Ты спрашивала шепотом: «А что потом?             А что потом?» Постель была расстелена, и ты была растеряна… Но вот идешь по городу, несешь красиво голову, надменность рыжей челочки, и каблучки-иголочки. В твоих глазах —                 насмешливость, и в них приказ —                 не смешивать тебя     с той самой,                 бывшею, любимой        и любившею. Но это —         дело зряшное. Ты для меня —              вчерашняя, с беспомощно забывшейся той челочкою сбившейся. И как себя поставишь ты, и как считать заставишь ты, что там другая женщина со мной лежала шепчуще и спрашивала шепотом: «А что потом?              А что потом?»