Вентиляционная шахта вывела его наружу. Душный, перенасыщенный влагой воздух тут же втёк в лёгкие, заставив надолго закашляться, выхаркивая пыль и липкую мокроту из бронхов. Воздуха не хватало, и Яну пришлось какое-то время потратить на то, чтобы прийти в себя. Он катался по острым камешкам на поверхности, рядом с узкой шахтой, слушая, как за ним уже пробираются преследователи. Мятеж, вызванный убийством Майерса, задержал надсмотрщиков ненадолго. Ян задыхался до тех пор, пока дыхание не остановилось. Он перекатился на спину, перед глазами поплыли разноцветные круги, темнота начала сгущаться, лёгкие рвало от обжигающего пламени, а внутри всё ещё клокотала смоченная влажным воздухом пыль и мельчайшие частички породы. Карилис смотрел в небо над головой, с удивлением отмечая краешком сознания, какое оно глубокое и синее. Никогда он ещё не видел такого чистого, высокого и пронзительно синего неба цвета индиго.

Спазм всё же скрутил комитетчика в последний раз, и он, повинуясь инстинктам тела, из последних сил повернулся лицом к земле, опираясь на неё ладонями. Резкий звук отхаркивания, и прямо перед носом Яна появилось большое жёлтое пятно вязкой слизи. Карилис подавил желание обессилено упасть лицом вниз, отодвигаясь на дрожащих руках подальше и прижимая к себе энергокнут.

Из вентиляционного отверстия показались покрытые капюшонами головы ксеноформ. Они осматривались, втягивая воздух до тех пор, пока один из них не вылез полностью и не снял с пояса своё оружие. Свист энергокнута заставил комитетчика подскочить на ноги, доставая свой трофей. Он приложил ладонь к рукояти, обнимая её осторожно и с некоторым страхом. Но едва три пальца коснулись выемок, как для сознания Карилиса оружие стало продолжением его руки. Он легко и без усилий взмахнул кнутом, рассекая воздух. Второй ксеноформ выполз из шахты и сдавленно зашипел на Яна, разворачивая свой кнут.

Карилис отпрыгнул в сторону, чувствуя, как грудь горит огнём от недавнего приступа кашля, и увернулся от удара, перекатившись по каменистой почве в сторону.

Первый надсмотрщик свистнул кнутом рядом с ним, но тот был готов к такому повороту и подставил под удар длинную рукоять своего кнута. Гибкая лента оружия с треском и искрами обмоталась вокруг рукояти, в воздухе запахло озоном и чем-то резким, словно от сжигания химической смеси. Повинуясь вложенным рефлексам рукопашного боя, Ян выкрутил рукоять своего кнута и дёрнул на себя. Надсмотрщик зашипел и рванулся вперёд, пропахав лицом камни. Его кнут, вырванный Карилисом, оказался под ногами, извиваясь и сворачиваясь кольцами. Ян не стал ждать продолжения, он сделал короткий замах, и хлестнул по шее существа в балахоне. Голова легко отделилась от тела, оставив ровный след в месте отделения. Энергокнут заварил сосуды и артерии, и на камни не упало ни единой капли крови.

Второе существо действовало осторожней. Ксеноформ укрылся за небольшой насыпью рядом с выходом вентиляционной шахты, затаившись там. Пользуясь секундной задержкой, Янис быстро осмотрелся и заметил площадку с транспортом ксеноформ, где тоже происходило какое-то движение. Бунтовщики воспользовались шансом, начав разбегаться в разные стороны и, так же, как и Ян, не упустили шанса выбраться на поверхность. Коридоры и штольни новых разработок не успели расползтись под землёй далеко от места последней высадки рабов, и теперь с разных сторон к площадке подтягивались люди. В воздухе мелькали зеленоватые вспышки энергокнутов, в ответ летели камни и даже пиропатроны. Карилис хлестнул по завалу кнутом, большим пальцем случайно вдавив центральное отверстие ещё глубже. Эффект ему понравился. Энергокнут разметал преграду и располосовал ксеноформа надвое. Во влажном воздухе поплыл тошнотворный запах чего-то незнакомого. Янис быстро шагнул к убитому противнику и сдёрнул с головы капюшон. Под ним оказалось странное лицо, похожее на морду крокодила или лягушки, покрытое коричневой чешуёй и мелкими иглами, с которых сочилось нечто белёсое.

Ян отпрянул в сторону. В другое время он обязательно попытался бы собрать белёсую жидкость, являющуюся одним из самых быстродействующих ядов, известных человечеству. Или одним из наилучших регенераторов тканей, если разбавить эту субстанцию должным количеством простой воды.

Но сейчас, увидев под капюшоном представителя расы гиу, Карилис опешил. До сего момента он считал, что ксеноформы переделывают только людей, да и конфликтуют исключительно с ними. Вторая мысль комитетчика заключалась в другом. А что если это не рабы? Гиу могли заключить союз с этими ксеносами, работая на них добровольно. И пусть гиу не могли общаться с людьми звуками из-за устройства гортани, находящейся слишком высоко, но вот исполнители и охотники из гиу всегда оставались наилучшими.

На транспортной площадке уже вовсю свистели энергокнуты, и Карилис поспешил туда. Он должен был успеть взять один из атмосферных ботов, чтобы добраться на нем до места, откуда можно стартовать с планеты. Забрать свой корабль Янис не надеялся, да и поднимать его в воздух стоило больших усилий. Всё же, эсминец не катер, он не может просто взять и покинуть стоянку без должной подготовки.

Первым, кого увидел Ян, был Хамад. Старпом стоял у входа в лёгкое транспортное средство, напоминавшее вытянутую каплю, корпус которой был сделан из полупрозрачного материала матового голубоватого цвета.

— Капитан! — приветствовал его Хамад взмахом какой-то длинной трубы. — Пригнись!

Карилис метнулся в сторону, приседая. Хамад вскинул свою трубу и оттуда вылетел шар раскалённой плазмы, угодивший в спешащую за Яном толпу в балахонах. Карилис ошарашено потряс головой.

— Ты где это взял? — подбегая к старпому, спросил он. Хамад только растянул губы в ухмылке, погладив оружие по серебристому боку.

— Одолжил, — сказал он, — внутри этой хрени, — он кивнул на транспорт за спиной. — Пошли, Стоклер уже крутит винты внутри.

Ян оглянулся назад, замечая, как немногочисленные группки рабов теснятся вдалеке. Некоторые, поддавшись страху, разбегались в стороны, упрощая работу подоспевшим силам ксеноформов. Ян покачал головой. Среди шахтёров если и были бывшие военные, способные организовать дисциплину и выстроить отряды для захвата транспорта, то их либо уже уничтожили, либо их было слишком мало. Теперь спонтанное восстание рабов превращалось в карательную миссию. В воздухе облаком плавал тошнотворный запах жареного мяса, и бунт вот-вот должен был перерасти в резню с элементами показательной казни. Укрыться на небольшом каменистом островке суши не представлялось возможным. Подземные шахты, ведущие прочь и вглубь водного массива вокруг, тоже являлись ловушкой, а скромные валуны, разбросанные тут и там, могли только оттянуть время до ожидаемого финала.

Карилис ступил на подножку каплевидного транспорта, тут же упёршись взглядом в затылок Стоклера. Механик колдовал над приборной доской, в ускоренном режиме пытаясь разобраться с управлением и поднять машину в воздух. Хамад подтолкнул капитана в спину, закрывая за собой дверь. Карилис тоже понимал, что в таком устройстве слишком мало места даже для троих людей. Если бы у них было время, они могли бы зацепить магнитной ловушкой транспортные контейнеры, в которых перевозили рабов с места на место, предварительно загрузив их выжившими людьми. Но времени не было, да и самих людей с каждой секундой оставалось всё меньше.

По захлопнувшейся стенке люка снаружи прошёлся удар энергокнута. Транспорт даже не вздрогнул, зато Стоклер, от души выматерившись, всё же сумел завести двигатель устройства, работающий, как предполагал Ян, на воде. Движок наполнялся водородом, а система подачи топлива фильтровала кислород, сбрасывая его в специальные баллоны и выводя наружу. Частично кислородом снабжались контейнеры с людьми, смешивая его с азотом и разбавляя углекислым газом. Дышать в такой атмосфере было можно, но иногда пилот мог перестараться с тем или иным компонентом, что приводило либо к кислородному перенасыщению, либо к кессонной болезни, а нередко и к удушью углекислым газом.

— Судя по картам, космоплощадка на соседнем острове, — подал голос Стоклер, вдавив очередную кнопку на панели. Транспорт бесшумно скользнул вверх и завис на высоте в нескольких десятках метров.

— Осталось добраться и выбраться, — произнёс Ян. — Ничего сложного.

— Кроме одной проблемы, — согласно кивнул Стоклер, не оборачиваясь к капитану. — На этой птичке нет вооружения, только инфразвуковые поля подавления и ультразвуковая дробилка для выравнивания посадочной площадки.

Ян поджал губы. Он мог бы вспомнить и ещё одну предполагаемую проблему, с которой они уже сталкивались пару раз, находясь в грузовом контейнере для рабов. Покрытая водой планета представляла собой огромное пространство с редкими безжизненными островками, на которых не удалось бы выжить ни одному человеку. Растительность почти полностью отсутствовала на суше, зато в полном объёме превосходила самые смелые ожидания под толщей воды. А ещё над всей этой идиллической пасторальной картиной бушевали штормы. Грозы с горизонтальными разрядами молний, раскалывающих небо от края до края, сносили на своём пути все мало-мальски годные возвышения. Океаны и моря планеты рождали цунами и тайфуны такой силы, что ничего, кроме камней, на долго не задерживалось на поверхности. Попав в такую грозу, Карилис на собственной шкуре испытал, что такое быть рыбой в консервной банке, по которой проходят разряды молний. И пусть защитный контур корабля распространялся и на его грузы, но пережить грохот, тряску и осознание неминуемой смерти удавалось не всем. Один из таких контейнеров даже сбросили в океан, когда защитное поле, на пару минут отключившееся после нейтрализации очередной попавшей молнии, отключилось, и груз поймал следующий разряд. Янис до сих пор гадал, от чего умерли те люди. Зажарила ли их молния, или они утонули.

Развернув нос бота в сторону затихающей потасовки внизу, Стоклер вдавил две кнопки на панели и чуть качнулся в кресле, когда бот изверг звуковую волну, выкосившую большое скопление ксеноформ внизу. На прощание пилот добавил инфразвука, старательно пытаясь не зацепить людей. Но даже если Стоклер и промахнулся, для многих так было даже лучше…

Им никто не препятствовал, не пытался сбить с поверхности, не запускал следом ракет или прочих пакостей. То ли хозяева планеты излишне заботились о экологии, то ли им было просто похрен на беглецов, которым всё равно некуда было деваться. Карилис чувствовал, как стройный, на первый взгляд, и почти безупречный план летит к демонам на сверхсветовой. Сначала они потеряли Ольгу, потом Майерса, теперь оставалось недолго Стоклеру.

Когда Карилис прошёл в кабину, он сразу понял, что дело дрянь. Бортинженер и механик в одном лице сидел в кресле управления, под которым растекалась кровавая лужа. Ранение в живот — вещь мало того, что адски болезненная, так ещё и почти гарантировано смертельная. Стоклер был бледен, по лицу инженера скатывались крупные капли пота. Потрескавшиеся губы беззвучно шевелились, проговаривая команды и автоматически дублируя их на стандартном языке. Пульт транспорта украшали только схематические пиктограммы, но интуитивный интерфейс, или что это за система, подсобившая и Карилису в обращении с кнутом, позволяла достаточно легко разобраться в управлении машиной.

Лысая голова Стоклера тоже была покрыта каплями пота. Янис сжимал кулаки до белизны костяшек, до хруста суставов, но сделать ничего не мог. Крошечный медотсек перевозчика содержал внутри несколько замысловатых медпакетов, стол для резекции и пронумерованные штабеля с инъекторами. Местный специалист мог бы разобраться в номерах, каждый из которых обязательно что-то означал. Специалистов не было, да и система нумерации, принятая у этих существ, была незнакома людям. Наверное, медики ксеноформ наизусть заучивали, для чего и по какому поводу идут номера содержимого инъекторов, от чего они нужны и при каком случае применяются.

Единственное, что не требовало особых знаний, был пакет с первой помощью при ранениях. Несколько уколов с микрогубками гемостаза закупорили крупные сосуды и закрыли рану на животе Стоклера, расправившись внутри и набирая объем.

Борт-инженеру немного полегчало. И Карилис с ужасом думал о том, что теперь делать дальше. Случись даже небольшая стычка, требующая больше мобильности, чем активных боевых действий, и Стоклер упадёт. Сил у него уже не оставалось, кроме как сидеть за пультом управления.

— Площадка, — без особой радости в голосе прокомментировал очевидное Хамад, указывая вниз. Карилис бросил взгляд туда, куда указывал старпом, и увидел ровную площадку посреди водной глади, на которой, как ягоды на блюдце стояли каплевидные и овальные аппараты. Среди ровной элегии и гармонии стартовой зоны резко выделялась нечто угловатое, излишне грубое и странно знакомое.

— Это наше судно? — с надеждой в голосе спросил Стоклер, тоже заметив угловатый объект в шеренге обтекаемых корпусов. Карилис и Хамад переглянулись, Ян медленно покачал головой. Он подошёл ближе, положил ладонь на плечо механика и сказал:

— Нет, Кейси, не наше. Не моё, во всяком случае, хотя корабль человеческий.

Стоклер нахмурился. От потери крови у него кружилась голова и мышление иногда сбоило, подёргиваясь мутной пеленой, с которой всё труднее было бороться, как и с волнами сонливости, накатывающими на него. Разом ослабевшие пальцы дёрнулись, задев несколько сенсоров, и бот повело в сторону.

— Это корабль посольства, — успел сказать Хамад, — я видел такие дома.

В этот момент по корпусу катера чиркнул заряд высокоэнергетического импульса, едва не оглушив систему корабля. Если бы Стоклер не задел сенсоры высоты и курса, попадание было бы прямым.

— Пророк и его дети! — вырвалось у Хамада. Карилис был менее сдержан в выражениях. Система защиты распознала в транспорте несанкционированных посетителей, автоматически проверив коды доступа, вшитые в инфопакеты бота. И не получив нужных разрешений, решила уничтожить катер.

— Сядем, капитан, не извольте беспокоиться, — азартно улыбнулся Стоклер, щелкая рычагом переключения на ручное управление катером. Карилис крепко приложился носом о перегородку, когда на него упал Хамад, не удержавшийся на ногах после крутого виража пилота.

Кейси давно мечтал попрактиковаться в управлении лёгкими атмосферными судами, прошёл даже специальные курсы, готовясь в будущем получить удостоверение пилота. Да вот обстоятельства сложились не в его пользу. И, видимо, уже не сложатся. После нескольких минут пируэтов и падений с последующим набором высоты Кейси серьёзно сказал:

— У вас будет минута, чтобы свалить отсюда. Подвезу поближе к нашему судну. Возможно, там вам помогут люди.

Карилис осознал сразу две вещи. Стоклер не собирается идти с ними, готовясь отвлечь огонь на себя, и дать время друзьям сойти с борта, спрыгнуть с него, когда он зависнет над кораблём людей. И вторая, куда менее неприятная, но гораздо больше разъедающая душу комитетчика, а не человека: люди прекрасно знают о том, что творится на этой планете с их сородичами. А если и не знают, то и не хотят знать. Послы, являясь дипломатами высшего уровня, получают свои ленты отличия исключительно после того, как пройдут все круги и проверки, научатся улыбаться на казнях сородичей, не замечать крови на своих же руках и приобретут спокойный вид людей, способных воскресить из мёртвых кого угодно.

Лжецы, лицемеры, подлецы и коварные интриганы, прикрывающиеся благом Конгломерата, спасением миллиардов, жертвуя парочкой комитетчиков, а может, планет.

— Сейчас! — закричал Кейси, вдавив кнопку на пульте. Пол под ногами Карилиса и Хамада пополз в стороны, раскрываясь наружу, и оба мужчины, успев только сгруппироваться, вывалились на ровную посадочную площадку рядом с судном людей. Катер тут же взмыл вверх, а рядом просвистело облако режущих дисков, выпущенных ближней системой охраны периметра. Янис мог поклясться тогда, да и позже, что слышал радостный смех Стоклера, с упоением уходящего всё дальше в небо цвета индиго.

Карла отложила тонкие пластиковые листочки с рисунками. Листы были на самом деле обычной бумагой, но настолько хорошо и ювелирно запакованной в тончайший пластик, что почти не отличались от него. Создавалось впечатление, будто тонкие штрихи и линии прорисованы прямо в волокнах прозрачного кокона. Специальная упаковка для рисунков и картин, лишённая глянцевого блеска, но недостаточно матированная, чтобы скрадывать красоту линий.

Карла задержалась взглядом на выражении лица лысого коренастого мужчины, увлечённо копающегося в раскуроченной панели управления. Сосредоточение и непередаваемая нежность во взгляде смотрелись на лице этого человека чем-то неестественным, но, в то же время, очень необычным, притягивающим взгляд. Всё же, и Карле пришлось это признать, Ян был весьма неплохим художником, хотя и не считал так про себя, отмахиваясь от любой похвалы в свою сторону.

— Кейси Стоклер, — сказал Карилис, стоя у стола спиной к женщине. Потрёпанная и видавшая виды папка со старыми рисунками лежала рядом с Карлой. В ней комитетчик хранил память о своей старой команде. Были там и ни к чему не относящиеся карандашные наброски пейзажей, невероятных явлений вдали от Конгломерата и несколько женских портретов весьма привлекательных красоток.

Из этого хранилища памяти она успела узнать больше, чем мог бы рассказать ей сам Карилис. Ольга Заски выглядела совсем молодой, немного полноватой и очень жизнерадостной женщиной с короткими, неровно остриженными волосами. В её взгляде читалось удивление и задорный интерес, когда Ольга склонилась над каким-то прибором в помещении, похожем на медицинский отсек корабля. Рядом с ней, стоя вполоборота, находился Джон Майерс, корабельный врач и ксенобиолог, явно пытающийся впечатлить Заски очередным открытием или удачным сочетанием цветов на пробных стёклах. Майерс был среднего роста и телосложения, с аккуратной стрижкой и сосредоточенным выражением лица. Хирургический костюм сидел на нем так, словно он в нем родился, а тонкие длинные пальцы, держащие очередное стекло для Ольги, казались изящными, почти по-женски утончёнными.

Хамад, сухощавый, поджарый и высокий мужчина, с пронзительным взглядом настороженного командира или военного, казался Карле опасным, несущим в себе скрытую угрозу. Просторные одежды, лишь слегка напоминавшие форму Комитета, подчёркивали затаённую в Хамаде смертоносность.

«А ведь он умеет передать характер человека через рисунок, — подумала она, закусив губу, — он видит куда больше, чем в нем видят остальные. В том числе и я».

Обида на Карилиса прошла сама собой. Карле было до сих пор странно смотреть на него, помня о том, что произошло во время посадки на Альфу, но женщина решила научиться у Яна кое-чему, чего в ней самой не хватало. Например, здоровому цинизму, и отсутствию излишнего драматизма внутри. Та наивная и восхищённая Карла Миролич, с пылом и гневом отстаивающая правду в корпусе ВКС, уступала место зрелой и холодной логике новой Карлы, видевшей за последние дни чересчур многое.

— Мы оставим базу под командованием Госсершвейна? — спросила Карла, понимая, что молчание как-то затянулось. Ян пожал плечами, не поворачиваясь к женщине, продолжающей то и дело перебирать лежащие перед ней рисунки.

— Мы можем загрузить «Иглу» под пробку, — сказал Ян, — но на орбитальной базе почти две сотни человек. И не все они военные. Техники, медики, биологи, рабочие, обслуживающий персонал. «Игла» всего лишь лёгкий крейсер, и его запас автономности имеет свои пределы. Пусть и достаточно широкие. Но это только для определённого количества пассажиров на борту. Госсершвейн высказывал желание отправиться с нами, собрав вокруг себя отряд, но и здесь есть свои риски, Карла, — Карилис потёр переносицу, повернувшись к женщине лицом. — Нас всего ничего, а у подполковника может оказаться почти пять десятков личного состава, преданного личного состава. Готового ради командира разобрать наше судно по винтикам.

— Почему именно пять десятков? — спросила Карла. Она была настолько поглощена историей побега Карилиса, историями жизней его друзей, что до сих пор боролась внутри с щемящим чувством потери, словно Ян каким-то образом сумел впустить её в свои мысли, поделиться с нею своими чувствами.

— Максимум для комфортного размещения на судне, — поморщился Ян. — С одной стороны нам нужны люди, куда бы мы не отправились. С другой… я никогда не брал в команду, даже временно, никого, в ком бы я был не уверен так же, как в самом себе. Да и ресурсов у нас, к сожалению, достаточно, ещё с Эдарии, чтобы я мог отказать Госсершвейну под предлогом нехватки пищи или жилых помещений.

— Капитан, для вас срочное сообщение из Сената. И ещё одно, от Комитета по Контролю, — раздался вежливый голос Индиго. Карла нахмурилась. До сего момента ей казалось, что система Иридии находится в карантине, и связь с судами на орбитах планет невозможна. Дальняя связь, разумеется. Но… Комитет должен был иметь коды доступа для связи, а вот Сенат… Карилис, казалось, ничуть не удивился. Он едва видимо передёрнул плечами, уселся за стол и, выдвинув из столешницы портативный узел связи, приложил ладонь к пластине распознавания.

Карла не могла слышать или видеть сообщений, но лицо Яниса отражало всю гамму испытываемых им эмоций от прочтения.

— Сенат требует нашего немедленного возвращения на Эдарию, они инициировали проверку по моему делу.

— В каком смысле? Какому делу? — не поняла Карла, вставая с места и подходя поближе к Яну. Тот так и сидел с приложенной к панели ладонью, читая быстрые строчки в инфопакетах.

— Часть Сената рьяно заинтересовалась моим скоропалительным отбытием с Эдарии, — прищёлкнул пальцами Ян, от чего экран потемнел и уполз обратно в столешницу. — Они решили поднять вопрос о контроле надо мной и моей командой. О чём, собственно, я и разговаривал с их представителем, будучи на Эдарии, — холодно глядя в стену, произнёс Карилис. — Теперь им кажется подозрительным, что я удрал с планеты, не попрощавшись, но оставив после себя странную историю с Магдалиной.

— С каких пор Сенат интересует, с кем ты спишь? — рассмеялась Карла. — Это же просто нелепо!

Янис её веселья не разделял, продолжая мрачно смотреть куда-то вперёд и постукивать подушечками пальцев по дереву стола.

— Было бы нелепо, если бы я сейчас был уверен, что Магдалина не была попыткой проникнуть на «Иглу». Тебе не кажется, что в последнее время как-то слишком много людей хотят попасть на борт тем или иным способом? Это, кстати, к разговору о людях Госсершвейна. А что до Сената… Они хотят подвергнуть меня внеочередной проверке на заражение ксеноформами. Меня и всю мою команду. Иначе они снимают «Иглу» с баланса. Ремонт, обновления искина, вооружение и провизия, конечно, формально находятся в юрисдикции Комитета, но не мне тебе объяснять систему правления Эдарии, Карла. Сенат больше не подпишет ни единой ведомости, если грузы будут уходить на моё имя. Игра с подставными адресами может дать нам время, но скоро, поверь мне, очень скоро нас просто объявят предателями и внесут в список нелояльных Конгломерату лиц, подлежащих уничтожению даже без переговоров и предложений сдаться.

Карла замолчала. Она не могла поверить в услышанное. По всему выходило, что Ян серьёзно наступил кому-то на хвост, и теперь туловище этого кого-то яростно пыталось развернуться и укусить обидчика за мягкое место.

— Есть и положительные новости, — улыбнулся Карилис, хлопнув в ладоши и откинувшись на спинку кресла. — Генерал Хеме рекомендовал послать Сенат в сопла через форсунку, или как там ты говорила? И продолжать работу. Он дал мне по крайней мере неделю для завершения операции и поиска доказательств за или против заговора в Сенате.

— Заговора? — удивилась Карла. Янис кивнул. Потом встал, прошёлся по кабинету, заложив руки за спину и сцепив пальцы, затем посмотрел на Карлу и кивнул.

— Да, именно заговора. И ему уже много лет, Карла. Думаешь, судно послов на планете ксеноформ, о котором я рассказывал, это случайность? Хеме имеет определённую власть, но он не Сенат. И даже входит в него только формально, как представитель силового ведомства, некоего щита против завоевателей. Но его специализация весьма узкая и не требует постоянного вмешательства. Как считают в Сенате, — скривился он. — Вот ударные силы, ВКС, гвардия, это уже другое дело. А Комитет… В последние годы его влияние и значимость существенно просели в глазах людей. И, как следствие, Сенат начал подтачивать его со стороны, покусывая различными мелкими пакостями. В любом случае, как ты сама видишь, карантин существует только на бумаге, на Альфе гнездо ксеноформов, а Сенат требует немедленно бросить всё и прибыть на Эдарию. А Госсершвейн требует разговора по поводу дальнейшей судьбы орбитальной базы, — задумчиво закончил он, поднеся к лицу запястье с мигающим сенсором вызова на биокомме. Карилис размашистыми шагами направился прочь, оставляя Карлу позади. Миролич успела аккуратно сложить разложенные по столу рисунки обратно в потёртую кожаную папку, и вышла следом за капитаном Карилисом.

Она окликнула его, когда тот уже шагнул в главный коридор, должный привести его к шлюзовой, а оттуда к прибывшему на судно Госсершвейну.

— Ян, можно вопрос?

Карилис резко остановился, на секунду нахмурился, но решил не выстраивать защиту раньше времени. Он согласно кивнул Карле. Та помялась, не зная, стоит ли вообще про это спрашивать, но всё же решилась:

— Какое имя было у твоего предыдущего судна?

Карилис довольно долго молчал. На запястье продолжал тревожно мигать огонёк вызова, то и дело подавая лёгкие сигнал на браслет, несильно сжимающий запястье комитетчика, чтобы привлечь его внимание. Ян показался Карле каким-то потерянным, словно не знал, как же так вышло и почему Карлу вообще заинтересовал этот вопрос.

«Не стоит недооценивать женскую интуицию», — грустно подумал он.

— Линда, — коротко ответил Ян. — На мой взгляд, это очевидно, — он безразлично пожал плечами. Карла неуверенно повторила его жест.

— Кому как, я вообще не знаю, кто это, — сказала она, заставив Яна оперативно затолкать внутрь вспыхнувшее смущение. — Помнишь, ты спрашивал меня, что я видела во время посадки? — продолжила она в порыве откровенности. — Мы танцевали с тобой. С Индиго, — поправилась она, заметив удивление на лице комитетчика. — И кое-что ещё…

Карла неожиданно поняла, что у неё першит в горле, а щеки заливает краска.

«Дура, чего разнюнилась?» — мысленно обругала она себя. Ян хмыкнул. На его губах появилась довольная улыбка. Даже самодовольная, как отметила про себя Карла.

— Я не это имела в виду, — холодно осадила его женщина, уперев руки в бока и прямо глядя на комитетчика. — Размечтался.

— Я? — изобразил на лице оскорблённую невинность Карилис, картинно поклонившись Карле. — Это не мне видятся разные вещи фривольного тона с участием капитанов, — невинным тоном закончил он. Карла открыла было рот, но тут же, покраснев ещё больше, закрыла его, кипя от злости и негодования на саму себя.

— Какой же ты…! — топнула она в сердцах ногой.

— Комитетчик, — закончил за неё Ян, быстро удаляясь прочь по своим делам. Он радовался тому, что Карла не видит его широкой улыбки.

— И что ты мне предлагаешь? — воззрился на Яна Госсершвейн. — Бросить нахер две трети базы? Или остаться здесь, ожидая мнимого подкрепления? Да Эдария только штаны свои подкреплять умеет подтяжками! — не выдержал подполковник. Карилис молчал. Он и сам понимал, что ни один из возможных раскладов тут никому не нравится. Ресурсы орбитальной базы не бесконечны. И даже если разделить всё это на всех, урезав пайки до предела, однажды закончится и это. Где брать еду, чистую воду, оборудование, концентраты и биомассы для проращивания тех же семян? Земли в космосе много, но она вся утрамбована в планеты, как говорится.

— Одних только добровольцев набралось полсотни, — фыркнул Госсершвейн, — никому не хочется сдохнуть в банке на орбите.

— А ты им скажи, своим добровольцам, — скучающим тоном начал Карилис, — что те, кто хочет присоединиться ко мне, вынуждены будут подписать контракт с Комитетом, а не просто дать честное слово не перерезать мне глотку в пути.

Госсершвейн подавился заготовленной речью, уставившись на Яна. Его глаза сначала блеснули злостью, но потом, после здравых размышлений, он вынужден был сдаться.

— Ты прав, — кисло признал он, — даже я не могу за всех ручаться. Тем более, что при первом же удобном случае найдётся та хренова тварь, что напомнит, как именно я получил своё место. У нас теперь, фактически, законы космического пиратства. С поправками на ветер, естественно, но об этом так удобно забывать, когда не ты ссышь против этого ветра, и речь идёт о твоей шкуре.

Янис внимательно следил за реакцией подполковника. Он не знал, что увидит, и растерянность Госсершвейна сыграла тому на руку. Теперь Карилис почти уверился в лояльности Атарха. И его слова о неуверенности и невозможности поручиться за каждого среди добровольцев сделали военному честь. Янис лукавил, нарочито небрежно предлагая новоиспечённым участникам команды подписать контракт с Комитетом, но ставить Госсершвейна в курс дела по поводу ультиматума Сената Карилис не хотел. Пока не хотел.

— В общем, ты передай моё предложение, — сказал Ян, поднимаясь на ноги, — а дальше посмотрим. Обещать тебе спасение и подкрепление я не стану, сам на Альфу спускался и всё видел. Единственное, что могу посоветовать, постепенно перебираться на Катальд. Организуй штурмовую группу, отлови какое-нибудь дрейфующее судно и, зачистив его, драпай отсюда.

— А ты? — сдвинул брови подполковник.

— А мне надо ещё заехать в лабораторию неподалёку.

— Это исследовательский комплекс что ли? — удивился Госсершвейн. — Так от него же не осталось ничего. В самом начале заварушки его разнесли к хренам.

Карилис медленно покачал головой, глядя на собеседника тяжёлым взглядом.

— Вот на то, что осталось, я и посмотрю. Успеешь уладить дела на базе, присоединяйся. А если нет, прошу нас всех извинить и в жопу не стрелять.

Госсершвейн хмыкнул.

По итогам с подполковником осталось два десятка человек, согласившихся работать непосредственно на Комитет, а не просто желающих удрать с орбитальной базы. Атарх молчал о том, как прошли переговоры, но по его лицу и выпученным глазам Карилис понял, что кто-то там решил воспользоваться ситуацией и немного потеснить авторитет подполковника, заняв его место. Теперь у Госсершвейна не было дороги обратно. Его группа, решившая поддержать своего командира и остаться с ним на любых условиях, притащила с собой пару тонн груза, включая вооружение, две плазменные бомбы в отдельных контейнерах, чёртову тучу амуниции и различных подручных средств. Такое ощущение, что разношёрстная команда Госсершвейна переезжала на крейсер со всеми вещами сразу, не желая оставлять врагам ни одной нитки.

Лиам потирал руки, радуясь тому, что ему не придётся выделять из своих запасов ничего особенного.