Вырвавшееся в гневе обещание раз и навсегда покончить с ускользнувшим от милиции дизайнером уже вскоре серьезно осложнило жизнь самому Сухорукову, напрочь лишило его покоя. Не то чтобы он мучился угрызениями совести или не способен был переступить через какую-то грань, взять на душу смерть другого человека. Как раз с этим особых проблем не существовало. Даже наоборот.

Обладая чрезвычайно обостренным, болезненным самолюбием, Арнольд все еще до мельчайших деталей помнил минуты своего унижения, когда его заставили глотать мутную, вонючую воду, ползать в грязи, умирать от страха, плакать, изворачиваться, когда били ногами по ребрам, давали оплеухи, таскали за волосы. За это он готов был мстить жесточайшим образом, не останавливаясь ни перед чем. И не важно, что прежде он сам доставил массу страданий напавшему на него человеку, сделал виноватым невиновного — ничто в этом мире не имело значения по сравнению с его собственным «я».

Однако, как только Сухоруков немного остыл и стал продумывать конкретные способы реализации кошмарного плана, а все они так или иначе были связаны с поиском исполнителей страшного заказа, он понял, что здесь для него самого кроется смертельная опасность. Ему нужно было ступить на то поле, где все вопросы решались с помощью пули и ножа и где никому нельзя было доверять. Благоразумнее было бы поплавать в бассейне вместе с акулами или крокодилами — они хотя бы не предавали. По сравнению с новой затеей прежние его шалости казались игрушками.

Действительно, проблема была вовсе не в том, чтобы отыскать готовых на все отморозков и поручить им за деньги убрать Чернова. У Арнольда имелись пути выхода на таких людей. Пару лет назад Кисин приобрел в одном из подмосковных городов универсам, который прежде контролировался местной преступной группировкой. Пришлось с этими ребятами договариваться, платить им отступные. Понятно, что их легко было вновь найти и они бы сделали все, что надо. Но в таком случае можно было стать объектом их шантажа. За свою кровавую услугу они вытянули бы все жилы.

К тому же за этими бандитами наверняка числились и другие преступления. Они каждый день ходили по лезвию бритвы и не завтра, так послезавтра все равно попали бы в руки милиции. Не исключено, что, спасая свои шкуры, они будут сдавать друг друга, каяться следователям в грехах и в первую очередь расскажут о заказе Сухорукова. В этом не стоило сомневаться — выгораживать его никто не станет. В общем, общение с такими людьми по многим причинам было опасным.

Необходимо было позаботиться об относительно надежной прослойке между ним и наемными убийцами. Хотя стопроцентной гарантии здесь, конечно, не могло быть. Все равно останутся следы, свидетели. Однако они должны быть более или менее предсказуемыми. И после долгих раздумий Арнольд решил наведаться к одному старому знакомому, которого звали Марат Асатов.

Этот человек уже много лет арендовал площади в супермаркетах, принадлежащих холдингу Кисина. Порой это были всего лишь неиспользуемые закоулки в вестибюлях или проходы к торговым залам, где вдоль стен Асатов устанавливал игровые автоматы. Начинал он когда-то с трех «одноруких бандитов», однако год от года его бизнес расширялся. А не так давно Марат открыл казино «Пиковая дама» — не самое большое и не самое популярное в городе, но все же. Безусловно, у него должны были быть какие-то связи в криминальном мире, ведь все подобные заведения имеют «крышу». По крайней мере, он мог что-то посоветовать.

Сухорукова нельзя было назвать большим другом Асатова. Они просто много раз пересекались по делу, когда Марат приезжал в главный офис холдинга продлевать аренду площадей или заключать новые договоры. Но в обоих было так много схожего: крепкая деловая хватка, ум, жесткость, способность любыми путями добиваться своих целей, — что они невольно симпатизировали друг другу. Тем более что и разница в возрасте составляла у них не более трехчетырех лет.

Походили они даже внешне. Марат был невысок, сухощав, любил дорогие строгие костюмы и шелковые галстуки по цене недельного отдыха в Сочи. А в общении с другими людьми самой заметной его чертой была ироничность.

В казино «Пиковая дама» Сухоруков приехал в середине дня. Предварительно он созвонился с Асатовым, и поэтому на входе его уже ждали. Узнав, кто пожаловал, один из охранников повел Арнольда в кабинет хозяина.

Им пришлось пройти через игровой зал, где было установлено штук десять столов с рулеткой и примерно столько же для игры в покер. Хотя казино работало круглосуточно, в эти дневные часы посетителей практически не было. Только у одного стола с рулеткой сидели два пьяненьких мужика средних лет. Перед ними стояло по рюмке водки — то ли они начали слишком рано, то ли поздно заканчивали.

Кабинет Асатова был небольшим, но обставленным дорогой мебелью. На полу лежал толстый персидский ковер, а на стенах висели помещенные в золоченые рамки фотографии знаменитостей, успевших посетить это казино, с дарственными надписями. Сам хозяин чуть ли не утопал в громадном кресле, кожаная обивка которого была прибита к спинке большими медными гвоздиками с фигурными шляпками. Он попыхивал толстой гаванской сигарой, распространявшей приятный аромат.

Гостя Асатов принял очень радушно. Он усадил Сухорукова на диван, предложил ему коньяку, распорядился по телефону принести из бара кофе, одновременно задавая множество самых разных вопросов:

— Как Михал Михалыч?

— Все такой же румяный. Чистый младенец.

— Его бизнес?

— Нормально.

— Ты по-прежнему тащишь на себе все его дела?

— А кто еще позаботится о старике?

— Вы прямо как отец и сын, — сверкнул своими ровными зубами Марат.

Когда ушла приносившая кофе официантка и они уютно расположились друг против друга, Сухоруков, грея бокал с коньяком в руке, отдал должное хозяину:

— У тебя очень неплохой кабинет. И заведение чрезвычайно симпатичное.

В ответ Асатов пожал плечами, одновременно и соглашаясь с этим словами и в то же время говоря, мол, бывают и лучше. Скромность, смешанная с достоинством.

— Надо будет как-нибудь провести здесь вечерок, — добавил Арнольд.

В ответ Марат сдержанно засмеялся:

— Я же знаю, что ты в казино не ходишь. Иначе уже не раз побывал бы у меня. Так что не надо жертв. А если ты хочешь подлизаться, то это лишнее. Я тебя и так люблю. — И без паузы спросил: — Какие-то проблемы?

— Как тебе сказать…

— Говори прямо.

Сухоруков немного подумал, подбирая слова, а скорее, лишь сыграл нерешительность.

— В общем, есть один человек, который мешает мне жить. Мне и моему шефу.

— Конкурент?

— Если бы. С ними мы умеем разговаривать. В данном случае, речь идет о ситуации совершенно нетипичной. Я не буду говорить о какой конкретно, но с создавшим ее человеком вопрос хотелось бы решить… радикально. А в этом я не силен.

— Насколько радикально? — уточнил Асатов, совершенно не изменившись в лице.

— Радикальнее некуда.

— Понятно…

— Только я не хотел бы, чтобы впоследствии можно было установить какую-то связь между мной и… тем, что случится, — поспешно и немного путано объяснил Арнольд. — В принципе, это возможно?

Асатов встал и подошел к столу, где с появлением гостя он оставил в пепельнице сигару. Ему понадобилось время, чтобы заново раскурить ее.

— Наверное, возможно, — уже все обдумав, сказал он. — Однако, насколько я понял, ты хочешь, чтобы тебе помог именно я, правильно?

— Естественно. Иначе, зачем бы я все это рассказывал…

— Я бы с удовольствием, но это не мой бизнес.

— Марат, я в безвыходном положении! — зарумянившись, жестко бросил Сухоруков.

Он понимал, что его собеседник просто набивает себе цену, и в другой ситуации немедленно ушел бы, — не из кабинета, так от темы, — но только не сейчас. Не время было показывать характер. Беглец скрывался где-то в городе и в любой момент мог натворить все, что угодно.

— В принципе, я слышал, что можно заказать такую услугу, — задумчиво поднял глаза к небу, словно что-то вспоминая, хозяин кабинета. — Заказать у настоящих профессионалов. Причем практически анонимно.

— Ты сделал бы большое одолжение…

— Так-так-так, так-так-так… — забормотал Асатов, теперь выпячивая нижнюю губу. — Ну, хорошо, я поищу каналы… — Он не собирался перегибать палку и быстро снял напряжение. — Надеюсь, ты имеешь зуб не на президента страны или на кого-нибудь из правительства?

Шутка была оценена. В ответ раздалось негромкое, уважительное хихиканье.

— Те, кого ты назвал, безусловно, мешают мне жить, но я реалист. У меня не хватит денег их заказать, — подхватил Арнольд. — Нет, речь идет о самом обычном человеке. За ним не стоят ни деньги, ни власть.

— Ты можешь его назвать?

— Федор Чернов. Он — всего лишь дизайнер. Правда, довольно известный.

На мгновение приподнятая бровь показала, что Асатов удивлен. Но он не позволил себе уточнить, чем же насолил Кисину и Сухорукову этот человек.

— Проблема заключается еще и в том, — добавил Арнольд, — что этот парень сейчас скрывается.

— Значит, его найдут. Не волнуйся. Это просто обойдется тебе несколько дороже.

— Но я хотел бы, чтобы его не только нашли и… в общем, ты понимаешь. Хотя такой вариант меня тоже устраивает…

— А что?

— Было бы лучше, если бы он вообще исчез.

— Доплатишь исполнителям еще немного. Вопрос лишь в деньгах, — приятно улыбнулся Марат. — В данном случае скупиться, думаю, не стоит.

Сухоруков тоже улыбнулся, но чувствовал он себя не очень комфортно, можно даже сказать, гадко.

— А сколько я должен заплатить тебе?

— О чем ты говоришь?! — оскорбился Асатов, пуская клубок ароматного дыма. — Я же тебе сказал, что это вообще не мой бизнес! И если помогу, то только по старой дружбе! Какие между нами могут быть счеты?!

Уже по пути в офис Арнольд еще раз вспомнил благородное возмущение Марата. Оно было прекрасно разыграно. Но, безусловно, счет Асатов все равно выставит и даже неоднократно. Если бы он не собирался ничего получить взамен, то даже не стал бы на эту тему разговаривать. Возможно, Кисину придется скинуть арендную плату за помещения, где установлены игровые автоматы или простить какие-то долги. «Пусть попыхтит! — зло подумал Сухоруков о своем шефе. — Он тоже должен расплачиваться!»