Это теперь дети смотрят по телевидению заокеанские «страшилки» и «стрелялки», даже не ведая о том, что их папы и мамы, дедушки и бабушки воспитывались на подвигах других героев: Ильи Муромца, Добрыни Никитича, Алеши Поповича; что девочки восхищались Василисой Прекрасной, спасающей в трудную минуту своего друга – доброго и простодушного Иванушку, и все знали, что, как бы ни старалась Баба Яга, ей все равно не удастся изжарить в своей печи заколдованного мальчика, братика Аленушки. Душа народа, живущая в этих сказках, не стареет и не умирает, оставаясь здоровой и чистой. Вспомним Пушкина: «Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма!»

Обращаясь сегодня к нашим былинным героям, мы не столько сожалеем о прошлом, сколь думаем о настоящем. Всему свое время. Есть время разбрасывать камни, и есть время собирать их. Сейчас надо собирать, чтобы возродиться заново. И здесь не обойтись без помощи тех, кто когда-то защищал Родину, спасал ее от многочисленных врагов, был нравственным стержнем народа. Таких, как, скажем, Илья Муромец. В самом деле, он, этот главный былинный герой русского народа, обладает всеми качествами воина-пограничника: Илья честен, добр, неподкупен, бдителен, отважен и необычайно силен. Большую часть своей жизни он провел не на княжеских пирах, а служа на «богатырской заставе», у края Дикого поля, где проходила граница Древней Руси. Здесь он совершил свои знаменитые подвиги и здесь же получил известность как главный защитник Отечества. Фактически он был первым воином на Руси, и первым пограничником, и первым начальником пограничной заставы. Место его и теперь в общем строю воинов в зеленых фуражках, где он несет свою бессменную вахту на отдаленных рубежах России.

Илья Муромец

Почему-то многие до сих пор считают его плодом народной фантазии, таким легендарным богатырем, который живет лишь в сказках. На самом деле Илья Муромец – личность реальная, жившая и вершившая свои подвиги в Древней Руси, примерно в XII веке. Похоронен он в Киево-Печерской лавре, в знаменитой Антониевой пещере, рядом с первым русским историком монахом Нестором. Более того, он канонизирован, т. е. причислен к лику святых. В православных календарях день 19 декабря (по старому стилю) ежегодно отмечается как «память преподобного Ильи Муромца, в двенадцатом веке бывшего».

Существует масса свидетельств, подтверждающих реальность нашего героя. Сохранилось письмо старосты пограничного польско-литовского города Орши Кмиты Чернобыльского, который в 1574 году сетовал, что едва «не сдох с голоду на стороже, но не потерял надежды». «Придет час, – восклицает он, – коли будет надобность в Илье Муравленине и Соловье Будимировиче, будет час, коли будет в службе нашей потреба». А это значит, что популярность Ильи Муромца перешагнула рубежи России: во второй половине XVI века к его имени апеллирует подданный польского короля.

В 1701 году в Киеве побывал московский паломник Иоанн Лукьянов. Вот что он пишет: «Февраля во 2 день, походом в Антониеву пещеру и ту видихом преподобных отец: в нетленных плотех что живые лежат».

А первым среди более пятидесяти святых и великомучеников Древней Руси он называет именно Илью Муромца: «Тут же видехом храброго воина Илию Муромца, в нетлении, под покровом златых, ростом яко нынешних крупных людей; рука у него левая пробита копием; язва вся знать на руке; а правая рука его изображает крестное знамение…»

Былины «Исцеление Ильи Муромца», «Илья Муромец и Соловей-разбойник» начинаются, как правило, одинаково: богатырь выезжает «из того из города из Мурома, из того села из Корочарова». Это традиционное начало прямо указывает на то, что Илья Муромец – богатырь из древнерусского города Мурома, тем более что до нашего времени сохранилось село Карачарово, расположенное неподалеку от Мурома.

Сохранилось подробное описание Муромских мест, сделанное Владимиром Далем в 1833 году: «Перед Вами Ока-река, а за нею берег Муромский крутой горой: на горе стоит, развернулся, вытянулся лентою Муром-городок: он красуется святыми храмами, золотыми маковками. Храм соборный во имя угодников Февронии и Петра, монастыри Троицкий да князя Константина; полевее Мурома, повыше на Оке-реке с походом на две версты, стоит село Корочарово; в Корочарове дворов сот пять; церковь во имя Троицы Святой». А далее В. Даль сообщает о часовне пророка Ильи в полпути до Мурома и что «под тою часовенкой… студеной ключ бьет и что ключ этот выступил из-под копыта коня богатырского Ильи, по прозванию Муромец, когда он, отстояв заутреню в Корочарове, поспешил к вечерне во Киев-град, да заехал в Муром, Святой Троице единосущной поклониться, и дал первый ускок богатырский от села Корочарова до в полпути до Мурома».

В X веке в Муроме княжил сын Владимира Святославича Глеб. Это был пограничный город с Волжской Болгарией. Известно, что в 1088 году болгары штурмом взяли Муром и до конца XI – начала XII века шла борьба Руси за возвращение этого города. Илья Муромец, как древнерусский богатырь, первоначально мог отличиться в ходе этой войны, а затем уже служить в дружине князя Владимира.

В Хлебинской летописи, относящейся к XII веку, записано, что в селе Ильинском, на реке Белыне, жил богатырь Илья Сокол, по прозвищу Муромец. Его усадьба по наследству перешла к единственной дочери Александре, ставшей женой Омели, сына Алеши Поповича. Значит, оба славных витязя жили примерно в одно и то же время, хотя Илья Муромец был старше своего соратника Алеши.

Не исключено, что наш богатырь мог служить и в войске Владимирского князя Андрея Боголюбского (правил в 1157–1174 гг.), защищая порубежные владения ростово-суздальских князей. Их переяславские земли были самыми неблагополучными и неспокойными из-за частых набегов воинственных кочевников, и именно здесь они ставили свои богатырские пограничные заставы. Возможно, Илья Муромец и Алеша Попович несли свою ратную службу в этих местах, диких и отдаленных, где рыскали на своих конях хищные степняки и где нужна была их богатырская отвага и удаль.

Нет сомнения, что основным местом, где мог прославиться Илья Муромец, была пограничная застава, которая в народной среде иной и не могла быть кроме как богатырской. И это не просто поэтический вымысел или плод досужей фантазии, а отражение вполне реальной исторической действительности. Степь – дикая и безбрежная, постоянно грозила Руси внезапными и страшными набегами хазар, печенегов, половцев, а позднее – «языц незнаемых». Небольшие крепости-заставы, которые выставлялись на «дорожках прямоезжих», были по существу укрепленными форпостами, выдвинутыми далеко в степь и призванными принять на себя первый удар хищных кочевников. Здесь могли служить лишь отважные, сильные и ловкие воины, умеющие постоять за себя.

Известно, что после крещения Руси в 988 году князь Владимир провел крупную военную реформу с целью укрепить охрану и оборону южных границ. Он «нача ставити города по Десне и по Устрьи, по Трубещеви и по Суле, и по Стугне». Чтобы заполнить эти города вооруженными людьми, с северных областей – Новгородской, Смоленской, Муромской, стали призывать «лучших мужей», которые могли противостоять в бою свирепым кочевникам.

Если можно было бы взглянуть на южную границу Руси в начале XI века, то мы увидели бы впечатляющую картину. Тысячи людей, растянувшись длинной цепью вдоль пограничных рек – Сулы, Устрьи и Десны, беспрестанно укрепляют их северные берега, броды и переправы, строят деревянные крепости, копают глубокие рвы, устраивают засеки, возводят высокие башни. Стучат топоры, и звенят пилы: строятся новые дома, подворья. Распахиваются новые земли. С севера все подходят и подходят десятки и сотни жителей «дремучих лесов», с удивлением взирая на бескрайнюю степь и широкое приволье: надо только его хорошо укрепить, чтобы надежно оборонять от врагов, а там посмотрим, чья возьмет.

Правда, о тех древнейших событиях не осталось никаких письменных документов, но зато поныне существуют немые свидетели этой седой старины – огромные, полуразрушенные земляные преграды – знаменитые «Змиевы валы». Загадочно и молчаливо взирают они на кипящую вокруг жизнь, словно зачарованные всем увиденным на своем долгом веку и решившие навсегда сохранить свои тайны. Они тянутся с запада на восток почти на тысячу километров, став для Руси своеобразной Великой Китайской стеной древнего славянского мира.

И вот здесь, у этих Змиевых валов, ставил князь Владимир сторожевые пограничные заставы, на которых несли свою бессменную вахту воины-богатыри. Их могучие кони неустанно носили своих грозных седоков по бескрайним ковыльным степям, чтобы ни один «лихоимец» не прокрался в родную землю. Сколько же надо было совершить подвигов, чтобы прославиться на всю Русскую землю и даже далеко за ее пределами и стать популярным в народной среде!

Богатырь Илья Муромец – главный герой былин и сказок на Руси. Традиционный былинный зачин о нем начинается так: в стольном граде Киеве, у ласкового князя Владимира на гулянье – пир. Съезжаются гости – все могучие богатыри, рассаживаются вокруг стола «по чести»: чем ближе к князю, тем почетнее место. Сидят богатыри, пируют, пьют хмельные вина и гордятся великой честью, оказанной князем. Само присутствие на таком пиру свидетельствовало о воздании уважения за боевые заслуги, за богатырскую удаль. Илья Муромец, однажды не получивший такого приглашения от князя, принимает это за оскорбление богатырской чести. Само приглашение на княжеский пир – это награда, и ее надо заслужить. Но где?

Лучшего места, чем богатырская застава у самой границы Дикого поля, просто не было.

Вот как описывает такую заставу одна из древних былин:

Как видим, у каждого из богатырей на заставе свои занятия и обязанности: один – в атаманах, второй – в податаманьях, третий – в писарях и т. д. Все при деле. На службе же в дозор ходят все по очереди, командует всеми атаман. «Они ездили, богатыри, просматривали пути-дорожки прямоезжие, все окольные да мелкие тропочки, речки быстрые, каменистые, тихи заводи, бухты-лахточки, все приглубистые лесны озерышки, все темные леса да лесные боры. Они смотрели, богатыри, досматривали, как не допустить врага на Святую Русь».

В этих строках – гимн не только бдительности, но и профессиональному мастерству русских богатырей. Все это обеспечивало твердый порядок на главном стратегическом пути – прямоезжей дороге в стольный град Киев:

Одна из интересных и неожиданных встреч Ильи Муромца на богатырской заставе связана с событием совершенно неординарным: ему пришлось биться с заезжим богатырем – нахвальщиком. В ходе боя он узнает по «приметочке» в противнике собственного сына, который проявил при этом удивительное вероломство. Эта встреча заканчивается трагически: Илья Муромец казнит собственного сына за предательство и подлость. Позднее Н.В. Гоголь использует этот эпизод в своей повести «Тарас Бульба». Факт сам по себе поразительный: честность и порядочность народ ставит выше всего, даже жизни самых близких людей. И эта нравственная позиция во все времена особенно высоко ценилась нашим народом.

Так охранялась граница тысячу лет назад. Наши предки не желали иметь «прозрачные» границы. Они знали, что их зарубежные соседи вероломны, думают лишь о своей выгоде и в любой момент не прочь поживиться за чужой счет. Вот поэтому они и выставляли на дорогах богатырские заставы и отправляли туда править службу «лучших мужей», отдавая им должное и непрестанно славя в своих песнях и былинах. Сам великий князь знал своих богатырей, любил их, щедро награждал и одаривал, пировал вместе с ними, празднуя победы и успешные ратные дела.

Илья Муромец, прославившийся во многих битвах, мог бы и не ехать на заставу, а остаться в Киеве, при князе и его дружине. Но он не таков. Когда Владимир, узнав о приближении к стольному Киеву-граду цареградских богатырей, просит Илью Муромца со товарищами «поберетчи Киев», для них такая просьба звучит оскорблением богатырской чести. «Государь-князь, – отвечают они. – Не извадились мы сторожем стеречти, только мы извадились в чистом поле ездити» (т. е. не привыкли мы быть сторожами, а привыкли мы нести службу в чистом поле. – Авт.).

Илья Муромец – подлинный выразитель души русского народа. В официальной истории судьба России всегда зависит от князя или царя – от его способностей, его воли.

Народ, слагая былины, дает свою версию исторического процесса. Он не оставляет никаких сомнений в том, кто является подлинным вершителем судеб Отечества. Народ в лице своих богатырей – подлинный защитник страны, и поэтому Илья Муромец в изображении народного фольклора – не сторож, не холоп у князя, а доблестный защитник Родины. Именно он обращается к своим товарищам-богатырям с горячим призывом:

Илья Муромец – не завоеватель. Он – защитник Отечества. Только в бою при защите Родины он обретает бессмертие, потому что, как пророчествовали ему странники, калики перехожие, «смерть в бою ему не писана». В этом отношении наш былинный герой в корне, по духу отличается от своих собратьев из Европы. Выдающийся памятник французской эпической поэмы «Песнь о Роланде» – это песнь о крестовых походах, о завоеваниях, о сражениях католиков-христиан с иноверцами. Вот какие наставления дает Карл своим воинам, входя в завоеванную Сарагосу:

У Ильи Муромца тоже достаточно причин, чтобы пылать ненавистью к иноверцам. Подступившие к Киеву татары грозятся «все церкви на дым пустить», как это на самом деле и происходило, когда «пускались на дым» целые города. При освобождении Царьграда (Константинополя, покоренного сельджуками в 1423 году) Илья Муромец воочию видит следы надругательства над христианскими святынями:

Как поступает Илья Муромец в этой ситуации? Он едет в Царьград и освобождает его от поганого Идолища (кстати, эпическое слово «поганый» означает не что иное, как иноверец: от латинского слова «paqanus» – «идолопоклонник», «язычник», «некрещеный») и возвращается на Родину. Он отказывается от предложения остаться в Царьграде воеводою, хотя в Киеве не очень-то ценят его службу: князь Владимир, по словам самого Ильи, за многие труды «не высказал ему ни одного слова гладкого, не дал даже хлеба-соли мягкого». Возможно, ждут его на Родине погреба глубокие…

Дороже Родины у него нет ничего, но и другим народам он не желает зла. Он не собирается обращать в свою веру, тем более крестить силою. Вера – это нравственный выбор самого человека. Его главная цель – освобождение, защита.

Иной символ веры у западноевропейских рыцарей. «Кто не убит в бою, тот окрещен» – вот девиз крестовых походов. Ради этого западноевропеец готов «вешать, жечь и убивать нещадно».

Одна из определяющих черт Ильи Муромца – его неподкупность. Ни деньги, ни золотая казна не стали для него целью службы, целью богатырских свершений. В этом его разительное отличие от героев западноевропейского эпоса. В испанской «Песне о Сиде» тема разбоя, грабежа, завоевания является главной, определяющей, Опальный рыцарь-изгой так наставляет свою дружину: «Нападайте дерзко, грабьте проворно», «кто дома сидит, тот много не стоит». И вся эта поэма повествует о том, как Сид,

Три года – в непрестанных грабежах, набегах, дележе добычи. Не забывается и король – ему тоже отсылается часть награбленного. И король принимает эти дары, говоря: «Дар я приму, раз у мавров добыт он, я даже рад, что Сид так разжился».

У нашего Ильи тоже была возможность разбогатеть. В одном из былинных сюжетов разбойники пытаются вымолить у него пощаду в обмен на «золотую казну, на платья цветные и коней добрых, сколько надобно». Но он неподкупен. Твердо и неумолимо отказывается он от взятки, предпочитая торжество правосудия.

Точно так же в конце своей жизни при выборе пути он едет туда, где «убиту быть». Ему и в голову не приходит ехать дороженькой, «где богату быть или женату быть» или где «баба гладка и перина мягка».

Трудно себе представить, чтобы подобный выбор сделал Сид или другой западноевропейский рыцарь. Один из них, умирая, восклицает:

Наш Илья не вписывается в западноевропейский идеал. Ни богатства, ни личная слава, ни клановая преданность вождю не стали в нем определяющими чертами. У него иная суть и иное призвание. Он – защитник Отечества и его рубежей. Только в этой своей ипостаси он бессмертен, потому что «в бою ему смерть не писана». С этой мыслью несколько веков спустя вышли на бой с Челубеем и «всею татарскою силою» русские Осляби и Пересветы, зная, что в бою они не умрут, потому что смерть в бою защитникам Отечества «не писана».

Это знали и Александр Невский, и Дмитрий Донской, и князь Пожарский, и староста Минин, и многие, многие другие герои, чьи имена навечно вписаны в нашу историю.

Время жизни Ильи Муромца совпало с процессом разрушения Древней Руси на многочисленные удельные княжества, враждовавшие между собой. В этой междоусобной борьбе немало пало русских воинов и мирных жителей. В княжеских распрях пришлось участвовать и закаленному в боях и походах Илье. Эта горькая доля не давала ему покоя, бередила душу и совесть старого воина и позвала его в Киево-Печерскую обитель, чтобы в постах и молитве провести оставшиеся дни. Как указано в летописном списке 1675 года, «вспомнил собе иж воинство есть ремесло неспасенное, постригся в иночество, если кто его утешал, абы не плакал, отповедал – много я крови пролит невинной, треба ей слезами омети».

Но и в монашеской обители не удалось славному богатырю Илье долго молиться о спасении своей души. Обследование останков его, захороненных в Антониевой пещере Киево-Печерской лавры, произведенное в наши дни, показало, что смерть наступила от глубокой раны в области сердца от колющего предмета. Значит, и здесь, в тихой обители, настигли его враги, и ему пришлось снова взяться за оружие и снова сражаться. И только в смерти обрел он покой своей мятежной душе.

Однако в народных былинах Илья Муромец не погибает, а окаменевает вместе с конем, превращаясь в неприступную преграду для врагов. Уйдя из жизни, он по-прежнему на страже рубежей Отечества, оставаясь навечно в строю его защитников. Он и теперь с нами. Причисленный к лику святых, он своими молитвами перед Престолом Всевышнего помогает нам нести верную и преданную службу России на ее священных рубежах.

«Богатыри», В. Васнецов

В 988 году Русь приняла Православие. С этого времени ее благодатная земля обрела душу. В этом же году князь Владимир укрепляет пределы Руси богатырскими заставами. Страна обретает покой и безопасность. Что это: совпадение? Случайность? Думается, что за этими внешними фактами стоит нечто более глубокое и закономерное. Место России в окружающем мире обозначилось и определилось отчетливо и ясно: она становится хранительницей Веры Православной. В этом ее особая роль и особое предназначение. А это означает, что на каждом из нас лежит высокая ответственность за безопасность ее рубежей. Будем беречь их вместе с первым начальником пограничной заставы преподобным Ильей Муромцем.