Потягиваясь, я раскинула руки в стороны и не сразу поняла, что нахожусь уже не в кресле. Я удивленно открыла глаза и увидела сквозь тонкую щель между тканью балдахина слабый свет. Балдахин был задернут, кто-то побеспокоился, чтобы я хорошо выспалась. Я бы решила, что это Донна или Хильда, но перенести меня на кровать они бы точно не смогли. Остается только герцог. Я встала и отвела рукой тяжелую ткань, за окном была ночь. Свет от горящих факелов тускло освещал комнату, оставляя на потолке и стенах движущиеся тени. В желудке заурчало, и я вспомнила, что не ела уже больше суток. Будить прислугу не хотелось, а до кухни дойду сама. Привела себя в порядок, расчесала волосы. Правда, платье слегка помялось, но кто меня увидит ночью. Что-нибудь прихвачу с собой и вернусь обратно. Зажгла свечу и, открыв тихо дверь, выглянула в коридор. Решимость моя резко поубавилась. Мрачная обстановка замка пугала, но голод был сильнее страха и я направилась в сторону кухни.

Шла я по темным коридорам, пугаясь легких шорохов. Замок жил своей ночной жизнью. Под ногами что-то зашуршало и пискнуло. Я замерла от страха. Опустив свечу, увидела серое существо, похожее на мышь, но чуть крупнее. Она с любопытством смотрела на меня черными бусинками глаз, забавно двигая носиком и усами. Меня отпустило, я с облегчением выдохнула. Надеюсь, мыши здесь не кровожадные. Я завернула за угол. И вот тут в конце коридора увидела светящиеся глаза. Эти глаза стали осторожно и плавно приближаться ко мне. Ой, мамочки! Остановилась, а потом стала двигаться медленно назад, пока спиной не уперлась в стену. Вульфлееры! Из полутьмы показалась зубастая морда, покрытая черной шерстью. От ужаса глаза закрылись сами собой. Как я могла забыть о предостережении герцога! Отступать было некуда, да и поздно.

«Я не боюсь, я не боюсь» — как мантру повторяла про себя. Животные тонко чувствуют страх, улавливая флюиды, исходящие от человека. Если я хочу остаться в живых, мне нельзя показывать слабость. Я открыла глаза и посмотрела на зверя. Стало только хуже, колени вопреки моей воле подогнулись.

— Хорошая собачка! Ты ведь не голодная? — скорее не зверю, а себе говорила я.

И стала оседать на холодный пол. Огромный зверь опустил голову и, приблизив свою морду к моему лицу, вывесил влажный ярко-красный язык. Он стал принюхиваться ко мне и вдруг лизнул мою щеку, оставляя на ней мокрую дорожку. Я опешила. Из страшного зверя он каким-то чудом превратился в игривого щенка.

— Драгет, инх табе, — внезапно услышала я рядом.

Зверь дружелюбно махнул хвостом и направился к своему хозяину. От нервного потрясения я продолжала сидеть на полу, не в силах подняться. Слезы облегчения выступили на моих глазах. Герцог что-то прошептал зверю, и тот бесшумно исчез в темноте. Потом подошел ко мне и присел на корточки рядом. Я сквозь слезы смотрела в его синие, сейчас наполненные искренней заботой и добротой глаза.

— Я забыла… совсем не ожидала. Почему он не тронул меня?

— Ты пахла мною, и он признал тебя хозяйкой.

— Оччень мило с его сстороны, — заикаясь, проговорила я.

Герцог тепло мне улыбнулся. Большим пальцем смахнул скатившуюся слезу с моей щеки и поднял меня на ноги. Я схватилась за его плечи. Так мы и стояли.

— Почему вы вышли из комнаты?

— Я проголодалась.

— Зачем же тогда слуги в этом замке? Вульфлееры умные, они не тронут прислугу. Другое дело, что они боятся моих зверей и носа не покажут ночью. Но одно мое слово — и звери уйдут.

— Я не подумала. Хотела быстро сходить на кухню и вернуться. Зачем беспокоить ради этого Хильду, она и так мало спит.

— Тогда я сам накормлю свою леди, — улыбнулся лорд Аберкорн и как пушинку поднял меня на руки.

А что я? Я уже стала привыкать, что меня носят на руках. Идти сейчас не в состоянии после недавнего потрясения, поэтому удобно устроившись на руках герцога, с любопытством смотрела на него. В его крепких руках я была беззащитной и хрупкой, но рядом с ним все призраки этого мрачного замка исчезали. Мне не было страшно. Мы пришли, и я была аккуратно поставлена на ноги. Казалось, герцог с неохотой отпустил меня. Свечу расположил по центру деревянного стола, на который тут же было выложено все, что только нашлось в закромах. Холодное жареное мясо, хлеб и вино. Я с аппетитом принялась за еду, а герцог только посмеивался. Его вульфлеер, говорит, не знал, с кем связывается. Голодных леди лучше обходить стороной. Я улыбнулась.

— Хочу поблагодарить вас за помощь, — сказал лорд Аберкорн. — Я был в казарме и видел, что вы сделали для моих солдат. И знаю про тахи. Вы оказали мне очень ценную услугу. Что я могу для вас сделать? Говорите, и если это будет в моих силах, я выполню вашу просьбу.

— Не стоит, лорд Аберкорн, я это делала не ради поощрения. Довольно будет вашей словесной благодарности.

— Что ж, подумайте. Возможно, когда-нибудь вам нужна будет моя помощь, и я с радостью окажу вам услугу.

— Возможно, но я поступила так потому, что по-другому просто не могла. Ваши стражники показали себя храбрыми воинами, они защищали жителей замка. Они рисковали ценой своих жизней. Среди них был юноша. Скажите, как он?

— Парня зовут Джон Леминг. Он в тяжелом состоянии, но парень выкарабкается.

— Приятно слышать. Жаль юношу, он совсем еще молодой.

— С ним все будет хорошо. Этот сорванец еще ответит за свою вольность, за то, что неразумно ввязался в бой с тахийскими воинами.

— Прошу вас не наказывайте его строго.

— Не волнуйтесь. Парень чуть не умер, это послужит ему уроком. Но без наказания не обойтись.

— Понимаю. И вы были правы насчет тахийского принца. Он у вас в плену. Вы все еще намерены его отпустить?

— Я уже отпустил его. А точнее, пришлось устроить ему побег. Король не простил бы мне этого и посчитал бы мои действия за измену государству.

Я удивленно смотрела на герцога. А ведь действительно, он сильно рисковал. А еще невольно словила себя на той мысли, что как жаль, больше не увижу этого нахального, но больно симпатичного кота. Люди не любили, даже скорее боялись и ненавидели тахи, а мне понравилась честность принца.

— Вы так просто об этом говорите. Ведь вы не знаете обо мне ничего.

— Я чувствую, что вам можно доверять. Моя интуиция никогда меня не подводила. Да, я не знаю, откуда вы, но у вас доброе сердце, леди Ангелина. Вы честны и благородны, и этого достаточно для меня.

Я опустила глаза, польщенная его словами.

— Значит ли это то, что пока на нас не будут нападать?

— Я рассчитываю на это. Мои шпионы сообщили мне, что тахийская армия повернула назад.

Я выдохнула с облегчением. Война откладывается на неопределенное время.

— Тогда в коридоре вы произнесли странную фразу. Что это за язык?

— Это тахийский. Я сказал: «Драгет, ко мне».

— Вульфлеера зовут Драгет?

— В переводе это звучит примерно как Хвост дракона.

— Интересная кличка для такого зверя.

— Когда увидите вместе моего Дракона и Драгета, поймете, — усмехнулся герцог.

— А вы знаете тахийский?

— И весьма неплохо.

— Гм, а как будет по — тахийски «Здравствуйте»? — любопытствовала я.

— Хиие, — протяжно сказал герцог и, приложив ладонь к груди, сделал поклон. — Так ты показываешь, что не желаешь зла.

— Хиие, — повторила я. Мне понравилось. — А как сказать «Прощай»?

— Току, — и приложив снова руку, отвел ее от груди и показал ладонь. — Так ты отпускаешь с миром.

— А если не показывать движения рукой?

— Так ты встречаешь и провожаешь врага или того, кому не доверяешь. У тахи все строится на доверии.

— Как интересно! А как будет…

— Ии тейра, ми арана, — певуче сказал герцог.

— Что?

— Я сказал, что вы прекрасны, леди, — он чуть приблизил свою голову и заглянул в мои удивленные глаза. — Когда смотрю на вас, вы напоминаете мне редкий, но невероятной красоты цветок. Ваше имя созвучно его названию. Анегилериус, «божественный цветок», растет на юге в болоте, его очень сложно найти. Но, распустившись раз в году, он испускает настолько сильный и восхитительный аромат, что ни один человек не в силах противостоять его чарам. Губительный аромат манит приблизиться к нежному цветку и сорвать его, не позволяя никому коснуться столь чудесного растения. И не повезет тому редкому путнику, который случайно забредет в те места. Болото навсегда скроет его следы.

Я сидела не шелохнувшись, а губы герцога приблизились к моим. Я невольно приоткрыла рот.

— Вы прекрасны, как тот божественный цветок. И я не в силах остановиться, когда вы рядом. Ваш запах сводит меня с ума, — его голос внезапно охрип.

Глаза герцога почернели. Скулы резко выделились на красивом лице. Было видно, как трудно ему сдерживать себя.

— Почему вы цветок называете божественным? Из-за него погибают люди, — еле проговорила я.

— Цветок не виноват, что прекрасен, а люди настолько несовершенны, — его губы почти касались моих. — Как жаль, что я не имею право прикоснуться к его нежным лепесткам и испить с его краев сладкого нектара, — с печалью в голосе, от которой невольно сжалось сердце, прошептал герцог. — Как же это невыносимо сознавать, что вы никогда не будете принадлежать мне. Я погибну в тот день, когда ваш бутон распустится и красота станет поистине ослепительной!

И вот в ту минуту, когда лорд Аберкорн, казалось, не сможет удержаться и все же поцелует меня, скрипнула дверь. Мои нервы и так были натянуты до предела, а в ночной тишине скрип прошелся по ним, словно по оголенным нервным волокнам. Я вздрогнула и повернула на звук голову. В дверях показалась белокурая голова девочки. Увидев герцога, малышка испуганно вскрикнула и тут же скрылась в своей каморке. Я невольно отстранилась от него.

— Мы разбудили ребенка, — заметила я, хотя и так было понятно.

Лорд Конрад Аберкорн пришел в себя.

— Скоро встает прислуга. Лили явно хотела куда-то улизнуть. Совсем не боится вульфлееров.

— Девочку зовут Лили?

— Да.

— Она боится вас?

— Меня все боятся. Странно, что вы одна не подвержены этой болезни.

— Быть может, я вижу то, что не видят другие?

В ответ он лишь иронично приподнял бровь.

— Почему вы не женаты? — вырвалось у меня случайно.

Он жестко усмехнулся.

— Я — чудовище, безобразный полукровка, ни одна знатная дама в трезвом уме не согласится на брак со мной.

С удивлением посмотрела на него. Мужественный, наделенный суровой красотой не утонченного мальчика, а настоящего воина. Да, в шрамах, но они не портили его внешность, а наоборот придавали, я бы даже сказала, шарм. В моем представлении, в наше время такие уже вымерли, как динозавры. Да такого бы отхватили с руками и ногами, не задумываясь. Не понимаю. И что он там про полукровку говорил?

— А вы давно в зеркало смотрелись? Не вижу в вас ничего ужасного или даже вызывающего неприязнь.

— Вы не знаете, о чем говорите. Иногда даже хочу, чтобы вы все узнали. Тогда не смотрели бы так на меня, как смотрите сейчас, не давали бы мне ложной надежды. С вами я забываю о том, кто я.

— Тогда зачем зря мучиться, давайте устроим эксперимент. Вы мне все рассказываете, а я сама буду судить, как думать о вас. Согласны?

Герцог медлил с ответом. Помрачневшее лицо исказилось, было видно, что его одолевают сомнения и ему сложно решиться на откровенный разговор. Потом все же решился и стал говорить с таким видом, словно его скоро казнят, а перед этим дали выступить с последним словом.

— Я — выродок. Старый лорд Фредерик Аберкорн не является моим настоящим отцом. Он был бесплоден. Моя мать, леди Армелла зачала меня от тахи с синими глазами, встретив его однажды у подножия гор. Как я слышал, она любила его. Герцог Уотонберийский не мог допустить такого позора и признал меня сыном перед всеми. Я не ведал любви своей матери, она умерла в муках, произведя на свет чудовище, убившее ее. Я не испытал и любви отца, возненавидящего меня за смерть любимой жены. Как не пробовал завоевать его любовь, ответом мне была лишь холодная сдержанность. Я знал, что со мной что-то не так. Слишком быстр для человека, все органы обоняния обострены. Я мог видеть в темноте, ловко взбираться по стенам замка, чувствовать животных и управлять ими. Я хотел доказать отцу, что лучше. А доказал ему обратное, он еще больше возненавидел меня. Все его сомнения рассеялись. В пятнадцать лет я узнал о себе правду из его уст. Я ублюдок и полукровка. Во мне течет кровь врагов. Теперь и вы возненавидите меня.

Я ошарашенно слушала его исповедь. Господи, сколько боли носит в себе этот человек и как он одинок. Представила его маленьким мальчиком, как он тянется к единственному близкому человеку, а тот называет его ублюдком. Слезы потекли по моим щекам. Закрыла глаза, чтобы не видеть его лицо, искаженное яростью и болью.

А герцог не верил своим глазам.

— Вы плачете?! — он схватил меня за плечи и легонько встряхнул, заставляя меня открыть глаза. — Почему?

— Потому что это слишком жестоко. Нельзя ненавидеть детей за проступки взрослых. Вы не виноваты в смерти своей матери. Человеческая женщина не может выносить дитя от тахи. Я уверена, что леди Армелла знала это. Видимо, она сильно любила вашего настоящего отца. Мне очень жаль.

Я уже не сдерживала рыдания. Лорд Конрад потрясенно смотрел на меня, потом бережно обнял меня и прижал к себе, пытаясь успокоить.

— Ми арана, не плачьте. Я не стою и слезинки, упавшей из ваших прекрасных глаз. Я так счастлив, что судьба прислала ко мне ангела. Вы подарили мне надежду и возродили мою душу. Вы как живительный источник, с которого пьешь и не можешь напиться. И пусть никогда не прикоснусь к нему, я не знаю более счастливого дня, чем этот.

Я стала стихать. Уткнувшись носом в мужскую грудь, не могла понять, почему так остро реагирую на чужие страдания. Какой-то гормональный сбой. Валерьянки бы мне сейчас и двойной дозы, а то совсем расклеилась. Руки герцога ласково дотронулись до моих волос, убирая их с лица, опустились на плечи и спину, слегка массируя их и принося расслабление. Прикусила губу, чтобы не застонать. Мне нравилось ощущать его тепло, как он слегка целует мои волосы, думая, что я не чувствую. Но меня смутили его последние слова. Было очевидно, что он неравнодушен ко мне, он ясно дал это понять. Почему же тогда он не имеет права ко мне прикоснуться? Он, наверно, каким-то образом догадался, что я незнатного происхождения. Ему же, как честному дворянину, придется тогда жениться на мне. Другого объяснения нет. Что ж, так будет правильнее. Тихо вздохнула и отстранилась.

— Лорд Аберкорн…

— Прошу, называйте меня по имени, — перебил меня герцог.

— Лорд Конрад, прошу извинить меня, но я должна навестить раненых.

— Тогда позвольте сопроводить вас. Я как раз хотел поговорить с капитаном стражи об укреплении позиций замка.

— Но вы говорили, что нападения не будет?

— Надо быть готовым ко всему. Простая предосторожность, только и всего, — улыбнулся лорд.

Герцог любезно проводил меня до моей комнаты. В замке все ожило, заскрипели двери, со двора разносились окрики слуг. Вызвав Хильду, я привела себя в порядок. Хильда со счастливыми глазами сообщила мне, что сегодня будет праздник в честь победы над тахи и что впервые простые люди будут веселиться наравне с благородными лордами. А это хорошая идея, людям нужно иногда повеселиться.

За время, что я была занята, герцог тоже переоделся, и через полчаса мы вышли из замка. Уже совсем рассвело. Огромный диск солнца виднелся из-за гор, окрашивая снежные пики и серые башни замка в розовый цвет. Я заметила, что стало намного холоднее. При выдохе воздуха поднимались вверх клубы белого пара. Я опустила голову и приподняла меховой воротник, защищая нос и щеки от замерзания. От моего теплого дыхания они стали согреваться.

Одет герцог был в темно-коричневый камзол, кожаные штаны и высокие сапоги из светлой замши. Плащ его из черной ткани не был оторочен мехом, похоже, герцога не заботило, что снаружи мороз. С правой стороны свисал меч в ножнах с массивной рукоятью. Мы пришли в казарму и застали солдат за боевой подготовкой. Одни разминались, другие упражнялись на мечах, а капитан Монтгомери отдавал четкие указания. С удивлением я заметила несколько знакомых лиц. И что мои раненые, которые вчера чуть ли не умирали, тут делают? Заметив герцога, охрана тут же прекратила учения и выстроилась в ряд.

— Хью, дружище, вижу, ты не даешь скучать парням! — громко сказал лорд Конрад.

Капитан Монтгомери склонил в приветствии голову.

— Рад вас видеть, леди Ангелина, — обратился он ко мне, а потом посмотрел на герцога. — Смутные времена, мой господин, вы ведь знаете, что пленные сбежали. Не знаешь, что ожидать теперь от врага.

А у самого ни капли раскаяния или вины на хмуром лице. Понятно, капитан в курсе событий.

— Да, ты прав. Не хочешь ли размяться? Давно мы с тобой не тренировались.

— Всегда к вашим услугам, ваша Светлость, но боюсь показаться в глазах леди Ангелины неумелым юнцом. Всем известны ваша невероятная скорость и умение отражать удары, и к тому же вы не совсем здоровы, господин.

— Хью, ты ли это? Когда это нас останавливало. Меч возьму в левую руку, и мы будем на равных.

— Но капитан прав, вы не совсем здоровы. Рана может открыться, — возразила я.

— Леди Ангелина, мне приятно ваше беспокойство, но моя царапина — сущие пустяки, и вы же окажете мне помощь, если она понадобится? — проникновенно глядя на меня, сказал герцог.

Я возмущенно уставилась на лорда, не в силах подобрать те слова, коими хотела высказать все, что думаю о мужчинах. Нет, ну вы слышали? Я что, нянька-сиделка, в обязанности которой входит функция молчать и выполнять свои обязанности? Я тут старалась, можно сказать, испытала стресс, так как иглу раньше держала только по ее прямому назначению или, точнее, вышивала в школе на трудовых занятиях. А теперь все мои усилия пойдут прахом?

— Лорд Конрад, не смею вам мешать, но на мою помощь можете не рассчитывать. У меня достаточно более благодарных больных, которые не так безрассудны, как вы и те, кто сейчас участвуют в утренней тренировке, — отчеканила я и, развернувшись, направилась к двери казармы.

В лазарете занялась ранеными и вскоре забыла о своей вспышке. Лекарь и аптекарь по совместительству позаботился уже о солдатах, работы осталось немного, поэтому перевязка не заняла много времени. Рыжеволосый парнишка по имени Джон уже пришел в себя и первое время очень смущался и молчал. Мужчины только посмеивались над его робостью. Но потом разговорился. Боковая рана его была чистая, заражения я не видела, но все же тщательно обработала ее тем раствором, что дал местный Авиценна. Не знаю, чтобы я делала, если бы рана стала гноиться, антибиотиков здесь еще не изобрели.

— Леди Ангелина, а где вы так научились врачевать? У вас это здорово выходит, — спросил парень.

— А у меня мама неплохо разбиралась в таких делах, вот и я немного освоила.

— Понятно, — деловито ответил он.

— А ты зачем участвовал в бою? Тахи очень сильные, и даже опытные воины полегли от их мечей.

— Я мужчина, — обиженно сопел парень, — и не собираюсь сидеть вместе с женщинами. Мой отец, будь он живым, сражался бы до последней капли крови.

— Ну, нам не надо такой жертвы, — улыбнулась я его мальчишеской горячности, — крови ты потерял достаточно. Сейчас, главное, поправляйся.

— Эх, а зачем? Господин мне голову открутит. Я ведь не солдат, — вздохнул он. — А вы еще придете? — спросил с надеждой парень.

— Приду. А то это мне лорд Конрад за тебя голову открутит, — шутила я.

Мальчишка со страхом глянул на меня своими карими глазами.

— Хозяин спрашивал обо мне?

— Он интересовался твоим состоянием, говорил, такие воины на вес золота.

— Что, прям так и сказал? — с недоверием спросил он, от удивления приподняв голову.

— Так и сказал. Говорит, толк с тебя будет, только в следующий раз без самодеятельности, — подтвердила со всей серьезностью.

У парня глаза заблестели. Надеюсь, теперь быстрее на поправку пойдет.

— Я всегда мечтал стать воином, таким, как отец. Да матушка не пущала, боялась, что прибьют. А я все равно убег. Пошел чистить солдатские конюшни, но это только временно. Я тренируюсь каждый день, вот увидите, я стану хорошим воином!

— Сначала окрепни, а уж потом доказывай, — улыбнулась я. — Я пойду, но завтра обязательно буду, а ты пока лежи, не вставай. Обещаешь?

— Обещаю, — заверил он меня.

Выходила из казармы с легким чувством исполненного долга, но возле дверей казармы чуть не задохнулась от возмущения. Остановилась, наблюдая за боем двух почти равных по силе противников. Лорд Конрад и капитан Монтгомери вовсю развлекали публику. После минутного всплеска эмоций невольно засмотрелась на мощную фигуру герцога. Мужчины были почти одного роста, широки в плечах, но движения лорда были более уверенными, капитан еле сдерживал его напор. Я не могла не заметить, как органично сливалась рука герцога с мечом, как красиво и плавно он двигался, как ловко он уходил от удара, словно играючи. Капитан был опытным воякой, но ему приходилось прикладывать все свое умение, чтобы выстоять против герцога. А тот, казалось, только забавляется, улыбаясь по-хулигански. С возрастом мужчины не меняются. А собравшаяся толпа только их подзадоривает. Оба воина сняли плащи, которые сейчас лежали недалеко на снегу, но от жара боя они не только не чувствовали холода, а наоборот, даже раскраснелись. Но, похоже, капитан стал уставать, пропуская выпады своего господина. Движения его замедлились, после нескольких ударов он остановился, тяжело дыша. Потом воткнул меч в снег и, опираясь на него двумя руками, провозгласил о поражении. При этом он был абсолютно счастлив, довольно улыбаясь.

— Что ж, капитан, должен признать, что ваше мастерство выросло, — сказал лорд Аберкорн. — И вы в очередной раз доказали, что я не ошибся, принимая вас на должность начальника стражи в Драконьих Чертогах.

— Благодарю вас, мой лорд. Вы весьма великодушны в своей оценке.

А я с восхищением смотрела на герцога, не в силах это скрыть. И уже не злилась на него. В душе пришлось признаться, что он был великолепен. Кто бы их моих сверстников мог бы похвастаться хоть толикой такого мастерства? Да попросту бы даже не поднял меч, не то чтоб махнуть им пару раз. Лорд Конрад перехватил мой взгляд. Потом он задумчиво вложил меч в ножны и хлопнул по плечу Монтгомери.

— Спасибо, дружище, за славный бой. Но моя леди завершила свои дела, и невежливо заставлять ее ждать.

Герцог подошел ко мне, внимательно приглядываясь. Он не увидел в моих глазах злости или обиды, поэтому улыбнулся и произнес низким грудным голосом:

— Моя леди не злится, и вижу, ей все же понравилось мое представление.

— Я лишь рада, что вам стало лучше. И что рана не помешала вам взять меч в руки.

— За рану не беспокойтесь, она уже затянулась.

— И все же мне следует осмотреть ее.

— Непременно, леди Ангелина. Но не хотите ли сначала посмотреть на моего дракона?

Ух ты, увидеть дракона?! Помниться в первое наше знакомство меня хотели скушать. Ну ладно, просто мне так показалось. Конечно, мне было жутко интересно. И с горящими глазами активно закивала головой, положительно отвечая на его вопрос. Вежливо простилась с капитаном Хьюго Монтгомери и с нетерпением последовала за хозяином замка. Мы поднялись на башню. Подъем был не из легких, но он стоил того. Вверху находилась небольшая площадка, прямо как для личного вертолета, пришло такое сравнение мне на ум, отчего я улыбнулась. Отдышавшись, стала осматриваться по сторонам. Вокруг были снежные горы. Солнце ослепительно сияло, отражаясь от искрящейся поверхности. А воздух-то какой! Это вам не загрязненный выхлопными газами столичный угар. Чистый, напоенный морозной свежестью. Опять нелепое сравнение, словно реклама стирального порошка. Но то, что произошло дальше, заставило меня замереть от восторга. Лорд Конрад громко издал звук, похожий на свист с шипением, и из горной пещеры вылетел огромный серый ящер. С удивительной быстротой он оказался возле башни и плавно опустился на нее. Я пискнула и спряталась за спину герцога, но любопытство распирало меня, и, не в силах противостоять ему, все же выглянула из своего безопасного укрытия и огромными глазами посмотрела на величественное животное.

Дракон приблизил голову и выдохнул воздух через ноздри, меня обдало теплой волной. Он ласково потерся мордой о своего хозяина, и из его горла вырвались звуки, напоминающие курлыканье, но довольно высокое и пронзительное.

— Хиие, мнн Драгон, ай хору ин теху, — ласково приговаривал лорд Конрад, поглаживая серую зверюгу. Радужки с вертикальным зрачком из внутренних углов глаз прикрылись белой пеленой. Что-то похожее я наблюдала у домашней курицы. Нижние веки поднялись вверх. Зверь всем своим видом показывал удовольствие от встречи. Потом стал подталкивать герцога, мне показалось, он приглашал его к полету.

— Ты извини, сегодня не полетаем, — уже по-английски сказал лорд.

Ящер издал протяжный звук, недоумевая почему.

— В следующий раз, мой друг. Сегодня холодно, и леди Ангелина не сможет полетать с нами. — Потом герцог обернулся ко мне. — Ми арана, прикоснитесь к дракону, и он запомнит ваш запах.

Я вышла вперед и несмело протянула руку. Притронувшись к морщинистой морде, почувствовала шершавую теплую кожу. Было страшно, но с другой стороны захватывало дух от близости с таким животным. Настоящий дракон! Никогда, даже в мечтах не представляла себе такого, чувствуешь себя ничтожно слабой по сравнению с такой мощью.

Ящер пристально посмотрел на меня, нервно раздувая ноздри, мне стало как-то не по себе.

— А он не решит, что я вкусно пахну? — дрогнувшим голосом спросила я герцога, не оборачиваясь.

— На самом деле это дракониха. Только они бывают серого цвета. Самки драконов — это редкое явление, и они главенствуют в стае. А вот самцы всегда яркого окраса и подчиняются самкам. Не волнуйтесь, есть она вас не станет.

— А как вы приручили ее?

— Я нашел огромное яйцо в пещере еще в юности, когда отправился в горы. Мне тогда только исполнилось пятнадцать лет. Она вылупилась на моих глазах и признала меня своим хозяином. Тогда я не знал о драконах ничего, но решил, что это существо не брошу. Я стал подкармливать ее. С тех пор мы вместе.

— А как вы зовете ее? У нее есть имя?

— Есть, но ее имя — это ключ к ее управлению. Она послушна тому, кто назовет его. Поэтому я не произношу его вслух, для всех она просто Дракон.

Дракониха при звуке своего второго имени посмотрела на лорда. Герцог подошел ближе к ней и сказал ласково на тахийском. Она широко раскрыла крылья, отчего я в испуге отшатнулась в сторону, и взмыла в небо.

Я проводила ее долгим взглядом.

— Что вы ей сказали?

— Драконы умные животные, они многое понимают из того, что им говорят. Я просил ее облететь владения и, если есть другие драконы, прогнать их за черту моих земель. И если это самцы, они не посмеют перечить ей и подчинятся.

— Это и есть ваше секретное оружие?

— В некотором роде, да, — улыбнулся герцог.

Я улыбнулась в ответ, пряча руки от холода под плащ. Пальцы подмораживало. Пусть солнце и светило, но совсем не грело. От мороза я чувствовала, что мои нос и щеки раскраснелись. Я шмыгнула носом и уткнулась в меховой воротник. Герцог заметил мои слабые потуги не замерзнуть и приблизился ко мне. Взяв мои руки в свои, он склонился над ними. Потом стал медленно выпускать через рот воздух, как бы обволакивая мои холодные пальчики своим теплым дыханием.

— Вы совсем замерзли, моя леди. Позвольте мне согреть вас, — проникновенно сказал он.

Он словно ласкал меня своим синим взглядом, заглядывая вглубь, он искал там отклик на неожиданный для самого себя порыв. Ладони у него были горячие и жесткие. Пальцы стало покалывать, они постепенно согревались, а я смущенно молчала, не в силах произнести и слова. Его прикосновения вызывали во мне бурю чувств: нежность, восторг, смятение. Я не знала, как реагировать на его ласковые поглаживания. Совсем недавно он уверял меня, что не может прикоснуться ко мне, а сейчас своим поведением показывал обратное. От досады закусила нижнюю губу. Меня разрывало от противоречивых мыслей. Но как бы не смущалась сейчас, с другой стороны я наслаждалась его вниманием и той нежностью, что таили его глаза.