«Й»
Я всю жизнь мечтал написать о роботах. Хороший большой роман. Научно-романтическую фантастику. Что-нибудь наподобие «Алых парусов» Грина. Про девушку, влюбленную в робота. Она его ждет, окружающий мир ей пресен, хочется чего-то иного – великого, неземного, светлого. Наконец прилетает он на алой ракете с неба и на глазах у людской толпы ведет ее к открытому люку. Ракета взмывает вверх и исчезает в бесконечной Вселенной. Оставшиеся на земле обыватели, зевая, расходятся по домам.
Роман я назвал бы «Й». Потому что из всего алфавита мне ближе по духу две буквы, откровенно и вызывающе провозглашающие свою особость. «Й» и «Ё». Легкомысленный вихор у одной и ёрнические точечки у другой суть признаки вольнолюбивого духа и легкого, смешливого их характера. Но это еще не все, то есть не главная из причин выбора такого названия. Дело в том, что в русской литературе существует всего два случая, когда название художественного произведения состоит из одной лишь буквы – икс-образной у Дмитрия Быкова и у-образной у Всеволода Иванова. Роман «Й», будь он написан, логически замкнул бы цепочку.
Но, увы, мечте о романе суждено было остаться мечтой.
Во-первых, мой друг Чертков, не одну собаку на фантастике съевший, сказал, что роман о роботах в литературе уже имеется. Написал его американец Айзек Азимов. Во-вторых, я прочитал в одной книжке… Впрочем, судите сами: «Мне вспоминается один курьезный пример. В те же годы западноевропейские ученые конструировали различные приборы для телемеханики. И непременно придавали им форму человека, называя их то „роботами“ – работниками, то „телевоксами“… Буржуа, теряя беспредельную власть над массой трудящихся, видя приближающуюся победу пролетариата, мечтали о механических людях, беспрекословно им повинующимся» (Лейтвег. QRD. Сверхгенеральный план радиофикации. М.: Изд-во НКПТ, 1930).
Получается, что человекоподобие роботов – всего лишь голос затаенной обиды вчерашнего рабовладельца, плантатора, утратившего былую власть и пытающегося отыграться на послушных ему во всем автоматах.
Это меняет дело. Добавляет момент этический. Ну не могу я, зная причину, почему они похожи на нас, браться за эту тему. Не тянется ни рука к перу, ни перо к бумаге. Лучше я напишу о космосе. Хороший большой роман. Научно-романтическую фантастику. Что-нибудь наподобие «Аэлиты». Про девушку, влюбленную в космонавта. Назову ее Эоэлла, а космонавта назову Уткиным. Хорошо бы, конечно, Гусевым, но Гусев уже был у Алексея Толстого.