Питер, Филька и Ласка бежали вперед и чувствовали, что город уже близко. Городом пахло, он шумел вдалеке и звал. Именно там каждый мечтал найти свое счастье.

Внезапно у друзей на пути выросла огромная городская свалка. Старые автомобильные колёса, пластиковые бутылки и пакеты, сломанная мебель и много-много другого съедобного и несъедобного – мусора там было столько, что он образовывал целые горы, мелькал впереди океаном и извивался реками. Повсюду валялись разные бумажки: обертки от конфет и упаковки от мороженого, пакетики из-под сухариков и чипсов, фольга от жевательной резинки и глазированных сырков. Всё, что раньше Питер мечтал полизать на прогулке. Но, странное дело, теперь они совершенно не привлекали его внимание.

Там, где можно было перекусить и чем-то поживиться, кружились, оглушительно каркая, стаи ворон. Делиться добычей птицы не желали. Филя хотел стащить у них кусок не очень старой колбасы, но вороны угрожающе захлопали крыльями прямо над собачьими мордами и выставили острые клювы, словно копья. Они так защищали собственную территорию, что стали похожи на агрессивную чёрную армию, идущую в атаку. Даже задиристому Фильке расхотелось с ними связываться. Он лишь несколько раз сердито гавкнул и дёрнул одну ворону зубами за хвост, чтобы не воображала и знала – птиц здесь никто не боится.

Но на всякий случай друзья отбежали подальше от вороньей стаи.

– Посмотрите туда, – насторожилась Ласка и мотнула головой вперёд, на вершину мусорной горы.

Филька с Питером повернули морды и посмотрели наверх. На горе мусора, на самой высокой точке свалки привольно расположилась стая местных бездомных псов, настоящих разбойников. У таких лапы и морды всегда в шрамах от постоянных драк, с ними дела лучше не иметь. Даже если они знают дорогу к зоопарку, спрашивать у них не стоит. К ним вообще не нужно подходить на расстояние пушечного выстрела.

– Да-а, – протянул Филя. – Они здесь хозяева, а мы, между прочим, без спроса забрели на их территорию.

Он бросил печальный взгляд на Ласку с Питером: в драке они – подмога совершенно никудышная: небольшая дворняжка и щенок. А одному с целой стаей не справиться. Филя сел и озадаченно почесал задней лапой за ухом. Он был отважным псом и на ферме не прятался в кусты, если нужно было защищать хозяйство. Но какой прок сейчас погибнуть и оставить Питера с Лаской без поддержки?

Ветер подул в сторону вершины горы, и до бездомной стаи донесся посторонний запах. Псы насторожились, принялись нюхать воздух и дружно повернули головы в направлении непрошеных гостей. Потом они, как по команде, поднялись и поглядели вниз.

– Бежать надо отсюда. И поскорее, – сердито гавкнул Филька.

– Смотрите, тут какой-то лаз, – понюхав землю, заметил Питер.

И действительно, прямо у них под лапами обнаружился конец толстой трубы, которая уходила вглубь мусора.

– А если мы полезем по трубе? Когда гулял с хозяином, я слышал, что трубы часто выходят к воде. Вдруг мы выберемся к какой-нибудь реке? Сможем бежать по берегу.

Ласка осторожно понюхала вход в тоннель.

– Сыростью пахнет, – заметила она. – А что? Может, ты и прав. Выхода у нас всё равно нет: сзади ненормальные вороны, а впереди бродяги с большой дороги.

Филька полез первым, как самый сильный, Ласка последней, а между собой они пустили самого маленького – Питера. Ему в трубе было просторно, он мог даже лапы не поджимать и голову не пригибать, просто бежать в темноте. Зато Филька еле протискивался, полз по-пластунски, словно служебная собака на учениях, и громко пыхтел от натуги. Филя не привык двигаться ползком, поэтому получалось у него это очень медленно. А сзади кряхтела Ласка, которая была меньше Фильки, но всё равно не могла встать в полный рост.

Питеру стало скучно пробираться в темноте черепашьим шагом, и он начал хулиганить. То он тыкал Фильку мордой, то резко тормозил, чтобы Ласка врезалась сзади, то дергал Филю зубами за хвост, то брыкался задними лапами.

– Выберемся, я тебе задам! – пригрозил Филька, но Питер не унимался. Ему было ужасно смешно слушать, как товарищи тяжело сопят с двух сторон.

Когда и Ласка не выдержала, пообещав надрать уши, Питер перестал толкаться и от нечего делать стал подпрыгивать. Как мячик. Прыг – и спиной ударяешься в темноте о потолок. Раз – и падаешь на дно трубы. Весело!

Но вдруг Питер почувствовал, что он не падает обратно на дно. Его лапы потеряли опору и безвольно болтаются в воздухе. Он поёрзал тельцем изо всех сил, подрыгал лапами перед собой, но ничего не изменилось.

– Филя, Ласочка, я, кажется висю. То есть вишу. Ой, я точно повис, – от веселья не осталось и следа, Питер жалобно пискнул.

Уставшие друзья не торопились ему верить, а в темноте было не видно, что произошло.

– Сейчас же прекрати шалости! – Ласка сердито толкнула его сзади носом, но Питер не сдвинулся с места.

– Я правда повис. Наверное, за что-то зацепился ошейником, – тоненько пропищал Питер. – Что мне теперь делать?

Красный ошейник больно врезался в шею, Питер начал сдавленно кашлять.

– Доигрался? – зарычал спереди Филя. – Почему у тебя всё не как у нормальных собак? Вот бросим тебя здесь, будешь один висеть…

– Погоди, Филя, дело серьёзное, – остановила его обеспокоенная Ласка и несколько раз сильно ткнула Питера носом – вдруг отцепится? – Надо срочно что-то придумать, а то мы здесь задохнёмся.

Питеру стало так страшно, что он зажмурился, хотя и так было ничего не видно. Ему не хотелось погибать в трубе. Но надо признать, что он опять оказался виноват – нечего было прыгать и безобразничать. А теперь висит. И друзья должны страдать? Нет, Филя с Лаской не обязаны отдуваться за его проделки.

– Ребята, вы ползите вперёд, а меня оставьте, – мужественно предложил он. – Я, может, как-нибудь отцеплюсь и догоню вас. А то тут действительно можно задохнуться.

– Да, Филя, ползи, – поддержала Ласка.

– Не говорите ерунду! Неужели я вас брошу? – возмутился Филька. – Ты ведь, Ласка, тоже не можешь сдвинуться с места, пока Питер не отцепится. Разве что ползти назад. Но собаки не умеют ползать задом наперёд.

– Филя, я попробую подсунуть под Питера морду и немножко приподнять, а ты толкай его назад изо всех сил. Будем дёргать, пока он не отцепится.

Так и сделали: Питера толкали туда-сюда, но ничего не выходило, а ошейник всё сильнее сдавливал шею. Малыш ойкал и кашлял, а Филя с Лаской совершенно выбились из сил. В трубе стало так жарко и душно, что даже шерсть намокла, а языки вывалились. Казалось, уже ничего не получится. И дышать было почти совсем нечем.

– Давайте, что ли, перед смертью скажем друг другу что-нибудь хорошее, – предложила Ласка, переставая толкаться. Она вытянула вперед лапы и обречённо положила на них голову.

– Простите меня, ребята. Я очень рад, что нашёл таких друзей, как вы, – прошептал из последних сил Питер. Он вспомнил своих хозяев и в очередной раз пожалел о бегстве.

Только Филька сопел и не хотел сдаваться. Он упрямо раскачивал Питера задними лапами, рычал и помогал себе хвостом:

– Это мы р-р-р ещё посмотрим… Это мы р-р-р подождём пока умирать… Это я р-р-р так не согласен…

И вдруг что-то наверху хрустнуло, треснуло и отвалилось, на головы собакам посыпались щепки и пыль. Питеру стало легче дышать, лапы неожиданно почувствовали опору.

– Ой, я вроде отцепился, – неуверенно пискнул он. – Ой! Я отцепился!

От радости Питер стал перебирать лапами и подпрыгивать. Ему очень хотелось расцеловать своих друзей.

Ласка тоже воспряла духом и подняла голову.

– Умоляю тебя, перестань прыгать! – Она даже засмеялась от счастья. – Второй раз мы тебя не снимем.

– Поползли отсюда быстрее, пока силы остались, – приказал Филька и сам показал пример. – Вот выберемся, ляжем на травке и целуйтесь, сколько хотите.