Номер «Волшебные собаки» начался. Питер, Филька и Ласка, усаженные Мальчиком недалеко от входа, в уголке, наблюдали, что выделывают на арене их новые приятели. Рты сами собой раскрылись от изумления. Кто бы мог подумать, что обычные собаки могут своими трюками вызвать восторг огромного зала?
Сначала заиграла весёлая музыка и на арену смешной походкой выбежал человек в огромных башмаках и маленькой шляпе, из-под которой в разные стороны торчали рыжие волосы. На нём был зелёный пиджак, малиновые брюки и рубашка канареечного цвета. Лицо белое-белое, нос круглый и красный, а брови радостно взлетели на самый лоб. В общем, и одет красиво, и сам красавец. Человек бегал по манежу, приветствовал поклонами детей, жал руки взрослым, но постоянно цеплялся носами большущих ботинок за ковёр и уморительно падал. Тогда он начинал реветь, и слёзы лились из глаз двумя фонтанчиками прямо на детей в первом ряду. А дети совсем его не жалели, только смеялись всё громче и громче. Потом он успокоился, дунул в свисток, – и из-за кулис показался Сигизмунд, запряжённый в цветную тележку. В тележке как пассажиры сидели Беленькая, Рыженькая и Мальчик. Все трое – на задних лапах, а Беленькая вдобавок держала передними лапками кружевной зонтик. Прямо человеческая барышня! Дети закричали и захлопали в ладоши от радости. Смешной человек достал обручи, перевязанные ленточками, Рыженькая выпрыгнула из тележки и начала через них скакать. Человек поднимал обручи выше и выше, Рыженькая подпрыгивала и всякий раз точнехонько попадала внутрь обруча. Когда она устала, Беленькая положила зонтик и тоже спрыгнула с тележки. Заиграли вальс, и она стала танцевать.
Филька аж глаза вытаращил: где это видано, чтобы специально для собаки играл целый оркестр?! Но уж больно красиво та танцевала, крутилась на задних лапках вокруг себя, а золотой бантик на макушке подрагивал.
После девочек выступал Мальчик. Ему человек в безразмерных ботинках показывал таблички с цифрами, а Мальчик складывал цифры в голове и громко лаял ответ. Наверное, человек сам не умел считать, поэтому просил собаку. А Мальчик был самым умным по части арифметики. Зрителям очень понравились «Волшебные собаки», их долго не хотели отпускать, хлопали и вызывали из-за кулис.
– Никогда не видела ничего подобного, – сказала Ласка Мальчику после выступления. – А кто тот человек? Он хороший, но совсем неумелый и всё время падает. Вы его из жалости к себе взяли? Чтобы с голода не умер?
Все расхохотались – и Беленькая, и Рыженькая, и даже Сигизмунд.
– Это и есть наш дрессировщик! Это он показал нам все трюки. Он может любую собаку выучить чему хочешь…
– Другие номера смотреть будете? – перебила Рыженькая. – Сейчас начнётся моё любимое. Сначала слон Фима, а потом… потом…
Рыженькая начала подтявкивать от восторга.
– А потом прощальное выступление Лёвушки. Самое последнее. Мы его на пенсию провожаем, – объяснил Мальчик. – Посмотрите, больше нигде такого не увидите.
И друзья остались смотреть другие цирковые номера.
«Хоть сто лет проживу, а сегодняшнего дня не забуду», – восторгался Филька.
«Как же такую громадину прокормить?» – изумлялась Ласка, наблюдая за слоном.
«Эх, Алинку бы сюда! Ей бы очень понравилось!» – жалел Питер.
Когда слон вышел на арену, Ласка в первую секунду испугалась и поджала все четыре лапы – она никогда не видела такого гигантского животного, больше коровы. Одна нога слона была толще, чем колода, на которой хозяин колол дрова на ферме. А слоновье ухо такое огромное, что в погожий день под ним запросто можно прятаться от солнца.
И, правду говорил Питер, нос у слона оказался длинным, как хвост. Этим хвостом, то есть носом, то есть хоботом слон переносил с места на место тяжёлые брёвна, да ещё и жонглировал ими в воздухе. Потом забрался всеми четырьмя ногами на большущий мяч и там стоял, не шелохнувшись. Будто это и не мяч вовсе, а просто удобная кочка.
Когда слон ушёл с манежа, свет приглушили и заиграла такая торжественная музыка, будто приехал самый королевский король. Человек в красном костюме с золотыми пуговицами выкатил на середину манежа обитую бархатом тумбочку. Должно быть, трон. А потом прикатил другие тумбы. Публика перестала смеяться и хлопать, все замерли в ожидании чего-то необыкновенного. Тут-то и появился ОН.
Лев Лёвушка вышел из-за кулис в свете прожекторов, и Фильку с Лаской чуть не сдуло на улицу в панике. Даже Питер, видевший льва в зоопарке, икнул и поджал хвост. Лев хоть и был размером меньше слона, но выглядел куда более грозно. Он бесшумно ступал сильными лапами, бил себя по бокам хвостом с кисточкой и подозрительно смотрел на зрителей. Словно выбирал, кого бы сегодня съесть на обед. Зрители притихли, никому не хотелось, чтобы его заметили и на обед выбрали. Лев вышел на середину манежа, сел, потом раскрыл пасть и зарычал так грозно, что у зрителей вырвался дружный возглас: «Ах!» – а одна девочка в первом ряду громко сказала:
– Папочка, пойдём домой.
– Можно я тоже пойду? – дрожащим голосом спросила Ласка у стоявшего рядом Мальчика.
Мальчик лизнул её в макушку и шёпотом успокоил:
– Не бойся! Лёвушка специально рычит, чтобы люди помнили, что он – царь зверей. А на самом деле Лёвушка – добряк, каких в цирке мало.
Наконец лев перестал рычать и даже широко всем улыбнулся, раскланялся. А перед девочкой, которая больше всех испугалась, положил голову на бортик и стал таким послушным, что детям захотелось его погладить по мягкой гриве.
Пришёл дрессировщик в чёрной накидке, с чёрными усами и гладко зализанными волосами. Начал давать льву команды. Он щёлкал хлыстом, а Лёвушка грациозно прыгал с тумбы на тумбу, словно он – не лев, а балерина. Затем принесли обручи, но не те, через которые прыгала Рыженькая, а специальные, львиные. Их выставили в ряд, свет выключили, барабанщики в оркестре забили в самые большие барабаны. Усатый дрессировщик чиркнул спичкой и поджёг обручи. Они ярко запылали, а лев забил по арене хвостом и зарычал.
– Сейчас как прыгнет! – громко воскликнул один маленький мальчик.
– Ни за что не прыгнет, – тихо сказал Филя. – Пусть он сто раз царь зверей! Где это видано, чтобы по своей воле в огонь сигали? Так можно и бока подпалить.
Дрессировщик строго сказал: «Ап!» – Лёвушка напрягся и сердито покосился на усача. Можно было подумать, что лев сейчас его укусит. Но вместо этого лев присел, затем оторвался от манежа и пролетел сквозь все горящие обручи. Приземлился по другую сторону пламени и опять всем широко улыбнулся. Восторженные зрители так аплодировали, что чуть все ладошки не отбили. Но и это было не всё!
Когда обручи погасили, дрессировщик попросил Лёвушку сесть на бархатную тумбочку, а сам подошёл и что-то тихо скомандовал. Лев широко-широко раскрыл пасть, а дрессировщик положил туда собственную голову. Лев пасть прикрыл…
Филька не сомневался, что вот тут-то лев в отместку голову и откусит. Нечего над животным издеваться и заставлять в огонь прыгать! В зрительном зале повисла такая тишина, что было слышно, как над ареной жужжит муха.
Но не зря говорили, что Лёвушка добрый. Какое-то время подержал голову дрессировщика во рту, а потом осторожно раскрыл пасть и голову выплюнул. Может, просто дрессировщик не понравился ему на вкус?
Ярко вспыхнул свет, музыка заиграла громко, как на свадьбе. Все зааплодировали и затопали ногами. Дрессировщик с обслюнявленной головой кланялся во все стороны. А потом вспомнил, что не он здесь главный, и громко сказал:
– Сегодня мы провожаем нашего Лёву на заслуженный отдых. Давайте все вместе ему поаплодируем и преподнесём подарок.
Все ещё громче захлопали и затопали, а Лёвушке вынесли и надели на шею венок из цветов и листьев.
– Могли бы по такому случаю сделать венок из сосисок, – неодобрительно заметил Филя.
– Это венок из лавра, дерева победителей, – объяснил Мальчик.
Питер принюхался и узнал знакомый запах: от венка пахло, как от маленьких листочков, которые хозяйка кидала в суп. Должно быть, она делала это для хозяина, чтобы тот не забывал, что он победитель. Вспомнив про хозяев, Питер тяжело вздохнул.