Машина остановилась у красивого многоэтажного старинного дома в центре города, нежилого, на что указывали многочисленные вывески располагающихся на верхних этажах здания офисов банка, туристического агентства, салона красоты, магазинов одежды, парфюмерии, бытовой техники… А первый и цокольный этажи занимал ночной клуб, в котором в свое время работала танцовщицей Виктория. Несмотря на то, что она здесь давно не появлялась, ее не забыли и встретили настолько радушно, насколько позволяли нравы его обитателей.

– Шахерезада! Не верю своим глазам! Да не одна, а как всегда в сопровождении мужчины. В гости к нам или на работу? – расплылся в улыбке старший охранник Глеб.

– Пока отдохнуть от трудов праведных, а там видно будет, – губы Виктории изобразили ответную улыбку, в то время как глаза излучали обратное.

– Почему он назвал тебя Шахерезадой? – шепотом спросил подругу озадаченный Вовка, – Перепутал что ли с кем?

Виктория рассмеялась.

– Это мой сценический псевдоним, под которым я здесь выступала одно время, – пояснила она.

– А, – по лицу ее спутника было заметно, что ему все же не все понятно, – А настоящего твоего имени он не знает, что ли?

Это рассмешило ее еще больше:

– А откуда ты знаешь, какое настоящее? Здесь я – Шахерезада, на «Прудах» – Виктория… А завтра, может быть, я стану называть себя Никой…

Ответ озадачил Вовку и заинтриговал одновременно, а пленительный образ подруги стал еще более загадочным и желанным. Разговаривая таким образом, беглецы подошли к стойке бара. Вику узнали и здесь.

– Шахиня, опять ты?! Рад видеть! Угощаю! – воскликнул молоденький бармен в красной рубашке и черной атласной жилетке, которые придавали ему сходство с цыганом, несмотря на то, что был он обладателем светло-русых, а не темных волос. И протянул гостье бокал с ароматным спиртным коктейлем.

Вовка еще одному имени своей спутницы уже не удивлялся.

– О, фирменный! – оценила угощение Виктория. – Тогда давай еще один. Видишь, я сегодня не одна?!

– Он с тобой? – проронил блондинистый цыганенок, окинув Вовку презрительным взглядом, поставил на стойку еще один фужер и, словно фокусник, ловкими движениями стал его наполнять содержимым бутылок разной формы и цвета. Через пару минут еще одна порция фирменного коктейля была готова, и бармен протянул ее Вовке, – Угощайся!

– Бери, не стесняйся! Здесь все свои! – заверила его подруга, рассеяв неловкость.

Любопытство взяло верх, и Вовка отхлебнул хмельного напитка, сначала с некоторой опаской, а потом уже смело большими глотками.

– Эй, эй! Куда торопишься? Это манюсенькими глоточками пьется, чтобы вкус успел раскрыться. И вообще спиртное залпом пьют одни алкоголики. Воспитанным людям одного бокала хватает на вечер, потому что они только пригубляют его каждый раз, – Виктория объяснила Вовке правила этикета.

Он последовал ее совету и действительно нашел, что напиток стал много вкуснее.

– А сделай-ка нам еще по одной порции мартини, – заказала Виктория-Шахерезада, – Я плачу! Пошли присядем вон за тот столик, – обратилась она уже к Вовке, указывая на самый темный угол помещения.

Там они могли бы спокойно отдохнуть, не привлекая внимания окружающих, а если удастся, даже вздремнуть на мягком полукруглом кожаном диване. Однако они были лишены такой возможности, потому что появление здесь Шахерезады в обществе молоденького, скромно одетого, ничем не примечательного Вовки, который к тому же был ниже ее ростом, стало событием для всех, кто ее знал. Раньше она предпочитала ухажеров более солидных и презентабельных.

– Кто это с ней? – гадали танцовщицы за кулисами, ожидая своего выхода.

Подойти к парочке сейчас и выяснить, что к чему, они не могли, так как находились на своих рабочих местах, а общаться с посетителями им не дозволялось. Поэтому пока приходилось внимательно наблюдать за необычной парочкой и гадать, кто кому приходится.

– Интересно, это ее новый любовник? – предположила одна из танцовщиц.

– Вряд ли, – отвергла версию другая, – Шахиня мужчин другого типа предпочитает. Не таких голодранцев…

– Откуда ты знаешь? Любовь зла… – не сдавалась первая.

– Я Шахиню хорошо знаю! Люди не меняются… – настаивала на своем вторая.

– Она к нему действительно равнодушна. А вот он влюблен! Причем, страстно! – примирила спорщиц третья.

Обе с ней согласились: слишком уж бросались в глаза восхищенные взгляды Вовки, и усталый, отрешенный вид той, к кому они были обращены.

– Ничего, девоньки, после выступления подсядем к ним и все выясним! – обнадежила подруг четвертая танцовщица группы, солистка Александра.

Номер этой сногсшибательной четверки был гвоздем программы ночного клуба. Многие приходили сюда, чтобы посмотреть на него. Столько в нем было экспрессии, эротики, красоты, драйва!.. На несколько минут он заворожил и Вовку, который смотрел на сцену, не отрывая глаз. Девушки выступали в костюмах из перьев, в диадемах, украшенных ими же. Костюмы были настолько тяжелыми, что в них можно было только ритмично передвигаться. В том-то и состояло искусство такой хореографии: как можно выгоднее подчеркнуть достоинства костюма и фигуры. Девушки казались хрупкими заморскими птичками в тяжеленных каркасных конструкциях, украшенных боа всех цветов радуги. На самом деле нужно быть в хорошей физической форме и обладать силой, чтобы не только удержать на себе такую громадину, но еще и двигаться красиво, синхронно, правильно… Зал, как обычно, взорвался аплодисментами, как только стихли последние аккорды музыки и танцовщицы застыли в эффектных позах. Казалось, гром рукоплесканий вспугнул этих заморских пташек, и они понеслись стайкой по залу, собирая на ходу приветствия, комплименты и купюры благодарных зрителей. Пробегая мимо Вовки с Викторией, одна из них успела бросить на ходу, что подсядет к ним через пару минут, как только переоденется. Это был заключительный номер развлекательной культурной программы. Далее вплоть до закрытия клуба, то есть до утра посетителям предоставлялось право отдыхать, как им заблагорассудится.

Виктория оживала на глазах, ощутив себя в своей стихии. Вовке все было в новинку, он впитывал в себя, словно губка, умение держаться в таком обществе: жесты, мимику, даже манеру держать бокалы между средним и указательным пальцами правой руки… Глядя на него сейчас со стороны можно было подумать, что он завсегдатай этого заведения. Вот это была настоящая жизнь: вино, хорошая музыка, красивые женщины, веселая кампания! Он подумал, что до этого не жил, а существовал. Действительно, что он видел? Но ничего – успокаивал он себя – он все наверстает!

– Пойдем потанцуем? – пригласил он Викторию.

Та удивленно приподняла бровь:

– Ты еще и танцевать умеешь?

– А чё тут уметь-то? – Вовку понесло, и он вышел на танцпол, двигаясь так, словно учился этому специально, и не один год. Он с детства отличался гибкостью, и, как выяснилось, обладал завидной зрительной и двигательной памятью. У него довольно неплохо получалось. Новичка завсегдатаи клуба встретили аплодисментами. Почувствовав одобрение, Вовка разошелся вовсю и привнес в танец свои элементы, которые неизвестно откуда появились в арсенале его двигательного актива. Импровизацию публика встречала одобрительными возгласами.

– Как твой бой-френд отжигает! – обратилась к Виктории ее бывшая коллега – Александра.

Виктория и сама невольно залюбовалась Вовкой. В эти минуты он был такой страстный и красивый.

– Завидуешь?! – не скрывая иронии, переспросила она.

– Может быть! Может быть! – предположила та, театрально закатив свои подведенные миндалевидные глазки.

– А есть чему? – поддержали подругу подошедшие танцовщицы.

Виктория игриво пожала плечиками.

– Богатый?! – предположила одна.

В знак отрицания Шахиня покачала головой.

– Неужели известный?! – продолжила перечень возможных достоинств Вовки другая.

Его спутница не подтвердила и эту догадку.

– Тогда остается одно – талантливый и перспективный… – подытожила домыслы подруг третья.

И снова мимо!

– Просто молодой, симпатичный и милый! – наконец, удовлетворила любопытство подруг Виктория и рассмеялась, – Только посмотрите, сколько в нем жизни, энергии, оптимизма!

– Фи, да у него же совсем нет пузика… – театрально возмутилась первая танцовщица.

– И даже четко просматривается талия… Как нехарактерно для настоящего мужчины! – скалилась вторая, скорчив гримаску.

– И кошелечка ни на талии, ни в карманчиках не наблюдается, – разочарованно протянула третья.

– Неужели тебе этого теперь достаточно для счастливой жизни? – удивилась Александра.

– Наверное, последние события научили тебя ценить иные отношения и чувства, – похоже, бывшие коллеги Шахерезады решили весь вечер изъясняться загадками.

– А кто вам сказал, что я к нему испытываю какие-то чувства?! – не выдержала иронии подружек Шахерезада-Виктория, – Так, помог мне сбежать из этого вертепа, а я – ему. И все! Не более того! А вы вообразили себе уже невесть что!

– Ты-то, может, и не испытываешь, а парень испытывает. Да еще какие! И, как мне показалось, рассчитывает на взаимность, – поправила ее Александра.

– Ну и пусть испытывает себе. Мне что? – легкомысленно отмахнулась ее собеседница. Похоже, ей это было отчасти лестно, но абсолютно параллельно.

– Как это «что»? Нехорошо парню голову морочить! Молодой еще, наивный. Лучше сразу отрежь! – посоветовала сердобольная танцовщица ночного клуба.

– Да мы с ним просто друзья… – было заметно, что Шахине надоело оправдываться, тем более что виноватой она себя не считала.

– Как знаешь, конечно, – нехотя отступилась советчица, – Жалко пацана. Ты у него первая любовь, наверное.

– Аха! – цинично рассмеялась Шахерезада, – Любовь, может, и первая, а вот женщина уже не первая. Этот молодчик от дамы сбежал, которая спала и видела, как бы его в ЗАГС затащить. Так что простым он только кажется. На самом деле палец в рот не клади – по локоть откусит.

– Да он же школьник еще по виду, ну, студент, может быть… – недоумевали видавшие виды танцовщицы.

– Да-а, он такую школу жизни прошел, что тебе и не снилось! В университетах такому не обучают… – заверила их Вовкина пассия, – И, похоже, учится с отличием. Видите, даже здесь взял и отличился!!!

Реплика Виктории вызвала дружный взрыв хохота ее подружек.

– Веселитесь? – к столику подошел объект их пристального внимания.

– Глядя на тебя, нельзя не веселиться! – ответила Александра, хотя вопрос бы адресован не ей, а Виктории.

– Такой смешной? Я что-то делаю не так? – напрягся Вовка.

– Все правильно ты делаешь, – успокоили его профессиональные танцовщицы, – Словно всю жизнь танцевал. Тебя подловить пытались на плясках народов мира, но ты с такой же легкостью улавливал и эти специфические движения, хотя они не всем даются, особливо с первого раза. Молодец!

Вовке была очень приятна похвала тех, кем он не так давно восхищался сам.

– Ладно уже меня разыгрывать! – отмахнулся он от их неожиданных, но все равно весьма лестных комплиментов.

– Так он еще и скромник! – Александра отметила еще одно качество спутника Шахерезады.

Вовка виновато пожал плечами, чувствуя себя не в своей тарелке:

– Какой есть…

– Шахиня, ты не заслуживаешь такого счастья! – скалились подруги.

Виктории вдруг тоже стало неловко. И за себя, но больше за своего спутника, который действительно никак не вписывался в ее планы на дальнейшую жизнь, так же, как в шикарный интерьер этого ночного клуба. Свою роль в ее жизни он сыграл и уже ей не нужен. Пора и честь знать. Пожалуй, подруги правы: время расставить точки над «i».

– Вовка, пойдем потанцуем! – обратилась к другу Виктория. Тот просиял. Он за этим, собственно, к столику и подошел. Звучала ритмичная, не медленная музыка, но они этого как будто не замечали, занятые друг другом. Со стороны могло показаться, что это парочка влюбленных выясняют свои отношения. Отчасти так оно и было.

– Я очень благодарна тебе, что ты не бросил меня в трудную минуту. Мы с тобой за последние дни столько всего пережили! – призналась Виктория.

– Что ты! Это ты мне помогла от Жабы уйти, – рассыпался в ответной благодарности ее партнер по танцу. Она не стала его разубеждать, а он продолжил, – Если бы не ты, я не знаю, что бы я вообще делал…

– Женился бы на Жабе, потом – развелся, поделил имущество поровну… Так многие делают. Тоже неплохой вариант, кстати. Чего ты растерялся? – Виктория довольно точно описала цепь сорванных ими событий.

– Издеваешься?! – грустно заметил Вовка, – Жениться?! Это в мои-то годы?! Хотя вот на тебе я бы охотно женился! Хоть сейчас!

– Это невозможно! – разочаровала его Вика, – Поверь мне, ты ошибаешься и принимаешь меня совсем не за ту, которая тебе нужна. Я не для семьи, понимаешь? Меня нельзя запереть в четырех стенах. Мне скучно становится. Я только сломаю тебе жизнь и все.

Вовка нервно играл желваками и молчал, внимательно слушая свою партнершу, то ли соображая, что ответить, то ли – как поступить. А она продолжала рассуждать.

– Ты еще такой молодой. Зачем связывать себя узами брака? Погуляй, поживи для себя! Я уверена, ты обязательно найдешь свое счастье – чуть позже…

– Я все понял, – глухо отозвался на заверения подруги Вовка. – Я тебе не пара. Тебе нравятся богатые и успешные. Не то, что я.

– И это тоже. – Виктория признала очевидное.

– Что ж? Сердцу не прикажешь, – философски заметил отвергнутый, – Не буду больше напрягать тебя своим присутствием, – и направился к выходу.

– Стой! Тебе хоть есть, у кого остановиться? – прокричала ему вслед Вика.

– Не пропаду! – не оборачиваясь, бросил Вовка в ответ.

До рассвета оставалось совсем немного времени. Но на улице стояла такая темень, что хоть глаз выколи. Так же мрачно и пусто было у него на душе и полная неясность, неопределенность в сознании. Похолодало, Вовка зашел в подъезд погреться и, мудро рассудив, что утро вечера мудренее, уснул, свернувшись калачиком на широком подоконнике парадной старинного особняка. До революции его занимали зажиточные мещане, после элитные квартиры превратились в коммуналки. Сейчас их активно стали выкупать так называемые новые русские. Все возвращалось на круги свои, и над судьбой Вовки колдовала та же незримая, но вездесущая волшебница, которую люди называют Судьбой. Пробуждение для него стало на самом деле судьбоносным – сказки не врут!