Когда Агриппина возвратилась домой и стало о том известно королю и королеве, они обрадовались, как и все, кто был с ними, и началось там великое торжество, что отыскалась пропавшая дочь. Они нарядили Агриппину со всяческой роскошью и великолепием. Меж тем как предавались они всевозможному веселью, дошла до короля весть, что прибыли с многочисленной свитой посланные королем Кипра послы и посланы они для того, чтобы просить его выдать Агриппину, молодую королеву, за их юного наследника, о чем короля и известили.

И когда послы прибыли в Лондон, их весьма любезно приняли и сняли им постоялый двор, в коем было все, что им требовалось. И когда пробыли они там четыре дня, король послал за ними. Они явились и были весьма изысканно одеты в богатое платье, всяк сообразно своему званию. Были меж ними два графа, один герцог и множество рыцарей и слуг, и повели они речь о свадьбе. Когда королева услыхала, что держат совет об Агриппине, стало ей весьма тягостно выдавать замуж свою любимую и красивую дочь в столь отдаленные земли, да тому, о коем не ведали, кривой он или хромой, зрячий или слепой, и, когда она пожаловалась на это, дошли ее речи до ушей тех, что с Кипра. Они явились к королю и пожелали, дабы он послал за супругой. И когда она пришла, они вынули своего юного короля, как был он изображен, и показали его. Когда они увидали его наружность, что он столь прекрасен, спросил король, так ли это. Тут они поклялись королю и королеве, что он гораздо краше и весьма строен и высок ростом, к тому же не старше 24 лет. Это им понравилось. Королева взяла портрет молодого короля и отнесла его Агриппине и сказала ей, что ее хотят выдать замуж за юного короля, каковой стократ прелестнее и краше того, чей облик зрит она на портрете. Она слыхала об этом прежде от Андолозия, и доверилась она портрету, и дала свое согласие. Что король и королева свершат, тому она и подчинится.

Когда король и королева услыхали волю Агриппины, они повели далее разговор с теми, что с Кипра, и свадьба была вконец решена, и повелел король снабдить многие суда надежными людьми, провиантом и всем прочим, что необходимо, и по всей чести дал королеве приданое – роскошное платье и драгоценности, как и приличествует могущественному королю поступать сообразно со своей честью. Он определил туда также множество верных и знатных людей, а особливо послал он с королевой графиню, супруг каковой был морским разбойником, и много благородных и знатных дам.

И устроил король великий праздник для своей дочери и того народа, коему предназначалось двинуться с ней в путь. И когда суда были полностью оснащены и все добро погружено, благородная девица простилась со своим отцом, королем, и со своей матерью, королевой, и сказала: «Милостивый король и милостивая королева, да хранят вас вовеки веков господь всемогущий из небесного царствия и мать его. пресвятая дева Мария, и ниспошлют они вам здоровье и долголетие». И преклонила пред отцом колена, и, тяжко вздыхая, со слезами на глазах сказала: «Прошу вашего благословения, ибо ныне я расстаюсь с вами и знаю, что никогда более не увижу ни вас, ни мою матушку». Король ответствовал: «Агриппина, возлюбленная дочь моя, да хранит тебя от всех душевных горестей благословение отца и сына и святого духа, извечной троицы, и ниспошлют они тебе и всем тем, кто возжелает тебе добра, мир, здоровье, долголетие, и изобилие всяческих плодов, и благорасположение всех и вся!». Королева, мать ее, не прибавила ничего более, кроме того, что сказала: «Да будет так. Аминь!».

Агриппина поднялась с колен и направилась к морю, к своему судну, а за ней и слуги, что должны были плыть с ней, и сверх того последовала за ней несметная толпа народа, проводившая ее вплоть до судна, и многие жалели, что прекрасная королева расстается с ними и они никогда более ее не увидят.

Когда Агриппина и те, кто ей сопутствовал, взошли на судно, матросы подняли паруса и во имя господа отплыли, и тот ниспослал им хорошую погоду, так что все шло у них весьма удачно, ибо тот, кто хочет из Англии попасть на Кипр, должен идти Испанским морем, каковое, пожалуй, для мореходов изо всех прочих морей наисвирепейшее. Но они, с божьей помощью, благополучно пристали к берегам Кипра, где к тому же ожидали их прибытия. И когда Агриппина, прелестная, юная королева, и все слуги ее бодрыми и здоровыми достигли Кипра, то король Кипра созвал и собрал вместе герцогиню, четырех графинь и многих знатных дам и подобных им мужей, каковые с великими почестями встретили королеву. Там были также наготове изысканные кушанья и напитки, каждому воздали сполна, и чужеземцам и соотечественникам, и стар и млад радовался, что к их молодому королю прибыла столь красивая супруга. Было там наготове множество коней, карет и повозок, и всяк с честью снарядился, и прибыли они так в Медузу, где король держал двор. Поскольку он знал об их прибытии, то собрал благороднейших и знатнейших во всем королевстве дам и мужей, и, как ни великолепно встретили их в Фамагусте, в Медузе их приняли вдесятеро почетнее и роскошнее, и то, как старая королева выехала ей навстречу с пышным двором, весьма богато одетым, было бы чудом описать. И встретили они королеву Агриппину.

Следом прискакал молодой король также с великолепными слугами. Все они с головы до пят были облачены в доспехи и блистали, подобно зеркалам на солнце. Они также приветствовали королеву, и, когда приветствовал ее молодой король, Агриппина, едва увидав его, по портрету, каковой пред ней держали, уразумела, что это юный король, который станет ее супругом, и изящными поклонами, веселой улыбкой и учтивыми речами она благодарила короля. И с великой радостью они поскакали к королевскому дворцу, каковой был наироскошнейшим образом убран. И началось веселое празднество. И с роскошью прискакали все князья и господа, подвластные королю Кипра. Все они привезли богатые дары и подношения, каковые желали подарить к свадьбе своему господину и королю, всяк по мере сил и возможностей, и свадьба началась.

Она длилась шесть недель и три дня, и всякому воздали сполна, и сколь величественным было шествие в церковь и многие другие вещи, что там приключились, и о том, что всяк подарил королеве, можно было бы многое поведать. Но наравне с другими дарами послал Андолозий в Кандию за судном с мальвазией и мускателем, он подарил его на свадьбу, осушили его, будто то было гельденвейнское из Кельхейма, ибо было его вволю, и ни в чем не было там нужды, сколько ни длилась свадьба и долгое время спустя.