РАСТЕНБУРГ. «ВОЛЬФШАНЦЕ»

Срочный вызов в Ставку главнокомандующего вооруженными силами Германии Адольфа Гитлера – «Вольфшанце», шеф немецкой военной разведки «Абвер» адмирал Вильгельм Канарис воспринял с нескрываемой тревогой. Несмотря на то, что наступление частей «вермахта» летом тысяча девятьсот сорок второго года развивалось весьма успешно, основные цели операции «Эдельвейс» по захвату Кавказа и бакинских месторождений нефти пока не были достигнуты. Шестая армия генерал-фельдмаршала Паулюса вела напряженные бои на подступах к Сталинграду, а группа армий «А» под командованием генерал-фельдмаршала Листа захватила Ростов и своими танковыми клиньями подходила к Ставрополю. Поглядывая в иллюминатор самолета, везшего его из Берлина в восточно-прусский городок Растенбург, где находилась Ставка, Канарис пытался угадать: о чем же пойдет речь в кабинете Гитлера? Отношения с ним у Канариса всегда были непростыми. Несмотря на то, что новый канцлер Германии назначил его в тысяча девятьсот тридцать четвертом году на должность руководителя военной разведки возрождающегося «вермахта», Канарис хорошо понимал, что его непрофессионализм, вера в собственную непогрешимость и авантюризм в принятии важнейших государственных решений рано или поздно приведут Германию к катастрофе. После приземления самолета, Канарис сел в, окруженную мотоциклистами машину, и уже через полчаса входил в кабинет фюрера.

Адольфа Гитлера он застал внимательно рассматривающим на стене большую карту Европы. Заметив Канариса, тот повернул к нему бледное, с зеленоватым оттенком, лицо с черной щеточкой усов под большим вытянутым носом.

– А вот и вы адмирал! – услышал Канарис его глухой взвинченный голос.

– Хайль! – Канарис вытянулся и вскинул в приветствии вверх правую руку.

Гитлер подошел к нему. Канарис с выражением почтения на лице пожал его потную, вялую ладонь.

– Как долетели, адмирал? – спросил с безразличием Гитлер.

– Отлично, мой фюрер! – ответил Канарис, пытаясь по выражению лица Гитлера, понять причину своего срочного вызова в Растенбург.

Гитлер прошелся по кабинету. Затем остановился рядом с адмиралом. Его черные маслянистые глаза холодно скользнули по нему. Канарис ощутил в душе смутную тревогу. «Неужели ему известно о переговорах с командованием группы армий «Центр»?… – подумал он, пристально всматриваясь в лицо Гитлера. – Мы обсуждали возможность государственного переворота и отстранения от власти нацистской партии. Тогда этот вызов может стать для меня последним, и я прямо отсюда отправлюсь в Берлин в штаб-квартиру гестапо на Принц-Альбрехтштрассе». Глаза Гитлера еще раз, словно иглы впились в лицо Канариса. Затем в них появился обычный для фюрера лихорадочный блеск.

– Я пригласил вас, адмирал, вот для чего… – Гитлер повел Канариса к карте, затем взял увеличительное стекло и поднес его к ней.

Канарис увидел в увеличительном стекле слово: «Майкоп». «Ах, вот оно что… – с облегчением подумал он. – Значит, речь пойдет о майкопских месторождениях нефти».

– Сегодня утром я получил сообщение от генерал-фельдмаршала Листа. – продолжил Гитлер. – Его доблестные войска на пути к Майкопу!

– Я в курсе, мой фюрер… – ответил Канарис, постепенно приходя в свое обычное спокойное расположение духа.

– Неделю назад я подписал директиву номер сорок пять, – пояснил Гитлер. – в которой содержится подробный план захвата Кавказа. Его кодовое название «Эдельвейс».

– Я знаю об этом, мой фюрер… – ответил Канарис. – Я участвовал в разработке этого плана.

– Я считаю, что без дополнительных источников топлива… – повысив голос, сказал Гитлер. – выиграть войну против СССР нельзя. Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен буду ликвидировать эту войну! – Канарис в знак согласия кивнул головой. – Но захватить источники нефти, мало! – продолжил Гитлер, все более распаляясь. – Их надо сразу же использовать. В противном случае их захват теряет всякий смысл.

– Я полностью с вами согласен, мой фюрер! – подобострастно произнес Канарис. – Сказанные вами слова положены в основу плана «Эдельвейс».

Гитлер смахнул со лба челку жирных волос, вскинул голову и, заложив руки за спину, прошелся по кабинету.

– Войска фельдмаршала Листа сделали свое дело… – произнес он, остановившись рядом с Канарисом. – Теперь, адмирал, слово за вами. Ваши люди не должны допустить, чтобы большевики при отступлении разрушили нефтяные месторождения. Они должны достаться нам в целости и сохранности.

Канарис торопливо вытащил из портфеля папку с документами.

– Для этого мною подготовлена специальная операция. – сказал он, передавая папку Гитлеру.

– Операция «Шамиль»… – прочел тот на обложке папки.

– Оставьте эту папку мне, адмирал. – приказал Гитлер. – Если операция «Шамиль» меня устроит, можете приступать к ее выполнению.

 

МОСКВА. КРЕМЛЬ

– Можете войти, товарищ генерал-лейтенант! Товарищ Сталин вас ждет… – невысокий лысый человек в строгом темно-сером костюме распахнул перед генерал-лейтенантом Иваном Ивановичем Масленниковым тяжелую дубовую дверь. Заместитель наркома внутренних дел, держа в руках ярко-красную папку, зашел в оббитый деревянными панелями кабинет и, встав по стойке «смирно», доложил:

– Товарищ Верховный главнокомандующий, генерал-лейтенант Масленников по вашему вызову прибыл.

От стоящего в углу кабинета стола по красной ковровой дорожке к нему навстречу не спеша пошел одетый в военный костюм и мягкие кавказские сапоги человек. Он был невысокого роста, широкоплеч, с лицом, покрытым крупными оспинами. В левой руке человека была зажата погасшая курительная трубка. А правую он протянул Масленникову для приветствия. Тот осторожно пожал ее.

– Здравствуйте, товарищ Масленников! – негромко сказал человек. – Садитесь, пожалуйста. Мне надо с вами о многом поговорить.

– Слушаюсь, товарищ Сталин! – ответил Масленников, садясь за покрытый зеленой скатертью стол.

Человек сел напротив него, набил трубку табаком и закурил ее. Выдохнув облачко сизого дыма, он сказал:

– Вам известно, товарищ Масленников, положение на Северном Кавказе?

– Да, товарищ Сталин, известно! – ответил Масленников. – Положение там очень тревожное.

Сидящий напротив Масленникова человек сквозь усы усмехнулся и, положив трубку на стол, сказал:

– Положение на Северном Кавказе, товарищ Масленников, не тревожное, а критическое. Войска маршала Буденного небоеспособны и в беспорядке отходят от Ставрополя к горам Кавказа. Порты, в которых базируется Черноморский флот, находятся под угрозой захвата немецкими войсками. Но ситуация может еще больше осложниться, если немецкие войска захватят нефтеносные месторождения Майкопа, Грозного и Баку. Сейчас на карту поставлено будущее Советского Союза! Ибо без кавказской нефти победа над Германией невозможна.

– Я это понимаю, товарищ Сталин! – подавлено ответил Масленников.

Человек внимательно поглядел на него и затем сказал:

– Ставка верховного главнокомандования решила назначить вас, товарищ генерал-лейтенант, командующим северной группой Закавказского фронта. В вашу задачу будет входить организация обороны Грозного и Баку. Если по какой-либо причине их придется оставить, то все оборудование нефтепромыслов должно быть выведено из строя. Вы несете за это личную ответственность. Вам все понятно?

Генерал-лейтенант Масленников встал.

– Так точно, товарищ Сталин! – ответил он.

– И последнее, товарищ Масленников, – сказал человек, беря со стола трубку. – Я сам родом из тех мест. Долгое время жил в Баку. Привлеките к защите Северного Кавказа его население. В гражданскую войну горцы оказались не по зубам добровольческой армии Деникина. Я уверен, что и сейчас они как один встанут на защиту своей земли от иностранных захватчиков.

– Слушаюсь, товарищ Сталин! – щелкнув каблуками, ответил Масленников.

 

ТУАПСЕ

8 августа 1942 года

Летним жарким днем густые клубы дыма, словно смог, заполнили узкие улицы небольшого приморского города Туапсе. В голубом небе над городом висел хоровод украшенных крестами черных угловатых самолетов. Изредка один из них срывался в отвесное пике и с душераздирающим воем падал на стоящие в порту корабли и баржи. От самолета отделялась похожая на крошечную каплю бомба. Затем капля стремительно увеличивалась, падала в море и, через секунду на месте ее падения вырастал гигантский столб воды. Несколько легковых автомашин с трудом пробирались через нескончаемый поток людей, бредущих по улицам города в порт. Сидевший рядом с водителем одной из машин, генерал-лейтенант Масленников, попросил его остановиться.

– Второй час порт бомбят… – с тревогой сказал он, пристально всматриваясь в голубой, сияющий ослепительным солнцем, небосвод.

– Так точно, товарищ генерал! – ответил ему с заднего сиденья адъютант – высокий, молодой лейтенант, видимо только, что окончивший военное училище. – Из города мирное население на кораблях эвакуируют, вот немецкие самолеты и налетели. Почуяли «фрицы» легкую добычу.

– Пойди-ка, лейтенант узнай… – попросил его Масленников. – Где находится штаб Северо-Кавказского фронта? Может, кто из беженцев знает. А то второй час по городу мотаемся и никак его найти не можем.

Лейтенант вылез из машины и тут же затерялся в людской толпе. Спустя минуту он вернулся обратно.

– Товарищ генерал! – радостно доложил он. – Встретил моряков с эсминца «Стерегущий», который стоит в порту. Они сказали, что штаб сейчас находится на окраине города в каменоломнях. Это километра два отсюда.

– Поехали! – приказал водителю Масленников.

Спустя десять минут машины подъехали к перекрывшему дорогу шлагбауму. Предъявив часовому свои документы, Масленников спросил:

– Штаб фронта здесь расположен?

Часовой отдал карабином честь.

– Так точно, товарищ генерал-лейтенант! – ответил он. – Час назад сюда приехали. И командующий фронтом с членом Военного совета только что с линии фронта вернулись.

Масленников вышел из машины и в сопровождении адъютанта направился к входу в каменоломни.

– Проводите меня к командующему фронтом! – попросил он, встретившего его штабного офицера.

– Пожалуйста, идите за мной, товарищ генерал-лейтенант, – отдав честь, ответил офицер. – Командующий фронтом Семен Михайлович Буденный находится в комнате связи.

Вскоре Масленников в сопровождении офицера вошел в большую вырубленную в гранитной скале пещеру, заставленную телеграфными аппаратами и радиостанциями. Около одного из аппаратов Масленников увидел знакомую широкоплечую фигуру маршала Буденного, что-то читающего на длинной телеграфной ленте.

– Здравия желаю, товарищ Маршал Советского Союза! – обратился к нему Масленников.

Буденный удивленно взглянул на Масленникова и затем радостно протянул ему крепкую не по годам ладонь.

– Вот так встреча! – воскликнул он. – Никак не ожидал тебя здесь встретить Иван Иванович! Каким ветром тебя сюда занесло?

– Назначен Ставкой командовать северной группой войск Закавказского фронта. – вытащив из кармана предписание и протягивая его Буденному, ответил Масленников.

Тот не взглянув, вернул предписание Масленникову обратно.

– Значит, соседями будем! – расправляя длинные пышные усы, обрадовано сказал Буденный. – А то у моего фронта все фланги открыты. Вот и прут немцы, а остановить их нечем.

– Ничего… – ответил Масленников. – Скоро не только остановим, но и погоним обратно. В состав моей группы будут входить пять дивизий внутренних войск НКВД. В том числе и две механизированные. Сейчас они сосредотачиваются в районе Грозного.

– Вот и отлично! – Буденный облегченно вздохнул.

– Я вот по какому вопросу к вам Семен Михайлович приехал. – спросил Буденного Масленников. – Ставка назначила меня ответственным за эвакуацию нефтяных промыслов в Майкопе, Грозном и Баку. Сейчас Майкоп оказался под непосредственной угрозой со стороны немецко-фашистских войск. Вы не знаете, какая там обстановка?

Буденный сокрушенно покачал головой.

– Ничем тебе Иван Иванович помочь не могу… – ответил он. – Связь с городом крайне неустойчивая. По последним непроверенным данным немецкие танки находятся километрах в пятидесяти от Майкопа в районе Армавира. Город обороняет отдельный стрелковый корпус генерал-майора Шатрова. Эвакуацией города занимается председатель местного горисполкома. Как она проводится, не имею ни малейшего понятия.

– А кто охраняет нефтепромыслы? – делая пометки в записной книжке, спросил Масленников.

– Отдельный мотострелковый полк НКВД. – ответил Буденный. – Командир полка – майор Бакерия. Бакерия – опытный и знающий командир. Я думаю с ним вам надо связаться в первую очередь. Полк расположен в станице Белореченской.

– Спасибо Семен Михайлович! – поблагодарил Буденного Масленников. – Разрешите идти?

Увидев разрешающий жест маршала, Масленников вышел из комнаты связи.

 

СТАНИЦА БЕЛОРЕЧЕНСКАЯ

8 августа 1942 года

Спустя час колонна легковых автомашин въезжала в станицу Белореченскую. Домики села тонули в окружающих их садах из яблонь, слив и вишен. Заметив на перекрестке улиц патруль солдат в форме НКВД, генерал-лейтенант Масленников приказал водителю головной автомашины остановиться.

– Товарищ сержант, подойдите ко мне! – приказал он старшему патруля. Обсыпанный желтой пылью сержант подбежал к автомашине. Увидев в ней генерала, он вытянулся и, поднеся ладонь к пилотке, доложил:

– Сержант Татарченко! Старший патруля отдельного мотострелкового полка войск НКВД.

– Где находится штаб полка? – спросил его Масленников.

– На окраине станицы, товарищ генерал! – ответил сержант. – Второй поворот налево…

Вскоре машины остановились у штаба полка – маленькой хаты с соломенной крышей, на которой примостилось большое гнездо аистов. Масленников с адъютантом вошли в хату и увидели сидящего за столом майора с синими просветами в петлицах. Майор что-то писал в тетради. На столе перед ним были разложены карты, и стояли несколько телефонных аппаратов.

– Вы командир полка? – спросил его Масленников.

Майор быстро встал, поправил ремень на гимнастерке и, подойдя к Масленникову, четко доложил:

– Майор Бакерия, командир отдельного мотострелкового полка войск НКВД!

Масленникову понравилось смуглое волевое лицо майора. На его груди он увидел орден «Красной звезды» и несколько медалей.

– Генерал-лейтенант Масленников! – поднеся руку к козырьку фуражки, представился Масленников. – Командующий внутренними войсками НКВД.

– Извините, товарищ генерал-лейтенант… – майор торопливо застегнул на гимнастерке верхнюю пуговицу. – Никак не ожидал вас здесь встретить.

– Пути начальства неисповедимы, товарищ майор! – усмехнувшись, ответил Масленников. – Садитесь!..

Вслед за майором Масленников сел за стол.

– Докладывайте обстановку! – приказал он. – Час назад я был в штабе фронта, но ничего существенного они мне сказать не смогли. Видимо, сами плохо знают, что происходит у них в войсках.

– Слушаюсь, товарищ генерал-лейтенант! – майор Бакерия расстелил на столе одну из карт. – Мой полк охраняет район нефтяных промыслов южнее Майкопа… – начал докладывать он, водя карандашом по карте. – а также нефтеперегонный завод на окраине города и нефтепровод на Туапсе.

– Какая численность полка? – спросил Масленников.

– Примерно тысяча сто бойцов… – ответил Бакерия. – Три неполных стрелковых батальона, взвод мотоциклистов, рота бронеавтомобилей и две артиллерийские батареи.

– Не густо… – с сожалением произнес Масленников. – А что происходит в городе? – спросил он.

Майор Бакерия нахмурился.

– В городе не все ладно, товарищ генерал! – чуть помедлив, ответил он.

– А поподробнее… – встревожено спросил Масленников.

– В настоящий момент твердого руководства городом нет. – пояснил Бакерия. – Руководители города во главе с председателем горисполкома, в основном заняты вывозом своего имущества из квартир и дач в Туапсе. Немецкие войска стремительно приближаются, а эвакуацией ценностей из города никто не занимается. Все важные объекты и, в том числе, продуктовые склады, госбанк, топливохранилища не заминированы.

– Это еще почему? – удивленно спросил Масленников. – На это есть прямое указание Ставки!

Бакерия пожал плечами.

– Все ждут команды сверху. Никто не хочет брать на себя ответственность. Вдруг объекты раньше времени взорвут?

– Понятно! – кивнул головой Масленников. – А что происходит на фронте?

Бакерия тяжело вздохнул.

– Дела там обстоят не лучше, товарищ генерал-лейтенант. – сказал он. – Город защищает отдельный стрелковый корпус генерал-майора Шатрова. Корпус в боях еще не бывал. Командир корпуса тоже. Командир не инициативен. Действует по шаблону. Ждет приказаний свыше. В сложной обстановке теряется. Очень боится, что немцы его окружат. При малейшем слухе об их прорыве начинает паниковать. Даже мост через реку Белая в своем тылу взял под охрану частями своего корпуса. Раньше его мои бойцы от диверсантов охраняли.

– Зачем? – удивился Масленников.

Бакерия невесело усмехнулся.

– Наверное, боится, что, когда от немцев будет драпать, мои бойцы его через реку не пропустят.

– Понятно… – задумчиво сказал Масленников. – Да… Плохие вам достались соседи майор.

Масленников и Бакерия обменялись озабоченными взглядами.

– А вы в боях бывали? – спросил Бакерию Масленников.

– А как же… – ответил тот. – Участвовал в обороне Одессы, затем в Крымском десанте. Был ранен. После госпиталя назначен командиром полка внутренних войск. Я на Кавказе родился и хорошо знаю здешнюю обстановку. Вначале полк охранял порт в Туапсе, а затем, когда немецкие войска стали приближаться к предгорьям Кавказа, взял под охрану нефтепромыслы в Майкопе.

– Это хорошо, товарищ майор… – уважительно взглянув на Бакерию, сказал Масленников. – Ваш боевой опыт сейчас может пригодиться. А где, по-вашему, находится противник? – спросил он.

Бакерия взглянул на карту и уверенно произнес:

– Я думаю километрах в двадцати от города за рекой Лаба…

– Так близко?… – с недоверием спросил Масленников. – В штабе фронта уверены, что немецкие войска по-прежнему стоят в Армавире в пятидесяти – ста километрах от города. Откуда у вас, товарищ майор, такие сведения?

Майор Бакерия невесело усмехнулся.

– Из самого надежного источника, товарищ генерал-лейтенант. – ответил он. – От местных жителей. На нефтепромыслах их работает очень много. Один из бригадиров – Казбек Дагашев вчера говорил, что его родственники живут в селе на берегу реки Лабы. Это между Армавиром и Майкопом. К ним в село позавчера ночью ворвались несколько немецких танков. Сын его старшей сестры прискакал на лошади в Майкоп, разыскал Дагашева и сообщил ему об этом.

– А кто такой этот Дагашев? – спросил Масленников. – Ему верить можно?

– Ему, да! – уверенно ответил Бакерия. – Обстановка здесь непростая. В аулах и кишлаках, где сильны националистические настроения, часть жителей ждет прихода немецких войск. В горах появились банды националистов. Но большинство местных жителей считают немецкие войска – оккупантами и готовы сражаться с ними до конца. Из нефтяников сейчас организуют партизанский отряд. В нем есть представители почти всех народов Кавказа. Отрядом командует Лазарь Самуилович Свердлов. Он еще в гражданскую войну в этих местах партизанил. Для отряда готовят склады с оружием и продовольствием.

– Хорошо, товарищ майор, обстановка мне в общем стала ясна. – сказал Масленников. – А теперь поясню, с какой целью я сюда прибыл… – Масленников стал говорить тише. – Я имею личный приказ Верховного главнокомандующего товарища Сталина в случае угрозы захвата немцами майкопских месторождений нефти привести их в негодность. Нефть основная цель немецкого наступления этим летом. Если они, этой цели не достигнут, то войну рано или поздно проиграют. А вот если, достигнут, то война может затянуться на неопределенный срок и исход ее будет далеко не ясен. Так что теперь от наших с вами действий зависит очень многое.

Майор Бакерия встал из-за стола.

– Я понял, товарищ генерал-лейтенант! – сказал он торжественным голосом. – Приложу все усилия для выполнения личного приказа товарища Сталина!

Масленников тоже встал.

– А теперь, товарищ майор, я хотел бы поехать в Майкоп. – сказал он, надевая фуражку. – Вы будете меня сопровождать.

Спустя минуту колона легковых автомашин снова запылила по дороге. Проезжая мост через реку Белая, Масленников увидел, охраняющих его сотрудников НКВД.

– А это кто такие?… – спросил он у майора Бакерии.

– Окруженцы… – ответил майор, мельком взглянув на, стоящих в карауле, солдат. – Появились здесь дней пять назад. Говорят, что прибыли из Ставрополя после захвата города немцами. Документы у них я проверял. Они в порядке. Сейчас их генерал Шатров взял в свой штаб. Их человек тридцать. Они охраняют этот мост и ключевые объекты в городе. Командует ими какой-то капитан. Не то латыш, не то эстонец. У него произношение не русское. Да и все его люди, как он сказал, из тех краев.

– Не русское говорите? – с удивлением переспросил Масленников. – Странно! Не знал я, что в органы безопасности латышей и эстонцев стали в таком количестве брать. Хотя, всякое бывает… Ладно, потом с ними разберемся. Сейчас надо встретиться с командиром корпуса и председателем горисполкома, а затем поедем на нефтепромыслы. Хочу посмотреть, как организована их охрана.

 

СТАВРОПОЛЬ

8 августа 1942 года

Сотруднику «Абвера» майору Вилли Крамеру было невыносимо скучно. В городе, куда он попал сразу за, взявшими его немецкими танками, не было никаких развлечений: не казино, не приличных кафе, не даже симпатичных женщин. Испуганные жители города прятались по домам, боясь выходить на улицы. А те, кто осмелился выйти, были одеты столь неряшливо и убого, что у майора сразу пропадало желание знакомиться с ними. А тут еще постоянные телефонные звонки из штаб-квартиры «Абвера» в Берлине с требованием выяснить, как продвигается операция «Шамиль» по захвату нефтяных промыслов Майкопа.

Два раза Крамеру звонил лично адмирал Канарис и предупреждал, что в случае неудачи его ждет суровое наказание, так как этой операцией интересуется лично фюрер. На успокоительные речи майора, Канарис реагировал на удивление резко, что было не свойственно адмиралу, ибо все знали его спокойный и уравновешенный характер. «Черт бы побрал эту нефть! – выругался про себя Крамер. – Все с ума из-за нее сошли, словно это золото…» Он вынужден был постоянно ходить в комнату радистов и спрашивать, нет ли новых сообщений от лейтенанта Фелькерзама. Командир «Балтийской роты» полка «Бранденбург-800» лейтенант Адриан фон Фелькерзам лично возглавил операцию по захвату майкопских нефтяных месторождений. Пока по полученной от него информации, операция развивалась успешно. Диверсанты, которых возглавлял Фелькерзам, стали контролировать все ключевые объекты Майкопа, готовя город к сдаче. Объекты не были даже заминированы. На завтра девятое августа было назначено наступление на Майкоп. На острие удара будут находиться танковые дивизии генерала Клейста. Ближе к вечеру в дверь комнаты, в которой с бутылкой коньяка уединился Крамер, громко постучал радист. «Господин майор, вам срочная шифровка!» – услышал он его взволнованный голос. «Ну что там еще!..» – недовольно проворчал Крамер, вставая с кровати. Открыв дверь, он взял шифровку из рук радиста. Его глаза заскользили по строчкам текста: «Сегодня в город приехал генерал-лейтенант НКВД… – прочел он. – После его приезда полк войск НКВД, охраняющий интересующие нас объекты был поднят по тревоге. Вслед за генералом в город прибыла колонна грузовиков. Грузовики привезли взрывчатку. Охрана интересующих нас объектов усилена. Добыча нефти прекращена. Идет перекачка нефти, находящейся в резервуарах хранилища, по трубопроводу в Туапсе. В городе началась эвакуация ценностей из госбанка и оборудования с нефтеперегонного завода. Завод заминирован». «Видимо что-то пошло не так…» – с тревогой подумал Крамер. «Срочно соедините меня с Берлином!» – приказал он радисту.

 

МАЙКОП

9 августа 1942 года

Раннее августовское утро было на удивление тихим и спокойным. На пустынных улицах Майкопа редкие прохожие спешили по своим пока еще мирным делам. Чисто вымытые вагоны трамвая, громко звеня, выкатывались из ворот депо и быстро разбегались по блестящим от утренней росы рельсам. Лишь изредка спокойную жизнь города нарушали гудки проезжавших по улицам бронеавтомобилей, да военные патрули неторопливо мерили широкими шагами его тротуары и мостовые.

У здания городского телеграфа в тени, усыпанного пожелтевшей листвой тополя, стояли два одетых в новую военную форму солдата. Помимо автоматов «ППШ», на плече одного из них висел ручной пулемет Дегтярева, а второй держал в руке металлический ящик с боеприпасами. На петлицах солдат синели просветы войск НКВД. Через пустынную площадь к ним быстрым шагом подошел офицер в звании капитана, тоже с автоматом и вещевым мешком полным гранат. Солдаты почему-то не стали отдавать ему честь. Офицер устало снял фуражку и вытер платком, катящийся со лба пот. Затем послышался его негромкий раздраженный голос:

– Доннер ветер! В эт-той чертовой стр-ране летом уж-жасная жара…

Офицер говорил с сильным акцентом. Один из солдат спросил его:

– Есть новости, господин лейтенант?

Офицер недовольно ответил.

– Ч-черт тебя бери, Вили! Сколько р-раз я говорил тебе… Не господин, а т-товарищ… Не лейтенант, а к-капитан…

– Извините… товарищ капитан, я по привычке… – сконфуженно, ответил солдат.

Офицер зло взглянул в его молодое веснушчатое лицо.

– П-привычка плохая в-вещь, Вилли! – нравоучительным тоном заметил он. – Особенно когда н-находишься за линией фронта. Она может с-сыграть с тобой злую ш-шутку, и ты очутишься на в-виселице… р-русской… – офицер сделал паузу. – или н-немецкой… – с недоброй усмешкой добавил он.

Затем, оглянувшись по сторонам, офицер произнес:

– Н-новости есть, г-господа! Сегодня мы н-начинаем. Получен п-приказ, приступить к д-диверсиям.

Оба солдата вытянулись и поправили на себе ремни автоматов. Офицер продолжил:

– Через п-полчаса наша авиация начнет б-бомбить город. Во время б-бомбежки вы двое взорвете т-телеграф. Затем телефону с-станцию. Потом в-вместе с отделением унтер-офицера Фриша з-захватите нефтеперегонный завод и будете уд-держивать его до подхода н-наших танков. Вперед, господа! Наше время п-пришло! За фюрера и в-великую Германию!

 

НЕФТЕПЕРЕГОННЫЙ ЗАВОД

9 августа 1942 года

Нефтеперегонный завод Майкопа находился на южной окраине города вблизи железнодорожной станции. На станции всегда стояло много эшелонов с цистернами, наполненными бензином и мазутом. Завод снабжал топливом почти все республики Советского Союза. С момента постройки завода, в середине тридцатых годов, он работал круглосуточно, а во время войны его персонал был значительно увеличен, так как бензин и солярка были жизненно необходимы в тылу и на фронте. Территорию завода окружал высокий кирпичный забор с колючей проволокой. Ворота в нем охраняли стрелки военизированной охраны. С началом войны охрану завода усилили, разместив на его территории взвод автоматчиков отдельного полка войск НКВД.

Ранним утром к воротам завода подъехал большой военный грузовик «ЗИС». В его кузове дежурный по контрольно-пропускному пункту – немолодой старшина сверхсрочник увидел, сидящих плечом к плечу, солдат в форме войск НКВД. Из кабины вылез офицер и, на ходу, расстегивая полевую сумку, направился к будке часового. Дежурный поправил на рукаве повязку и приготовился проверять какую-нибудь накладную или доверенность на получение горючего, но вместо этого перед его глазами блеснуло острие ножа. Зажав рукой, разрезанное горло дежурный безжизненно упал на дорогу. Рядом с ним упал часовой, даже не успевший понять, что произошло, так как саперная лопатка в долю секунды раскроила ему голову. Офицер отбросил окровавленную лопатку в сторону и торопливо махнул рукой. По его сигналу «ЗИС» тронулся с места, проехал через ворота на территорию завода и остановился. Из кузова машины стали выпрыгивать сидевшие в нем солдаты.

– От-деление унтер-офицера Фриша занимает склад г-горючего! – тихим голосом приказал офицер. – Отделение вахмистра Ковальского цеха з-завода. Пулеметчикам занять позиции и быть г-готовыми открыть с-стрельбу. Быстрее г-господа!

Разделившись на две группы, солдаты, пригибаясь, побежали в разные стороны. Вскоре со стороны склада и цехов завода послышались разрывы гранат и очереди из автоматов.

 

НЕФТЕПРОМЫСЛЫ

9 августа 1942 года

Всю ночь на майкопских нефтяных промыслах по приказу генерал-лейтенанта Масленникова проводилось минирование вышек, насосных станций и резервуаров с нефтью. К утру все работы были закончены. Генерал Масленников и майор Бакерия приказали руководству нефтепромыслов начать эвакуацию гражданского персонала. Они наблюдали за посадкой работников промыслов на автомашины, когда увидели бегущего к ним дежурного офицера.

– Товарищ генерал-лейтенант, разрешите обратиться? – запыхавшись, спросил он.

Масленников устремил на него вопросительный взгляд.

– Только что звонили из штаба стрелкового корпуса. – доложил офицер. – Майкоп бомбит немецкая авиация. Связи с городом нет. На шоссе в сторону Туапсе появилось много беженцев. Они говорят, что в город ворвались немецкие танки.

Масленников и Бакерия удивленно переглянулись.

– Какие еще танки?… – спросил Масленников. – Немецкие войска находятся за рекой Лабой. Это в двадцати километрах от города. Какой-нибудь паникер пустил слух. И вместо того чтобы пресечь его, руководство города само запаниковало.

Масленников на секунду задумался и затем обратился к Бакерия.

– Я майор поеду в город… – сказал он. – Разберусь, что там происходит. Вы усильте охрану промыслов и подготовьте их к взрыву. Весь гражданский персонал эвакуируйте немедленно.

– Слушаюсь! – ответил Бакерия.

– Я возьму с собой взвод мотоциклистов и три бронеавтомобиля… – продолжил Масленников.

– Товарищ генерал, разрешите обратиться? – спросил его пожилой человек в военной форме с комиссарскими нашивками. Он руководил погрузкой персонала промыслов на автомашины. – Я командир партизанского отряда Лазарь Самуилович Свердлов. Мои люди хорошо знают город. Может быть, моему отряду поехать с вами?

– Отличная мысль! – согласно кивнул Масленников. – Сколько у вас людей, товарищ батальонный комиссар?

– Шестьдесят человек… – ответил Свердлов. – Вооружены автоматами и винтовками. Есть три ручных пулемета.

– Берите машины… – приказал Масленников. – Грузитесь в них и следуйте за мной.

 

НЕФТЕПЕРЕГОННЫЙ ЗАВОД

9 августа 1942 года

Взвод младшего лейтенанта Новикова, охранявший нефтеперегонный завод, состоял всего из десяти бойцов. Кто-то был переведен для охраны других объектов города, кого-то убили или ранили при бомбежках, а кто-то разбирал завалы разрушенного бомбой общежития завода, из-под которых уже вторые сутки были слышны крики и мольбы о помощи. Офицером младший лейтенант Новиков стал всего полгода назад. Незадолго до начала войны он поступил в пехотное училище имени Верховного Совета. Проучившись всего год, был выпущен младшим лейтенантом и направлен для прохождения дальнейшей службы на Кавказ. Здесь он попал во вновь формируемый отдельный мотострелковый полк войск НКВД. Новикову не нравилась его новая служба. Он рвался на фронт, в действующую армию, а приходилось охранять мирные промышленные объекты. Но жарким летом тысяча девятьсот сорок второго года фронт сам пришел к нему. Еще вчера тыловой город Майкоп оказался под угрозой захвата немецко-фашистскими войсками.

Новиков сидел в конторе завода в кабинете дежурного, когда услышал на улице выстрелы. Рядом с ним за столом сидели телефонист и один из караульных. В туже секунду в кабинет вбежал офицер в форме НКВД и прямо с порога громко закричал: «Немцы!.. Немцы!..»

Новиков вскочил, не понимая, что происходит. По последним данным немецкие войска были далеко от города.

– Какие немцы, товарищ капитан? – растерянно спросил он.

Офицер подбежал к окну.

– Танки! – крикнул он. – Немецкие т-танки прорвались! Вон их уже видно… Срочно в-взрывайте з-завод!

Телефонист и караульный кинулись к окну, а Новиков стал неуверенно крутить стоящие на столе ручки взрывных машинок.

– Эти устройства п-предназначены для в-взрыва? – спросил его офицер.

– Да… – ответил Новиков.

– Других н-нет?

– Нет…

В туже секунду в руке офицера блеснула сталь пистолета, и в кабинете раздалось три выстрела. Что-то обожгло шею Новикову. Уже падая на пол, он увидел, как на спинах, стоящих у окна телефониста и бойца, стали расплываться большие кровавые пятна. «Диверсанты!» – успел подумать он, теряя сознание.

 

МАЙКОП

9 августа 1942 года

Над Майкопом стояло густое облако дыма. Опустевшие улицы были засыпаны грудами кирпича и битым стеклом. После бомбежки весь центр города превратился в развалины. Нетронутыми остались лишь несколько больших административных зданий. «Решили оставить их для себя… – подумал Масленников, двигаясь на автомашине, во главе колоны мотоциклистов. – Немецкое командование уверено, что сможет взять город…» «Давай, к зданию горисполкома!» – приказал он водителю. Объезжая завалы на улицах, колонна вскоре достигла центра города. Над безлюдным зданием горисполкома уныло колыхался красный флаг. Во дворе валялись разбросанные папки с документами, пишущие машинки, искореженные сейфы и шкафы. Масленников вместе с командиром партизанского отряда Свердловым зашел внутрь здания. По пустым коридорам сквозняк гонял измятые листы документов. Масленников удивленно посмотрел вокруг, пытаясь понять, что же здесь произошло. Еще два часа назад председатель горисполкома заверял его по телефону, что в городе все спокойно, горисполком и другие учреждения работают в обычном режиме.

– Может, переехали куда? – спросил, столь же удивленный, Свердлов.

– Возможно… – ответил Масленников. – У вас, товарищ батальонный комиссар, в отряде кто разведкой руководит? – спросил он у Свердлова.

– Казбек Дагашев. – ответил тот.

– Позовите его сюда… – попросил Масленников.

Свердлов вышел из здания горисполкома и спустя минуту вернулся с высоким широкоплечим парнем с черными курчавыми волосами и упрямым взглядом больших пронзительных глаз. Парень был одет в зеленый маскировочный комбинезон и старые немецкие сапоги.

– Вот это и есть Казбек Дагашев… – представил его Свердлов.

– Товарищ гэнерал, разведчик Дагашев по вашему приказанию прибыл! – встав по стойке «смирно», доложил тот.

Масленников смерил Дагашева оценивающим взглядом и, вытащив из полевой сумки карту, сказал:

– Вот тебе, товарищ Дагашев, боевой приказ. Садись в бронеавтомобиль и разведай обстановку в городе и вокруг него. Необходимо установить… Где находятся немцы и где наши войска? Куда переехал горисполком и где его председатель? Где находится штаб корпуса генерала Шатрова? Я вместе с мотоциклистами сейчас направлюсь к нефтеперегонному заводу. Необходимо обеспечить его безопасность в первую очередь. На выполнение задания у тебя ровно час. Когда закончишь разведку, ищи меня на заводе. Тебе все ясно?

Казбек Дагашев вытянулся.

– Так точно, товарищ гэнерал! – приложив руку к пилотке, ответил он.

 

ШОССЕ МАЙКОП – АРМАВИР

9 августа 1942 года

Колона немецких танков двигалась по шоссе из Армавира в Майкоп. Разрозненные деморализованные подразделения Красной Армии не оказывали ей сопротивления. Еще утром они неожиданно получили из штаба корпуса приказ: «Отступать!» Несмотря на то, что противник их не атаковал, подразделения оставили свои позиции. На марше они были обстреляны немецкой авиацией. Затем последовала атака немецких танков, которую пришлось отбивать, находясь в открытом поле. В бою была потеряна почти вся артиллерия и теперь, оставшаяся без нее пехота, в беспорядке отступала к Майкопу. Майор Вилли Крамер не принимал участия в боях. Следуя на своем бронетранспортере в хвосте танковой колонны, он поддерживал связь с диверсантами лейтенанта Фелькерзама, находящимися в Майкопе. Последняя полученная от них радиограмма была обнадеживающей. Диверсантам удалось парализовать оборону города, вызвав в нем панику, которая затем перекинулась на обороняющие город войска. В создавшейся неразберихе они захватили нефтеперегонный завод и хранящиеся на нем запасы топлива. Это сообщение Крамер тут же передал командованию «вермахта» и лично адмиралу Канарису. Выслушав его благодарность, Крамер довольно улыбнулся, представляя какие награды ждут его за эту операцию. В конце разговора Канарис сказал, что срочно сообщит о захвате завода фюреру, и приказал, максимально ускорить движение колонны, чтобы на плечах отступающих советских войск ворваться в Майкоп.

 

НЕФТЕПЕРЕГОННЫЙ ЗАВОД

9 августа 1942 года

В полдень колона генерала Масленникова подъехала к нефтеперегонному заводу. Издали завод выглядел безлюдным.

– Ни охраны, ни рабочих… – задумчиво сказал Масленников, рассматривая в бинокль ворота, забор и верхушки корпусов завода. – Неужели немецкие диверсанты уже захватили его?

– Разрешите разведать, товарищ генерал? – попросил Масленникова старший лейтенант – командир мотоциклетного взвода.

– Действуйте, старший лейтенант! – приказал Масленников.

По команде старшего лейтенанта несколько мотоциклистов спешились и под прикрытием двух бронеавтомобилей стали приближаться к воротам завода. Когда до них осталось не более пятидесяти метров, в окне кирпичного дома, стоящего рядом с воротами, заплясали белые языки пламени и раздались очереди из пулеметов. Рой фонтанчиков от пуль облепил, ползущих по земле мотоциклистов, затем он переместился на бронеавтомобили и словно град забарабанил по их смотровым щелям и капотам. Один из бронеавтомобилей задымил и остановился. Другой стал быстро отъезжать от ворот.

– Бронебойными бьют, сволочи! – сказал со злостью старший лейтенант. – У немцев в доме счетверенный зенитный пулемет установлен. Видимо с крыши цеха туда перетащили.

– Всем назад! – приказал Масленников.

Он задумчиво потрогал пальцами подбородок.

– Значит, завод захвачен немецкими диверсантами… – тихо, словно самому себе, сказал он. – А на нем еще не вывезенное оборудование и почти двести тысяч тон бензина.

Масленников подозвал к себе командира мотоциклетного взвода.

– Нужна связь с майором Бакерия и генералом Шатровым. – сказал он ему. – Собственными силами выбить с завода диверсантов мы не сможем.

– Товарищ генерал, – ответил командир взвода. – Связь с майором Бакерия сейчас будет. Мой связист говорит, что между заводом и нефтепромыслами проложен специальный телефонный кабель. Он его ищет. А вот с командиром стрелкового корпуса связи нет, и когда она появится неизвестно.

– Спасибо и на этом… – обрадовался Масленников.

Рядом с ним остановился почерневший от копоти бронеавтомобиль. Из люка бронеавтомобиля вылез Казбек Дагашев. Его комбинезон был порван, одна рука забинтована и висела на перевязи. Дагашев вместе со Свердловым подошли к Масленникову. Дагашев поднес к пилотке здоровую руку.

– Разрешите доложить, товарищ гэнерал? – спросил он.

– Докладывайте… – разрешил Масленников.

– Ситуация в городе слэдующая… – стал докладывать Дагашев. – Здание телеграфа и телефонная станция сегодня рано утром были взорваны неизвестными людьми в военной форме. Телефонная связь в городе прэрвалась. Почти сразу немецкие самолеты стали бомбить город. Во время бомбежки на улицах началась стрэльба. Появились слухи, что немецкие танки ворвались в город. Председатель горисполкома приказал всем срочно эвакуироваться, хотя танков, как мне рассказали местные жители, никто не видел. Какие-то люди, в форме НКВД, кричали про танки, стреляли в воздух и бросали гранаты. В городе началась паника. Многие жители в спешном порядке стали покидать дома и бэжать по шоссе в сторону Туапсе. Паника перекинулась на войска отдельного стрелкового корпуса. Его штаб мне удалось разыскать километрах в десяти от города. Он на машинах отступает в Туапсе. Гэнерала Шатрова в штабе нет. Где он, никто не знает. Когда я возвращался в город, на его западной окраине встретил немецкую разведку – бронетранспортер и несколько мотоциклистов. Пришлось принять бой. Бронетранспортер уничтожен. Но на шоссе со стороны Армавира я видел большую колону немецкой бронетехники. От нее до города не более трех километров. Наших войск в городе нэт.

– То есть, немецкие танки через час будут здесь!.. – воскликнул пораженный Масленников. – А отбить у диверсантов нефтеперегонный завод мы не можем.

Масленников с отчаянием посмотрел на Свердлова и Дагашева. На их лицах были также написаны отчаяние и растерянность.

– Если не взорвем завод, он достанется немцам… – с болью в голосе сказал Масленников. – В хранилище на заводе находится более двухсот тысяч тон высококачественного бензина. Его нельзя оставлять врагу, ни при каких условиях!

 

НЕФТЕПРОМЫСЛЫ

9 августа 1942 года

Майор Бакерия заканчивал проверку готовности майкопских нефтепромыслов к взрыву, когда его разыскал дежурный офицер.

– Товарищ майор! – обратился он к нему. – К воротам нефтепромыслов подъехали пять грузовиков «ЗИС» с солдатами войск НКВД. Их командир, предъявил приказ генерала Шатрова о передаче нефтепромыслов под охрану его подразделению.

Брови на лице майора Бакерия удивленно приподнялись.

– Это какая-то ошибка! Такого приказа не может быть! – с недоумением воскликнул он. – По распоряжению командующего фронтом маршала Буденного, наш полк находится в оперативном подчинении у генерала Шатрова. Но я сомневаюсь, что такие приказы тот вправе отдавать. Нефтепромыслы имеют стратегическое значение. Наш полк охраняет их, согласно приказу наркома внутренних дел страны. Где этот старший лейтенант? Пусть предъявит приказ мне!

Дежурный офицер ушел и спустя минуту вернулся с, одетым в парадную форму, старшим лейтенантом НКВД. Подойдя к майору Бакерия, тот громко щелкнул каблуками и, вытянув руки по швам, представился:

– Старший лейтенант Сабонис! Сотрудник ставропольского управления НКВД. В настоящий момент состою при штабе генерал-майора Шатрова. Вот приказ генерала Шатрова о передаче мне под охрану майкопских нефтепромыслов.

«Словно в царской армии представляется… – разглядывая старшего лейтенанта, непроизвольно подумал Бакерия. – И орден «Красного знамени» у него старого образца. Такие только в гражданскую войну давали. А ему всего лет тридцать. В гражданскую он еще мальчишкой был. Откуда он у него?…»

Сабонис протянул майору Бакерия сложенный вдвое лист бумаги. Тот развернул его и прочитал: «Согласно полученному сегодня утром распоряжению командующего Северо-Кавказским фронтом маршала Буденного С. М., приказываю командиру отдельного мотострелкового полка НКВД майору Бакерия П.М. в течение часа, с момента получения этого приказа, передать охрану майкопских нефтепромыслов подразделению старшего лейтенанта Сабониса М.М. Генерал-майор Шатров…» В приказе был указан номер, время и дата подписания, а также стояла печать штаба корпуса.

Бакерия внимательно прочел приказ. Затем еще раз посмотрел на старшего лейтенанта. Его внешний вид и манера поведения внушали ему какую-то смутную тревогу.

– Приказ командующего фронтом и командира корпуса я обязан выполнить… – после некоторого раздумья, сказал он. – Но в настоящий момент в полку находится мой вышестоящий начальник – генерал-лейтенант Масленников, и без его согласия этот приказ я исполнить не могу.

Старший лейтенант Сабонис недовольно нахмурился.

– Покажите это приказ генералу Масленникову, товарищ майор. – после паузы, предложил он.

Майор Бакерия с сожалением развел руками.

– В настоящий момент сделать это нельзя. – ответил он. – Генерал-лейтенант Масленников находится в Майкопе. Связи с ним нет.

– А когда генерал Масленников вернется? – спросил Сабонис.

– Это неизвестно… – ответил Бакерия. – Телефонисты в настоящее время пытаются с ним связаться.

Лицо старшего лейтенанта Сабониса выражало растерянность и досаду. Некоторое время он молчал и затем сказал:

– Товарищ майор, в приказе указано время… один час. Если в течение часа вам не удастся связаться с генералом Масленниковым, то я буду считать, что приказ вы не выполнили. Что бывает за неисполнение приказа, вы, надеюсь, знаете?

Бакерия и Сабонис обменялись взглядами.

– Да, знаю! – спокойно ответил Бакерия. – Давайте все же дождемся, когда связь с генералом Масленниковым будет установлена.

 

НЕФТЕПЕРЕГОННЫЙ ЗАВОД

9 августа 1942 года

Младший лейтенант Новиков с трудом открыл залитые кровью глаза. Оторвав голову от пола, он посмотрел вокруг. Рядом с ним лежали телефонист и боец караула и, судя по их восковым, побелевшим лицам, они были мертвы. Больше в кабинете дежурного по заводу никого не было, но Новиков хорошо слышал доносящиеся снаружи звуки выстрелов и громкую немецкую речь. Из его шеи тонкой струйкой вытекала кровь. Превозмогая слабость и боль, Новиков встал с пола, дошел до окна, и посмотрел в него. Несколько человек в советской военной форме лежали на асфальтовой дорожке и стреляли в кого-то из автоматов и ручных пулеметов. «Может быть наши?» – подумал Новиков. Вдруг один из солдат стал что-то громко кричать по-немецки. Новиков увидел, как к нему подбежал офицер в форме НКВД. Новиков вздрогнул. Он узнал в нем человека, который выстрелил в него. «Это диверсанты!» – обожгла его мысль. Новиков отпрянул от окна. Его мысли беспорядочно метались в голове. «Что же делать?» – напряженно думал он, растерянно оглядываясь вокруг. Вдруг его взгляд упал на, стоящие на столе, взрывные машинки. Провода, идущие к ним, были оборваны, ручки сломаны. «Раз завод захвачен немцами… – подумал он. – Его надо уничтожить. Даже ценой собственной жизни!» Чтобы принять это решение Новикову потребовалось не более секунды. Он еще раз взглянул на взрывные машинки и понял, что использовать их нельзя. «Как же взорвать завод?…» – размышлял он и вдруг вспомнил о запасном детонаторе на складе горючего. «Если взорвать склад с горючим, то этим взрывом завод будет надолго выведен из строя». – сообразил он. Новиков стал осматривать комнату. Из ящика стола он извлек тяжелую противотанковую гранату. «Гранаты для подрыва детонатора должно хватить…» – взвесив ее в руке, решил он. Новиков осторожно приоткрыл дверь конторы и выглянул наружу. Во дворе никого не было. Он, пригнувшись, перебежал на другую сторону двора и затем, шатаясь от потери крови, пошел к топливному складу. Два раза он встречал немецких диверсантов, но оба раза успевал лечь на землю и остался незамеченным. Наконец, Новиков добрался до склада и увидел, что около него дежурит часовой – увешенный оружием здоровенный детина в пятнистой от пятен камуфляжа плащ-палатке. Часовой стоял перед входом на склад, и обойти его было нельзя. Новиков задумался, затем поднял с земли камень и, размахнувшись, бросил его в кусты за угол склада. Часовой, скинув с плеча автомат, пошел в ту сторону. Когда он скрылся за углом, Новиков, шатаясь, добежал до здания склада и вошел в него. Детонатор под одной из цистерн был на месте. Новиков присел рядом с ним, затем выдернул у гранаты чеку и, закрыв глаза, изо всех сил, ударил гранатой о детонатор.

 

НЕФТЕПРОМЫСЛЫ

9 августа 1942 года

Майор Бакерия и старший лейтенант Сабонис сидели за столом в кабинете директора нефтепромыслов друг напротив друга. На столе стояли часы, которые монотонно отсчитывали секунды. Если майор Бакерия был абсолютно спокоен, то старший лейтенант Сабонис нервничал и постоянно вытирал со лба выступающие капли пота. Когда до окончания указанного в приказе часа осталось пять минут, Сабонис сказал:

– Я думаю, товарищ майор, больше ждать не стоит. Распишитесь в приказе, что вы передаете мне под охрану промыслы и покажите, где заложена взрывчатка.

Бакерия отрицательно покачал головой.

– Приказ есть приказ, товарищ старший лейтенант, – с чуть заметной усмешкой, ответил он. – Если в нем сказано передать вам охрану промыслов через час, то надо подождать еще пять минут.

Сабонис недовольно скривил уголки губ, но возражать не стал. Когда начала истекать последняя минута, он спросил.

– Надеюсь, теперь, товарищ майор, все формальности соблюдены?

Майор Бакерия не успел ответить. Стоящий на столе телефон вдруг издал длинную переливистую трель звонка. Бакерия взял трубку.

– Майор Бакерия у аппарата! – сказал он.

Вдруг в динамике он услышал далекий голос генерал-лейтенанта Масленникова.

– Бакерия, это вы? – спросил тот.

– Так точно, я, товарищ генерал! – радостно ответил Бакерия, заметив, как лицо старшего лейтенанта Сабониса побледнело. – Разрешите доложить? – спросил он.

– С докладом потом… – нетерпеливо перебил его Масленников. – Слушайте меня внимательно… Немцы в Майкопе. Утром их диверсанты захватили нефтеперегонный завод. Выбить их оттуда не удалось, но только что кто-то из охраны завода взорвал склад с топливом. Весь завод в огне. Я вместе с мотоциклистами и партизанским отрядом буду пробиваться из города в станицу Белореченскую. Теперь говорите, что у вас?

– Товарищ генерал, – сказал Бакерия. – От генерал-майора Шатрова прибыл взвод автоматчиков с приказом взять нефтепромыслы под охрану. Как мне поступить?

Генерал Масленников на секунду задумался.

– Когда подписан приказ? – спросил он.

Майор Бакерия бросил взгляд на лежащий на столе приказ.

– В двенадцать часов дня… – ответил он.

Было слышно, как Масленников с кем-то разговаривает, и затем в трубке послышался его взволнованный голос:

– Слушайте меня внимательно, майор! – приглушив голос, сказал он. – По моим сведениям генерала Шатрова в штабе корпуса сейчас нет. Где он, никто не знает. Поэтому, подписать этот приказ и заверить его печатью он не мог. Печать хранится в сейфе у начальника штаба корпуса. Я думаю, что приказ поддельный, а прибывшие к вам автоматчики…немецкие диверсанты!

Услышав эти слова, майор Бакерия вздрогнул и непроизвольно бросил взгляд на старшего лейтенанта Сабониса.

– Слушайте мой приказ, майор… – повысив голос, продолжил Масленников. – Приказываю, диверсантов уничтожить, а нефтепромыслы взорвать! Вам все ясно?

– Так точно, товарищ генерал! – ответил майор Бакерия и положил трубку на рычаги телефонного аппарата.

Несколько секунд он о чем-то размышлял и затем, макнув в чернильницу ручку, расписался на приказе.

– Все в порядке, товарищ старший лейтенант! – приветливо улыбнувшись Сабонису, сказал Бакерия. – Генерал-лейтенант Масленников разрешил передать вам охрану промыслов. Держите приказ. Пойдемте, я покажу вам, где находится взрывчатка.

Сабонис облегченно вздохнул и, спрятав приказ в карман гимнастерки, встал из-за стола.

– Я готов… – с довольной улыбкой на лице сказал он.

– Вы гость! Прошу вперед… – показав рукой на дверь, предложил ему Бакерия.

Сабонис направился к двери. Когда он проходил мимо майора, тот незаметно вытащил из кобуры пистолет и с размаха ударил им по голове старшего лейтенанта. Сабонис беззвучно упал.

– Нефти захотел, гад! – обыскивая его, сквозь зубы зло сказал Бакерия. – Как бы не так…

Он вернулся к столу и поднял трубку телефона.

– Дайте мне командира роты бронеавтомобилей! – приказал он телефонисту.

Дождавшись ответа, Бакерия сказал:

– Слушай приказ, товарищ капитан! По распоряжению генерал-лейтенанта Масленникова, прибывшие машины с немецкими диверсантами уничтожить. Выполняйте!

 

СТАНИЦА БЕЛОРЕЧЕНСКАЯ

10 августа 1942 года

Спустя сутки генерал-лейтенант Масленников и майор Бакерия встретились в станице Белореченской. Вскинув руку к козырьку фуражки, Бакерия доложил:

– Товарищ генерал, немецкие диверсанты уничтожены, майкопские нефтепромыслы полностью выведены из строя.

– Молодец майор! – крепко пожал ему руку Масленников. – Твой полк выполнил свою задачу. Но ситуация на фронте очень тяжелая. Корпус генерала Шатрова разбит. Сам командир корпуса сдался в плен. Видимо приказ об охране нефтепромыслов он подписал, уже находясь в плену, а печать немцы подделали. Мост через реку Белая с помощью диверсантов захвачен немецкими танками. Из Туапсе сейчас подтягиваются резервы. Будешь вместе с ними сдерживать немцев. Я отбываю в Грозный. Вступаю в командование северной группой войск Закавказского фронта. Так что, будь здоров!

– Слушаюсь, товарищ генерал-лейтенант! – ответил, вытянувшись Бакерия. – Счастливого вам пути!

 

ИЗ СВОДКИ СОВИНФОРМБЮРО

16 августа 1942 года.

«Десятого августа нашими войсками оставлен город Майкоп. Оборудование майкопских нефтепромыслов и все наличные запасы нефти своевременно вывезены, а сами нефтепромыслы приведены в полную негодность. Немецкие фашисты, рассчитывающие со взятием Майкопа поживиться за счёт советской нефти, просчитались: советской нефти они не получили и не получат…»