О богиня из богинь, Правда, весь ты мир крылом Обвеваешь золотым! Неужели же Пенфей От очей твоих ушел И безбожный гнев укрыл, Гнев свой на Бромия-бога, Средь венчанного пира Первого в сонме блаженных? Сладки дары Диониса: В хороводы вакханок вплетать, Да под музыку флейты смеяться, Да из сердца гнать думы, когда Подают за трапезой богов Виноградную влагу, Или на плющом венчанных пирах Чаша на вежды людские дремоту наводит. Необузданным речам И безверья слепоте Злой конец определен; А рассудок и покой Человека берегут: С ними жизнь его прочна, Держатся миром и дóмы. С хладной выси эфирной Видят разумного боги, Видят они нечестивца. Да и мудрость не в мудрость, когда Человек выше смертного смотрит: Век проходит, и время не ждет, А ты счастье роняешь из рук, За мечтою гоняясь! Разума нет у таких мудрецов, Жизнь расточают они без отрады, без пользы. Зовет Сердце Киприйский брег: Там царит Афродита; Там Эроты летают под сенью рощ, Разум у смертных чаруют. В Фарос, Где без дождей полны Воды реки стоустой [16] , Я за тобой бы умчалась, Вакх… Иль ты открой мне обитель муз, Где красотою цветут живой Славные склоны Олимпа: Туда уведи меня, Бромий, Там первый запой “эвоэ”: Хариты живут там, летает там Нега, И для плясок вакханкам – свобода. Пиры, Вакху угодны вы, Милы Зевсову сыну! Но Ирина [17] милей благодатная, Всей молодежи пестунья. Вина Влагу усладную, Всех печалей забвение, Дал богачу он и бедному. И ненавистен ему гордец, Кто без заботы не хочет жить Утром и милою ночью. От тех мудрецов горделивых Я ум свой подальше держу, Душою свободной всегда принимаю От толпы и обряд я и веру.