Ощущение новизны прошло. Вовка успел «от» и «до» изучить убранство особняка начальницы, а также уклад жизни его обитателей. Жоржету не интересовало ничего, кроме новых модных вещиц. К тому же, изысканным вкусом она не отличалась, скупая все самое дорогое и красивое. Поэтому в интерьере, скорее, наблюдался разброс стилей, нежели прослеживался какой-либо определенный. В доме была шикарная библиотека, но книгами никто не интересовался, даже славящийся ученостью гимназист, не говоря уже об его матери. Вовка тоже не любил читать. Впрочем, книг в его доме ни у бабушки, ни у матери почти не было. Здесь стеллажами с томами русских и зарубежных классиков была занята целая комната, но в нее заходили только тогда, когда требовалось произвести подсчеты расходов и полученной прибыли в кафе. Или чтобы что-нибудь спрятать от посторонних глаз в одном из многочисленных увесистых томов.

Жоржета не любила принимать гостей, отмечая все семейные праздники в кругу самых близких людей: его, своего сына и «мамы Любы». Красавица Виктория стала персоной нон-грата. Одни и те же разговоры за столом об одном и том же могли утомить кого угодно. Вовка затосковал. Он был лишен общения со своими друзьями. Анька решила, что тот загордился, добившись материальных благ, и объявила ДюймВовочке бойкот. Надо было с ней объясниться. Он был уверен, что подруга все поймет и простит ему долгие месяцы молчания. Сделать это сейчас было непросто. В кафе у него не было ни минуты свободного времени. Жаба привозила его к началу рабочего дня и забирала сразу после смены. Да и в выходные дни он себе, как выяснилось, не принадлежал.

Вовка вышел прогуляться по саду в надежде увидеть Вику. Обещала же она, что они сегодня обязательно увидятся. Он залюбовался цветением петунии и ромашек на клумбах под окнами открытой летней веранды коттеджа. Спустился вниз и пошел по дорожке в глубину сада, подальше от любопытных соседских глаз. Над ухом что-то просвистело, за малым не зацепив висок. Он инстинктивно отдернул голову и посмотрел на упавший к ногам камень. Хотел было громко выразить негодование и наказать хулигана, да вовремя заметил, что камешек завернут в тетрадный лист. Он развернул тайное послание. Сомнений не было – оно от Виктории: «Жду у калитки». Это была крайняя граница владений Жабы, за которой располагался пустующий участок, заросший сорняками и бурьяном, где к строительству дома еще не приступили. Тихое безлюдное место было идеальным для свидания. Калитка, разумеется, была закрыта на амбарный замок внушительных размеров. Впрочем, она была невысокая, чуть больше метра в высоту, и влюбленный легко перемахнул через нее в надежде увидеть предмет своей страсти.

Виктория подошла чуть позже, предварительно убедившись, что вокруг никого нет.

– Ну что? Права я была, когда говорила тебе, что от Жабы сбежать будет непросто? – спросила она игриво.

– Права, права! – вынужден был согласиться Вовка. – Но ничего невозможного не бывает. Что-нибудь придумаем!

– Например?

– Без тебя я никуда не уеду! – заверил он возлюбленную, – Или с тобой, или никак…

– Даже так? – страстность поклонника покорила даже ее легкомысленное сердечко и развеяла скептический настрой.

– Тебе больше нельзя оставаться в этом вертепе! – убеждал он одалиску.

– В отличие от тебя, я могу уйти в любое время, как только захочу. Повторяю, я здесь по своей воле! – ответила на это Виктория.

На самом деле она лукавила. Она была своего рода пленницей «мамы Любы» или обстоятельств, в которых оказалась по причине своей легкомысленности. Чтобы покинуть ее элитный салон, ей нужно было уплатить такую неустойку, что проще было остаться. Вовке совсем необязательно было знать все это. Она должна производить впечатление абсолютно свободной женщины, чтобы он не догадался о том, какая роль ему отведена.

– Но мне без тебя никак не обойтись! – этой реплики Вика никак не ожидала. Такой поворот событий был ей на руку, ей будут к тому же еще благодарны за помощь.

– Чем же я могу тебе помочь? – задала она интересующий ее вопрос, заинтригованная ответом.

– Я после нашей встречи утром кое-что разузнал, – приступил Вовка к изложению своего плана, детали которого еще не успел продумать, но идея была беспроигрышной. – Отсюда можно выехать лишь на машине Жоржеты и в ее сопровождении. Либо в сопровождении службы охраны. Я могу ночью выкрасть ключи, а ты рано утром жди меня здесь. Тебе предстоит изобразить Жабу. Я уверен, что твоя артистическая натура справится с этой задачей блестяще.

Взгляд собеседницы выражал полнейшее недоумение.

– Ты с ума сошел? Мы ведь совсем не похожи!

– В парике все бабы выглядят одинаково. Поверь мне, охранник не обратит внимания на детали. Машина-то будет настоящая, и я тоже. Уверен, этого более чем достаточно. – Убеждал ее Вовка.

– Но где я возьму подходящий парик? – продолжала паниковать Виктория.

– Неужели у твоих подружек по салону не найдется? Придумай что-нибудь. Одень шаль, темные очки… – подсказывал варианты Вовка.

– Парик искать рискованно. Могут догадаться. Я вот что решила: перекрашусь-ка я в цвет волос, как у Жабы. Скажу, что решила сменить имидж. Это не вызовет подозрений, поскольку все время от времени что-то меняют в своей внешности. Надену соломенную шляпу с широкими полями и солнцезащитные очки.

– Я не сомневался в том, что в тебе гибнет великая актриса! – похвалил ее Вовка, восхищенный живостью ума Виктории.

– А что потом? Как жить будешь, на что и где? Работать у Жабы ты уже не сможешь… Ты хорошо подумал? Может быть, нет смысла уходить от нее? – поинтересовалась Вика, чтобы потом не мучиться угрызениями совести, что испортила жизнь хорошему человеку.

– Не пропаду! – заверил ее заговорщик, – Пойми, я только начинаю жить, а она хочет, чтобы я был привязан к ее юбке. Она же думает только о том, как красиво одеться и вкусно поесть. Ее даже собственный сын не интересует! Сбагрила его в пансион, чтобы жить не мешал. Точь в точь моя маменька. От одной сбежал, на другую такую же нарвался.

– А что потом? – пытала его помощница.

Вовка поделился с ней своими планами:

– Думаю рвануть в столицу. Город большой, значит, и возможностей устроиться тоже больше. Анна Петровна поможет с продуктами в дорогу, на первое время. А там на месте что-нибудь придумаю!

Вике понравился вовкин план. Тем более что он совпадал с ее собственным. Ей нужно было рвать отсюда, да куда подальше, чтобы не нашли, не вернули обратно отрабатывать прогулы.

Побег назначили наутро. Медлить было нельзя. Обоим хотелось как можно раньше вырваться из своих золотых клеток.

Вечером Вовка встретил покровительницу заметно повеселевшим. Он действительно ее ждал сегодня как никогда. Жоржета нашла, что правильно сделала, что оставила любовника дома. Отдых пошел ему на пользу. Может, назавтра устроить ему еще один выходной? К сожалению, себе она не могла позволить такой роскоши. Вести ресторанный бизнес непросто, даже если он весьма скромный.

– Я вижу, тебе уже лучше, чем утром? – заметила она.

– Чуть-чуть, но голова еще болит. Наверное, простыл на озере, – соврал Вовка.

Это была ложь во спасение. Сожительница панически боялась схватить какую-либо инфекцию, даже обычную простуду. А Вовка, с детства не отличавшийся крепким здоровьем, часто простывал. На время болезни любовница изолировала его в гостевой комнате. Впрочем, к такому приему он уже прибегал не раз, и всегда успешно. Вот и сейчас Жоржета отправила его на время лечения в гостевую, снабдив целой кучей лекарств, микстур и травяных настоев. А сама решила принять ванну. Пока она отмокала в теплой воде с пеной, Вовка прокрался в ее спальню, вытащил из ее сумочки ключи от машины, забрал свои вещи – не все, а только те, что могли пригодиться в дороге, и вернулся к себе.

Было далеко за полночь. Спать Вовка не хотел, да и не мог. Во-первых, он боялся проспать и сорвать тем самым побег. Во-вторых, волнение лишало сна и покоя, выбрасывая в кровь львиные доли адреналина. Сегодня завершался еще один этап его жизни. Но он ничуть не жалел об этом, готовый к грядущим переменам. Рассвет застал его сидящим на подоконнике. Пора! Он оделся, взял сумку с вещами, ключи от гаража висели в прихожей, от машины лежали в кармане брюк. Вовка окинул взглядом дом, ставший для него приютом на несколько месяцев, но грозивший превратиться в темницу. Поэтому покидать его было не жаль, и уверенным твердым шагом направился к выходу, стараясь производить как можно меньше шума. На носочках прошел к гаражу, открыл его, потом отомкнул массивные ворота парадного входа, и выкатил машину. Заводить ее было опасно: Жаба могла проснуться. Откатив ее на некоторое расстояние от коттеджа, Вовка завел «Опель» и поехал к тыльной стороне владений Жоржеты, где его должна была ждать переодетая в нее Вика. Но у калитки никого не было. Сердце беглеца оборвалось от мысли, что план сорвался. Но из-за густого кустарника вскоре вышла знакомая хрупкая, похожая на гриб фигурка в широкополой соломенной шляпке. Вовка облегченно выдохнул и вышел из машины, уступая ей место водителя транспортного средства.

– Привет! Сегодня рад тебя видеть, как никогда. Ты хороша в любом наряде, даже в образе Жабы. Кстати, ты водить-то умеешь?

– Немного… – окончательно успокоила его беглянка.

– Тогда прорвемся! Поехали! Не будем терять время. Его не так много, как кажется, – и заговорщики поехали к пункту пропуска охраны элитного коттеджного поселка. Вика молча кивнула стражу порядка, протягивая карточку пропуска. Тот, как обычно, занес данные в тетрадь – здесь хранились все записи, кто когда выехал и когда вернулся.

– Что-то вы рано сегодня, – удивился охранник, возвращая бумаги.

– Работа, – сиплым от волнения голосом ответила лже-Жоржета.

– Да вы еще не проснулись, как следует! Немудрено с непривычки-то! – решил тот, – В добрый путь!

– Спасибо! – Виктория сочла необходимым поблагодарить человека за хорошие слова, тем более, тот не нашел ничего подозрительного ни в ее голосе, ни во внешности. Было еще прохладно и солнце было не таким ярким, а она уже поспешила нацепить на себя все, чтобы избавить себя от его ярких лучей.

– Я же говорил, он не обратит внимания на детали, – торжествовал Вовка.

План сработал. Они мчались по трассе по направлению к городу, к кафе. Нужно было оставить машину Жоржеты – это раз, и попросить Анну Петровну снабдить их с Викой провиантом в дорогу – это два.

Покровительница Вовки приходила на работу одной из первых и уходила одной из последних. По сути, на ней держалось все заведение: меню, закупка продуктов, контроль за качеством блюд в строгом соответствии с рецептами их приготовления – за все отвечала Анна Петровна. Рабочий день ее любимца начинался в два, а когда и в три часа пополудни. Кафе было открыто для посетителей с полудня, но днем здесь можно было заказать только чай, кофе и соки с выпечкой. Горячие блюда здесь подвали, начиная с шести часов вечера до полуночи, а иногда и позже, когда были банкеты и свадьбы. Поэтому появление Вовки в сопровождении незнакомки – что это не Жоржета, она разглядела сразу – ее несказанно удивило.

– Вова?! – обратилась она к нему, не веря своим глазам и желая удостовериться, что зрение ее не обманывает. – Ты что это в такую рань сегодня? Еще даже мясо и молочные продукты не привозили.

– Вопрос жизни и смерти, чес слово! – заверил ее Вовка и объяснил, в чем дело. – Пленником я у нее жил, а не возлюбленным. Как оказалось, не мог без ее разрешения уехать сам. Ни друзей, ни подруг – только общество Жабы. Это невыносимо, теть Ань. Я жить только начинаю, мне мир хочется посмотреть, а не прозябать у нее на болоте, понимаете?

Анна Петровна закивала в знак согласия. Ей опять стало безумно жаль своего любимца. Сколько же испытаний предстоит ему пережить на своем веку?!

– Что теперь? – спросила она.

– Уеду. В столице хочу счастья попытать. Нам с Викой – это она помогла мне уехать от Жанны – продукты на первое время нужны. Поможете? – Вовка, наконец, озвучил свою главную просьбу.

– Конечно, как не помочь? Кто еще поможет-то, как не я? – запричитала Анна Петровна, – сейчас соберу термозок.

Она скрылась за маленькой дверцей подсобного помещения, где хранились продукты. Через несколько минут вернулась с полной сумкой в руках.

– Вот, это вам. Здесь сахар, колбаса, сыр, сухарики, чай. Все порезано уже, вдруг нечем будет в дороге-то. Даже пахлавы твоей любимой немного положила. А, может, вам кофейку согреть с бутербродами? Небось, не завтракали еще? – предложила она беглецам.

Предложение было соблазнительное, но те вынуждены были отказаться.

– Спасибо, теть Ань, Вы – человечище! Я никогда Вас не забуду. Писать не обещаю, не любитель. Как смогу, позвоню и обязательно когда-нибудь приеду в гости, – говорил Вовка, прощаясь с совершенно посторонней женщиной, ставшей самым близким и родным человеком.

– Вы замечательно готовите! – похвалила ее кулинарное мастерство Виктория, – Никогда не ела ничего вкуснее и изысканнее Вашего заливного.

– Эх, детка! То ли я еще умею! И тебя научила бы. Да у Вас другие планы, как я погляжу. – Похвала спутницы ее помощника была очень приятна главной поварихе.

– У меня все равно так не получится, – отмахнулась Вика.

– Теть Ань, Вы передайте, пожалуйста, Жоржете ключи от гаража, ворот и машины. Документы в бардачке – видите? – он показал ей, что они действительно там находятся. – Скажите ей, чтобы не поминала лихом. Не люблю я ее и не хочу всю жизнь от нее зависеть. Она достойна быть любимой, и я верю, что она со временем найдет свое счастье. Но это не я, точно знаю.

– Куда же вы теперь? – спросила Анна Петровна.

– На самолет. Поезд и автобус Жаба догонит еще… – отшутился Вовка, даже не подозревая, как был недалек от истины.