На Киферон помчитесь, псицы Лиссы [36] , Помчитесь, борзые! В челе дружин — Там Кадма дочери. Под женским убором укрыться мнит Лазутчик менад, безумный Пенфей. И первая мать с открытой скалы Увидит, как крадется он, И крикнет она: “Смотрите: чужой Из Фив на Киферон наш, на Киферон пришел. Кто породил его? Крови не женской он. В нем львицы скорей порода видна, Ливийских Горгон”. Гряди же ты, кара, с грозой, с мечом, И шею насквозь пронзи Тому, кто суд и правду, безбожный, оскорбил, Пенфею, чаду праха! Безумна ярость дикого Пенфея, О Дионис, на оргии твои И Реи-матери! Все рвется безумец на дерзкий бон, В борьбе роковой победу вкусить… Нет, горя не знать Дано лишь тому, Кто божье оставил богам. Что мудрость, коли счастья не может дать она? Мне же отрадно чтить ночью и днем богов; И если чего в законе их нет, То чуждо и мне. Гряди же ты, кара, с грозой, с мечом, И шею насквозь пронзи Тому, кто суд и правду, безбожный, оскорбил, Пенфею, чаду праха! Быком обернись ты, наш Вакх, наш бог, Явись многоглавым драконом Иль львом золотистым ты в очи метнись! Лазутчик менад нацелил напасть На стаю вакханок. Приди же и петлю с улыбкой накинь. Безумцу на шею.