вот этого инсайдера, адмирал, технический отдел нашел четырнадцать часов назад, – офицер протянул адмиралу прозрачный прямоугольник, в глубине которого распласталось насекомое размером с плодовую мушку.

– Его функции?

– Это малозаметный мобильный центр управления группировкой более простых микророботов. Очень совершенная модель. Управляющая часть его мозга смонтирована на поверхностях ванадиевых сфер, каждая диаметром в несколько тысяч атомов. Схема соединена с нейронами микроскопического паразита в кишечнике этого насекомого…

– Меня, лейтенант, интересуют не технические детали, а полный перечень задач, которые можно решать с помощью этого инсайдера.

– Сир, мы ещё изучаем его возможности.

– Он собирал информацию или готовил диверсию?

– Первое техники подтвердили, второе – вполне вероятно. Всё зависит от реальной конфигурации группировки микророботов. Мы их нашли уже шесть, но среди них нет ни одного боевого.

– Следы токсинов в зоне проникновения обнаружены?

– Нет.

– Что известно об изготовителе?

– По нашим данным, нечто подобное до войны разрабатывала лаборатория доктора Санга во Втором арсенале на Альфе Альфе. Разработки финансировало управление «С» Службы Предотвращения. Наших техников особенно поразили параметры коммуникатора этой мухи. Она может управлять микророботами на расстоянии двухсот метров. Сигналы проникают даже сквозь толстые стены. Даже сквозь металл и обычные защитные поля с магнитной составляющей. Коммуникатор использует сингулярные волны особого типа…

– А где теперь этот Санг?

– У нас пока нет данных, сир. После Великой Войны подобные разработки стали снабжать высокими грифами секретности.

– Продолжайте изучать. Тем, кто нашёл инсайдера, я объявляю личную благодарность с преимущественным правом получения внеочередного ранга. И вы докладывали, что срочное сообщение не одно. Что ещё?

– Ещё два сообщения, сир. Возможно, что они взаимосвязаны. Первое: наш агент в медицинском центре на Альфе Альфе перехватил странный запрос от гражданского медика с Кидронии. Учитывая, что наш агент сейчас там…

– Не вслух, – остановил его адмирал.

– Простите, сир. Запрос медика касался поврежденного клона, паспортной генной карты которого не обнаружено ни в одной из баз данных. Наш агент проверил даже базы спецподразделений Объединенной Армии и Флота. Ничего нет.

– Да, странно.

– Кроме того, наши агенты с Арпикрана сообщили, что Служба отправила оттуда на Кидронию фрегат «Девастейшн». На его борту необычная команда. Три высокооплачиваемых специалиста-контрактника. Опытный полицейский следователь с Тирронии, ксенобиолог  высшей квалификации и TTS-археолог. Наши аналитики пока не определили, зачем именно такая команда отправилась на шахтерскую планету. По фрахтовым документам рейс на Кидронию оплачен финансовым отделом управления «D». Сначала наши аналитики предположили, что полёт как-то связан с активизацией кидронийского подполья, но потом…

– Ксенобиолог и кидронийское подполье? Странная логика у наших аналитиков… А чем занимаются TTS-археологи? – Адмирал болезненно прищурился. Сквозь прозрачные контуры защитного поля в «красную зону» вторглись золотистые световые стрелы. Оконные фильтры явно не справлялись с утренней атакой Ка-пеллы.

– «TTS», или «технотрансселектика», – резво отозвался офицер, демонстрируя служебную эрудицию, – так теперь маркируют ту отрасль техноархеологии, которая занимается поисками остатков информации в древних компьютерах, на экзотических и повреждённых носителях данных, а также во фрагментах погибших киборгов и биокоммуникационных систем прежних эпох. Нанятый Службой специалист, по нашим данным, в течение последних лет работал на Арпикране с инопланетными носителями информации. Эти носители якобы обнаружены секретными экспедициями управления «D» на мёртвых планетах в сфере юрисдикции ящеров. Наши аналитики считают, что эти планеты находятся в районе Тёмного Агрегата Ориона.

– Для такой работы нужен высокий уровень допуска.

– У него высокий уровень и первый квалификационный класс.

– Мне нужны детальные досье на всех троих. Где работали, сферы интересов, достижения, разработки, принадлежность к научным школам. Чем быстрее вы соберёте данные, тем лучше. Плюс всё, что известно о находках на планетах Тёмного Агрегата.

– Будет выполнено, сир.

Защитное поле исчезло. Офицер-андрогин грациозно выполнил уставной поворот на каблуках и первым вышел из «красной зоны». Только после этого адмирал дважды резко сморгнул, и защитные линзы на его глазах мгновенно потемнели. Командующий Девятым флотом плохо переносил яркий свет.

 

4

Станция Службы Предотвращения,

орбита планеты Ас-Сагунт (7 КВ18: а2)

системы звезды Капеллы,

9 семпрария 416 года Эры Восстановления

Дежурный техник вошёл в каюту Главного Инженера станции без стука и предупреждения. Это было против правил субординации, принятых и строго соблюдаемых в Службе и особенно в подразделениях управления «С», которое занималось разведкой и контрразведкой. Главный Инженер напрягся в ожидании чего-то необычного.

– Наша муха передала важную информацию, – сообщил старший техник.

– Вы же мне докладывали, что её обнаружили.

– Да, обнаружили. Вчера вечером. Попалили они нашу мушку-норушку конкретно. Но их долботехники, судя по всему, не докопались до её ментального сенсора. Поверхностные ребята, полное отсутствие профессиональной интуиции, – лицо дежурного техника буквально лучилось победным самодовольством. – А потом, уже сегодня утром, кто-то из поверхностных ребят отнёс муху самому Теслену. Уже не живую, но ещё и не совсем мёртвую.

– Отнесли муху командующему?

– Ему в собственные руки. Они, уроды, нашей мухой похвастаться решили. А ментальный сенсор нашей мухи на последнем издыхании записал фрагменты их бла-бла-бла в «красной зоне». Вот так мы их и отымели.

– Но…

– Как только муху унесли из «красной зоны», сенсор сразу послал информацию на резервного микроробота. Адмиральские долбаки его ещё не нашли. Я же вам говорю: они там все поверхностные ребята. Им ещё за реальными техниками мелко топать и пыль сдувать… А робот эту инфу записал, тихо-тихо отполз подальше, устроился под окном на солнышке, подзарядил пищалку и передал три сотых гига на «внешнее ухо». Разговор, ясное дело, мы услышать не сможем, но кое-что уже прояснилось.

– Что именно?

– В разговоре между хвастуном и адмиралом упоминалась планета Кидрония. И это упоминание сопровождалось сильными изменениями индивидуального эмоционального поля адмирала.

– Насколько я знаю, – Главный Инженер откинулся на спинку разгрузочного кресла, – ментальный сенсор не фиксирует ни лексемы, ни фонемы, а только эмоции. Откуда же вам известно, уважаемый, что в разговоре офицеров произносилось именно название планеты Кидрония?

– Сенсор зафиксировал чёткий эмоциональный рисунок адмиральской ауры. А у меня есть целая коллекция его расшифрованной эмографики. Сотни тысяч элементов. Сравниваемые фрагменты идентичны по нескольким составляющим. В эталонном образце такой рисунок эмографики соответствует словообразам «Кидрония», «кидронийский».

– Шаманите, техник.

– Никакого шаманства. Никакой приблизительности. Только наука, расчёт и логика. Я за свои слова отвечаю.

– Значит, вы считаете, что я могу передать эту информацию как достоверную. Под соответствующим грифом, да?

– Можете. Под мою ответственность.

– Не ищите славы и не найдёте беды, – Главный Инженер поднял указательный палец в назидательном жесте. – Ответственность, техник, лежит на мне, и я от неё за спины подчинённых никогда не прятался. Запомните это… Тем более что ничего экстраординарного и судьбоносного мы с вами так и не узнали. Всего-то от нашего дорогостоящего аппарата пришло конкретной инфы с комариный нос. Мы узнали, что подозреваемый в сепаратистских настроениях великий адмирал Теслен в «красной зоне» говорил со своим подчинённым о планете Кидронии. И во время этого разговора почему-то напрягал нервную систему. Вот, собственно, и всё…

Он помолчал и добавил:

– Мрачная планета эта Кидрония, я там когда-то служил. Изрыли-издырявили её за сотню лет. Рудники, везде рудники и пещеры глубины утомительной. Сепаратисты до сих пор шалят. А вот приличных борделей нет. Ни одного приличного. Шахтёрская дыра, а не планета. Не допусти, Создатель, попасть туда ещё раз…

 

5

Офис координатора внешних сношений

планеты Пифии (11 КВ23:2), известной также,

как Магония и Планета Женщин,

система звезды Рири (Эпсилон Эридана),

9 семпрария 416 года Эры Восстановления

Сквозь звёздную пыль, сквозь тёмное вещество и мёртвую бездну проник Голос. Неслышный ни одному из живых существ, неощутимый для всех приборов, созданных разумными расами Галактики, Голос прошёл изначальными, непостижимыми для органической жизни Путями Тьмы  и достиг недр редчайшего белого минерала, помещённого в танталовую капсулу. Где-то в Дальнем Космосе, на расстоянии, которое человеку и представить невозможно, заговорил родной брат минерала, такой же Белый Камень из Семьи Найва, которому люди своевольно присвоили число «три». Брат услышал Третьего. Брат Найва Пятый отозвался на его голос своим голосом и вибрацией кристаллического естества. И только эту вторичную вибрацию смогли уловить чуткие сенсоры капсулы.

Сенсоры преобразовали вибрацию в сигналы, а дешифратор превратил сигналы в слова. Слова достигли защищённого личного коммуникатора, имплантированного в черепную кость высокой женщины с тёмной кожей. Слова обрушились на женщину, оторвали её внимание от экрана, на котором целое облако паукообразных роботов клубилось вокруг корпуса недостроенного гиперкрейсера. Вытянутое, сочленённое, как у гигантского насекомого, тело космического корабля висело в беспредельном пространстве космоса, опоясанное монтажными галереями, оплетённое сверкающими лентами кабельных трасс и силовых преобразо-вателей.

Высокая женщина отодвинулась от экрана и закрыла глаза. Она отрешилась от суетного потока мыслей, от зрелища орбитальной верфи и от задач своей мирской должности. Она перестала быть координатором и превратилась в Знающую. Лицо её напряглось и стало твёрдым, словно высеченным из дерева. Она впитала в себя эти слова, как пустынное растение впитывает скупую влагу дождя. Только Высочайшим Матерям планеты Пифии предназначались они, принесённые из вселенской бездны Голосом Белого Камня. Слов было немного. Далёкое, безымянное и могущественное существо, владеющее Найвой Третьим, изрекло:

«Знайте и готовьтесь. На высотах Фаренго вновь поют Песни Гибели».

 

6

Портовый терминал «А»,

Центральное поселение,

планета Кидрония (4 КВ67:3),

10 семпрария 416 года Эры Восстановления

Когда челнок шёл на снижение, Александр Вольск успел рассмотреть купола Центрального поселения. Их было пять – большой главный и четыре меньших купола-спутника. Покрытые преобразователями световой энергии, купола казались археологу круглыми чёрными провалами. За ними переливались россыпями огней три посадочные полосы единственного на планете гражданского космодрома, горели синие огни ночной подсветки его технических позиций, серебрились сигары ремонтных ангаров. Ещё дальше, до гряды стёртых временем всхолмий, громоздились исполинские сооружения, вероятно связанные с рудничным делом. Главным делом обитателей этого мира.

Вольск уже много знал и про Кидронию и про неофициальную столицу шахтёрской планеты, над жилой зоной которой пролетал челнок. Знал в сотни раз больше, чем в тот день, когда ставил свою подпись под контрактом с Джи Тау. Тридцать шесть часов карантина не прошли даром. Он теперь мог напамять перечислить названия всех восемнадцати провинций планеты, её главных поселений и рудничных комплексов. Он помнил, что общее число жителей этого мира не превышает миллиона колонистов, хотя до войны их было почти в два раза больше. Что на каждую рождённую женщину здесь приходится шесть рождённых мужчин, что на рудниках и в поселениях работают четыреста тысяч клонов обоего пола, почти половина из которых принадлежит частным лицам. Он также знал, что треть взрослого населения планеты – полукровки, преимущественно рождённые клонами женского пола от первого поколения колонистов с Нолы. И что многие из полукровок за последние годы, вопреки закону, получили имперское гражданство второй и даже первой кате-гории.

А ещё он знал, что за холмистой грядой плещутся волны одного из многочисленных заливов Океана Нелли. А за этим заливом, до самого южного полюса Кидронии, тянутся вулканические хребты Больших Каманийских гор. Он также изучил трёхмерную схему подземных пещер под рудничными поселениями. Он узнал, что всепланетный подземный лабиринт из пещер, рудничных штреков и природных пустот достигает в отдельных местах глубины трёх километров и что последние Белые Камни были добыты именно на этой, предельной для безопасных работ, глубине.

Это и ещё много чего полезного для пребывания на Кидронии складировал и сортировал в нейронных сетях природной памяти и файлах имплантированной киборгенной TTS-археолог первого класса Александр Вольск. Единственным, чего он не мог пока присоединить к этим знаниям, была полная информация о той миссии, которую он должен был осуществить здесь, на родине Белых Камней, под зеленоватым небом и розоватыми облаками, подсвеченными лучами рыжей Абеллары.

 

Выборка из исторической справки для туроператоров

Планета Кидрония была открыта земными астрономами ещё до Эры Восстановления. Первые корабли землян достигли рыжей звезды, известной древним как 55-я Рака, в 187 году после Восстановления. Корабль пионеров назывался «Тяньгун», капитаном корабля был Анвар Каман, назвавший третью планету системы 55-я Рака древним именем своего родного города. Так планета 4 КВ67:3 стала Кидронией. Название неоднократно пытались оспорить, но оно, вопреки сопротивлению земных астрографов, прижилось. Атмосфера планеты была непригодна для дыхания, в поселенческие купола и жилые пещеры закачали искусственный воздух. Жизнь на суше до появления людей проявилась только в виде растительности. В мелких и кислых Океане Нелли и Море Наоми водились разнообразные экзотические существа, ещё до колонизации привлекавшие выдающихся охотников и учёных. Именами этих исследователей и трофейщиков были названы заливы, реки и горные хребты планеты. Первые колонисты появились на Кидронии в 330 году Эры Восстановления. За два десятилетия до этого на Кидронии нашли первые Белые Камни – таинственные минералы, способные чувствовать друг друга сквозь космические бездны и передавать информацию через Тёмные Пути гиперпространства в режиме реального времени. Кроме Кидронии Белые Камни нашли всего на трёх планетах Местного Звёздного Скопления, и стоимость этих минералов поначалу исчислялась цифрами с восемью нулями. На планете ещё не было поселенцев, а уже возник первый рудник, обслуживаемый роботами и клонами. Настоящая «каменная лихорадка» на Кидронии началась уже после 330 года. Правительство Федерации Нолы, в сфере юрисдикции которой оказалась система звезды 55-я Рака, вскоре переименованной в Абеллару, вложило триллионы фунтов в новую федеративную самоуправляемую колонию. В первые годы после её основания большинство приезжих составляли ноланцы. Это было время предельного упадка Империи, когда адмиралы и солархи растащили на части межзвёздную державу Сиорана Великого и его потомков. Но в шестидесятых годах четвёртого века окрепла Новая Империя и её Шестой флот высадил на Кидронии десант. Ноланцы упорно обороняли подземные крепости и рудники, но дивизии Объединённой Армии подавили сопротивление. Через три года Федерация была окончательно уничтожена (371 год Эры Восстановления), а на самой управляющей планете Ноле утвердилась власть командующего Шестым флотом адмирал-командора Игги Шелтона. Земля и Опережающие планеты не без колебаний признали его законным имперским наместником, а император Туре Шактири Первый присвоил ему высшее звание великого адмирала. Вскоре Шелтон прислал на Кидронию своего губернатора, чем пресёк самоуправление колонии. Все уже добытые колонистами Белые Камни и все, которые когда-нибудь будут добыты, были объявлены неотчуждаемой собственностью Империи. Великая Война 394 года Эры Восстановления обошла Кидронию стороной. Колонисты вместе с Армией готовились отразить вторжение чужих существ, но корабли ящеров только обозначили своё присутствие в системе Абеллары. После того как в окрестностях Белых Звёзд ящеры уничтожили Шестой флот, а великий адмирал Шелтон погиб, ноланские патриоты на пяти планетах попробовали восстать и восстановить Федерацию. Преемник Шелтона вызвал на помощь фрегаты Второго флота и подавил выступления ноланцев с такой жестокостью, что перепуганные кидронийцы выдали имперским властям не только настоящих подпольщиков, но и всех подозреваемых в симпатиях к восставшим. Их родственников лишили гражданских прав и права владения клонами. Через год старого губернатора нашли мёртвым и причину смерти официально не установили. Новый губернатор старался быть справедливым, поэтому наместник отдал власть над планетой (временно) коменданту местной военной базы Гардик контр-адмиралу Атлопатеку. Он правил сурово, безжалостно преследовал инсургентов и одичавших клонов, но не вмешивался в самоуправление поселенческих общин, которым вновь позволили избирать мэров и судей. Тем временем Белые Камни находили всё реже, на всё больших глубинах.

Своих коллег археолог вживую увидел во время посадки на челнок. К отлёту с Арпикрана их готовили по отдельности, а на карантинной станции они общались исключительно посредством TVC-коммуникаторов. И в этом общении было больше изучающей отчуждённости, чем желания наладить сколько-нибудь приятельские отношения.

Полицейского следователя с Тирронии звали Рене Марков. Он почти не заботился о маскировке своего биологического возраста и выглядел на полных пятьдесят лет. Его рельефное, волевое лицо портили маленькие, подвижные и близко посаженные глаза. От этих глаз становилось не по себе. Взгляд полицейского как будто предупреждал: «Это вам только кажется, что с вами всё в порядке. На самом деле всё вокруг очень запущено и везде притаилось зло». Марков мало рассказывал о себе, но уже в первой TVC-беседе с археологом умудрился подробно расспросить его о жене, друзьях, сослуживцах и жизненных планах. В общении тиррониец был прост, шутлив и с юмором упоминал о своём неравнодушии к дорогим веселящим напиткам. Как понял Вольск, на Тирронии у Маркова остались жена, двое детей и домашний работник-клон, живший с ними на правах члена семьи.

Ксенобиолог Гвен Вей, в отличие от полицейского, не оставляла постороннему наблюдателю никаких шансов определить, сколько стандартных лет уже отсчитал её глаймер . Выглядела она свежей и ухоженной школьницей, юной дочерью арпикранских аристократов. Однако любознательный Вольск ещё во время учёбы в университете видел (и даже изучал) сетевые дайджесты об участии Гвен Вей в экспедициях двадцатипятилетней давности. Именем доктора Вей назвали бородавчатое многоглазое существо размером с земную жабу. Доктор обнаружила её ещё до Великой Войны в отдалённой Агрегации Белых Звёзд.

Информационный дисплей над аквариумом с этими существами, который посетители столичного Арпикранского зоопарка редко обходили вниманием, сообщал латинскую форму их названия: Bromosus vei – «вонючка Вей». Когда люди подходили к аквариуму, эти существа агрессивно прыгали на прозрачную стенку и плевались оранжевой жидкостью. Только толстый пластик аквариума спасал посетителей от специфического запаха.

В общении с Вольском первооткрывательница инопланетной вонючки предпочла общие и предельно корректные темы. Она тоже читала дайджесты научных достижений археолога и удивилась, что они ни разу не встречались в коридорах Университета.

«Я бы вас непременно запомнила, Александр», – сказала она, озаряя неотразимой улыбкой бледное поле монитора.

«А я тем более, доктор Вей», – ответил он ей тогда, пытаясь добиться такой же неотразимости. Хотя очень сомневался, что прелестная и обласканная славой Гвен Вей (интересно, какова полная форма её имени – Гвендолин, Гвинстер или Гвинерва?) запомнила бы его весьма стандартную внешность, однажды встретив в коридорном косяке университетского планктона.

Марков намекнул, что ксенобиолога считают доверенным лицом и близкой подругой координатора управления «D» вице-адмирала Ланса Маккослиба. Управление «D» Службы Предотвращения занималось защитой человечества от опасных форм внеземной жизни, поэтому Вольск не усмотрел ничего нелогичного в том, что руководитель именно этого подразделения Джи Тау тесно общается с одним из ведущих специалистов по ксеноморфам. Тем более что внешность ведущего специалиста и её уровень сексапильности были, по его мнению, достойны внимания не только какого-то там «вице», но и одного из двадцати трёх ныне здравствующих великих имперских адмиралов.

Когда контрактники перешли из пассажирского шлюза челнока в гофрированную кишку транспортного коридора, Вольск оказался совсем рядом с Гвен. Оказалось, что она не пользуется дезодорантами. Природный запах ксенобиолога оказался приятным, с лёгким оттенком то ли корицы, то ли стандартного репеллента из гигиенического набора офицера-десантника. «А чего ты ещё ожидал от адмиральской любовницы?» Вопрос, заданный самому себе, имел чисто риторический характер.

– Алекс, чего это ты принюхиваешься? – услышал он баритон тирронийца.

– Каждая планета пахнет по-своему.

– Да? Это, значит, ты к планете принюхиваешься? – В маленьких глазках полицейского мелькнуло что-то похожее на весёлое любопытство.

– Узнавши запах, узнаешь всё, – подтвердил Вольск. Он как раз рассматривал робота-тележку. На Арпикране роботы космодромной обслуги передвигались на членистых лапах, а тут всё ещё вырабатывали вековой ресурс колёсные транспортники. Он поставил на тележку свою дорожную сумку, а Гвен пристроила рядом с ней белый контейнер с эмблемой Джи Тау. Марков со своей поклажей расставаться не пожелал.

– Запахи обманывают, Алекс, – предупредил он. – Сложно познать по запаху нечто новое, если, конечно, ты не профессиональный одоролог .

– Водоросли, – сказала Вей.

– Водоросли? – переспросил Вольск.

– Пахнет водорослями. Они тут разводят несколько пищевых разновидностей.

– На космодроме?

– Во всей обитаемой зоне работает объединённая вентиляция. Местные не разделяют атмосферу по контурам, экономят энергию и объёмы, – вместо Гвен Вей объяснил следователь. – Наверное, здешние поселения пропахли этими водорослями. Не Арпикран, ясное дело… Бедность – страшная штука, Алекс.

– Так это, по-вашему, запах бедности?

– У нас на Тирронии та же история. И ещё хуже. У нас восемь заводов органического синтеза и тоже совмещённые контуры вентиляции. Иногда приходится надевать маски и переводить жилые блоки на аварийное снабжение. А резервный воздух в три раза дороже.

Вольску стало неловко. Ему вдруг показалось, что Марков обвиняет его. В чём? Да, он родился на одной из комфортабельных Опережающих планет, а не в жилом куполе вонючей колонии. И что из этого? Так получилось.

Но спустя мгновение археолог вспомнил, как сам в своё время завидовал жителям Земли и Аврелии, которым выпало счастье жить под высоким открытым небом, в безбрежном океане насыщенной кислородом атмосферы. В принципе, решил он, зависть является конструктивным элементом человеческой психики. И, кроме того, у каждого из обитаемых миров, если к нему внимательно присмотреться, есть свои преимущества. Земляне, конечно, могут без ограничений дышать бесплатным вкусным воздухом, гулять в лесах и купаться в море, но зато на Арпикране самые красивые и лёгкие на подъём девушки, самые свободные нравы и самые навороченные развлекательные центры. И на вечерний интим с юной клонкой не надо испрашивать правительственное разрешение.

– Приветствую вас на Кидронии, коллеги, – услышал Вольск голос Гело-младшего. Голос звучал в голове. Значит, советник-представитель по здешним законам имел право без позволения коннектиться в личные коммуникаторы.

– Идите по коридору до конца, – продолжил голос Гело, – я жду вас у третьего терминала.

Он ждал их не один. Рядом с советником-представителем на площадке для встречающих стоял человек невысокого роста, с острым птичьим лицом.

– Сержант Чандрасекар, – представил птицелицего Гело. – Он будет заниматься вашей адаптацией и текущими вопросами вашей безопасности.

Сержант сдержанно кивнул в знак приветствия. Марков ответил таким же кивком, Гвен улыбнулась, а Вольск попытался скопировать кивок Маркова. Вышло слишком надменно.

«Ещё подумает, что я сноб!» – укорил себя археолог.

– Все ваши таможенные и визовые вопросы нами решены. Мы сейчас поедем в нашу резиденцию, и там я введу вас в курс предстоящей работы, – сахарно улыбаясь, произнёс Гело, и вся компания двинулась к стоянкам магнитных поездов.

Экспресс передвигался по поверхности планеты, но ничего интересного за его окнами Вольск не увидел. Они пронеслись мимо тех сигарообразных ангаров, которые он заметил ещё на подлёте, обогнули башни энергетического комплекса и по пологой эстакаде приблизились к Центральному куполу. Только теперь археолог понял, насколько огромным было это сооружение, занимавшее всю вершину столообразной горы.

Гело тем временем сообщил, что в ближайшее время им предстоит аудиенция у правителя планеты лорда Джилина Атлопатека.

– А он что, в списке имперских лордов? – спросил Вольск и натолкнулся на взгляд Маркова. «Язык твой – враг твой!» – говорил этот взгляд.

– Он из Дома Атлопатеков, – объяснил Гело, – а они ведут своё происхождение от старшей наложницы императора Сиорана Третьего. Я не видел имени Джилина в официальном списке лордов, но если ему хочется, чтобы его титуловали именно так, то почему бы и нет. Нам не сложно, а правителю приятно. А что касается списка… Так его каждый год дополняют. Сегодня лорда Джилина в списке нет, а завтра он там будет. Всё-таки боковая линия Великого Дома Сиоранов. Кроме того, наш лорд Джилин обходительный, щедрый человек, выдающийся охотник, меценат и так далее… Кстати, – Гело переглянулся с сержантом, – по нашим сведениям, лорд хочет пригласить вас на охоту. Предстоит океанская охота на меченосца, редкостное развлечение для немногих избранных. Для участия в нём к нам прибудут и наместница Сектора, и командующий флотом. А с Аурелии прилетает сам сенатор Рехинальдер. Он, к слову, не только в списке имперских лордов, но и член Императорского Совета.

– Это такая большая честь для нас, – скорчил восхищённую мину Марков. – Член Императорского Совета!

– Лорд Джилин изъявил желание, – Гело сделал ударение на слове «желание», – познакомиться с вами, леди Вей. Он покровительствует учёным, а вас знает как известного специалиста по экзотической фауне. Вы ведь тоже охотник в своём роде.

– В своём роде, – улыбнулась ксенобиолог.

– А вы когда-нибудь видели живого кидронийского меченосца?

– Нет, живого не видела. В нашем Университете имеются только чучела и трёхмерные динамические модели меченосцев. А на какую именно из его разновидностей предстоит охотиться? На Dasyatidae contraminator’a или на Torpedo fallacis’a?

– На ту, которая покрупнее.

– Значит, на меченосца-контраминатора? Это редчайшее, мало исследованное в своей среде обитания существо… И, насколько мне известно, непредсказуемое и очень опасное при контакте.

– Мне это тоже известно. Если бы меченосец не был опасной добычей, лорд-сенатор никогда бы сюда не прилетел. А он прилетит. Обязательно прилетит.

– Считается, что длина взрослого контраминатора достигает тридцати пяти метров, – заметила ксенобиолог.

– Ого, – присвистнул Марков.

– Вот именно, «ого», – подтвердил Гело-младший. – А кроме того, есть неофициальная, но проверенная информация, что сенатор привезёт нашему лорду императорский указ о присвоении ему звания вице-адмирала Флота. Это будет грандиозный праздник, коллеги, просто грандиозный. Лорд Джилин, между нами, засиделся в контр-адмиралах. Он уже четырнадцать лет как контр-адмирал, а управляет целой планетой. Но у него ещё всё впереди.

– Без сомнения, советник. У лорда Джилина блестящее будущее, – вновь проявил похвальную лояльность Марков.

Экспресс тем временем въехал в Центральный купол, заскользил по межуровневой эстакаде и замер под арками массивной металлической колоннады с имперскими эмблемами. В пролёте центральной арки серебрилась статуя старца в римской тоге.

– Вот и приехали, – советник-представитель направился к выходу. – Сержант проведёт вас в «красную зону» резиденции, а я буду там через двадцать минут.

Транспортный робот выкатился из багажного отделения вагона и первым нырнул в лабиринт проходов и коридоров. Здешний воздух казался более свежим, чем в терминале. Проходя мимо статуи в тоге, Вольск прочитал надпись на постаменте. Она гласила, что монумент воздвигнут гражданами колонии Кидронии в честь основателя ныне правящей императорской династии Иритэ, лорда Ойзеле.

Сержант повёл прибывших по светящимся линиям пола. Они поднялись на эскалаторе к подвешенным на растяжках металлическим кубам резиденции Джи Тау. Вольск решил, что на входе в обиталище Службы Предотвращения их ожидает тщательная проверка, но он ошибся. Короткий звуковой сигнал сообщил об их приходе, сержант открыл дверь с красной полосой и завёл прибывших в комнату. Тут, как и на корабле, господствовал серебристый цвет Джи Тау. Старомодные диваны-трансформеры и зеркальные поверхности низких столов сияли безупречной чистотой.

– Это помещение расположено в «красной зоне», – пояснил Чандрасекар. – Пятый уровень защищённости. Ваши личные коммуникаторы здесь работать не будут. Но защитное поле их не подавляет, поэтому ни блокировать их, ни активировать импульсные фильтры вам не потребуется.

– Это славно, – одобрил тиррониец.

– Значит, полная гарантия, что нас не подслушают? – Археолог догадывался, что «пятый уровень» – это круто, но насколько круто, он не представлял.

– Полной гарантии вообще не бывает, – назидательно заметил сержант. – Но мы уверены, что у местных умельцев пока нет средств, способных преодолеть пятый уровень.

– А бывает защита шестого уровня? – не успокоился Вольск.

– Бывает, – коротко ответил сержант. Было заметно, что ему не хочется углубляться в подробности.

– Зря вы, Алекс, задели тему происхождения здешнего правителя, – заметил Марков, удобно устраиваясь на диване. – Тем более в экспрессе, где всё прослушивается. Зря.

– Что-то запретное?

– Я бы даже сказал, болезненное, – уточнил полицейский, набирая в меню сервиратора код напитка. – Вам не мешало бы знать, что во времена Сиорана Третьего наложницами были клонки. Конечно же, не простые клонки. Божественной красоты, точнейшие генетические копии известных актрис и победительниц кастингов минувших эпох. Но всё равно – генетические копии.

– Лорд Джилин – потомок клонки?

– Ещё хуже, – Марков выбрал овощной сок красного цвета, который немедленно появился в прозрачном пакете прямо из столешницы. – Гораздо хуже, друг мой Алекс… Видите ли, наложницам-клонкам Императорского Дома в те величественные и пафосные времена вообще запрещалось рожать. Во избежание династической путаницы и обид законных императриц. Запрещалось категорически. Вы по историческим сериалам в Вирте  не гуляете? Нет? А жаль, есть и неплохие. Сериалы о невыносимых гаремных страданиях несчастных и прекрасных наложниц. Исплакаться можно, поверьте на слово… Так вот, Алекс, я о том, что тут кроется некая гаремная тайна древности. Ведь никто из теперешних историков не может объяснить: каким образом представители Дома Атлопатеков могут вести своё происхождение от стерилизованной клонки. Вернее сказать, все догадываются, что это не более чем анекдот…

Чандрасекар хмыкнул. Марков бросил на сержанта неодобрительный взгляд и продолжил:

– Династическую легенду для Дома Атлопатеков ушлые ребята сочиняли без должного старания. Может, им мало заплатили? Не знаю. Существуют документальные свидетельства, что ещё во времена Смуты эти Атлопатеки были то ли пиратами, то ли контрабандистами с Росса  и владели несколькими транспортными корытами на ионной тяге. Здешний Атлопатек, понятное дело, во всей этой истории виноват в наименьшей степени. Но, воленс-ноленс, он теперь в роли посмешища для всей аристократии в Секторе Кастора. Поэтому бедолага до сих пор не имеет официального титула губернатора Кидронии. Он ведь, если я не ошибаюсь, просто временно исполняющий обязанности губернатора и военный комендант местной базы. Я не ошибаюсь, сержант? Комендант? Ну, значит, я прав… Развлекает охотами сенаторов, пресмыкается перед наместницей и командующим… Я что-то не так говорю, сержант?

– Почти всё вы сказали правильно, детектив, – подтвердил Чандрасекар, внимательно слушавший монолог Маркова. – Кроме одного. Некоторые наложницы-клонки всё же рожали детей от своих владык. Императоры древности, как бы это нам теперь не казалось странным, иногда вспоминали, что они выше законов.

– Даже так?

– Представьте себе, детектив. Напрягите вашу фантазию. Ведь не зря же вы смотрите исторические сериалы. Там показывают чудеса и покруче. И, смею заметить, архивы Службы древнее и точнее ваших полицейских архивов. Ваши Хранители, конечно же, знают много, но, поверьте, мы знаем больше.

– Вы патриот вашей конторы, сержант. Похвально, что я могу сказать… И что же, прапрадедушка Джилина, по-вашему, был незаконным сыном самого Сиорана Третьего? Таинственным непризнанным наследником из мюзикла «Последняя любовь императора»?

– Возможно.

– Вот так, да… Как интересно! – Марков одним глотком допил сок и выбросил пустой пакет в утилизатор. – Значит, те ушлые ребята, которые сочинили легенду, были не просто ушлыми ребятами, а ушлыми ребятами из Джи Тау. Сколько же им заплатили пираты?

– Рене, у вас сегодня плохое настроение? – вмешалась в разговор Гвен Вей.

– А какое может быть у меня настроение, когда вы, о высокородная леди Вей, не поддерживаете разговора на такую животрепещущую тему? – Марков привстал с дивана и церемонно сложил ладони в направлении ксенобиолога. И сразу стал похож на хищного бого-мола.

– Меня, господин Марков, мало интересуют проблемы родословия.

– Разве? А я думал, что аристократы этим интересуются.

– Почему?

– Потому что это ваши священные игры. Игры аристократов всех времён и народов.

– Священные игры? – На безупречное лицо Гвен Вей легла тень её настоящего возраста. – Тогда считайте, что я исключение.

В комнату вошёл советник-представитель.

– Беседуете? – Его быстрый взгляд обежал собравшихся.

– Сидим под защитой пятого уровня, исследуем знаменитые родословные, – усмехнулся Марков.

– Я рад, что вы чувствуете себя здесь комфортно. Но пора заняться делом, коллеги, – Гело-младший тоже сел на диван. – Вы знаете, что управление «D» пригласило вас…

– Наняло нас, – уточнил Марков.

– Да, – согласился советник-представитель. – Наняло вас для выполнения особого задания. Вас ознакомили с ним в общих чертах. Если вам не сложно, леди Вей, сформулируйте параметры задания так, как вам его очертили мои коллеги на Арпикране.

Гвен Вей посмотрела на Гело, как будто спрашивая: «А почему, собственно, я?» Но никаких дополнительных объяснений от советника не последовало. Тогда высокородная леди сформулировала:

– Офицер, который беседовал со мной на Арпикране перед подписанием контракта, сказал, что Служба ищет следы экспедиции доктора Фелиции Анволи, которая в триста девяносто третьем году побывала на планете Фаренго в отдалённой системе звезды Талис. Корабль «Уриил», на котором экспедиция возвращалась с Фаренго на Альфу Альфу, бесследно исчез. Это случилось, как сказал офицер, за три месяца до начала войны. Исчезновение отнесли на счёт вражеских диверсантов и расследование провели поверхностно. Даже, можно сказать, провели небрежно. Как уже было сказано, незадолго до гибели «Уриила» на нём ремонтировали двигательную секцию здесь, на орбите Кидронии. Экипаж из сна не выводили, ремонтом занимались роботы. Корабль сошёл с Тёмных Путей недалеко отсюда, на Пятьдесят шестом лимесе  и шёл до Кидронии больше месяца на ионных двигателях. Во время ремонта компьютер «Уриила» обменивался данными с компьютерами на Кидронии. Во время одного из таких сеансов кто-то произвёл несанкционированную выемку информации из корабельной базы данных. Информации о результатах экспедиции, как я поняла… Правда, я не знаю, как такое могло произойти…

– Могло, – вмешался Вольск, – если использовалась технология…

– Это сейчас не важно, – остановил его Гело. – Экспедицию Анволи финансировал Университет Альфы и она не была секретной. Поэтому на супремус  «Уриила» не устанавливали фильтры безопасности. Прошу вас, леди…

– Теперь, – продолжила Гвен Вей, – эта украденная кидронийцами информация, если я правильно понимаю, важна как единственная сохранившаяся копия уникальных сведений, собранных на Фаренго доктором Анволи. Наша задача найти и расшифровать её. Мою персональную задачу подполковник очертил как предварительную расшифровку ксенобиологической части результатов экспедиции. Хотя, насколько я знаю, основная цель экспедиции не относилась к сфере биологии.

– Предполагалось исследовать остатки очень древних сооружений неизвестной цивилизации, – подтвердил Гело.

– Вот, собственно, и всё, советник, – сказала леди Вей. – Вы должны найти украденную информацию, а я проведу, не покидая Кидронии, первичную обработку найденных ксенобиологических данных. В стандартном режиме секретности «два "А"».

– Да, всё правильно, – ещё раз подтвердил советник-представитель. – Как я уже говорил, речь идёт о задаче особой важности, о том, что у нас собрано под шифром «тема 88». И от того, коллеги, насколько успешно мы с вами поработаем над «темой 88», зависит судьба человеческой расы.

 

7

Центральный офис Службы Предотвращения,

Новый Арлингтон, планета Земля (0 КА01:3),

Солнечная система,

10 семпрария 416 года Эры Восстановления

Личные апартаменты Верховного координатора Службы Предотвращения Оушена Гридаса располагались в одном здании с его служебным кабинетом. В кабинет вела целая система коридоров и переходов, построенных в извращённую и расточительную эпоху, предшествовавшую Эре Восстановления. Переходы позволяли добираться до кабинета несколькими маршрутами. Обычно координатор использовал кратчайшую комбинацию из двух коридоров и небольшого квадратного зала, где в прежние времена находился резервный блок связи и стояла капсула с Белым Камнем. Но сегодня он выбрал длинный маршрут.

Гридас прошёл по торжественно декорированному арочному триклинию и остановился перед собственным парадным портретом, укреплённым на стене Адъютантского холла. Портрет был написан маслом ещё в те времена, когда будущий Верховный координатор носил военную форму Флота и служил вторым лейтенантом на корабле наследника престола. Молодого Оушена художник изобразил в полный рост. Он гордо стоял на квадратных плитах чёрно-белого пола, опираясь правой рукой на колонну, украшенную гербами его Дома. Пять поколений предков Гридаса были кадровыми военными, а отец Оушена дослужился до звания великого адмирала.

Сегодня Гридас задержался около портрета чуть дольше, чем обычно. Невесёлые мысли посетили его в это утро. Как и большинство потомственных аристократов, Верховный координатор относился к своим семейным делам почти со священным трепетом. Генетическая чистота родовых линий знати уже почти пять веков относилась к фундаментальным основам государственной политики. А семья Гридасов была одним из столпов государства. Так считал не только сам шеф Службы, так утверждали родословные и Светский календарь. Судьба готовила его единственному законному сыну такой же, как на его, Оушена, портрете, флаг-офицерский мундир, а в перспективе – Орден Солнца на грудь и адмиральские звёзды в петлицы. Но наследник, вопреки всем авансам судьбы, превратился в ничтожество и седьмого поколения адмиралов из Дома Гридасов не будет. Одной опорой у Империи станет меньше.

Конечно же, монарх разрешил бы ему официально усыновить одного из сыновей наложниц, среди которых есть смышлёные и сильные парни. Но это порченая, позорная кровь. Все его наложницы были клонками. Разновременными и короткоживущими генетическими копиями покойной супруги, урождённой баронессы Тизе.

Гридас представил себе, как фыркнет канцлер Мадин, когда узнает, что его многолетний оппонент и соперник передаст династические права полукровке. И принял решение: он, Оушен, будет последним лордом на своей родовой ветви. Никаких полуклонов-наследников, никаких вражьих прищуров. Пусть права перейдут его двоюродному брату, капитану гражданского лайнера. Но без фамилии. Фамилию он никому не отдаст. Великая, вошедшая в анналы, родословные и учебники, фамилия Гридасов умрёт вместе с ним. Да, так и произойдёт. Капитан, по крайней мере достойный человек, отец здоровых, генетически перспективных детей. А сын… Сына он отправит на Периферию и судовым решением запретит ему впредь называться Гридасом или Тизе. Наркоманам великие фамилии не нужны. Им достаточно кличек.

Мысленно поставив на этой проблеме точку, Верховный координатор прошёл в кабинет. Там его уже ждали двое. Первый заместитель координатора управления «D» Ланс Маккослиб и координатор управления «А» Биргир Ян. Самые способные и деятельные офицеры из высшего эшелона руководителей Службы.

Гридас нетерпеливым жестом остановил приветствия. Тут собрались свои и не было времени на формальности.

– Что нового по «теме 88»?

Адмиралы переглянулись, Маккослиб начал первым:

– Гвен уже на Кидронии. Докладывать будет лично мне через Камни. С местными властями сложностей пока не было. Правитель – сама любезность. Для защиты команды Гвен задействовано две группы агентов. Кидронийское подполье активности не проявляет, в Больших пещерах всё тихо. Мы удвоили количество следящих систем и фильтруем весь информационный трафик Кидронии. Но аналитики считают, что «темой 88» заинтересовались и люди Теслена, и люди канцлера.

– Откуда ему известно?

– На Альфе и Кидронии замечена специфическая активность тех агентов из управления «С», которыми руководит племянник канцлера. Они собирают данные по «Уриилу». А людей Теслена заметили в Арпикранском Университете. Они со вчерашнего дня копаются в архивах Вей и Вольска. Кроме того, некий техник с Сагунта утверждает, что Теслен получил важное сообщение, в котором упоминалась Кидрония.

– Техник из какого управления? – Верховный координатор подозрительно прищурился.

– Управление «С».

– Они что, научились прослушивать «красные зоны» или Тёмные Пути?

– Там якобы имел место уникальный случай. В «красную зону» тесленовцы внесли недобитого микроробота.

– В это мало верится. У Теслена всегда служили профессионалы. Зато управление «С» кишит провокаторами.

– Но сообщение не противоречит докладам с Альфы и Арпикрана.

– А вот это плохо. Слишком много посвящённых в тему. Я надеюсь, омади , мы понимаем, что гибель «Уриила» не была случайностью.

– Делается всё возможное, чтобы информация не ушла к ящерам, – заверил Ян.

– Мы не знаем всего инструментария наших врагов. Последний из пойманных на Альфе агентов ящеров обладал значительными телепатическими способностями. Если на Кидронии ящеры имеют хотя бы одного такого супертелепата, они будут знать всё.

– «Красная зона» не пропускает ментальные волны, мы проверяли.

– Не могут же наши люди всё время сидеть в «красных зонах». А сегодня со следящих станций в Агрегате Ориона мне доложили: в направлении Абеллары идёт корабль ящеров типа «Большое ухо». По принятой классификации это разведывательная модификация их беспилотников. Может быть, это всего лишь случайность, такие манёвры наблюдались и раньше. А может, и не случайность. Наша агентура на планетах ящеров об этом не информирована. Она вообще плохо информирована. Обо всём.

– Я впервые слышу о появлении «Большого уха», – удивился Маккослиб. – Об этом не упоминалось в сводках.

– «Ухо» заметили не наши, а гражданские станции.

– Опять проспали?

– О чём и речь, Ланс, о чём и речь… Ни надёжной агентуры, ни ответственного мониторинга пограничных областей. А на нужды управления «С» по-прежнему уходит больше половины выделяемых нам ресурсов.

– Неудивительно, – фыркнул Ян. – Канцлер контролирует бюджетную комиссию Сената.

– Не в канцлере дело, – покачал головой лорд Гридас. – Разведка и контрразведка должны занимать в Службе ведущее положение. Это логично, это не требует доказательств. Но именно там, в разведке и контрразведке, как вам известно, у нас самый большой процент бездельников. И не все они из Дома Мадинов. Поэтому, омадо Биргир, я надеюсь на тебя, на твоих людей. Именно первое управление  должно взять на себя контроль за малейшими – я подчёркиваю, за малейшими! – утечками информации о работе команды доктора Гвен на Кидронии. У ребят Ланса другая специализация. Они по зверушкам. А ящеры – существа разумные и технически оснащённые. С ящерами ребята Ланса могут напортачить.

– Это ты зря, омадо, – обиделся Маккослиб.

– Каждый должен заниматься своим делом, Ланс. Твоим тоже хватит работы.

– У меня на Кидронии неплохая команда, – заметил Ян. – Мои техники недавно предотвратили очередное покушение. Но эта команда не заточена на охоту за агентурой ящеров. Надо усилить их техниками и менталиками, уже работавшими по теме «Проникновение».

– Одолжим из других управлений, – пообещал лорд Гридас. – Там есть опытные агенты. Перебросим их на Кидронию специальным рейсом.

– И этим привлечём к ней всеобщее внимание, – заметил Маккослиб.

– Зато отвлечём от взрыва на Волт-Армстридже. Там утечки информации тоже крайне нежелательны.

– Там всё прикрыто, – заверил Маккослиб. – Мы на Волт-Армстридже сработали оперативно, даже командование Флота не знает причин взрыва.

– Скоро узнает. Такое не утаишь… Прикроем команду доктора Вей дополнительной сводной группой. Кто её возглавит?

– Тот, кто поймал агента-телепата на Альфе, – предложил Ян.

– Специальный агент «Ликтор»?

– Да.

– Агент по-прежнему уверен, что пойманный им телепат как-то связан со Знающими Пифии?

– Да.

– И не болтает об этом со своими людьми?

– «Ликтор» никогда не был болтлив. Он лучший из всех, кто работал по теме «Проникновение». Если бы не он, мы бы не обнаружили шпиона. У него идеальное сочетание ментальной мощи и оперативного чутья. И отличные навыки маскировки.

– Идеальных агентов не бывает. Рано или поздно у всех пропадает нюх. И, как назло, не постепенно, а обвально. Никто не может объяснить, почему так.

– «Ликтор» уже третий год входит в неофициальную пятёрку лидеров агентурного звена Службы. Его работа на Пифии, как вы знаете, была отмечена самим императором. «Ликтор» сейчас на пике своей формы.

– Ты всегда относился к своим кадрам, как настоящий коллекционер, я это знаю. Но сейчас, омадо, мне нужно не любование собранным потенциалом, а работа на результат… Кстати, у твоего идеального агента есть опыт руководства? В частности, опыт руководства сборными командами?

– На Пифии работала сборная.

– Я бы, честно говоря, всё равно не спешил, но император торопит нас… Я даю санкцию на привлечение «Ликтора». Введи его в курс «темы 88» и очерти ему задачу. Ланс тебе поможет.

 

8

Подземные тоннели под Каманийскими горами,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

10 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Вот здесь, господин, мы с братом её и нашли, – сказал рабочий клон тысяча сто семнадцатой серии.

Голубоватое гало шахтёрской лампы осветило его туповатое лицо с излишне правильными чертами, характерное для генетических модификантов дешёвых серий. На поверхности клон выглядел неуклюжим, но здесь, в глубинах рудника, от него исходила угроза. Быстрый и сильный, он был в три раза сильнее природнорождённого.

Агент «Ягд» надел специальные очки, позволявшие рассматривать предметы в различных волновых диапазонах. В ультрафиолете на камнях проступили затёртые пятна органики. Они мертвенно светились и на стенах и на полу тоннеля.

«Здесь определённо что-то происходило», – решил агент «Ягд» и переключил очки на фасеточный режим. Теперь он видел фрагменты поверхности одновременно в шести диапазонах. Даже без анализатора он мог определить, что несколько дней назад на этом участке копошились полдюжины организмов человеческого типа.

– Вы что, врачей сюда вызывали?

– Нет, господин, – покачал тяжёлой головой клон, – мы ту женщину на «паука» погрузили и отправили в поселение. Её там доктор Мангус осматривал. Так положено, господин. Она была чужая, а всех чужих надо доставлять в поселение. Такое правило. А врачи сюда никогда не ходят. Даже инженеры сюда не ходят. Только мы, шахтёры.

– Значит, вас здесь было двое?

– Я и брат.

«Интересно, – подумал агент «Ягд», – сколько у тебя, здоровяк, братьев. Поди тысяч сто, а то и больше».

Агент показал клону свой навигатор.

– Видишь, это навигатор.

– Да, господин. Я видел навигаторы. Они помогают ходить по пещерам.

– Правильно. В моём навигаторе есть карта пещер планеты, – он включил аппарат; над диском навигатора вспыхнул плазменный куб трёхмерного экрана. – Вот видишь эту красную точку? Это то место, где мы с тобой сейчас стоим. Пересечение тридцать второго и триста девятого тоннелей на третьем уровне рудника «Тёмное созвездие». Понимаешь?

– Да, господин. Я видел навигаторы.

– Тем лучше. Покажи мне на этой карте, как отсюда дойти до Подземного города.

– Куда, господин?

– Мне нужен Подземный город. Там живут те, кто не подчиняется императору.

– Вся Вселенная подчиняется императору, господин. Кроме злых ящеров, которые живут далеко-далеко отсюда.

– Ты думаешь, что ты хитрый, да?

– Я простой шахтёр, господин. Я ищу ценные камни и металлы. Мне не нужно быть хитрым.

– Не бойся меня. Я не хочу плохого ни тебе, ни твоим братьям, и не выдам тебя Службе. Моя мать тоже была клоном. Тысяча четыреста двадцатой серии. Она работала на ферме.

– Я никого не боюсь, господин. Мне осталось жить три года, потом меня демонтируют. Чего же мне бояться, господин?

– Я могу сделать так, что ты проживёшь сто лет.

– Разве вы бессмертный Велудуман, господин?

– Я не Велудуман, я слуга очень могущественного человека. Он живёт далеко отсюда. На другой планете. Он может приказать своим техникам, и они выключат твои ограничители. Ты будешь жить очень-очень долго. У тебя до конца жизни будет хорошая пища и красивые женщины. Ты ведь сильный мужчина, правда? Ты ведь любишь красивых женщин?

– У нас есть хорошие женщины, господин. Они из новой, тысяча четыреста пятьдесят пятой серии. Очень красивые. Они даже вам понравятся, господин.

– А у тебя есть мечта?

– У каждого есть мечта, господин.

– Я могу исполнить твою мечту, если ты покажешь мне дорогу к Подземному городу.

Клон внимательно посмотрел на агента «Ягда», потом задумался.

– Не сомневайся, я говорю правду, – дожимал агент. – Мой хозяин может всё.

– Господин, назовите мне имя вашего хозяина.

– Зачем? Ты его никогда не слышал.

– Мы простые шахтёры, но мы учились у Знающих.

Или только показалось агенту «Ягду», или интонация голоса клона в самом деле изменилась. В ней появилось что-то невежливое, почти насмешливое.

– Ты учился у Знающих?

– Да, учился. И если ты, полукровка, меня сейчас обманешь, назвав неправильное имя, то я буду знать. Если обманешь, то умрёшь здесь.

– Но… – Агент присел на базальтовую глыбу. Он пожалел, что сунулся в эти пещеры без оружия. Но ему так сказали: «К Подземным надо идти без оружия». Вот и пришёл.

– Или ты называешь имя своего хозяина, или умираешь, – сказал клон и отстегнул от пояса плазменный резак. – Это будет твой выбор, полукровка. Человеку всегда надо давать выбор. Это справедливо, это угодно Велудуману. Даже если ты будешь молчать, ты всё равно умрёшь. Ты сказал: «Подземный город», и теперь для тебя назад дороги нет. Выбирай.

– Если я умру, тебя демонтируют немедленно.

– Я не боюсь смерти. Я верю в Велудумана, Предвечного Держателя Сводов. Но сначала пусть меня найдут.

– В тебя вмонтирован датчик обнаружения.

– Знающие отключат его.

– Они такие могущественные? Почему же ты у них не попросишь осуществить твою мечту?

– Это грех.

– Просить?

– Мечтать о несбыточном. Но ты не говоришь мне имени. Если так, тогда приготовься умереть, полукровка. В знак уважения к твоей матери, работавшей на ферме, я дам тебе время для одной молитвы.

– Стой! Хорошо… Моего хозяина зовут лорд Теслен. Эарлан Теслен.

– Он больше не лорд. Его вычеркнули из списка лордов.

– Откуда ты знаешь, клон?

– Знаю. Мы не такие примитивные, как вы думаете. Знающие давно уже отключили в некоторых из нас ограничители интеллекта. А приборы этого не видят. Плохие приборы. Мы смотрим трансляции с Арпикрана и с Земли, даже ходим по Вирте… Ты сказал правду, полукровка, и ты не умрёшь. А теперь ответь мне: зачем твоему хозяину люди Подземного города?

– Ему нужны ваши Знающие.

– Зачем?

– Он хочет с ними договориться.

– Они враги императора.

– Он тоже.

– Они враждуют по-разному.

– Он – великий адмирал. Он победил флот ящеров на Белых Звёздах. Ему виднее.

– То была плохая победа. Почти весь флот погиб. Остался один крейсер.

– Не тебе судить.

– Да. Не мне. Но Знающие сказали: плохая победа. Много горя, мало пользы.

– Ты проведёшь меня к ним?

– А твой хозяин исполнит мою мечту?

– Да.

– Поклянись от имени твоего хозяина.

– Клянусь от его имени. Чего ты хочешь?

– Ещё поклянись именем Велудумана.

– Я не верю в Велудумана.

– Велудуман держит все своды мира. Он слышит всех. Ты же не хочешь, полукровка, чтобы крыша этого тоннеля упала на твою глупую голову?

– Нет, не хочу.

– Вот видишь. Поклянись.

– Хорошо. Клянусь именем Велудумана… Чего ты хочешь, клон, говори?

– Я хочу клон жены императора.

– ?..

– Ты же сам сказал, что я сильный мужчина. Это правда. Я очень сильный. Я могу заниматься любовью всю ночь и не устаю. Женщинам нравится, как я занимаюсь любовью, они потом снова приходят ко мне. Я хочу клон императрицы Геринны Модесты. Хорошую, качественную копию. Я хочу иметь детей, похожих на жену императора. Я видел её по три-ка-визору , когда она прилетала с императором на Арпикран. Нам это показывали на большом экране. Она очень красивая. Красивее женщин тысяча четыреста пятьдесят третьей и тысяча четыреста пятьдесят пятой серий. Даже красивее женщины Зары из тысяча четыреста шестьдесят восьмой малотиражной серии, с которой живет сейчас доктор Мангус. Вот такая у меня мечта, полукровка.

 

9

«Красная зона» Резиденции Джи Тау,

главный жилой купол Центрального поселения,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

10 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Так вот на что мы подписались, – усмехнулся Марков. – На спасение человечества! И ордена, конечно, для нас уже приготовили.

– Рене, прекратите, – поморщилась Гвен Вей. – Пусть советник всё объяснит.

– Благодарю вас, леди, – кивнул Гело-младший. – Но это займёт определённое время.

– Мы вас слушаем, – согласился Вольск. Он подумал, что, несмотря на скудный завтрак, который им предложили перед отлётом на карантинной станции, голодная смерть ему не грозит. По крайней мере, в ближайшие несколько часов.

– Планета Фаренго, – начал советник-представитель, – была открыта беспилотным зондом в двести двенадцатом году и отнесена к планетам земного типа, предельно перспективным для колонизации. Кислородная атмосфера, умеренный климат, тёплый океан. Идеальные условия для колонии. Фаренго могла стать второй Аурелией и третьей планетой, где людям не надо было бы сидеть в куполах. Но планета находилась очень далеко, в Тёмном Агрегате Ориона…

– И входила в Сферу Г’ормы, – напомнил Марков.

– Да, вы правы, детектив. Звёздная система планеты входила в сферу юрисдикции Управляющей планеты ящеров Г’ормы, о чём через Знающих было получено предупреждение ещё в правление императора Деко Асмира …

– От каких именно Знающих? – спросил Марков.

Судя по тому, что Гело не отреагировал на его бесцеремонность, Вольск понял: тиррониец приступил к выполнению своих профессиональных обязанностей.

– От Знающих Пифии.

– Планеты Женщин?

– Да, – подтвердил советник, подумал и добавил: – В наших архивах, детектив, речь идёт о предупреждении с Пифии. Но аналитики не исключают того, что источником предупреждения были иные Знающие, а пифийки только передали его Императорскому Совету. Супруга тогдашнего канцлера была с Пифии. К её советам прислушивался сам император.

– Уже интересно! – Хищная сущность, которая не так давно проявилась в детективе, вновь выступила в его позе и выражении лица. «Он явно нащупал какую-то взаимосвязь между событиями. Он очень информированный и был допущен к секретным архивам», – предположил археолог. Как и большинство интеллектуалов Опережающих планет, Вольск давно усвоил: всё, что касается таинственной и могущественной корпорации Знающих, обсуждать не принято. И даже опасно. Это было одно из древнейших табу, восходящих к эпохам до Эры Восстановления.

– Поэтому, – продолжил советник, – колонизация Фаренго была отложена до лучших времён. В двести тридцать пятом году на планете побывала экспедиция аурелианского академика Нурасова на рейдере «Тинтажель». Экспедиция обнаружила на западном континенте планеты очень древние руины. Позже Знающие объявили, что это руины поселения погибшей цивилизации Ползучих Отцов. Этих легендарных существ ящеры считают своими то ли творцами, то ли наставниками. Их памяти ящеры воздают божественные почести.

– Это, конечно же, весьма и весьма познавательно, советник, – Марков вызвал на поверхность стола новый пакет с соком. – Но вот мне интересно, что аналитики вашей Службы говорят относительно такого вопроса: почему с двести тридцать пятого по триста девяносто третий год к Фаренго не было отправлено ни одной экспедиции? – Следователь открыл пакет и зачем-то понюхал его содержимое. – За полтора века ни одной экспедиции к планете, идеально подходящей для колонизации. Почему?

– Это не совсем так.

– В архивах нет ни одного упоминания об экспедициях к Фаренго после Нурасова. Ни одного, – заверил Марков, отпивая из пакета.

– Академик Хосро Нурасов не представил научной общественности Аурелианского Университета полного отчёта об экспедиции на «Тинтажеле», – сказал Гело. – Но вскоре после возвращения к Опережающим планетам он получил аудиенцию у императора. Такое приглашение по тем временам означало, что экспедиция привезла сведения исключительной важности. Записи на высочайших аудиенциях не велись, а письменный экземпляр доклада Нурасова был засекречен под грифом на два уровня выше, чем «три А». Насколько нам известно, этот экземпляр был записан на бумаге рукой самого академика и никогда никаким способом не переводился в цифровую форму. Документ, согласно нашим данным, был утерян во время смуты. Сгорел во время пожара в императорских архивах вместе с материалами экспедиции.

– Фантастика! – восторженно прокомментировал Марков. – На бумаге! Сгорел! Приключенческое «три-ка»! Правда же, доктор Вей? А где Сиоран дал аудиенцию академику?

– В своей резиденции Шекана на Сагунте. Там Сиоран провёл последние годы жизни.

– Но императорские архивы, если я не ошибаюсь, горели на Земле, а не на Сагунте.

– Не ошибаетесь, детектив. Документ действительно хранили на Земле. Дворец сгорел во время переворота.

– А Сагунтский архив?

– Там ничего не нашли. Судя по всему, после смерти Сиорана его преемники всё ценное вывезли на Землю.

– Хорошо искали?

– Очень хорошо, не сомневайтесь.

– А когда искали?

– Неоднократно и в разное время. Последний раз в девяностых годах прошлого века.

– Ага, ясно. А когда ничего не нашли, то отправили к Фаренго «Уриил»?

– Насколько мне известно, да.

– Так это всё-таки была инициатива координаторов вашей Службы, а не учёных Университета? Что ж это вы, Гело, нам тогда рассказываете про «несекретную экспедицию»?

– Официально экспедицию снаряжал и финансировал Университет планеты Альфы Альфы. Мы только ждали прибытия результатов. И не дождались.

– Рене, вы спешите, – вмешалась Гвен Вей. – До «Уриила» мы, я полагаю, ещё доберёмся. Советник ведь нам намекнул, что между экспедициями Нурасова и Анволи какие-то полёты к Фаренго всё-таки были. Я ведь правильно вас поняла, советник?

– Да, доктор Вей, вы поняли правильно. Было два полёта беспилотных аппаратов и необъявленная экспедиция Флота в триста втором году.

– То есть всё это было ещё до той смуты, когда якобы сгорел доклад Нурасова? – уточнил Марков.

– До смуты. Беспилотные корабли дважды высаживали киборгов, с которыми после высадки прерывалась связь. Причины этого не определены до сих пор. Летавшие в атмосфере роботы возвращались, но стоило киборгу достичь поверхности планеты, связь с ним быстро терялась. Поэтому, по приказу Императорского Совета, Флот послал военный фрегат с экипажем. Экспедиция триста второго года бесследно исчезла в районе Тёмного Агрегата. Мы даже не знаем, долетели ли они.

– Это, наверное, был исчезнувший фрегат «Атон», корабль контр-адмирала Варвика Гридаса, прадеда нынешнего вашего Верховного координатора? – предположил Марков. – О его потере было объявлено в официальном сообщении командования Флота, но никто никогда не упоминал, что «Атон» летел к Фаренго.

– Высокий уровень секретности, детектив. Очень высокий уровень. Да, вы правы, это была экспедиция, которой руководил прадед Оушена Гридаса. После той неудачи никаких попыток исследовать Фаренго не предпринималось более девяноста лет. Фаренго в документах Службы тех лет получила статус запретной планеты.

– Только статус? Может, она входила в список планет, за высадку на которые полагалось уголовное наказание?

– Она не входила в список. Запрет мотивировался крайней степенью опасности для исследователей планеты.

– Значит, ваши координаторы, советник, отправили Фелицию Анволи и её команду на верную гибель? Ведь им ничего не сказали о предыдущих полётах, о запретной планете, – на бесстрастном до того времени лице Гвен Вей проступили розовые пятна. – А это, к вашему сведению, были выдающиеся учёные, цвет альфианской науки. Я знала Фелицию, хорошо знала ксенобиолога экспедиции Сайну Тари. Мы вместе работали на Сельве и на планетах Звезды Каптейна . При подписании контракта, насколько мне известно, Сайне сказали, что прогноз успешности экспедиции – восемьдесят два процента. Вы меня понимаете? Восемьдесят два! А какой процент был реально? Вы должны знать, Гело. Прогностические вычислители всегда находились под контролем Службы.

– Шесть процентов, – Гело смотрел прямо в глаза арпикранской аристократки. – Да, именно так: шесть процентов вероятной успешности миссии.

– Сволочи, – отрезал Марков.

Гвен Вей молча покачала головой. Вольску показалось, что она еле сдерживает себя. «Не удивительно, – решил археолог. – Сайна была её близкой подругой. Она никогда не подписала бы контракт, если бы ей тогда сообщили реальный прогноз. Это ведь преступление. Если прогноз успешности экспедиции восемьдесят два процента – это одна сумма за риск, а если шесть – совсем другая. На два порядка больше. Те люди Службы были хуже сволочей. Они преступники. Они подставили учёных. И ведь Гело не сказал, что они наказаны. И не скажет».

– Я так понимаю, – вступил в разговор Вольск, – что кто-то или что-то мешало нам исследовать Фаренго? Вероятно, это были ящеры с Г’ормы, да?

– Это одна из версий, – живо отозвался советник. На Гвен Вей он старался не смотреть.

– Но ведь «Уриилу» всё-таки удалось исследовать планету?

– После схода с Тёмных Путей супремус «Уриила» послал нам краткий отчёт. Там значилось, что посадочные аппараты успешно достигли поверхности Фаренго, высадили учёных, а через два месяца возвратили на борт живыми всех, кроме упомянутой Сайны Тари и пилота поискового вертолёта. Они погибли на планете, их тела не найдены.

– А разве адмирал Маккослиб не говорил вам об этом, леди? – Марков взглянул на Вей.

– Нет, – Глен Вей сделала вид, что не поняла намёка. Она по-прежнему сидела, плотно сжав губы.

Вольск поспешил ей на помощь:

– Похоже, что на этом история не закончилась?

– История не закончилась, – согласился советник. – В отчёте супремуса упоминалось, что повреждён радиатор двигательной секции. Это произошло на обратном пути, во время захода на Тёмные Пути в лимесе Ориона. Степень повреждения супремус определил как «не представляющее значительной угрозы» и отнёс его на счёт столкновения с неизвестным малоразмерным космическим телом. Тем не менее до Альфы «Уриил» из-за перегрева секции долететь не смог и встал на ремонт на орбите Кидронии. Я уже говорил, что экипаж и членов экспедиции на время ремонта супремус решил не выводить из сна. Поэтому они ни с кем из кидронийцев не общались.

– Но компьютер ремонтного блока должен был обмениваться данными с супремусом корабля.

– Он и обменивался. Эти данные у нас есть. Но там нет ничего об экспедиции. Сугубо техническая информация, отчёты примитивных ремонтных роботов, перечень затраченных материалов, данные по расходу энергии. Повреждения были ликвидированы в течение десяти рабочих часов. Кораблю после проверки двигателей был автоматически выдан сертификат исправности, и он ушёл на Пятьдесят шестой лимес. Больше его никто никогда не видел. Последнее сообщение супремус отправил перед заходом корабля на Тёмные Пути. Стандартный набор данных о работе оборудования. Ничего подозрительного.

– А когда обнаружили, что с «Уриила» кто-то скачал информацию? – спросил Марков.

– Семь стандартных недель назад.

– То есть двадцать два года не могли обнаружить, а семь недель назад вдруг прозрели? Я не верю. Так не бывает.

– При повторной проверке памяти ремонтного блока обнаружили следы несанкционированного трафика данных большого объёма.

– Какого? – спросил уже Вольск.

– Терабайтового как минимум.

– Кто-то выпотрошил память супремуса?

– Да, каким-то образом подобрав коды и используя каскады аналоговых и сингулярных масок.

– И этого не заметили тогда, в триста девяносто четвёртом?

– Тогда началась Великая Война. Кидрония стала чуть ли не передовой базой Шестого флота. Всех людей Службы кинули на подавление саботажа, на поиски ноланских партизан, агентов ящеров, а расследование гибели «Уриила» свернули на полпути. Ну и, плюс к тому, следы трафика взломщики тщательно замаскировали.

– Адресные цепи удалось проследить?

– Через двадцать два года? Вы шутите? Да и о самом взломе наши техники узнали по теням теней следов. Почти случайно. Потом перепроверяли, сами себе не верили. Вы вскоре сможете всё проверить. Мы надеемся, что такой квалифицированный археолог, как вы, сможет найти что-то такое, чего не заметили здешние техники.

– Понятно. Но каким образом взломщики подобрали коды к корабельному супремусу?

– Мы думаем, что это дело агентуры. Даже не думаем. Мы почти уверены. Кто-то с Альфы отдал или продал им информацию. Если бы экспедиция была нашей, секретной, мы бы поставили на супремус свои барьеры, их бы не преодолели.

– Перемудрили, значит, со своей непричастностью?

– Можно и так сказать.

– А где мы теперь найдём эти данные?

– Есть, по крайней мере, два пути, – предложил советник. – Через «чёрный ящик» колонии и через Подземных. Скорее всего, это их работа.

– Стоп, стоп, – вдруг спохватился Марков. – Вернёмся немного назад. Я вот, простите за тупость, так и не понял, почему это вдруг через двадцать два года после событий вы кинулись искать какие-то «тени теней следов»? Что случилось? Что-то же должно было случиться.

– Вы опять правы, детектив, – усмехнулся Гело. – Случилось. И вы даже знаете что. Вы же, наверное, перед отлётом просматривали сводки по вашему министерству?

– Семь стандартных недель назад? Подождите, подождите… – Тиррониец изобразил на своём подвижном лице предельное напряжение мысли. – Ну да, атомный взрыв на астероиде Волт-Армстридж в системе Альфы. Это как-то связано с Фаренго? Там на Волт-Армстридже есть база Пятнадцатого флота?

– Была.

– Ну да, конечно же. Была.

– Примерно год назад Флот послал к Тёмному Агрегату экспериментальный беспилотный рейдер из состава Пятнадцатого флота. Корабль-невидимку. Как утверждают наши специалисты, самая современная разработка оружейников из Второго Арсенала. Рейдер летел по очень сложной траектории, с тремя заходами на Пути, огибал область активного звёздообразования, её пылевое гало  и тамошнюю «чёрную дыру». Предполагалось, что ящеры не должны его засечь. Целью этого беспилотника была не Фаренго, а планета 9 КВ40:2. Вам, Вольск, этот шифр о чём-нибудь говорит?

– Безусловно. Очень древняя планета, вторая в системе красной звезды Меллани. С этой планеты три года назад доставили кремниевую плату с металлическими вкраплениями. Наши «научные боги» решили, что это древний компьютер неизвестной цивилизации. Я, по контракту с вашей конторой, как вы, наверное, знаете, исследовал предмет, но не пришёл ни к каким определённым выводам. Очень интересная штуковина с точки зрения пространственных решений, теории сплавов и наноархитектуры, но бесполезная и неработающая, как информационный прибор без каких-то неизвестных нам дополнительных агрегатов или обстоятельств.

– Исчерпывающий ответ, – согласился Гело. – Эту штуку, кроме вас, Александр, исследовали ещё несколько специалистов и пришли к схожим результатам. Эту планету, между прочим, Знающие тоже рекомендовали оставить в покое.

– А вы бы прислушивались к их рекомендациям, – напомнила о себе Гвен Вей.

– Тогда бы мы, леди, признали полную победу мистики над наукой.

– Ну и что? – пожала плечами ксенобиолог. – А что, наука уже знает, как ломают пространство Белые Камни? Или наука познала природу Тёмных Путей?

– Классический вариант ответа: наука знает то, что она ничего не знает, – отозвался вместо Гело-младшего Марков. – Но я удивляюсь вам, леди. Вы вроде как принадлежите к учёному сословию, а так непочтительно о науке…

– А вы, я вижу, много знаете об учёном сословии, детектив Марков, – с подчёркнутой холодностью заметила арпикранка. – А я думала, вы только в аристократах разбираетесь.

– А детективы, доктор Вей, во всём должны разбираться. Работа такая. Среди преступников, которых я видел, были и учёного сословия люди, и даже аристократы были. Разные, знаете ли, попадались…

– А почему всё-таки Знающие рекомендовали оставить в покое 9 КВ40:2? – повернул разговор в главное русло Вольск. – К слову, мы называем её Тифоном.

– Знающие отнесли 9 КВ40:2 или, если вам угодно, Тифон, к планетам, где остались следы Ползучих Отцов. А они, если верить ящерам, погибли от нашествия неких агрессивных и непобедимых организмов. Знающие предостерегли: не будите древнее зло, иначе человечество погибнет, – советник на несколько секунд замолчал, как будто сомневаясь, что стоит говорить дальше, потом продолжил:

– И вот ещё что… Я в это, конечно, не верю, прошу понять меня правильно, но ящеры, по мнению Знающих, начали Великую Войну только для того, чтобы отогнать нас от заражённых планет в Тёмном Агрегате. Согласно нашему договору с управляющей группой ящеров Г’ормы, именно согласно довоенному договору, наши корабли не должны были заходить в гравитационную зону ближайших к ним планетных систем, включая систему Меллани, без их разрешения. Кроме того, Г’орма имеет право проводить инспекцию всех кораблей, получивших такое разрешение.

– Вы нарушили мирный договор с г’ормитами? – Марков покачал головой.

Гело промолчал. Ответ был очевиден.

– Ящеры боятся, что мы заразим наши планеты этими организмами? – удивилась Гвен.

– Или того, что мы используем «древнее зло» против них. Они, вероятно, боятся и ненавидят это «древнее зло» больше всего на свете. Ведь оно, насколько нам известно от Знающих, погубило цивилизацию их божественных наставников.

– А Фаренго Знающие тоже отнесли к заражённым планетам? – в свою очередь осведомился Вольск.

– Прямых предостережений о заражении не было. С одной стороны, система звезды Талис, к которой принадлежит Фаренго, не входит в список систем, куда мы, по договору, обязались не соваться без разрешения Г’ормы. С другой стороны, Талис и без того в сфере юрисдикции ящеров. Мы полагаем, что на Фаренго есть нечто, относящееся к знаниям Ползучих Отцов. Нечто такое, чего, по мнению ящеров, человеческой расе знать не следует.

– По мнению ящеров или по мнению Знающих? – уточнила Гвен.

– Мы говорим: «по мнению ящеров», – в ответе советника Вольск почувствовал некую недоговорённость, которую он отнёс на счёт древнего табу.

– Так что же всё-таки произошло с Волт-Армстриджем? – не успокаивался Марков. – Заражение?

– Да. Через двое суток после возвращения беспилотника в карантинном блоке базы появились неизвестные нашим ксенобиологам агрессивные организмы. Крупные хищные ксеноморфы, убивающие и пожирающие людей.

– Доигрались, – прошептала Гвен Вей.

– Мы никогда не сталкивались с такими существами. Принцип их размножения стал сюрпризом для наших биологов и физиков. Сначала с ними пытались бороться, но все, кто был отправлен в карантинный блок, погибли. Потом ксеноморфы появились в служебных и жилых отсеках. В трёх обитаемых секторах базы одновременно. Появились, несмотря на то, что карантинный блок экстренно изолировали. Менее чем за стандартный час после изоляции заражению подверглось двадцать два процента герметизированного объёма базы. Почти четверть общего объёма и больше половины обитаемых блоков. Ураганное заражение. Командующий Пятнадцатым флотом оперативно оценил степень угрозы и приказал выжечь астероид ядерным взрывом большой мощности. Взрыв осуществляла кризисная команда управления «D». Более тысячи солдат, офицеров и вольнонаёмных погибли. Погиб и сам командующий. Он и его семья во время взрыва тоже находились на заражённом астероиде. Он поступил как настоящий офицер Империи.

– Он был обречён, – сказала Гвен.

– Но не каждый смог бы поступить так, как поступил адмирал-командор лорд Скифи, да будет светлой память о нём.

– Да, не каждый, – согласился Марков. – Леди, офицеры и вы, сержант, предлагаю помянуть воинской молитвой погибших на «Атоне», «Урииле» и Волт-Армстридже.

Присутствующие встали. Советник прочитал молитву. Слова её были торжественными и древними. Слова полузабытого земного наречия звучали здесь, на Кидронии, таинственно и странно. Говорили, что эта молитва сохранилась неизменной со времён первых космических полётов. Восемь столетий и десятки парсеков отделяли собравшихся в «красной зоне» от мира её созда-телей.

– У вас, конечно же, есть записи с камер наблюдения и приборов карантинного блока на Волт-Армстридже? – то ли спросила, то ли констатировала ксенобиолог.

– Да. Записей много. Если хотите, леди, мы их вам покажем.

– Да, я хочу посмотреть.

– Мы тоже, – высказал общее пожелание Марков.

– Просмотр записей можем устроить завтра вечером, в этой комнате, – сказал Чандрасекар, до этого не принимавший участия в разговоре. – А днём мы запланировали визит к лорду Джилину. Правитель примет вас в своих апартаментах на базе Гардик. На этот визит мы возлагаем определённые надежды. Вам, доктор Вей, надо будет убедить правителя, чтобы он допустил вас к «чёрному ящику» колонии. Без его прямого разрешения мы не сможем исследовать записи «чёрного ящика». И будьте внимательны, коллеги, ни слова о «теме 88» за пределами «красной зоны». Постарайтесь даже не думать о ней.

Марков рассмеялся.

 

10

Поселение «Благословенное начинание»,

Кристаллическая Провинция, планета Кидрония (4 КВ67:3),

7–11 семпрария 416 года Эры Восстановления

Её тело избавили от повреждений, но свободный дух Знающей медлил с возвращением в тело. Дух Знающей пребывал на тайных Путях мироздания. Его грели невидимые солнца тёмной стороны Вселенной, он слышал отзвуки частиц и энергий, неведомых времени, ибо они древнее времени, древнее и самой сердцевины последовательности, из которой родилось время. Он наслаждался отсутствием пастырских сетей материи и тронного бремени исчислений. На этих Путях не было ничего запретного, но великие знания, обитающие на них, были необъятными для понимания и неразделимыми на малые знания.

Дух Знающей ощущал окружающую его истончённость, смущённую неполноту и потерянность материи. И смущение трёхмерного мира отвращало дух от телесности. В Срединной реальности галактические облака губили в своих столкновениях миллиарды миров; мёртвая извращённая материя падала в бездны «чёрных дыр». И всё, созданное звёздным светом, превращалось в ничто, истираемое всеми видами и породами времени. И безграничные разумы Высших Миров не утомляли своё внимание этой истёртостью.

А в той узкой, плоской и тесной ячейке Срединных Миров, где обитало тело, события шли своим чередом. На векторе линейного пространства медленно проворачивались шестерни обычного невозвратного времени. В медицинский блок поселения «Благословенное начинание» приходили какие-то люди, осматривали тело и уходили. В блок, по настоянию старого доктора Авла Кирински, поместили паукообразного киборга-патрульного, извлечённого военными из необъятных технических резервов базы Гардик. Неспящие зрительные органы, скопированные его создателями с глаз земной рептилии, неусыпно смотрели на тело Знающей. Мощные лапы и парализатор киборга приготовились остановить бегство этого тела или усмирить его агрессию.

Но тело не двигалось. Приборы блока сообщали врачам, что оно пребывает в промежуточном между комой и сном состоянии. Приборы обнаружили в спящем мозгу зону с необъяснимым типом ментальной активности. Её сканировали через каждые двадцать минут, ожидая сюрпризов. Но их не было. Тело покоилось. Дух блуждал запретными Путями, ощущая вселенскую неполноту. Киборг и его хозяева ждали.

 

11

Подземные тоннели под Каманийскими горами,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

11 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Мы, наверное, заблудились, – предположил агент «Ягд».

– Я заблудился? – переспросил клон. – Я никогда не блужу в рудниках и пещерах. Я познал их, я ходил к чёрным озёрам и к Светящейся скале, я мочился на стены десяти тысяч тоннелей.

– Поэтому-то в тоннелях так воняет? Эта вонь даже фильтры пробивает. Но сколько бы ты не загадил тоннелей, толстолобый, я всё равно думаю, что мы заблудились. Прошло уже шесть часов, а мы ещё идём по выработкам, заполненным земным воздухом. Мы даже до шлюза ещё не дошли.

– Не дошли, ты прав. Идти далеко. Очень далеко. Но ты ведь сказал, полукровка, что тебе нужны Знающие из Подземного города. А я обещал привести тебя к ним. Над твоим желанием и моим обещанием нависла воля Велудумана, Хранителя Клятв. Его воля непреклонна, и мы дойдём до Подземного города.

Они продвигались по однообразным тоннелям, круглым и тёмным. В некоторых местах выработки были укреплены титановыми плитами, в других базальт сплавили в бурую массу. Только свет направляющих ламп рассеивал здешний мрак.

Через час после того как «Ягд» предположил, что клон заблудился, они вошли в широкую подземную полость.

– Впереди шлюз, – сказал клон. – До него триста метров. Там стоят следящие приборы. Мы должны их обмануть.

– А сейчас они нас не видят?

– Нет. Один прибор увидит нас через сто метров, второй прочитает наши встроенные карты, когда мы окажемся рядом со шлюзом. Если не будет разрешения, шлюз не откроется. А если мы потом попытаемся уйти, он выпустит на нас боевого робота.

– А микроразведчиков тут нет?

– Они были. Там, где мы прошли. Но их убили.

– Убили?

– Вчера убили. Джи Тау ещё не успели заменить их новыми. Мои братья расчистили нам путь.

– Но откуда вы знали?

– Не мы. Знающие. Они знали, что ты придёшь.

– За мной следят?

– О тебе знают.

– Мистика, да? Я понимаю, толстолобый. Ну и как мы убьём следящие системы на шлюзе?

– Не убьём, а обманем, – поправил клон. – Приборы должны нас не увидеть. Но убивать их мы не будем, иначе за нами начнётся погоня. Легко убить мелкого робота-шпиона. С мелкими шпионами всегда что-нибудь происходит. Ломаются, окисляются, тонут в какашках тормагов. Но приборы шлюза – это не мелкие шпионы. Приборы шлюза хорошо защищены, их смерть вызовет большую тревогу. В последние дни в рудниках очень много Джи Тау. У них новые роботы, мы таких ещё не видели. Быстро бегают, трудно убежать будет… Включи навигатор.

Агент «Ягд» активировал свой навигатор. Плазменный куб светился синей пустотой. Они были за пределами его схемы.

– А в навигаторах Джи Тау этот шлюз есть, – заметил клон. – Твой навигатор плохой.

– Ты видел навигаторы Джи Тау?

– Видел. Я видел много разных навигаторов. Твой – самый плохой, совсем никакой. Но это не важно. Надо сделать так, чтобы шлюз не натравил на нас робота и не сообщил о нас начальникам из Джи Тау. Для этого мы наденем шлемы. По ту сторону шлюза без шлема всё равно нельзя. Там воздух Есихи . И не забудь проверить швы и застёжки на своём комбинезоне. Воздух Есихи разъедает кожу. А на шлемы мы наденем вот это.

Клон вынул из кармана две круглые коробочки.

– Подавители, – понимающе кивнул агент.

– Мы называем их «утаати» – маски. Через шлюз пройдут не Гумм с полукровкой, а два старых поисковых клона тысяча пятой серии, которых отправили по ту сторону шлюза на съедение тормагам. Если они не возвратятся, не жалко. Если возвратятся, но не придут к учётчику, искать их не будут. Старые морщинистые клоны, которыми брезгуют даже женщины тысяча четыреста тридцать седьмой серии. Могли не дойти, могли умереть.

– Ты называешь себя Гуммом? – спросил «Ягд», приклеивая коробочку к шлему. – Ты сам придумал себе это имя?

– Простым людям вроде нас с тобой нельзя придумывать себе имена. Это грешно и неправильно. Сестра Дающая Имена сказала мне, что Велудуману будет приятно, если я буду называть себя Гуммом.

– Эта «сестра» – Знающая?

– Конечно. А как она иначе смогла бы выяснить, что приятно Велудуману, а что нет?

– Я понял.

– Что ты понял?

– Всё понял, толстолобый Гумм.

– Я рад, что ты такой понятливый, сын фермерши из тысяча четыреста двадцатой серии. Проверь крепления шлема и открой фильтры. Вот так. А теперь пошли к шлюзу.

Они прошли ещё две сотни шагов. Впереди зажглись красные огни. Высокий металлический портал шлюза был врезан в стену природной пещеры. На его створках белой краской написали номер «17–03».

«Мы на семнадцатом уровне», – по номеру определил агент. Значит, до поверхности не менее километра.

Автоматика открыла шлюз, они прошли в просторную переходную камеру. При смене атмосфер с её стен поднялась пыль. Гумм протёр пластик шлема и приготовил резак.

– С той стороны может быть засада тормагов, – объяснил клон. Сквозь фильтры его голос звучал зловеще. Агент ещё раз пожалел о том, что не взял оружия.

Но никаких тормагов за шлюзом не было. Только новая пещера – огромная, заглатывающая своей пустотой.

– А кто такие тормаги? Местная фауна? – допытывался агент.

– Древние звери Есихи живут в океане. И нигде не живут, кроме океана. Тормаги – это мутанты земных жуков.

– Каких жуков?

– Нам говорили, что на Земле их называют грилпами .

– Никогда не слышал о таких жуках. А эти… тормаги, они большие?

– Разные бывают. Ксенобиолог читал по «три-ка» лекцию. Говорил, что тормаги никогда не вырастают даже до размеров кошки. Мы смеялись. Тормаг откусил голову Фурху. Вместе со шлемом. А голова у Фурха была большая, кошка могла бы ему только нос откусить. Или ухо.

– Откусил голову?

– Да, за один раз откусил. Что, полукровка, испугался? – Гумма развеселил интерес агента к местным хищникам. – Я вижу твой большой испуг. Ты часто крутишь головой. Ищешь тормагов, да? Видишь, надо идти быстрее, а то огромные-преогромные и очень голодные тормаги тебя догонят. Откусят тебе башку, и твой адмирал сильно опечалится. Скажет: «Вай-цу! Так плохо, так некрасиво умер мой великий воин. Умер, как глупый клон-топотун, опозорил меня совсем. Вонючие дети тормага теперь грызут его череп, радуются». Нельзя печалить хозяина, надо идти быстро.

«Ягд» и впрямь не поспевал за клоном. Гумм по-прежнему неутомимо шагал по пещерной осыпи, а ноги тренированного агента уже болели от усталости. Ускорить шаг он не мог.

– И что эти тормаги тут жрут? – удивлялся он, оглядывая безжизненные подземные скалы.

– Клонов жрут.

– А если нет клонов?

– Жрут то, чем гадят клоны.

– А если и этого нет?

– Однажды тормаг забрался в поселение, съел большую собаку у инженера Пио. Хорошая была собака, на всех лаяла и умела приносить палки. А тормаг её сожрал.

– Как он мог забраться в поселение? Врёшь ты всё.

– Прорыл тоннель. Там земля жёлтая и мягкая. Он прорыл длинный тоннель, выскочил из него и схватил собаку за голову. Утащил её под землю и съел. Его потом роботы поймали. Долго искали, долго ловили, тормаги очень хитрые. Из этого тормага инженер Пио сделал чучело и подарил начальнику с Центрального. Тот очень довольный был, всем друзьям показывал. Мне рассказывала женщина, которую часто вызывает к себе инженер.

– Клонка?

– У нас мало рождённых женщин. Клонки новых серий красивее рождённых. У них светлые волосы, белая кожа, синие глаза и длинные ноги. Очень длинные и гладкие. Тебе нравятся женщины с длинными ногами?

– Нравятся. Мне и с короткими тоже нравятся… Сколько ещё идти?

– Дойдём до подземного озера, там сделаем привал на острове. Тормаги боятся воды.

– И долго ещё до этого озера?

– Ещё час ходу. Но если великий воин Теслена будет ползти, как старая дохлятина, то и все полтора.

 

12

База Гардик,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

11 семпрария 416 года Эры Восстановления

База Гардик считалась самым защищённым местом на Кидронии. Здесь располагались военный космодром, тренировочный лагерь, трибунал и дисциплинарная тюрьма Второго флота. В одном из надземных сооружений базы Гардик контр-адмирал Атлопатек оборудовал личные апартаменты.

К ним вела серая гранитная лестница, по обеим сторонам которой возвышались статуи официальных предков Дома Атлопатеков – императора Сиорана Третьего и его старшей наложницы Атлии Декарсак. Монарх был изображён в полном императорском облачении, а прекрасная Атлия обнажённой. Джилин рассказывал всем, что вырезанные из редкого палевого мрамора скульптуры были созданы придворным мастером ещё при жизни Сиорана и Атлии и что старшая ветвь Атлопатеков хранит их как величайшие реликвии Дома.

Команду Вей на лестнице встретил мажордом с жезлом, одетый в бело-красные геральдические цвета Атлопатеков. Он обратился к гостям с приветствием, в котором перечислил их титулы. Для археолога стало сюрпризом, что детектив оказался кавалером одной из редких и высоких имперских наград – Капитанской степени Ордена Безупречности. Гвен Вей мажордом титуловал баронессой Великосиртской . Это напомнило Вольску о том, что древнейшие роды арпикранской аристократии вели своё происхождение от старой правящей верхушки Марса, колонией которого всё ещё формально считался Арпикран. На фоне таких громких званий первый квалификационный класс TTS-археолога мерк и терялся.

– Где же ваш орденский знак, где лента? – шёпотом спросил он Маркова, одетого в гражданский костюм.

– Дома забыл, – так же шёпотом ответил полицейский. Мажордом провёл гостей в приёмный зал, где их ждали правитель Джилин, его супруга Саманта, дети, имён которых Вольск не запомнил, и многочисленная свита. Правитель был при парадном мундире и в золотой ленте Ордена Солнца через правое плечо. Его супруга принимала учёных в старомодном платье из натуральной ткани. Её набор фамильных драгоценностей был роскошен до безвкусия. Рядом с адмиралом стояли офицеры Второго флота и мэр Центрального поселения. У их жён были украшения поскромнее. Наверное, чтобы не затмить своим блеском первую леди Кидронии.

– Баронесса, для нас большая радость, что вы посетили наш дом, – расплылся правитель навстречу Вей.

– Да, да, – поспешила присоединиться адмиральша. – Мы читали о вас.

– Для меня это тоже большая радость, – ответила Гвен Вей с точно отмеренным кивком головы. Одетая в профессорский мундир, она выглядела в меру сдержанно и респектабельно. Длинные тёмные волосы арпикранка спрятала под изящной диадемой.

На Маркова и Вольска адмиральская чета почти не обратила внимания. Правитель с королевской небрежностью пожал им руки и пригласил всех к столу. Пока свита продвигалась по анфиладе залов, детектив успел нашептать археологу, что в протоколе приёма были допущены две почти оскорбительные для баронессы Великосиртской ошибки. Джилин, согласно имперскому этикету, должен был встретить представительницу древнего марсианского Дома на четырнадцатой ступени лестницы, а не в зале. Кроме того, он обязан был объявить, что для него и его приближённых принимать в своём доме высокородную леди «большая честь», а не «большая радость».

– Старик реально считает себя потомком Сиорана, – подытожил Марков.

– Рене, вы просто живая энциклопедия, – улыбнулся ему Вольск.

В обеденном зале был сервирован большой стол. На бело-красной посуде золотились гербы Атлопатеков и Шелтонов, к Дому которых принадлежал род адмиральши. Гвен усадили на троноподобное кресло рядом с адмиральской четой. Маркову и Вольску указали места в средней части стола. Напротив них, как указывали разместительные таблички, расположилась семья главного судьи Второго флота Ферфакса. Его дочь Тенна носила форму флаг-офицера. Вольск заметил её быстрый изучающий взгляд, который она задержала на Маркове.

«Интересно, – подумал археолог, – а что наш всеведущий детектив знает об этой даме?»

Тем временем присутствующие подняли бокалы за здоровье императора и его Дома. Адмиральское вино Вольску понравилось. После исполнения гимна мажордом дал знак подавать первую перемену блюд. Правитель объявил:

– Сегодня на стол не подадут ни грамма синтетической или модифицированной пищи. Все овощи и фрукты выращены на плантациях Центрального поселения. И главное, дорогие мои гости: сегодня мой повар представит нам свои уникальные блюда, приготовленные из благородных животных, населяющих Океан Нелли и Море Наоми. Одно из блюд названо в честь нашей очаровательной гостьи, баронессы Великосиртской.

Присутствующие не поскупились на аплодисменты, а мэр заметил:

– И самые редкие из этих океанских животных были пойманы нашим несравненным великим охотником лордом Джилином!

Аплодисменты стали оглушительными. Правитель покраснел от удовольствия. Вольск, наблюдавший за Тенной Ферфакс, заметил язвительную улыбку, скользнувшую по красивому лицу флаг-офицера. Дочь судьи явно не относилась к числу почитателей охотничьих талантов Атлопатека.

Слуги поставили на стол салаты. Джилин сообщил, что в салаты добавлено мясо кидронийских кальмаров.

– Вы, баронесса, – обратился он к Гвен, – наверное, знаете об этих животных больше, чем мы?

– Я не специалист по кидронийской фауне и могу ошибиться, – предупредила ксенобиолог. – Насколько я понимаю, «кидронийскими кальмарами» здесь принято называть представителей Acrania nellina?

– Вы совершенно правы, баронесса, – подтвердил один из офицеров, судя по нашивкам, военный биолог. – Это разновидность так называемых примитивных бесчерепных псевдокефалоподий, которых школа Гельфанда-Оссиновского определяет как «элазмомуллии Лангра». В Океане Нелли, как мы теперь знаем, водятся животные, более похожие на земных кальмаров, чем элазмомуллии. И более близкие по организации. Тут обычная терминологическая неувязка. Но вы, баронесса, блестяще с ней справились.

– Спасибо, коллега, – поблагодарила Гвен.

– Как бы они не назывались, они весьма вкусные, – заметил Марков, пережёвывая мясо элазмомуллии. – Напоминают наших съедобных улиток. На Тирронии это был бы офигенный деликатес.

– Вы гурман? – спросила его Тенна.

– Все тирронийцы немного гурманы, а я тиррониец.

– И все тирронийские гурманы носят браслеты с детекторами токсинов? – Дочь судьи кивнула на керамический браслет, выглядывавший из-под манжеты следователя.

– Определитель ядов? – встрепенулся её отец. – Зачем? Мы в приличном доме.

– Вот именно, – поддакнул сидевший рядом с Вольском офицер с петлицами капитан-лейтенанта.

– Представьте себе, это традиция моего мира, – невозмутимо ответил Марков, отправляя в рот очередную порцию «кидронийских кальмаров». – У нас высокоизбирательный детектор считается лучшим подарком для новорождённого.

– У вас на Тирронии принято подсыпать друг другу отраву? – удивилась супруга правителя. Она сидела достаточно далеко от Маркова и семьи Ферфаксов, но внимательно прислушивалась к их словесным пикировкам.

– Это связано с историей моей планеты, высокочтимая леди, – объяснил Марков. – У нас много химических заводов. Неважная экология. Жилые зоны расположены совсем рядом с производственными площадками и хранилищами продукции. Случалось, что в пищу попадали ядовитые вещества, а в воздух – токсичные газы. У нас также, в известную вам эпоху, были периоды жестоких междоусобиц . В те времена тирронийские биохимики считались лучшими в Империи. И не просто считались, а безусловно были лидерами в передовых технологиях. К сожалению, они поставили свои достижения на службу политикам. Много людей погибло в те годы от боевых токсинов. До сих пор тогдашние разработки используются армией и террористами.

– Вы полагаете, детектив, что и здесь, на Кидронии, могут использоваться тирронийские яды? – улыбнулась Тенна.

– Мой детектор сейчас показывает, что не используются, – в свою очередь улыбнулся полицейский. Если, конечно, его оскал можно было назвать улыбкой.

– Здесь нет никаких ядов, – возмущённо заявила первая леди Кидронии. – У нас в пищевых лабораториях всё тщательно проверяется.

– А у нас на Арпикране, – вставил Вольск, – пищевые лаборатории называют кухнями.

– Это неудачная шутка. Здесь база Флота, молодой человек, – осадил его судья. – А на военных базах, чтобы вы знали, пищу готовят и проверяют в пищевых лабораториях.

– И правильно делают, – одобрил детектив. – Террористы не дремлют. Насколько мне известно, одного из здешних губернаторов отрав…

– Мы эту тему за столом обсуждать не будем, – прервал Маркова правитель, одновременно жестом останавливая супругу, приготовившую, судя по выражению её лица, новую гневную тираду. – Обратите внимание на то, что сейчас ставится на стол. Это совершенно новое блюдо: «Великосиртский острый суп», названный в честь нашей высокородной гостьи. Вы, господа, будете первыми, кто его попробует.

– Я польщена, лорд Джилин, – сказала Гвен Вей. – Но не стану в ответ произносить общих вежливых слов. Скажу лишь, что в тяжёлые для нашей великой Империи времена брат моего деда был командиром боевой части корабля, которым командовал ваш отец Нордекс Атлопатек. И в нашей семье об этом всегда помнили, помнят и будут помнить.

– Это честь, высокая честь для нашего Дома, баронесса, – глаза контр-адмирала увлажнились, он поцеловал руку Гвен Вей. – Предлагаю тост за процветание славного и древнего Дома Веев Великосиртских.

После второго бокала вкус вина показался арпикранцу ещё более благородным.

Перед Вольском поставили серебряный ковшик с «Великосиртским острым супом» и гренки. Суп оказался густым, с привкусом горгонзолы и водорослей.

– Великолепный суп. Густой, сытный. А в нём тоже сварили какое-то океанское животное? – спросил Марков.

– Да, – подтвердил правитель. – Этот суп приготовлен из щупальца прибрежного спрута.

– Teroterus dipnoi? – уточнила Гвен Вей.

– Его гигантская благородная разновидность, – подтвердил офицер-биолог. – Это головоногое устрашающее на вид, но его мясо съедобно даже после простой термической обработки.

– И пряности тоже местные, – заметила адмиральша. – Это такая чёрная водоросль.

– Очень специфический вкус, – оценил Вольск. – Напоминает земного кальмара, тушённого в белом вине со специями.

– Гораздо вкуснее! – не согласился тиррониец. – У этого щупальца очень интересный пряный привкус. Вроде бы ненавязчивый и в то же время такой, который ни с чем не спутаешь. Я знаю нескольких тирронийцев, которые отдали бы пару лет жизни за участие в такой вот дегустации.

– Послушав вас, начинаешь представлять Тирронию неким раем для жизнелюбов, – покачал головой капитан-лейтенант. – А ведь, на самом-то деле, эта ваша Тиррония – ужасное мусорное захолустье. Планета-завод с дешёвой рабочей силой. Даже в ресторанах там подают безвкусную синтетику.

– Подают, не спорю. Зато люди у нас душевные, – подмигнул археологу Марков.

– Второй тост за мной, – объявила ксенобиолог и подняла бокал. – Господа, выпьем за победы величайшего охотника Галактики лорда Джилина, за великодушие его прекрасной супруги, высокородной леди Саманты, за здоровье их детей и за вечное процветание великого Дома Атлопатеков!

Присутствующие сопроводили тост здравицами в адрес адмиральской четы и всех благородных потомков старшей наложницы Сиорана Третьего.

– А это что за растение? – Марков поддел ложкой плававшую в супе луковицу.

– Лук. На Тирронии не едят лука? – удивился археолог.

Капитан-лейтенант многозначительно хмыкнул.

– Мы едим синтетические луковые палочки. Но они выглядят иначе. Они почти квадратные в сечении и длинные. Вот такие, – следователь развёл пальцы, показывая длину луковых палочек.

– Лучше есть кальмаров и спрутов, чем синтетику, – убеждённо сказал Вольск. – Квадратный лук!

– Это только ваши, Алекс, арпикранские предрассудки. Кстати о спрутах, – Марков обернулся к офицеру-биологу. – Адмирал сказал, что это прибрежное животное. Оно что, всё время сидит в прибрежной воде или время от времени вылазит на берег?

– Спруты семейства Decapodus откладывают на берегу свои яйца, – охотно пустился в объяснения офицер. – На песчаных пляжах. В океане много хищников, а на берегу никто кроме нас не угрожает их потомству.

– Значит, это здешние земноводные?

– Да, можно сказать и так, хотя мы и не используем такого определения применительно к местным существам.

Пока в средней части стола вели увлекательную беседу о спрутах, к правителю подошёл один из младших офицеров и что-то тихо сказал. Адмирал посмотрел на изящный монитор, прикреплённый к обшлагу мундира. Лицо его омрачилось. Джилин странно глянул на Маркова, извинился перед Гвен Вей и вышел из зала. Его жена выглядела растерянной.

– У тебя включён коммуникатор? – спросил детектив археолога.

– Нет.

– А ты включи. На всякий случай.

– А что, собственно, происходит?

– Скоро узнаем, я думаю. Жаль, что Гвен не успела решить вопрос с «чёрным ящиком».

– Правитель уже не вернётся к столу?

Марков неопределённо пожал плечами.

Через минуту ещё несколько офицеров покинули застолье. Среди них были биолог и Тенна Ферфакс. У Вольска сложилось впечатление, что их вызвали по внутренним коммуникаторам. Роль тамады взял на себя мэр. Однако его тосты и шутки зависали в напряжённой атмосфере. Офицеры перешёптывались.

В левой части головы археолога возникло лёгкое покалывание. Ощущение вызова. Он последовательно прикоснулся языком к трём сенсорам, вмонтированным в зубы. В голове возник голос Гело:

«На базе чрезвычайное положение. Апартаменты правителя надёжно защищены, но на всякий случай будьте готовы к эвакуации. К аварийному шлюзу вас проводит лейтенант Службы с красным значком на карманном клапане».

– Никуда не идём, – шепнул детектив на ухо археологу. – Никакой эвакуации, никаких лейтенантов и никаких аварийных шлюзов.

– А если это заражение?

– Заражение? Вряд ли. Тут бы уже никого не было.

– А что будем делать?

– Кушать десерт.

– Рене, тут может быть опасно. Гело не зря…

– Алекс, я в своё время пережил две атаки боевыми токсинами. Две настоящие атаки. И вот что тебе скажу: мы никуда отсюда не пойдём. Никуда. Мы сейчас в самом надёжном месте на Кидронии. Куда нас будут эвакуировать? В резиденцию Джи Тау? Нет, я хочу попробовать десерт. Не каждый день бедному тирронийскому полицейскому удаётся так вкусно пожрать.

– Пусть Гвен решает.

– Она уже решила.

– Связалась с тобой по коммуникатору?

– Да.

– Тогда остаёмся.

– А вот и десерт несут, – плотоядно ухмыльнулся Марков. – Смотри, какой красивый…

На столы поставили огромные десертные подносы с тортами. Адмиральский повар придал им форму куполов Центрального поселения. Мэр тут же сострил:

– А сейчас мы продегустируем вверенную мне часть колонии!

– Вместе с колонистами? – спросил детектив, наблюдая, как четырёхрукий киборг ловко разрезает торт-купол на узкие дольки.

– Там внутри засахаренные креветки, – сообщила адмиральша. Вольску показалось, что она выглядит спокойнее, чем в ту минуту, когда её супруг внезапно покинул гостей.

– Креветки? Тоже какие-нибудь «мумулии», – пробурчал детектив.

– Copepoda cantharididus vulgaris, – отозвалась на его бурчание Гвен Вей.

– Вы просто подавляете нас своей эрудицией, о высокородная леди, – c притворным ужасом запричитал Марков. – Я не осилю глотать нечто с таким названием. Сама эта «копепода вульгарис» ещё в горло проходит, а вот название застревает между измождёнными гландами.

Вей улыбнулась. «Странно, – подумал Вольск, – баронесса находит забавным этого шута».

В зал вернулся правитель.

– Прошу меня извинить, баронесса, и вы, господа, – сказал он. – У нас в тренировочном лагере возникли проблемы. Но никакой опасности для присутствующих нет. Ни малейшей.

 

13

«Красная зона» Резиденции Джи Тау,

главный жилой купол Центрального поселения,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

11 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Информация, которую мы получаем с базы, до сих пор противоречива, – доложил советнику-представителю дежурный оператор. – Пока ясно лишь то, что на казармы тренировочного лагеря была осуществлена атака с использованием токсичного газа.

– Что с командой доктора Вей?

– Всё в порядке. Первое управление гарантирует, что их безопасности ничто не угрожало и не угрожает.

– Кто? Зачем? Полная бессмыслица… – Вангель Гело в который раз посмотрел на трёхмерный монитор главного пульта, где цветными линиями и пятнами переливалась схема базы Гардик. – Каково расстояние между казармами и апартаментами Джилина?

На схеме появилась зелёная прямая, соединяющая два названных советником объекта. Рядом зажглась цифра 977.

– Почти километр, – констатировал Гело. – И вентиляционные контуры разные. Значит, команда Гвен Вей не была объектом атаки. Тогда что это? Простое совпадение?

– Это первая атака повстанцев на базу за два года, омадо, – напомнил оператор. – Вряд ли это совпадение.

Над монитором замерцало сигнальное гало.

– Новая информация, – оператор сосредоточился, принимая информацию по внутреннему коммуникатору, потом заговорил:

– Второе сообщение от агента «Десятого». Газ был введён в вентиляционную систему жилых помещений в одиннадцать тридцать по стандартному времени. Источник газа военные пока не обнаружили. Отравлены тридцать пять курсантов и два офицера. Шестеро уже скончались. Остальным оказывают помощь. В казарме развёрнут реанимационный блок. Тип токсина – «эр-эн двадцать два» или «эр-эн двадцать четыре». Раньше эти токсины партизанами не применялись.

– А где они вообще применялись?

На вопрос Гело отозвался сержант Чандрасекар, сидевший за оперативно-тактическим пультом:

– Омадо, у меня здесь есть информация по токсинам, исходным от «эр-эн двадцать два». Это дипольные нейротоксины высокой степени избирательности. Поражают только тех, кому встроены чипы семейств «М» и «МС», то есть исключительно военнослужащих. Их часто применяли повстанцы на Тирронии и на Спаранте во времена Смуты. «Эр-эн» также послужил основой для создания современного армейского боевого токсина. Тип действия и симптоматика при поражении сходны. Так что это мог быть и армейский токсин. По крайней мере, его на Кидронии легче найти, чем старые разработки. Он состоит на вооружении некоторых спецподразделений.

– Каких именно спецподразделений? – У советника внезапно заболела голова. Лечащие нанороботы, плавающие в сосудах его мозга, уже не справлялись со стрессом, спазм нарастал. Со времени газовой атаки прошло больше часа, а Гело не решался отправлять докладную для Маккослиба.

– В списке более сорока шифров, омадо, – сообщил сержант. – Практически во всех флотских ротах «коммандос», в силовых отделениях кризисных групп. У нас боезаряды с токсинами находятся на складе комплектования кризисных групп. А если хотите более точную инфор…

– Я понял. Кто от армейских расследует происшествие?

– Полковник Коусон, а от Флота – Тенна Ферфакс.

– Тенна? Значит, она у них главная. Эта сука нам не даст никакой информации о пропажах на складах.

– Сто процентов, омадо. Она будет докладывать только Джилину. И формально будет права. Он комендант базы и все флотские склады – его хозяйство.

– Его… Только вот хозяин из него никакой… Оператор, передайте «Десятому», что его информация об атаке будет считаться сверхприоритетной, – распорядился советник и добавил:

– С соответствующей оплатой.

«Силы Создателя! Это же только начало, первый сигнал, – подумал он. – Скоро здесь начнётся такая свистопляска… Хорошо, что уже через сутки «Ликтор» возьмёт на себя вопросы по безопасности леди Гвен».

 

14

Апартаменты Джилина Атлопатека, база Гардик,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

11 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Это секретный объект, баронесса, – поджал губы правитель. – Объект высочайшей степени секретности. На моей памяти никто не получал доступа к «чёрному ящику» колонии. При всём уважении к вам, леди Гвен, я не могу дать вам разрешение на его исследование без согласования с наместницей Сектора леди Унно. У меня нет таких полномочий. Это сугубо её компетенция.

– Но вы же поддержите мою просьбу перед наместницей, лорд?

– Да, конечно, – контр-адмирал звякнул медалями. – И я надеюсь, леди Гвен, что на охоте вы сами услышите её милостивое позволение.

– Наместница будет на охоте?

– Прилетает через трое суток на лайнере «Сарматия» с большой свитой.

– А сенатор лорд Рехинальдер?

– Тем же рейсом. Вы с ними знакомы?

– С леди Унно не имела удовольствия, а сенатор посещал наш Университет. Он член попечительского совета и почётный доктор.

– Да, потрясающей эрудиции человек. И джентльмен.

– А сегодняшние события не отразятся… скажем так, на их решимости поохотиться?

– Во время Великой Войны Унно и Рехинальдер командовали боевыми кораблями. Они будут рады вновь продемонстрировать подчинённым своё бесстрашие. А также презрение к тем выродкам, которые травят газом молодых парней и девушек, отдыхающих в казармах. Охота состоится при любой погоде, леди. Это будет величайшая охота нашей эпохи.

– Меченосцы-контраминаторы – очень редкие животные.

– Самые могучие и опасные существа на этой планете, леди, – охотно согласился правитель. – Мои биологи ещё месяц назад отследили двух огромных меченосцев в заливе Саргониса. Там большие глубины. Большие меченосцы не любят мелководья.

– Вы ведь уже охотились на контраминаторов?

– Единожды в жизни, баронесса. История Кидронии, если вы не в курсе, знает всего пять полноценных охот на этих животных. Впервые на гигантского меченосца охотился величайший добытчик прошлого века лорд Маргуз. Но ему не удалось взять трофей. Раненый меченосец ушёл в лабиринт подводных пещер. Маргуз на подводном скутере более десяти часов преследовал его, но чудище скрылось. Дно Океана Нелли похоже на огромную губку. Оно всё в глубоких пещерах, длина некоторых достигает тысячи километров. Величайший лабиринт, и до сих пор почти не исследованный. То, что Маргуз остался жив и выбрался оттуда, просто невероятно. Некоторые люди, баронесса, рождаются под счастливыми знаками, да… Вторая охота была организована Сенатом Университета Аурелии. Они наняли известного в те годы охотника Бракса, и тот поймал для их коллекции небольшого самца контраминатора. Пятнадцатиметрового. Длина его меча составила четыре с половиной метра, ширина – шестьдесят пять сантиметров.

– Поймал живого?

– Да. Животное умерло позже, при транспортировке. И вины Бракса в том нет. Причины смерти того меченосца мне не известны. Большие трофеи, знаете ли, чрезвычайно трудно перевозить на гиперпространственных кораблях. Нужно строить специальные коконы, расширять биоблоки и тому подобное. Да вы же, наверное, знаете про всё это лучше меня. Вы ведь профессиональный ксенобиолог. Ну да… Третью охоту возглавил Чан Зиван, племянник и наследник тогдашнего соларха Альфы. Смелый был охотник, он всё брал на себя, никаких ассистентов-киборгов не признавал, как и мы с Рехинальдером. Чан Зиван был истинным мастером спортивного хастлерства. Его загонщики на пятый день выманили из пещер колоссального монстра. Пятидесяти метров в длину.

– Пятьдесят метров? – Вей невольно улыбнулась и тотчас пожалела об этом.

– Я вижу, леди Гвен, что вы мне не верите, – на лице Джилина на миг возникла гримаса обиженного ребёнка. – А зря. Это не охотничья легенда, баронесса. Я много раз просматривал видеозаписи той охоты. Копии имеются в моём архиве, вы можете с ними ознакомиться. Над водой в разных ракурсах виден меч контраминатора. Огромный меч. Колоссальный меч! Мечта добытчика! Его ширина около двух метров, длина не менее шестнадцати. А то и все восемнадцать. Если брать по соотношению размеров, то общая длина тела вместе со щупальцами должна была быть не менее сорока семи. А толщина лобового панциря могла достигать восьмидесяти сантиметров. Такую костяную толщу не пробивает даже реактивный гарпун с тартановым буром! К сожалению, поймать большого контраминатора не получилось. Чан Зиван погиб вместе с катером и командой. А ещё до его гибели выловили детёныша, чучело которого выставлено в музее вашего Университета.

– Большой контраминатор мог быть самкой?

– Да, мог. Большинство ваших коллег, с которыми я беседовал, считают, что самки меченосцев крупнее самцов. Большой контраминатор был очень разъярённым. Перерубил катер Чана одним ударом меча. А подводные съёмки не удались – чудовище подняло донную муть. Очень печальной была третья охота. А четвёртую охоту возглавил я, баронесса. Она тоже была не вполне успешной. Да… Мы тогда выманили из пещер крупный экземпляр, но он уничтожил наши подводные аппараты. Мы его потеряли. Пришлось свернуть загонные сети. Теперь вы понимаете, баронесса, на какую охоту я вас приглашаю?

– Это честь и удовольствие для меня – охотиться рядом с таким выдающимся мастером, как вы, лорд Джилин.

– Что значит мастерство по сравнению с благородной красотой, дарованной вам предками! Вы не будете разочарованы охотой, баронесса… Но давайте вернёмся к столу. Наше отсутствие затянулось. Это невежливо. А ведь мы с вами, прямые потомки великих Домов, всегда и везде должны служить примером для иных сословий, не правда ли?

– Да, лорд Джилин, я согласна с вами: это одно из тех наших предназначений, бесспорность которых подтверждена веками.

 

15

Подземные тоннели под Каманийскими горами,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

12 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Как спалось, полукровка? Тормаги не снились?

Агент «Ягд» не ответил. Сон на голых холодных камнях островка не прибавил ему здоровья. Спину ломило, подкладка комбинезона не справилась с подогревом: он чувствовал холодную влагу на пояснице.

«Наверное, порвались капилляры абсорбера», – предположил агент, просматривая данные аутодиагностики. Несколько отметок на дисплее окрасились в тревожные оранжевые цвета. «Ягд» затребовал подробную информацию. Прибор выдал три предупреждения. Одно касалось общего ослабления иммунитета, два сообщали о дисбалансе альдостерона  в его организме. Синяя точка в углу экрана означала, что контролирующий имплантат уже отправил к надпочечникам группу лечебных нанороботов.

Гумм молча наблюдал за действиями агента. В тела короткоживущих рабочих клонов медицинских агрегатов не внедряли. «Ягд» подумал, что Гумм может воспринять его обычные утренние процедуры как демонстрацию социального превосходства.

– За здоровьем надо следить, – сказал он, чтобы прервать молчание.

– Следи, – отозвался клон. – Тебе оно понадобится.

– А тебе?

– Я здоров.

– Да, толстолобый, за тобой не угнаться.

– Придётся и тебе поднапрячься. Надо идти быстро. Очень быстро.

– Тормаги?

– Фильтры рассчитаны на тридцать шесть часов. У нас нет сменных фильтров.

– Значит, до города ещё далеко?

– Далеко.

И они пошли дальше подземным лабиринтом Кидронии. Его циклопические пещеры чередовались с узкими тоннелями, сталагмитовые дебри с каскадами лазов. Багрянец и чернота базальтов перемежались слюдяными жилами, зеленоватой патиной сиенитов, искристыми мысами кварцевых врезов. Неведомая катастрофа изначальных времён перемешала недра Больших Каманийских гор. То ли падение астероида, то ли извержения мегавулканов создали линзу подгорной платформы, в теле которой горячие подземные воды за сотни миллионов лет вымыли пещерные полости, проложили протоки и русла.

Агент потерял счёт поворотам, подъёмам и спускам. Теплообменники и водяные циркуляторы его комбинезона постепенно выходили из строя. «Ягд» несколько раз останавливался, безуспешно пытаясь отрегулировать систему жизнеобеспечения. Пластик шлема изнутри покрыла испарина, агент задыхался от жары, а ноги морозила ледяная влага. Ему мерещились тени хищных тормагов и мертвенные сполохи подземных огней. Размытые запотевшим пластиком, нависали тёмные массы тысячетонных глыб, а под ними разверзались щербатые пропасти, уводящие к неугасимым горнилам планетарной мантии.

Гумм бодро шагал впереди, время от времени с интересом поглядывая на «Ягда». Когда тот спотыкался и падал, клон останавливался. Но ни разу не подошёл и не помог подняться.

А потом агент поверил, что ему повезло. В одной из больших пещер они наткнулись на группу Подземных. Сквозь запотевший шлем «Ягд» не разглядел лиц и экипировки кидронийских партизан. Обессилевшего агента посадили в транспортный контейнер колёсного робота и долго куда-то везли. Потом шлем осветился багровыми огнями.

«Шлюз Подземного города, – догадался «Ягд». – Добрались».

Когда агенту разрешили снять шлем, он увидел, что транспортный робот едет по дну высокой пещеры. Мощные источники света позволяли рассмотреть её своды и сооружения города. Подземные дома, укреплённые на стенах пещеры, напоминали гроздья топливных цистерн. Между ними перекинули лёгкие металлические мостики со светящимися перилами. Казалось, гигантские пауки протянули паутину, подвесив на узлах пучки матово-серых цилиндров и сфер. В пещере мерно гудели невидимые механизмы. Гумм молча вышагивал рядом с роботом.

Путь им преградили люди в тёмных комбинезонах. Их лица закрывали щитки. Они дали знак клону, и тот легко вытащил «Ягда» из контейнера. Ноги агента подкосились. Он охнул и схватился за петли шахтёрского пояса Гумма.

– У него испортился комбинезон, – объяснил клон. – Я думал, умрёт.

– Ты посланник Теслена? – спросил «Ягда» один из тёмных.

– Да, – прошептал агент пересохшими губами. – Великий адмирал послал меня к вашим Знающим.

– Откуда ему известно, что здесь живут Знающие?

– Теслен владеет Шеканой на Сагунте, там есть тайные архивы древних времён.

– Чего хочет твой адмирал?

– Знаний и союза.

– Почему он считает, что получит первое и достоин второго?

– Он посвящённый древнего Ордена.

– И что из того?

– Его Орден небезразличен Знающим.

– Так думает Теслен. Но Знающие сами решают, что им небезразлично.

– У меня есть для них пароли и послание.

– Знающие решат, слушать твои слова или нет.

Тёмные приблизились. Один из них направил на «Ягда» неизвестный агенту прибор.

– Ты сможешь отвести его к Сёстрам? – спросил второй Гумма.

– Если будет нужно, я понесу его, – сказал клон.

– Он чистый, – определил тот, что с прибором.

Гумм одной рукой подхватил агента и повёл его к подвесным мостикам. Они прошли вдоль ближайшей «грозди» домов и завернули в незаметный узкий тоннель, пробитый в гранитной скале. Тоннель привёл в круглый зал, центр которого занимал высокий бювет. Из его желобов лилась горячая желтоватая вода, пузырилась, наполняла бассейн и исчезала в скальной расселине. Над бассейном клубился пар, наполняя зал резким запахом серы. На каменной скамье около бассейна сидели две женщины, закутанные в серые плащи. По лицу старшей долгая жизнь проложила лабиринт морщин, извилистых, как тоннели Кидронии. Младшая, наоборот, выглядела необычайно юной. Волосы женщин, туго заплетённые в тонкие косички, лежали поверх плащей светлыми веерами.

– Простите за беспокойство, Преподобные Сёстры, – обратился к женщинам Гумм. – Вот привёл, а скорее, принёс к вам великого воина адмирала Теслена. Правда, великий воин немного утомился и натёр ноги.

– Не насмехайся над ним, Гумм, тебе это не к лицу, – сказала младшая Сестра. – Ты же добрый и сострадательный сын Велудумана. Посланец не был готов к такому путешествию. Ему дали плохой комбинезон.

– Прости, Сестра, Гумм делал неправильно. Гумм осознал ошибку, – сказал шахтёр, опустив голову.

– Расшнуруй ему сапоги, – велела клону старшая. – Пусть согреет ноги в целебной воде.

– Приветствую вас, Знающие Сёстры, – поспешил сказать «Ягд», заметив, что Гумм взялся исполнять приказ старшей. – Избранный из Семи Эарлан Теслен передаёт вам слова…

– Пусть Гумм закончит, – прервала агента старшая. – Не спеши. Ты не уронишь достоинство твоего адмирала, если передашь послание, пребывая без обуви.

Гумм снял с «Ягда» тяжёлые рудничные сапоги, подвернул штанины его комбинезона и усадил агента на край бассейна так, что замёрзшие ноги посланца оказались в горячей воде. Тот закусил губу, чтобы не застонать.

– Сейчас тебе станет легче, – сказала старшая. – А ты, Гумм, сходи к Тирику, попроси у него еды и воды для посланца. Он голоден и хочет пить. Да и тебе не помешает подкрепиться.

– Спасибо, – благодарность агента была искренней.

– Если Теслен действительно Избранный из Семи, – сказала младшая, когда Гумм вышел, – он должен знать древние слова.

– Он передаёт вам: «Шаликш Тенгри».

– Нойна агар, – ответила старшая. – Мы не забыли древнего братства. Чего просит Избранный из Семи?

– Спокойствия для Светлой Долины.

– Нет спокойствия, пока зарево не ушло с закатной стороны неба.

– Избранный хочет встретиться с Матерями Пифии.

– Зачем?

– Он предлагает заключить союз накануне мутных времён. Империя стоит на краю бездны. Канцлер Мадин и старая аристократия устроили заговор против императора. В заговор втянуты и члены Императорского Совета, и Сенат, и командующие флотами, и олигархи колоний, и научная элита Опережающих планет. Династия Ойзеле обречена. А с её падением вновь наступят тёмные годы усобиц и одичания.

– Мы знаем об ослаблении центральной власти, – кивнула младшая. – Владыки Старой Империи со времён Сероглазого  надеялись на две золотые опоры: на извечную мудрость Матерей Пифии и на силу своего межзвёздного Флота. И надежда их никогда не была напрасной. Но Дом Ойзеле презрел Равновесие. Император опирается на произвол и грубую силу. Он думает, что его Джи Тау контролируют всё и всех, что его спасут деньги корпораций. Смешное и глупое заблуждение. Скоро император поймёт, что ошибся… Но будет поздно. А ведь он в прежние времена был свидетелем того, как судьба повергает величие в ничтожество. Достаточно было Матерям Пифии отвернуть лица от Ойзеле, и галактическая держава почувствовала своё сиротство. Она пошатнулась, когда ящеры явили ей мощь древнейшей Г’ормы.

– Но не рухнула.

– Это не повод для радости. Не тератронные бомбы удивили ящеров, а варварская решимость человеческих правителей применять где угодно и когда угодно это чудовищное и противное естеству оружие. Ящеров Г’ормы остановил не страх, а глубочайшее отвращение. И в этом, посланец, мы не видим ни величия, ни радости. Над Туре Шактири, выпустившим на волю разрушительные силы Тьмы, нависло проклятие. Ни Службе, ни денежным мешкам не под силу защитить от него. Оно разрушает все дела Ойзеле неотвратимо, как гангрена.

– Теслен готов отрубить больные части и восстановить Равновесие.

– Он возвысился случайно, у него мало сил.

– А разве Сероглазый или Сиоран Первый не начинали с малого?

– Сероглазого родила прозорливая Знающая. Его посвятили на Пифии и с детства научили понимать изначальную природу Вселенной. А Сиоран, несмотря на своё необозримое могущество, никогда не шёл против воли и советов Матерей.

– Теслен готов говорить с Матерями и принимать их советы.

– Говорить о чём?

– Разве у Избранного и великих провидиц Женской Планеты не найдётся общих тем для обсуждения? Например, Избранному известно о тайне Фаренго.

– Известно благодаря случайно найденному на Сагунте архиву?

– Этот архив не «случайно найденный». Он много веков принадлежит Ордену Стражей.

– И что же сохранил Орден из своего былого могущества? Знания из пыльных архивов?

– Не только, – «Ягд» помолчал перед тем, как выложить главный козырь Теслена. Сейчас эти неприступные и гордые Преподобные Сёстры услышат такое, что заставит их по-другому относиться к человеку по имени Эарлан Теслен и к братству, именуемому Орденом Стражей. Для вескости отделяя каждое слово короткими, но чёткими паузами, агент произнёс:

– Великому адмиралу известно, что император установил на Пифии тератронные бомбы. И он нашёл способ, как их обезвредить.

Знающие переглянулись. Старшая на мгновение прикрыла глаза, младшая встала и вышла из зала.

– Моя Сестра через Белые Камни напрямую обратится к Матерям, – пояснила старшая. – Ты принёс важную весть и достоин отдыха, Страж. Гумм уже возвращается. И мы с тобой при нём помолчим, ожидая ответа от Высочайших.

 

16

Храм Командорской степени Ордена Семи Стражей,

резиденция Шекана, планета Сагунт (7 КВ18: а2),

система звезды Капеллы,

12 семпрария 416 года Эры Восстановления

Избранный из Семи, великий адмирал Теслен вошёл в Командорство согласно с ритуалами Ордена – в сопровождении Знаменосца и Великого Обрядоначальника.

– Привет вам, братья Стражи! – обратился он к присутствующим.

Стражи, облачённые в чёрные мантии с серебряными полосами, ответили глухим грозным хором:

– Привет и тебе, Избранный из Семи, могучий Князь Знания, повелитель пламени Орай, Патриарх Кадошей, Хранитель Таблиц!

– Займите свои места, братья Стражи, – повелел Теслен. – Брат Первый сенешаль, покрыт ли Храм извне?

– Блюститель Врат неусыпен на заставе, – отозвался Первый сенешаль. – Враг не ускользнёт от его ока!

Теслен во главе процессии взошёл на Престол Патриарха Кадошей. Здесь, в глубоком подземелье Шеканы, защищённом от любопытства врагов лучше, чем любая из «красных зон», среди наследственных орденских сенешалей, он мог позволить себе быть самим собой – повелителем тайного мира, скрытого от любопытных глаз.

 

Возвышение Теслена. Из учебного пособияпо истории для аврелианских школ 2-го уровня

Эарлан Теслен родился на планете Земля в 348 году. Начиная свою карьеру, он отказался от наследственного права занять инженерную должность отца и выбрал редкую для землян специализацию космоаналитика. Закончив школу пространственно-сингулярного анализа в Агре, Теслен был назначен стажёром на малый рейдер «Адмирал Вардан Тизе». Его первым проектом стал расчёт трёхпрыжковой траектории полёта рейдера к отдалённой области Трапеция.

В 379 году Теслену присваивают звание премьер-лейтенанта Флота и 2-й ранг военного космоаналитика. С этого времени он начинает службу в штабной группе командующего Шестым флотом великого адмирала Игги Шелтона. В 388 году Шелтон назначает его главным аналитиком флагмана флота – линкора «Цефей». К началу Великой Войны Теслен занимал должность космоаналитика-советника флота (первого заместителя начальника штаба) в звании капитан-командора. За несколько часов до начала войны (атаки ящеров на Шестой флот в Области Белых Звёзд 14 пентария 394 года) командующий откомандировал Теслена на второй по огневой мощи корабль флота – крейсер «Пантократор», где внезапно умер капитан.

После того как в первые семь секунд атаки ящеры уничтожили «Цефей» и все боевые корабли первой линии Шестого флота, кроме «Пантократора», командор Теслен оказался самым старшим по должности офицером во флоте. Он принял командование на себя и увёл остатки флота на лимес Скорпиона. После первых удачных операций против беспилотных аппаратов и баз ящеров император официально назначил Теслена командиром сводной эскадры и, вопреки вековым флотским традициям, присвоил ему, некастовому военному, звание контр-адмирала.

24 октомбрия на «Пантократор» с беспилотного военного транспортника перегрузили первый из созданных учёными Альфы Альфы тератронных зарядов. Его корабельные техники с большими сложностями установили на боевой скоростной RPV  типа «Бран». 10 ноэмбрия «Пантократор» скрытно сблизился с большим боевым кораблём ящеров типа «Скальпель» и атаковал его «Браном» с тератронным зарядом. Уничтожение «Скальпеля» стало первой победой человечества в Великой Войне и, по мнению большинства военных историков, её переломным моментом.

Тогда же обнаружилось, что на месте взрыва тератронной бомбы возникает небольшая «чёрная дыра». Впервые этот побочный эффект применения тератронного оружия обнаружили и изучили аналитики и астрофизики Теслена. Император после атаки на «Скальпель» присвоил ему звание вице-адмирала, титул имперского лорда и наградил Адмиральской степенью Ордена Солнца. Ящеры вскоре контратаковали базы сводной эскадры и в серии жестоких стычек истребили все рейдеры этого соединения, кроме двух. «Пантократору», несмотря на значительные повреждения и гибель трети экипажа, удалось уйти на Тёмные Пути. В одной из стычек боевым расчётом крейсера был применён пятый тератронный заряд, и с его помощью уничтожена планета 5 КВ33:7, на орбите которой ящеры развернули строительство ресурсной базы.

Вскоре, устрашённые новым оружием людей, ящеры отвели свои корабли от звёздных систем Империи. По окончании войны Эарлан Теслен был назначен командующим Третьим флотом в звании сначала адмирала флота, а потом адмирал-командора. Популярность Теслена, как «спасителя человечества» и заклятого врага старой кастовой военщины, достигла своего пика в начале пятого века Эры Восстановления. Он, единственный в истории, стал кавалером Высшей Полководческой степени Ордена Белых Звёзд. С 399 по 410 год Теслен входил в Императорский Совет, с 398 по 407 год был сенатором. В 402 году под его командованием Третий флот очистил от пиратов и контрабандистов область Петли Парагулда, после чего император присвоил Теслену высшие воинские звания великого адмирала Флота и маршала Империи с правом ношения алмазного Маршальского жезла.

– Почему мы Стражи? – спрашивал Патриарх Кадошей у сенешалей.

– Мы те, кто может всё, но кто не ищет для себя ни-чего, – отвечал Первый сенешаль. – Мы до последней капли крови защищаем свободных и честных людей в их странствиях по дорогам печали и горя. Мы охраняем пути к Священной земле, к долинам предвечного Света.

После диалога Патриарха и Первого сенешаля над Престолом подняли чёрно-белое знамя, а на алтаре открыли Библию на восемнадцатом стихе четвёртой главы Книги Неемии.

– Займите свои места, братья Стражи, и возьмите в руки свои мечи, – повелел Теслен. – Брат, наблюдающий за долинами скорби, скажи нам, какие вести принёс Восточный Ветер?

– Один наш странствующий брат, – сообщил Второй сенешаль, – достиг подземелий Кидронии. Мы ждём от него вестей. Ещё один странствующий брат уведомил нас, что заговорщики-консерваторы собираются в ближайшее время нанести удар по позициям императора. Для этого, под видом охоты на подводного монстра, на той же Кидронии собираются на совещание руководители заговорщиков: сенатор Рехинальдер, наместница Унно, племянник канцлера и правитель Атлопатек. Этот же странствующий брат сообщает, что на Кидронию координатор Гридас послал свои отборные кадры: агента-телепата «Ликтора», техника Куроро, детектива Маркова и баронессу Вей, известную шпионку. Два лагеря аристократов готовятся к смертельной схватке. Но на этот раз у императора и его единомышленников меньше шансов на победу. Наш третий странствующий брат принёс вести с дальних рубежей: к нашим пределам выдвигаются боевые эскадры Г’ормы. Ящеры зашевелились. Возможно, их агенты узнали о том, что Флот потревожил древнее зло на планетах Тёмного Агрегата. Надёжный источник сообщил нашему брату, что база Волт-Армстридж перед уничтожением была заражена древним злом, которое на языке ящеров называется «горги», «гзиргы» или «гырги». Четвёртый странствующий брат принёс вести из секретных арсеналов Альфы. Учёные Первого Арсенала заметили, что складированные там тератронные заряды стали в пять раз быстрее утрачивать стабильность ядер. Уже изъято из боевого комплекта Флота девять испортившихся зарядов. До этого физики никогда не сталкивались с эффектом лавинной дестабилизации зарядов. Объяснений этому явлению пока не найдено. Есть предположение, что агенты ящеров каким-то образом научились дистанционно воздействовать на синарные кольца тератронов. Этот же странствующий брат сообщил, что Пятнадцатый флот беспрецедентными темпами готовит к полёту в направлении Тёмного Агрегата новый беспилотник, способный нести два тератронных заряда. Супремус беспилотника программируют на широкий спектр самостоятельных действий. Кроме того, брат сообщает, что Флот заказал у компании «Эттли Касмик» ещё два беспилотника этой серии. На одном из них предполагается установить двигатель нового типа, аналогичный испытанным на рейдерах «Бретиль» и «Барракуда». Я сказал, Избранный.

– Мы услышали, Страж. Тревожные вести принесли наши странствующие братья, и только тайные хранители цивилизации – мы и Знающие Матери Пифии – могут спасти человеческое многомирье от гибели, – подытожил Теслен. – Если начнётся вторая война, Империя не выстоит. Да и в первой войне мы не победили г’ормитов. Ящеры сами отвели свои эскадры. И кому, мои братья, как не мне, об этом знать.

 

17

«Красная зона» Резиденции Джи Тау,

главный жилой купол Центрального поселения,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

12 семпрария 416 года Эры Восстановления

Кроме Вольска, Маркова, Гвен, Гело и Чандрасекара, посмотреть секретные записи с заражённой базы Волт-Армстридж захотели ещё три офицера Джи Тау. Двое из них ранее служили на Волт-Армстридже. Их присутствие в «красной комнате» было сочтено полезным. Как и присутствие ксенобиолога из кидронийского отдела Службы. Пока Гело согласовывал с руководством все допуски и разрешения, за окнами Центрального купола наступила светлая кидронийская ночь. Две луны, обращающиеся вокруг планеты, освещали поселение, как две огромные голубые лампы.

Гело появился в сопровождении ксенобиолога местной Джи Тау – молодой тёмнокожей девушки в лейтенантской форме. То, что форма оставляла для обозрения, заставило мобилизоваться присутствующих мужчин. «Тут не обошлось без селекции. Какая-нибудь правнучка или внучка высококачественного секс-клона, – подумал Вольск. – Хотя и среди потомков рождённых тоже встречаются яркие красавицы. Изредка, но встречаются. Та же Гвен, например».

Советник представил лейтенанта:

– Тама Шайнар, специалист по ментальному воздействию ксеноморфов.

– Редкая специализация, – заметила Гвен. – Вы, коллега, вероятно, учились у доктора Гардиан?

– Я училась на Альфе Альфе.

– Я ничего не слышала об альфийской школе ксеноменталики.

– Она засекречена.

– Даже для доктора Гвен? – усмехнулся Марков. – Наверное, какой-то невообразимый уровень секретности.

– Давайте перейдём к делу, – прервал детектива Гело. – Техники посоветовали часть материалов просмотреть в трёхмерке, а часть – на плоском экране.

– Начнём с «плоских», – предложил Марков. – Вы не возражаете, баронесса?

– Нет.

– А вы, Тама?

– Я здесь не старшая.

– Тогда приступим, – тиррониец жестом предложил Таме сесть на диван рядом с собой. Но девушка предпочла отдельное кресло. Вольск подмигнул Маркову: «Облом!» Детектив пожал плечами.

Гело достал из сейфа чёрный цилиндрик – носитель информации типа «сверхзащищённый». Проектор мигнул, принимая заключённый в неразрушимую кристаллическую оболочку волосок-флешку. Над столом зажёгся прямоугольник серебристой плазмы. Его цвет сменился на тёмно-серый, потом появилось изображение. Экран показывал обширное помещение с металлическими стенами. На ближнем плане матово отблёскивали ступени лестничного марша, на дальнем – высились штабеля стандартных транспортных контейнеров.

– Это одна из грузовых платформ карантинного терминала Волт-Армстриджа, – пояснил один из офицеров Джи Тау, в прошлом служивший на базе Волт-Армстридж. – Туда выгружают… то есть выгружали транспортные модули и контейнеры с возвратившихся кораблей.

– Тут впервые заметили гыргов, – уточнил Гело.

– Гыргов? – переспросил Вольск.

– Так их называют ящеры.

– Ящеры пищат, – сказал Марков. – На пределе слышимости для наших ушей.

– Это приблизительная транскрипция издаваемых ими звуков. Предупреждаю всех, это название засекречено.

– Кто бы сомневался, – хмыкнул детектив. – О! Вы видели? Там, внизу.

– Тёмные пятна. Движутся, – Гвен подалась к экрану. – Можно увеличить?

– Пожалуйста.

Весь экран заняло изображение нижней части одного из контейнеров. По его внешней поверхности сползала желеобразная тёмная масса. На полу тёмное «желе» собиралось в круглую лужицу.

– Органический субстрат? – предположила Тама.

– Вряд ли, – не согласилась Гвен. – Это похоже на колонию каких-то метазои , например мирандийских medusae alpestris.

– Вершинных медуз, – растолковала Тама офицерам Джи Тау.

– Вот, – показала на экран арпикранка, – видите? Они разделяются, отползают друг от друга, потом снова сползаются. Это колония метазои с дискретной динамикой. Но они такие медленные…

Изображение мигнуло.

– Это та же запись через шесть минут, – прокомментировал Гело.

Около контейнера вспух тёмный сферический пузырь чуть крупнее человеческой головы. «Медузы» собрались у его основания, образовав что-то похожее на подставку для глобуса. Внезапно в пузыре мелькнул свет.

– Люминофоры? – удивилась Гвен Вей.

– Сейчас запись воспроизводится с десятикратным замедлением, – вместо комментария сообщил советник.

Присутствующим показалось, что пузырь увеличился и налился нестерпимым блеском. На мгновение свет залил всё пространство, ослепил видеокамеру. Когда вспышка погасла, пузырь исчез, но рядом с контейнером возникли большие тёмные силуэты. Масштаб картинки изменился, они снова увидели всю платформу, но теперь там металось полдюжины многоногих тварей размером с большую собаку.

– Это тоже с замедлением? – спросил Марков.

– Да.

– Они такие шустрые?

– Невероятно проворные твари. На одной из записей такой зверёк пробежал двадцать метров за три десятых секунды.

Марков присвистнул.

– Откуда они взялись? – Гвен выглядела ошеломлённой. – Такой мгновенный и многократный прирост биомассы! Не может быть!

– Аналитики на Альфе тоже зашли в тупик, – согласился Гело. – Единственное данное ими объяснение, если, конечно, это может считаться объяснением: эти «медузы» каким-то непонятным для современной физики способом создали межпространственный портал. Тот тёмный пузырь. Через него в карантин проникла другая форма чужой жизни или другая форма этого же вида – гырги, молниеносные хищники.

– Такого не бывает, советник. Я не физик, но из школьной программы знаю, что для создания межпространственного портала размером с молекулу, но не связанного с природными Тёмными Путями, необходима энергия, сопоставимая с энергией термоядерного взрыва. Эти медуз… эти существа способны генерировать такую мощность?

– Предложите иное объяснение.

– Мне надо подумать… Нет, это всё за пределами возможного.

– Пределы возможного никому не известны.

– Это философия.

– Конечно, не физика и не биология, леди Вей, я не спорю. Но, согласитесь, четыреста лет назад никто ничего не знал о Тёмных Путях. Триста пятьдесят лет назад самые выдающиеся учёные ставили под сомнение Белые Камни. Смеялись над самой возможностью существования подобных минералов. Большой Космос неисчерпаем.

– Философия, советник, всё это философия. А я не философ. Я не умею опираться на одни лишь догадки, перепрыгивать через полосы незнания…

– Смотрим дальше?

– Да, конечно. Дайте большее замедление. Я хочу понять, как организованы тела этих тварей.

– Это уже сделано. Давайте посмотрим на модель-реконструкцию, созданную ксенобиологами управления «D», – предложил Гело, переключая проектор. – Они после изучения записей нарисовали трёхмерное изображение гырга. Довольно детальное, на мой взгляд.

Плоский экран погас. Из его тёмного прямоугольника «выдвинулся» золотистый куб три-ка-визора. Прямо над столом возникло объёмное изображение жутковатого шестилапого монстра. Массивное взлобье ксеноморфа защищала мощная гладкая броня. Оставшуюся поверхность тела покрывали чёрно-красные игольчатые щитки, глаз не видно. Задние лапы гораздо длиннее и мощнее двух передних пар. Модель гырга напомнила Вольску тысячекратно увеличенные изображения земных блох. Тело ксеноморфа выглядело защищённым и экономно организованным. Неведомый мир миллионы лет оттачивал и шлифовал плоть этого хищника.

В первые секунды после появления модели Вольск почувствовал омерзение. Никогда раньше он не испытывал подобного ощущения – острого, спазматического, граничащего с кратковременным удушьем.

– Нет хвоста, – констатировала Тама.

– Коллега, посмотрите на его конечности, – обратилась к ней Гвен. – Это не членистоногое.

– И не терапода. Скорее, какая-то извращённая орнитопода , если судить по задним конечностям. И, по-моему, вон те первые две пары ног не совсем ноги. Это ногочелюсти.

– Возможно, но маловероятно. И вот, кажется, щель между головогрудью и брюхом. А может быть, это его пасть? Здесь защитные пластины раздвигаются. Похоже, там прячется выдвижной орган.

– Данная визуальная модель, – вклинился в разговор ксенобиологов Гело, – способна отображать гырга в движении.

– Включите её, Вангель.

Изображение монстра начало двигаться.

– Оно обычно бегает на задних ногах, но по вертикальным поверхностям движется и на передних, – определила Гвен Вей. – Но почему оно бесхвостое? Как держит равновесие?

– Противовес появляется во время бега, – Гело коснулся задней грани куба, и у модели из-под щитков выдвинулось нечто раздвоенное и гибкое, отдалённо напоминающее хвост.

– Яйцеклад?

– Метаболизм и размножение гыргов – отдельные темы. У нас есть интересные записи.

Не дожидаясь согласия ксенобиологов, Гело вновь переключил проектор на плоский экран. На нём одновременно появились четыре изображения помещений, снятые разными камерами.

– Жилые блоки базы, – прокомментировал советник. – Съёмка сделана через сорок две минуты после полной изоляции карантинной зоны. Запись производится без замедления.

На верхней правой четверти экрана суетились люди. Возможно, они готовились к эвакуации, собирая личные вещи в большие серебристо-зелёные рюкзаки. Внезапно с высокого потолка на людей посыпались гырги. Их было много. Они двигались так быстро, что казались помехами на экране, а не живыми существами. За несколько секунд обширное помещение покрылось кусками человеческой плоти и пятнами крови. Гырги прижимались к разорванным телам людей нижней частью брюха и замирали. На других сегментах экрана происходило то же самое. Гибли люди, их убийцы осёдлывали останки своих жертв.

– Они едят? – не выдержал Вольск.

– Жрут, – уточнил Марков.

– Да, мы наблюдаем процесс питания ксеноморфов, – подтвердил Гело. – На брюхе, за раздвижными пластинами, у них такой зубастый хобот. Им они заглатывают мясо. Но самое интересное будет дальше.

Все собравшиеся в «красной комнате» молча наблюдали, как гырги пожирают человеческое мясо. При этом их тела увеличивались. Над спинными щитками монстров надувались знакомые пузыри.

– Там, под щитками, колонии медуз! – догадалась Гвен. – Это симбиоз двух видов. Медузы открывают…

Она осеклась. На экране начали вспыхивать пузыри-порталы. Но монстров не стало больше.

– Они отправляют употреблённую пищу в свой мир, – объяснил советник. – По крайней мере, так полагают наши физики. Порталы на спинах ксеноморфов работают только в обратном направлении. Это передатчики. А вот теперь, смотрите внимательно, гырги высаживают десант медуз-приёмников.

Изображение изменилось. Всё пространство экрана занял выдвинувший хвост гырг. С хвоста на пол сползали уже знакомые зрителям студенистые существа. Через несколько минут колония медуз надула портал, он вспыхнул и, сквозь вспышку, в заражённую комнату впрыгнуло несколько новых гыргов. После вспышки портал исчез.

– Фантастика, – выдохнула Тама.

– До сих пор остаётся неясным, как они прорвали изоляцию карантина, – сказал Гело.

– С помощью порталов, – предположил один из офицеров Джи Тау.

– Изоляция не пропустила бы медуз за пределы карантинной зоны, – не согласилась Тама. – Она не пропустила бы даже фрагмент вируса.

– Значит, – подытожила Гвен, – сами гырги размножаются только в своём мире. В другие миры они прибывают уже созревшими особями. Или иначе: самки гыргов не могут проходить через порталы. Проходят только самцы – добытчики пищи. Значит, самки или очень большие, или… что-то ещё.

– Наши ксенобиологи полагают, что гыргов производят огромные яйцекладные матки, не способные пройти через портал, – подтвердил советник. – Самцы отправляют маткам пищу и кормят своими выделениями медуз-симбионтов. При такой схеме метаболизма необходимы огромные орды самцов-охотников. С такими существами трудно бороться.

– Но можно, – сказал Чандрасекар. – Самое уязвимое звено в этой семейке – медузы-приёмники. Без гыргов они практически беззащитны.

– Может, да, а может, и нет, – тиррониец уже не сидел на диване, а ходил по комнате. – Вы вчера говорили, советник, что в карантинную зону после заражения были посланы «коммандос». Мы можем посмотреть записи боя «коммандос» с гыргами?

– Только на плоском экране.

Советник поколдовал с пультом, и на экране вновь возникли штабеля транспортных контейнеров. Карантинный терминал кишел гыргами, вспыхивали и гасли порталы-приёмники.

Наступающие цепи киборгов и бойцов флотских «коммандос» появились с портовой стороны терминала. В первой линии шла полусотня тёмно-серых роботов-«пауков». За ними наступали две дюжины бойцов. Одетые в зеркально отблёскивающие скафандры, вооружённые ранцевыми огнемётами и смартганами, они двигались полушагами-полупрыжками. Так ходят солдаты, мышцы которых усилены механикой тартановых экзоскелетов . Внезапно киборги рванулись вперёд, поливая ксеноморфов жидким огнём. Хаотическое мельтешение гыргов мгновенно прекратилось. Ксеноморфы со всех сторон с удивительной слаженностью и ошеломляющей быстротой атаковали врага. Только теперь стало понятно, как их много. Они кидались на киборгов и бойцов, не считаясь с потерями, опрокидывали их, разрывали скафандры ударами когтистых лап. Киборги сопротивлялись дольше. Даже когда «пауки» тонули в пузырящейся массе гибнущих ксеноморфов, их оружие продолжало жечь и плавить врага. Облако плотного чёрного дыма скрыло побоище.

– Полный цурр! – Марков не отрывал глаз от экрана. – Вы это видели? Покрытие боевых скафандров сделано из волокон мономолекулярного кремния. Их невозможно порвать. Их даже фреза не берёт.

– А киборги? – напомнил один из офицеров. – Там вообще кристаллическая броня.

– Мощные лапы, острые когти, – отозвалась Гвен. – На Сельве водятся ящерицы basiliscus foborra, которые раскусывают крепёжные струны. А они тоже из монокремния. Не надо было вообще отправлять туда людей. Зачем их туда отправили? Почему не послали одних роботов?

На её вопросы никто не ответил.

Тем временем на экране бой закончился полной победой гыргов. Человеческих тел не было видно под толстым ковром копошащихся и подпрыгивающих ксеноморфов. Что-то непонятное произошло и с неуязвимыми киборгами. Они не шевелились. Дым затянул терминал. Советник выключил проектор и дополнил:

– Есть признаки того, что гырги, или «медузы», могут ментально подавлять сознание людей. Расчёты аналитиков показали, что реакция бойцов перед гибелью была либо замедленной, либо неадекватной. Они не должны были так быстро сдаться.

– А что случилось с «пауками»? – поинтересовался Чандрасекар. – Я хорошо знаю эту модель. Это роботы-терминаторы, смонтированные на платформе Мk7. Их производит на Аурелии завод компании «Эльдотроник». Они способны часами плавать в концентрированной серной кислоте, выдерживают прямое попадание термического заряда. Их броню, леди Вей, не порвут никакие сверхтвёрдые когти. Даже не поцарапают. Потеряв все лапы и зрительные блоки, они продолжают сражаться и убивать. Я отвечаю за свои слова, я видел их в деле. Как получилось, что эта мерзость вывела их из строя? Каким оружием?

– Мы не знаем, – ответил Гело. – Базы больше не существует. У нас остались только записи, переданные на Альфу в режиме on-line.

– А съёмки с других камер?

– Есть записи с верхних камер терминала. Но там всё закрывает дым. Это была лучшая из записей боя.

– А ваши аналитики не заметили среди гыргов лидирующих особей? – спросила Тама. – Они все одинаковые?

– Один из аналитиков высказал предположение, что высокий уровень согласованности действий гыргов во время боя связан с присутствием среди них особого ксеноморфа-координатора, «гырга-царя» или нескольких таких «царей». Но компьютерный анализ внешнего вида и действий всех зафиксированных камерами восьми тысяч шестисот пяти ксеноморфов не подтвердил этой гипотезы. У них не выявлены признаки морфологической или поведенческой иерархии. Несколько особей отличались нестандартным строением тела, но это, скорее, были неполноценные, искалеченные экземпляры. Они медленнее двигались, не создавали порталов. Наши аналитики утверждают, что гырги обладают уникальной однородностью популяции. Они все одинаковые, словно сошли со сборочного конвейера. Аналитики не исключают, что явно неполноценные или нестандартные экземпляры не способны проходить через порталы. Или их сразу после рождения выбраковывает матка.

– Знания о матках нам очень пригодились бы. Самцами в таких сообществах обычно управляют матки. Могла ли матка управлять ими, не покидая своего мира, через портал?

– Не исключено. Но и объективных свидетельств телекратии  у нас нет.

– А данные химических анализаторов у вас имеются? – спросила Гвен.

– Да. В помещениях, где появлялись гырги, резко возрастало содержание в воздухе аргона и метана. Вероятно, это связано с их метаболизмом. Другая версия: через принимающие порталы вместе с гыргами на Волт-Армстридж частично проникал воздух с их гнездовой планеты.

– Вторая гипотеза мне нравится больше. Замечу, что очень немногие из разновидностей ксеноморфов могут быстро приспособиться к атмосфере земного типа, насыщенной кислородом. Для внеземных организмов кислородная среда слишком агрессивна.

– Возможно, гырги пришли из кислородного мира.

– Или они вообще не дышат, – предложил свою версию тиррониец. – Они могут использовать свой запас газа.

– Или использовать его до времени привыкания к новой среде, – предположила Тама.

– Возможно. Пока их мир не найден, они неуязвимы. Все наши миры для них – мясные фермы. Интересно, а г’ормиты знают, где находится родина гыргов?

– Я согласен с вами, доктор Гвен, – поддержал арпикранку Гело. – Особенно насчёт «мясных ферм». Хорошо сказано. И я думаю, что путь к планете гыргов начинается в Тёмном Агрегате.

– На 9 КВ40:2?

– Нет. Судя по данным киборгов, это просто заражённая планета. Гнездовой мир гыргов и «медуз», как его сейчас представляют себе наши биологи, должен кишеть миллиардами этих тварей. А на 9 КВ40:2 ничего подобного не наблюдается.

– Значит, разгадки надо искать на Фаренго?

– Не исключено. Поэтому нам и надо найти информацию, собранную экспедицией доктора Анволи. А вдруг там есть то, что приведёт нас к изначальному миру гыргов. К обиталищу их маток.

– Это подсказка извне? – спросил Марков.

– Откуда? – переспросил советник.

– От Знающих. Ведь каждый раз, когда владыки Империи слышат «совет ниоткуда», в этом замешаны Знающие.

– Это не моя компетенции, детектив.

– Знаю, что не ваша, советник. А чья?

– Ваша группа решает свою задачу – ищет данные пропавшей экспедиции Анволи. Другие подразделения Джи Тау будут решать другие задачи, очерченные нашими координаторами. Мы военные, а вы подписали контракты. Так давайте, детектив Марков, будем делать каждый своё дело и не будем выходить за положенные нам пределы. И очень жаль, очень-очень жаль, что исследование «чёрного ящика» теперь зависит от воли наместницы Унно. Мы, кидронийцы, хорошо знаем её характер. Наместница в девяти случаях из десяти говорит «нет».

 

18

Подземный город под Каманийскими горами,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

12 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Высочайшие согласны говорить с Избранным Тесленом, – обратилась младшая из Сестёр к «Ягду». – С одним условием: они будут говорить с ним на Пифии.

– Избранный из Семи предвидел ваше условие.

– Не наше, Страж, не наше, – покачала головой старшая. – Это воля Высочайших Матерей, которая для Знающих превыше всех законов.

– Как бы там ни было, он готов лететь на Пифию.

– Император узнает об этом.

– Не узнает.

– За Тесленом следят.

– Мы знаем.

– Если император заподозрит, что Матери приняли Теслена, он может уничтожить Пифию. Император напуган заговорами, он цепляется за власть из последних сил, не видя, что погружается в мерзость и позор насилия. Он опасен.

– Пусть Матери доверятся мудрости Избранного.

– Пусть будет так, Страж, – согласилась старшая. – Элима Кадмон!

– Элима Гебура, Преподобные Сёстры!

– А теперь, Страж, мы хотим обратиться к тебе с просьбой. Во имя будущего союза Ордена и Знающих.

– Я слушаю.

– Семь дней назад мы отправили на поверхность Есихи нашу Сестру. Она должна отвратить большую беду. Но на пути, в рудничных тоннелях, на неё напали и ранили. Теперь её заключили под стражу в поселении «Благословенное начинание». Ей надо помочь.

– Что я должен сделать?

– Освободи нашу Сестру, Страж, и помоги ей добраться до Центрального поселения. Тебе помогут клоны, познавшие истину Велудумана, и бойцы Подземного города. Их много, и они упорны.

– Количество не всегда переходит в качество.

– Ты – Страж. Тебе виднее.

– Кто держит Сестру в заключении?

– Люди правителя и агенты Джи Тау из управления «С». Ими руководит полковник делла Варда, племянник канцлера Мадина. Он плохой, жестокий человек, и мы тревожимся.

– Они знают, кто она?

– Да.

– Будет сложно вырвать её из лап Службы. Но я постараюсь. Мне нужна как можно более полная информация об агентах Джи Тау и контрразведки Флота в поселении и на руднике. Плюс подробная, очень подробная схема купола с отметками шлюзов, дверей, следящих устройств. И ещё… Когда я шёл сюда, Гумм рассказывал мне о тормаге, прорывшем тоннель в жилую зону «Начинания». У вас случайно нет под рукой парочки дрессированных тормагов?

 

19

Гостиничный блок Резиденции Джи Тау,

главный купол Центрального поселения,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

13 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Леди Гвен ещё в «красной комнате»? – поинтересовался у Маркова Вольск, когда тиррониец вошёл в столовую.

– Наверное. Когда я уходил оттуда три стандартных часа назад, они с Тамой всё ещё просматривали записи через инвертор  и колдовали над моделью. Прикинь, наша баронесса считает, что слизняки не просто паразиты, а некая форма жизни, управляющая шустряками. Оригинальная идея, правда? Комочки слизи командуют блохозаврами. Тебя ещё не тошнит от всех этих тварей?

– Цу. На то мы и учёные, чтобы выдвигать гипотезы. Я заметил, эта местная секси тебе понравилась.

– Какая ещё «местная секси»?

– Рене, не придуривайся. Я говорю о Таме.

– А с чего ты решил, что Тама – местная секси?

Вольск непонимающе уставился на детектива:

– Гело сказал, что она ксенобиолог из местной Службы.

– Алекс, родной, тебе бы быть повнимательнее надо.

– То есть?

– А что тут у нас на завтрак? – Марков заглянул в дисплей сервиратора. – О, «котлеты по-кидронийски» с томатным салатом! Это должно быть что-то вкусное. Попробуем… У нас на Тирронии не делают томатных салатов. Только соусы.

– Рене, не съезжай с темы. Ты что-то просёк, я вижу.

– Я же детектив, Алекс. Это моя профессия – что-то как-то где-то просекать… А что такое «эскалоп по-адмиральски», а? Ты когда-нибудь ел адмиральские отбивные? Их пивом запивают? Или только этим кислым морсом?

– Так что там не так с Тамой?

– Там всё не так.

– Что «всё»?

– Ты заметил тональную косметику на её шее?

– Нет.

– Ну видишь, ты даже не рассмотрел шею самой красивой девушки, встреченной нами на этой планете. О чём с тобой после этого говорить? Ну ладно, ладно, не обижайся. Я же шучу… О-о, эти котлеты, скажу тебе, что-то с чем-то! Попробуй, тебе понравятся. И возьми себе пиво номер двенадцать. Кажется, оно натуральное.

– Натуральное?

– Из местных головоногих.

– Цу!

– Шутка.

– Я понял, не идиот… Ну и что с косметикой?

– Она наложена в двух местах. Здесь и здесь, – Марков прижал указательный и большой пальцы правой руки к своей шее. – Наложена, чтобы что-то от нас скрыть. Догадайся с трёх раз: что именно?

– Скрыть от нас?

– Ну подумай, напрягись. Какая штуковина оставляет на шее два больших круглых красных пятна?

– Страховочный зажим кокона?

– О! – Марков с наслаждением глотнул пива. – Ты на верном пути, омадо, как выражаются наши друзья-конторщики. Именно так: шейный зажим транспортного кокона космического корабля. Пятна от его присосок обычно сходят во время карантина, на вторые сутки. Какой следует вывод?

– Тама прилетела с другой планеты?

– Причём, в отличие от нас с тобой, она не парилась трое суток на карантинной станции.

– А может, у неё слишком нежная кожа?

– Не дури.

– Или прыщи.

– Ты знаешь, что я прав.

– Рене, я верю тебе как выдающемуся профессионалу.

– Спасибо, омадо. Доброе слово и гыргу приятно.

– Но без прохождения карантина…

– …нельзя попасть на Кидронию. Правильно, мудрый омадо. Да, официально попасть нельзя.

– Значит, она попала сюда неофициально? Это как?

– Существует несколько вариантов. Первый: в особых случаях военные корабли садятся на планету без карантинных и прочих процедур. Например, база Гардик имеет свой космодром и пользуется, скажем так, правом экстерриториальности. Гражданская инспекция на базу не допускается. И прибывших на планету военных проверять не имеет права. Гражданской инспекции, конечно же, для проформы отправляют списки прибывших. Но кто-то может не попасть в список. Ошибочка, типа.

– Всё равно, военные проходят карантин на самой базе.

– Или не проходят. Кто это проверит? Никто. Скоро сюда прилетят сенатор и наместница. Ты думаешь, этих лордов и свиту их прихлебателей заставят проходить карантин? Не будь наивным, Алекс. Это не твой жирный зажравшийся Арпикран.

– Согласен. Это – тощая и голодная Кидрония. А второй вариант?

– Рядом с системой Абеллары, как ты знаешь, находится знаменитый Пятьдесят шестой лимес. Совсем рядом, всего лишь в двух десятитысячных парсека . Через него идёт оживлённый торговый трафик. Все двухпрыжковые рейсы танкеров и сухогрузов в Сектор Кастора и на лимес Альдебарана . С одного из транзитных транспортников могли десантировать капсулу.

– Вряд ли, Рене. Такие скоростные и малозаметные десантные капсулы имеются только на специальных рейдерах. А специальные рейдеры…

– Значит, Тама того стоит… Их тёмное пиво тоже неплохое. Но двенадцатое было лучше.

– Ради того, чтобы доставить на Кидронию молодого ксенобиолога, кто-то отправил к Пятьдесят шестому лимесу специальный рейдер? Кто-то выкинул на это триста пятьдесят миллионов? Рене, ты бредишь.

– Я же тебе говорю, Алекс: эта крошка того стоит.

– Эта полукровка? Она что, супергёрл?

– Гвен её вычислила. Она очень даже непростая полукровка, Алекс. На охрененно продвинутой Альфе Альфе, если верить баронессе, почему-то нет научной школы ксеноменталики. Всё там есть, а вот с этой хитрохвостой школой у них не вышло. Тама Шайнар, соответственно, не университетский ксенобиолог. И, может быть, вообще никакой не ксенобиолог. Но она может оказаться менталиком.

– Экстрасенсом?

– Типа того. У Службы есть целый выводок головастиков с такими способностями. Джи Тау со времён Восстановления коллекционирует разных полезных уродов. Об этом в архивах нашей конторы информации немерено.

– Если так, то на Кидронии что-то затевается.

– А вот об этом не надо говорить вне «красной зо-ны».

– Я и забыл.

– А ты не забывай, родной. Об этом забывать вредно. Кидрония – планета не только тощая, но и ушастая.

– Но ты же сам говорил о тварях.

– Я говорил отвлечённо, Алекс. И не называл их.

– Называл.

– Один раз всего. И очень тихо.

– И «спалил» Таму.

– Её хрен спалишь. Эта девочка, Алекс, сама кого угодно перетрёт на палево… А десерты у них тут отстойные, скажу я тебе. Вот на адмиральском приёме был десерт так десерт! До смерти не забуду.

 

20

Борт малозаметного пилотируемого рейдера

АХ6 «Асгард», район Пятьдесят шестого лимеса, окрестности звезды Абеллары,

14 семпрария 416 года Эры Восстановления

Ланс Маккослиб только что получил первые отчёты от прибывшего на Кидронию агента «Ликтора». Агент рекомендовал послать силовую группу в поселение «Благословенное начинание», где люди из управления «С» удерживали под контролем повреждённое тело Знающей. «Ликтор» также сообщал, что агентуры ящеров ему обнаружить пока не удалось. Что могло, кроме прочего, означать, что на шахтёрской планете нет такой агентуры.

Маккослиб перевёл в спящий режим капсулу с Белым Камнем. Голубая сфера терминала погасла. Адмирала окружило тусклое и давящее свечение функциональных панелей каюты рейдера, построенного специально для разведывательных операций Службы. Если бы не Гвен, координатор управления «D» никогда бы не променял свой земной кабинет на тесное чрево корабля-шпиона. Но события развивались стремительнее, чем прогнозировали аналитики лорда Гридаса.

Консерваторы в любой момент могли начать мятеж. Без арсеналов взорванного Волт-Армстриджа Пятнадцатый флот – элитный силовой ресурс императора – утратил значительную часть своей мощи. Теперь мятежникам достаточно было перекрыть своими крейсерами Пути в окрестностях Центавра , и Солнечная система оказалась бы изолированной от большинства гиперпространственных «коридоров», связывающих островки человеческих колоний в единое целое, именуемое Империей.

Кидронию, судя по всему, мятежники предполагали сделать своей оперативной базой, а Второй флот – ядром противостоящей Земле группировки. Свежие сообщения с базы Гардик рассеяли последние сомнения: большинство офицеров флота и армейских частей сочувствовали заговорщикам. В личных беседах они уже обсуждали возможные кандидатуры на трон. Чаще прочих в этих изменнических беседах называлось имя барона делла Варды.

Команде Гвен, оказавшейся в змеином гнезде, теперь грозила смертельная опасность. Координаторов Службы предупредили: во время охоты на меченосца люди Джилина осуществят теракт на катере командующего флотом. Его смерть должна послужить сигналом к началу мятежа.

Агенты управления «А» указали Маккослибу на возможных непосредственных исполнителей теракта – флаг-офицера Тенну Ферфакс и командира диверсионной группы Миа Кайко. Теперь Маккослибу предстояло решить: или отдать превышающий его полномочия приказ о немедленной ликвидации этих двух и аресте правителя, или рискнуть жизнями членов команды Гвен, вступив в игру на опережение, затеянную сторонниками канцлера.

На обзорных экранах «Асгарда» белым светом пылал Кастор. Лохматая молодая звезда ярилась на фоне туманности, подсвеченной багровым гало от далёких звёзд Цефея, а напротив хищно алел глаз Поллукса, окутанный пурпурными парусами и розовыми пелеринами раскалённого межзвёздного газа. Тусклый рыжий диск Абеллары скромно «присел» на призрачный край крестовидной туманности Араго. Где-то там, около рыжей звезды, вращалась маленькая планета земного типа Кидрония, неся на своей поверхности просверлённые людьми горы, населённый чудищами Океан Нелли и миллион колонистов, спрятавшихся под титановыми куполами и базальтовыми сводами.

Там, на Кидронии, переплелись в тугой узел судьбы разумных рас Галактики, могущественных Домов Империи и древних тайных обществ, о которых даже координатор управления «D» знал понаслышке. Гридас и Ян ждали от него оперативного плана действий по темам «88» и «Охота». И ему, Лансу Маккослибу, надо было принять решение. Не позднее чем через четырнадцать стандартных часов, оставшихся до прибытия на Кидронию высокородных пассажиров «Сарматии».

 

21

Борт большого военно-транспортного корабля DА12 «Капитан Паландо»,

окрестности звезды Капеллы,

14 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Великий адмирал на борту! – Металлически звонкий вахтенный голос киборга-стюарда раздвинул рабочую тишину в командном модуле.

– Великий адмирал на борту «Капитана Паландо»! – продублировал выкрик робота лейтенант на первом пульте.

Командир корабля Али Аннадир по прозвищу Бегемот снял сенсорный шлем и вышел из рубки в казематный  тоннель для встречи командующего Девятым флотом. Древняя традиция личного рапорта командира свято блюлась и в пятом веке Эры Восстановления. Узкий и низкий тоннель не вмещал двухметрового гиганта Али. Поэтому, вопреки уставу, он не вытянулся в струнку, ожидая высокое начальство. Со стороны стыковочного шлюза послышался протяжный вздох атмосферного стабилизатора. Это открылся люк в гибком тоннеле-хоботе, соединившем стыковочный модуль «Капитана Паландо» с транспортным челноком, доставившим великого адмирала.

Теслен появился в казематном тоннеле в сопровождении золотистого киборга-«паука». На нагрудной пластине скафандра командующего переливались бриллианты миниатюры Ордена Белых Звёзд и знака высшего адмиральского звания – семилучевой звезды над скрещёнными пучками молний.

– Побед и величия, адмирал! – прогремел Аннадир.

– Прямого Пути и пологой Спирали, капитан!

– «Капитан Паландо» полностью готов к дальнему боевому полёту. На борту корабля штатный экипаж: три офицера-пилота, космоаналитик, два техника и шесть матросов. Все лицензированы и освидетельствованы по стандартным формам. Загружены программное обеспечение полёта и программное обеспечение безопасности. Полная полётная готовность супремуса, боевой части и всех систем двигательной группы заверена печатью и подписью главного техника флота. Полётное задание будет раскодировано и совмещено с программой обеспечения должным порядком после вашего приказа о старте по форме «три», – отрапортовал командир корабля.

– Вольно, Али, рапорт принят, – Теслен пожал руку Аннадиру, одному из немногих, кто выжил после атаки ящеров на «Пантократор» двадцать два года назад. Теперешний командир «Капитана Паландо» носил тогда серебряный медальон второго пилота.

Для полёта на Пифию великий адмирал сам отобрал команду. Экипаж транспортника состоял из надёжных людей, верность и преданность которых были проверены в деле. Официально Теслена на борту не было. Его клон-двойник инспектировал автоматический топливный завод на дальнем форпосте планетарной системы Капеллы. Контрразведка Теслена подтвердила, что человек Службы, полетевший вместе с двойником, ничем не выдал того, что обнаружил подмену.

Теслен прошёл в рубку и занял пассажирское кресло-кокон. Его киборг-телохранитель втянул в корпус паучьи лапы и устроился рядом, в специальной нише. Имитаторы глаз потускнели – киборг вошёл в экономный режим. Начались предстартовые процедуры. Когда все системы «Капитана Паландо» стали полностью автономными и перестали обмениваться информацией с орбитальной базой, Аннадир ввёл в супремус корабля полётное задание. Одновременно защитное поле заблокировало возможные каналы утечки данных с корабля. Это стандартная процедура, принятая на Флоте после Великой Войны. Агенты ящеров могли быть где угодно.

– Мы летим на лимес Кита? – удивился Аннадир, просматривая на мониторе командирского шлема параметры полётного задания.

– Там ещё разок прыгнем. У нас топлива на два полноценных разгона. Но техники Гридаса об этом не знают.

– Даже я об этом не знаю, – подтвердил командир. – Как это сделали?

– Новые достижения двойной бухгалтерии плюс полный отстой в службах главного техника. Зато аналитики Гридаса знают, что на Ките весь топливный ресурс контролируется неподкупными парнями с Пятнадцатого флота, а значит, мы никуда без ведома Службы не денемся. Пусть спят дальше.

– Они всё равно засекут радиант нашего второго входа в лимес.

– А мы не будем там сходить с Тёмных Путей.

– Значит, настоящая цель где-то рядом с Китом?

– Всему своё время, Али. Сейчас мы об этом говорить не будем. Перед вторым прыжком вторая часть задания будет загружена в супремус с того же ключа.

– Предусмотрительно, – согласился Бегемот. Индикаторы его кокона уже мерцали синим светом, отсчитывая последние минуты «сухого режима». – Но как-то не верится, что в наше время можно обойти Службу. На месте прибытия тоже сидят их резиденты. Они везде сидят, эти дети тьмы.

– Настоящего успеха без риска не бывает, капитан. Будем решать проблемы по мере их возникновения.

– Вам виднее, адмирал.

Бегемот опустил прозрачное забрало скафандра. Индикаторы сменили синий цвет на лиловый. Кокон Аннадира закрыла плёнка, и ленивый поток бесцветного геля отделил командира от горизонта полётных событий.

«Виднее! – Адмирал закрыл глаза. – Если бы… До Пифии всё вроде бы предусмотрено. Но, отцы-восстановители, как предусмотреть то, что будет на самой Пифии!»

 

Планета Пифия. Выдержка из семнадцатого арпикранского издания справочника «Обитаемые планеты»

Пифия (11 КВ23:2, первое название – Энниада, священное название – Магония) – третья планета красной звезды спектрального класса М9 Рири (древнее название – Эпсилон Эридана). Масса – 0,86 массы Земли, орбитальный период – 308 дней, эксцентриситет – 0,0094, диаметр 12 730 км, сила тяготения – 0,91 от земного, наклонение экватора к плоскости орбиты – 18 градусов, период обращения вокруг оси – 41 час. У планеты три естественных спутника – Морна, Гермезия и Астротея.

Два океана занимают больше половины поверхности планеты, две трети их поверхности круглогодично покрыто льдами. Средняя годовая температура в районе экватора – 14 ˚С. Наибольшая глубина океана – 3 км, наиболее высокие горы – Хребет Призраков – 5,6 км над уровнем моря. Грунты преимущественно кремнезёмные. Атмосфера азотно-углеродная, содержание кислорода менее 1 %. Адаптация атмосферы для жизни людей была признана нецелесообразной. Планета имеет древнюю флору и фауну. Среди животных преобладают рыбы, птицеящеры и частично выродившиеся теплокровные тетраподы. На поверхности, в океане и в атмосфере встречаются опасные для человека организмы и болезнетворные вирусы.

Планета открыта астрономами Земли до Эры Восстановления, первое исследование беспилотным зондом «Клавдий Птолемей» осуществлено в 2165 году Эры Посланцев , первая пилотируемая экспедиция достигла Пифии в 2218 году Эры Посланцев (астролёт «Ахилл», капитан Стефания Гасха-Диас), регулярная колонизация началась в 23 году Эры Восстановления. Основную массу колонистов составляли земляне и жители Марса. Юридически планетой-протектором (метрополией) является Земля, а гарантом гражданских прав поселенческой общины Пифии – Союзный Конгресс Земли. Первым куратором колонии был землянин Юнус Нимад (23–34 гг.). В настоящее время (415 г. Эры Восстановления) на планете обитают 3,1 миллиона колонистов с правами имперского гражданства, главный город – Сецзэ, 400 тысяч жителей.

Уже первые исследователи обнаружили на планете материальные следы гуманоидной цивилизации, покинувшей планету в древние времена. На плато Джонга в настоящее время частично раскопано семь городов технополисного типа, возраст которых оценивают в 700–750 тысяч лет. Найденные артефакты позволяют утверждать, что гуманоиды древней Пифии по внешнему виду почти не отличались от людей (были ниже ростом, имели более развитые кисти рук и коробчатую форму черепа). Причиной их переселения с планеты (около 680 тысяч лет назад) считается природная катастрофа – падение крупного метеорита и вызванная им активизация вулканов в южном полушарии на плато Арнольда (лавовые поля того периода покрыли 40 % суши, а следы ядовитых сернистых газов, извергнутых вулканами, до сих пор сохраняются в атмосфере Пифии). В настоящее время место обитания пифийских гуманоидов неизвестно.

С начала колонизации планетой интересовались земные мистики, полагавшие, что гуманоиды Магонии были создателями (варианты: учителями, наставниками, владыками, богами) древнейших людей Земли. На Пифии поселились общины земных метафизиков и визионеров, пытавшихся установить духовную или медитативную связь с «Ушедшими». Они искали «хранилища мудрости», якобы оставленные гуманоидами, предвидевшими прилёт своих учеников-землян. О результатах поисков имеются противоречивые свидетельства.

К первому веку Эры Восстановления относятся древнейшие упоминания о легендарной корпорации Знающих, якобы нашедших «хранилища мудрости» и контролирующих их до настоящего времени. Вначале Знающие ставили своей целью создание на Пифии (а в перспективе – на всех обитаемых планетах) общества нового типа, основанного на сужении поля применения киборгенной техники и на магических принципах. Эти цели подвергались критике интеллектуалами с других планет как социально опасные, автаркические и «тоталитарно-консервативные». На некоторых планетах (в том числе и на Земле) учение Знающих было запрещено до середины второго века Эры Восстановления. Позже цели Знающих изменились, и теперь корпорация Знающих заявляет только о своей священной миссии быть хранителями человечества.

Знающие всегда отвергали демократию как извращённый принцип организации общества и призывали к ограничению личного права на модификацию тела, а также к свёртыванию изысканий в области информационных технологий. Они помогли военной верхушке Аурелии создать Старую Империю, в основание политического устройства которой были положены некоторые из принципов, исповедуемых Знающими. Они поддержали сторонников монархии в Десятилетней Войне 129–138 годов Эры Восстановления. Их лидеры и воины были самыми непримиримыми противниками Лиги Свободы и земного Федеративного Конгресса. Существует легенда, что во время десантирования аурелианских дивизий генерала Анара Асмира на Луну именно мистическая поддержка Знающих обеспечила успех операции и затем позволила Асмиру диктовать Конгрессу условия перемирия.

Император Явис в 139 году Эры Восстановления даровал Пифии полную автономию. Позднее, в 202 году Эры Восстановления, правители Пифии, с согласия императора Сиорана Первого, установили особые законы прямого действия (так называемые «Семь запретов»), за нарушение которых ослушникам грозит неотвратимая смертная казнь. Семь запретов следующие:

запрещено произносить вслух священное имя планеты «Магония»;

женщинам предписано генетически планировать рождение девочек и запрещено оставлять на планете случайно рождённых ими младенцев мужского пола (на Пифии живут исключительно женщины, её иногда неофициально называют Планетой Женщин);

запрещено производить киборгов-слуг, растить и воспитывать клонов;

запрещено ввозить на планету взрослых клонов; каждый ввезённый взрослый клон подлежит немедленному уничтожению;

принудительно удалять с планеты потомков клонов до четвёртого колена;

запрещено давать ссуды под проценты и получать прибыль от использования рабочей силы;

запрещено проповедовать все религии, кроме государственной, и вести религиозные споры.

Главной статьёй доходов планетарной колонии является производство космических кораблей. На спутнике планеты Морне и на планетных орбитах построены крупнейшие в Империи кораблестроительные верфи. Сто процентов акций верфей и заводов, производящих комплектующие, принадлежат общине колонистов. Доход от производства распределяется поровну между всеми пифийками. Каждый четвёртый корабль в Империи построен на верфях Пифии. Только на пифийских верфях собирают корпуса военных кораблей сверхтяжёлого класса (гиперлинкоров, ударных гиперкрейсеров) и супертанкеров. Часть необходимого для их изготовления сырья и оборудования завозится с других планет. На производстве корпусов и двигательных секций кораблей и на сопутствующих производствах занято 76 % населения колонии. Остальные жительницы Пифии работают в сфере услуг и на агрофермах.

Официальное государственное устройство Пифии – общественное самоуправление. Высший правящий орган планеты, обладающий неограниченными законодательными, исполнительными и судебными полномочиями (с 198 года Эры Восстановления), – Совет Двадцати Трёх (Совет Высочайших Матерей Пифии). Членство в Совете – наследственное, пожизненное. Совет Двадцати Трёх не обязан давать и никогда не даёт правовых комментариев и объяснений своим решениям. Их неукоснительное выполнение обязательно для всех пифиек и гостей планеты. С 391 года на Пифии постоянно пребывает полномочный представитель императора, имеющий право налагать вето на решения Совета. В настоящее время им является командующая Одиннадцатым флотом адмирал-командор Мира Паскуале-младшая из великокняжеского Дома Харре.

Государственная религия пифиек – Учение о Нерушимой Гармонии.

 

22

Поселение «Благословенное начинание»,

Кристаллическая Провинция, планета Кидрония (4 КВ67:3),

14 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Здравствуй, Зара!

– И тебе привет, клон.

– Ты не помнишь меня?

– Вы, шахтёры, все одинаковые. Почему я должна помнить именно тебя?

– Вай-цу! Ты загордилась, Зара. Ты, наверное, уже стала знатной леди или принцессой, как в сериале «Дворцовые тайны». Думаешь, если с тобой живёт доктор Мангус, то ты перестала быть клонкой?

– А кто ты такой, чтобы меня учить?

– Я верю в Велудумана, Держателя Сводов. Мне говорили, что тебя приобщили к нашему учению.

– Я законопослушная гражданка. Ваше учение запрещено правителем.

– Если ты такая законопослушная гражданка, Зара, то, может быть, для тебя будет лучше пойти к старшему шерифу О’Коннору и рассказать ему, как ты нарушаешь законы: изменила имя и код карточки, удалила опознавательный имплантат, выдаёшь себя за долгоживущую полукровку, незаконно сожительствуешь с доктором? Шериф скажет: «Тай-тай! Хорошая клонка, очень правильная!» Потом шериф проверит, не потеряла ли ты функциональных навыков секс-служащей. И пошлёт тебя исправлять содеянное в бордель для среднего технического персонала. А доктора Мангуса понизит в категории гражданства. И отберёт у него лицензию. И доктор Мангус пойдёт работать на рудник. Всё будет по закону.

– Как тебя зовут, клон?

– Гумм.

– Чего ты от меня хочешь, Гумм? Денег? Наркоты?

– Мне не нужны деньги. И я не принимаю неблагодатной дури.

– Ты хочешь переспать со мной?

– А ты не против?

– Сегодня я не смогу.

– Я хочу поговорить с тобой, сестра.

– Гумм, не вымахивайся. Завтра мы с тобой перепихнёмся, без проблем, но только не надо мне тут читать ваших проповедей про Держателя Сводов.

– Зара, Зара, ты совсем обезумела в своём невежестве. Да будет тебе известно, глупая женщина, что я брезгую теми, кто оскорбляет Велудумана. Я говорю тебе: одному человеку надо поговорить с доктором Мангусом, но так, чтобы никто об этом не знал. Если откажешься помочь или выдашь меня, старшему шерифу станет известно о тебе и о твоём докторе всё. Вы преступники. Вы нарушили имперский закон.

– Это плохие игры, Гумм. Ты замыслил что-то против властей?

– Одному человеку надо поговорить с доктором. У него испортилось здоровье. Хочет его поправить, не болеть, много работать. Что в этом плохого, женщина?

– Но почему об этом никто не должен знать?

– А почему ты никому не говоришь, что тебя вырастили на Ноле из генетической копии эталонного эмбриона?

– Это совсем другое.

– Тогда иди и сдайся шерифу.

– Кто этот человек?

– Ты не знаешь его.

– И знать не хочу. Чего ему надо от Мангуса?

– Они рождённые, у них свои разговоры. Нам, глупым клонам, эти разговоры непонятны.

– То ты умный, то ты глупый… Врёшь ты всё. Ты замыслил что-то преступное. Я боюсь тебя.

– Правильно делаешь. Разговор закончен. Уже завтра ты будешь радостно и законопослушно обслуживать средний технический персонал. Ты очень красивая, к тебе будут в очередь записываться. На месяц вперёд. Тебе придётся мало-мало спать, часто-часто ходить в ванную. И не смотри на меня так. Лучше пойди перепихнись со своим доктором на прощанье. А я ухожу.

– Стой, не уходи. Куда Мангусу надо прийти?

– Это ты правильно спросила. Если любишь, то надо любимого защищать, так учит своих детей Велудуман, предвечный Держатель Сводов. Пусть завтра, после вечерней сверки, доктор придёт в третий сепараторный зал рудника «Скальный», поднимется в пультовую и там ждёт. Запомнила?

– После сверки, в третий сепараторный зал «Скального».

– В пультовую.

– Да. Я запомнила. А если Мангуса спросят, зачем он туда пошёл?

– Кто спросит?

– Доктор Авл.

– Старый док? Он сидит, спит, ничего не хочет знать. Очень старый, очень ленивый.

– А если спросят эти… Джи Тау?

– Доктор ходит к больным, ведь не всех больных можно привезти в больницу. Завтра один глупый клон сильно поранится. Сунет руку в центрифугу. Совсем глупый. Рука в центрифуге, туда-сюда, вытащить нельзя. Клон кричит, все остановились, не работают, зовут доктора. А он тут как тут. Доктор Мангус осмотрит его, скажет: «Плохо всё, кости совсем поломаны. Режьте руку, везите в больницу». А потом зайдёт в пультовую ругать операторов. Скажет им: «Куда смотрели, безмозглые дети тормага? Почему подпустили глупого к машинам? Вай-цу! Такой ценный молодой клон и так поранился, позор вам!» Операторам станет очень стыдно, они опечалятся и отвернутся. А доктор пройдёт в заднюю комнату, где стоят кровати. Там его будет ждать человек. Он спросит. Доктор ответит и уйдёт. Всё будет так, женщина, что никто ничего не заподозрит.

– А если их поймают?

– Кого?

– Мангуса и того… человека.

– Не поймают.

– Вчера в больницу снова приходили Джи Тау. Большие начальники. Мангус их очень боится.

– Пусть не боится. Сила Держателя Сводов с нами.

– Я не шучу, Гумм.

– А я тем более, женщина.

 

23

Гостиничный блок Резиденции Джи Тау,

главный купол Центрального поселения,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

15 семпрария 416 года Эры Восстановления

Вольску снится сон. Он стоит на смотровой площадке Второго Университетского Купола. За прозрачным стеклом – родной арпикранский пейзаж. Широкое прибрежное плато Покорителей, на котором воздвигнуты купола Университета, жилые купола для преподавателей и студентов, энергетическая станция и главная обсерватория планеты. Серое плато, розовое небо, оранжево-лиловые облака. Чёрные плоскости и серебристые выпуклости грандиозных сооружений.

И беспокойство.

Медленные, шероховатые наплывы страха.

Незримое, но отчётливое присутствие бездны.

Предела, за которым только тёмное ничто, темнее угольно-чёрной туманности Негро Макула, темнее Тёмных Путей.

Он чувствует, что рядом с ним кто-то стоит. Он чувствует присутствие и дыхание. Тонкие ритмы живого тела.

Он оборачивается и видит глаза Тамы Шайнар – огромные и глубокие, как предел бытия. Видит лицо Тамы – овал тёмно-красной бронзы с алой раковиной губ. Раковиной зовущей и обещающей. Видит прямой нос древней охотницы и его нежные крылья, приподнятые дыханием.

«Кто ты?» – спрашивает он Таму. – «Стоящая на краю». – «Зачем ты там стоишь?» – «Я могу заглянуть за край». – «И я могу?» – «Можешь. Но тебя увидит то, что живёт за краем». – «А тебя не увидит?» – «Нет». – «Ты невидима?» – «Я та, что поставлена у края». – «Ты повторяешься». – «Я делаю много странного. Я странная». – «У тебя странная кожа. Я никогда не видел такой кожи. С красным оттенком». – «Тебя беспокоит цвет моей кожи?» – «Да». «Ты боишься?» – «Нет».

Тама отступает. Пританцовывая, идёт по тёмным плитам смотровой площадки. На ней снежно-белая туника, и от этого её кожа кажется ещё темнее. Смесь корицы, кофе и киновари. У неё длинные ноги и сильные плечи. Линия подбородка точна и безупречна, как лезвие боевого клинка. Кожа на этой линии светлеет и вновь наливается тёплой тьмою там, где начинается шея. В эту тёплую тьму можно окунуться, как в предельные воды вечного наслаждения. В этой тёплой тьме скрываются радости молодых игр, во время которых вечно юная богиня дарит любовь и своё совершенство смертному.

Тама застывает в полуобороте, переносит тяжесть тела на левую ногу и поворачивает к Вольску лицо. Её тело под туникой выгибается «винтом», острый профиль разрезает серо-розовую панораму, а губы открываются в полуулыбке, обнажая ровную сверкающую линию зубов. Ровную, как лимес на границе Тёмных Путей. Сверкающую, как россыпь юных ультрабелых звёзд, только что покинувших пыльную скорлупу колыбельной туманности.

И губы, которые есть врата и совершенство, произносят слова:

«Они меня не видят».

Вольск открывает глаза. Кто «они»? Почему «не видят»? В отличие от «них» он и наяву видит Таму. Она стоит в дверях его комнаты и улыбается всё так же неотразимо. На ней нет туники. Ничего нет, кроме серебристого пояска на бёдрах.

– Я разбудила тебя? Извини.

– Нет… То есть всё в порядке.

– Удивлён?

– Да.

– Ты ведь с Арпикрана?

– Да.

– У тебя есть жена?

– Есть.

– Она красивая?

– Да.

– Сколько ей лет?

– Семнадцать.

– Такая молодая.

– Наши традиции…

– Она не обидится, – утвердительно говорит Тама и одним прыжком осёдлывает археолога. Её тело горячее и упругое, а движения быстрые…

 

24

Форт Бри, главная база Первого флота,

Луна, спутник Земли (0 КА01:3 а),

Солнечная система,

15 семпрария 416 года Эры Восстановления

Император уже несколько стандартных месяцев не покидал Форта Бри. Официально это объяснялось тем, что монарх принял на себя командование Первым флотом и занимался подготовкой его полномасштабных учений. На самом деле лунная база была одним из тех немногих мест, где Хранитель восьмидесяти пяти миров чувствовал себя в относительной безопасности. Его апартаменты располагались в толще лунных скал. Два километра твёрдой породы и многослойная оболочка обитаемых блоков отделяли обиталище монарха от верхних ярусов и поверхности Луны. Там, на поверхности, восемнадцать тысяч офицеров и матросов Первого флота ежесекундно готовились отразить угрозу Земле – материнской планете человечества. Только подрыв в окрестностях Луны тератронного заряда мог разрушить этот командный пункт.

Коммуникаторы Форта Бри при необходимости переносили трёхмерные изображения императора в любую из правительственных резиденций Солнечной системы, но самые главные совещания, слушания и доклады Туре Шактири коммуникаторам не доверял. Поэтому сегодняшний доклад Верховного координатора Службы Предотвращения монарх принимал в режиме личного контакта. Лорд Оушен Гридас прилетел на Луну и после стандартных проверок был допущен в зал совещаний.

– И я рад видеть вас, адмирал, – ответил император на ритуальные приветствия своего подданного и перешёл на «ты»:

– Садись, омадо.

Лорд Гридас присел на край позолоченного кресла – точной копии предмета гарнитура времён Людовика Шестнадцатого, выполненной из натурального красного дерева. Зал совещаний дизайнеры стилизовали под древние королевские апартаменты. Обстановка удивительно гармонировала с внешностью самого Туре Шактири – массивного человека с крупными чертами волевого лица и уверенной осанкой, выработанной за десятилетия повелительной жизни. Сегодня он облачился в повседневный светло-серый адмиральский мундир, и от этого лицо императора казалось более смуглым, чем на официальных «три-ка» изображениях. Зато густые чёрные волосы, унаследованные от бенгальских предков, и близко посаженные ярко-синие глаза – родовое отличие Дома Ойзеле – вполне соответствовали изобразительному канону. На одном из диалектов малого мира Майга слово «ойдзеле» означало «кобальтово-синий». По крайней мере, так утверждали энциклопедии, одобренные имперским комитетом стандартизации знаний и информации.

– Я слышал, ты официально отказал сыну в наследовании титула, – император смотрел на Гридаса в упор. Такой способ давления на собеседника также вырабатывался годами. Ненадёжные люди под упорным, как тартановый бурав, взглядом начинали мелко оправдываться и говорить то, что могло, по их понятиям, понравиться монарху. Из ненадёжных людей взгляд-бурав добывал липкую суть их ненадёжности, навсегда выводя её носителей за пределы монаршего доверия. Оушен Гридас не принадлежал к числу ненадёжных. Он ответил с интонацией настолько жёсткой, насколько возможна жёсткость по отношению к хозяину двух весомых ценностей подданного – жизни и смерти:

– Я принял решение, мой император. Решение обдуманное и окончательное. Мой сын – выродок. Я от него отрёкся. Если бы моя жена дожила до этого скорбного дня, она бы одобрила моё решение. Она была из Дома Тизе, в ней текла кровь Сиоранов.

– Его лечили?

– Дегенераты неизлечимы.

– Ты – отец, Оши. Тебе и решать.

Гридас промолчал. Тему он считал исчерпанной. Даже для обсуждения с императором.

– Что на Кидронии? – перешёл к делу монарх.

– Завтра там начинается охота на меченосца.

– Твои люди готовы?

– Ланс беспокоится.

– Из-за Гвен?

– Он считает, что мы не контролируем ситуацию.

– А вы её и не контролируете, омадо.

– Мы знаем о готовящемся на Кидронии теракте и готовы его предотвратить.

– Каким образом?

– Если вы дадите санкцию на арест Тенны Ферфакс и…

– Арест? Это не решение. Это только подстегнёт мятежников. Я не абсолютный монарх, Оши… Я, как и все, играю по правилам. Дом Ойзеле всегда стоял на уважении к праву и на строгом соблюдении законов. Принуждать силой и карать можно только явных изменников. Выявленных изменников. Так и только так. Ведь мы же с тобой договорились: вы находите связь мятежников со Знающими и связь Знающих с ящерами. И тогда я начинаю действовать. Буду действовать жёстко и быстро, но только имея на руках доказательства. Я не могу атаковать первым. На их стороне слишком много влиятельных кланов и политических групп. Служба должна добыть несокрушимые доказательства того, что информацию с погибшего «Уриила» скачали Знающие Подземного города по приказу ящеров.

– Группа доктора Вей работает в этом направлении, мой император. Но мы ещё не получили доступа к «чёрному ящику». Нужно разрешение. Наместница…

– Унно? Она никогда не даст разрешения. Даже если крошка Гвен залезет к ней в постель. Лида Унно – хитрая сука, она в десять раз хитрее и Джилина, и Цезарио. Среди наших врагов только канцлер и Рехинальдер опаснее этой лесбиянки. Твои люди, омадо, должны взломать «ящик». Любой ценой. Разрешаю людям Яна и Маккослиба провести силовую акцию. Но сильно шуметь не надо. Пока не надо. Прежде чем послать к Кидронии, Ноле и Пифии беспилотники с бомбами, я должен иметь доказательства измены. Чёткую документированную линию «мятежники – Знающие – ящеры». Мой представитель в Сенате не должен выглядеть идиотом на заседаниях комиссии по расследованиям. Тебе ведь уже известно, что на Аурелии федералисты получили большинство в Совете колонии? Твёрдое, заметь, большинство. Почти две трети мест. Это не случайность, Оши. Это – тенденция. Им палец дай – они руку откусят. А в засаде притаился Теслен. Только и ждёт, когда я споткнусь. Спит и видит себя Эарланом Третьим. Имечко у него, да?

– А если доказательства измены Знающих находятся на Фаренго? Если в украденной кидронийцами информации ничего нет о Знающих?

– На Фаренго? Мы не успеем достичь Фаренго до начала мятежа. Ты же меня убеждал, что все линии заговора ведут на Кидронию. Что связь Знающих с Г’ормой очевидна. И этот твой гениальный Марков тоже убедительно всё обосновал. Оши, я перестаю тебя понимать.

– Агенты «Ликтор» и «Арадо» не обнаружили г’ормитских телепатов на Кидронии.

– Плохо искали.

– Просканировано Центральное поселение и база Гардик.

– Там три десятка поселений и четыре сотни рудников, набитых клонами. А ещё подземные города. Пусть ищут там.

– Будут искать, мой император. А если г’ормитов там вообще нет?

– Должны быть, омадо. Должны. Просто они хитро прячутся. Их надо найти. Ставки слишком высоки, Оши. Ты был прав: мы не смогли долго скрывать заражение на Волт-Армстридже. Слухи уже просочились из научных кругов к политикам. Беспилотник на заражённую планету посылал покойный лорд Скифи. А вся Империя знает, что Скифи был моим человеком. Моим, Оши. Рехинальдер в Сенате обвинит нас в том, что мы нарушили перемирие с ящерами. И что мы ему ответим? Что мы ответим консерваторам в Комитете по военным и специальным расследованиям? Они повесят на нас всех сожранных гыргами на Волт-Армстридже. Обвинят в провоцировании новой войны. И тогда мятежники будут уже не изменниками, а благородными освободителями Империи от преступной династии и её приспешников, всяких там гридасов, янов, маккослибов. Ты понимаешь, Оши?

– Да, мой император. Мы найдём агентов Г’ормы.

– Найди их, – приказал Хранитель прав и свобод миров, и тень застарелой усталости на мгновение пригасила бодрый блеск его глаз. – Найди, и как можно быстрее. Оши, друг мой, от тебя и только от тебя теперь зависит судьба Дома Ойзеле.

 

Дом Ойзеле. Выдержка из 54-го земного издания «Имперской книги династий и родословных»

Род Ойзеле (Ойдзеле) ведёт своё начало от учёного агронома Макшарадха из Калькутты, в двадцать три года покинувшего Землю для организации гидропонных плантаций колонии Санга Сетта (планета 13 КВ05:2 в системе звезды Фирджис, древнее название – 70-я Змееносца). После получения административного статуса обитаемой планеты (мира) колония была переименована в Майгу. На Майге Макшарадх стал одним из самых уважаемых членов Совета колонии и в 202 году Эры Восстановления женился на леди Сайме – внучке барона Юла, одного из основателей колонии.

Сын Макшарадха и леди Саймы – Юл Шактири, эсквайр Ойзеле, окончил Высшую лётную школу в Каире (Земля) и в 226 году был назначен фрегат-лейтенантом на рейдер «Славия». Юл Шактири принял участие в двенадцати дальних экспедициях и в 257 году получил звание капитан-командора. Командор Ойзеле командовал крейсером «Анкалагон» в составе 1-й отдельной исследовательской эскадры Восьмого флота. Причиной его смерти стало заражение экипажа крейсера вирусом Лангера-Окоми во время большой эпидемии в Секторе Альдебарана.

Сын командора Туре Ойзеле, также кадровый офицер Восьмого флота, в 279 году был назначен командиром группы лёгких рейдеров. В 281 году император Эарлан Второй присвоил ему звание контр-адмирала. С 286 года Туре Ойзеле – главный штурман флота, вице-адмирал, барон и наследственный лорд Империи. В 288 году император назначает его наместником-солархом Альдебарана и командующим имперскими силами на главной планете Сектора – Альфе Альфе (4 КВ20:8). В 294 году Туре получает звание адмирал-командора, а в 300 году Эры Восстановления – великого адмирала Флота. Супруга Туре, леди Кен-Исис, принадлежала к могущественному клану герцогов Харре, и вместе с её многочисленными родственниками Туре Ойзеле участвовал в заговоре 311 года против императора Эарлана Второго. После свержения Эарлана соларх Туре (ставший канцлером Империи) и леди Кен-Исис провозгласили на Альфе новым императором Луоза Сиорана, племянника свергнутого монарха. Но этого юного марионеточного правителя (последнего из Великого Дома Сиоранов) не признали ни Союзный Конгресс Земли, ни большинство миров Периферии. Началась война, победителем в которой стал адмирал Мелетин Менар, провозгласивший себя императором в 312 году. Решающее сражение между Восьмым флотом Ойзеле и Третьим флотом Менара произошло в 324 году Эры Восстановления в окрестностях Проциона. Флоты вступили в сражение на встречных траекториях. Поэтому битва вошла в историю как «Трёхсекундная». Канцлер Туре Ойзеле погиб вместе со всем экипажем флагманского крейсера «Сиоран Великий» после разрушения двигательного отсека крейсера лучом Ф-мазера. Его супруга покончила с собой.

Сын канцлера вице-адмирал Иритэ Ойзеле с остатками сторонников клана Харре укрылся на удалённой планете Сельва (3 КВ106:2), в труднодоступных районах которой изгнанники скрывались более тридцати лет. Семья Ойзеле бедствовала, сёстры Иритэ и их семьи погибли от заражения спорами сельвийских паразитов. Его старший сын Юл пал жертвой стычки изгнанников со стаей хищных рептилий. На Сельве родился Шактири, второй сын опального вице-адмирала. Его матерью была пифийка Кавата (или Кива), наложница, добровольно согласившаяся разделить с Иритэ изгнание. Во время противостояния между Домами Тизе и Оурбени, изгнанники поддержали партию Тизе. После их победы император Сиоран Шестой Тизе назначил девяностолетнего Иритэ командующим Первым флотом и Секретарём Императорского Совета. А в 364 году, после смерти узурпатора Фалада Алти, великий адмирал лорд Иритэ Ойзеле возвёл на престол Империи своего сына под именем Туре Шактири Первого. Иритэ умер в возрасте ста одиннадцати лет, но его сыну не суждено было дожить до преклонных лет. Он был отравлен в 391 году, на пятьдесят шестом году жизни. В его смерти обвинили старших наложниц – пифиек Астери и Ниобе.

Новый император Туре Шактири Второй (род. в 357 году на Альфе Альфе, мать – леди Аша из Дома Фескле) отстранил от императорского двора Знающих и ограничил самоуправление Пифии. Он перенёс столицу с Альфы Альфы на Землю, а Луну сделал основной базой Первого флота. В суровую годину Великой Войны молодой император проявил себя энергичным организатором и покровителем учёных-оружейников. После войны монарх возглавил сенатскую партию «имперских прогрессистов», опирающихся на учение школы соционики доктора Айзлова. Прогрессисты в 401 году начали глубокие реформы имперского управления и добились права получения гражданства для потомков смешанных браков между людьми и клонами – так называемых «полукровок», которые в Старой Империи считались неполноценными существами и пребывали вне правовой системы (а в некоторых малых мирах открыто использовались в качестве рабов). При Туре Шактири Втором начался расцвет Университетов. Император даровал им полную автономию и право патентирования собственных разработок. Более 20 малых колоний (с населением менее 100 тысяч граждан первой категории) получили статус «миров» с правами ограниченного самоуправления. Сенат был расширен более чем вдвое – с 58 до 130 членов, производящие компании Периферии получили значительные налоговые льготы. В Императорский Совет и Сенат вошли представители новых миров, президенты корпораций и выдающиеся учёные. Такая последовательная и умеренная центристская политика вызвала сопротивление «правых» консерваторов и «левых» сторонников федерального «многообразия миров». Туре Шактири Второму пришлось удалить из высших эшелонов власти как наиболее радикальных консерваторов из аристократических кланов Харре и Кларта, так и лидера крайних федерал-популистов адмирала Теслена.

 

25

Пультовая третьего сепараторного зала

рудника «Скалистый» в Каманийских горах,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

15 семпрария 416 года Эры Восстановления

Мангус выглядел испуганным. Он подозрительно покосился на Сестру Налгате:

– Зара сказала мне, что мы будем говорить с вами с глазу на глаз.

– Эта женщина, док, моя надёжная помощница, – заверил его агент «Ягд». – От неё у меня нет секретов.

– Она похожа на…

– Неважно, на кого она похожа. Давайте перейдём к делу, док.

– Чего вы от меня хотите?

– У вас недавно появилась необычная пациентка.

– ?..

– Женщина, которую нашли клоны.

– Мне запрещено давать о ней информацию посторонним.

– Кем запрещено?

– Офицером Джи Тау.

– Как его зовут?

– Полковник Делла Варда. Он барон и родной племянник лорда-канцлера Мадина.

– Знаю. Вас пугают эти титулы?

– Я маленький человек, простой гражданин. Меня сотрут в пыль, если я нарушу их приказы.

– Понятно, – «Ягд» вздохнул и направил на Мангуса трубку из тёмного металла. Доктор сделал судорожное движение, как будто хотел заслониться от трубки рукой. Он пошатнулся, глаза его закатились, ноги обмякли. Если бы Знающая не поддержала его за плечи, Мангус бы упал.

– Он сможет идти? – вопросила Налгате.

– Сможет. Мы, Преподобная Сестра, сейчас введём доктору стайку маленьких полезных роботов, и ему сразу станет лучше, – агент сделал Мангусу инъекцию в шею. – Это для его же безопасности. Когда начнётся расследование, он сможет доказать, что находился под абсолютным внешним контролем, и не пойдёт на каторгу. Отделается лишением лицензии.

– Он слышит нас?

– Слышит, но не понимает. Аналитические центры мозга подавлены вместе с имплантатами «Е» и «Т». Этот приём используют полиция и Джи Тау. У них тоже есть такие машинки, – «Ягд» помахал трубкой.

– Всем гражданам Империи устанавливают имплантаты для внешнего контроля?

– Всем, кроме землян и правящих групп в колониях. И не только гражданам. Клонам и хищникам в зоопарках тоже.

– А Джи Тау?

– Нет. Им и военным не ставят таких имплантатов. Их придётся убить. Жаль, что доктор такой запуганный. Мы так ничего и не выяснили. В медицинской лаборатории мы можем напороться на сюрпризы.

Налгате провела рукой перед глазами Мангуса. Никакой реакции. Доктор смотрел бессмысленным взглядом. Но телесная обмяклость начала проходить.

– Зомби?

– Можно и так сказать. Первый шаг мы сделали. Теперь у нас есть его карта-«вездеход», и, если там стоят сканеры сетчатки, он и сам нам тоже может понадобиться. Мы пойдём прямо к техническому шлюзу купола. Ближайшему к медлаборатории. На навигаторе он отмечен как «вход 7–5».

– Но шлюз пропустит только его одного, а потом закроется.

– Главное, что его карта и сетчатка откроют шлюз. А потом включим ваши подавители и проскочим. Автоматика не поднимет общую тревогу, а только зафиксирует технический сбой счётчика. Пока они там будут разбираться, мы всё сделаем.

– Ты решительный человек.

– Я Страж, Сестра. А теперь позови Гумма. Где он шляется?

 

26

Гостиничный блок Резиденции Джи Тау,

главный купол Центрального поселения,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

15 семпрария 416 года Эры Восстановления

– У всех арпикранцев такая здоровая кожа? – спросила Тама, когда они с Вольском насытились друг другом.

– У тебя тоже классная кожа.

– Да, у меня отличная кожа, упругая, чистая, – девушка перевернулась на спину, чтобы ещё раз полюбоваться своим отражением в зеркале, укреплённом над кроватью. – Зато у коренных землян и аврелианцев кожа плохая, пористая. Много пятен, прыщей и кондилом. Среди тех, кто живёт под открытым небом, свирепствуют аллергии и кожные болезни. Даже новые дерманатальные технологии не помогают. А количество психотиков там просто зашкаливает. Каждый десятый аврелианец не получает гражданства из-за психических отклонений. Со времён принятия Генетических законов  у землян развилась плохая наследственность. И хороших любовников там немного.

– Ты собираешь коллекцию любовников с разных планет?

– Цу!

– Я пошутил.

– Плохая шутка. Цука-цука, – Тама чмокнула археолога. Он воспринял поцелуй как знак примирения. – Просто я два года жила на Земле… Ты когда-нибудь занимался сексом под открытым небом, на лесной поляне?

– Я видел открытое небо только по три-ка.

– Никогда не был на Земле?

– На Аурелии тоже не был.

– Бедный Алекс, – последовал ещё один чмок. – Всю жизнь под куполами.

– На Арпикране большие города, просторные. С хорошей атмосферой. Парки занимают десятки гектаров.

– Но это всё равно купола. Крышка над головами. Открытое небо – это другое. Совсем другое. Слетай на Землю, сам поймёшь. Вначале будет страшно. Это нормально, у всех периферийных вначале клаустрофобия и солнцебоязнь…

– Никогда не говори при мне слово «периферия». Не нравится нам оно.

– Табу?

– Это же земное опускалово для колонистов. Только земные снобы говорят про остальные миры: «Периферия», только в земных новостях употребляют это слово.

– Извини. А вот Марков тоже колонист, а его от этого слова не корёжит.

– Корёжит, не сомневайся. Просто он притворяется. Старая хитрая сволочь.

– А, по-моему, он откровеннее тебя.

– Кто? Марков?

Вольск искренне рассмеялся. Его распирало от смеха. «Откровенный Марков», – это же новый крутой прикол. Примерно, как «пушистый домашний гырг».

– Чего смеёшься?

– Для Маркова, малышка, мы все подозреваемые. Он смотрит на тебя или на меня, а сам в голове просчитывает: «Чей ты шпион? Когда тебя завербовали г’ормиты? За сколько продалась врагам эта сверхкрасавица с бархатно-шоколадной шкуркой?»

– Я сверхкрасавица?

– А то ты сама не знаешь.

– Знаю.

– Таких природных красавиц, как ты, малышка, вообще не бывает. Ты – специальный разведывательный секс-клон. Тебя спроектировали ящеры, чтобы соблазнить Маркова и выведать все секреты полиции. Например, сколько на Тирронии сутенёров. Это ведь страшная имперская тайна. И детектив просёк твою шпионскую суть. Я заметил: чем он подозрительней, тем любезней. Даже на «периферию» не реагирует. Тебе хана, г’ормитская шпионка!

– Цу! Не трынди. Сам ты г’ормитский шпион… Моя мать, к твоему сведению, эксклюзивная копия знаменитой альфийской актрисы и певицы Акумы, а отец – эсквайр, капитан большого пассажирского лайнера. И я его законная дочь с правом наследования.

– Какого лайнера?

– Проверяешь?

– Да. Я очень бдительный гражданин великой Империи.

– Ты – арпикранский подкупольный таракан. Маленький наглый тараканчик, который живёт в железной банке. Вот кто ты.

– Так какого-какого лайнера?

– «Максвелл».

– Его фамилия тоже Шайнар?

– Да. Капитан Рама Шайнар.

– Я проверю, Тама-дочь-Рамы.

– Проверяй.

– Я испортил тебе настроение?

– Нет.

– У тебя грустные глаза, Тама.

– Те записи… Они всё время всплывают в памяти.

– С Волт-Армстриджа?

– Да. Я когда-то давно читала про инопланетных чудовищ. Древний автор писал о ксеноморфах с кислотой вместо крови .

– Помню. Это из какого-то сериала.

– Я думала: киборги-терминаторы уничтожили бы тех придуманных монстров за двадцать минут. Никакая кислота им бы не помогла. А настоящие монстры победили киборгов. Если они попадут на поверхность обитаемой планеты, их никто не остановит.

– Если верить древней легенде, они истребили расу Великих Ползучих Отцов. А Ползучие были могущественной цивилизацией. Мы по сравнению с ними – дети.

– С Ползучими было не совсем так.

– А как?

– Когда я была на Пифии, мне рассказывали про Ползучих.

– Ты была на Пифии?

– Да. Обучалась приёмам ментального воздействия в частной школе Сестры Кардане.

– Но я слышал, что клонам запрещено появляться на Пифии под страхом смерти.

– У меня было специальное разрешение.

– Да?

– Да.

– Круто.

– А ты как думал.

– Ты обучалась там телепатии?

– Типа того… Так ты слушай, если хочешь знать про Ползучих. Когда появились гырги, биологические основы наследственности Ползучих уже были подорваны. Они ведь были трёхполыми симменталиками , и только один из трёх полов их расы обладал высочайшим интеллектом и развитой эмоциональной составляющей. А два других имели примитивный уровень сознания. В ходе эволюции они остались полуживотными и паразитировали на достижениях разумного пола. Они только питались и размножались. И эти примитивные существа начали вырождаться, потому что приблизился предел биологической жизни их вида. Их вид жил более двухсот тысяч лет. Естественное исчерпание наследственной базы. Не исключено, что это было следствием бессмысленного паразитического образа жизни.

– Люди тоже столкнулись с чем-то подобным.

– Да, но люди ускорили вырождение части человечества непродуманными генетическими экспериментами. Если бы не Восстановление, нас бы, конечно, тоже уже не было. Но часть расы не была затронута генетическим моделированием. А у Ползучих наступил не кризис наследственности, как у нас перед Восстановлением, а полное исчерпание жизненных сил расы. Они размножались только в специальном питомнике, где много веков, путём сложнейшей многоэтапной селекции, им удавалось сохранять небольшую жизнеспособную популяцию примитивных полов. А гырги напали и уничтожили этот питомник.

– Неужели этот единственный питомник не охраняли? Мудрейшая древняя раса должна была…

– Да, охраняли. Обязанность защиты питомника была возложена на партнёрскую расу ящеров. Но тут, возможно, и скрыта главная тайна гибели Ползучих. Существует предположение, что гырги попали туда не случайно, что ящеры намеренно заразили питомник, чтобы ускорить угасание расы Ползучих.

– Ящеры? Но Ползучие почитались ящерами как живые боги. Во всех энциклопедиях про это написано.

– Это тайна ящеров Г’ормы. Иногда и богов убивают.

– Ты сказала, что это только предположение.

– Предположение, легенда. Но это – часть знаний.

– Значит, гырги – это вроде биологического оружия ящеров.

– Не вроде. Это самое страшное оружие г’ормитов. Очень эффективное. Способно очистить любую планету от всего живого. И, в отличие от тератронных бомб, оставляет сами планеты целыми.

– Тогда то, что случилось на Волт-Армстридже, может быть последним предупреждением людям от правителей Г’ормы. Может, это их ультиматум?

– Я тоже об этом думаю.

– Это всё рассказали тебе на Пифии?

– Да. Там хранят знания о древнейших эпохах Галактики.

– Расскажешь?

– Может быть.

После такого неопределённого обещания они несколько минут лежали молча. Потом Вольск тронул губами тёплое плечо Тамы.

– Так как там трахаются под открытым небом? Можешь показать?

– Да.

– Так чего ждёшь?

– Сейчас, арпикранское снобище-тараканище, я тебе покажу крутой земной трах. Представь себе, что ты лежишь на мягких зелёных растениях и…

– Цу!

– Не кричи. Это тебя укусил земной муравей. Они всегда мешают трахаться на траве.

– Это не муравей, это ты меня укусила. Разве у муравьёв такие большие красивые белые зубы?

– У них челюсти. Острые-острые. А ещё на Земле есть осы. Они опаснее муравьёв. Особенно для периф… Извини, для тех, кто не имеет иммунитета. Меня один раз укусила оса…

– Не отвлекайся.

 

27

Военный вертолёт АНО-86, 350 метров над водами

южной оконечности Океана Нелли,

планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,

15 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Я лет десять не летала на вертолётах, – наместница Унно, высокая костлявая женщина со скуластым лицом, заглянула в иллюминатор. – В этих машинах есть некое азартное своеобразие. Но если нас собьют партизаны, то попадём на завтрак к подводным монстрам.

– Район безопасен, – заверил Атлопатек. – Нас прикрывают киборги сопровождения, на берегу развёрнуты мобильные группы перехвата. А вертолёт мне посоветовали выбрать наши техники. На вертолёте легче оборудовать «красную зону». В охотничьем лагере поговорить будет сложно.

– А о чём ещё говорить? Вы же сказали, Джили, что у вас всё готово.

– Я бы хотел предупредить вас о новых агентах Гридаса, герцогиня.

– Вы помешались на титулах, Джили, – нахмурилась наместница. – Я стану герцогиней только после смерти матушки. А она, я надеюсь, ещё протянет лет двадцать… Агенты Гридаса! Мне это не интересно, пусть делла Варда решает эти проблемы. Вы лучше познакомьте нас с вашей милой спутницей, адмирал. Ты кто, детка?

– Камер-корнет Фатима Ферфакс, мэм! – отчеканила юная блондинка, сидевшая рядом с Джилином.

– Ферфакс? Так ты сестра Тенны, – догадался сенатор Рехинальдер. Он оторвал взгляд от величественной панорамы лилового океана. Словно исполинский светящийся апельсин, в серо-зелёной дымке над горизонтом висел диск Абеллары.

– Так точно! Младшая сестра.

– Как прелестно она выкрикивает «так точно». У вас отменный вкус, Джили, – улыбнулась Унно.

– Тебе не стыдно держать девочку в камер-корнетах? – подыграл наместнице сенатор. – Что, она у тебя ещё не заслужила нашивок фрегат-лейтенанта?

Фатима покраснела.

– Скоро получит, – заверил адмирал. – Дети судьи Ферфакса – гордость Второго флота. Тенна выиграла пятиборье на последних Ноланских играх. Среди рождённых, разумеется.

– А почему на Ноле не проводят смешанных суперфиналов? – поинтересовался сенатор. – Что, люди не могут сражаться с клонами?

– Не могут, – наместница наблюдала, как наливаются пурпуром щёки адмиральской подруги. – Клоны всегда побеждают людей. Они сильнее и упорнее.

– Тенна не стала бы драться с клонками. Это мерзко, – заявила Фатима и сама испугалась, что вмешалась в разговор правителей. Теперь даже уши камер-корнета стали пунцовыми. Джилин нахмурился.

– Твоя сестра, детка, очень способная девушка, – заметила Фатиме Унно, – и очень сильная. Но против клонки-бойца она не продержится и минуты.

– Это спорно, – не согласился Рехинальдер.

– Можно проверить.

– Давайте.

– Если наш любезный хозяин не против, – наместница посмотрела на Атлопатека, как бы приглашая принять вызов. – Мы устроим в охотничьем лагере небольшую забаву. Бой на пять раундов с короткими клинками. Я выставлю на бой свою клонку, а сенатор против неё старшую Ферфакс. Ставлю на клонку двести тысяч.

– Принимаю, – кивнул Рехинальдер. – Двести тысяч на дочь судьи.

– Это можно организовать, – согласился правитель Кидронии. – Пока мои пловцы будут выманивать большого меченосца, мы понаблюдаем за боем. Я тоже ставлю на Тенну. Сто тысяч.

– Я повышаю, – приняла вызов Унно. – Триста. Вы, я так понимаю, не видели настоящих боевых клонов.

– Кстати о клонах, – сенатор вновь взглянул на полуденную Абеллару. – Говорят, что и на Кидронии появились проповедники культа Велудумана. Это правда, Джилин?

– Слухи, сенатор, только слухи. Мы искореняем вредные верования в зародыше.

– А почему вы считаете этот культ вредоносным? Я думаю, что религии клонов являются неизбежным побочным продуктом их воспитания. Мы ведь вкладываем в них понятия покорности и подчинения.

– Проповедники Велудумана называют нашу Империю «порождением тьмы», – вместо правителя ответила наместница. – У меня есть копии их священных текстов. Могу и вам прислать. Очень своеобразные писания. Я уже приказала демонтировать шесть сотен клонов на рудниках Нолы и тридцать среди обслуги, но скрытых приверженцев Велудумана у нас, по данным Службы, становится всё больше. Даже среди полукровок находят проповедников. Я уверена, что и на Кидронии эта мерзость тоже процветает. У вас под носом, Джили.

– Я усилю контроль, – пообещал Атлопатек.

– Да, адмирал, будьте добры, усильте. Эти подпольные культы всегда заканчиваются бунтами. Вспомните события на Тирронии. Сначала у клонов появился такой благостный мессия, сочинял молитвы, проповедовал смирение… Помните? А закончилось всё тем, что фабричные клоны вырезали всех рождённых в пяти поселениях.

– Самобытные религии клонов – интереснейшая тема для исследований, – заметил сенатор. – В Арпикранском Университете ею занимается доктор Панкет. Умнейший человек. Философ. Он насчитал, что за последние двести лет возникло одиннадцать таких религий. Три из них всё ещё исповедуют клоны современных серий.

– А вы уверены, что эти религии самобытные? – Подвижное лицо наместницы отразило крайнюю степень недоверия. – Аналитики Джи Тау докладывали мне, что культ Велудумана инспирировали Знающие. И я им верю. Это интриги пакостных пифийских сестричек. Они как могут и чем могут мстят Дому Ойзеле. Они знают, что смогут восстановить автономию своей священной Магонии только после падения нынешней династии.

– Первого Туре убила Знающая, – сказал Атлопатек.

– Нет-нет, – запротестовал сенатор. – Я был тогда помощником секретаря сенатской комиссии, расследовавшей убийство императора. У нас было несколько равноправных версий. По каждой работала отдельная следственная группа. Но Шелтон перевёл все стрелки на пифиек. Игги всегда имел на них зуб…

– Ещё бы, – ухмыльнулась Унно.

– Так вот, – продолжил Рехинальдер, – среди клонских религий есть, например, вера в Белую Богиню. Очень интересное суеверие. Белая Богиня призывает своих приверженцев черпать из жизни максимум наслаждений. Даже спать не рекомендуется. Сон в этой религии – пустая трата времени, данного богами живым существам для наслаждения. Среди моих наложниц-клонок была жрица Белой Богини. Она рассказывала мне, что её посвятили в жрицы ещё на стадии воспитания, когда учителя СКСИ-школы  открыли в ней необычные сексуальные таланты. Ей тогда было лет двенадцать. У неё тело было покрыто татуировками. С головы до пят, каждый квадратный сантиметр. Вся история богов была нарисована на её теле. Со всеми подробностями. И каждую миниатюру сопровождала цветная тайнопись. Татуировки ей наносили ритуально, в течение многих месяцев, представляете? После демонтажа этой клонки я сохранил её кожу в своей коллекции. Консервацию осуществили на Аурелии тамошние таксидермисты . Они сделали пластиковую копию тела жрицы и натянули на неё кожу. Стоит в моём кабинете, как живая. Уникальная роспись, тонкая графика, а линии очень уверенные, их накалывал величайший мастер тату. Университет мне за эту кожу предлагал полтора миллиона… Да. Так вот, эта жрица, скажу я вам, умела наслаждаться жизнью. Некоторым рождённым стоило бы у неё поучиться.

– Вы, сенатор, всегда были политическим клонофилом.

– Не отрицаю, Унно. Вы очень точно определили: «политическим». Именно так. В четыреста втором я голосовал за предоставление гражданства полукровкам и не стыжусь этого.

– Наверное, среди ваших наложниц в те времена были полукровки, умеющие наслаждаться жизнью.

– Источник вашей язвительности, лордесса, мне известен. Я помню, что ваш отец тогда голосовал против. И очень эмоционально выступил по мотивам голосования. Я бы сказал больше: второго такого эмоционального и сильного выступления по вопросам коррекции Генетических законов я не помню. А я уже в Сенате более полувека.

– А вы хотели, чтобы он голосовал за такую мерзость? Чтобы он спокойно наблюдал, как выскочка Теслен и хитрохвостые земные прогрессисты хоронят фундаментальные ценности Восстановления? Давать гражданство генетическим уродам? Ставить биороботов на один уровень с рождёнными? Вновь становиться на путь вырождения и гибели? Нет, сенатор, мой отец был человеком принципов. Мой отец, если вы помните, сенатор, был восемнадцатым наследственным герцогом Корвин-Клартом. Он был совестью имперской аристократии, арбитром чести в спорах высокородных. Ему было стыдно за современников… Ну а вы, конечно же, можете и не стыдиться.

– Зачем вы так, Лида? Я же не ставлю под сомнение ни родовитость, ни порядочность вашего покойного отца. Но я уверен, что иногда полезно идти на уступки новым веяниям. На маленькие уступки. Чтобы не допускать стихийных всплесков плебейской активности. Уступки умножают число союзников, расширяют базу политической поддержки. Это, лордесса, не я придумал. Это древнейшие аксиомы политики. И сейчас большинство граждан-полукровок на нашей стороне, а не в лагере императора. Моя политика принесла плоды.

– Сомневаюсь, сенатор, что большинство. Вы их, что, опрашивали, проводили референдумы?

– Не проводил, но знаю. Не сомневаюсь, что половина периферийной аристократии сейчас не с нами, а на стороне Ойзеле. Чему примером пресловутая Гвен Вей.

– Эти бароны Веи – марсианский клан контрабандистов и наркоторговцев, – поморщился Атлопатек. – Марсианская кровь всегда была порченой. Они на Марсе жили в перенаселённых куполах, болели, с ума сходили. А со времён Явиса и Асмира, когда гордым марсианским баронам прищемили хвосты и заставили породниться с беспородными армейскими выскочками, там вообще все выродились. Поэтому и на самом Марсе, и на Арпикране никогда не было порядка. Ни одно правительство не держится дольше трёх лет. А в Совете колонии они беспрерывно собачатся уже два столетия. Даже до рукоприкладства доходит. А всё потому, что такие вот Веи садились жрать синтетику за один стол с немытыми детьми техников.

– А когда эта Вей прилетит в охотничий лагерь? – поинтересовалась у правителя Унно.

– После нас, вместе с командующим и Тенной.

– То есть вы её контролируете?

– Очень плотно контролируем. Она опытна и опасна.

– Да, я просматривала её досье.

– Она шпионила для Гридаса на Сельве. А на Сельве слабые не выживают.

– У вас есть её ДНК?

– А как же. Её ДНК уже нанесли на баллоны с газом. Любовница Маккослиба – террористка! Вот будет новость! Вся Империя подпрыгнет.

– И вам, Джили, не жаль испортить такую охоту?

– Всё произойдёт уже после того, как мы поймаем большого меченосца.

– А может, не стоит так оттягивать? Мы даём время Гридасу подготовить контрудар. До сих пор мы опережали его свору.

– Всё должно идти своим чередом, лордесса. Тенна и Миа разработали хороший план. Точный план. Всё рассчитано по секундам. А людям Гридаса мы подкинули работёнки на базе. Они там сейчас ищут боевые токсины. Обнюхивают каждый контейнер. Вот и пусть ищут.

 

28

Поселение «Благословенное начинание»,

Кристаллическая Провинция,

планета Кидрония (4 КВ67:3),

15–16 семпрария 416 года Эры Восстановления

Уже на подходе к медицинской лаборатории агент «Ягд» почуял недоброе. На стене коридора он обнаружил характерную деформацию. Металл оплавился и застыл концентрическими «волнами». Гумм тоже заметил оплыв.

– Это сделали оружием?

– Да, толстолобый, это сделали плаганом.

– Плаганом?

– Плазменной катапультой. Ты такой не видел. Её запрещено использовать на обитаемых планетах.

– Джи Тау?

– Не знаю. Плаганы используют различные спецподразделения. Идём дальше.

А дальше лежали обугленные и деформированные человеческие тела. Два в обводном коридоре и два на платформе перед входом в лабораторию. На стенах виднелись глубокие каверны, пулевые отверстия и знакомые термические оплывы. Ткань комбинезонов на трупах спеклась с мёртвой плотью в чёрно-фиолетовую массу. На одном из убитых сохранился вывод коммуникатора. Его голубой металл потемнел от термического воздействия.

– Это старый док, – сказал Гумм. – У него была такая штука.

– Дедушку, конечно, жаль. Док попал под раздачу случайно. А вот эти ребята пытались сопротивляться. С пукалками против плаганов. Да уж, – «Ягд» зачем-то тронул носком ботинка одно из тел. Рядом с убитым лежало портативное пулевое оружие.

– А почему никого нет? Почему нет сигнала тревоги? – Налгате потерянно озиралась вокруг. В приёмном блоке медицинской лаборатории не было ни души. Ровно горели белые и зелёные панели светильников, вентиляция работала на полную мощность, пытаясь справиться с запахом горелого мяса. От сильного потока воздуха на голове агента шевелились волосы.

– Значит, отключены системы безопасности купола. И основные, и резервные. Тут поработали джентльмены из серьёзной конторы. Надо убираться отсюда.

– А как же Сестра?

– Её там уже нет.

– Надо проверить.

– Каждую секунду может возобновиться работа следящих систем. Нас накроют и перебьют, как стаю тормагов.

– Надо проверить, Страж.

– Хорошо, Сестра.

Они прошли через коридор к открытым дверям реанимационного блока. Тут освещение не работало. Восстановительные капсулы и ложа были пусты. Из разбросанных ёмкостей на пол сочилась маслянистая жёлтая жидкость. С потолка свисала бахрома оборванных проводов и трубок. На пороге круглой комнаты застыло то, что осталось от киборга-«паука». Бронированный корпус терминатора был пробит, механические лапы замерли в незавершённом рывке. Ствол парализатора задрался, как хобот трубящего слона. Из дыры в корпусе к вентиляционному отверстию поднималась струйка зеленоватого дыма.

– Нам повезло, – «Ягд» показал на киборга, – с этим роботом мы бы не справились. Наше оружие против такого «паука» бесполезно.

– Они забрали Сестру, – сказала Налгате.

– Забрали. Уходим.

Гумм подхватил доктора-зомби, и они начали отступление. По аварийной лестнице спустились к шлюзу. Здесь было совсем темно, и только жёлтые полосы на дверной плите слегка люминесцировали. В их свечении было что-то мистическое. Предшлюзник казался притвором таинственного подземного храма, а шкафы с аварийными скафандрами – хранилищами священного реманента. Но команде «Ягда» было не до мистических ощущений. После резвой пробежки по десяткам лестничных маршев даже неутомимый Гумм тяжело дышал. Клон прислонил глаз Мангуса к пластине сканера, агент поднял ID-карту на уровень груди. Но шлюз не открылся. Индикатор входа горел невозмутимым оранжевым светом.

– Заблокирован.

– Что это значит? – спросила Налгате.

– Значит то, что нам полный цуц. Не успели.

– Но нет сигнала тревоги.

– Управляющий мозг купола ещё не пришёл в себя после подавления. Но отдельные функции уже начали восстанавливаться. Команда номер один при вражеском проникновении: «Блокировать все шлюзы». Эту первую команду мозг уже отдал. Секунд через пятнадцать-двадцать включится сигнал общей тревоги. А затем оживут все следящие системы.

– Пятнадцать секунд, – обречённо выдохнула Налгате.

– Слушай, шахтёр, ты говорил, что тормаги прорылись под купол. Значит, он стоит на открытом грунте, изоляции нет. Нам надо пройти на грунтовой уровень.

– Там отстойники и фильтры регенерации.

– В куполах легче всего спрятаться около коллекторов. Туда и пойдём.

– В отстойниках тоже следят, – покачал головой Гумм.

– Там не такая плотная сеть контроля. Другого выхода нет. Показывай.

Гумм показал под лестницу. Там агент обнаружил закрытый решёткой квадратный люк. Когда клон сорвал решётку, они услышали сигнал тревоги. Далёкий воющий звук прокатился металлическим лабиринтом, потом завыло в самом шлюзе. Команда «Ягда» нырнула в люк.

К подножию купола вёл узкий наклонный проход, похожий на кишку исполинского металлического зверя. За ним начинались многоэтажные решетчатые конструкции, протянутые вдоль толстых коллекторных труб. В них что-то чавкало и переливалось. Чем дальше продвигалась команда, тем громче становились звуки. Вскоре за поворотом трубы агент обнаружил подъёмник. Вызвать клеть он побоялся, и команда начала спуск на нижние этажи подкупольного мира по узким ступенькам, проложенным вокруг подъёмной шахты. В этом сегменте купола тяжело дышалось. Вентиляционные системы поселения «Благословенное начинание» не нагнетали сюда воздух, и здешняя атмосфера сформировалась из случайных нисходящих потоков, впитавших по дороге вонючие испарения отстойников и масляную гарь градирен.

– Тут плохой воздух, – сказала Налгате.

– А с какой стати он здесь будет хорошим? – Агент посветил фонариком в узкий проход между скользкими, покрытыми испариной боками коллекторных цистерн. Ему показалось, что какая-то быстрая тварь метнулась из прохода под брюхо китообразного резервуара.

– Тут крысы.

– Или тормаги, – предположил Гумм.

– Я чувствую прилив злобы, – промолвила Налгате.

– Это люди?

– Нет, Страж, это хищные звери. Они голодны и хотят нашего мяса.

– Хотеть не вредно.

– Тормаги нападают стаями, – напомнил клон.

– Отобьёмся. На Сельве я отбивался от мутантов пострашнее тормагов. Лучше посмотри, нет ли здесь видеокамер.

– Видеокамеры могут быть очень маленькими. Увидеть трудно.

– Тогда спускаемся ниже.

– Роботы нас и там поймают.

– Помолись своему Велудуману. Пора бы ему вспомнить про своих детей.

– Держатель Сводов знает о нас.

– Тогда вперёд, толстолобый, до грунта ещё три уровня.

– Откуда знаешь?

– А вон на той колонне нарисована цифра «четыре».

– Глазастый ты, полукровка.

– Слепой Страж – не Страж.

Они пошли дальше, в недра подножия. Это была самая старая часть поселения. Большинство систем и механизмов давно вышло из строя. Ручейки грязной воды стекали по бокам ржавых резервуаров, из пробоин в трубах силового контура со свистом вырывались фонтанчики пара. Насыщенный испарениями воздух щекотал горло, во рту появился неприятный металлический привкус. Внезапно Налгате схватила «Ягда» за локоть:

– Нас окружают.

– Погоня?

– Звери.

– Тогда займём круговую оборону. Гумм, посади Мангуса на трубу и встань вон там, около цистерны. Я буду стоять здесь, а Сестра – около Мангуса. Пусть атакуют.

– Я плохо стреляю, – признался клон.

– Тогда возьми в правую руку резак, а в левую пистолет. И включи фонарь, эти звери должны бояться света.

Они не успели занять позиции, когда со всех сторон на команду «Ягда» кинулись тёмные твари. Размером с кошку, быстрые и многочисленные, они уничтожили бы людей, если бы агент не успел включить распылитель.

Облако защитного репеллента окутало команду. Зверей отбросило назад, в темноту. Вслед им полетели пули.

– Не выходи из защищённой зоны, – предупредил «Ягд» Гумма, когда клон в пылу боя кинулся за отступающими хищниками. Но предупреждение опоздало. Едва Гумм вышел из облака, полдюжины тварей кинулись на него. Клон махнул резаком и развалил на куски нескольких хищников. Однако оставшиеся вцепились в его ноги и повисли на левой руке.

«Ягд» схватил Гумма за пояс и рывком оттянул его под защиту репеллента. Твари разжали челюсти и с жалобным писком посыпались на пол.

– Не прокусили?

– Вроде нет, – ошалевший Гумм осмотрел комбинезон. Анизотропный кремний покрытия выдержал атаку, челюсти тварей не оставили на комбинезоне даже царапин.

– Это не тормаги, – определил клон, рассматривая мёртвых хищников. – Это большие крысюки.

– Крысы-мутанты, – согласился агент. – Они водятся рядом с людьми на всех обитаемых планетах. Очень жизнестойкий вид. На Тирронии они в три раза крупнее. Просто чудища.

– Это вещество отпугивает только крыс? – спросила Налгате. Она гладила по голове Мангуса, который издавал бессмысленные звуки и дрожал.

– Всех известных науке земных животных и их мутантов. Но на ксеноморфов репеллент не действует.

– Но ведь люди тоже земные существа.

– Вероятно, разработчики репеллента это учли.

– А откуда ты знал, что хищники – не ксеномор-фы?

– В куполе кислородная атмосфера. Для инопланетных тварей, кроме сельвийских, кислород – смертельный яд. Ксеноморфы не живут в людских поселениях. Только земные мутанты.

– Они не дадут нам идти дальше.

– А мы их и спрашивать не будем. Ещё две-три неудачные атаки, и крысы оставят нас в покое. У них нет такой бешеной целеустремлённости, как, например, у сельвийских змей. Вот те бьются до последней особи. Сам видел… Но нам пора шевелиться. Скоро на нас начнётся охота. Если уже не началась.

 

29

Резиденция Джи Тау,

Центральное поселение,

планета Кидрония (4 КВ67:3),

16 семпрария 416 года Эры Восстановления

Вольск проснулся, разбуженный вызовом по внутреннему коммуникатору. Голос советника-представителя вторгся в его голову:

«Общий сбор. Специалистам собраться в «красной комнате». Не забудьте свои инструменты и оборудование».

Когда археолог вошёл в знакомую комнату, там, кроме советника, уже находились Марков, Тама Шайнар и сержант Чандрасекар.

– Господа специалисты, – с необычным металлом в голосе обратился ко всем присутствующим Вангель Гело. – Верховный координатор приказал немедленно приступить к исследованию так называемого «объекта "чёрный ящик"» колонии Кидрония для обнаружения данных с погибшего «Уриила». Вы отправляетесь к объекту через десять минут. С вами идёт группа сопровождения под командованием капитана Некича. Вместо отбывшей на охоту леди Гвен старшей научной группы пойдёт лейтенант Шайнар. Сейчас вам раздадут оружие и снаряжение.

– Так мы получили санкцию? – спросил Марков.

– Да. Но не санкцию наместницы Лиды Унно. Приказ лорда Гридаса утвердил император. Любой, кто попытается вам препятствовать в выполнении данного приказа, будет считаться изменником и подлежит ликвидации. Как куратор операции, приказываю всем специалистам выполнять распоряжения лейтенанта Шайнар. Она наравне со мной и капитаном Некичем отвечает за успешное проведение этой боевой операции.

– Боевой операции? – переспросил археолог.

– Да. В вашем контракте, специалист Вольск, в пункте одиннадцать-восемь оговорено, что вас на Кидронии могут привлекать к военно-исследовательским операциям Службы и что вы из данного пункта знаете о допустимой повышенной степени опасности при их осуществлении.

– Но речь не шла…

– Вы поступаете в распоряжение лейтенанта Шайнар, – прервал его советник. – Прошу всех ознакомиться с оружием.

Чандрасекар разложил на столе ручное оружие: пулевые и лучевые пистолеты, а также аппараты неизвестного Вольску назначения.

– А что-то посолиднее? – Марков скептически посмотрел на предложенное оружие.

– У группы сопровождения имеются плаганы, гранатомёты и кинетические аттакеры, – объяснил сержант. – Стандартный штурмовой комплект бойцов кризисных групп. Кроме того, с вами пойдут боевые роботы. Членам научной группы положено только личное оружие для самообороны.

– Я беру вот этот «вотан», – тиррониец примерил к руке пулевой пистолет внушительных размеров.

– Вот вам две дополнительные обоймы, – сержант вручил детективу боекомплект. – А вы, специалист Вольск?

– Пусть будет вот это, – археолог взял со стола блестящий лучевик.

– Лучевой пистолет «трамполис». Вам как раз подойдёт, – одобрил его выбор Чандрасекар. – У пулевых пистолетов ощутимая отдача. С непривычки можно и уронить. Лучевые и легче, и проще. Наводишь по прицелу, нажимаешь гашетку и всё. К «трамполису» дополнительный боекомплект не нужен. Батареи хватит на десять проникающих выстрелов.

– Мало, – буркнул Марков.

– Для самообороны? – удивился сержант. – Наши специалисты по моделированию боя считают, что самооборона относится к категории боёв кратковременного типа.

– А если нас загонят в угол и придётся отстреливаться?

– Тогда, детектив, ручное оружие вам не поможет. А если по правде, оно вам в любом случае не поможет.

– Сержант! – остановил откровения Чандрасекара советник.

– Да, сир!

– Вы бы лучше показали специалисту Вольску, как надевать кобуру и как использовать лучевик… Нет, Вольск, сейчас надевать кобуру не надо. Наденете на комбинезон.

– Мы выходим на поверхность? – спросил тиррониец.

– Да.

Тама выбрала для себя оружие неизвестного археологу типа. С коротким сдвоенным дулом. В комнату внесли защитные комбинезоны ультрачёрного цвета. Их конструкция значительно отличалась от гражданских моделей, и сержанту пришлось помогать Вольску и Маркову. Лейтенант Шайнар надела ультрачёрную «кожу» за считаные секунды. Археолог нехотя залюбовался её движениями – отточенными, быстрыми и необыкновенно грациозными. В комбинезоне она предстала перед Вольском воплощённой богиней ночи – гибким сгустком непроглядной тьмы.

Последними они надели шлемы. Чандрасекар проверил данные на мониторах комбинезонов, индикаторы крепления оружия и систем связи. Потом лейтенант провела научную группу к нижнему шлюзу.

Вчетвером они вышли на внешнюю поверхность купола Центрального поселения. Даже сквозь термостатическую подкладку чувствовался ночной холод Кидронии. Ветер гудел в решетчатых конструкциях метеостанции. Над зазубренным южным краем горной долины поднимался зеленоватый рассветный конус. До восхода рыжей звезды оставалось не более получаса. Недалеко от шлюза на посадочной платформе стоял малый десантный дискоид – «летающая тарелка». Аппарат был в полётной готовности – тонкая кромка «тарелки» быстро вращалась, радужно отблёскивая в лучах прожекторов. Периметр люка обозначила голубая мерцающая рамка.

Как только группа Шайнар вошла в десантное отделение, пилот увеличил тягу торсионного двигателя. Стены машины завибрировали. Не снимая шлема, лейтенант прошла в командный отсек, а Вольск с Марковым заняли перегрузочные ниши рядом с рядовыми бойцами группы сопровождения. Автозахваты прижали их к подушкам амортизаторов, жёстко зафиксировали шлемы и титановые браслеты на запястьях и щиколотках. Военные дискоиды не относились к классу комфортных средств передвижения, во время полёта допускалась кратковременная перегрузка до двух с половиной g.

Археолог почувствовал, что к его коммуникатору кто-то коннектится. В голове археолога что-то хищно зашипело.

– Это ты, Рене?

– Я, Алекс, я… Чёртова вибрация.

– Как тебе ссылка на пункт контракта?

– Мы же подписали эти хреновы пункты. О чём теперь говорить?

– Но меня не предупредили о боевых операциях.

– Мы, имперские граждане первой категории, должны быть готовы в любой момент выполнить патриотический долг. Тебе этого в школе не объяснили? Ведь у вас на Арпикране курс «Основы патриотизма» обязательный, как и у нас? Вот видишь. Должны, и баста. Даже если нас забыли предупредить, всё равно мы должны. Но это так, песни о главном. Я тебе о другом хочу сказать.

– О чём?

– Пару лет назад слышал я об одном агенте-телепате. Вроде бы тот агент работал на компанию «Эттли Касмик». У них на Альфе своя служба безопасности, третья по возможностям после Службы и военной контрразведки…

– «Эттли Касмик»? Они вроде корабли строят?

– Да. Гражданские лайнеры и разнообразные военные корыта для Пятнадцатого и Пятого флотов. Солидная фирма. У них гигантские заводы, орбитальные верфи, испытательные стенды, три миллиона персонала и всё такое. Так вот, одна прикольная подробность: этому касмиковскому агенту-телепату для того, чтобы осуществить ментальное сканирование местности, надо было обязательно заняться сексом. Есть секс – есть сканирование, нет секса – нет сканирования. Типа подзарядки или специфической активации экстрасенсорных способностей.

– Зачем ты мне всё это рассказываешь?

– Просто так. Для твоего общего развития.

– Ты намекаешь на…

– Стоп. Никаких имён, бесстрашный омадо.

– И этот телепат работал на Альфе?

– «Эттли Касмик» – сугубо альфийская компания. Закрытое акционерное общество. Контрольный пакет акций принадлежит Совету колонии Альфы Альфы, а миноритарные акционеры компании, согласно уставу ЗАО, обязаны иметь альфийское гражданство. И ещё один маленький штришок для твоих размышлизмов, Алекс. Пропавший «Уриил» был построен на военной верфи «Эттли Касмик». И с компании до сих пор не сняты обвинения в техническом несовершенстве погибшего рейдера.

– Намёк понял.

– Вот и славно.

– А почему мы не стартуем?

– Мы, Алекс, уже давно летим. Удивительно мягкий старт. У этого блюдца крутые пилоты.

 

30

Охотничий лагерь на берегу залива Саргониса,

планета Кидрония (4 КВ67:3),

15–16 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Вот мы с вами и познакомились, Гвен, – наместница мило улыбнулась.

– Я тоже рада, лордесса.

– Можете называть меня по имени. Вы очень красивы. Вы напомнили мне о моих молодых годах, когда я была капитаном корабля. Славные были времена.

– Вы и сейчас молоды, Лида.

– Перестаньте, баронесса. Между вашими пятью десятками и моими семью с хвостом огромное расстояние. Восьмой десяток – уже не кризис, Гвен, а явный упадок. И никакие достижения косметологии его не скроют. А в ваши годы… О, в ваши годы я была неутомима во всём. И очень амбициозна. Вы ведь тоже амбициозны, не правда ли, Гвен?

– Я занимаюсь наукой. Моя профессия мне нравится.

– Да, я слышала о ваших научных достижениях. Как там называется эта ваша лягушка? «Вонючка Вей»? Забавно… А эти ваши университетские острословы вас так, случайно, не называют?

– За глаза иногда называют. Отраслевой юмор, Лида. У вас, говорят, в молодости тоже было интересное прозвище. Вероятно, оно появилось вследствие вашей неутомимости.

– Может, и было, я уже не помню, – наместница повернулась к вошедшей в жилой блок Тенне Ферфакс: – Что тебе надо? Ты готова?

– Да, мэм. Но я не по поводу боя. Лорд Джилин хочет с вами поговорить.

– Это срочно?

– Это – безотлагательно.

– А по коммуникатору он не может поговорить со мной?

– Он просит вас пройти в «красную зону».

– В лагере уже оборудовали «зону»?

– Да, мэм. В третьем модуле. Он слева отсюда, с ярко-красной полосой на шлюзе.

– Хорошо, иду… Извините, Гвен. Мы продолжим эту увлекательную беседу. Вы составите нам компанию во время клинкового боя?

– Не люблю кровопролития.

– Крови будет совсем немного. Моя клонка прижмёт эту блонди к барьеру через сорок секунд.

– Это мы ещё посмотрим, – сказала Тенна и тряхнула густой гривой золотистых волос. Она не сводила с ксенобиолога упорного взгляда.

– Конечно, детка, посмотрим. Береги себя. А вы, Гвен, приходите. Посудачим о вонючих лягушках.

– И о панелях.

– Что-что?

– Мне говорили, Лида, что в славные старые времена офицеры вашего рейдера дали вам прозвище «Разгрузочная Панель».

– Гм… Научилась кусаться у своих лягушек, да? Ну-ну… – Наместница жёлчно ухмыльнулась, потом погрозила пальцем в сторону Тенны. – Ты этого не слышала, блонди. Поняла? Убью.

– Так точно, мэм! Я ничего не слышала.

– Верю… Не опаздывайте, баронесса! – крикнула Унно уже с порога шлюза. Её закованный в изумрудную броню киборг-телохранитель скользнул за хозяйкой.

– Вы играете с огнём, доктор Вей, – сказала Тенна, когда они с Гвен остались одни. – Наместница крайне злопамятна.

– Это вы играете с огнём, капитан-лейтенант Ферфакс. Вы и весь ваш клан.

– Угрожаете?

– Предупреждаю.

– Ах, предупреждаете! Ваши люди сегодня украли Знающую из «Благословенного начинания». И убили там трёх бойцов полковника делла Варды. Вы начали первыми, а не мы. И если вы думаете, что ваш Маккослиб…

– Заткнитесь.

– Не затыкайте мне рот, Вей. А то вам скоро придётся об этом пожалеть. Или вы ещё не поняли, что здесь вы заложница?

– Оставьте меня, капитан-лейтенант. Это моя часть жилого модуля. Мне нужно привести себя в порядок.

– Хорошо, я уйду. Но не советую вам, Вей, ходить по лагерю без сопровождения. Офицеры Джи Тау горят желанием отомстить за своих. А они у нас не привыкли сдерживаться. Здесь вам не Арпикран.

– Я учту.

– До скорого свидания.

Гвен не ответила. Она часто попадала в разные переделки и умела владеть собой. Она знала: сейчас через скрытые камеры на неё смотрят враги. Пусть смотрят. Она сбросила одежду и вошла в душевую кабину. Единственной достойной линией поведения сейчас она сочла полную невозмутимость. Электризованные струи прилипли к коже. Интересно, наместница Унно тоже сейчас наблюдает за ней? Смотрит, как струи воды стекают по её тугим бёдрам, по плоскому животу, по твёрдым мышцам тренированных ног. Говорят, что лордесса предпочитает женщин. Тогда пусть полюбуется, нам не жалко… Могут ли заговорщики убить её, баронессу Вей Великосиртскую, убить, чтобы спровоцировать Ланса? Вряд ли. И не потому, что она аристократка. Они всё просчитали и наверняка знают, что Ланс не поддастся на провокацию. Даже из-за своей высокородной подруги. Они будут осторожны. Особенно теперь, когда им нанесли первый упреждающий удар. Удар неожиданный, если учесть, что Атлопатек срочно собрал заговорщиков в наспех сооружённой «красной зоне». Им надо посовещаться. Ещё бы! У них из-под носа увели тело Знающей, и теперь они в растерянности. Они уверили себя и своих сторонников, что только им позволено играть без правил. И просчитались. Поэтому она, наследница Веев, суровых правителей и воинов старого Марса, пойдёт по их лагерю без сопровождения. Пойдёт смотреть на этот странный бой. И пусть клонка-боец задаст этой сучке Ферфакс.

Арену для боя оборудовали в наибольшем из куполообразных модулей. В центре модуля роботы расчистили, утрамбовали и залили быстро твердеющим изолятором грунтовую площадку. По её периметру натянули эластичные канаты. Для задних рядов зрителей поставили импровизированные трибуны. В модуле собралось более двух сотен любителей клинковых единоборств. В первых рядах стояли охотники и гости. Для лордов и старших офицеров установили специально для такого случая привезённые с базы Гардик троноподобные кресла. Роль арбитра взял на себя капитан «Сарматии». Его лысая голова блестела в лучах галогенных ламп, а судейский жезл, изготовленный из обрезка трубы, выглядел не хуже скипетра древнего соларха.

Для раздевалок в модуле не нашлось места, и бойцы разминались на площадке. В синем углу упражнялась Тенна. На ней ничего не было, кроме узкого золотистого пояса. Зрители могли оценить гибкое тело блондинки, развитые плечевые мышцы и уверенную стойку опытного бойца. Старшая Ферфакс была великолепна. Казалось, от неё исходили ощутимые волны угрозы. Но в красном углу вертела тяжёлым клинком настоящая боевая машина. Существо, специально созданное для таких смертельно жестоких единоборств, где обычная силовая грация человеческого тела в расчёт не берётся. Клонку-бойца по имени Бурга генетики с Нолы сплели из канатоподобных мышц и сухожилий. Зрители шептались, что этот боевой клон выращен из генетической матрицы ископаемого неандертальца. Непропорционально большая голова, уродливые надбровные валики массивного черепа и короткие столбоподобные ноги Бурги как бы подтверждали эту сплетню. Когда клонка отводила руку за пояс, имитируя рубящий удар, на её спине вздувались мышечные бугры величиной с мужской кулак. Бурга вышла на бой совершенно голой, но её голову украшала сложная причёска из туго переплетённых и смазанных гелем косичек.

Судья Ферфакс и Фатима были потрясены чудовищным видом Бурги. Они даже не скрывали своего беспокойства. Лицо наместницы, напротив, сияло в предвкушении забавы. Около её кресла стояли две изящные и большеглазые девушки-клонки, а за ними – изумрудные киборги-«пауки». Зрители опасливо сохраняли дистанцию с этими машинами, готовыми парализовать или убить каждого, кого их анализаторы сочтут угрозой для дочери покойного лидера сенатской оппозиции.

Рядом с наместницей, в кресле, покрытом синей тканью, расположился командующий Вторым флотом. Сенатор Рехинальдер восседал с величием библейского пророка, а Джилин время от времени поглядывал то на площадку, то на офицера связи. Пловцам адмирала всё ещё не удалось выманить из подводных пещер большого меченосца-контраминатора. Правитель Кидронии волновался. На экране его коммуникатора были видны подводные панорамы залива Саргониса, силуэты пловцов и подводных аппаратов. Командующий время от времени тоже заглядывал в свой коммуникатор. Там вспыхивали и гасли колонки цифр, ничего не говорящие непосвящённым.

Арбитр поднял жезл. Гомон стих. Бойцы придвинулись к центру площадки. Жезл резко упал вниз, и Бурга молниеносно атаковала. Она просто прыгнула вперёд и с чудовищной быстротой провела лезвием справа налево, целясь вспороть живот соперницы. Свистнул клинок, Тенна в последний миг поднырнула под меч клонки и тем избежала серьёзного ранения. Её меч в ответ коротко клюнул снизу вверх, и на мощном бедре Бурги вспыхнула красная полоса.

Зрители закричали, одобряя манёвр золотоволосой любимицы Второго флота. Но не успела Тенна перегруппироваться после нырка, как клонка развернулась и послала в спину сопернице колющий удар. Той повезло: лезвие скользнуло по лопатке, оставив лишь неглубокий порез. Наместница приподнялась со своего трона и отогнула большой палец правой руки в знак восхищения.

В модуль вошла Гвен Вей. Никто не заметил появления баронессы, все смотрели на арену, туда, где Тенна, отпрыгивая, словно пантера, отбивала серию размашистых сильных ударов. На грунтовой пол капали кровь и пот сражающихся девушек. Один из выпадов Бурги пробил защиту, и на площадку упала часть уха капитан-лейтенанта Ферфакс. Зал охнул, дочь судьи закусила от боли губу. На клонку было страшно смотреть. Её ноздри раздулись, губы растянулись, открывая животный оскал острых клыков на тёмных дёснах. В хищном азарте Бурга высунула язык, пробитый стальными кольцами.

– Браво! – крикнула Гвен.

Зрители недоумённо обернулись на этот крик. Но уже в следующее мгновение радостно завопили: меч Тенны пробил левую ногу клонки. Это был великолепный выпад и точный удар. Атлетическое тело блондинки напряглось, нисходящее движение подчеркнуло экономную, отточенную красоту её длинных ног. Но Бурга использовала секундную открытость соперницы. Она ударила Тенну коленом, развернулась с замахом и, утробно ухнув, отсекла ей голову. Зал замер. Отрубленная голова покатилась по площадке, заметая её окровавленным хвостом золотых волос. Фонтан крови окатил Бургу. Окровавленная, она стояла над обезглавленным телом рождённой, как обретшее плоть адское наваждение. Клонка повернулась лицом к наместнице, поклонилась и недрогнувшей рукой глубоко вспорола себе живот. Лиловый ком кишок рухнул на мёртвое тело Тенны. Наместница улыбнулась.

Судья Ферфакс побелел, Джилин застыл, выпучив непонимающие глаза. Командующий нахмурился, а Фатима с криком кинулась на арену.

– Эти бойцовые клоны – дикие существа, – громко произнесла наместница. – Никогда не выполняют ограничивающих приказов.

– Кто-то ответит за это, – внятно произнёс судья. – Это было убийство. Клонке приказали убить мою дочь.

– Что за бред! Будьте мужчиной, Ферфакс, – осадила его Унно. – Вы офицер, и ваша дочь была офицером. Долг воина – умереть.

– Умереть, да! В бою за Империю, а не в цирке! – закричал судья. Он бросился бы на Унно, но «пауки» наместницы преградили ему дорогу. В грудь Ферфакса упёрлось дуло парализатора. От калечащего удара судью отделяло одно движение.

– Это неправильно, – веско произнёс командующий. – Молодая девушка… Так погибнуть…

– Я сочувствую судье, но извините, адмирал-командор, правильно или неправильно – решать арбитру, – в глазах наместницы блеснуло что-то шкодное. Похоже, старуха забавлялась. – И что нам скажет наш арбитр?

– Бой был честным, – без колебаний определил капитан «Сарматии». – Ограничения на удары не оговаривались, леди Тенна при трёх свидетелях согласилась драться на боевых мечах без чехлов. Удар был смертельным. В боях клонов, господа, так часто бывает.

– Но не в боях людей, – судья твёрдым шагом направился к телу дочери. – Это чистой воды убийство. Задуманное убийство имперского офицера. Я буду требовать независимого расследования.

– Требуйте, это ваше право, Ферфакс. Идёмте отсюда, сенатор, – предложила наместница Рехинальдеру.

Она поднялась и во главе свиты отправилась к шлюзу. Грозные киборги раздвинули толпу, открывая дорогу Унно. Сенатор двинулся за ней, покачивая седой головой. Породистое, с благородно очерченным подбородком, лицо Рехинальдера было непроницаемо, и только биение тонкой жилки над бровью выдавало крайнюю степень его напряжения. Зрители взглядами молча провожали процессию лордов. Джилин посмотрел на неподвижного сурового командующего и тоже остался сидеть в кресле. На арене рыдала Фатима.

Проходя мимо Вей, наместница подмигнула баронессе.

 

31

Купол поселения

«Благословенное начинание»,

планета Кидрония (4 КВ67:3),

16 семпрария 416 года Эры Восстановления

Как и предсказывал «Ягд», крысы-мутанты успокоились после третьей атаки. Беглецы достигли самого нижнего уровня, где огромные опоры купола врезались в скальное основание предгорий Каманийского хребта. Базальтовую поверхность строители сгладили, в неглубоких впадинах собиралась дурно пахнущая вода, вытекшая из отстойников. Ни один светильник не рассеивал подкупольный мрак. Здесь было холодно, а воздух пропитался миазмами столетней помойки.

Команда «Ягда» осторожно продвигалась вдоль диагональной группы опор.

– Ты же рассказывал про «жёлтый мягкий грунт», толстолобый. Где он, этот мягкий грунт? – Агент подсвечивал поверхность красным фонариком, а для уверенности прощупывал её плотность куском проволоки.

– Он где-то есть. Тормаги пробрались в поселение, значит, где-то есть мягкая земля. Надо искать.

– Площадь основания купола – полтора квадратных километра. Методом слепого тыка мы три месяца будем искать. А киборги будут здесь не позднее чем через час. У меня простой лучевой пистолет, у тебя – резак. Терминатор уничтожит нас за две секунды. По одной на каждого.

– Тогда я вознесу молитву к Держателю Сводов, – сказал клон. – Велудуман сильнее всех терминаторов вместе взятых…

– Постойте, – прервала его Знающая. – Я что-то слышу.

– Погоня? – «Ягд» сплюнул.

– Наверное. Я не уверена…

– Арка Твоя, о Держатель Сводов, – начал Гумм, – простёрлась над зримым и незримым, и нет под нею неизвестного Тебе. Верую, что янтарная нить Твоя проходит сквозь всё живущее, и не ослабляют её ни время, ни расстояние…

– Что ты чувствуешь?

– …Верую в Тебя, предвечного Орла Чёрного и Орла Белого, простёршего крылья над отцами бездн и матерями энергий…

– Что ты чувствуешь, Сестра?

– …Верую в негасимые светила Шемиса, над которыми Ты, о Велудуман, начертал белые знаки благословения. Верю в вечные горнила Меча Ориона, которые Ты воздвиг для Изначальных…

– К нам идёт помощь, – промолвила Налгате. – Она уже близко.

Агент «Ягд» переоценил возможности полковника делла Варды. До атаки на медлабораторию у него было только три исправных киборга-терминатора. Один был уничтожен похитителями тела Знающей, ещё два странным образом исчезли в рудничном лабиринте и не отзывались на зов операторов. Полицейские роботы «Благословенного начинания» вышли из строя вместе с позитронным мозгом. Поэтому полковник сосредоточил оставшиеся силы на преследовании группы похитителей. Его агенты обстреляли небольшой вертолёт, стартовавший с верхней площадки купола. Вертолёт упал, пробив оболочку поселения, но в нём никого не обнаружили. Вскоре делла Варде сообщили, что армейские наблюдатели засекли скоростной дискоид, летящий от «Благословенного начинания» вдоль одного из горных ущелий. От купола до ущелья было более ста километров. Похитителей могли перехватить только суборбитальные самолёты с базы Гардик. Но Джилин отмалчивался, а дежурный по базе отказался без его санкции поднять в космос боевые машины.

В это время Джи Тау обнаружили полукровку Зару, наложницу исчезнувшего ассистента Мангуса, которого делла Варда подозревал в сотрудничестве с похитителями. Полукровку доставили в дискоид полковника для допроса.

– Это всё Гумм и человек из Подземного города, – поспешила объяснить Зара. – Они, сир, заманили Мангуса, он не виноват.

– Кто такой Гумм?

– Клон тысяча сто семнадцатой серии, сир. Он шахтёр, работает на руднике «Тёмное созвездие».

– Что ты о нём ещё знаешь?

– У него шрам от ножа на шее. Он проповедник запрещённой религии, сир. Очень опасный и злобный клон. Он угрожал убить меня и Мангуса…

– Его номер?

– Я не знаю, сир.

– На каком участке он работает?

– Говорили, что он помощник маркшейдера …

– А человек из Подземного города?

– Я не видела его. Его знает только Гумм.

– Она говорит правду, – подтвердил техник, следящий за экраном детектора лжи.

– Найдите этого Гумма, – приказал полковник. – А полукровку отправьте к шерифу. Пусть её изолируют.

– Я не знала… – пискнула Зара.

Её уже не слушали. На коммуникатор делла Варды пришло сообщение от техников, восстанавливающих мозг поселения. Один из шлюзов заметил присутствие Мангуса, пытавшегося покинуть купол.

– Когда? – Полковник по параллельному каналу вызвал группу захвата, не дожидаясь ответа.

– Прошло семьдесят пять минут, – после короткой паузы определил техник.

– Его карта была использована?

– Детектор зафиксировал и карту, и сетчатку ассистента Мангуса. Это был он.

– Отправляйтесь к шлюзу и помогите группе захвата. Там есть следящие камеры?

– Должны быть. Следящая периферия ещё не полностью восстановлена. Но мы всё проверим. Он где-то в куполе.

Делла Варда вновь попытался связаться с Джилином. Личный коммуникатор правителя всё ещё молчал. Полковник переключился на защищённый канал связи с базой Гардик. Оператор базы сообщил, что Джилин и лорды покинули береговой лагерь и теперь находятся на охотничьих катерах в заливе Саргониса.

«Началось, – понял делла Варда. – План Тенны выполняется уже без Тенны. Хотя старуха и пыталась всё изговнять. Пускай. Мы чувствовали, что эта тварь ведёт двойную игру. Поэтому предусмотрели и такой вариант».

 

32

Плато Гарпий

южнее поселения «Приют доброго самаритянина»,

планета Кидрония (4 КВ67:3),

16 семпрария 416 года Эры Восстановления

Посадка десантного дискоида получилась не такой мягкой, как взлёт. Ещё на подлёте пилот резко снизился, от чего желудок Вольска подпрыгнул чуть ли не к горлу. На малой высоте дискоид подкрался к цели и сел в пыльной впадине, похожей на древний метеоритный кратер.

Не успела осесть пыль, как бойцы Некича и группа Шайнар покинули летательную машину. К удивлению Вольска, во впадине находился ещё один дискоид. Он был меньших размеров, чем десантный. Археолог никогда не видел беспилотных военных аппаратов, предназначенных для переброски роботов-«терминаторов», но и без пояснений догадался, что киборги уже расчистили путь к «чёрному ящику». Один из роботов ждал десантников у входа в пещеру – тёмную дыру в серой стене длинного обрыва, разделявшего плато Гарпий на две неравные части – нижнюю и верхнюю. Первые колонисты Кидронии спрятали «чёрный ящик» в нерушимых недрах древней базальтовой платформы, на которую опиралась верхняя часть плато.

«Группе специалистов держаться в центре отряда, – в голове Вольска зазвучал резкий, с альфийским акцентом голос капитана Некича. – Первое отделение идёт за киборгом, интервал три, Густав прикрывает. Второе отделение замыкает. Следить за боковыми проходами. Киборги предупреждают о присутствии мутантов».

Археолог, Чандрасекар и Марков шли за Тамой. Лучи фонарей выхватывали тёмно-синие пятна лишайников на стенах и ржавые фрагменты древней техники. Внезапно путь преградила металлическая плита. Она маслянисто блестела в лучах фонарей. Под плитой застыли два «паука».

– Эта работа для вас, специалист Вольск, – определила лейтенант Шайнар. – Порты доступа, как я вижу, здесь очень древние. А у наших киборгов только стандартный набор штекеров.

– Да, – подтвердил археолог, приглядевшись к незаметным отверстиям в плите. – Такие разъёмы уже не используются лет сто. Пифийская работа. Конец второго века.

– Разве Кидронию колонизовали пифийки? – удивился Марков.

– Это древняя пифийская техника, – подтвердил Чандрасекар.

– Вы сможете открыть эту дверь? – Капитана Некича экскурс в техноархеологию не интересовал. Он с явной тревогой осматривал плиту. Она казалась неприступной.

– Попробую.

Вольск открыл свой пенал с инструментами, подобрал переходник и ввёл его в одно из отверстий.

– Теперь пусть «паук» войдёт в систему и попробует подобрать шифр. Но нам лучше отойти. Такие двери могут иметь активные системы защиты.

– Какие? – Некич напрягся.

– Ядовитые газы, кислота, инфразвук, ловушки… Пифийские системы защиты всегда отличались особой изощрённостью.

– Ситуация семь два… Отходим! – скомандовал капитан.

Его бойцы и специалисты добежали до того места, где пещера разветвлялась. Люди укрылись в одном из боковых проходов и опустили тартановые забрала шлемов. Один из «пауков» развернул над ними противообвальный зонт.

– Откуда здесь пифийская техника? Да ещё и второго века?.. – никак не мог угомониться тиррониец.

– Потом, Рене, потом, – шепнула ему Тама. – Сейчас киборг войдёт в систему.

На Вольска вдруг накатила волна беспричинного страха. Вязкий ком перекрыл дыхание, ноги подломились. «Бежать, бежать отсюда!» – билось в его мозгу, ломая волю, разбивая личность на визжащие от ужаса осколки. Теоретически он знал, что такое инфразвуковая атака, но испытывал её впервые. На нетвёрдых ногах он стал отходить в глубь бокового тоннеля. Кто-то из бойцов Некича ухватил его за кольцо шлема, как кота за шкирку. Археолог дёрнулся и заплакал. Всё его естество выворачивалось наизнанку. Скорее бежать!

Внезапно что-то глухо ударило со всех сторон. На противообвальный зонт посыпались куски породы, свет фонарей погас. И в тот же миг акустическая атака прекратилась.

«Ситуация три семёрки! – Голос Некича буравом вошёл в травмированный инфразвуком мозг Вольска. – Три семёрки, повторяю, три семёрки, нас атаковали со стороны входа! Джанги, прикройте специалистов!»

Голос капитана утонул в треске и шуме. Где-то за спиной Вольска зажглось тусклое синее свечение.

«Атака отбита, – услышал он сквозь помехи и треск хриплый женский голос. – Стрелял укав , «пауки» его сбили». – «Потери?» – «Алоа и Флама легко ранены, «паук» у железной двери полностью утратил боеспособность, плита деформирована». – «Уточните характер деформаций». – «Дверь «чёрного ящика» пробита насквозь, капитан. Диаметр пробоины примерно полтора метра. Инфразвуковая атака защитных систем не возобновляется».

– Это был инфразвук? – спросил Марков.

«От двери шёл подавляющий психику людей и психонику киборгов инфразвук частотой восемь герц, – подтвердил хриплый женский голос. – А со стороны входа нас атаковал неопознанный тактический укав. Тип использованного им боеприпаса – проникающий магнитор с резонансной головкой . Укав уничтожил "ящик"».

«Ещё не ясно, капрал Джанги, уничтожил или нет. Для выводов у нас есть специалисты», – послышался голос Некича.

– Если бы мы не спрятались в боковом проходе… – начал детектив.

– …то все бы уже погибли, – закончила за Маркова Тама. – Нам повезло.

– Зато «ящику» не повезло.

– Атаку такого типа отбить невозможно, – Джанги материализовалась из облака пыли. В луче фонаря блеснули её капральские лычки и пятиугольник гвардейского значка. По фигуре десантницы Вольск никогда бы не определил, что перед ним женщина. Капрал была выше его на полголовы и заметно шире в плечах.

– А что с дискоидами?

– Их не тронули. Выстрел был единичным и высокоточным. Укав стрелял мегаджоулевым магнитором с большого расстояния. Двадцать три или двадцать четыре километра, сейчас уточняем. Перехватить разогнавшийся магнитор способны только лучевые пушки типа «тадиран». У нас здесь такого вооружения нет. Но сам укав был уничтожен по штатной схеме. В пределах наших возможностей мы отработали на сто процен-тов.

– Они ведь могли разрушить «ящик» в любое время, но выбрали как раз тот момент, когда мы находились у плиты, – заметил Вольск.

– Это мятежники, – предположил Чандрасекар.

«Всем собраться у пробоины», – скомандовал Некич.

Роботы пробили завал и укрепили проход керамической пеной. Уже через несколько минут археолог смог оценить возможности оружия, которое капрал Джанги назвала «магнитором». Толстую металлическую плиту, преграждавшую доступ к «чёрному ящику» колонии, разворотило, как жестяную крышку пищевого контейнера. Рваные края огромной пробоины были вывернуты наружу. Броня киборга-«паука», пытавшегося подобрать код доступа, растрескалась, его биомеханическая начинка вывалилась на пол пещеры, обуглилась и дымилась. «Цу! От «ящика», скорее всего, осталось одно крошево», – подумал Вольск.

Первым в пробоину пролез десантник Густав, за ним последовали капитан, Джанги и специалисты. Свет фонарей не пробивал густую дымно-пылевую взвесь, наполнявшую помещение. Под ногами хрустели мелкие обломки каких-то агрегатов. Сверху свисали оторванные распорки потолочной фермы. Десантники осторожно, шаг за шагом, продвинулись на десять-двенадцать метров в глубь помещения и обнаружили ещё одну дверную плиту. Магнитор вывернул её из крепёжной рамы, и теперь плита стояла ребром к входу, преграждая путь. Даже робот не смог поколебать эту многотонную конструкцию.

– Тут, вообще-то, можно протиснуться, – сказал Густав.

– Края двери деформированы, можно порвать шланги, – предупредила капрал.

Но Густав уже проскользнул между плитой и рамой. За ним последовали Тама, Чандрасекар и Марков. Вольск втянул живот, снял с пояса пенал с инструментами, лучевик и тоже пролез в узкую щель. В этой комнате пыли и дыма было меньше.

«Накопитель не разрушен, – услышал он голос Чандрасекара. – Внешняя панель оплавилась, но капсула накопителя цела».

Вольск на ощупь обогнул толстую цилиндрическую колонну и увидел освещённый фонарями Тамы и Густава информационный накопитель – куб высотой в половину человеческого роста. Взрывная волна сорвала его с креплений, но броня древнего агрегата выдер-жала.

– Эти пифийки когда-то умели делать технику, – констатировал детектив.

– И теперь умеют, – отозвался сержант. – У них хорошо развиты металлургия и технологии производства анизотропных кристаллов… Специалист Вольск, – обратился он к археологу, – вы сможете войти в базу данных накопителя?

– Нужны сканеры и декодеры теневых сигналов…

– Киборги Джи Тау оборудованы такими сканерами.

– Тогда попробуем протянуть через дверь кабель. Или каким-то образом установить дельта-порт сканера непосредственно на вход накопителя. Киборг ведь сюда не пролезет.

– Не пролезет, – согласилась Тама. – Придётся установить дельта-порт. Мы с вами, специалист Вольск этим и займёмся. А специалисту Маркову и сержанту Чандрасекару поручаю обследовать укав, который пытался уничтожить «ящик». Считаю, что укав послали не мятежники. Его послали те, кого мы ищем.

– А советник Гело одобрит такое разделение научной группы? – заметил Марков.

– Сейчас узнаем, – лейтенант Шайнар поправила гибкую антенну на левом плече. – Кодированный канал обещали держать открытым.

 

33

Залив Саргониса, Океан Нелли,

планета Кидрония (4 КВ67:3),

16 семпрария 416 года Эры Восстановления

Три катера сначала вышли в авангард, а потом оторвались от больших катамаранов охотничьей флотилии. Оставляя за собой пенные отвалы воды, они неслись по лилово-чёрному зеркалу океана к буйкам, которыми загонщики обозначили предполагаемое место выхода меченосца из подводных пещер. На красном катере находились Джилин и Рехинальдер, на жёлтом – командующий и мэр Центрального поселения, на синем – наместница и Гвен Вей. Навстречу флотилии над Океаном Нелли вставало солнце Кидронии – Абеллара. Её рассветный диск был не рыжим, а цвета спелого авокадо. Край диска едва обозначился на горизонте, и в зените ещё не растаяла тёмно-малахитовая утренняя дымка. Но на востоке густая зелень ночного неба уже раздвинулась под напором шафранового рассветного гало. Гало росло, ширилось, пылало золотисто-агатовым светом и гасило звёзды. И только на западе, в центре отступающей ночи, по-прежнему наливался зловещей яростью белый глаз Кастора.

– Это зрелище стоит бессонной ночи, не правда ли, Гвен? – Казалось, наместница не в силах оторваться от рассветной панорамы океана. Серебристый комбинезон подчёркивал военную выправку Лиды Унно. Сейчас никто не сказал бы, что зеркальная броня скрывает тело семидесятишестилетней старухи.

– Красивее, чем на Сельве, – согласилась с наместницей арпикранка. – Там всё в тумане, вечные испарения.

– Я никогда не была на Сельве. Но мой дед провёл там в изгнании почти восемнадцать лет. Он был воином. Стратегом и человеком безупречной репутации. Несокрушимой репутации, – Унно похлопала по ребристому кожуху реактивного гарпуна. – Там погибла его жена. Моя бабка. Она была правнучкой императора Деко Асмира, а закончила дни в желудке какой-то мерзкой сельвийской твари. Даже могилы её нет. Меня назвали Лидой в её честь.

– Я читала в учебнике истории про вашего деда, семнадцатого герцога Кларта. Он ведь был советником Иритэ Ойзеле. На Сельве даже есть озеро Кларта. Самое большое озеро на планете.

– Вы там были?

– Да. Мы ловили хищных сельвийских черепах. Озеро Кларта окружено бескрайними болотами, где черепахи охотятся на инсектоподов  и мелких рептилий. Но размножаются они только в чистой озёрной воде.

– Болота… Черепахи… Смотрите, баронесса, кажется, что-то всплывает, – Унно показала на левый борт. Там внезапно возникло светлое кольцо пены.

На красном катере вспыхнул сигнальный огонь. Лорд Джилин добился своего. Большой меченосец-контраминатор шёл в атаку на авангард охотничьей флотилии. Через мгновение там, где наместница заметила пену, из фиолетовой воды уже поднимался исполинский меч. Жёлто-зелёный утренний свет играл на его белых зазубринах и острейшем жале. Зрелище показалось баронессе символическим. Древняя жизнь Кидронии восставала против пришельцев-поработителей.

– Очень большой, – определила Гвен Вей. – Включите подводный монитор.

Пилот катера исполнил приказ ксенобиолога. На охваченное экраном пространство надвинулась огромная туша монстра. Коническая громада, покрытая наростами и мелкой океанической фауной.

– Это его лобовая часть, – объяснила Гвен. – У него вся поверхность лобового сегмента – сплошной окаменелый панцирь. Есть только отверстия для глаз и пасти.

– Он атакует катер Джилина, – определила Унно. – Он в три раза длиннее катера.

– Впятеро.

– Попробуем-ка мы его подстрелить, – наместница взялась за рукоятки гарпуна. На экране появилась прицелочная отметка.

– Джилин на вас не обидится?

– Пошёл он…

– В гарпуне наркотик?

– Что-то вроде того, – наместница совместила прицельный круг с отметкой и нажала гашетку. Аппарат зашипел и выплюнул длинную серебристую стрелу.

– Вы стреляете в панцирь, Лида. Это бесполезно.

– У гарпуна специальный бурав.

– Там метровой толщины окаменелости…

Тем временем меч чудовища оказался рядом с красным катером. С катера вели огонь, но гигантская костяная пила неумолимо надвигалась на охотников. Пилот красного катера совершил резкий манёвр. Катер лёг на правый борт и в последнее мгновение увернулся от меча. Оружие монстра почти задело корму. Но в тот миг, когда на красном катере раздался сигнал повторной атаки, из воды вынырнул ещё один меч, размерами не уступавший первому.

– Их двое, о-о… – удивилась наместница.

Второй меч вырос прямо по курсу красного катера. Даже мгновенной реакции пилота на этот раз не хватило, чтобы избежать удара. Фильтры шлемов не смогли заглушить страшный треск, с которым разрушился корпус катера. Меч полностью вышел из воды, за ним показался похожий на древнюю ракету ребристый лобовой сегмент контраминатора. Куски катера сползли по его наростам и зарослям чёрных водорослей. В серповидной впадине панциря мелькнули красные челюсти и жуткие зубы монстра. Они выхватили из воды фигурку в красном комбинезоне. Она казалась крошечной по сравнению с чудовищем. Мгновение – и человек исчез в пасти.

– Кто это был? – Унно нажала клавишу на мониторе, переключаясь на сканер персональных коммуникаторов. – Упс. Бедный Джили. Так и не успел стать вице-адмиралом… А где же сенатор?

– Вот он, – ксенобиолог указала на блестящую точку, окружённую пеной. – У него золотистый шлем. Попробуем спасти?

– Поздно. Это всё дурацкие охотничьи понты. Надо было не вымахиваться, а брать с собой киборгов.

Наместница оказалась права. Через секунду и Рехинальдер стал жертвой меченосца. Тот филигранно насадил сенатора на жало меча, а его меньший партнёр, грузно перевернувшись под водой, лёг на спину, открыл пасть и слизал предложенную добычу. На сканере погасла вторая зелёная «точка жизни».

– Меньший – самка, – сказала Вей. – Самец её кормит.

– Мясом имперских лордов. Как трогательно…

– Теперь они примутся за нас.

– Надо сменить оружие, – Унно с неожиданной для своего возраста ловкостью спрыгнула на дно катера и вытащила из оружейного ящика что-то массивное и длинноствольное.

– Кинетический аттакер?

– Кинетик, да, – Унно с той же нестарушечьей лёгкостью вернулась на командирское место. – Как раз для таких рыбок, детка…

– Вы убьёте их.

– А ты что предлагаешь? Поиграть с ними в догонялки? – прошипела наместница, прицеливаясь в меченосного монстра, вновь показавшегося над вспененной лиловой водой.

Хлопнул выстрел. Телескопический ствол аттакера сложился втрое, выплюнув пулю – разогнанный до космической скорости сверхтвёрдый цилиндрик. Пробивая тело монстра, он должен был развернуться в диск и разорвать ксеноморфа. Но меченосец по-прежнему, словно не ощутив удара, надвигался на синий катер.

– Что за чёрт?! – Унно знала, что не могла промахнуться.

– У него внутри разделённое мембранами губчатое тело, – пояснила ксенобиолог неуязвимость контраминатора. – Я всё-таки попробую гарпуном.

– К чёрту гарпун! Бери второй кинетик! Пробей его! – Наместница выверенным движением сменила на аттакере подствольный модуль разрядника и послала прямо в лоб чудовища вторую пулю.

На этот раз контраминатор почувствовал удар. Закованная в броню гигантская торпеда вздыбилась. Веер щупалец окружил её лобовой панцирь шевелящейся короной. От животного исходила яростная мощь. Красная пасть раскрылась на всю ширину броневой «амбразуры».

– Ага! – закричала Унно. – Получил!

Сорокаметровый гигант обрушился на поверхность воды. Поднятая им волна перекатилась через катер, едва его не потопив. Наместница не удержалась и упала на пилота, который как раз пытался обогнуть монстра по крутой траектории.

Гвен Вей выстрелила из гарпунной пушки за секунду до падения меченосца в воду. Ей показалось, что серебряная стрела-ракета попала в пасть чудовища.

Краем глаза она заметила жёлтый катер, шедший на перехват меченосца-самки. Командующий, стоявший на гарпунном посту, тоже вооружился аттакером.

Неожиданно их катер налетел на одно из щупалец монстра, толстое, как опора поселенческого купола. Удар был жёстким, Вей оказалась за бортом. Страховочный трос начал подтягивать её к катеру, но тут ещё одно щупальце вырвалось из воды и нависло над ксенобиологом. Вей инстинктивно нырнула, и в этот миг поверхность воды над её головой залил ослепляющий белый свет, словно над океаном взорвалась световая бомба.

Вода вокруг ксенобиолога вспенилась. Гигантская масса рванулась вниз, увлекая Вей в образовавшийся водоворот. Она почувствовала рывок, трос спасательного устройства поддался, спасая её от травмы. На мгновение она увидела тёмно-фиолетовую бездну кидронийского океана. В ней шевелились грозные глубинные тени – то ли необозримые поля водорослей, то ли грандиозные колонии головоногих, дающие пищу прожорливым бронированным чудищам. Зрелище живых глубин завораживало, тянуло в себя. Но спасательная автоматика продолжала действовать по заданной программе. На комбинезоне Вей выросла ярко-жёлтая гроздь надувных камер и вытолкнула ксенобиолога на поверхность.

Когда Вей вынырнула из взлохмаченной воды, её взгляду предстала странная картина. В нескольких метрах от неё на волнах покачивался перевёрнутый синий катер. Только синего цвета на его корпусе осталось немного. Почти всю поверхность катера покрывала чёрная копоть.

Ни меченосцев, ни жёлтого катера, ни буйков видно не было. В небе висело огромное чёрное облако, подсвеченное снизу лучами восходящей Абеллары. Вей посмотрела на запад, откуда должны были подойти большие корабли охотничьей флотилии. Дымная пелена мешала рассмотреть горизонт, но тишина в коммуникаторе настораживала.

«Ядерный заряд?» – такой была её первая мысль. И тут же воскрес коммуникатор:

«Отзовитесь! Вызывает катамаран «Крон»! Отзовитесь! Что у вас случилось?» – «Я Гвен Вей. Нахожусь около синего катера». – «Видим катер. Вы ранены?» – «Кажется, нет». – «Мы вас видим, леди Вей. Повторяю, мы вас видим. Сейчас приступим к эвакуации. Постарайтесь держаться на воде, мы уже близко».

«Конечно, постараюсь, – подумала ксенобиолог, – что ж мне теперь ещё остаётся…»

И тут что-то большое и живое коснулось её ног.

 

34

Купол поселения

«Благословенное начинание»,

планета Кидрония (4 КВ67:3),

16 семпрария 416 года Эры Восстановления

Проходческий танк пробил грунт под куполом «Благословенного начинания» в тридцати метрах от группы агента «Ягда». Спирально-зубчатое рыло танка ещё вращалось, раскидывая измельчённую породу, когда из кабины выпрыгнули два клона, точные копии Гумма.

– Смотри-ка, толстолобый, братишки твои пожаловали, – ухмыльнулся «Ягд».

– Нет мощи превыше мощи Велудумана! – возгласил Гумм.

– Воистину, – буркнул агент.

Клоны приблизились. Один из них вышел вперёд, приложил правую руку к сердцу и приветствовал Налгате лёгким поклоном.

– Мы рады видеть вас живыми, Преподобная Сестра!

– Мир вам, дети Держателя!

– Мы захватили все здешние рудники, Сестра, и сейчас начнём атаку на поселение. Мы освободим Есихи от осквернителей.

– Идиоты, – прокомментировал агент.

– Может быть, вы поспешили? – Налгате выглядела встревоженной.

– Мы стали сильными. Мы убили двух новых роботов Джи Тау. Мы сняли с роботов мощные пушки. Мы не боимся их оружия.

– А зря, – заметил «Ягд».

– Он говорит от своего имени? – обратился клон к Налгате, кивнув на агента.

– Он говорит от моего имени, – защитила агента Знающая. – Разве Сёстры одобрили ваше восстание?

– Мы долго готовились. Мозг поселения сейчас плохо работает, мы захватим «Начинание» и летающие машины, а потом двинемся на Центральное. Нас много, нас не остановят. Вся Есихи будет наша.

– Почему вы не спросили Старшую Сестру, когда принимали решение?

– Подземный город далеко, и если бы мы пошли спрашивать, то мозг «Начинания» снова смог бы управлять полицейскими роботами. А сейчас все роботы мёртвые, а Джи Тау и помощников шерифа мало. Мы легко захватим купол. У нас есть и свои роботы, и пистолеты.

– Как тебя зовут, брат? – спросил клона Гумм.

– Я – Тинх, брат. Я теперь командир над всеми братьями с рудника «Скалистый».

– А где командир Могр?

– Он погиб в бою с роботами Джи Тау. Он сражался как герой!

– Горе нам! – возопил Гумм.

– Мы победили роботов.

– Горе и тебе, брат!

– Мы…

– С других планет пришлют сто, потом тысячу роботов, что вы тогда будете делать?

– Никаких боевых роботов присылать не будут, – вмешался агент. – На купол направят линейный психотронный подавитель, а рудники зальют проникающим ядовитым газом. Дёшево и эффективно.

– Откуда ты знаешь, полукровка? – Тинх смерил «Ягда» подозрительным взглядом.

– Я видел, как подавляли восстание на Тирронии, клон. Там спецназ Четвёртого флота за двадцать минут отправил к вашему Велудуману тридцать тысяч таких дураков, как ты.

– Я не верю тебе. Они не применят яды. Если они отравят рудники, там нельзя будет добывать камни.

– Вы как дети, лопочете бред, – агент присел на выступ скалы. – Объясняю специально для повстанцев-новичков. Боевой армейский токсин становится безвредным через восемь часов после применения. Одновременно он консервирует трупы, убивая гнилостные бактерии. Очень удобно: пока роботы-уборщики вывезут из рудников и сожгут то, что от вас останется, пройдёт три-четыре дня. Обычные мёртвые начали бы к тому времени разлагаться, заражать тоннели трупным ядом. А тела убитых боевым токсином могут лежать неделю и не вонять. Всё продумано.

– Надо прекратить восстание, – заговорила Налгате.

– Поздно, – покачал головой второй клон. – Мы убили техников и главного оператора «Скалистого». Сейчас восемьсот братьев и двенадцать наших роботов идут к поселению со стороны рудника «Первый». Они убивают всех, кроме клонов и полукровок. Ими командуют главный проповедник Салур и техник Димонт с «Первого».

– Нам надо в Подземный город, – сказал «Ягд».

– Вам надо в город, Сестра? – Тинх перестал замечать агента.

– Да.

– Это несложно сделать, Преподобная. Мы с братом доставим вас на глубинные уровни и дадим вам транспортного робота.

От рудника «Первый» до купола поселения «Благословенное начинание» строители былых времён проложили широкую магистраль. Позже её накрыли полукруглым титановым кожухом. Изнутри этот внешний тоннель оброс магазинами, сервисными терминалами, стоянками мотомодулей, придорожными кафе и стал называться просто Трассой. Восставшие клоны шли по Трассе, оставляя за собой обломки и крошево. Законопослушные граждане бежали от их ярости к поселению. На подходе к шлюзу купола старший шериф О’Коннор с помощью роботов сооружал защитный барьер. Боеспособность трёх полицейских киборгов восстановили, их выдвинули за линию барьера. Над роботами висели прозрачные кабинки отключённого монорельса. В них шериф рассадил своих помощников-людей, вооружённых гранатомётами и пулевым оружием. Он рассчитывал, что задержит здесь клонов на час-полтора, пока прибудут военные с базы Гардик. Полковник делла Варда также обещал помощь Службы в течение часа.

Как только клоны приблизились к линии барьера на сто метров, полицейские роботы включили акустические и электронные подавители. На последние надежды было мало. Шерифам уже доложили, что клоны каким-то образом научились выключать свои контрольные имплантаты. Зато акустическая атака удалась: толпа разрушителей поредела. На мониторах было видно, как часть восставших в панике бежит назад, к рудничным шлюзам «Первого». Но это был последний успех О’Коннора.

Клоны послали на штурм баррикады своих роботов. На двух из них техники восставших установили броню и портативные кинетические пушки, снятые с киборгов Джи Тау. Первым же выстрелом одной из пушек двухсоткилограммовый полицейский киборг был отброшен на десять метров, смёл строителей барьера и сам барьер. Кусок разбитого титанового щита вспорол старшему шерифу бедро. О’Коннор умер через двадцать секунд. В последние мгновения жизни он думал о секс-служащей Заре, от горячего и послушного тела которой всего сорок минут назад его оторвал сигнал тревоги.

Второй выстрел пробил шлюзовую плиту купола и разрушил его внутренние переборки. Автоматика немедленно отключила освещение Трассы и шлюзов. На поселение упала тьма. Среди защитников «Благословенного начинания» началась паника. Пушки тем временем продолжили разрушать купол. Каждый выстрел прошивал его на четверть диаметра. В огромные рваные дыры проник кидронийский воздух. Его особый, «грибной» запах расползся по коридорам нижних этажей. Люди спешно запирались в блоках жилых секторов, надевали комбинезоны и шлемы с фильтрами. Отдельные секторы автоматика герметизировала, не дожидаясь команд управляющего мозга.

Клоны ворвались в купол всесокрушающей ордой. Они добивали раненых плазменными резаками, проламывали черепа имперских граждан железными прутьями и никого не щадили. Даже полукровок. Они не издавали победных криков и не пели шахтёрских песен. В жутком безмолвии, деловито, целеустремлённо и торжественно они отбирали жизнь у своих творцов и господ. У тех, кого считали осквернителями величайшего из дел Велудумана – творения существ, способных выбирать между добром и злом.

Один из клонских отрядов продвигался к офису Джи Тау, второй с ходу атаковал контрольно-информационный центр поселения, где укрылись уцелевшие полицейские и техники из команды делла Варды, пытавшиеся восстановить мозг. Центр защищала оболочка из тартановых плит, а у техников нашлось оружие помощнее пулевых пистолетов. Они плаганами сожгли группу особо предприимчивых клонов, пытавшихся проникнуть в центр через вентиляционную шахту. Восставшие временно прекратили атаку и перегруппировались.

К дверям центра они послали гусеничного робота, вооружённого кинетической пушкой. Сминая тела убитых, он проехал по пустому коридору. Лобовую часть и катки робота защищала самодельная броня, собранная клонами из силовых рёбер корпуса большого проходческого танка. Робот проехал поворот и надвигался на двери неотвратимо, как древний таран на ворота крепости. Защитники центра внезапно открыли одну из дверных створок и обрушили на робота всю мощь своего арсенала. Плазменные заряды ударили по броне и насквозь прожгли её. Но за долю секунды до гибели робота его пушка успела выстрелить. Сверхтвёрдый стержень прошил оператора плагана, его ранцевую батарею, двух техников, защитные экраны мозга, его радиаторы и криотронную капсулу процессора, вырвал броневую плиту с противоположной стороны центра. Плита раздавила архивный блок поселения вместе с архивариусом. Взрыв ранцевой батареи выжег операторский зал центра и прилегающие коридоры, разрушил пульт распределительного отсека энергетической станции. Системы жизнеобеспечения купола перешли на аварийный режим. Теперь поселение перешло под полный контроль восставших детей Велудумана.

Во тьме, едва подсвеченной красными лампами аварийного освещения, отряд клонов добрался до офиса Джи Тау. Его бронированные двери были открыты, внутри пусто. Барон делла Варда и его телохранители успели покинуть гибнущее «Благословенное начинание».

 

35

Плато Гарпий

южнее поселения «Приют доброго самаритянина»,

планета Кидрония (4 КВ67:3),

16 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Зачем она нас отослала от накопителя? – Вопрос Маркова остался без ответа. Сержант Чандрасекар как раз добрался до гребня каменного вала. За гребнем, на дне высохшего русла, лежал основной фрагмент укава, похожий на большого мёртвого грифа.

– Вы разбираетесь в укавах, детектив? – Сержант протянул руку и помог тирронийцу преодолеть последние метры подъёма. – Кажется, это робот земного производства.

– На самой Земле их не делают, сержант, – Марков отворил шлюзы своей эрудиции даже не отдышавшись. – А на лунных заводах тактические укавы изготавливают две компании: «Туполев-Тар» и «Дженерал Айрон Воркс». Вторая, если не ошибаюсь, принадлежит марсианскому военно-промышленному картелю. Оружейным баронам из Дома Каоро.

– Исчерпывающий ответ. Кажется, это изделие «Айрон Воркс». Спустимся, посмотрим.

– Мой комбинезон регистрирует повышенный радиационный фон.

– Мой тоже. Но уровень не опасный. Наверное, на укаве повреждена оболочка батареи.

– Вы не ответили на мой вопрос, омадо.

– На какой вопрос, детектив?

– Почему лейтенант Шайнар отослала нас от «ящика»?

– Она командир группы, ей виднее. Тем более что советник Гело подтвердил её приказ. Вы же сами слышали.

– Слышал, слышал… А вы хорошо её знаете?

– Нет, она из новых. Её прислала контора адмирала Яна.

– Так я и думал.

– Вы с ней работали?

– Я работал против её хозяев.

– Против управления «А»? – удивился сержант.

– Нет. Тогда её хозяевами были директора компании «Эттли Касмик». Эта девочка была создана в рамках секретной программы их собственной службы безопасности. Они тогда боролись с промышленным шпионажем со стороны конкурентов и создавали многоуровневый комплекс защиты исследовательских лабораторий компаний. Клоны-телепаты были частью этого комплекса. Тогда её звали Шерма Дейман. И сама программа защиты называлась «Дейман». Девочка была талантливой и очень красивой, сделала блестящую карьеру, даже вышла замуж за одного из директоров «Касмика». А потом её заподозрили в двойной игре. Она контактировала с пифийской резидентурой. Контакт каким-то образом обнаружили. Видно, она была не только талантливой, но и весьма самоуверенной девочкой. Когда директорат корпорации преодолел сопротивление её любящего супруга и принял решение о начале внутреннего расследования, красотка Шерма каким-то чудом исчезла с Альфы.

Чандрасекар слушал Маркова, осматривая то, что осталось от укава. Он заглянул в разлом его корпуса, убрал защитную мембрану с управляющего блока.

– Опознавательная маркировка уничтожена… – констатировал сержант. – Да… А почему вы это всё мне рассказываете, детектив?

– Потому что, омадо, вы тоже не простой техник и не сержант. На этом маскараде вы один из его кукловодов.

– На маскараде есть кукловоды?

– Я образно.

– Если вы правы, то нам надо быть настороже. Хотя, возможно, что управление «А» просто спасло для себя ценного телепата. Ведь её контакты с Пифией, насколько я понимаю, не были доказаны?

– Были.

– Информация была доведена до ведома руководства Службы?

– Да. Я лично знаю агента Джи Тау, который отправлял эту инфу в офис Гридаса.

– Значит, всё под контролем, – Чандрасекар засунул руку в полость управляющего блока, набрал полную горсть жирного пепла, перебрал его комки пальцами, растёр их и стряхнул на камни. Ветер подхватил пепел и понёс его за гребень, к желтовато-серым скалам.

– Но почему именно Шайнар-Дейман командует операцией? – не унимался Марков.

– Она прислана сюда приказом Верховного координатора. Нам она известна как специальный агент «Ликтор». Её полномочия намного превышают её табельное звание. Она по табели всего-навсего премьер-лейтенант. А советника Гело – подполковника и шефа здешней резидентуры – фактически подчинили «Ликтору». Не знаю, как там в вашей конторе, Марков, а в нашей это означает, что ей оказано особое доверие верхов. Самых-самых верхов.

– И зря.

– Наверное, вы правы, детектив. Я начинаю подозревать, что правы на все сто, – Чандрасекар открыл ещё один технический люк на укаве и осмотрел его биомеханическую начинку. – Но я, Марков, не уполномочен ставить под сомнение приказы лорда Гридаса… Этот укав действительно произведён «Айрон Ворксом». Модель несколько устаревшая, ещё довоенная, но, как мы видели, вполне боеспособная. Значит, находилась под присмотром чьих-то техников. Силовая механика в отличном состоянии, уплотнения не повреждены. Конечно, из какого курятника этот укав вылетел, теперь установить будет сложно. Мозговой блок полностью разрушен.

– Мы зря тратим время.

– Кто знает… – Чандрасекар поднял с камней небольшой обломок. – Может, зря, а может, и не зря. Вы ничего не замечаете, Марков?

– Замечаю? Я вижу чёртову кидронийскую пустыню, вижу сбитый дрон, или укав, или как ещё вы там его называете.

– Вы уверены, что его сбили?

– То есть?

– Его никто не сбивал. Он самоуничтожился, детектив. Выстрелил магнитором и самоуничтожился. Я не нахожу никаких признаков того, что его сбили. Ни одного признака. А я на своём веку повидал сбитой техники, не сомневайтесь. Да и каким оружием стандартный киборг-«терминатор» может сбить укав на расстоянии двадцати трёх километров?

– Вам виднее. Но я помню, что люди Некича сказали: укав сбили киборги. Эта капрал…

– Вот-вот… Люди Некича и сам Некич появились на Кидронии вместе с агентом «Ликтором».

– ?..

– Да.

– Тогда надо немедленно возвращаться к «ящику».

Чандрасекар присел на большой плоский камень. Отблески рыжего света мешали рассмотреть его лицо под прозрачным пластиком шлема.

– Там, скорее всего, уже никого нет, – сказал он. – А в накопителе больше нет данных с «Уриила». Мы проиграли.

– А Вольск?

– Я думаю, они забрали его с собой. Вольск им зачем-то нужен.

– А мы не нужны?

– Надо отдать им должное, Марков. Они могли убить нас в любой момент, но разыграли спектакль с атакой и вывели нас из игры. Скажите им спасибо.

– Кому «им»? Г’ормитам?

– Не знаю. Может быть, ящерам, а может, Матерям Пифии… Или ещё кому-то, про кого мы не знаем. Мы ведь так мало знаем про Дальний Космос.

– Но эта атака…

– Да, эта чёртова атака. Они пробили защиту «ящика» магнитором. Эффективное решение. Без такой атаки «ящик» мог ещё долго сопротивляться киборгам… И вот ещё что: мой коммуникатор уже три минуты вызывает попеременно Шайнар, Вольска и Некича. Отказ, отказ, отказ. Они сбросили маски.

– И смылись.

– Ага. Вот именно: смылись. Вольска жаль. Неплохой парень.

– Да.

– Может, и выживет.

– А вы зря, сержант, связываетесь с ними напрямую без фильтров риска. Через коммуникатор можно убить. Акустическим выстрелом, например.

– Я же вам говорю, детектив, если бы они хотели нас убить, то мы бы с вами сейчас лежали рядом с накопителем. Вернее, уже не мы, а…

– Наверное, вы правы… В принципе, сержант, или как там ваше настоящее звание, это не наша с вами ошибка. Я так скажу: если сам великий Гридас, несмотря на имеющуюся у Службы информацию, доверял этой клонке…

– Доверял, не доверял… Это всё теоретические размышлизмы, детектив. Такие как Гридас никогда не ошибаются, даже если они очень ошибаются. Они ведь родились непогрешимыми. Так уж в Империи повелось, и этот облом ничего не изменит. Ни-че-го. Высокородные лорды и адмиралы спихнут эту кучу дерьма на нас. На меня и на вас. И вы это прекрасно знаете.

– Знаю, – согласился Марков.

Несколько долгих минут они молчали.

– Не отзываются? – спросил детектив.

– Нет. Пилот дискоида тоже в отказе. Или они все были из одной банды, или…

– …там куча трупов.

– Второе вероятнее. Мне как-то сложно представить, что в отряде, собранном из сотрудников трёх разных управлений Службы, все до одного были в сговоре.

– Да, мне такое тоже сложно представить. А советник Гело?

– Он никогда не отличался сообразительностью. Иначе не сидел бы на Кидронии одиннадцать лет. Это же планета для неудачников.

Ещё несколько минут около остатков укава слышался лишь шорох переносимого ветром песка. Лучи Абеллары нагрели пустыню. Странные чёрные растения расправили свои колючие отростки, ловя тепло рыжей звезды.

– Значит, они и сами не имели доступа к информации с «Уриила»? – нарушил молчание тиррониец.

– Значит, не имели. Но очень захотели её получить.

– Они спровоцировали Службу информацией о следах взлома супремуса.

– Так выходит… Санкцию на вскрытие «ящика» получить очень сложно. Почти невозможно. Вы представляете, данные какого уровня секретности накопились там за сотню лет?

– А без санкции они не могли?..

– Без санкции императора вся мощь базы Гардик была бы брошена на защиту «ящика». Не такие вот устаревшие тактические укавы, Марков, а современные суборбитальные штурмовики. Никто бы не смог приблизиться к этой чёртовой пещере даже на три километра. Это же запретная зона, объект категории «пять А», высшая степень защиты… А так «ящик» обороняла только его собственная автоматика.

– Красивая комбинация, – тиррониец присел на камень рядом с Чандрасекаром.

– Согласен.

– И как мне теперь титуловать вас, сержант?

– Титуловать меня? Вот так и титулуйте. Сержантом. Надеюсь, после нашего сегодняшнего фиаско меня не разжалуют в рядовые.

 

36

Подземный уровень резиденции Совета Двадцати Трёх

планеты Пифии (11 КВ23:2), известной также,

как Магония и Планета Женщин,

система звезды Рири (Эпсилон Эридана),

25 семпрария 416 года Эры Восстановления

Пять величественных жриц восседали на возвышении в узкой оконечности каплевидного зала, подсвеченной синими лампами и открытым огнём в золотых чашах. На фоне сине-голубых переливов настенного витража жрицы выглядели как пять одинаковых чёрных силуэтов. Ни лиц, ни одежды Высочайших Матерей Магонии рассмотреть не было возможности. Теслен приветствовал владычиц планеты кивком и тоже присел на мягкие подушки троноподобной тумбы, поставленной в центре широкой оконечности. У тумбы было что-то вроде подлокотников, но не было спинки.

«Неудобно», – подумал великий адмирал.

– Мы приветствуем тебя, Избранный Эарлан Теслен, на материнской планете нашей расы, – услышал он голос, но не смог определить, какая из пяти говорит. – Мы рады, что эта встреча состоялась вовремя. Иначе и быть не могло. Все сроки выверены вне наших желаний, и Пути Вселенной не зависят от нашего несовершенства.

– Воистину так, Высочайшие Матери. Я также приветствую вас от имени древнейшего Ордена Стражей. Во времена всеобщей слепоты зрячие должны поддерживать друг друга.

– Мудрые слова, Избранный.

– Много веков назад, Высочайшие Матери, наши провидцы приходили к общим выводам и совместно противостояли бедам. Я не вижу причин, которые бы помешали нашему взаимопониманию в теперешнюю го-дину.

– Мы давно изучали твой Путь, Избранный. Твои внешние деяния и твои слова, произносимые по необходимости, не скрыли от нас внутреннего маршрута твоего духа. Ты противостоял лицемерам и не осквернял себя ложью.

– Есть много имён, но только один Путь. Так было в древности, Высочайшие Матери, так остаётся и в нашу эру.

– Известно ли тебе, Избранный, о событиях, происшедших в Секторе Кастора в последние дни?

– Известно, но без подробностей. Когда сто восемь стандартных часов назад «Капитан Паландо» сошёл с Тёмных Путей на лимесе «Смитсон Джет» , мой человек с Кидронии передал мне через Белые Камни сообщение о начале мятежа. Но посредством Белых Камней нельзя передать много информации. Я был бы весьма признательным вам, Высочайшие Матери, если бы вы ввели меня в курс событий.

– Сестра Гитела, выполни просьбу Избранного.

Из незаметной ниши вышла рослая молодая женщина с крупными чертами лица и светлыми волосами, заплетёнными в косу.

– Я Сестра Гитела, Избранный, – представилась она. – Я вместе с другими Сёстрами уполномочена Высочайшими Матерями хранить безопасность материнской планеты. Девять дней назад на планетах Кидрония и Нола в Секторе Кастора произошли события, изменившие расстановку политических сил в Империи. На Кидронии во время охоты на подводного зверя погибли командующий Вторым флотом и лидеры консерваторов Рехинальдер, Унно и Атлопатек. В районе охоты неизвестными был взорван мощный заряд. Император возложил вину за теракт на кидронийское подполье, так как, почти одновременно со взрывом, в Каманийских горах начался мятеж рудничных клонов. По приказу императора к Ноле и Кидронии были посланы линкоры Пятнадцатого флота и Восемнадцатая штурмовая дивизия. Около тысячи военных и Джи Тау на Кидронии и Ноле уже интернированы или находятся под домашним арестом как подозреваемые пособники кидронийских федералистов. Среди них и племянник канцлера делла Варда. Он в день теракта находился в центре восстания клонов. Мы также получили известие, что на Кидронии пропали без вести учёные из Арпикранского Университета ксенобиолог Вей и археолог Вольск. Официальные власти утверждают, что они убиты мятежными клонами, но мы знаем, что их захватили те же люди, которые похитили из больницы кидронийского посёлка одну из нас – Сестру Овиту. Косвенным свидетельством того, что учёные похищены неизвестными, стали отставки высших офицеров Службы – Яна и Маккослиба. Гридас тоже подавал в отставку, но, по нашим данным, император её не принял. Клоны, захватившие три поселения на Кидронии, почти полностью уничтожены, но подземные города до сих пор оказывают сопротивление. Есть подтверждённая информация о том, что восстание клонов спровоцировано агентами императора с целью скрыть истинных организаторов теракта.

– Почти всё из сказанного тобою, Сестра, мне известно, – сказал Теслен. – С разрешения Высочайших Матерей, я хотел бы узнать, во-первых, кто такая Тама Шайнар, во-вторых, кем могут быть те «неизвестные», которые приказали ей похитить Овиту, Вей и Вольска, а в-третьих, почему этих «неизвестных» так интересует планета, известная под названием Фаренго?

– На твои вопросы, Избранный, мы ответим в пределах тех знаний, которыми обладаем, – сказала одна из Высочайших Матерей. – Сестра Гитела несколько дней назад подготовила для нашего Совета информацию о происхождении и жизни телепатки, которую ты называешь Тамой Шайнар и которую мы знаем как Сестру-отступницу Шерму. Эта информация будет тебе предоставлена. Мы не знаем, кому теперь служит отступница, но раньше мы доверили ей многие наши тайны. Мы под страхом смерти не позволяем клонам посещать материнскую планету, но для двух созданий великого клонодела и пророка Тейсанболона – Шермы и Овиты – Совет Матерей сделал исключение. Мы приняли их в Круг Знающих. Мы никогда не жалели о том, что дали знания и умения Сестре Овите. Но, слыша имя отступницы Шермы, мы печалимся. Создателем ей были подарены величайшие таланты, а нами – не менее великие знания. Она могла принести много пользы, но обратила всё полученное во вред и стала девятой отступницей за все века служения Знающих. Она приговорена нами к смерти. И смерть настигнет её, где бы её не прятали новые хозяева.

– Я скорблю вместе с вами, Величайшие Матери и Преподобные Сёстры, думая о нравственном падении этого существа.

– О теперешних хозяевах отступницы мы почти ничего не знаем, – добавила Сестра Гитела к сказанному жрицей-Матерью. – Нам известно, что они могущественны, что они одинаково враждебны императору и его политическим оппонентам. Они глубоко проникли в управляющую верхушку Службы Предотвращения и с помощью её руководителей добрались до накопителя информации Кидронийской колонии. Их интересует Фаренго. Планета хранит тайны галактических рас, живших в предыдущих циклах развития Вселенной. Тайны, дающие власть и могущество. Именно поэтому мы полагаем, что хозяева отступницы – это не ящеры Г’ормы. Г’ормитам открытие тайн Фаренго нежелательно. Там находятся сокровенные знания древнего мира, которым они сопричастны.

– Может, г’ормиты руками Шермы уничтожили опасную для них информацию, собранную экспедицией Анволи на Фаренго?

– В той информации ничего опасного для них не было.

– Откуда это вам известно?

– Знающие взломали супремус «Уриила», когда перед гибелью его ремонтировали на орбите Кидронии. Данные, скопированные из памяти супремуса, с тех пор хранятся в наших архивах. Экспедиция Анволи даже близко не подошла к хранилищам знаний на Фаренго. Их не так-то просто найти и открыть.

– Значит, «Уриил» не был уничтожен г’ормитами?

– Причина гибели «Уриила», судя по всему, навсегда останется неизвестной. К сказанному мы также можем добавить: то, что хозяева отступницы похитили на Кидронии именно Вей, Вольска и Овиту, может означать, что они готовят экспедицию на Фаренго. Там им пригодятся профессиональные умения ксенобиолога, археолога и Знающей. Имеется также информация, что на Альфе Альфе исчез специалист в области геологии и планетологии.

– Они готовят экспедицию, это очевидно. Благодарю вас, Величайшие Матери, за откровенность.

– Тогда и мы просим тебя, Избранный, быть откровенным с нами.

– Мои знания – ваши знания, Величайшие Матери. Я, как и обещал, помогу вам избавиться от тератронных зарядов, которыми люди императора заминировали материнскую планету. Шантажу будет положен конец.

– Это радостная весть, Избранный. Но сейчас мы хотим задать тебе вопрос, не касающийся тератронных зарядов.

– Я вас слушаю.

– Мы хотим, чтобы ты вспомнил день 14 пентария 394 года.

– Мне трудно его забыть. В этот день погиб Шестой флот.

– Во всех исторических трудах и учебниках говорится, что ты спасся в тот день от гибели только потому, что адмирал Шелтон отправил тебя на крейсер «Пантократор», где внезапно умер командир.

– Это правда.

– Но ведь это не вся правда?

– Нет, не вся.

– Мы хотели бы услышать всю правду.

– Это долгий рассказ, Величайшие Матери.

– Позади вечность, Избранный, и впереди тоже вечность. Мы не устанем слушать тебя.

 

37

Борт гиперкрейсера І класса А20 «Пантократор»,

орбита планеты 9 КВ077:6,

система звезды Деканс в Области Белых Звёзд,

14 пентария 394 года Эры Восстановления

– Я всё-таки настаиваю, командор, чтобы с «Цефея» личным кодом командующего подтвердили уровень ваших полномочий, – капитан второго ранга Минц старался не смотреть Теслену в глаза.

– Сделайте соответствующий запрос.

– Поймите меня правильно. Я не…

– Я повторяю: сделайте запрос по форме «семьдесят четыре».

Кавторанг тремя пальцами коснулся поверхности эталонного экрана на главном пульте. Супремус развернул трёхмерную проекцию корабельного коммуникатора, принял запрос, и через шесть секунд кодированный сигнал ушёл на флагман. Ещё через двадцать секунд на экране появилась расшифровка ответа:

Подтверждаю: командору Эарлану Теслену

моим приказом № 74–5–609с даны

все без исключения полномочия,

предусмотренные должностью

командира крейсера І класса «Пантократор».

Комфлота-шесть в. а. Игги Сеннер Шелтон,

борт LO2 «Цефей», 06.34.14.05.394

Минц переключил коммуникатор на режим «оповещение экипажа» и бесцветным голосом произнёс:

– Внимание. Командный отсек, пост номер один. Шесть тридцать четыре. С данной минуты командор Эарлан Теслен вступил в командование крейсером. Полномочия командира сдал временно их исполнявший первый пилот Ози Минц. Посты боевой части, операторы моторной смены «два», подтвердите сообщение.

Боевая часть и моторная смена подтвердили.

Минц передал новому командиру управляющие ключи и защищённый носитель с кодами доступа. С первого ключа Теслен ввёл в супремус приказ на изменение параметров узнавания командира. Позитронный мозг запомнил его голос, запах, отпечатки пальцев и рисунок сетчатки.

– А теперь, первый пилот, потрудитесь объяснить, что у вас здесь происходит, – Теслен старался придать голосу суровость. Он не был кадровым офицером и догадывался, что сейчас думают о его назначении офицеры на постах командного отсека.

– Заражение в лабораторном блоке, сир. Погибли командир и четыре офицера-исследователя. Согласно инструкции я принял командование и приказал отстыковать лабораторный модуль от крейсера.

– Характер заражения? Вирус?

– Нет, ксеноморфы. Я полагаю, что вам, командир, о характере заражения лучше доложит подполковник-исследователь Цзан. Он работал в модуле.

– Он не заразился?

– Нет. Но я всё равно приказал его изолировать в биоблоке казематного модуля.

– Вы поступили разумно. Информация с лабораторного модуля ещё поступает?

– Да. Все люди там погибли. В модуле фиксируется активность нескольких сотен ксеноморфов. Модуль находится на компланарной орбите  с параметрами…

– Свяжите меня с Цзаном.

За вторым постом командного отсека появилось синеватое свечение. Через несколько секунд там возникло трёхмерное изображение сидящего человека в салатовой униформе. Человек тоже увидел Теслена и его командорские нашивки. Он встал, вытянул руки вдоль тела:

– Подполковник-исследователь Цзан, сир, куратор лабораторной части!

– Доложите о происшедшем, подполковник.

– Согласно приказу адмирала Шелтона, сир, сто шестьдесят три стандартных часа назад к «Пантократору» был пристыкован беспилотный разведывательный рейдер КS674. С борта беспилотника в лабораторный модуль «Пантократора» были перегружены четыре контейнера с биологическим материалом, доставленным с неизвестной мне планеты.

– Почему «неизвестной»?

– Нам, сир, не сообщили её координат и названия. Покойный капитан первого ранга Эдирни, ваш предшественник, сказал, что это материалы секретной экспедиции. Нам было запрещено говорить о них с другими членами экипажа, исключая пятерых старших офицеров. Контейнеры были нестандартные, особого типа, с динамическим полевым изолятором.

– Для чего, по-вашему, они предназначались?

– Я могу ошибаться, сир, но, по моему мнению, контейнеры были изготовлены для предельно надёжной изоляции при транспортировке особо опасных форм неземной жизни.

– Вас предупредили об особой опасности содержимого?

– Не совсем, сир.

– Объясните.

– Нас предупредили, что в образцах могут быть споры опасных ксеноморфов, но то, сир, с чем мы столкнулись в реальности, превзошло наши представления о возможной угрозе.

– Подробнее.

– Мы извлекли из контейнеров около полутонны смеси грунта, разложившихся биологических тканей с неопределённой морфологией и несколько объектов, похожих на большие окаменевшие яйца. Мы сосредоточились на этих «яйцах». Нейтринное просвечивание выявило в них зародыши неизвестных науке ксеноморфов с необычно сложной небелковой структурой. Мы переслали трёхмерные проекции «яиц» на «Цефей». Оттуда, за подписью главного биолога флота генерал-майора-исследователя Фаламанда, пришло распоряжение поместить «яйца» и грунт в инкубатор. В распоряжении содержались рекомендуемые параметры среды в инкубаторе. Полагаю, сир, что Фаламанд и его офицеры знают больше, чем я, о природе и происхождении этих «яиц» и этого грунта.

– Это очевидно. Продолжайте.

– После размещения в инкубаторе «яйца», вопреки нашим ожиданиям, не ожили. Зато из микроспор, содержащихся в грунте, за двадцать стандартных часов развилась примитивная желеобразная жизненная форма. Капитан Эдирни пришёл в модуль на неё посмотреть. Это было семьдесят шесть стандартных часов назад, сир. С примитивной формой как раз в это время начали происходить странные эволюции, потом яркая вспышка, потом в инкубаторе появились большие агрессивные ксеноморфы, взломали его и убили всех, кто был в лаборатории. У них была молниеносная реакция, сир. Я оказался около шлюза и едва успел покинуть модуль. Потом Минц приказал отделить его от крейсера. Считаю, что это было правильное решение. И ещё, сир.

– Я слушаю.

– До сих пор не могу понять, откуда выскочили эти монстры. Такого приращения биомассы не бывает, это какая-то взрывоподобная мутация или что-то ещё.

– Может, они вылупились из «яиц»?

– Маловероятно. Нет, сир, не просто маловероятно, а невозможно.

– Я вас понял, подполковник. Вы пока останетесь на карантине. Это необходимо.

– Да, сир.

Голографическое изображение Цзана погасло. Несколько минут Теслен молчал. Потом обратился к Минцу:

– Покажите мне, что происходит сейчас на отстыкованном модуле.

На одном из плоских экранов появилось изображение лабораторного отсека, по которому бегали десятка два гыргов.

– Насекомые? – удивился командор.

– Похожи, – согласился первый пилот. – Но наши лабораторные доки называли их…

Он не успел сказать, как называли гыргов военные исследователи с «Пантократора». Супремус крейсера сообщил, что восемь секунд назад четыре корабля Шестого флота, включая флагманский линкор «Цефей», были атакованы неопределённым пока противником и, согласно предварительной оценке, получили несовместимые с базовыми функциями повреждения.

 

38

Подземный уровень резиденции Совета Двадцати Трёх

планеты Пифии (11 КВ23:2), известной также,

как Магония и Планета Женщин,

система звезды Рири (Эпсилон Эридана),

25 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Вот так, Высочайшие Матери, всё было на самом деле, – закончил свой рассказ Теслен.

– А почему беспилотник с материалами Шелтон отправил именно на «Пантократор»?

– На этом крейсере был наиболее оснащённый из всего состава Шестого флота лабораторный модуль. Плюс группа опытных ксенобиологов и медиков. «Пантократор» изначально проектировался как многоцелевой военно-исследовательский корабль для изучения дальних планет. Размерами он почти не уступал линкору и имел такую же двигательную группу, как у «Цефея». Экипаж линкора в те времена насчитывал в табельном списке пятьдесят семь единиц, а экипаж «Пантократора» – сорок девять.

– А что случилось потом с лабораторным модулем?

– После атаки ящеров мы про него забыли. Если ящеры его не подобрали, то он должен был через несколько дней сгореть в атмосфере планеты 9 КВ077:6.

– Мы думаем, Избранный, что они его подобрали.

– Да, понимаю. Я уже тогда, в девяносто четвёртом, подозревал, что война началась из-за этих «яиц». Если мне не изменяет интуиция, то это были святыни г’ормитов, окаменевшие «яйца» Великих Ползучих Отцов.

– Интуиция привела тебя к ближайшим окраинам истины, Избранный. Эти мёртвые «яйца», как известно Знающим, принадлежат особому виду живых существ, без которых была невозможна жизнедеятельность примитивного пола Ползучих. Эти существа ненадолго пережили Отцов. А про гыргов тебе известно.

– В общих чертах, Высочайшие Матери. Это оружие ящеров, по мнению Стражей, способно искоренить нашу расу. Можем ли мы не допустить второй войны?

– Можем. Для этого нам, Избранный, надо опередить тех, кто выкрал Сестру Овиту.

– В чём именно опередить?

– Достичь Фаренго раньше, чем туда доберутся они. Иначе война станет неизбежной.

– Я могу чем-то помочь?

– Да. У нас нет кораблей, способных осуществить такой перелёт. И любой наш корабль, полётное задание которого вызовет подозрение аналитиков Службы, будет перехвачен ещё до того, как достигнет район лимеса «Смитсон Джет». Агенты Гридаса контролируют управляющие ключи наших лайнеров. Но мы можем дать топливо, программное обеспечение и специалистов для такого полёта.

– Вам нужен «Капитан Паландо»?

– Да, Избранный.

– Я должен подумать, Высочайшие Матери.

– Это твоё право, Избранный. Сестра Гитела предоставит тебе все необходимые сведения. Но мы просим тебя, во имя твоей же безопасности, не покидать пока этого подземелья.

– Да будет так, Высочайшие.

 

Об отступнице Шерме. Выборка из информации, предоставленной Советом Двадцати Трёх Избранному Теслену

В 395 году альфийская компания «Эттли Касмик» обратилась к известному специалисту по выращиванию клонов Тейсанболону, жившему на Ноле, с предложением изготовить для службы безопасности компании ограниченную серию долгоживущих клонов с телепатическими способностями. Тейсанболон, которому тогда уже было за сто лет, считался гением клонирования и единственным мастером, способным наделять свои изделия сверхчеловеческими ментальными свойствами. В том же году Тейсанболон поместил в молекулярные колыбели альфийской фабрики «Новая жизнь» восемь эмбрионов с различными исходными генетическими матрицами. В ходе выращивания три эмбриона были отбракованы. Пять эмбрионов Тейсанболон довёл до сознательной стадии и в 408 году отдал их для тестирования специалистам из «Эттли Касмик». Они отбраковали ещё двух и одобрили к воспитательно-функциональной стадии трёх клонов – двух женского пола, которым мастер дал имена Овита и Шерма, и одного мужского пола, названного им Ленго. Всех троих готовили по специальной программе, включавшей как ментальную подготовку, так и обучение навыкам специалиста по противодействию промышленному шпионажу. В ходе обучения, при невыясненных обстоятельствах, погиб Ленго. К 410 году Овита и Шерма стали самыми дорогостоящими клонами в истории Альфы Альфы. В том же году умер Тейсанболон, указавший в своём завещании, что Овиту и Шерму должно рассматривать как его итоговые шедевры, величайшее достижение мастерства его клана и прощальный дар человечеству. Считается, что основным генетическим материалом для изготовления Овиты и Шермы послужили клетки, извлечённые учителем Тейсанболона – мастером Сумбулом из тела Знающей Карсы, телепатки и провидицы, жившей в эпоху императора Эарлана Второго.

В 411 году Шерма участвовала в операции по разоблачению промышленных шпионов конкурирующей земной корпорации «Альпарасан». Информация, полученная Шермой во время ментального сканирования сотрудников «Эттли Касмик», определила успех операции. Согласно тогдашнему официальному заявлению руководства компании, благодаря действиям секьюрити был предотвращён ущерб в размере восьми миллиардов имперских фунтов.

Шерма стала известной. Она вышла замуж за члена совета директоров «Эттли Касмик» миллиардера Ормана Шайнара, который из-за этого мезальянса разорвал отношения со своим кланом. Ей было предоставлено имперское гражданство первой категории. Шерма прославилась на Альфе Альфе как экзотическая красавица, героиня светских хроник и поэтесса. Одновременно она продолжала консультировать «Эттли Касмик» по вопросам безопасности.

Тогда же, с разрешения компании, к ней впервые обратился за консультацией тогдашний руководитель альфийского подразделения управления «А» Службы Предотвращения командор Биргир Ян. Имеются сведения, что Шерма вскоре стала любовницей Яна. Во время визита на Альфу Альфу Туре Шактири Второго Шерма была приглашена на ужин к императору. Они вместе провели без свидетелей шесть часов. После этого Шерма стала одной из самых влиятельных женщин на планете. Но и количество её врагов возросло. Родственниками мужа ей было предъявлено официальное обвинение в применении гипноза с целью овладения состоянием Шайнаров. Её также обвинили в нелегальных связях со Знающими. На Шерму было совершено покушение, она чудом избежала смерти.

В 412 году клонка Овита была послана компанией на Пифию с разведывательной миссией. Руководителей «Эттли Касмик» интересовала секретная технология производства волоконного покрытия корпусов кораблей на базе анизотропного берилла, разработанная учёными пифийской Лаборатории перспективного материаловедения. Но на материнской планете Овита обратилась к Учению Знающих, отреклась от прежних воззрений и отказалась от выполнения задания своих хозяев.

Сестра Овита пригласила Шерму на Пифию. Но Шерма не смогла расторгнуть контракт с «Эттли Касмик». В квадрарии 413 года она, несмотря на судебный запрет покидать планету, бежала с Альфы Альфы на Пифию с помощью своего супруга и его двоюродного брата капитана лайнера «Максвелл» Рамы Шайнара. Как и для Овиты, для неё сделали исключение из правила, запрещающего клонам находиться на материнской планете. Матери Пифии были поражены силой ментального таланта Шермы, а также её неодолимым стремлением расширять свои знания и обучаться тайным искусствам. Она была приобщена к нижним ступеням Учения Знающих, а через год послана на Землю с конфиденциальной миссией.

На Земле она вновь попала в поле зрения Биргира Яна, который к тому времени стал координатором управления «А» и адмиралом. Шерма отступила от Учения Знающих. По другой версии, она никогда и не была откровенной с Высочайшими Матерями и лишь выполняла на Пифии задание адмирала. Из-за её отступничества понесла значительные потери резидентура материнской планеты в поселениях Солнечной системы. Несколько Сестёр, попавших в руки Службы, умерли во время допросов. Шерме были присвоены агентский псевдоним «Ликтор» и звание премьер-лейтенанта. На Земле отступница родила дочь, предположительно от Яна. Имеются агентурные данные, что её дочери частично или полностью передались ментальные способности Шермы. Сейчас местонахождение отступницы и её дочери неизвестно.

 

39

Форт Бри, главная база Первого флота,

Луна, спутник Земли (0 КА01:3 а),

Солнечная система,

26 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Вот ведь как бывает, Марков, – император смотрел на детектива скорее сочувственно, чем сурово. – На крутую резьбу всегда найдётся винт покруче.

– Были объективные причины, сир, мешавшие расследованию.

– Какие?

– В первую очередь, сир, несогласованность действий между различными подразделениями Службы. У нас не было опытного тактического координатора. Советник-представитель Вангель Гело не обладал ни соответствующими навыками, ни полномочиями…

– Да, меня знакомили с твоим отчётом. Все, кто допустил эту позорную кидронийскую неразбериху, разжалованы и находятся под следствием. Но, честно говоря, я надеялся на твоё хвалёное чутьё.

– Я готов понести наказание, сир.

– Ты должен найти тех, кто это устроил.

– Постараюсь, сир.

– У тебя есть версии?

– Да, сир.

– Изложи.

– Есть три следа, сир. Первый: с кидронийского спутника удалось отследить маршруты их дискоидов и место старта неопознанного корабля. Там сейчас работает группа криминалистов. По стартовому следу уже определили, что это скегер  класса «U» или «UJ», возможно, частная яхта. Тридцать часов назад в портах начали дистанционно сканировать супремусы прибывших кораблей этого типа. Но это скорее для очистки совести, сир. Они не идиоты и в порт не пойдут. У них где-то в Секторе Кастора есть своя тайная база. Скегеры далеко не летают, значит, база в радиусе двух-трёх парсеков от Абеллары. Аналитики составили перечень перспективных районов. След номер два: они забрали Знающую, которую перед этим отбили у делла Варды в поселении «Благословенное начинание». Мы установили, кто она. Это клонка-телепатка с Альфы, из той же серии, что и Шерма. Её имя Овита Дейман. Она четыре года назад предала своих хозяев и стала служить пифийкам. Третий след: по данным экспертов, взрыв над океаном был нацелен не на командующего, а на тот катер, где находились Унно и Вей. Заряд был сброшен с военного орбитера. Я полагаю, что за взрывом стоит клан Ферфаксов. Они мстили наместнице за Тенну. Но почему-то о взрыве были заранее информированы похитители Вей. Они добрались до неё раньше спасателей, значит, точно знали о времени и характере атаки. Полагаю, что между Ферфаксами и ними есть какая-то связь. За эту нитку стоит потянуть, сир.

– Да, согласен с тобой. Потянуть стоит. Ферфаксы уже под домашним арестом. Вся семейка. Мы их расколем. А вот относительно этой… второй клонки я не совсем тебя понял.

– Я думаю, сир, что надо искать след в прошлом Шермы.

– У неё много чего в прошлом. Например, я.

– В её происхождении, сир. Там обнаружилось много непрозрачного. Начиная с этого мастера-клонодела.

– Тейсанболона? Я его помню. Почтенный такой был старец. Что такого в нём «непрозрачного»?

– Он был с Нолы, сир. Его клан жил на Ноле полтора столетия.

– И что?

– Его племянник был одним из политических лидеров Ноланской Федерации и депутатом их Конгресса. Он погиб, когда федераты воевали с Шестым флотом. А после подавления, по приказу Шелтона, были репрессированы его жена и дети. Его потомков больше не существует. Тейсанболон формально был непричастен к тем событиям, но он мог мстить за членов своего клана. Подложить под Империю «живую бомбу».

– Шерма – живая бомба?

– Я образно, сир. Прошу прощения.

– Она могла убить меня, но я жив.

– Возможно, сейчас она пытается убить Империю.

– Спровоцировать вторую войну с Г’ормой?

– Не исключено.

– Что тебе нужно для работы?

– Полномочия и доступы.

– Какие?

– Чем круче, тем лучше.

– С этого момента – ты имперский комиссар с доступом «шесть "А"». Ещё что?

– Прошу прощения, сир, но есть такие жирные конторы, которым, извините, начхать на комиссарские погоны. Мне нужен полный доступ к секретным архивам компаний «Эттли Касмик». Самый полный, сир.

– Считай, что ты его имеешь, комиссар Марков. Вылетай на Альфу немедленно и действуй от моего имени. Бери в свою команду кого посчитаешь нужным, и действуй, действуй. Главное сейчас – действовать, и действовать быстро. В твоём распоряжении, если потребуется, будут все ресурсы Империи.