– Прошу, проходите!
– Князь…
– Баронесса…
Тяжелая дубовая дверь с тихим стуком закрылась, отгораживая вошедших от любопытных глаз. Исчезла заводная веселая музыка, доносившаяся с праздника, а также шум и людской гам. В уютной библиотеке, расположенной на втором этаже большого, не лишенного эпатажа дома графа Манохина, стало тихо, слышно было только потрескивание поленьев в голландской печи.
Баронесса Елизавета Благовенина заметно нервничала. Она теребила в руках затейливый веер и лихорадочно соображала, как можно выпутаться из сложившейся, весьма щекотливой ситуации. Сегодня ее не спасет ни красота, ни природное обаяние, перед которыми мог устоять редкий мужчина. Она чувствовала, что переступила невидимую грань, поторопилась, и за это ей придется держать ответ!
Высокий красивый мужчина прошел в глубь комнаты и остановился. Лениво присел на край стола. Посмотрел на молодую женщину. В каждом его жесте, движении чувствовалась уверенность и несгибаемая воля. И от его взгляда баронессе стало дурно, она глубоко вздохнула и попыталась взять себя в руки.
– Я жду объяснений, Елизавета Даниловна, – голос князя прозвучал отнюдь не доброжелательно.
– К чему эти формальности, Саша? Я так давно тебя не видела… так соскучилась…
– Перестань, Лиза. – Холодный тон мужчины тотчас прервал ее излияния. – Я жду объяснений.
– По поводу чего? Я не совсем тебя понимаю, Сашенька. – Баронесса невинно захлопала длинными ресничками, хотя в душе понимала, что подобными дешевыми трюками не проймешь князя Александра Митяшева. Он давно вышел из того возраста, когда охами и ахами можно заставить мужчину плясать под свою дудочку. О нет, с князем такие шуточки не пройдут! Интуитивно баронесса чувствовала, что совершает непростительную, недозволительную ошибку, но остановиться была не в силах.
Князь криво усмехнулся. У него нет времени играть в кошки-мышки. Если Елизавета решила немного подурачиться, то выбрала не того партнера. Он в подобные игры давно не играет.
– Ах, Лиза, не стоит дурить мне голову…
– Князь, о чем вы?!
Елизавета до последнего момента надеялась, что ошиблась в своих предположениях.
Но жесткий холодный взгляд и решительно поднятая рука снова остановили ее речь.
– Мы не маленькие дети, баронесса, и понимаем, что к чему. Вы и ваш брат распускаете сплетни, что я сделал вам предложение и мы в ближайшее время должны официально объявить о помолвке! Осталось, дескать, только выбрать время! Что за вздор, Елизавета Даниловна?
Лиза взмахнула руками и порывисто сделала несколько шажков навстречу князю, но его пронзительный и требовательный взгляд точно пригвоздил ее к паркету.
– Да нет же, Саша, ты неправильно все понял!…
– Разве, mon ange ? Тогда, будь так любезна, объясни мне, почему бабушка с утра устроила мне нагоняй с требованием объясниться с вами, баронесса Благовенина? И откуда, от кого в свете упорно распространяются эти слухи?
– О князь, вам ли не знать, до чего нелепы и беспочвенны бывают сплетни! – воскликнула Елизавета Даниловна. Она никак не могла унять волнения, и ее белоснежные плечи и грудь, которыми она очень гордилась, пошли красными пятнами. Объяснения с князем Митяшевым приняли опасный поворот, и она не знала, как выпутаться.
– Но не слухи, касающиеся моей семьи!
Елизавета вздрогнула. Да… А ведь братец ее предупреждал, ох, предупреждал, говорил, что она выбрала кавалера не по себе. Но баронесса, как всегда чрезмерно уверенная, лишь смеялась да пожимала плечами.
О-о, роман с князем Митяшевым сулил очень, очень многое!
Когда по светскому Петербургу настойчиво пополз слушок, что красавец-затворник князь Митяшев решил подыскать себе жену, многие мамаши, девицы на выданье и молоденькие вдовушки всполошились. Как, Митяшев решил обзавестись женой? Да неужели? Вы не преувеличиваете? А как же тот un petit scandale, que est arriv'e dans le grand monde… Бедный, бедный князь… Пережить такое несчастье и решиться на новые отношения! Но по-другому никак нельзя… сколько лет прожил затворником, но годы берут свое, да и дочке нужна мать! Без женской заботы и внимания никуда! Так на каком ближайшем балу следует ожидать князя Митяшева?
Слухи обрастали неправдоподобными подробностями, будоражили умы и сердца светских дам.
Началось нечто невообразимое. На дню в петербургский дом князя поступало не менее десяти предложений посетить балы, званые обеды, обычные jours fixe и прочие рауты. Сначала подобный ажиотаж немало забавлял Александра, а потом начал откровенно раздражать. Он никогда не любил шумихи вокруг своего имени. Но чем старательнее оберегал свою частную жизнь, тем больше сплетен кружило вокруг.
Он терпел, но разговор, состоявшийся сегодня утром с бабушкой, княгиней Софьей Михайловной, порядочно его разозлил. Его отчитали, как напроказничавшего мальчишку, слова вымолвить не дали!
– Милая, ты знакома с моей бабкой, княгиней Софьей Михайловной Митяшевой? – подозрительно мягко поинтересовался Александр.
– Конечно! Кто же в свете не знает княгиню! Она…
И снова князь не позволил договорить баронессе.
– Сегодня утром она мне сообщила, что, дескать, я на днях сделал вам, многоуважаемая баронесса, предложение руки и сердца и вы соблагоизволили его принять! Вы так радостно поведали об этом вчера графине Шайдуровой, а та поспешила растрезвонить всему Петербургу! Молчите! Я вам предоставлял возможность высказаться! – Голос князя разносился по кабинету с удивительной четкостью. – Но вот оказия: я сего факта не припомню что-то!
Елизавета Даниловна окончательно растерялась. Конечно, она была наслышана о крутом нраве князя, но и предположить не могла, что он позволит себе разговаривать с ней в подобном тоне! До этого вечера она знала князя как милого и очень обходительного человека. А уж как нежен он был в роли любовника… Но сейчас его просто не узнать! Да и чего лукавить, ее испугала та ярость, что читалась в серых глазах!
– Но, князь… – Елизавета постаралась, как можно ласковее улыбнуться, – Сашенька, я подумала… смела надеяться, что после всего, что между нами было… ты… – Она жеманно засмеялась и, одобренная молчанием мужчины, продолжила: – В свете только и говорят о том, что ты подыскиваешь себе жену… И, Бог ты мой, это так естественно, когда влюбленный мужчина желает видеть свою возлюбленную женой…
На этот раз не резкий голос князя заставил замолчать молодую женщину, а его громкий смех.
Князь смеялся искренне, откинув голову назад.
– Что я сказала смешного, Александр? – теперь уже нахмурилась баронесса.
Александр просмеялся, его взгляд потеплел, напряжение отпустило.
– Все, Лиза! – Он снова задорно усмехнулся. – О какой влюбленности ты говоришь, побойся Бога! Ты, моя милая жеманница, опытная женщина и должна понимать, какого рода связь с тобой меня интересовала!
– Саша, о чем ты таком говоришь…
Баронесса еще надеялась исправить ситуацию, как-то вывернуться. Она не могла упустить такую крупную дичь, как князь Митяшев! Знатен, красив и очень, очень богат! Такого мужа мечтает заполучить каждая женщина! Как она была счастлива и безмерно довольна, когда князь, только появившись в Петербурге после нескольких лет затворнической жизни в деревне, обратил на нее внимание. Вернее, если быть откровенной, это баронесса сделала все, чтобы обратить его внимание. Этак невзначай получилось, что у ее кареты лопнул обод на колесе, и как раз рядышком с особняком Митяшева. И когда кучер пошел просить помощи у челяди князя, тот был так любезен, что предложил баронессе свою карету. А уж Елизавета постаралась в тот памятный день выглядеть обворожительно! И вечером, когда они опять-таки как бы случайно столкнулись на светском рауте, князь не устоял и пригласил баронессу на вальс. И дальше все закрутилось, завертелось…
Но сейчас Елизавета чувствовала, что все идет в разрез с ее планами.
– Лиза, перестань, прошу! Не надо… Я не хочу быть грубым, но давай объяснимся до конца. Ты очаровательная молодая женщина, прелестная, красивая, в твоем обществе приятно проводить время, ты умеешь развеять скуку мужчины! Но ответь мне, пожалуйста, сколько любовников ты сменила за последний год? Mon ange, ты стала жертвой тех же светских сплетен! Каждый мужчина знает, что ты, моя милая, доступна! Я ни в коем случае тебя ни в чем не упрекаю и не хочу тебя обидеть, ты сама себе хозяйка, но когда я буду выбирать себе жену, то постараюсь, чтобы за ней не тянулся шлейф из бывших любовников!
Баронесса Благовенина задохнулась от ярости и, преодолев расстояние, что разделяло ее и князя, ударила того по лицу. Звук пощечины эхом отозвался по кабинету.
– Негодяй!
Больше ни секунды баронесса не намерена была оставаться в кабинете и, резко развернувшись, выбежала из комнаты.
Князь Митяшев поднял руку и дотронулся до щеки. Да, а ладошка у миниатюрной Елизаветы Даниловны тяжеловата. Щека полыхала. Возможно, он и заслужил эту пощечину, не следовало ему быть столь категоричным с баронессой, но он не смог сдержать эмоций, больно разозлил его разговор со старой княгиней утром. И он не мог дождаться вечера, когда встретится с Лизой и все выяснит.
В его планы не входила ссора с Елизаветой. Александр вообще не любил ссориться и предпочитал урегулировать скандал до того момента, как он примет необратимую стадию. Сегодня не получилось…
Он вздохнул и расстегнул пуговицу сюртука. Вечер не заладился с самого начала, и князь окинул взглядом комнату в поиске графина с мадерой. Конечно, не учтиво пить вино без ведома хозяина дома, но что поделать… Александр криво улыбнулся и налил себе бокал. Возвращаться в бальный зал особого желания не возникало. Пожалуй, следует приказать Гришке закладывать карету. Поедет-ка он домой и ляжет в постель или поработает над бумагами. Давно пора разобрать корреспонденцию.
Александр поставил пустой стакан на синее сукно стола и собирался уже выходить из кабинета, когда что-то тяжелое с глухим стуком упало на пол. Князь замер и более внимательно осмотрел кабинет.
– Кто здесь? – спокойно спросил он, в душе поморщившись, что некто стал случайным свидетелем его некрасивого разговора с баронессой.
Около большого стеллажа, уставленного толстыми фолиантами книг, стояло кожаное кресло, развернутое высокой спинкой к князю. Сначала показалась маленькая белокурая головка, а потом и ее обладательница.
Александр с интересом наблюдал, как молоденькая девушка несмело поворачивается к нему и приседает в глубоком реверансе.
– Добрый вечер, ваше сиятельство, – пропищала она.
– Добрый вечер, сударыня. – Почему-то неожиданная встреча позабавила князя, и он с интересом стал рассматривать незнакомку.
Она, бесспорно, была очень молоденькой. Лет пятнадцать-шестнадцать, не старше. Невысокого роста, облаченная в простое домашнее платье нежно-голубого оттенка, она была очень мила. Блики пламени голландской печи не позволяли князю более внимательно рассмотреть лицо барышни, но на первый взгляд оно показалось очень миловидным. Ее волосы были уложены по-домашнему просто, толстая коса короной покоилась на небольшой головке. Рядом с девушкой валялась упавшая книга, ее-то падение и остановило князя.
Он заметил, что девушка тоже рассматривает его. Александр Митяшев был высок ростом, широк в плечах, и многие женщины находили его весьма и весьма привлекательным. Он являлся обладателем темных волос, кое-где проблескивал рыжеватый оттенок. Непослушная челка падала на широкий лоб. В былые времена нянька изрядно намучилась, пытаясь каждое утро уложить челку в строгую прическу, но в конечном итоге смирилась и позволила ей покоиться на лбу.
– Простите… извините меня, – девушка слабо улыбнулась, – я подслушала ваш разговор с баронессой… Мне стоило сразу же объявить о своем присутствии, а не сидеть мышкой. Но вы так стремительно вошли в кабинет, что я, право, растерялась и… Простите меня еще раз.
– Это мне стоит просить у вас прощения, сударыня, за ту неприглядную сцену, свидетельницей которой вы стали.
Александру стало неудобно. Почему-то он испытал стыд за то, что этот милый ребенок слышал его гневную обличительную тираду. Не для таких ушек предназначены столь резкие категоричные слова.
– Ой, я решила уединиться в кабинете, в моей комнате довольно-таки шумно из-за бала, и не заметила, как задремала за книгой. И огонь очень успокаивает…
– Да, а тут мы ворвались в кабинет и нарушили ваше уединение. – Князь улыбнулся. Напряжение, которое не покидало его с утра, начало отступать. – Простите, я не знал, что у графа Манохина имеется дочь.
Девушка тихо рассмеялась и покачала головой.
– Нет, вы абсолютно правы, у графа Манохина нет дочери. Разрешите представиться, ваше сиятельство, графиня Мария Александровна Погодина, племянница Эльдара Терентьевича.
– Князь Александр Кириллович Митяшев к вашим услугам, сударыня. – Александр поклонился.
– Ну, вот мы с вами и познакомились.
Девушка сделала шажок к нему навстречу, и князь теперь мог разглядеть ее большие зеленые глаза. И невольно в голове промелькнула мысль, что стоящая перед ним девушка – не граненый бриллиант. Пройдет пара-тройка лет, и дитя расцветет, превратится в настоящую красавицу. А пока она может себе позволить вести необременительные беседы наедине с мужчинами и не думать о своей репутации.
Возникла неловкая пауза. Александр заметил, что Мария застенчиво прикусила нижнюю губу. Видимо, девушке не часто приходилось беседовать с взрослыми мужчинами. Но ничего, скоро ее начнут вывозить в свет, и тогда все в корне изменится.
– По всей видимости, я не знаком с вашими родителями. Вы проживаете в Петербурге? – Князь решил ради приличия еще немного поболтать с подростком, после чего благополучно удалиться.
– Мои родители погибли, когда мне едва исполнилось пять лет.
– Извините, я не знал.
Маша слабо улыбнулась.
– Ничего страшного, откуда вы могли это знать? Я была ребенком, когда на нашу карету напали разбойники, и только благодаря чуду я выжила, – объяснила она. – Все эти годы меня воспитывал дедушка, Елистрат Петрович Погодин, но мы больше проживали в Вене, а полгода назад… – Маша запнулась, но, набрав в легкие воздуха, продолжила: – А полгода назад дедушки не стало. И мне пришлось вернуться в Россию, в Петербург. Дядюшка был столь любезен, что предложил пожить у него.
Теперь кое-что стало проясняться. Граф Манохин решил проявить благородство души, сделать широкий жест и предоставить сиротке кров и свое покровительство. Возможно, князя кто-то и упрекнет в излишнем цинизме, но ранее за Манохиным подобного благородства он не замечал. Напротив, многоуважаемый Эльдар Терентьевич все норовил хапнуть кусок пожирнее. Не исключено, что люди с годами меняются. Только что-то не особо в это верил Александр. Но как говорится, не его это дело.
– Что ж, я надеюсь, Мария Александровна, что вам понравится Петербург, и вы здесь обретете вторую родину. А сейчас разрешите мне раскланяться.
Девушка порывисто сделала еще один шаг вперед и сцепила руки на груди.
– Князь, подождите! – невольно вырвалось у нее, и краска смущения залила милое личико. – Александр Кириллович, прошу вас, уделите мне еще пару минут. Я бы хотела с вами поговорить… Вернее, обсудить одно предложение…
По всему было видно, что девушка очень разволновалась. Князь насторожился. С чего бы это? Что мог сказать ему этот очаровательный подросток? У них не было общих тем для бесед.
Он замялся на мгновение, а девушка уже продолжила:
– Или нет… Я понимаю, вы должны идти на бал. Вас там ждут, и я не смею вас задерживать, но прошу, давайте с вами завтра встретимся, предположим, в час пополудни и, предположим, у кофейни в Летнем саду. Там еще дуб такой большой растет! – Девушка выдохнула все это на одном дыхании и умоляюще посмотрела на князя.
То, что услышал Александр, не пришлось ему по душе. Его первым желанием было отказаться, но, натолкнувшись на умоляющий взгляд зеленых глаз, он замялся.
– Мы все равно не сможем поговорить по душам, – сухо заметил он, желая поскорее покинуть кабинет. Он уже был не рад, что остался побеседовать с девушкой. – Вас одну не отпустят…
– Нет! – Маша так разволновалась, что позабыла обо всех приличиях и перебила князя. – Я смогу незаметно уйти из дома, меня никто не хватится. И, уверяю вас, я не доставлю больших проблем. Я оденусь как мальчик! Посмотрите на меня, ваше сиятельство, я худенькая и небольшая ростом, поэтому меня легко примут за юношу!
Тут Александр нахмурился.
– Сколько вам лет, Мария Александровна?
– Восемнадцать, – с готовностью ответила она и зачем-то снова присела в реверансе.
Александр удивился. Что-то он совсем оплошал сегодня… Молодую девушку принял за подростка. Докатился, брат, ничего не скажешь, старость не радость, и, пожалуй, права бабка, когда говорит, что годы безвылазной жизни в деревне не пошли ему на пользу. Еще немного, и князь Митяшев вовсе разучится общаться с прекрасной половиной человечества.
Но у него на то есть все основания!
– Извините, но вы выглядите не старше пятнадцати, – честно признался он и снова был вознагражден обаятельной улыбкой.
– Я знаю! Дедушка всегда говорил, что женщины в нашем семействе расцветают поздно! А еще он говорил, что пройдет пару лет, и я стану настоящей красавицей! Хотя я всегда смеялась над его словами. Какая я красавица! У меня ужасные светлые волосы, которые невозможно собрать в приличную прическу, потому что они очень непослушны и всегда несколько прядей выбиваются и портят весь вид! А мои глаза? Разве могут быть красивы такие озерца? Да еще зеленого цвета! Нет! И еще… – Тут Мария заметила, каким насмешливым взглядом ее одарил князь, и прекратила словоизлияние. – Простите, я говорю глупости. И отнимаю у вас время.
Неожиданно плечи девушки разом сникли, она опустила голову и спрятала лицо в ладошках. Этот невольный жест отчаяния и смущения задел Александра и ему невольно захотелось успокоить девушку и… погладить ее по голове.
– Если у вас возникла необходимость поговорить со мной, то я, конечно, приду к вам на встречу, Мария Александровна. – Слова вырвались прежде, чем князь принял окончательное решение.
И тотчас Маша вся встрепенулась и от радости едва не захлопала в ладошки.
– Правда? Спасибо, спасибо огромное!
Александр поспешил с ней распрощаться и покинуть злосчастный кабинет графа Манохина. От греха подальше…
Он не остался на вечере и приказал закладывать лошадей. Отыскав бабку, которая не замедлила последовать за ним на прием, он сообщил, что отправляется домой. Старая княгиня, окруженная такими же важными и влиятельными матронами, восседала на кресле и злословила по поводу молоденьких девиц. Не по одной прошелся ее острый язычок… Ох, и доставалось же некоторым! Княгиня была бо-ольшой поборницей условностей, и ее внимательный взор ловил все и вся.
– Ступай с Богом, – благословила она внука, – я еще немного задержусь.
– За тобой прислать карету?
– Александр, а ты как думаешь? – Софья Михайловна не без ехидства посмотрела на внука. Тот приглушенно чертыхнулся. И угораздило его сегодня отправиться на раут к графу Манохину в одной карете с княгиней! Ничего, в следующий раз умнее будет!
Князь поклонился собравшимся дамам и направился к парадному входу, чувствуя, как любопытные взгляды провожают его.
– Хорош, орел! Ох, хорош… – тем временем выговаривала давняя подруга Софьи Михайловны, баронесса Екатерина Штоцгольф, – и куда только смотрят наши барышни? Будь я моложе годков так на… сорок, непременно соблазнила бы твоего мальца, София Михайловна.
Старая княгиня довольно хмыкнула и пригубила вишневую наливку, которую с удовольствием употребляла весь вечер.
– Катька, они и соблазняют, а толку что? Сашка мой тот еще упрямец! Ты думаешь, он в Петербург добровольно явился! Как бы не так! Дождешься от него! Не, сестрица, это я, я его вытащила! Ишь, чего надумал, хоронить себя в глуши! Не позволю! Жена ему нужна, да хорошая!
Теперь уже усмехнулась баронесса Штоцгольф.
– И есть у тебя кто на примете? Я имею в виду девицу, которая бы подошла на роль жены твоему Сашке да имела смелость справиться с одной старой каргой, которая всюду сует своей длинный нос?
Княгиня Митяшева лишь многозначительно повела белесыми бровями.
Всему свое время… Ее мальчик вырос умным мужчиной, и он сам разберется в своей жизни. А если будет дурить, так она ему поможет встать на путь праведный.