Спят на борту грузовики, спят     краны. На палубе танцуют вальс бахилы,     кеды. Все на Камчатку едут здесь — в край     крайний. Никто не спросит: «Вы куда?» — лишь:     «Кем вы?» Вот пожилой мерзлотовед. Вот     парни — торговый флот — танцуют лихо: есть     опыт! На их рубашках Сингапур, пляж,     пальмы, а въелись в кожу рук металл, соль,     копоть. От музыки и от воды плеск,     звоны. Танцуют музыка и ночь друг     с другом. И тихо кружится корабль, мы,     звезды, и кружится весь океан круг     за кругом. Туманен вальс, туманна ночь, путь     дымчат. С зубным врачом танцует кок     Вася. И Надя с Мартой из буфета чуть     дышат — и очень хочется, как всем, им   вальса. Я тоже, тоже человек, и мне     надо, что надо всем. Быть одному мне    мало. Но не сердитесь на меня вы,    Надя, и не сердитесь на меня вы,    Марта. Да, я стою, но я танцую! Я   в роли довольно странной, правда, я в ней     часто. И на плече моем руки нет    вроде, и на плече моем рука есть     чья-то. Ты далеко, но разве это так    важно? Девчата смотрят — улыбнусь им   бегло. Стою — и все-таки иду под плеск       вальса. С тобой иду! И каждый вальс твой,     Белла! С тобой я мало танцевал, и лишь     выпив, и получалось-то у нас — так    слабо. Но лишь тебя на этот вальс я  выбрал. Как горько танцевать с тобой! Как   сладко! Курилы за бортом плывут,.. В их складках снег    вечный. А там, в Москве,— зеленый парк, пруд,    лодка. С тобой катается мой друг, друг    верный. Он грустно и красиво врет, врет     ловко. Он заикается умело. Он   молит. Он так богато врет тебе и так     бедно! И ты не знаешь, что вдали, там,   в море, с тобой танцую я сейчас вальс,     Белла.