КНЯЗЬ Потемкин сделал, казалось бы, невозможное: путешествие Екатерины II в Новороссию было подготовлено блестяще и прошло увлекательно и интересно. Царицу восхищало все – и выстроенные на станциях дворцы, и прекрасные экипажи, и иллюминированная на десятки верст дорога. На историческом поле боя под Полтавой ей показали настоящие военные маневры, в которых участвовали многие выдающиеся полководцы того времени. Восторгам императрицы не было предела. Но главное ждало впереди. Спустившись от Киева по Днепру на галере «Десна», Екатерина прибыла в Херсон – новый город-крепость, где в ее присутствии были спущены на воду два линейных корабля. Севастополь же встретил ее залпами орудий всего Черноморского флота, выстроившегося на рейде широкой изгибающейся дугой. А в степи, на бескрайних просторах некогда Дикого поля, зеленели и наливались соком нивы, паслись стада коров и табуны коней, строились новые села, деревни, города. В распахнутые степные просторы врывалась новая жизнь, бурная и неукротимая, как вышедшая из берегов река.
Странные и какие-то неведомые ранее чувства вызывало это путешествие у русской императрицы. Она хорошо понимала всю значимость происходившего на ее глазах исторического акта, когда Россия после стольких веков унижения, борьбы и невероятных страданий все же возвратилась к Черному морю и вышла на свои естественные границы. И если ее великий предок Петр I «прорубил окно» в Европу на Балтике, то она, Екатерина II, сделала это на юге. Рухнуло также Крымское ханство – это удивительно прочное осиное гнездо, доставившее так много страданий великороссам и малороссам, да и другим народам, жившим по соседству. От этих мыслей на душе становилось легко и спокойно, и радостное, приподнятое настроение не покидало Екатерину всю поездку. Но была и тревога. Тревога за судьбу края, людей, прибывших в новые земли со всех концов страны. Ведь воинственная Турция не примирилась с потерей Крыма, а это значило, что впереди ждала долгая и изнурительная борьба.
Екатерина II
Опасения императрицы оправдались. 13 августа 1787 года Турция напала на Россию и потребовала пересмотра Кючук-Кайнарджийского договора. Османы добивались возвращения побережья между Бугом и Днестром, Крыма и Азовского моря. Известие тяжело поразило Екатерину. Она упала духом, начала говорить о непрочности славы и изменчивости счастья, о трудной доле правительницы. Но спустя несколько дней мир снова ощутил железную длань «принцессы Фредерики». Она отдает необходимые распоряжения, вселяет уверенность в успехе. Минутная слабость была, пожалуй, единственной за все тридцать четыре года царствования. «Теперь граница наша по Бугу и по Кубани, – писала она Потемкину. – Херсон построен, Крым – область империи, знатный флот в Севастополе, корпус войск в Тавриде, армии знатные уже на самой границе, и они посильнее, нежели были армии оборонительные и наступательные 1768 года. Дай Бог, чтоб за деньгами не стало, в чем всячески теперь стараться буду и надеюсь иметь успех».
Главнокомандующим в этой войне считался генерал-фельдмаршал Потемкин, фактически же войсками руководил Александр Васильевич Суворов. Его блестящий военный талант наиболее полно и ярко проявился в этой трудной для России, но победоносной кампании.
В 1789 году Суворов одержал над многочисленной турецкой армией две великолепные победы: при Фокшанах и на Рымнике, которые не оставили султану Оттоманской империи никаких надежд на благополучное окончание войны. В следующем году под натиском русских «чудо-богатырей» пала казавшаяся неприступной крепость Измаил – Суворов взял ее штурмом. Для продолжения войны у Турции не было ни сил, ни средств, и она, сломленная и потрясенная мощью русского оружия, запросила мира. По Ясскому договору она признала присоединение к России (а точнее – возвращение русским) Крыма и Тамани, а также степного пространства между Южным Бугом и Днестром. Граница между двумя империями устанавливалась теперь по Днестру и по северным берегам Черного моря.
В 1762 году, вступив на престол, Екатерина II объявила себя преемницей Петра I в политических устремлениях, в том числе и в обустройстве границ.
1 января 1764 года она издала указ, предписывающий выделить для охраны южных рубежей десять пехотных полков и полк драгун. В соответствии с новой инструкцией полки поочередно несли службу: собственно охранную по линии границы, караульную и резервную. Смена производилась ежегодно в январе.
В 1770 году существовавшее поселенное войско преобразуется в регулярные армейские части, а казачьи формирования – в гусарские полки. В задачу им ставилось отражение набегов крымских татар, которые по-прежнему жили грабежом и разбоями.
Весной 1769 года вражеская конница вновь вторглась в пограничные южные русские владения. Это был последний крупный набег крымских татар на русские земли. Екатерина повелела командующему русской армией на юге генерал-аншефу П.А. Румянцеву укрепить южную границу, повести более решительную борьбу с Крымским ханством,
Весной 1770 года на юге началось строительство новой укрепленной пограничной линии – Днепровской. Она начиналась южнее Запорожья Александровской крепостью в устье реки Московки и простиралась до южной части реки Берды, впадающей в Азовское море. Здесь возводилась Петропавловская крепость, а всего на укрепленной линии было построено семь крепостей, охватывавших дугой Крымскую степь. Охраняли эту линию полки ландмилиции, а западнее – от Днепра до Буга – пограничную стражу содержали запорожские казаки.
В ходе Русско-турецкой войны 1768–1774 годов русская армия нанесла ряд тяжелых поражений войску крымчаков, и 1 ноября 1772 года Сахиб-Гирей, в то время крымский хан, признал себя слугою России, приняв ее покровительство.
Прошло одиннадцать лет. Новый крымский хан Шагин-Гирей добровольно отказался от престола, крымские и ногайские мурзы присягнули русской императрице. Екатерина манифестом возвестила Европу о том, что Крымский полуостров, Тамань и Кубанская страна присоединяются к России. В 1791 году, после поражения в очередной войне, эти территориальные изменения признала и Турция. Русская царица к своим традиционным титулам «императрица и самодержица Всероссийская» прибавила новый: «царица Херсонеса Таврического».
Так завершилась долгая и трудная борьба России со степью. Крымское ханство – последний осколок Золотой Орды – на двести лет с лишним пережило ханства Казанское, Астраханское и Сибирское. Великая историческая драма непрестанного противоборства с татаро-монгольским нашествием, разыгрывавшаяся на просторах России пять с половиной веков, окончилась. Теперь уже не было нужды держать на границе постоянное войско – угроза миновала, и поэтому в 1775 году Екатерина II издала указ о расформировании корпуса ландмилиции. Основное бремя охраны границы легло на линейные полки действующей армии и казачьи войска. Запорожская сечь, исправно в течение веков оберегавшая южные границы Малороссии (Украины) и России, тоже оказалась лишней и была разрушена войсками Потемкина.
В бытность царствования Екатерины II юго-восточные границы России проходили по Тереку и Кубани. Здесь, в ближайшем пограничье, вырисовывались контуры будущей кавказской политики России на многие десятилетия вперед, и в соответствии с нею осуществлялась охрана границы.
В 1771 году князь Потемкин в звании Новороссийского наместника по согласованию с императрицей приказал Моздокскую линию, заложенную при Петре I, распространить до реки Кубани, до ее впадения в Азовское море. Новое пограничное укрепление он назвал Кавказской линией. Позднее, опираясь на нее, Потемкин выбил из Кубанской области турецкие войска и в значительной мере локализовал кабардинские набеги на русские селения. Издавна здесь по берегам Терека и Кубани селились казаки, которые и несли пограничную службу, защищая интересы России. В 1784 году на Тереке была возведена крепость с символическим названием «Владикавказ»… Что влекло Россию в этот неспокойный край, где, как писал М.Ю. Лермонтов:
Только ли бескорыстное желание помочь христианским народам Армении и Грузии или обеспокоенность за безопасность своих подданных, чью жизнь на протяжении многих столетий постоянно терзали соседи-хищники, жадные всегда поживиться за чужой счет? Наверное, было и то, и другое. Для нас же важнее сегодня не забывать политику прошлого, учитывать опыт в создании благоприятных, спокойных условий жизни в пограничье. Впрочем, не только здесь, но и на всех пространствах, именуемых Россией…
Осень 1782 года особенно памятна в деятельности Екатерины II по укреплению охраны границы. 27 сентября она подписала указ «Об учреждении особой таможенной цепи и стражи для отвращения потаенного провоза товаров». Чем вызывалась необходимость этого документа? Ответ содержится в самом манифесте: «Употребленные до сего времени средства к уменьшению потаенного провоза товаров через границы Наши и к удобному открытию таких покушений, не были к тому достаточны. Большая же часть оных обращалась единственно в напрасный казне убыток и в тягость людей, на стражу посылаемых, престарелых и увечных из гарнизонов, с коими силами подобное проездов пограничных охранение ни мало согласоваться не может. По многом разыскании всего того, что может способствовать лучшим образом прекращению таковых злоупотреблений, мы предпочли учредить по границе Нашей особую таможенную цепь и стражу».
И все же царица, объясняя причины низкой эффективности пограничной службы по борьбе с контрабандой, не была до конца откровенной. Обратимся к мнению на этот счет А.Н. Радищева, служившего в Санкт-Петербургской таможне: «Ни в одной пограничной таможне, и по объявлению служителей никогда при самой таможне не было товаров конфисковано. Как будто никогда, никто, ни под каким видом не смог сделать ошибки, ни покушения на утрату товаров от пошлины. Если были где конфискации, то разве объездчиками на границе, и то думаю в таком случае, когда тайно провозщик не захотел ничего остановившему его служителю подарить. В противном же случае он всегда его пропустит, ибо конфискованное никогда не доходило до рук поимщика, а оставалось в руках начальников, присвоящих себе принадлежащее».
Как видим, Радищев, избежав дипломатических тонкостей, прямо и честно назвал вещи своими именами. Взяточничество и коррупция на таможнях процветали и в годы правления Екатерины. В бюрократическом государстве честному человеку в чиновничьем аппарате делать нечего: система его отторгает. И в российских таможнях исключений не было. Если купцам не удавалось подкупить таможенную стражу, то они легко подкупали более высоких по рангу чиновников из казенной палаты и всегда обходили таможенные преграды. До 1784 года ввоз в Россию французских вин разрешался только через Петербургский и Архангельский порты, но купечество, подкупив таможенных чиновников, ввозило их через все таможни. Контрабандным товаром торговали во всех лавках Петербурга, Москвы и других городов. Да и могло ли быть иначе, если объездчик получал 100 рублей в год и на эти деньги должен был купить ружье и другое оружие, обмундирование, коня? Как говорят, двух мнений тут быть не может. Надзиратель же имел денежное содержание в 200–250 рублей в год – деньги в то время немалые. Для сравнения скажем, что капитан гарнизонных войск получал всего 120 рублей, а прапорщик – 56.
Екатерина, конечно, знала, какие порядки существуют в управляемой ею империи, а потому в своем указе предусмотрела ряд мер, которые должны были снизить злоупотребления на границе. Прежде всего предусматривалась ежегодная сменяемость с переводом к новому месту службы таможенных объездчиков и надзирателей. Для контроля за службой каждых десяти объездчиков вводился один надзиратель. Эта категория таможенных служителей комплектовалась из отставных офицеров. Кроме того, нововведенный таможенный тариф не имел строго покровительственного характера (размер пошлины составлял десять процентов стоимости товара), что само по себе сужало поле возможных злоупотреблений. Наблюдение за таможенными доходами и стражей было поручено казенным палатам и генерал-губернаторам.
Таможенная пограничная стража, введенная Екатериной II, была вольнонаемной, то есть сугубо гражданской стражей. Она комплектовалась «обедневшими купцами» и отставными «нижними чинами» – кавалеристами. Все они служили по контракту и подчинялись дистанционным надзирателям, подотчетным губернским правлениям. Надзиратели назначались по одному на пятьдесят верст, а объездчики – по одному на пять верст границы. Задержанную контрабанду им разрешалось брать в свою пользу, с уплатой лишь пошлины.
Надо отдать должное последовательности Екатерины: утвердив новый тариф и учредив таможенную стражу, она не посчитала свою задачу выполненной, хотя следует учесть, что эти указы были не единственными (ежегодно она издавала в среднем двенадцать указов). Императрица потребовала от Комиссии о коммерциях немедленно разработать единые таможенные обряды, общие для таможен европейского направления, а от генерал-губернаторов пограничных губерний запросила их мнения по поводу содержания новых указов.
Анализ докладов с мест был поручен директору Санкт-Петербургской таможни Г.Ю. Далю. В указе Екатерины по этому поводу говорилось:
«И для трактовки сего дела пригласить к общему оной Комиссии собранию господина статского советника Даля». Даль, как это зачастую у нас водится, перепоручил свою работу А.Н. Радищеву, помощнику директора таможни. Радищев представил свои замечания на доклад Пассеку, белорусскому генерал-губернатору, высказал также соображения о таможенных обрядах и инструкциях. Для нас они интересны тем, что характеризуют Радищева как очень принципиального и компетентного в таможенных делах человека, твердо следующего букве закона, бичующего «нерадение о таможенной части начальников и попущение их к злоупотреблениям». Некоторые документы, разработанные им, рассматривались Комиссией о коммерциях уже во время его ссылки и были приняты ею. И, как это часто бывает, после завершения работ по упорядочению таможенного дела награды получил Даль. Радищев же был «облагодетельствован» вознаграждением в 1000 рублей.
Пограничная таможенная стража, учрежденная Екатериной II, просуществовала сорок лет. Она была малочисленной и плохо справлялась со своими обязанностями. Нередки были случаи, когда контрабандисты подкупали надзирателей и объездчиков, а если им это не удавалось – контрабанду провозили силой, нападая на малочисленных стражников, вооруженных тяжелыми гладкоствольными ружьями. Обстановка требовала усиления охраны западной границы.
Французская революция встревожила европейских монархов. Екатерина выразила свою позицию так: «Дело французского короля есть дело всех государей» – и свои слова подкрепила делами. Она запретила ввоз в Россию французской мануфактуры и вывоз во Францию каких бы то ни было российских товаров. Французским судам запрещалось заходить в русские порты. Позднее ввоз всех товаров из Франции в Россию был полностью запрещен.
На все эти меры граница реагировала по-своему: усилился контрабандный ввоз товаров и незаконный ее переход. Екатерина в свою очередь приказала увеличить численность таможенной пограничной стражи, выдвинуть на границу новые казачьи и армейские полки.
На пограничном горизонте появились первые признаки будущей войны с Францией, и это обстоятельство потребовало более существенных изменений в деле укрепления порубежья. Но эту задачу решали уже преемники великой императрицы.
Екатерина II оставила заметный след в истории установления и охраны границы России. Как и ее великий предок, Петр I, главной целью своего правления она считала величие и процветание державы, безопасность которой покоилась бы на хорошо обустроенных и защищенных границах. И пусть средства к достижению этой цели с точки зрения сегодняшнего дня не всегда были цивилизованны и гуманны, они вполне соответствовали духу времени.
Таможенные доходы в царствование Екатерины II утроились. В 1763 году они составляли 1 997 000 рублей, а уже в 1796-м достигли 6 470 000 рублей. Не менее впечатляющими были и успехи внешней политики русской императрицы. Присоединение новых земель на западе и юге увеличили мощь и политический вес государства. Численность населения, составлявшая в начале ее царствования 20 миллионов человек, благодаря территориальным приобретениям и естественному приросту к концу 1796 года достигла 36 миллионов. Бюджет страны возрос в 4,3 раза. Россия уверенно двигалась вперед семимильными шагами, превращаясь в могучую державу, считаться с которой вынуждены были все политики мира. В этом – огромная заслуга Екатерины II, которая, будучи немкой по происхождению, плохо писала и изъяснялась по-русски, но всю силу своего ума, весь темперамент, свой талант поставила на службу России и русскому народу, сумела лучше других понять и осуществить мечты и чаяния выдающихся умов того времени, отстоять и защитить национальные интересы, заложить основательный фундамент для дальнейшего укрепления могущества страны. Потому-то и назвали благодарные потомки ее Великой.
«Я желаю только добра стране, куда Бог меня привел, – писала Екатерина, – слава страны составляет мою собственную – вот мой принцип, была бы я очень счастлива, если б мои идеи могли этому способствовать».