А ведь все могло сложиться совсем по-другому, и не был бы я сейчас никаким тренером. В 2013 году меня позвали поучаствовать в реалити-шоу «Остров» на НТВ. Но для этого надо было уехать на сорок пять дней в Патагонию, а мне как раз Дима Парфенов позвонил, намекнул, что, может, будет возможность вместе поработать. Да и еще кое-какие варианты просматривались.

Взял паузу, чтобы дождаться, как с тренерскими предложениями дело закончится. Через пять дней с НТВ звонят: «Мы деньги даем! 500 тысяч рублей!» Еще через день опять набирают: «600 тысяч! Продюсер очень хочет, чтобы вы были. Причем гарантируем, что вы в финал выйдете». Вот так даже.

«Ё-мое, – думаю, – я же вообще никаких денег не просил, просто паузу взял, а тут на тебе». Но тут Парфенов подтверждает: «Да, все согласовал, приглашаю тебя в Иваново помощником». У него местный ассистент ушел помогать Анатолию Давыдову в «Томь» – и место освободилось. Димка Ананко ему подсказал насчет меня, и Парфенов позвонил.

Я сразу спросил: «Когда надо быть?» – «Приезжай завтра». Приехал, увидел, все обсудили, и я опять: «Когда надо быть?» Домой сгонял за вещами и вернулся. Вопрос решился очень быстро. Очень уж соскучился по настоящей футбольной работе.

А на НТВ позвонил и объяснил: работу, мол, получил, надо выходить. Они в ответ настойчиво предлагают встретиться, говорят, продюсер очень жаждет пообщаться. Но мне эта встреча была не нужна. Зачем? Я тренером работать хотел. В Иваново на 100 тысяч рублей зарплаты пошел. А реалити-шоу потом смотрел по телевизору. И пытался представить, как сам бы там выглядел. Думаю, нормально.

Привыкнуть к другому материальному уровню лично мне не было сложно. Разве что на первых порах. Просто живешь адекватно, по средствам – и все. Для нас с Татьяной это никогда не составляло большой проблемы, а тем более кое-что удалось скопить. 5 тысяч долларов зарплаты в Белоруссии? Да пожалуйста. 100 тысяч рублей в Иваново? Без проблем. Как и 200 тысяч в Перми. Возможности, конечно, не те, что раньше, но жить можно. Мы же не олигархи, выросли в Мытищах в обычных семьях.

Не случайно ведь друг из Мытищ первым и помог, когда я карьеру закончил. Саша Маньяков предложил поработать в его агентстве «Проф-спорт компани». Просматривал игроков, разговаривал с ними, знакомил Сашу и Олега Малежика с футбольными людьми, которых они не знали. Я-то, как бывший футболист, со всеми в этой среде знаком.

Интересно, конечно, необычно, но все-таки это не мое. Не по себе мне было. Потому что в моем понимании футбол оказался от меня далек. Потому что мой футбол – это поле, тренировки, игры.

А есть, оказалось, и другой футбол – сделать игроку хороший контракт, чтобы он был всем доволен, отыскать способного парня, у которого еще нет агента, заработать денег. К агентской профессии отношусь с уважением. Там надо уметь много такого, чего мне не дано. Может, я чем-то ребятам и помог за счет имени, но они же и до меня много работали. Когда-то с Саней вместе возвращались на электричке с тренировок в локомотивской школе в Мытищи, а потом каждый пошел в футболе своим путем. И получилось так, что какое-то время поработали вместе.

Параллельно поступил в Высшую школу тренеров. Учился и работал, но свободного времени все равно оставалось очень много. Я к такому не привык. И жена была недовольна, потому что много лет существовал четкий ритм – я дома только утром и вечером. А тут – примелькался. И бухтел, наверное, много…

Так что когда Парфенов позвал в «Текстильщик», я сказал Маньякову: «Все, с агентской деятельностью заканчиваю». Спасибо Сане, что занял меня хоть чем-то, а то если и так время девать было некуда, то без агентства вообще непонятно, что бы делал. Но позвал меня Дима тренером – и все сразу встало на свои места. Вот оно. Мое.

* * *

Для погружения в новую профессию учеба в ВШТ очень помогла. Тем более что занимался не по ускоренной, а по полной программе. Вначале год учился на категорию В, потом вместе с Парфеновым – на А. То есть прошел все ступени с самого низа.

За свои заслуги в футболе мог получить возможность сразу учиться на А, но так вышло, что в тот момент в ВШТ других известных футболистов, игравших за сборную и выигрывавших чемпионат России, не было. Из-за меня одного делать целую ускоренную группу посчитали нецелесообразным.

Но ни о чем не жалею. Поначалу тяжело давалась биомеханика, биохимия. Однако я понимал, что это надо знать. Ни одного урока не прогулял. И обучение оплачивал сам – все до копейки. На Pro Парфенов вот поступил, а я не стал. Пока получаю практические знания. Сначала во втором дивизионе, теперь в Премьер-лиге.

Тот же Аленичев прошел с тульским «Арсеналом» все лиги – и любительскую, и вторую, и ФНЛ, и РФПЛ. И если проанализировать его послужной список за последние годы, то приходишь к выводу, что он назначение в «Спартак» заслужил. Сначала обошел во втором дивизионе воронежский «Факел», бюджет которого был в четыре или пять раз выше, чем у «Арсенала». Потом из ФНЛ опять же с маленьким бюджетом вышел в Премьер-лигу, причем напрямую. И ведь никто даже не ставил тулякам такой задачи!

Наконец, в РФПЛ он играл почти только русскими игроками. Да, команда находилась внизу и в конце концов вылетела, но боролась до последнего тура, а главное, не играла в «бей-беги». Четко прослеживался тренерский рисунок, на футбол «Арсенала» приятно было смотреть. И еще зимой я сказал в интервью «Спорт-Экспрессу», что даже вылет туляков обратно в ФНЛ, на мой взгляд, не должен стать препятствием к приглашению Аленичева в «Спартак». Так и вышло.

Все логично, и я поздравил Аленя эсэмэской. Думаю, у него получится. Желаю, чтобы получилось, и очень на это надеюсь. И рад, что генеральным директором «Спартака» стал Сергей Родионов, а на должность пресс-атташе вернулся Леонид Трахтенберг. И что те же Романцев с Ярцевым, будучи членами попечительского совета, поддержали Диму. В «Спартак» вернулись спартаковцы!

Считаю подход Димы к становлению в профессии правильным, поэтому тоже решил начать снизу. Кому-то, может, и дано начинать с верхушки, но такое бывает редко. Для меня оказалось очень полезным окунуться во второй дивизион. В том числе и для того, чтобы понять его реалии…

Я же, кстати, у него в Туле мог оказаться – причем игроком. Весной 2012 года, когда Аленичев принял «Арсенал» в любительской лиге, он пригласил целую группу спартаковских ветеранов, в том числе и меня. Еще – Титова, Парфенова, Филимонова, Хлестова, Коновалова… И матчей шесть-семь я за Тулу сыграл. Шесть дома и один раз в Калуге. Там единственный раз и забил – коленкой с углового.

Все матчи выиграли, кроме одного, который завершили вничью. Тысяч по десять-двенадцать на нас в Туле ходило, мы поражались – это же любители! Тогда-то мы и поняли, насколько это футбольный город.

Запомнилось, что пенальти никак забить не могли – пять раз подряд. Парфенов, Титов, Коновалов – все мазали или вратарей переиграть не могли. До меня, правда, очередь так и не дошла – кто-то все-таки забил. А игралось в кайф – как хорошо, когда понимаешь на поле друг друга с полуслова! Обычно к станции метро в конце Варшавского шоссе подъезжал микроавтобус, забирал нас, и мы ехали на игру. Иногда – на машинах. Платили копейки – долларов двести за матч. На бензин.

Однажды Аленичев спросил: «Поиграешь за нас во второй лиге?» Но я ответил: «Не хочу». Почему – не знаю. Но, видимо, внутренне уже не было готовности по-настоящему возобновлять карьеру. Стал там играть в итоге один Филимонов, который с «Арсеналом» так до Премьер-лиги и дошел.

Хлестов тоже не остался – его вижу каждый год на Кубке легенд, куда меня почему-то не зовут. Еще ни разу на нем не играл! Корнаухов с Варламовым были, Нигматуллин с Булыкиным тоже, а я – нет. Хоть бы раз позвали! Там и гонорар, говорят, нормальный…

Не могу сказать, что жалею насчет «Арсенала». Это то же самое, как когда с «Рубином» в 2007-м был вариант, и многие потом спрашивали: «Не жалеешь? Стал бы с Казанью чемпионом». А может, если бы я туда пришел, «Рубин» чемпионом не стал бы? Кто может это знать? Зачем так рассуждать – если бы да кабы?..

Еще Андрей Тихонов позвал в свою «Спарту», тоже по любителям. Приехал, посмотрели – нет, не подходишь. Из-за лишнего веса. Как? Месяц назад спокойно играл у Аленичева, а тут не подхожу? Ну, были лишние килограммы – из Белоруссии приехал, ничего не делал, а к полноте, что скрывать, склонен. Но с Тихоновым расстались нормально, без обид. Сыграл несколько матчей в Мытищах за любительский «Олимпик» – и теперь уже точно закончил.

И так вышло, что во второй половине прошлого сезона, через три года после того, как я играл у Аленичева в Туле, мы встретились с ним как соперники – он во главе «Арсенала», я вторым тренером «Амкара». Еще в Перми столкнулся с молодым вратарем Селиховым, который мне сказал, что играл по любителям против меня за Орел. Правда, я его по той игре так и не вспомнил. Зато Халк его теперь хорошо знает – Селихов от бразильца пенальти потащил, и «Амкар» в Питере с «Зенитом» вничью сыграл…

Тему нашей конкуренции за выживание с Димой не обсуждали. Просто так получилось. Юрий Палыч тоже соперником стал. Помню, играли с его «Мордовией» на сборах, они идут с Гаджиевым, и Семин мне говорит: «Конкурент наш усилился!» Отвечаю: «Ну так вы же меня не берете! А Гаджи Муслимович пригласил». Посмеялись оба.

Семину было приятно, что я стал помощником в клубе Премьер-лиги, но он заметил: «Ждал, что ты будешь где-то главным». Он считает, что я с какого-то момента должен и буду работать главным тренером. Подхожу на эту роль по своему характеру, менталитету.

Я это тоже уже понял. Но сегодня я помощник главного тренера «Амкара» Гаджиева и мне многому надо еще учиться. При этом не согласен с расхожей фразой, что тренер должен убить в себе игрока. Я не убил и не собираюсь. Может, у кого-то такое желание есть, но не у меня. Потому что тренеру нужно помнить, что он чувствовал, когда был футболистом, что ему нравилось и приносило пользу, а что нет.

В то же время уже чувствую, что мне интересна тренерская профессия, и хочу в нее глубоко окунуться. Считаю, уже перестроился и по менталитету стал тренером.

* * *

Работа с Парфеновым стала большим опытом. Благодарен Диме, что взял меня в помощники и позволил окунуться в практическую тренерскую деятельность. И конечно, с ним самим работать было приятно. Мы думаем в одном ключе, поэтому так легко все и получилось. Сейчас тоже часто созваниваемся.

Оба – люди спартаковские, приветствуем комбинационный футбол. И стеночки, и забегания в нашей работе присутствовали, и тренировочный процесс шел только с мячом. Непривычно было лишь слышать, как игроки называют меня по отчеству – Валентинычем. Но быстро привык к тому, что я больше не Вадик.

И Иваново – город хороший, вполне ухоженный. Ко мне и дочка туда приезжала на неделю пожить – в плохое место я бы ее не рискнул позвать. Стадион отличный, на играх заполнялся. Дороги нормальные, зарплату вовремя платили. По сравнению с многими другими клубами все было очень благополучно. А текстиль ивановский даже домой покупал. Помню, когда уже после перехода в «Амкар» ехал забирать трудовую книжку, жена заказала купить подушки – они там какие-то особенные…

А насчет негативных реалий – полной дикостью, например, считаю то, что во втором дивизионе из-за перехода на систему «осень – весна» люди по шесть месяцев подряд по ходу сезона (!) в футбол не играют. Не знаю, о каком прогрессе игроков при таком режиме можно говорить. Меньше играешь, чем отдыхаешь. Ведь, помимо полугодового перерыва между первым и вторым кругом, есть еще и месячный отдых летом. То есть ты играешь всего пять месяцев в году!

Поэтому согласен с Аленичевым, что нужно возвращаться к старой системе проведения чемпионата, начинать весной и заканчивать осенью. Ведь и в Премьер-лиге переход ничего хорошего не принес. Летом не играем, посещаемость стала ниже. И еврокубки выигрывали при старой системе, чего сейчас и близко нет, и был цельный чемпионат, который не разбивался на два, по сути, разных турнира.

Сейчас ведь получается, что команды летом всего месяц готовятся к восемнадцати турам, а потом зимой два месяца – к двенадцати. Как тренер, пусть и начинающий, понимаю, что это абсурд. Надо признать ошибку и вернуться – вопрос в том, как. Вторая лига сделает это безболезненно. А вот РФПЛ придется сложнее.

Пришлось столкнуться еще кое с какими реалиями. Впрочем, такое я в «Сатурне» уже проходил – когда поступали предложения от людей, действовавших от имени «Кубани» и «Алании».

В первом сезоне 2013/14 года «Текстильщик» боролся с «Тосно», клубом из Ленинградской области, за выход в ФНЛ, но проиграл в личной встрече за два тура до конца – 0:1. Нам поставили пенальти, удалили игрока. И почему-то это все не удивило.

За несколько дней до матча на нас с Парфеновым выходили люди – и известные, и неизвестные – с тем, чтобы мы отдали «Тосно» первое место в зоне. Предлагали нам за это 400 тысяч долларов. Люди довольно высокого полета. В определенных кругах.

Мы сказали «нет». А куда дальше эти деньги пошли, можно только догадываться. В общем, до первого дивизиона нам не хватило совсем чуть-чуть. Но стало понятно, что и не могло хватить.

Во втором сезоне у нас пошло похуже, к зиме, когда меня в Пермь пригласили, на десятом месте шли. Хотя вроде бы количественно и усилились. Но, главное, потеряли основного центрфорварда Анзора Саная, который в «Томь» перешел. В предыдущем сезоне он забил за нас двадцать два мяча – и, как выяснилось, был системообразующим футболистом. Потому что без него у нас сразу результаты вниз пошли.

По этому вопросу, думаю, мы бы с Юргеном Клоппом друг друга поняли. У него из «Боруссии», прекрасной команды, ушел в «Баварию» один Левандовски, а с ним и результат. Они взяли хорошего нападающего Иммобиле, вернули Кагаву – а не получилось. Вот и у нас так же, только, понятно, на другом уровне.

Что меня в Иваново удивило – встреча с Виталием Мутко. Он приехал смотреть, как там манеж на деньги Минспорта достраивается. За что спасибо, кстати, – хоть он и не стандартных размеров, поле 70 на 50 метров, но для детской школы это супер, когда пацаны зимой могут в тепле тренироваться, а не на улице. Так вот, увидел Мутко нас с Парфеновым – и весь план мероприятий нарушил, подошел к нам и минут десять обо всем расспрашивал. Говорить он долго может. Политики, начальники разные – они, наверное, днями, месяцами разговаривать могут…

Он не знал, что мы там работаем, спросил: «О, а вы что тут делаете?» Отвечаю: «Дима главный тут, а я помощник». – «Давай рассказывай, как тут у вас». Мы и раньше знакомы были: когда-то в сборной, при Семине, с ним даже парились вместе. После тренировки команда пошла в сауну, я оставался одним из последних, а тут и начальство нагрянуло. Мутко – футбольный человек, и я нормально смотрю на то, что он на пост президента РФС вернулся.

В Совете Федерации от Ивановской области сенатор был, а у него дача в Плёсе, недалеко. Вот Мутко к нему в гости и поехал, а по дороге – к нам. И отдохнул, и проконтролировал, как процесс идет. Там же, в Плёсе, у Дмитрия Медведева, по-моему, дача. Места-то хорошие. Левитан там же картины писал, в городе есть его дом-музей. Одну картину, рассказывали, из него украли…

К моему решению перейти работать в «Амкар» Парфенов отнесся с пониманием. Да, Дмитрию не хотелось терять меня как помощника, но это жизнь. Так он и сказал. Одно дело – когда приглашают в другой клуб второго дивизиона или даже в ФНЛ, и совсем другое – в Премьер-лигу. И руководство клуба тоже все поняло. Генеральный директор Юрий Ермаков – сам футбольный человек, играл за «Текстильщик». Кто знает, может, когда-нибудь опять будем работать с Парфеновым вместе, и я вновь буду ему ассистировать.

Или он мне? Хотя об этом пока думать рано. Но я могу спокойно ему помогать – это точно. У меня нет никакой зависти и ревности, всегда был на стороне Парфенова. А то, что в будущем хочу стать главным тренером, так зачем иначе идти в эту профессию?

О конкретной цели в ней еще не думал. Готов к любому повороту событий. А пока цель – хорошо работать там, где нахожусь здесь и сейчас.

* * *

Александр Маньяков:

–  Считаю, Вадик мог на более мажорной ноте карьеру свою закончить. Без отъезда в Белоруссию. Не знаю, почему после «Сатурна», где он стабильно играл в основном составе и приносил много пользы, его никуда не взяли. Тридцать пять – ну и что? Уверен, что в более или менее приличный клуб Премьер-лиги, пусть и периферийный, он поехал бы.

Позвал его в свое агентство «Проф-спорт компани» – хотя бы на первое время. Надо же чем-то заниматься, когда с футболом завязал, а пережить это сложно. Нельзя месяцами дома сидеть, ничего не делая, так и крыша поедет, и запить можно. Со многими бывшими футболистами, привыкшими жить по четкому распорядку и вдруг оказавшимися совершенно свободными, такое происходило.

Съездили с моим товарищем и партнером Олегом Малежиком в Белоруссию, обо всем с Вадиком договорились. Проработал он у нас чуть меньше года. Думаю, кое-что ему это дало. У игрока, тренера, агента, клубного функционера совершенно разные углы зрения, под которыми они смотрят на футбол. А когда ты побыл и в одной роли, и в другой, и в третьей, а потом собрал впечатления воедино, взгляд на игру становится более объемным. И выстраивать взаимоотношения с разными людьми становится легче.

Конечно, у Евсея в агентстве была больше представительская роль – съездить, пообщаться, произвести впечатление. Так, например, было в Киргизии, куда мы поехали подписывать Валерия Кичина из «Дордоя». И не только. С Аленичевым и Ананко меня также познакомил Вадик – и через какое-то время я стал спортивным директором «Арсенала», и там работал весь тот год, что команда играла в Премьер-лиге.

Но уже тогда он хотел тренировать. Хотя после лучшего контракта в жизни, который Павел Андреев сделал Вадику в «Сатурне», он всегда повторяет, что агенты нужны. Но агентом Евсеич стать, думаю, не смог бы – слишком прямой, а в этой профессии хитрость и гибкость нужны. Да и вообще, агентский мир – достаточно жесткий, там люди деньги делят. А Вадик, хоть и резкий, но на самом деле очень добрый.

Огромное спасибо Диме Парфенову, что он его в Иваново пригласил. За одно это, да и за многое другое желаю ему добра и чтобы все у него как тренера получилось. Я прямо чувствовал, что Вадик с первых дней закайфовал!

Во-первых, потому Парфенов сам по себе – очень хороший человек. И у них получился интересный симбиоз. Все, что они придумывали и воплощали, в первом сезоне здорово проходило. А это же очень важно, когда ты доносишь до футболистов свои мысли и видишь, как они реализуются. На уровне второго дивизиона такое случается далеко не всегда. Жалко, что «Тосно», с которым шли ноздря в ноздрю, не обогнали.

А то, что во втором сезоне не пошло, – тоже опыт. Ушел лидер, форвард Саная, и хоть неплохих новичков взяли немало, но никто его заменить не смог. Как выражался Евсей, до хрена было тех, кто на рояле играет, и слишком мало тех, кто его таскает. Этот перекос и сказался.

Бывали в Иванове смешные эпизоды. Как-то раз они с Парфеновым сидят в тренерской, и какой-то дед заходит: «А где здесь Вадим Евсеич?» Вадик: «Не Евсеич, а Валентинович». – «Ну, я и говорю – Вадим Евсеич». Вадик уже четко выговаривает: «Вадим Валентинович Евсеев». Дед все не возьмет в толк: «Может быть, и так, ну так где он?..»

А однажды мне позвонил один агент, который близко общается с Гаджиевым, и рассказал, что Вадик к нему помощником в Пермь едет. Точнее, ночью эсэмэску сбросил. Я Евсею утром набрал, он поразился: «Откуда ты знаешь?» Информация-то к тому моменту еще нигде не прошла, и Вадик только собирался лететь на переговоры. Которые, к счастью, сложились удачно. Премьер-лига – это огромный опыт, и рядом с Гаджи Муслимовичем он многое узнает. И думаю, что станет хорошим тренером.

Кстати, мы его в начале зимы хотели в «Арсенал-2», выступающий во втором дивизионе, главным тренером позвать. Команда неудачно закончила осенний отрезок чемпионата, набрала всего четыре очка – меньше в профессиональных лигах не взял никто. Я предлагал руководству клуба: это и внимание привлечет, и фигура харизматическая, и команду встряхнет.

Но наверху решили – пока нет. Впрочем, все, что ни делается – к лучшему. Зато его позвал Гаджиев – пусть и не главным, зато в Премьер-лигу. И вот как-то мы сидели в Туле с Аленичевым, Ананко и Евсеевым, чуть-чуть выпивали. Евсей, в спартаковские времена молчун молчуном, теперь говорил без умолку. Я даже сказал ему: «Ты замолчишь когда-нибудь? Всех уже утомил». Но если раньше при встречах они просто болтали о том о сем, то теперь – о тактике, о подготовке. Это был разговор не просто добрых приятелей, а молодых тренеров. Профессиональный разговор. Как же хочется, чтобы их поколение было востребовано и чего-то добилось…

* * *

Предложение Гаджиева в первые дни нового, 2015, года стало для меня неожиданным. Но согласился сразу.

Спросил только, чего он от меня хочет, в чем будут заключаться мои функции. Гаджи Муслимович ответил: «Помогать во всем». – «А чем я буду заниматься?» – «Всем!»

Главный тренер сразу дал понять, что никакого разделения по функциям вроде того, что я работаю с группой обороны, а Каряка как бывший полузащитник атакующего плана – с группой атаки, в «Амкаре» не будет. Все делаем вместе – и свои и чужие матчи смотрим, и тренировки анализируем, и к играм готовимся, и игроков просматриваем.

Другое дело, что поначалу мне было полегче, чем Каряке, поскольку у меня уже был опыт в профессии, а Андрей только играть закончил. Поэтому он и в игровых упражнениях участвует, и иногда в двусторонках, а я – только в дыр-дыр играю перед тренировкой. Но работаем оба одинаково – и, как правильно заметил Гаджи Муслимович, круглые сутки. А что еще, собственно, делать в Перми?

Но тут и личность главного тренера играет роль. У Гаджиева всегда были долгие и скрупулезные разборы игры. Раньше я относился к ним как игрок – более того, однажды закемарил у него в «Сатурне» на теории. Там в Кратове антураж соответствующий был: большой актовый зал, кресла мягкие, глубокие – недолго и заснуть. Произошло это перед вечерней тренировкой. Гаджи Муслимович наверняка заметил. Но ничего не сказал, Ребята разбудили: «Пошли на поле!»

А сейчас, будучи тренером, понимаешь, сколько работы такие разборы требуют и как они нужны. Поэтому и говорю, что мы круглые сутки работаем. Снимаем каждую тренировку, анализируем, что хорошо и плохо, какие нагрузки на какие мышцы в следующий раз дать, что скорректировать…

В Перми и теоретические занятия короче, чем в Раменском, – полчаса максимум. На них точно не заснешь. Можешь, опять же из-за антуража, тут-то не зал с мягкими креслами, а маленький пресс-центр. Компактное помещение, компактные разборы и собрания.

Сколько же Гаджиев знает! Я никогда столько знать не буду, у меня в голове все это не уместится. Тело человека, мышцы, волокна – для него ни одного секрета в этом нет, все разложит по полочкам. Да, я тоже учился в ВШТ и занимался всем этим, но как же можно столько всего помнить!

Еще Гаджиев, делая мне предложение, сказал: «Мне нравятся люди, которые говорят, что думают, а не те, кто поддакивает». Помимо участия в тренировочном процессе своего взгляда он от меня и ждет. Потому что одно мнение – это хорошо, а несколько – лучше. И уже на первом сборе главный тренер спрашивал наши с Карякой мнения по разминке, некоторым упражнениям. А по ходу сезона – и по игре, и по заменам.

При этом по отношению к нам с Андреем он очень требователен. Раз или два обсуждали до тренировки, что будем делать, и как-то я перепутал упражнения местами. Он довольно жестко отреагировал, объяснил, что и почему. Я потом подошел, извинился. Гаджиев сказал: «Ничего страшного». Кстати, он никогда не орет ни на игроков, ни на помощников. Но когда просто повышает голос, это звучит убедительно. Спокойствия и сдержанности никогда не теряет, но они обретают совершенно другую окраску, если он видит какую-то отсебятину, что-то не то.

Но если все нормально – значит, планка доверия поднимается. Спустя полгода, летом 2015-го, главный тренер поручил мне заниматься с теми, кто приехал на просмотр – а таких было много. И спрашивал: «Кого рекомендуешь?» Естественно, отсеивал не я – Гаджиев тоже приходил, смотрел, на видео все снималось. Но появился такой опыт, когда приходилось к футболистам, находящимся на просмотре, подходить и говорить: «Извини, ты нам не подходишь». Тяжело, впервые подобное у меня было, но через это тоже надо пройти, если хочешь стать тренером.

Еще по «Текстильщику» заметил, что для тренера сборы проходят гораздо быстрее, чем для игрока, а в «Амкаре» это ощущение только укрепилось. Все потому, что, в отличие от футболистов, на сборах свободного времени мало. Точнее, его просто нет. Мы не только проводим занятия, но еще и думаем, как и что скорректировать в зависимости от увиденного. Анализируем, ищем – и это беспрерывный процесс. Даже если сбор расписан от и до, все равно возникают обстоятельства, заставляющие что-то поменять.

На первый сбор «Амкара» в Турцию я поехал без контракта. Подписал только на втором. К тому моменту, в разгар финансового кризиса, активно обсуждалась тема, нужно ли фиксировать курс евро в контрактах игроков, чтобы клубы не разорились, так вот в нашем с Андреем Карякой случае тема даже не обсуждалась. Ничего, кроме рублей, не предлагали. Причем в довольно скромном по футбольным меркам количестве – порядка 200 тысяч.

Ехал в Пермь не из-за денег. А из-за того, что меня позвал Гаджиев, у которого я играл в «Сатурне», и мне очень хотелось поработать у знакомого тренера в Премьер-лиге. Понимал, что у человека с таким опытом, который был вместе с Анатолием Бышовцем и Владимиром Сальковым в штабе золотой олимпийской сборной в Сеуле, в 1988 году, многому можно научиться. Интересно же!

В декабре Славо Муслин, который работал в «Амкаре» до нас, жаловался в интервью на большие долги, в том числе и перед игроками, говорил, что мешало ему работать. Но под Новый год долги погасили, и я по этому поводу не волновался. Ведь получил предложение и поехал в расположение команды уже после праздников.

Так что ни слова о деньгах я от игроков за это время не слышал. Хотя по этому году задержки по зарплате есть. Но для «Амкара», как я понял, два месяца – это не задержки. Зато премиальные выплачиваются в течение недели после игры. А это тоже важно, поскольку Каряка и я за победу получаем премию – пятьдесят процентов от премиальных игроков, Гаджиев – сто. Даже бонусы за одиннадцатое место дали, причем в контрактах они прописаны не были. Приятно.

В Перми у Муслина получилось совсем по-другому, чем в «Локомотиве». У нас с ним были отличные отношения, да и вообще от опытных футболистов «Локо» невозможно было услышать о Славолюбе ни одного плохого слова. А в «Амкаре» у него возник конфликт как раз с ветеранами – Георгием Пеевым и остальными. Саша Коломейцев, уже перейдя летом в «Локомотив», говорил, что хуже атмосферы, чем при Муслине, в клубе не было никогда. Мне это слышать было удивительно.

Может, дело в том, что в «Локомотиве» Муслин во взрослых ребят верил, а в «Амкаре» решил посадить их на скамейку и омолодить команду. Пеев, Сираков, Якубко, Пикущак, Гол – не играл никто. Я об этом знал, поскольку в конце ноября, когда для «Текстильщика» осенняя часть сезона уже закончилась, съездил в Тулу на матч «Арсенал» – «Амкар» и пообщался там как с Аленичевым, так и с Муслином. Славо рассказывал об омоложении, причем подчеркивал, что клуб с этим процессом сильно запоздал.

Туляки в итоге грохнули Пермь со счетом 4:0, эта победа оказалась для них самой крупной в чемпионате. Славо – опытный тренер, мне еще до его уровня учиться и учиться, поэтому не имею права его судить. Но, возможно, он решил омолаживать команду слишком резко. И коллектив его не понял. В последнем декабрьском матче «Амкар» получил 0:5 от «Динамо», и это стало для руководства клуба последней каплей – его уволили. В пяти последних матчах команда набрала одно очко при разнице мячей 2 – 13.

* * *

Каждый тренер решает по-своему, и мы от этой ставки Муслина на молодых отошли. По двум месяцам тренировок увидели, что ветераны еще способны здорово помочь, поверили в них – и в условиях, когда надо было бороться за выживание, не прогадали. Футбольное поле – лучший показатель, смотришь на него – и все ясно.

Если Белоруков, Черенчиков, Пеев доказывают, что лучше молодых, – зачем им в паспорт смотреть? Даже если Ваня Черенчиков еще с 2002 года, с первой лиги, за «Амкар» играет, а капитан, Дима Белоруков, с 2005-го. Причем сам питерский, а в Перми обжился, теперь уже играющий тренер. Правдоруб, говорит все как есть.

Или Жора Пеев. Недаром в Перми давным-давно существует поговорка: «Без болгаров нет «Амкара». Сразу после выхода в Премьер-лигу в 2004-м клуб взял троих болгар – Кушева, Пеева и Сиракова. Кто-то еще тогда смешно написал, что их фамилии – это замкнутый физиологический цикл. Ну а если серьезно, то они здорово команде помогли, и с тех пор так и пошло – в Перми обязательно должны быть болгары. Кушев закончил, потом был Георгиев, теперь – Занев…

Тому же Сиракову, крайнему защитнику, по возрасту уже было тяжеловато, движение не то – по себе знаю. Но голова – вообще в порядке! После окончания сезона решил завершить карьеру, так клуб его красиво проводил: на первом домашнем матче нового сезона с «Краснодаром» Захари в перерыве вышел на беговую дорожку, по-русски произнес трогательную речь, и тут же по стадиону объявили, что в его честь будет назван один из секторов. Вот так надо провожать людей, которые многое сделали для клуба. Не удивлюсь, если однажды он войдет в тренерский штаб «Амкара» – впрочем, он и сам в этой речи сказал, что хочет вернуться.

А Пеев?! Как и мне в бытность игроком, Жоре не безразлично, что происходит на поле. Гаджиев никогда не смотрит на контракт или возраст – так он даже не знал, сколько Пееву лет. А может, знал, но делал вид, что был не в курсе. Раз с Георгием новый контракт в тридцать шесть лет подписали, может, и до сих пор не знает…

Главный тренер говорил: «Мне не надо знать, сколько ему лет. Я вижу, как он играет». В конце сезона Жора вроде публично даже попрощался с клубом, собирался заканчивать, но Гаджиев сказал, что команду надо сохранить, и в итоге его подписали еще на год. В «Амкаре» был коллектив, так зачем брать новых людей, если можно сохранить тех, кто приносит пользу?

Зимой, в последней контрольной игре с «Мордовией», Пеев получил травму минуте на десятой, выбыл на месяц. Что сказалось: за это время мы не одержали ни одной победы. Потому что «Амкар» с Жорой и без него, как сказал бы одессит Илюха Цымбаларь, – две большие разницы.

Когда мы в начале года в первых пяти матчах всего два очка набрали, на стадионе устроили встречу с болельщиками. Пеев был одним из нескольких игроков наряду с Белоруковым и Черенчиковым, кто туда вместе с тренерами пошел.

Мы – на последнем месте. Холод, снег, уральская ранняя весна, человек пятьсот, жесткие вопросы. И в один из моментов Жора встал и сказал в микрофон: «Мы останемся в Премьер-лиге и даже не будем играть в стыках». Эти слова оказались пророческими.

Когда он вернулся, мы начали выигрывать. С «Локомотивом» вели до последней минуты, и лишь в добавленное время Саня Самедов забил нам с фолом на вратаре Герусе. Тут же прозвучал финальный свисток, так Жора высказал судье все, что думает по этому поводу. И схлопотал трехматчевую дисквалификацию. Да, в идеале надо держать себя в руках, но лично я не готов его осуждать, потому что вижу: человеку не все равно. Если бы ему было безразлично, он бы так себя не вел. Я сам таким же игроком был…

На его месте тоже рвал бы и метал. Но с тех времен я уже успокоился. Научился разделять футбол и жизнь. С поля вместе с Самедом уходили, так я у него даже футболку попросил, и он мне ее отдал. У нас в столовой на базе Люба работает, у нее сын за «Локомотив» болеет – ему и подарил. Не знал, правда, что именно Самедов мяч в ворота проткнул, но даже если бы и знал, поступил бы так же.

Я и на эпизоды в матче спокойнее стал реагировать. Сижу себе на лавке и сижу, вскакиваю, только когда голы забиваем. Конечно, я не Алень, который даже в эти моменты сидеть остается, как и Ананко, кстати. Аленичев вообще никогда не кричит, голос не поднимает. И игроком таким же был спокойным, никогда не пихал.

Но даже и мое поведение на скамейке считается слишком спокойным. Те же гендиректор Игорь Резвухин и его заместитель Денис Маслов смотрят со стороны и говорят: «Ты вообще не переживаешь?» А я все в себе держу. Вот главным тренером стану – кто знает, как буду себя вести?..

На ребят наших не кричу, наоборот, только поддерживаю. Не пихаю, а говорю, как стоит улучшить игру. На позитиве. И никто из футболистов мне за все время грубого слова не сказал, хотя в общении с помощниками игроки порой могут позволить себе лишнее. Может, знают о каких-то событиях моей карьеры. Но на этом не выедешь – судить о тебе будут по тому, как ты ведешь себя здесь и сейчас.

А в матче с «Локомотивом» злость не на Самедова была, а на судью Низовцева. Потому что в первом тайме он точно в таком же моменте у ворот «Локомотива», когда Прудников боролся с Гильерме у вратарской, назначил штрафной в пользу нашего соперника. Трактовка правил в обе стороны должна быть одинаковой!

Но тренеры не имеют права думать только о судьях. Мы пропустили в конце первого тайма от «Рубина», на первой добавленной минуте от Тулы, тогда же – с «Локомотивом». Не увидеть в этом закономерности было нельзя, ведь это самые опасные минуты!

По этому поводу мы каждому из игроков дали слово, попросили объяснить, что случилось. Восемнадцать из двадцати сказали: «Концентрация». Гаджиев на это ответил: «Не может быть для профессионального футболиста такого: «Я не сконцентрирован!» Ты всегда должен держать себя в тонусе и в ритме! Это твоя обязанность!»

Да, мы сделали ставку на опыт. Но все это не значит, что молодых совсем зачехлили – на победный матч с ЦСКА в основе вышел Курзенев, хорошо проявил себя Батов. После «Зенита-2» и «Черноморца» играл парень на КФК, а полгода вообще нигде. Начали подпускать, он не стушевался, свой шанс использовал – и его «Рубин», клуб с совершенно другими возможностями, заметил и взял. Батов – работоспособный, быстро все впитывает и не раздолбай. Есть качества, которые могут позволить ему далеко пойти.

Просто мы решили, что все должно происходить естественным путем. Играть должны те, кто этого заслуживает – только и всего.

* * *

Закручивал ли наш штаб гайки? Да не сказал бы. При Гаджиеве такого не может быть, он сторонник других методов. Строем никого не водили, даже если написано, что обед – в час, ребята могли в полвторого прийти – ничего страшного. Это не главное. Ни одного штрафа за все эти месяцы в команде не было. На тренировку никто не опаздывал, несвежим с утра не приходил. Все понимали, что накажут этим только себя.

Поначалу Каряка выдвинул инициативу, чтобы в день игры компьютерные приставки у игроков забирать. Но я сказал: «Не пойду». И не ходил. Андрей сам этим занимался.

Хотя доля истины в его идее была. Тренировку отработали, не успеваешь в раздевалку зайти – все в Интернете. И до занятия – то же самое. Wi-Fi нет – что случилось, куда нас привезли? Как-то решил поиграть у них на нервах. Смотрю, десять минут до тренировки – все в гаджетах погрязли. Говорю громко: «Так, где здесь роутер, как Wi-Fi отключить?» Смотрю, косяка в мою сторону дают, глаза испуганные. Я шучу, а они все всерьез восприняли. Да, другое сейчас время…

Сборы провели нормально, физически команду подготовили прилично, коллектив складывался – и, если честно, не ожидали, что начнем плохо. И с «Мордовией» в контрольных матчах прилично смотрелись, и с чемпионом Польши «Лехом». Но, может, травма Пеева сказалась или что другое – начали скверно.

Гаджиев – не из тех, кто нагнетает обстановку. Он вообще спокойный, и в бытовом плане в рамки игроков не вгоняет – например, если даже в одиннадцать вечера отбой, спокойно относится к тому, что в холле ребята до половины двенадцатого футбол смотрят, но на шею ему не сядешь. Если забыл, какие требования игра предъявляет, – быстро напомнит. Без крика, но так, что голова сразу на место встает.

Ничего сверхъестественного Гаджиев от игроков не требует, выше головы прыгать не заставляет. Прежде всего всей команде – не только защитникам – поставили задачу надежно играть в обороне, не делать глупых ошибок.

В первой половине сезона-2014/15 «Амкар» в среднем пропускал почти по три мяча за игру. Гаджиев рассуждал: «Если мы пропускаем два с половиной, значит, для победы должны забивать три. А мы столько не можем. Поэтому надо меньше пропускать. Никакой авантюры, никаких обрезов!»

Поэтому в итоге мы, играя надежно, наладили оборону и за все матчи лишь два раза пропустили больше одного мяча. И одного-двух забитых голов нам часто хватало для побед. Причем даже над лидерами.

И это тоже не удивило, поскольку Гаджиев повторял: «Вы можете играть хорошо, и мы способны обыгрывать любую команду». Словосочетание «любую команду» шло от него с первых же собраний и тренировок. Панического настроения не было ни дня. Ни с чьей стороны.

Главный тренер разговаривал с каждым – с кем-то индивидуально, с кем-то в нашем с Карякой присутствии. Разговоры были ненавязчивые, никто ни в какие кабинеты игроков не приглашал. Иногда за стол во время обеда присядет, иногда после тренировки у поля. Все как бы спонтанно, естественно.

Спрашивал: «Мы выйдем из этой ситуации?» И каждый говорил, что выйдем, сомнений не заметили ни у кого. Игроки были объединены одной целью – и это единение не нарушилось даже из-за плохих результатов вначале.

Хотя в пяти матчах с соперниками, равными нам по силам, набрать всего два очка – это, конечно, было психологически тяжело. Начали-то с двух ничьих – 0:0 с «Торпедо» и 1:1 с «Уфой». Но дальше – 0:1 от «Урала», 0:3 дома с «Рубином», 0:1 – в гостях с «Мордовией». Последнее место, три очка отделяли нас от пятнадцатого места, пять – от спасительных стыков.

При этом по игре никому не уступали. Но ничего забить не могли. Вот как объяснить, что Баланович в игре с «Мордовией» не попал с метра в пустые ворота? А ведь игрок хороший. Не просто так, наверное, Аленичев его к себе в «Арсенал» хотел.

Никакого поиска крайних мы не устраивали. У нас к тому времени больше чем у половины состава заканчивались контракты, и в таких ситуациях во многих клубах людей начинают сажать на скамейку, поддушивать. Но мы на это вообще не смотрели. Не случайно среди лучших в концовке сезона оказался один из свободных агентов, Коломейцев, – спокойный, тихий парень, который все доказывал своей игрой. То, что летом он перешел в «Локомотив», – его собственная заслуга.

И когда все было плохо, и он, и остальные игроки, все как один говорили: «Мы верим!» Потому что никто нас не переигрывал – даже «Рубин». Мы при 0:0 несколько раз забить могли, пропустили лишь в добавленное к первому тайму время, а второй и третий мячи получили уже в контратаках в конце, когда тылы оголили.

После той игры сидели за столом, обсуждали происходящее, с нами был генеральный директор «Амкара» Игорь Резвухин. И Гаджиев вдруг сказал: «Давайте я уйду, встряхну команду. Надо что-то поменять». Он никогда не держался за свое место, и контракт-то изначально всего на полгода подписал. Но руководство сказало: «Ни в коем случае».

Я-то понимал, что этого не случится. Мы игру анализировали, видели, что должно прорвать. Как бы я себя повел, если бы мне предложили стать и. о.? Не знаю, потому что это сослагательное наклонение. Чего об этом задумываться, если не предлагали? А Резвухин в ту же секунду сказал: «Нет».

После проигрыша «Мордовии» у нас и состоялась та часовая встреча с болельщиками на холоде, где Гаджиева спросили: «Когда вы уйдете из команды?» Гаджи Муслимович не вскипел и спокойно ответил: «Я вообще-то руководству говорил, что готов подать в отставку. Но они ее не приняли».

Меня тогда же спросили: «Почему у нас команда без характера?» Пообещал, что команда будет биться до конца и характер этот покажет. Так и получилось. А болельщики, которые из-за плохих результатов ходить на «Звезду» перестали, вернулись на стадион.

Люди-то пермские в футболе хорошо разбираются и видят, когда команда есть, а когда ее нет. На «Зенит» в предпоследнем туре пришло уже двенадцать тысяч. Реальных двенадцать, а не те «девять», которые на домашние матчи «Локомотива» ходят. На бумаге…

Но в конце первой декады апреля, когда мы проиграли «Мордовии» и опустились на последнее место, о двенадцати тысячах не приходилось и мечтать. Нас уже почти все – кроме нас самих – «похоронили». Ведь впереди были матчи со всеми лидерами, и первый из них – с действующим чемпионом, ЦСКА.

* * *

Гаджи Гаджиев:

–  Приглашение возглавить «Амкар» и мое решение пойти туда получились каким-то резкими. Перед Новым годом я собирался уезжать отдохнуть с семьей. И тут последовал звонок. Слетал в Пермь, послушал. Руководители хотели, чтобы я подписал контракт на полтора-два года. Я отказался: «Давайте полгода поработаем, а потом видно будет».

Исходя из этого, начал прикидывать, кого мне взять в помощники – кто мог бы согласиться пойти на такой короткий срок. Первым в голову пришел Каряка, который играл у меня и в Самаре, и в Раменском, и в Нижнем Новгороде. Он только закончил карьеру игрока, и в тренерской профессии начинал с нуля.

А потом, уже уехав с семьей в Турцию, постоянно прокручивал в голове: кого взять? Перебирал всех игроков, с которыми работал. И даже не могу объяснить, почему из десятков, если не сотен, у меня перед глазами всплыло лицо Вадима Евсеева. Примерно то же самое было и в «Сатурне» с Андреем Гордеевым. Анализировал, кого можно туда пригласить, и точно так же возникло лицо Гордеева. Почему-то понял, что у него получится, он может стать неплохим тренером. И в данном случае тоже мне показалось, что Евсеев – как раз тот человек, который нужен Перми. И, к счастью, я не ошибся.

Никаких справок не наводил. Ни в Иванове, где он работал в «Текстильщике» помощником у Дмитрия Парфенова, ни в ВШТ, где Вадик учился у Андрея Лексакова и других преподавателей. Почему-то не посчитал нужным. Хотя это неплохо было бы узнать, нормальный вариант. Но теоретическая база волновала меня во вторую очередь. Если бы у меня самого имелись проблемы с образованием, то, наверное, выяснил. Но я знал все, что Евсееву рассказывают в Высшей школе тренеров. Учитывая, что сам много лет занимался научными проблемами подготовки футболистов.

Мне казалось, что я его неплохо понимаю, чувствую, что это за человек. Хотя Каряку знал чуть поближе, работал с ним гораздо дольше. Они с Вадиком знакомы хорошо, играли вместе и в «Сатурне», и в сборной. Его и попросил обратиться к Евсееву и спросить, не хочет ли он поработать вместе со мной. Для меня очень важной была его первая реакция на слова Каряки. Потому и не стал сам звонить, а попросил Андрея. Ответ последовал хороший: «С большим удовольствием пойду работать с Гаджи Муслимовичем».

Сомневаться перестал сразу после того, как принял решение. Хотя первые дни – это всегда ознакомление, притирка. В каких-то моментах возникало недопонимание, и это нормально. Речь о специальных тренерских вопросах, а не личностных – последних совсем не возникало. А возникали – с какими-то упражнениями, которые для чего-то нужно делать. Но прошло немного времени – и окончательно понял, что решение было правильным. К ним обоим – и к Евсееву, и к Каряке – отношение и в клубе, и со стороны болельщиков очень хорошее и уважительное.

Евсеев-игрок и Евсеев-тренер – это во многом два разных человека. Потому что это две разные профессии, и он это понял. У футболиста есть, конечно, очень много обязанностей, связанных с подготовкой, самой игрой, отношениями внутри команды. Но игрок отвечает только за себя. Может сказать: «Меня этот вопрос не волнует, главное – чтобы я выходил на поле и играл». Тренер такого сказать не может. Он отвечает за всех и обязан смотреть на вещи шире.

До Перми Евсеев уже поработал в Иванове. Пусть это второй дивизион, но все равно – работа тренера. Поэтому на первых порах отличие между ним и Карякой было видно. Тот пришел прямо с футбольного поля. Евсеев уже мог проводить тренировки в кроссовках, а Андрею хотелось обязательно быть в бутсах. Образно говоря, Каряка только повесил их на гвоздь, а у Вадима они уже успели запылиться.

Конечно, с личностной точки зрения они не изменились, стержень и у Вадима, и у Андрея остался. Но профессия все равно накладывает отпечаток. Вадик, мне кажется, стал более серьезным, сдержанным, спокойным. Даже нет, не спокойным – внутри, может, у него все и бушует, – но уж точно намного более выдержанным.

Мне он нравился и как игрок, и как личность с харизмой. Послать всех их вместе куда-то там подальше не каждый осмелится. Конечно, мы можем по-разному к этому относиться. Кто-то утверждает, что это недостаток интеллигентности. Категорически не согласен.

Вадим – интеллигентный человек и тренер! Лишнего себе никогда не позволяет – как в отношениях с резервом, так и с основным составом. Ни разу не слышал, что он общался с футболистами в нецензурных или просто грубых выражениях. С коллективом он очень корректен и пользуется среди игроков уважением. Хотя и пожестче Каряки, который, только закончив карьеру, близок к игрокам. Но и Андрей уже по сравнению с первыми тренерскими месяцами изменился.

Мы знаем Николая Карполя, который мог, мягко говоря, по-русски разговаривать со своими девчонками-волейболистками – и выиграл не одну Олимпиаду. Слова же Вадика после матча с Уэльсом многие осудили, но многие и поддержали. По мне, в них проявилась его несгибаемая решительность. Как в песне: «А значит, нам нужна одна победа. Одна на всех, мы за ценой не постоим!» Это как раз про Евсеева.

Я сказал об этом и игрокам «Амкара». Когда говорил о многих моментах, связанных с волевыми качествами, проявлением психологической устойчивости, сослался на тот пример Вадима. Мы знакомились с командой, общались – и я посчитал это необходимым.

Как-то зимой, на первом сборе «Амкара», шло общее собрание, и я решил вспомнить тот эпизод. Евсеев там тоже был. Если кто-то из игроков и не знал об истории в Кардиффе, то после моего рассказа узнали все. Нет, не раскладывал по полочкам, как там все было, не цитировал дословно. Потом, конечно, они все посмотрели и прочитали.

Это, конечно, сразу вызвало к нему в команде уважение: у известной личности вначале оно всегда есть. Другое дело, что в иных случаях такое уважение со временем теряется. Даже когда у тебя есть имя, ты должен его регулярно поддерживать. А то в одном случае допустил оплошность, в другом кого-то обманул, в третьем еще что-то сделал не так – и от твоего имени в глазах ребят ничего не осталось. В случае же с Евсеевым все получилось наоборот. Он каждый день закрепляет то уважение, которое возникло с первого дня.

Ту его ситуацию в Уэльсе можно рассматривать как угодно, я же расценил ее как проявление характера, неуступчивости. И такой характер требовался нашей команде позарез. В конечном счете мы этого и добились. Не думаю, что многие клубы, оказавшиеся в ситуации весеннего «Амкара», выдюжили бы. Но это большое дело было сделано потому, что футболисты вместе с Евсеевым, Карякой, главным тренером, руководством клуба оказались психологически устойчивыми людьми.

Я и приглашал Евсеев для того, чтобы сформировать этот дух, но не только. А еще и из-за его личностных качеств – на мой взгляд, высоких. Он – мужик. Нормальный сильный мужик, который понимает, что такое хорошо и что такое плохо, четко знает, что можно и нельзя. Недавно надо было унести с поля сетку с мячами. Ее понес опытный Ваня Черенчиков, а молодежь, которая эти обязанности должна выполнять по умолчанию, шла рядом. Вадим это увидел и спокойно, но очень четко сказал: «Если еще один раз это повторится, вы будете дежурными до тех пор, пока мы здесь работаем». Поняли мигом!

Евсеев был и остается настоящим профессионалом, влюбленным в футбол и готовым работать с утра и до полной темноты. Это очень важные качества, которые всегда являлись для меня главными критериями. Когда я приглашал в «Сатурн» Гордеева, знал, что он будет пахать с утра до ночи. То же самое – Андрей Гусин, Омари Тетрадзе и вот Вадик. Все эти ребята бесконечно преданы футболу, у всех устойчивая психика.

Евсеев в этом смысле тоже выделялся – и как футболист, и сейчас как тренер. Из двух моих помощников на футбольном поле поагрессивнее и поразговорчивее был Вадим, а теперь, после перехода в тренеры, побольше говорит Андрей. Он к тому же обладает хорошим чувством юмора, и это тоже помогает. Когда группа молодых мужчин долго находится вместе, нужен человек, который может разрядить обстановку. Это качество в ряде ситуаций становится бесценным.

Как и другое – которым обладает Евсеев. Я и сказал ему, когда приглашал: «Мне не нужны те, кто поддакивает, мне нужны люди со своим мнением». Каждый, конечно, высказывает его в силу своего характера. Наиболее резко и категорично говорил ныне покойный Андрей Гусин (бывший игрок киевского «Динамо» в сентябре 2014 года в возрасте 41 года разбился на мотоцикле. – И. Р. ). Но высказываться не боялись ни Гордеев, ни Тетрадзе, ни Арсен Акаев, ни мои нынешние помощники в «Амкаре». В то же время Вадик стал очень уравновешенным.

* * *

Перед матчем с ЦСКА по инициативе министра спорта Пермского края Павла Ляха пригласили в команду батюшку. За день-два до игры он освятил раздевалку, мы помолились. Перед тем с каждым игроком переговорили, никто не возражал. Потом этот батюшка на «Спартак» в Москву ездил, а перед домашним матчем с «Зенитом» ребята сходили к нему в храм. Он оказался человеком, спорту не чуждым – кандидат в мастера спорта по баскетболу.

Еще на ту игру с ЦСКА и моя жена Таня прилетела. Вообще-то мне трудно было – всю карьеру, кроме отрезка в Белоруссии, я провел в Москве и области, из дома никогда надолго не уезжал. А тут – первый раз в отрыве от семьи. После недельного цикла всем давали выходной, но на один день летать из Перми туда-обратно я смысла не видел – тем более если учесть мою «любовь» к самолетам.

Хорошо, футболисты меня не видят во время взлетов и посадок – я же сижу с руководством. Помню, колбасило, когда в Москву рейс сначала на час задержали, а потом, когда пошли на посадку, затрясло и молния вдали сверкнула. Самолет тут же резко повернул и зашел на посадку другим путем. Все подлокотники порвал. Это шутка, конечно, но приятного было мало.

Так вот, я выбирался в Москву, только когда было два выходных и больше. А вот жена ко мне в Пермь раза три приезжала. И первый – на ЦСКА. Увидели ее на игре – и после этого генеральный, Резвухин, Гаджиеву сказал: «Надо, чтобы она каждый раз прилетала!»

И Таня после этого прилетала еще на «Терек» и «Динамо» – три победы в трех матчах! Говорит им: «Оплачивайте билеты – буду хоть на каждую игру летать». Не оплачивают. И мне в Москву – тоже нет. Но это шутка, конечно – стоит-то билет максимум 7 тысяч.

Но, конечно, не в батюшке и не в моей жене главная причина той победы над армейцами заключалась. Во-первых, мы хорошо разобрали соперника. Когда у нас в первом тайме Коломейцев из глубины один на один с Акинфеевым выскочил после того, как Герус далеко выбил, – это было наиграно.

ЦСКА охотно использует искусственный офсайд, Игнашевич всем этим командует. Они еще до удара от ворот чужого вратаря резко выходят на два метра – а потом уже, если положения «вне игры» нет, бегут обратно. Мы это предусмотрели, и Коломейцев был заряжен на то, чтобы из глубины, со своей половины поля, сразу рывок сделать. Правда, не забил – Акинфеев хорошо сыграл.

Во-вторых, не дали развернуться Еременко – лучшему игроку прошлого чемпионата наряду с Халком и еще недавно Вальбуэна. В-третьих, приготовили ЦСКА сюрприз в виде бывшего спартаковца Киреева, который играл очень мало, и продумать противоядие от него армейцы никак не могли. Когда наш тренерский штаб только пришел, к Кирееву было очень много претензий. Мы не понимали, за счет чего он играет. Бывало, в двусторонках он даже не попадал в число двадцати основных полевых игроков.

А потом своим трудом, работой на тренировках все доказал. Поступательно шел вперед – и получил право сыграть против ЦСКА. В решающем моменте пошел до конца, выскреб мяч из-под Набабкина и проткнул его тихонечко мимо Акинфеева в ворота. И еще мог забить. Может, Киреев был зол на себя или на нас, что мало играл, но сделал именно то, что нужно. Так и закончили – 1:0.

С этой победы Гаджиев новую традицию завел. У нас при клубе есть девчонки-чирлидерши, группа поддержки. Танцуют, публику заводят. В подтрибунном помещении стоят, коридор устраивают, а игроки через него проходят. Так вот, когда обыграли ЦСКА, он этих девчонок в раздевалку запустил! Давайте, говорит, заходите. Ребята еще раздеться не успели, так что ничего страшного. И еще пару минут песен и плясок – в награду за победу. Так после каждого выигрыша теперь и происходит.

Та победа над чемпионом двух предыдущих лет стала переломной, команда поверила в себя. Но испытания еще не завершились, поскольку в следующем туре мы уступили прямому конкуренту – «Арсеналу». Причем весь матч гоняли их, с огромным преимуществом играли. Но ничего в ворота не заходило – хоть убей! После игры в интервью Аленичев признал, что тулякам повезло. Они забили единственный гол на последней минуте.

От такого могли руки опуститься. После Тулы было даже хуже, чем после Саранска. Столько моментов упустить! Могли «Арсенал» догнать, а в итоге не то что в прежнем положении остались, так они еще и вперед ушли. Но главный тренер в раздевалке сразу после игры успокаивал команду: «Если будем так играть и дальше, то все будет нормально».

И он был прав. Когда сезон закончился, Гаджиев сказал футболистам: «Вы были одной командой, единым целым. Я не видел ни одного игрока, пусть даже сидевшего на лавке, кому было безразлично, как закончится игра». А такое ведь часто случается, иные рассуждают: я на скамейке, так пусть футболист на моей позиции плохо сыграет, и меня выпустят в стартовом составе. Здесь об этом не было и речи – чувствовалось, что все заряжены общей целью. Потому мы и остались в Премьер-лиге.

Мне ситуация борьбы за выживание была не знакома: никогда в карьере игрока в ней не оказывался. Кроме «Сатурна», везде боролся только за высшие места. В конце таблицы, оказалось, еще сложнее. Над всеми довлеет то, что в следующем сезоне ты можешь играть уже в низшей лиге. А там и состав будет другой, и бюджет у клуба, и вообще все непонятно.

Но ребята себя как мужики вели. В том числе и те, кто почти не играл. Например, Леха Никитин, бывший капитан молодежной сборной России, первый матч провел, а потом не выходил даже на замену. Однако к нему вообще никаких претензий не было – неуступчивый, выкладывался на тренировках по полной. Работяга! Не ставят – что поделаешь, надо продолжать биться. И он бился. Перешел сейчас в «Уфу» – и думаю, что с таким отношением к делу все у него будет хорошо.

* * *

Во второй половине весны раззабивался Саша Прудников, на котором многие давно крест поставили. Говорун, балагур – вообще у человека рот не закрывается! С главным тренером-то он, может быть, и по-другому разговаривал бы, но я-то помощник. Говорю ему слово – он мне два. На все находится своя причина и отмазка. Я ему: «Делай ложное движение, а потом беги на ближнюю штангу!» – «Да мне пас не дают, с фланга не могут нормально подать!» И так все время.

В итоге в последнем туре со «Спартаком» Пеев ему отдал, он сделал ложное движение, потом пошел на ближнюю – и вколотил мяч в «девятку». Хороший гол. Именно такой, о которых все время ему говорил, а Саша отговорки находил.

Когда-то Семин меня заводил, а теперь я – Прудникова. С ним только так и надо – за живое его задеть.

Как-то он рассуждал при всех: «Как Булыка забил сто мячей? Где он их забил?» Хотя, как к Булыке ни относись, он и в финале Кубка России забивал, и в еврокубках – причем какие голы!

Я это запомнил. А через два дня прочитал в «Спорт-Экспрессе» статью про невеселые судьбы лучших бомбардиров чемпионата России среди дублеров разных лет. Там было написано: Прудников – двенадцать голов в Премьер-лиге. Всего.

Не воспользоваться таким случаем было невозможно. Прихожу и говорю при всех: «Сань, ты сказки не рассказывай. Футболистам – пройдет, мне – нет. – И достаю газету: – Тут пишут, что у тебя за всю карьеру – двенадцать голов. А нам рассказываешь – где это, мол, Булыкин сто забил?»

Надо было его видеть в эту секунду. Прудников аж подскочил: «Валентиныч, да у меня голы в Лиге Европы!» И так далее. Народ ржет. Тут главное – не переборщить.

Мы в раздевалке перед тренировками рядом сидим, переодеваемся – и он говорит без умолку на любую тему. Вышли на тренировку – он бьет по воротам, заканчиваем – опять бьет и бьет. Начинаю его травить: «Слушай, как ты в «Спартаке» играл? Где стеночки, где забегания? Ты же только бьешь!» На это откликнулся Саня Павленко, который у нас на просмотре находился: «Он считался самым большим уникумом в спартаковской школе!»

Вот так и нашли к нему подход. За весенний отрезок, при нас, Прудников стал лучшим бомбардиром команды – четыре мяча. А мог еще больше забить, если бы моменты получше использовал. Гаджиев знал его по «Анжи», Саша приехал к нам на первый сбор – и его сразу взяли. Гендиректор в Турции, помню, меня спрашивал: «Он нам поможет?» – «Поможет». И правда – помог. Правда, в первом же туре нового чемпионата с «Краснодаром» две желтые за первые пятнадцать минут ухитрился получить, команду подвел, и мы проиграли – так что успокаиваться с этим товарищем никогда не стоит…

А «Спартаку» он засадил в последнем туре прошлого чемпионата просто красавец. Это еще один показатель того, что людей против своих бывших команд обязательно нужно ставить. Как тот же Гаджиев поставил меня против «Локомотива» в первом моем матче за «Сатурн».

А какую игру Игорь Пикущак провел против «Краснодара», где раньше играл! В основе он выходил мало, но после одного матча подходит ко мне: «Валентиныч, можно, я сыграю с «Краснодаром», все-таки бывшая команда?» – «Хорошо, я скажу главному». Говорю Гаджиеву за обедом, а он спокойно так: «Хорошо, поставлю». И Пикущак очень хорошо сыграл, хоть и не забил.

Гаджиев нас не зажимает, а наоборот, поощряет проявление инициативы. Правда, не всегда это заканчивается чем-то хорошим. Вот, например, в последнем туре со «Спартаком» я посоветовал выпустить вместо Пеева крайним хавом Сиракова. После этого мы пропустили два мяча. Правда, Гаджиев нашел выход – переставил болгарина в опорную зону, и все наладилось. Мы знали, что Сираков заканчивает, и хотелось выпустить его в последнем матче…

А вот с Коломейцевым моя идея сработала. Когда мы играли первые пять матчей, схема была 3–4 – 3. Коломейцев был на позиции крайнего нападающего, я считал, что это не его место и он должен в центре играть. Потом перестроились на 4–4 – 2, и он стал вторым нападающим, чуть из глубины. После этого и он начал забивать, и вся наша игра изменилась.

Гаджиеву хотелось посмотреть, как мы с Карякой работаем сами. Отношения у нас сложились нормальные – все-таки играли вместе, знаем друг друга. Было только одно недоразумение, чисто рабочее, но мы его быстро разрешили, и никаких проблем больше не возникало.

Тем более что Каря – большой шутник и весельчак, говорит примерно столько же, сколько Прудников. А шутить, как и в любой команде, есть над чем. Один футболист, например, сходил вместо другого на экзамен по русскому языку на рабочую визу. Фамилии называть не буду, а то еще ребятам проблемы создам. Сдал хорошо, то, что это был другой человек, никто не заметил. С тех пор в команде их называют фамилиями друг друга…

Обычно Гаджиев подходит не к самому началу тренировки, а минут на десять позже. Разминку начинаем или мы, или тренер по физподготовке – как договоримся. Порой мы с Карякой делаем упражнения на технику, те же квадраты. А потом уже подходит главный и начинаются тактические вещи.

На сборах заранее обговаривали: мы проводим подготовительные упражнения, а он подходит потом. Видимо, хочет посмотреть, как мы сами работаем. И в Раменском то же самое было – только не с нами. При этом основную часть тренировки Гаджиев проводит сам. Нет такого, как у Алекса Фергюсона в «МЮ» или Гуса Хиддинка в «Анжи», когда главный тренер стоит и наблюдает, а в поле работают ассистенты.

Летом, когда Гаджиев сделал меня тренером у просмотровой команды, произошел интересный случай. Неделю тренировались, и у нас были два иностранца – бельгиец и бразилец. Однажды Инал Гетигежев, пообщавшись с ними, поворачивается ко мне: «Валентиныч, они думали, что вы – главный тренер!»

Вечером эту историю Гаджиеву рассказываю, он смеется: «Правильно, мне не нужны помощники, которые только фишки расставляют, мне нужны помощники, которых за главных тренеров принимают!» Кому-то другому вроде бывшего шефа Гаджиева в олимпийской сборной СССР (Бышовцу. – И. Р.) такое ни в коем случае рассказывать нельзя было – он тут же рассудил бы: есть опасность, что ты его подсидишь. Но с Гаджи Муслимовичем не так – ему это, наоборот, понравилось.

Как-то специально я с руководством клуба отношения не выстраивал – как идет, так и идет. Все нормально, все – футбольные люди. С Резвухиным, генеральным, в футбол играем. С ветеранами пермскими, по понедельникам и четвергам. Они меня даже заявили за ветеранов «Амкара» на первенство области и города.

Один раз три с половиной часа ехали на машине поиграть в город Соликамск Пермского края. Говорят: «Тут в 20 километрах – «Белый лебедь». Хочешь съездить?» – «Это что такое?» – «Колония особого режима. Там сидят те, кто пожизненное заключение получил. А раньше, когда была смертная казнь, туда смертников свозили. Там и расстреливали». Нет, думаю, как-нибудь обойдусь без такого путешествия.

Но я там и без камеры смертников чуть не сломался. Против молодых играли, 0:2 горели, 5:2 выиграли, но меня толкнули, и колено сильно заболело. Думал, мениск или вообще опять «кресты». Но сделали МРТ – слава богу, все нормально. Полтора месяца не играл.

Георгий Ярцев:

–  Ездил в Иваново, внимательно смотрел на их с Димой Парфеновым работу. Порадовало и то, что Гаджи Гаджиев к себе Вадика пригласил, для молодого тренера это большая школа. Учитывая, что Евсеев умеет думать и прогнозировать, это сотрудничество с Гаджи Муслимовичем должно принести ему, во-первых, много практических тренерских знаний. А во-вторых, умение принимать решения. Этому нужно учиться, ведь это чуть ли не самое важное качество для главного тренера.

Одно дело – быть вторым и хорошо помогать, но совсем другое – самому решать. В этом плане у Вадика есть возможность наблюдать за Гаджиевым, гроссмейстером. Ведь тренер на тренировке и на лавке во время игры – это совершенно разные люди. Умение на ходу анализировать, просчитывать дальнейшие ходы противника и пресекать их своими – это особое искусство. Желаю Евсееву им овладеть и проделать такой же тренерский путь, каким был у него игровой.

* * *

Получалось, что нам легче соперничать с более сильными командами. С теми, кто равен нам, старались играть активно, владели инициативой, приходилось вскрывать чужую оборону. А это оказалось тяжело – не хватало креатива впереди, сказывалось отсутствие Пеева из-за травмы. С лидерами же мы отходили назад, соперники раскрывались. И оказывалось, что «Амкару» намного легче атаковать с ходу.

Окончательно ситуация переломилась после домашней победы 2:0 над «Динамо» в матче, который, к нашему счастью, был перенесен с прошлой осени, когда его отменили из-за снегопада. Думаю, на тот момент многие могли обыграть и обыгрывали динамовцев – такой бардак у них в обороне творился в каждом матче. Игроки хорошие, но столько свободных зон сзади! Мы на это обратили внимание при подготовке. Но то, что Габулов ошибся при приеме мяча, конечно, ни к какой подготовке отношения не имеет. Так что фактор удачи, который никогда заранее не предскажешь, в футболе большую роль играет.

Не считаю, что соперники вправе сетовать на наш искусственный газон. В Перми хорошая синтетика, мне очень нравится. Под ногами не резиновая, а травяная крошка. Не могу понять, как стадион «Звезда» мог изначально сертификат не получить. Например, «Уфа» провела три матча у себя прошлым летом, так там вообще ужасное искусственное поле. В манеже у «Урала» – тоже. А в «Мордовии»? Просто кошмар. Как в первом поколении лужниковской синтетики. Поле в Перми не сравнить ни с одним из них.

Ни от ЦСКА, ни от «Динамо», ни от «Зенита» мы не пропустили ни одного мяча – и обыграли их! Большую роль в этом сыграл вратарь Роман Герус. Когда мы пришли в команду, я тоже спрашивал: «А почему Сергей Нарубин ушел в «Тосно»? И у Муслина, когда мы с ним в Туле встречались, тоже интересовался: «Почему Нарубин не играет? Он же в «Амкаре» много лет был основным вратарем».

Муслин ответил: «Нарубин только играет, а Герус еще и говорит». Та же ситуация, как с Нигматуллиным и Овчинниковым в «Локомотиве»! Герус, может, и без особой школы, но уже опытный человек и работяга. Роман никогда не молчит, всю дорогу подсказывает – и для защитников это хорошо. Посмотрел на тренировках, в играх, как руководит командой, – и понял, почему он Нарубина вытеснил. С «Рубином» один раз ошибся, а в последующих матчах все доказал. Его заслуга в том, что мы не попали в стыковые матчи, очень велика.

И «Локомотив» должны были обыгрывать, но пропустили в самом конце. А самая легкая игра случилась в гостях с «Краснодаром». Да, на первых минутах пропустили, – но затем не было никакого мандража. Забили ответный и еще могли, хотя и Герус пенальти вытащил. А наш Брайан Идову вроде забивает уже, все вскакивают поздравлять, но тут Петров из пустых выбивает. Так 1:1 и закончили.

С «Зенитом» вообще особенная история получилась. Выигрываем – обеспечиваем себе двенадцатое место, то есть остаемся в Премьер-лиге без стыков. А живет команда в условиях, прямо скажем, так себе. База прямо на стадионе, на третьем этаже, небольшие номера по два-три человека. Места мало. Сейчас работаем над тем, чтобы стало комфортнее.

Сам я вначале две недели жил на базе, а потом снял однокомнатную квартиру, которую мне частично клуб оплачивает – определенную сумму выделяет, а все, что сверху, покрываю я сам. Нашел рядом со стадионом, пешочком можно дойти. Меня полностью устраивает.

Так вот, Мартин Якубко за пару дней до «Зенита» подходит, жалуется: «Спать неудобно, по три человека в номере, не высыпаемся». Гаджиев вдруг говорит: «Хотите – дома ночуйте». Ну, сказал и сказал.

А за сутки до игры футболисты ко мне подходят: «Правда, можно дома ночевать? В ночь перед игрой? Главный же сказал». Отвечаю: «Раз сказал – значит, можно». Знаю, что человек шесть ночевали дома. Я Гаджиеву об этом до игры не говорил, рассказал, причем без фамилий, уже после окончания сезона. Он только пожал плечами: «Какие проблемы? Если им это помогает – пусть дома ночуют».

«Зенит» в предыдущем туре «золото» себе обеспечил, но привез основной состав и хотел выиграть. Моменты у них были – Рондон под углом выходил один на один, Шатов бил. И Халк собирался стать лучшим бомбардиром чемпионата. Что в итоге и произошло, но без нашего участия: мы забить ему не дали.

А сами забили сумасшедший гол. Со стандарта, который мы не наигрывали. За день до игры на тренировке Гаджиев отправил меня на стандартные положения, и их разыгрывали Прудников, Коломейцев и Гол. Совершенно по-другому.

И когда Пеев покатил мяч почти вдоль штрафной, чуть назад, а Коломейцев с такого расстояния еще и попал в девятку, я вообще был в шоке. А оказалось, в чем дело – они несколько лет назад такой же гол забили тому же «Зениту» в Питере. Но знали об этом только они – Пеев да Коломейцев. И никому ни слова не сказали. Когда подошли к мячу – заранее сговорились.

В общем, из шести последних матчей не проиграли ни одного – по три раза победили и сыграли вничью. И заняли одиннадцатое место, которого еще в середине апреля нам ни один эксперт никогда в жизни не дал бы. Но команда выжала из себя максимум. Показала, что если верить в себя и быть коллективом, обыгрывать можно и самых сильных. Причем, как в нашем случае, – всех подряд и по делу!

В голове уже с мая сидело, что работу наш штаб продолжит. Хотя ни у Гаджиева еще не было нового контракта, ни у нас. Когда еще задачу даже не решили, уже строили планы – когда сборы, где. Все зависело от того, попадем в стыковые матчи или нет. Так как остались без лишней нервотрепки, отпуск у ребят довольно хороший получился – сами, получается, себя вознаградили. Белоруков от имени всей команды попросил, чтобы собрались не 17 июня, а позже. Гаджиев согласился – и собрались 19-го.

В июне главному тренеру предложили новый контракт – и не на год, а на два, до 2017-го. И нам с Карякой тоже. Значит, мы вместе что-то сделали, и руководство нами довольно. И Гаджиев – помощниками, ведь бывает и по-другому. Я на деньги не смотрел – согласился сразу. Контракт стал чуть повыше, но ненамного. Повторяю: пошел в Пермь не из-за денег, а из-за бесценного опыта, который тут получаю.

Раз востребован, раз работаю в Премьер-лиге и подписал контракт на два года – значит, доволен тем, как моя тренерская карьера развивается. Правда, этим летом получил предложение стать главным тренером клуба второго дивизиона, которому ставится задача выйти в первый. Но посчитал, что время еще не пришло.

А придет – когда внутренне это почувствую. Пока же нужно еще набраться опыта в роли второго, зато на более высоком уровне – в РФПЛ. Но это не значит, что вторая лига – не мое и работать там не готов. Готов! Только попозже.

И надо продолжать учиться. Наверное, осенью подам документы на категорию Pro, для которой нужно уделить учебе еще год. Получу ее – и буду от этого отталкиваться.

* * *

Гаджи Гаджиев:

–  Всю работу мы делаем сообща. Такого подхода – это делаешь ты, а сюда не лезь – у нас нет. Вместе готовим тренировки, вместе их проводим, вместе анализируем свою игру и действия соперника. Более того, если раньше я почти всегда разговаривал с футболистами один на один, то в последние полтора-два года все время стараюсь говорить в присутствии своих помощников. Это и мне полезно, и им – как воздействовать на игрока, как, с одной стороны, с него спросить, а с другой, поддержать.

Часто обращаюсь к ним за советом. И по части подготовки, и по выбору состава на игру, и по наказаниям за чьи-то провинности.

А если есть какая-то группа для самостоятельной работы, ей чаще всего руководит Евсеев. Он и новичков на летних сборах просматривал. Единственная разница между ним и Карякой по кругу обязанностей состоит вот в чем: когда надо самостоятельно провести занятие, прошу об этом Вадика. Каряка же у нас – фактически играющий тренер, хоть и не заявлен. В двусторонках чаще всего играет за какую-то из команд, и не хуже, чем большинство игроков. Он остается вместе со мной и с основной группой. А Вадику доверяю, понимая, что он уже справится и без меня. Могу подойти и подсказать какое-то дополнение, но не более.

Очень часто вместе просматриваем тренировки, и здесь мнение Вадима очень важно. В том, как кто провел занятие, кто на сегодня находится на каком уровне. Он хорошо видит игру, замечает мелочи: кто в какой ситуации как сыграл. Поверьте, это далеко не каждый запомнит. Допустим, есть игровой эпизод, который длится пару секунд. За это время шесть-восемь игроков делают какие-то перемещения, когда один с мячом. И тут очень важно охватить самые важные части этой игровой ситуации, отметить их и дать правильную оценку. Так вот, Евсеев очень хорошо помнит игровую обстановку, где, кто и в какой ситуации ошибся, а кто принял правильное решение.

Всегда обращаюсь к помощникам и когда возникает необходимость замен. Но не могу сказать, что было такое – я хотел кого-то поменять, Вадик посоветовал другого, и его видение оказалось правильным. Просто мы так спонтанно к этому делу не подходим, замены начинаем обсуждать гораздо раньше, чем делаем их. У меня к помощникам есть требование – по ходу игры уже прикидывать, кто, когда и при каких обстоятельствах должен выйти на поле – через пятнадцать или двадцать минут. Чтобы это не было от фонаря.

У Евсеева с Карякой хорошие отношения. Они разные люди, но с уважением относятся друг к другу. А если возникают разногласия и кто-то кому-то что-то резкое говорит, то мне это только нравится. Пусть лучше поправляют коллегу, чем занимают соглашательскую позицию! Поправил, пусть резко, потом успокоился и извинился. Это жизнь. Это нормально.

Татьяна, жена Евсеева, – счастливый талисман «Амкара». История такая. На первый весенний матч приезжала моя супруга Лена, и мы проиграли. Затем визит нанесла жена Каряки – снова поражение. Тогда и приняли решение – надо посмотреть, как повлияет на команду приезд жены Вадима. И мы выиграли, причем у кого – у ЦСКА!

После этого женский комитет под командованием Лены сообщил: «Гаджиевым в Перми делать нечего, Карякам – тоже, на следующую игру вновь выписываем Евсееву». Она приехала и шутит: «Оплачивайте командировку!» Отвечаю: «Никаких проблем – выпишем и командировки, и премиальные – только приезжай!». И еще два матча при ней выиграли. Сам Вадим на самолетах не любит летать? Честно говоря, и не знал об этом. Сидит на втором сиденье позади меня и ведет себя спокойно.

Сомнения, оставаться в «Амкаре» или нет, у нас, конечно, имелись. Но они были связаны исключительно с действиями руководства клуба, вместе ли мы. Нам хотелось сохранить состав, а у двенадцати или тринадцати игроков не были подписаны контракты.

Ведь делать совершенно новую команду за месяц – это мы уже проходили. Команда – не пирожок. Тот бросил на сковородку: три минуты с одной стороны, три минуты с другой – и готов. А здесь – люди. Но с клубом быстро нашли общий язык и увидели, что мы в одной лодке. Все силы бросили на сохранение состава и добились этого – не смогли оставить только ушедшего в «Локомотив» Коломейцева, но это было объективно невозможно.

Так как руководство проделало непростую работу для клуба, сильно ограниченного в бюджете, сомнения, оставаться или нет, быстро развеялись. Не было их и насчет того, чтобы остаться работать всем вместе. Клуб проявил заинтересованность в том, чтобы мы остались.

Не готов говорить о каких-то сверхкачествах будущего большого тренера. Но то, что Евсеев может стать главным тренером в хорошей команде, не вызывает у меня сомнений.

Полагаю, на протяжении всей своей тренерской карьеры он будет совершенствоваться. Это не тот человек, который получил какие-то минимальные знания и опыт и на этом остановился. А стремление к совершенствованию очень важно для нашей профессии. Как только тренер начинает считать, что он знает все, ему можно сразу заканчивать. И вижу, что у Вадика, точнее, Вадима Валентиновича, есть одна из главных черт, характеризующих хорошего тренера, – стремление к новым знаниям.

Мне кажется, сейчас он находится в стадии систематизирования своего тренерского опыта. Знает он уже много, но ему надо уложить это на какие-то полки. Ведь мозг – это тот же компьютер, там есть свои невидимые файлы. И по этим файлам надо разложить все, что он понимал, видел и чувствовал – как раньше, так и сейчас. Евсеев – старательный, будем говорить, ученик. Потому что он учится тренерской профессии и понимает, что ему еще учиться и учиться.

Тренер в обязательном порядке должен быть волевым. Как правило, команда такова, каков ее тренер. Если тренер безвольный, у него не может получиться волевой команды либо она существует очень непродолжительное время. Вадик был волевым футболистом и стал таким же тренером. У него есть характер – и команды его тоже будут с характером.

Другие качества – это тот опыт, который он накопил, играя за нашу сборную и ведущие клубы страны. Конечно, тренерский опыт ценнее, но и игровой тоже важен. А в том, что ему не удалось поиграть за границей, ничего страшного. Это, конечно, неплохо, когда взгляд у человека, как принято говорить, европейский. Тренер становится более респектабельным, что ли. Но на самом деле другие качества куда важнее. Характер, трудолюбие, работоспособность, стремление к новым знаниям. Почему, для чего то или это делается?

Евсеев спрашивает, конечно, спрашивает! Может, задавал бы еще больше вопросов, чем задает, но я сам стараюсь в первую очередь объяснить ему, что и почему происходит, на какие законы и закономерности должны опираться те или иные упражнения, игровые моменты.

Доверял ему и настраивать команду на игру, когда мы проводили товарищеские игры или на поле выходил резервный состав. Получается неплохо. Но, чтобы получилось еще лучше, надо еще больше говорить. Главное, что у него столько всего в голове и в сердце. Сказать, что Вадик прямо сейчас умело проведет установку, мне сложно. Думаю, пока рано. Но то, что он сможет, как выражался хоккейный мэтр Анатолий Тарасов, найти ключевые слова, – это да. Может, не так красочно и ярко выстроит речь. Но, мне кажется, убедит.

Олег Романцев:

–  По-моему, Вадик рано закончил и своих лучших игр не сыграл. А что касается его будущего как тренера, пожелаю одного – не засидеться в помощниках. Рискнуть, кого-то взять во второй лиге. Не надо сразу рваться в «Спартак» или киевское «Динамо». Но все время быть помощником тоже нельзя. Ему сейчас тридцать девять, а я уже в тридцать четыре в «Спартак» пришел. А по качествам Евсеев – это человек, который умеет учиться и как губка все впитывать. Он работал и с Семиным, и с Ярцевым, и с Романцевым – тренерами, которые чего-то добились. И, уверен, усвоил наши уроки.