Михаил Илларионович Кутузов стоял на берегу Черного моря у Днестровского лимана, где могучая река, словно уставшая после длинной дороги, торжественно вручала свои прозрачные воды новому хозяину – морю и, как бы растаяв, бесследно исчезала в его необъятных просторах. Боевой генерал, проведший почти целый год в беспрерывных сражениях и походах, получил теперь новую задачу – организовать охрану отвоеванной у турок территории и вести наблюдение за военными приготовлениями неприятеля. На душе у Кутузова было легко и спокойно. Думать о войне не хотелось. Ее жестокий лик так не вписывался в эту ласкающую тишину, в эту чудную, едва ли не сказочную идиллию, царящую вокруг. Душа жаждала отдыха, встречи с семьей, родными и близкими людьми, с которыми не виделся уже более года. И можно было бы отдохнуть в этом прекрасном краю, если бы не суровая действительность. Она постоянно напоминала о себе и здесь…

М.И. Кутузов

Из Днестровского лимана, бесшумно скользя по водной глади, словно призраки выплывали турецкие корабли и направлялись к Хаджибею (Одессе). Их было много, целая эскадра – 6 линейных, 2 фрегата, 12 вспомогательных судов. «Необходимо срочно донести Потемкину и Ушакову», – подумал Кутузов и быстро вскочил в седло коня, подведенного адъютантом.

Спустя несколько дней русский флот под командой Ф. Ф. Ушакова вышел в указанный район и выиграл бой. Турецкая эскадра была рассеяна.

М.И. Кутузов как полководец отличался не только на полях войны, раздвигая южные и юго-западные границы империи, но и в делах, связанных с их обустройством и надежной охраной. Двадцать лет его военной деятельности так или иначе были посвящены важнейшей задаче укрепления российского порубежья.

В августе 1875 года Кутузов, возглавив Бугский егерский корпус, получил задачу охранять северный берег реки Буг, где в то время проходила русско-турецкая граница, и северную границу очаковской степи. Более двух лет продолжалась его пограничная служба, беспокойная и боевая, наполненная массой обыденных, но необходимых дел. Восстанавливались старые и строились новые пограничные укрепления, выставлялись кордоны и пикеты, вдоль реки высылались казачьи разъезды. По воде скользили лодки с солдатами, которые осматривали заросли и противоположный берег Буга. Для разведки использовались и лазутчики, тайно засылаемые к туркам. Приказы, рапорты и донесения Кутузова той поры характеризуют его как неутомимого организатора пограничной службы.

Обнаружив наблюдение за разъездными лодками, он приказал вооружить солдат фальконетами, «чтобы они пошли в разъезд в будущую ночь уже вооруженными». Позднее, получив известие о нападении неприятеля на казачий пикет, высылает им на помощь резерв и сообщает в ставку: «Сколько на том пикете было людей, четыре человека или более, какой неприятель способ имел их окружить, я обстоятельно разведаю и донести честь иметь буду».

О том, насколько энергично укреплял оборону границы Кутузов, свидетельствует его донесение Потемкину: «Земляные работы продолжались десять дней. На оную употреблено было ежедневно 180 человек егерей, которые работали свободно, без уроку». Генерал Н.В. Репнин, командир 1-й дивизии, после осмотра одного из постов в районе действий войск Кутузова также сообщал Главнокомандующему: «Можно надеяться, что при сем посте под предводительством его, господина генерал-майора и кавалера Голенищева-Кутузова, в случае нападения неприятельского все пойдет с желаемым успехом».

Весну 1790 года Кутузов встретил на южной границе, получив приказ охранять своими войсками порубежье державы от устья реки Днестр до Бендер по побережью Черного моря, при этом «хранить должную осторожность к стороне неприятельской, делая также примечания на море».

Оборона черноморского побережья приобрела важное значение. Турецкий флот стремился скрытно и внезапно подойти к берегу, высадить десант и захватить потерянные ранее крепости. Необходимо было вовремя обнаружить его выдвижение и не допустить развертывания войск, что потребовало от Кутузова хорошего знания дела и организаторских качеств. Он расставил по всему побережью посты, организовал летучую почту, постоянное наблюдение за морем, которое часто вел и лично. Активное противостояние лишило Турцию каких-либо надежд выиграть эту войну, и она пошла на заключение Ясского мирного договора (декабрь 1791 г.), по которому к России отходил Крым и устанавливалась новая граница по Днестру.

После небольшого перерыва, связанного с дипломатической и педагогической деятельностью, жизнь снова привела М.И. Кутузова на границу. 28 апреля 1798 года Павел I поручил ему составить расписание казачьих постов по рубежу со Швецией. Это обусловливалось установлением новых границ по реке Кимень, произошедшим после подписания Абосского мирного договора. Под руководством Кутузова в 1795–1798 годах. здесь были проведены оборонительные работы, что укрепило безопасность столицы, однако пограничная служба правилась из рук вон плохо. Зная положение дел, Павел потребовал от Кутузова навести на границе должный порядок.

Уже 11 мая Кутузов представил императору два расписания – одно на летнее, а другое на зимнее время, карты. Предусматривалось выделить на пограничные посты 378–414 казаков и 12 офицеров. Павел утвердил документы, а их автору выразил благодарность. В рескрипте от 14 мая он написал: «Присланные от Вас расписания казачьих постов по границе шведской на летнее и зимнее время я апробую».

Пришлось заниматься Кутузову и демаркацией границы. Он вел переговоры с командующим шведскими войсками в Финляндии генералом Клингспором, проявляя незаурядное дипломатическое искусство и твердость при отстаивании государственных интересов России. И когда шведская сторона стала выдвигать необоснованные территориальные претензии, по предложению Кутузова переговоры были прерваны. В своем рескрипте от 22 апреля Павел I дал указание «не входя ни в какие дальние переговоры, кончить оные, дав почувствовать сухим образом шведскому генералу, что ему более и далее делать в Фридрихсгаме нечего».

В конце XVIII – начале XIX века европейскую политику определял агрессивный характер наполеоновской Франции. Осенью 1799 года в России начинаются работы по укреплению западных границ. Предполагалось расположить войска в две линии: в первой командующим назначался А.В. Суворов, вторая должна была состоять из трех армий: Ж.Ф. Дотишана, М.И. Кутузова и И.В. Гудовича. 6 ноября 1799 года Кутузов назначается литовским военным губернатором и инспектором инфантерии Литовской и Смоленской инспекции.

Чем объяснить это назначение? Ответ на этот вопрос содержится в письме императора А.В. Суворову: «…Назначение, как Ваше, так и всей линии, позади Вас по границе расположенной… состоит в том, чтобы положить вовремя, если бы до сего дошло, преграды успехам французского оружия…»

Следовательно, новое назначение Кутузова было связано с намерением Павла усилить оборону западной границы страны и в то же время быть в готовности к использованию вооруженных сил за рубежом для обеспечения существующего положения в Европе. В случае войны Кутузов должен был выступить в роли командующего одной из трех армий.

В числе задач, выпавших на долю Кутузова, одна была особенно важной – организовать действенную и надежную пограничную службу. В то время охрана границы осуществлялась армейскими подразделениями, подчинявшимися военному ведомству, и вольнонаемными таможенными объездчиками, находившимися в ведении губернского правления. Кутузову как военному губернатору и командующему армией необходимо было охватить своим вниманием и контролем оба направления. Документы этого периода характеризуют весьма многообразную деятельность прославленного полководца. В условиях бушевавшей в Европе войны очень важно было сохранить стабильность и спокойствие на западных рубежах, соблюдать порядок, избегать конфликтов и осложнений. И Кутузов это прекрасно понимает. Он весьма удовлетворен тем, что со стороны прусской пограничной стражи существует уважение к государственной границе России. В письме Павлу I он пишет: «Проездом моим через прусскую границу видел я сам уважение и вежливость прусской военной стражи к границе и пограничным постам Вашего императорского величества; сие подтверждается еще разными известиями…»

На границе с Пруссией пограничную службу на участке от Паланги до Влодавы несли располагавшиеся кордоном донские казаки. Кутузов заменил их егерскими и гусарскими полками и утвердил «расписание кордонным полкам», в котором предписывал расположить подразделения по селениям вдоль границы. Если бы нашлись в соответствии с этим документом лежащие по границе другие пункты, не указанные в расписании, то командирам полков предлагалось занять их «по собственному усмотрению». И все это было выполнено в точности.

Кутузов вникает во все стороны пограничной службы, «усердствуя по мере интересов государственных», чем вызывает порой даже… неудовольствие Павла I.

Характерен в этом отношении такой случай. Весной 1800 года неподалеку от Гродно таможенный надзиратель задержал следовавшего из Триеста в Митаву некоего Попалека «по сомнению найденных при нем многих писем и нахождении с ним человека, не означенного в имеющемся у него свидетельстве из венской министерской канцелярии». Об этом было доложено Кутузову, который, как всегда, проявил большую дипломатическую осторожность и предусмотрительность. Ознакомившись с изъятыми у Попалека письмами и установив, что следовавший с ним человек принят «во услужение в Кракове», Кутузов приказал разрешить им въезд в пределы России. «Я, – докладывал он Павлу 31 марта 1800 года, – предписав пропустить его сюда в Вильну, между тем воспользовался временем, отдав для перлюстрации те письма в секретную экспедицию почтамта Литовского, от коей с достойных замечания снятые списки отправлены к действительному тайному советнику графу Ростопчину». Как выяснилось, часть этих писем была адресована брату казненного французского короля Людовика XVI графу Прованскому, ставшему позднее королем Франции под именем Людовика XVIII. В то время он находился в эмиграции и проживал в России, в Митаве. По прибытии в Вильно вся эта корреспонденция была возвращена Попалеку, и он своим маршрутом отправился далее. Павел, получив донесение Кутузова, остался недоволен нарушением формальной стороны дела и наложил следующую резолюцию: «Выговор, зачем без пашпорта пропустил?»

О том, насколько хорошо Кутузов знал систему охраны границ России, ее сильные и слабые стороны, свидетельствует его письмо А.Д. Балашеву, бывшему тогда министром полиции, датированное ноябрем 13 дня 1810 года. А.Д. Балашев, обеспокоенный поступающими сведениями о бесконтрольном переходе через границу России, потребовал у Кутузова данных о принятых мерах в связи «с доходящими сведениями, что надзор за границами находится в пренебрежении», а также просил сообщить, принимаются ли кроме «мер обыкновенных и меры тайного надзора и в чем сии последние состоят».

Кутузов отвечал обстоятельно и подробно. Он писал, что «…в Виленской губернии в пограничных местах имеют надзор воинские команды, по границе расположенные, также таможенные чиновники и служители. Все они на основании предписанных правил беспрестанно по дистанциям разъездами должны наблюдать, чтоб никто, не имеющий узаконенного вида, не переезжал и не проходил через границу. При таковом наблюдении, ежели случается кому прокрасться за границу или оттоль в Россию, то сие не всегда отнести можно насчет небрежения надзора, но на недостаток войск, к надзору нужных. Ибо, – пишет он далее, – один казачий Татарский полк, состоящий с небольшим из 400 человек, занимая прежде дистанцию на 200 и более верст, не мог с успехом исполнить своей обязанности, особливо по сухопутной границе, простирающейся от Балтийского моря до Юрбурга, а зимою и по реке Неману от Юрбурга до Мереча Гродненской губернии. Тут в ночное время весьма удобно прокрадываются через границу, наипаче в тех местах, где идет через лес». Далее Кутузов сообщил, что меры к усилению охраны границы предпринимаются самые энергичные. «…На сих днях, – отметил он, – прибавятся еще два казачьих полка к прежним, на границе расположенным, так что каждый из них небольшим стоверстную занимать будет дистанцию, то ожидать надлежит, что с усилением кордонной стражи прекратятся вяще произвольные через границу переходы». Далее он рекомендует А.Д. Балашеву, чтобы городская и земская полиция «более посильно» выполняла свои прямые обязанности и смотрела со своей стороны, «чтобы никто из чужестранцев, не имеющий узаконенного вида, под ведомством их не проживал, так же как и из подданных российских ни один без позволения правительства не выезжал за границу».

Приближалась весна 1812 года. «Великая армия» Наполеона уже начала свое медленное движение к границам России. Кутузов же в это время находится в Бухаресте, где ведет трудные переговоры с турками о заключении мира после изнурительной войны, продолжавшейся более пяти лет и закончившейся гибелью «цвета отборного турецкого воинства». 28 мая 1812 года, всего за месяц до начала Отечественной войны, Кутузову удалось подписать выгодный для России Бухарестский мирный договор.

Новая граница проходила теперь по берегу реки Прут (до войны она шла по Днестру), к России отходили Бессарабия, а также часть Черноморского побережья Кавказа.

Снова началась многотрудная работа по укреплению государственного рубежа. Снова выставляются казачьи кордоны и пикеты, устанавливаются таможенные посты и дистанции. Но это уже делают другие. Кутузов же, блестяще завершив очередную страницу в боевой летописи России, еще не знает, но, наверное, уже чувствует, что судьба уготовила ему более высокую миссию: быть спасителем Отечества.