Благословенна русская земля, открытая для доброго зерна! Благословенны руки ее пахарей, замасленною вытертые паклей! Благословенно утро человека у Кустаная        или Челекена, который вышел рано на заре и поразился        вспаханной земле, за эту ночь          его руками поднятой, но лишь сейчас           во всем величье понятой! Пахал он ночью.        Были звезды сонны. О лемех слепо торкались ручьи, и трактор шел,           и попадали совы, серебряными делаясь,                  в лучи. Но, землю сталью синею ворочая в степи неозаренной и немой, хотел он землю увидать воочию, но увидать без солнца он не мог. И вот,    лучами пахоту опробовал, перевалив за горизонт с трудом, восходит солнце,               грузное,                      огромное, и за бугром поигрывает гром. Вот поднимается оно,                вот поднимается, и с тем, как поднимается оно, так понимается,          так сладко принимается все то, что им сейчас озарено! Степь отливает чернотою бархатной, счастливая отныне и навек, и пар идет,        и пьяно пахнет пахотой, и что-то шепчет пашне человек…