– Ты что это развалился здесь?! Устроил тут богадельню… Эй, вставай давай! Поднимайся и уходи отсюда… – ни свет, ни заря разбудил Вовку чей-то писклявый голосок, неприятный до ломоты в висках.

Он с трудом открыл глаза и увидел перед собой маленькую сморщенную старушку в коричневом платье и сером рабочем фартуке. Сначала он не понял, где находится и как здесь оказался. Но события вчерашнего, вернее, уже сегодняшнего дня всплыли в памяти и заставили зажмуриться от боли и разочарования. Ну конечно, как он мог допустить мысль, что такая роскошная девушка, как Виктория, может им увлечься?.. Вовка с трудом сложил губы в вымученную улыбку, которая окончательно вывела из себя писклявую старушку.

– Он еще лыбится, вы посмотрите-ка?! – верещала она на весь подъезд и грозилась, – Сейчас вот вызову милицию, будет не до смеха!

– А вызывайте! – ответ незнакомца застал ее врасплох, а Вовка вдруг подумал, что в отделении милиции ему даже лучше будет: там и поспать есть на чем, и еду дают, и с Викторией они там были недавно… Он не учёл, что Москва большая, что отделений милиции в городе очень много, что привезут его в другое, которое не могло навеять приятных воспоминаний.

– Мне бояться нечего. Я ничего не украл, никого не убил. Все равно отпустят.

Искренность Вовки смутила старушку, и она немного смягчилась.

– А что тогда тут делаешь? – осторожно поинтересовалась она.

– Сплю, не видите что ли? – объяснил парень.

– А что здесь-то спишь? – не унималась та, – Место не спальное. Жить что ль негде?

– Негде, бабушка, негде… – Вовка ответил с такой тоской в голосе, а во взгляде проскользнула такая безысходность, что у пожилой женщины защемило сердце от жалости, и она уже была готова ему помочь всем, чем только могла.

– Ты голодный, небось? – обратилась к нему старушка, – Пошли ко мне, я тебя накормлю.

– Не беспокойтесь, бабушка, все нормалёк! – попытался отговориться он.

– Ничего не «нормалёк»! Я же вижу. Пошли, не стесняйся! – старушка все больше и больше проникалась симпатией к незнакомому юноше.

Вовке ничего не оставалось, как принять приглашение. К тому же желудок громким урчанием настойчиво напоминал, что давно пора перекусить. Оказалось, что забавная старушенция живет в этом же подъезде в цокольном этаже, то есть в полуподвале. Квартирка ее была небольшой – кухня и две махонькие комнаты, зато отдельные. Обе выходили в просторный коридор, почти такой же, как каждая из них, но чуть поменьше. Здесь баба Шура – так представилась хозяйка – обычно принимала гостей, за небольшим журнальным столиком, который стоял в углу между двумя старинными плетеными креслами-качалками.

– Присаживайся, – распорядилась она, указывая гостю на одно из них, – А я сейчас. Да, не забудь сначала умыться и вымыть руки. Дверь в ванную первая по коридору. А я пойду чаёк поставлю.

Немного погодя по квартирке, дразня Вовкин нюх, разнесся аппетитный дух жареных сырников, которые сердобольная старушка приготовила на быструю руку специально для гостя. К тому же, и сама она их очень любила, но поскольку жила одна, нечасто радовала себя таким лакомством.

– Может, Вам помочь? – предложил гость.

– Я уже управилась, – заверила его баба Шура, внося в комнатку чайник с чашками и тарелку с пышущими жаром сырниками, варенье в вазочке и сахарницу на подносе.

Вовка помог ей поставить угощение на столик.

– Руки помыл? – строго спросила его хозяйка.

– Да, помыл, – заверил ее гость, показывая чистые ладони, еще пахнущие душистым банным мылом, – У вас там кран протекает. Я починю. Инструменты найдутся? Не переживайте, угощение я отработаю…

– Не прошу я тебя ничего отрабатывать. А вот если кран починишь, буду тебе очень благодарна, – баба Шура окончательно растаяла от умиления. Она недоумевала, как такой замечательный молодой человек мог оказаться в столь непростой жизненной ситуации? Но свои расспросы она оставила на потом.

– Конечно, починю! – заверил ее гость, – Обещал же, никто за язык не тянул…

Баба Шура улыбнулась. Вовка оценил ее кулинарные изыски, и уминал сырники за обе щеки. Он изрядно проголодался и успел соскучиться за эти дни по простой, но вкусной домашней пище.

– Вкусно? – поинтересовалась она, рассчитывая на похвалу.

– Очень! – ответ гостя не разочаровал, – Только я бы сюда еще орехов добавил и изюма.

– Да? – удивилась старушка, считавшая, что сырники – ее коронное блюдо, и никто их лучше ее не готовит, – выходит, все-таки не угодила?

– Да нет, что вы! Очень-очень вкусно, вкуснее ничего не пробовал. – Поспешил заверить хозяйку Вовка, – Просто подумал, что если добавить сюда орехов и изюма, будет вообще отпад!

– Спасибо за подсказку, следующий раз обязательно так сделаю, – улыбнулась баба Шура. – А ты, я смотрю, готовить сам и любишь, и умеешь. Молодец! Редкое качество для молодого человека.

– Меня Анна Петровна научила готовить. А она знаете, как готовит?! Пальчики оближешь! – объяснил Вовка, но хозяйке дома это ничего не сказало, скорее, озадачило еще больше.

– Кто же такая эта удивительная Анна Петровна, сразившая тебя своими кулинарными талантами? – спросила она.

– Шеф-повар ресторана, где я работал. Она обо мне словно мать родная заботилась, – разъяснил ее гость, но в итоге баба Шура запуталась окончательно.

– Ты уже работал? Сколько ж тебе? Лет 13–14, наверное? А мать как дозволила… и где она вообще была, коли чужая тетка тебе ее заменила? – она засыпала Вовку вопросами, но вдруг ее осенила догадка, – Ты сирота, что ли? Из детдома сбежал?

– Да нет, я не сирота. Есть у меня мать, есть у меня отец. Да только отец меня с рождения знать не желает, даже не знает, что я родился, а матери я не нужен, – и Вовка рассказал сердобольной старушке историю своей жизни. – Вот так-то я здесь и оказался, – заключил он.

– Ничего, все образуется, – успокоила его баба Шура, – Не ты первый, не ты последний. Многие так живут, и хорошо живут. Руки-ноги у тебя есть, голова на плечах имеется, соображает, кстати, неплохо. Выживешь. Добрых людей на свете много.

– А я в этом не сомневаюсь, – заверил ее Вовка с вызовом.

Оптимизму молодого человека можно было позавидовать: ни начального капитала, ни образования профессионального, ни поддержки родителей… Однако молодость, энергичность и огромное желание не сдаваться на другой чаше весов Фортуны удерживали равновесие.

– В Москве у тебя кто-нибудь есть? Ты сюда к кому-то ехал же… – осторожно поинтересовалась баба Шура.

– Может, и есть. Только я никого не знаю, – ответ показался консьержке туманным.

– Где же ты жить думаешь? – продолжила она расспросы. – Столица большой и опасный город, пропадешь, никто и не заметит.

– Не переживайте, бабушка! Мне к опасностям не привыкать. У меня что в родном городе никого из родных, что на любой точке карты мира. Здесь можно устроиться лучше, – аргументы, приведенные Вовкой, старушке показались резонными.

Но она все же нашла, что парень не представляет, какие опасности таит в себе большой шумный город. Может, судьба послала его ей, чтобы она предостерегла от необдуманных поступков?

– Вовочка, – обратилась баба Шура к гостю, – а оставайся-ка ты пока у меня, а? А что? Я одна живу. Дети выросли и разъехались. Свободная комната у меня имеется. Устроишься, а потом съедешь, как только найдешь куда.

– А можно? – выдохнул Вовка, не ожидавший такого поворота событий, – Вы же меня не знаете совсем. А вдруг я преступник, от милиции прячусь…

– Ага, и готовый отправиться при этом в любое отделение, потому что там есть, где поспать и что поесть… – припомнила она события этого утра.

– От Вас ничего не скроешь, – улыбнулся Вовка.

– В людях я разбираюсь! Даром что ли второй десяток консьержкой работаю, как на пенсию вышла? Кого только видеть не приходилось! – подмигнула ему баба Шура. – Ты еще словно чистый лист – пиши что хочешь. Судьба, правда, немного помять успела краешки. Но ничего – выправим.

– Давайте лучше я Вам выправлю, что обещал, – спохватился Вовка, – а то еще разочаруетесь во мне, скажете – балабол.

Гостеприимная старушка рассмеялась и подошла к встроенному шкафчику в прихожей-гостиной, которую Вовка принял за дверь в другую комнату. Оказывается, это был чулан, где хранилась всякая рухлядь и провиант в виде круп, банок с вареньем и соленьями, сухофрукты и сушеные грибы. Несмотря на это здесь царил идеальный порядок, все было разложено по полочкам, и каждая вещь имела свое место. Поэтому нужный инструмент, затребованный Вовкой, баба Шура нашла без промедления.

Хозяйничать по дому ему было не привыкать. Его многому научил дед, рядом с которым он вертелся в детстве, что бы тот не делал. В жизни пригодилось. Например, сразу же, как переехал жить к матери. Мужчины в её доме бывали регулярно, однако недостаток мужских рук ощущался. Да и у Жоржеты он не раз самостоятельно справлялся с мелкими поломками. Рычащий кран в квартирке бабы Шуры Вовка тоже укротил без труда к великой радости хозяйки.

– Ой, спасибо тебе, сыночек! – рассыпалась в благодарности она. – Век тебя не забуду! Может, искупаешься, раз кран починил? Сейчас колонку включу. А ты пока ванну себе приготовь.

Искупаться было бы кстати после дороги, пребывания в СИЗО и ночевки в подъезде. И он охотно воспользовался предоставленной возможностью.

Баба Шура снова заварила чай, накрыла стол уже в махонькой, но очень уютной кухоньке с кружевными в цветочек занавесками на высоких окнах, почти под потолком, цветущими фиалками на подоконнике. К чаю, кроме шоколадных конфет и пряников, сыра и колбасы, она подала бальзам, настоянный на травах – знак величайшего расположения. Признаться, старушка была скуповата или излишне бережлива, и не спешила угощать каждого встречного всем, что у нее было. Но сегодняшний гость заслужил! Вода освежила Вовку, смыв усталость и отчаянье. Это был всего лишь еще один резкий поворот Судьбы, но он смог удержаться и на этом крутом вираже.

– С лёгким паром, сыночек! – приветливо встретила его приютившая его старушка. – Чайку?

– Спасибо! Можно! – согласился он и присел за стол, оглядывая помещение, – Уютно у Вас тут, и цветы красивые, и пахнут так хорошо…

– Фиалки, – пояснила хозяйка, которой была приятна похвала гостя, она годами создавала здесь уют, собирая детали интерьера своей кухоньки буквально по крупицам, – Другие не растут. Им свет нужен, а тут вечный полумрак, а фиалки любят неяркий, рассеянный свет и, как видишь, чувствуют себя здесь довольно комфортно. Цветут круглый год.

– Значит, климат в доме положительный. Так моя подруга детства говорит. Я ей верю. Она добрая и умная, все знает. У нее тоже весь дом в цветах.

– Правильно говорит твоя подруга, – согласилась с гостем баба Шура, – цветы чувствуют происходящее очень тонко, и если что не так, вянут, будто предупреждают об угрозе.

– Значит, Вам точно ничего не угрожает! – подытожил ее рассказ Вовка.

– Ну и замечательно. А ты, милок, отдохнуть не хочешь? Ночью-то, небось, не спал вовсе. На подоконнике от усталости сморило. Да разве это сон? Иди поспи. Я в спаленке постелила. А мне на работу пора уже давно. Отдыхай! – и консьержка ушла, замкнув входную дверь на защелку со стороны парадной.

Вовка после ванны и чаепития расслабился, и на самом деле валился с ног от усталости. Он уснул сразу, едва его голова коснулась подушки. Молодому организму требовались силы, чтобы продолжить борьбу за жизнь. Он не задумывался о том, что будет завтра, а жил сегодняшним днем, решая проблемы по мере их поступления. Но приютившая его старушка была иного склада характера. Баба Шура продумывала каждый свой шаг на десять ходов вперед. Ее волновала дальнейшая судьба Вовки. Кров она ему дала. Но этого мало. Надо было устроить молодца на работу. Кто ж его возьмет без столичной прописки и образования? Только дворником – и комнатку получит, и прописку временную оформят. А там уж все только от него самого зависит.

Она решительно сняла трубку телефона и набрала номер ЖЭКа, в котором сама работала.

– Алло, Мариночка Станиславовна? Да? Доброе утро! Это Александра Ивановна, баба Шура… Узнали? Ага… Нет-нет, все хорошо, никаких жалоб жильцов и проблем. Напротив, я вам работника нашла. Ко мне из провинции сегодня утром племянник приехал. Хочет в столице обосноваться. Но вы же понимаете, он не может всегда у меня жить… Мариночка Станиславовна, он очень работящий молодой человек… Не успел приехать, а уже кран починил, причем сам… Нет, сегодня мы никак не можем к вам подойти. Он уснул после дальней дороги, да и я сегодня на смене… Конечно, конечно, мы подойдем завтра. Спасибо большое! Я уверена, парнишка вас не разочарует! До свидания! – и, облегченно выдохнув, она аккуратно положила трубку на рычаг. Дело сделано, теперь можно работать со спокойной душой.