«Господи, ну как же можно в таком всю жизнь проходить?»

Арина в который раз примеряла на себя чадру. Несмотря на то, что она была сделана из тончайшего муслина, одна мысль о том, что вместо коротких шорт и майки или красивого платья ей придётся надеть на себя какой-то мешок, до смерти её раздражала.

Михайлов наблюдал за Арининой примеркой с самым бесцеремонным видом.

– Если бы я был художник, я бы нарисовал женщину не с персиками или с собачкой, а примеряющую восточный наряд, – весело сказал миллиардер.

– Ну, конечно, что тут рисовать? – резко ответила Арина, закутавшись в очередной раз в муслин. – Кусок тряпки и всё.

– К сожалению, я и кусок тряпки не нарисую, живописец из меня никакой, хоть всегда пятёрки были по рисованию.

– Это как это? – спросила Арина, встав под кондиционер, настолько ей было жарко и неуютно в чадре. – Учитель догадывался, что ты – будущий олигарх, и отношения с тобой решил не портить?

– Да, нет, мои рисунки были лучшие. Всегда на все выставки посылали. Но рисовал их не я, а мама. У неё был настоящий дар, она могла бы стать неплохим художником, но дед настоял на том, чтобы она получила более, с его точки зрения, серьёзную профессию экономиста. Правда, как-то раз нужно было что-то нарисовать прямо на занятии… Помню, я тогда старался, изобразил всё, что мог, но учитель, когда увидел, что в итоге получилось, отпустил меня сразу же с урока, подумал, что я заболел. Так что рисую я из рук вон плохо, а вот мои дети будут, наверное, сами себе хорошие оценки по рисованию зарабатывать.

«Слышала, Арина, – его дети, а не ваши! – недовольное мамино лицо вновь возникло перед Ариной. Скорее всего, у твоего Михайлова есть невеста, живёт сейчас в какой-нибудь из резиденций олигарха, сохраняя, как порядочная девушка, невинность. А тобой он уже вдоволь натешился на острове. И в Чешме он привёз тебя совсем не достопримечательности осматривать, а продать куда-нибудь в массажный салон. Помнишь, как в 90-е дочь моей сотрудницы была продана в Турции собственным супругом! Ну, а Михайлову это раз плюнуть – он же международный сутенёр! Тем более, официально ты – убита!»

Образ мамы был настолько явствен, что Арина почти поверила и даже от ужаса произнесла вслух с мольбой:

– Серёжа, не продавай меня, пожалуйста, в массажный салон!

– Что? Я не ослышался? Продать в массажный салон? Тебя? – недоуменно воскликнул олигарх.

– Ну, да, ты же для этого меня в Турцию привез? – как под гипнозом спросила Арина.

– Вот правильно я тебя ещё в самолёте хотел в эту тряпочку закутать! Ты, по-моему, перегрелась на солнце! Или слишком много смотрела сериалов про бандитов. Единственное массажное агентство, где тебе будет позволено работать, – это у меня дома, и то только если сдашь специальный экзамен и научишься бицепсы от трицепсов отличать!

– А экзамен мне на Пете сдавать предлагаешь? – съязвила уже окончательно пришедшая в себя после воображаемого маминого монолога Арина.

– А тебе Петю не жалко? Я когда тебя попросил мне после тренировки спину размять, думал, что живым уже не встану, – так же язвительно сказал Михайлов.

– А это, Серёженька, чтобы жизнь тебе мёдом не казалась, а то привык, понимаете ли, ко всяким нежностям, неккингу с петтингом…

– Арина, попрошу не выражаться такими словами в президентском номере семизвёздного отеля! И отойди от кондиционера – а то из восточной красавицы в восточную Снегурочку превратишься!

– Роль Снегурочки навечно закреплена за Сергеем Михайловым, – напомнила Арина олигарху об участии в студенческом капустнике, но от кондиционера отошла и, подойдя к зеркалу, критически себя осмотрев, наконец, задрапировалась окончательно. Михайлов в джинсах и белой футболке, специально не брившийся до поездки и отрастивший на лице достаточно буйную растительность, в самом деле стал похож на какого-то восточного мужчину. Во всяком случае, под почти сформировавшейся бородкой узнать олигарха было очень сложно. На всякий случай он водрузил на себя огромную кепку и надел очки.

Пройдя по центральной площади курорта, Михайлов с Ариной направились во дворец Султана Сулеймана, а также решили заглянуть в Археологический музей, расположенный в Генуэзской крепости на берегу моря.

Михайлов читал Рине стихи на английском языке – по-русски они решили на людях не разговаривать. По дороге к крепости им встретилась небольшая православная церковь. Арине захотелось подойти посмотреть поближе. Девушка уже было собралась зайти вовнутрь, но не решилась, вспомнив, в каком она виде, и остановилась перед входом. Около церкви стоял высокий юноша-блондин, полностью занятый просмотром какой-то видеозаписи на планшете и не обративший на Арину с Михайловым никакого внимания. Внезапно дверь в церковь открылась. Оттуда вышла худенькая невысокая женщина славянской внешности в наброшенном на голову белом платке. Окинув удивлённым взглядом Арину с Михайловым, не произнеся ни слова, она окликнула паренька, и они вместе ушли, что-то тихо обсуждая по-русски.

– Ты знаешь, кто эта женщина? – спросил по-английски Михайлов.

– Нет, даже не догадываюсь. А кто? Она по-русски говорила.

– Её фамилия Башмакова. А зовут Александрой.

– Шура Башмакова – известный в прошлом фотограф? А что она делает в Турции?

– Ты помнишь, как называется гостиница, где мы остановились? – спросил Арину Сергей.

– Конечно! Nikonov’s hotel. А какое отношение Шура имеет к этой гостинице?

– Самое прямое. Её женихом был Дима Никонов.

– Никонов, тот самый? Что когда-то подвинул самого Серёжу Михайлова в рейтинге Forbes?

– Вот именно. В бизнесе мы были, что скрывать, соперниками, но в обычной жизни у нас были очень хорошие отношения. Никонов выкупил всё побережье в Чешме, приглашал меня приезжать покататься на аквабайке. Мы с ним как-то ездили вместе в санаторий в Сочи. Для водных видов спорта там просто рай…

Сергей задумался, улыбнувшись, видимо, вспомнив что-то приятное из далёкого прошлого.

– Но насколько я знаю, Никонова пару лет назад убили во время спецоперации в Лондоне? – спросила Арина, выводя Михайлова из задумчивости.

– Да, точно так, хотя связь Никонова с местными китайскими мафиози осталась недоказанной, по ряду причин на его активы решено было наложить арест. Но только сделать это оказалось невозможно – после его смерти всё куда-то испарилось!

– А куда же все активы делись? – удивлённо спросила Арина.

– Я подозреваю, что он всё передал Шуре, но как он это сделал, никто не знает.

– А откуда ты знаешь, что Шура была его невестой? – с интересом спросила Арина.

– Он мне показывал её фотографию незадолго перед тем, как его убили. Так восторженно о ней отзывался! У них такая любовь была! Жаль, что всё так закончилось… – Михайлов грустно замолчал.

– А этот юноша, с которым она ушла, – это её сын? – спросила Арина.

– Нет, насколько я знаю, у неё не было детей, у него тоже. По-моему, он говорил, у Шуры был крёстный сын. Он, вроде как, женился на племяннице Никонова Ирине. Агния какое-то время с ней дружила, когда жила в Лондоне, они вместе учились. Это, наверное, он. Ну, а Шура, обосновавшись в Чешме, вышла замуж за повара местной гостиницы, приехавшего на работу из России. Кстати, говорят, что он внешне очень похож на Диму.

– Быстро же она утешилась, – иронично заметила Арина.

– А ты как бы на её месте поступила? – мгновенно спросил Михайлов.

– А при чём тут я? – с вызовом сказала Арина. – У меня даже жениха нет.

Олигарх мотнул подбородком, улыбнувшись:

– А вот представь, что я бы был твоим женихом. Если бы меня в какой-то момент «грохнули», неужели ты бы всю жизнь проплакала над моей могилой? Ладно, философские беседы закончены, пойдём осматривать дворец Сулеймана.

После осмотра достопримечательностей Сергей предложил Арине походить по местным лавочкам и купить ей одежду для исполнения танца живота.

Миллиардер выбрал для девушки шёлковые просторные штаны и накупил множество цепочек и браслетов, а также полупрозрачную чадру.

– А что я надену наверх? – спросила Арина.

– Ну, размера 5D тут не наблюдается, – тихо прошептал олигарх, – поэтому мне кажется, что вариант топлесс будет лучше всего. Самое главное – это правильно украсить голову, вот та заколка со стразами очень подойдёт к твоим распущенным волосам, Арина. Искренне надеюсь, что время твоих конских хвостов безвозвратно ушло.

Арина сначала покраснела, потом еле сдержалась, чтобы не наступить Сергею на ногу. «Хорошая, всё-таки, вещь чадра, никто не видит твоих эмоций», – подумала Рина.

Себе Михайлов решил приобрести объёмный парчовый халат, бархатные шаровары с широким ярким поясом, тапки с заострёнными носами и белую чалму.

– Серёжа, а тебе в этом всём жарко не будет? – удивлённо спросила Арина.

– Я надеюсь, что это всё с меня достаточно быстро снимут умелые ручки моей любимой наложницы, – зашептал девушке на ухо миллиардер, опять вгоняя её в краску.

Зайдя в продуктовый магазинчик, Михайлов купил, как и предполагалось, различных восточных сладостей.

Теперь они шли по главной туристической улице Чешмы, где местных магазинов практически не было, зато было много бутиков международных марок одежды и обуви.

Сергей внезапно остановился перед магазином с названием известного бренда женского и мужского белья.

– Арина, давай зайдём, тебе купим что-нибудь? – предложил Михайлов.

– Сюда? – неуверенно спросил Арина. – А мне разве можно?

– Я думаю, что даже нужно, если учесть, что я недавно, сгорая от нахлынувшей страсти, порвал твою любимую «Анжелику», – тут Арина сильно покраснела под чадрой и опять невольно захотела наступить олигарху на ногу, – и, видимо, в перспективе, порву ещё что-нибудь, так что лучше иметь бельё про запас.

– Я имею в виду – в таком виде? – сердито произнесла девушка.

– А почему нет? Я думаю, что продавцам абсолютно всё равно, какой у тебя вид.

Не дожидаясь Арининого ответа, Михайлов открыл дверь бутика и буквально втащил Арину в магазин.

При виде цен Арине сразу захотелось обратно на улицу, но олигарх уже снял с вешалки светлый корсет, предлагая Арине его примерить.

На прозрачном изделии были многочисленные крючочки и завязочки, корсет явно был предназначен для каких-то сексуальных игрищ.

– Серёжа, – зашептала Арина. – Ты что, с ума сошёл! Я пока сниму с себя чадру, пока примерю, пока застегну, расстегну это безобразие, пока снова оденусь, полдня пройдёт!

– А мы куда-то спешим? Ну, ладно, берём тогда без примерки.

Арина с возмущением выхватила из рук миллиардера корсет и проследовала в примерочную. Корсет сидел как влитой. Как олигарх умудрялся угадывать Аринины размеры, так и оставалось для неё загадкой. Но, конечно, выглядел он более чем вызывающе. Арина посмотрела на ценник и ахнула. В пересчете на американскую валюту получалось что-то около пятисот долларов. Пятьсот долларов за какую-то тряпочку, пусть даже очень красивую, это уже перебор! С сожалением девушка сняла с себя эту таящую для мужчин опасность вещицу и вышла из примерочной.

– Ну как? Надеюсь, покупаем? – игриво спросил Михайлов, мотнув по привычке подбородком.

– Нет, по размеру не подошло, – спокойно сказала Арина, радуясь, что ему не видно выражение её смущённого лица.

– А если подумать? – спросил Михайлов. – Арина, не вынуждай меня идти с тобой в примерочную.

– Ну, хорошо, подошло, но цена…

– Слишком дёшево для такой красивой девушки, как ты? – насмешливо спросил Сергей. – Тебя только цена смущает?

– Нет, не только, у меня в этом корсете вид… – тут Арина замялась, подбирая слова.

– Я думаю, вид у тебя в нём потрясающий, представляю, как мы с тобой повеселимся, когда я буду расстёгивать все эти крючочки, поэтому купим сразу два корсета. – Не дав Арине что-либо возразить, Михайлов достал свою кредитку и расплатился.

– Ой, Ариша, – внезапно вспомнил миллиардер, когда они уже собрались уходить. – Мне же тоже нужно себе кое-что приобрести.

– Хорошо, только можно я тебя на улице подожду, здесь хоть и кондиционер работает, но всё равно очень душно, – сказала Арина, ещё не отойдя от мысли, что за покупку двух тряпочек, которые возможно очень скоро будут разорваны и выкинуты на помойку, выложена такая чудовищная сумма.

Выйдя на улицу, Арина подошла к соседнему магазину и только стала рассматривать витрину, когда услышала громко сказанную фразу по-русски:

– Гюльчатай! Открой личико!

Арина вздрогнула, но не обернулась. В витрине магазина отразился человек, который только что произнёс фразу из знаменитого советского фильма.

«Боже мой, только не это!» – с ужасом подумала Арина.

За её спиной стоял самый проблемный ученик «Лазурного берега» Артём Гавриловский. Будучи ещё подростком, он довёл всех преподавательниц лингвистического центра до нервного срыва, а самой пожилой из них даже пришлось вызывать однажды «скорую».

Преподавательницы наотрез отказывались проводить занятия в группах, где в списках слушателей курсов значился Гавриловский, начиная рыдать лишь при одном упоминании его фамилии.

Казалось бы, чего проще – не записывать подростка на обучение, отказав под каким-то благовидным предлогом. Но, к большому сожалению, это было невозможно, так как мальчишка приходился родственником главного методиста центра. Роза Грязнова на все критические замечания персонала «Лазурки», как сокращённо называли центр студенты, лишь презрительно усмехалась и упрекала слабонервных педагогов в отсутствии профессионализма и правильного подхода к детям. В какой-то момент ситуация подошла к критической точке, и Арина решила выяснить всё сама, придя в группу в качестве преподавателя. Явившийся на занятие с получасовым опозданием, Гавриловский окинул Арину оценивающим взглядом и произнёс на всю аудиторию: «Ты что ли у нас теперь занятия вести будешь? А я думал, ты только списки писать можешь и расписание составлять».

Положив ноги на стол, всем своим видом демонстрируя безнаказанность, подросток испытующе посмотрел на Арину. Девушка решила, что лучше всего будет не обращать внимания на малолетнего манипулятора, и стала рассказывать про трудности, возникающие при употреблении модальных глаголов.

Гавриловскому это явно пришлось не по вкусу. Привыкший к тому, что преподавательницы начинали кричать, ругаться или плакать, он с затаённой злобой наблюдал, как Арина совершенно спокойно отреагировала на его слова и продолжает вести занятие. Тогда Артём, прошуршав чем-то в рюкзаке, вынул оттуда коробочку с маленькой мышью. Выпущенный на свободу грызун потоптался сначала на месте, озираясь и обнюхивая всё вокруг, и побежал к учительскому столу.

Арина заметила мышь, когда та сидела уже у неё на коленке.

Ничуть не испугавшись, девушка скинула мышь сильным ударом кулака. Зверёк, не ожидая такого оборота событий, полетел, спикировав в декольте сидящей на первой парте отличнице Свете. Что тут началось! Девчонка завизжала от ужаса, вскочила на парту. Из других аудиторий выбежали ничего не понимающие студенты и преподаватели, а сидящие на последней парте мальчишки, не растерявшись, под предлогом помощи Свете, долго искали зверька в декольте.

Вспомнив все эти «весёлые события», Арина уже подумывала развернуться и дать Гавриловскому в зубы или ещё куда пониже, и будь что будет, но неожиданно увидела отразившихся в витрине турецких полицейских, оттащивших парня от Рины и затолкнувших его в патрульную машину.

Переведя дух, девушка присела на скамейку недалеко от магазина и по старой привычке стала шарить по карманам в поисках сигарет.

Внезапно кто-то закрыл ей глаза. Арина вздрогнула при мысли, что Гавриловского по какой-то причине отпустили и он продолжил приставать к Арине. Но, к счастью, даже через покрывало Арина уловила знакомые ноты удового дерева.

– Отгадай, кто пришёл?

– Это такая картина художника Фирса Журавлёва есть – только там дама кавалеру глаза закрывает, – сказала уже успокоившаяся Арина. – Ну, что, Серёжа, купил, что хотел?

– Нет, – с сожалением сказал Михайлов. – Майки моего размера нужного мне цвета у них закончились. Ну, да ладно, если честно, умираю с голоду, пойдём скорее в гостиницу.

– Тебе понравились сегодняшние экскурсии? – спросил Михайлов, когда они уже ехали в лифте отеля.

– Да, особенно меня поразил тот факт, что под псевдонимом Мухиби Султан Сулейман писал стихи своей возлюбленной Роксалане, – как бы невзначай сказала Арина. – Вот бы мне кто стихи написал, я была бы так счастлива!

Войдя в номер, она с облегчением вздохнула – наконец-то можно снять чадру и говорить на родном языке.

Михайлов встал перед Ариной на одно колено и с самым наисерьёзнейшим выражением лица продекламировал по-русски:

– Современное прочтение стихов Мухиби, – засмеялась Арина. – Здорово, а можно ещё что-нибудь прочитать про любовь, про чувства, про поцелуи?

Не раздумывая, Михайлов взял Аринину руку и, нежно поцеловав, процитировал:

– Хорошие стихи, – сказала Арина, присаживаясь в кресло, – за них большое спасибо Сергею Есенину, а Сергею Михайлову большое спасибо, что помог мне снять это сооружение!

– Арина, вот это правильно, что ты отошла, а то я, помимо чадры, и модель 5D, и всё остальное сейчас сорву! А вообще чадра хорошая штука! Нужно мою сестрёнку в такие платочки завернуть, и, пока замуж не выйдет, будет в них на занятия в университет ездить, а там уж я с себя сложу ответственность и всё отдам на откуп её спутнику жизни.

– Ну, ты и деспот! – подавив смешок, произнесла Арина.

– Да, я деспот, тиран, а ещё варвар и еретик, – довольно улыбнувшись, сказал Михайлов. – Прошу никогда об этом не забывать!

– Я тогда одного понять не могу, – сдерживая изо всех сил улыбку, сказала Рина, – как у Агнии жених появится, если она всё время будет с закрытым лицом ходить?

– Арина, ну я её не обижу, хорошее приданое дам, авось, найдётся какой-нибудь смельчак…

– Господи, Серёжа, ну как ты можешь шутить с таким серьёзным лицом? – не выдержала и засмеялась Арина. – Между прочим, Султан Сулейман выдал свою сестру замуж за хранителя своих покоев Ибрагима. Мне кажется, у Агнии с Петей очень тёплые дружеские отношения. А если учесть его взгляды, когда ты свою сестру заставил раздеться до бикини, то, возможно, не только дружеские…

– Арина, надо всё-таки выяснить, когда мы прилетим обратно, – перебил миллиардер девушку, – что такого плохого сделал тебе Петя? То ты хочешь на нём тренироваться массаж делать, то женить на моей несносной сестре! Тебе совсем его не жалко?

Арина со смехом закатила глаза и отправилась принимать душ.

– Можно я не буду ужинать, а лучше немного вздремну? – спросила она, выходя из ванной и заворачиваясь по дороге в полотенце.

– А, может быть, ты поешь, а потом поспишь? – спросил Сергей.

– Нет, после еды вредно спать, так и потолстеть недолго, – заметила девушка.

– Ох, Риночка! – с притворным ужасом воскликнул Михайлов, обняв Арину и запустив руку под полотенце, – как ты потолстела, у тебя ниже спины даже кости не прощупываются!

– Серёжа, там, где ты щупаешь, костей отродясь не наблюдалось! – смеясь, ответила Арина. – Мне приятно, конечно, но можно я пойду, посплю часок-другой? Мне нужен отдых, и тебе, кстати, тоже. Разница во времени с островом ощутима.

– А после того, как ты проснёшься, я могу надеяться увидеть восточный танец в твоём исполнении? – с сожалением убрав руку, спросил Михайлов.

– Прямо здесь, что ли, танцевать? – удивлённо спросила Арина.

– А почему бы и нет? Обстановка соответствующая. Я даже кальян по Интернету заказал. Вот стоит, принесли, пока мы были на прогулке.

– Кальян? Ты что, будешь курить? – ещё больше удивилась Арина.

– Нет, конечно, это для создания правдоподобной обстановки. Женя Татищев собирается в следующем сезоне «Хануму» ставить, вот ему и отдам, наверное.

– Серёжа, по-моему, в тебе погиб великий режиссёр, – с иронией сказала Арина.

– И очень хорошо, что погиб, потому что сейчас режиссёрам, как и всем творческим людям, живётся несладко, к сожалению.

– Особенно тем из них, кто не получает грантов из фонда Михайлова, – невозмутимо продолжила Арина.

– Даже им, Арина, приходится иногда очень тяжело! Сознайся честно, ты хочешь получить грант на исполнение танца? – смеясь, предположил олигарх.

– Было бы неплохо, конечно, – также смеясь, ответила Арина, – но сгодятся в качестве спонсорского взноса и те две тряпочки из бельевого магазина по пятьсот долларов каждая.

– Здорово, что ты о них помнишь. Это одежда для следующего домашнего спектакля, нужно будет продумать антураж…

Арина послала Сергею воздушный поцелуй и отправилась в одну из многочисленных комнат номера – спальню.

Рина мгновенно уснула. Ей приснилось какое-то странное место – как будто это был вход в кинозал. Вместо контролёров-людей у входа в помещение стояли какой-то крокодил и дама со страусиным пером в причёске.

Рядом с крокодилом, как у Эдуарда Успенского в книжке про Чебурашку, стояла табличка «Возраст пятьдесят лет. Кормить и гладить разрешается». Вид у крокодила был достаточно мирный, он бродил вокруг входа в кинозал и весело напевал детскую песенку: «На прогулку выходил наш любимый крокодил!» Присмотревшись, Рина поняла, что на входе в зал надпись «Дуат», то есть египетский загробный мир.

«Если это дуат, – думала она во сне, – значит, женщина со страусиным пером – это богиня Маат, богиня истины, правосудия и гармонии, дочь бога солнца Ра. В её функции входит взвешивание души умершего на чашах весов, уравновешенных её страусиным пером. А тогда кто же этот крокодил? Себек или Собек? Кажется, так. Бог с головой крокодила».

В длинной очереди в загробный мир стояли известные банкиры, политики, бизнесмены. В самом начале людского потока Арина заметила Михайлова, беседующего о чем-то с мэром одного из сибирских городов.

Грехи мэра при взвешивании были так велики, что весы чуть было не сломались. Крокодил, недолго думая, одним махом проглотил городского главу, и, вынув из нагрудного кармана зубочистку, поковырялся ей в зубах. Затем голосом Леонида Броневого из «Семнадцати мгновений весны», обращаясь к Михайлову, произнёс: «А вас, Сергей Михайлов, я попрошу остаться!»

Арина проснулась, медленно соображая, где сон, а где реальность, и к чему, собственно, ей приснился такой странный сон.

Уснувший рядом Михайлов тоже мгновенно проснулся и с беспокойством посмотрел на Арину.

– Серёжа, а чем закончился инцидент с крокодилом? – спросила Арина, ещё не отойдя от сна. – Он тебя, надеюсь, не покусал?

– Когда? Откуда ты знаешь? – удивлённо спросил миллиардер.

– Ах, да, мне же это всё приснилось, слава Богу! Представляешь, тебя чуть не съел Себек!

– Ах, вот как? А я-то думал! – тут Сергей замялся. – Себек? Он, вообще-то, никого не ест обычно. Ну-ка, расскажи, что ты видела, а то потом забудешь!

Арина вкратце рассказала Михайлову содержание сна.

– Рина, признайся честно, что у тебя было по египтологии?

– По египтологии? У нас не было такого предмета, я же не на Восточном факультете училась.

– Ну, у нас тем более такого предмета не было, но мы в театральной студии пытались поставить что-то про Египет. Так вот, Себек, он, наоборот, людей спасал, а поедал на страшном египетском суде их Амат, чудище с головой крокодила и телом льва. Что? Страшно стало? Не переживай, пожалуйста, мы в Турции, а не в Древнем Египте, и никакому чудищу меня не съесть – подавится. Спи спокойно, думай лучше, как танцевать будешь.

Михайлов погладил Арину по голове и вышел из комнаты.

Арина скоро уснула. Во сне она увидела дворец Султана Сулеймана, который они сегодня посетили с Михайловым.

Падишах, как две капли воды похожий на олигарха, любовался танцем в её исполнении и, поражённый её изящными движениями и необыкновенной красотой, пригласил её к себе на ночь.

По длинному коридору в покои Сулеймана вместе с гаремными евнухами Арину вела почему-то её мама.

«На многое, Арина, не надейся, это всего лишь одна ночь, так, развлечение правителя», – снисходительно говорила ей Нелли Геннадьевна.

Арина вызывающе посмотрела на маму и твёрдо сказала: «Это не одна ночь! Таких будет тысяча ночей!»

Мама, бросив пренебрежительный взгляд на Рину, процедила сквозь зубы: «Тоже мне, Шахерезада нашлась!»

Арина провалилась в какую-то темень. Когда появился свет, девушка увидела, что стоит в просторном платье для беременных, уже практически на сносях. Стоящая рядом мама, окидывая взглядом её фигуру, скептически смотрела на дочку.

«Хорошо, если родится мальчик, а если девочка?»

Арина, пожав плечами, всё так же твердо произнесла:

«У меня будет мальчик и ещё мальчик и ещё!»

Мама зло рассмеялась: «Арина, да ты со своим здоровьем, подорванным стрессами и никотином, кого-то одного хоть роди!» Тут Арина то ли от боли, то ли от злости на маму закричала и проснулась.

Видимо, крик был настолько сильный, что его услышал даже находящийся в другой комнате Михайлов, прибежавший успокоить Арину.

– Риночка! Что опять случилось?

– Я рожу мальчика, а потом ещё мальчика и ещё мальчика, – снова не поняв, что уже не спит, произнесла Арина.

– Очень хорошо, Арина, – довольно улыбаясь, сказал Михайлов, – но только боюсь, что трёх мальчиков нам будет маловато. Хорошо бы одиннадцать мальчиков! А то волейбольная команда у меня есть, хоккейная есть, а футбольной нет! Одиннадцать девочек – тоже хорошо! Будет женская сборная!

«Ну что, мама? – торжествующе спросила Арина у Нелли Геннадьевны: – Вот он и сказал “нам”, а не “мне”!»

«Арина, какая же ты глупая! – ответила ей мама в воображаемом споре. – Это шутки такие циничные у миллиардеров, а тебе и невдомёк, что он над тобой смеётся!»

– Арина, скажи, ты выспалась? – присев на край кровати, спросил Михайлов. – Можешь для меня потанцевать?

Арина помотала головой, чтобы окончательно проснуться, улыбнулась и сказала: «Да!»

Надев прозрачные шаровары, в роскошной ванной комнате с огромными зеркалами Арина накрасила глаза, решив скрыть только нижнюю часть лица. Девушка внезапно почувствовала какой-то прилив энергии, словно актриса перед премьерой.

Украсив голову диадемой, Рина надела многочисленные цепочки, которые купил для неё Михайлов, в надежде скрыть обнажённую грудь. Но вид был всё равно более чем вызывающий. В зеркале опять возникла мама, с укоризной смотрящая на дочку: «Арина, ты похожа на какую-то стриптизёршу! Докатилась, приватные танцы у миллиардеров исполняешь!»

В это время раздался осторожный стук в ванную.

Арина вздрогнула и провела рукой по зеркалу, не желая разговаривать с мамой хоть какое-то время.

– Арина, у тебя всё в порядке? Тебе чем-то помочь?

– Да, всё хорошо, спасибо, помогать не надо.

– А ты скоро? – спросил Михайлов. – Я уже проголодаться успел.

– Да, сейчас иду, – крикнула Арина.

– Я …это, решил тебе сонет сочинить, но запутался в терцетах и катренах. Поэтому пока двустишие только написал, ты уж не взыщи. Вот послушай: «Не страшна мне болотная тина, если рядом со мною Арина!»

– Вариации на тему песенки Пьеро? Очень мило! – засмеялась Арина, разминаясь. – А можно тебя попросить включить музыку? Я диск уже поставила.

– Угу, – сказал Михайлов, – жду с нетерпением, когда ты появишься.

Когда через минуту она вышла из ванной, в огромной гостиной звучала ритмичная арабская музыка.

Михайлов лакомился рахат-лукумом, сидя на диване, заваленном подушками. На нём были халат, шаровары, чалма. Ни дать ни взять – и впрямь какой-то восточный правитель. При виде Арины он так и замер на месте.

Рина танцевала достаточно долго. Движения руками сменяли потряхивания живота. В конце исполнения девушка упала на пол и изогнулась, как кошка, совсем как в только что увиденном сне. Склонив голову, тяжело дыша, она полушутя-полусерьёзно спросила: «Вам понравилось, мой повелитель?»

Миллиардер встал с дивана и сел на пол, протягивая Арине блюдо с лукумом.

– Ариша, это фантастика! Где ты научилась так здорово двигаться? Нужно было подарить тебе школу восточного танца! Слушай, а Татищев ищет себе как раз для «Ханумы» балетмейстера! Может быть, поможешь?

– Серёжа, – спросила Арина, отщипывая кусок лукума, про себя радуясь, что олигарху понравился танец, – я бы с радостью, да кто же будет моим предприятием руководить?

– Ну, сейчас же Руся со всем справляется, такая девчушка славная. На мою маму в молодости очень похожа.

– Правда? – удивилась Арина. – Да, Руся милая, – согласилась она, испытав внезапный приступ ревности.

– Я, Риночка, сломлен, покорён, раздавлен, очарован и т. п. и т. д., – продолжал хвалить Арину олигарх. – Даже хотел, как Сулейман, бросить тебе свой платок, но помню, что с ним у тебя, к сожалению, связаны не самые лучшие ассоциации.

Арина слегка покраснела.

– Поэтому просто хочу сказать – проси, что хочешь! – с царским размахом заявил Михайлов.

«Арина, не будь дурой! – опять заговорила невидимая мама. – Михайлова никто за язык не тянул! Попроси его на тебе жениться. Он же сказал: проси, что хочешь! Вот и попроси пойти поставить штампик. Счастья никакого, конечно, с ним не жди, но как-нибудь проживёшь!»

«Нет, мама, – ответила Арина, – не буду я его об этом просить. Это шантаж будет, а не просьба. И потом это какой-нибудь Петя Козочкин (в очередной раз прости меня, Петя) может жениться, создать семью, есть приготовленные женой борщи, кататься с сыном на велосипеде, а у Михайлова совсем другая жизнь, другая стезя, другие цели и задачи. Ты, конечно, мамочка, знаешь, куда побольнее ударить, прекрасно понимая, что моё самое заветное желание быть всегда рядом с Серёжей, но, даже если мы скоро расстанемся, этих несколько дней, проведённых вместе, мне хватит на всю жизнь».

– Как говорил твой любимый писатель, Серёжа, – обращаясь к миллиардеру, произнесла Арина. – «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат, и сами всё дадут». Хотя, нет, хочу, всё-таки, тебя кое о чём попросить.

– Я весь во внимании, – сказал Михайлов, поедая кусок лукума.

– Если всё сложится в твоей политической карьере, пролоббируй, пожалуйста, интересы предпринимателей, внеси предложение снизить налоги. Ты ведь тоже в этом заинтересован.

Михайлов понимающе улыбнулся.

– Хорошо, Ариша, я всё понял. Так и предполагал, что ты попросишь что-то подобное. Закрой, пожалуйста, глаза.

– Зачем? Ты решил, что один пластырь может быть неэффективен, и прилепишь мне ещё один для верности? – весело спросила Арина,

– Ты, Риночка, зря так веселишься, пластырь, действительно, скоро нужно будет поменять, хотя одна из его функций, к моему великому счастью, больше не требуется. Это здорово, потому что курить в чадре было бы очень проблематично. Ну, а для верности я тебе лучше глаза завяжу, подожди немного, сейчас всё и узнаешь, – произнёс Михайлов, укутывая Арину в чадру, закрыв ей при этом глаза.

Через несколько минут она почувствовала, как Михайлов надел ей что-то на безымянный палец левой руки и затем снял повязку. Арина открыла глаза и невольно вскрикнула. На руке ярко-зелёным цветом переливался огромный изумруд в золотой оправе, похожий на тот, что Сулейман в сериале подарил Роксолане. Сам миллиардер переоделся в официальный деловой костюм, который всегда брал с собой в поездки, и встал на одно колено.

«Всё понятно, Сергей Михайлов, никакие майки тебе не нужны были, это ты хотел втайне от меня в ювелирный отлучиться».

– Спасибо, Серёжа, большое, – сказала Арина, с восхищением любуясь изумрудом. – Это мне за исполнение танца?

– Нет, это просто за то, что ты есть, – с нежностью произнёс Сергей.

– А к чему такой официальный вид и такая необычная поза? – спросила Арина.

– Я хочу сделать тебе предложение, – срывающимся от волнения голосом сказал олигарх.

– Предложение? Здорово! И договор уже какой-нибудь приготовил? – спросила Арина, всё ещё не в состоянии оторвать взгляд от перстня.

– Договор? Ты хочешь заключить договор? – удивлённо уточнил Михайлов.

– Ну, да, договор или контракт. Ты же хочешь сделать моему центру коммерческое предложение, правильно?

– Нет, Арина, я хочу сделать тебе не коммерческое предложение, я хочу сделать тебе предложение руки и сердца! – воскликнул олигарх. – Ты согласна?

Наступила звенящая тишина, стало так тихо, что был слышен почти бесшумно работающий кондиционер.

Несколько секунд у Арины ушло на то, чтобы осознать, что всё происходящее – это не сон, ещё пару минут – чтобы поставить в диалоге с мамой жирную точку. «Ну, что, мама, как-нибудь проживу, говоришь? Да мы с Серёжей такого вместе натворим, таких делов наделаем!» Мама пожала плечами: «Арина, поздравляю, конечно, дождалась! “Сами предложат, и сами всё дадут!” Замечательно! Но, заметь, ты сама себе противоречишь! Кто только что меня убеждал, что у Михайлова совсем другая жизнь и ему не следует жениться? Представляю, что вы там натворите! Не забудь его попросить Грецию к России присоединить, чтобы наша страна стала родиной Олимпиад». Мама фыркнула и исчезла.

Арина попыталась вспомнить, из какой юмористической передачи последняя шутка, но внезапно нахлынувшие эмоции не давали ей уже ни о чём думать. Она заплакала, и слёзы счастья полились потоком. Такая бурная реакция, видимо, была связана с накопившимся напряжением и насыщенной последнее время событиями жизнью.

Арина рыдала всё громче и громче, уже не в силах остановиться, так что потекла даже водостойкая косметика. Девушка зарылась в чадру из-за боязни, что олигарх увидит её в неприглядном виде.

Откуда-то издалека она услышала вопрос, заданный вконец растерявшимся Михайловым: «Это означает, Арина, что ты согласна?»