В конце марта 1924 года комиссия египетских ученых под руководством Лако возобновила работы в гробнице Тутанхамона. Начальник Управления праздновал победу – Картер уехал из страны, уверенный, что больше не вернется. Министр общественных работ не скупился на похвалы в адрес Лако, ведь француз помог Египту одержать великую победу! А патриоты сделали Тутанхамона своим союзником. Фараон якобы проклял колониалиста Картера, и тот был вынужден убраться, поджав хвост.

Лако занялся своим любимым делом – инвентаризацией! Человек методичный, скрупулезный, он обожал классифицировать, нумеровать, составлять карточки и описи. Им овладел восторг!

Гургар попытался вмешаться, однако его быстро поставили на место. Тогда он стал незаметно следить за Лако. Начальник все прибрал к рукам – не только древности, но и фотоматериалы, химикаты, оборудование реставрационной мастерской, личные вещи археологов и даже их продовольствие!

В гробницу Сети II, где кипела работа, ворвался Герберт Винлок. Лако лично вскрывал каждый ящик. Затем на содержимое набрасывались его помощнички.

– От имени исследовательской группы Говарда Картера и музея «Метрополитен» – протестую!

– К чему, любезный Винлок? Мы просто исполнители!

– Не самые лучшие, хочу заметить.

– Какая разница! Картер отлично ориентировался в Долине. Тут в его дневнике написано – «склад». Где он находится?

– Я этого не знаю, а помощники Картера вам вряд ли что-нибудь скажут из чувства солидарности.

– Все знает бригадир! Советую спросить его, и побыстрее! Это в ваших же интересах.

Винлок пошел к рейсу. Гургар сидел на самом солнцепеке, будто желая изжариться. Винлок спросил, где находится склад. Молчать было бесполезно. Если не он, то какой-нибудь рабочий обязательно покажет склад Лако за соответствующую мзду.

Через несколько минут слесарь уже вскрывал дверь усыпальницы Рамсеса XI, где Картер хранил кое-какую утварь и ящики. Один из прихвостней Лако, маленький усатый египтянин, чересчур разгорячился. Лако сделал ему замечание и напомнил, что инвентаризация – дело основательное, не терпящее суеты. Тот ринулся в глубь гробницы, а Лако начал, по своему обыкновению, от входа. Он умилился, найдя тетрадь с описью, которая была составлена именно так, как ему нравилось – ясно и четко. Картер снабдил каждый предмет инвентарным номером, упаковал и нанес номер на ящик – изнутри и снаружи. В глубине души Лако им восхищался. От такого сотрудника он бы и сам не отказался!

Тем временем египтянин обнаружил ящики с надписью «Фортнум энд Мэйсон». Два оказались пусты, и он их резко отшвырнул. Лако пришлось снова призывать его к порядку.

– Оставьте! Это тара.

– Здесь, здесь! – закричал тот.

На ящике значилось «вино красное». «Наверное, египтянин недоволен тем, что иностранцы пьют спиртное», – подумал Лако и терпеливо сказал:

– Не обращайте внимания.

– Нет, нет! Откройте его сами!

Лако уступил и вскрыл ящик. Внутри оказалась обернутая ватой голова из раскрашенного дерева.

– Голова! Ее нет в списках! – удовлетворительно заявил египтянин. – Вот доказательство того, что Картер – вор! Надо немедленно телеграфировать премьер-министру, чтобы на негодяя завели уголовное дело!

– Сначала надо во всем спокойно разобраться, – задумчиво сказал Лако. Он был уверен, что Картер сможет все объяснить. Но египтянин не унимался.

– Картер – вор! Картер – вор! – вопил он, призывая коллег. Прослышав о находке, те стали бесноваться. Лако впервые пожалел об отсутствии археолога. Картер, конечно, неприятный тип, но уж точно не вор! Очевидно, все было подстроено, а он сам – высокопоставленный и законопослушный чиновник с безукоризненным послужным списком – стал невольным соучастником этой отвратительной инсценировки.

* * *

Винлок отправил телеграмму Картеру в Лондон. Она была написана специальным шифром «Метрополитен». Винлок не скрывал, что дело плохо. Находку уже доставили в Каир, премьер-министр торжествовал. Картеру следовало немедленно протелеграфировать Лако и объяснить странное местонахождение головы, иначе все могло зайти слишком далеко!

Картеру стало противно. Он даже пожалел, что прочел телеграмму. Мало того, что он презренный колониалист, так теперь еще и вор! Понятно, что задумали египетские власти! Но нет, надо бороться! Пока жив, он будет стремиться к справедливости!

Картер воззвал к бессмертному духу Тутанхамона. Отказаться от изучения гробницы фараона, которым он грезил с юношеских лет, было бы по отношению к самому себе невероятной подлостью! Говард твердо знал, что его предназначение в том, чтобы служить Тутанхамону, Египту и всему человечеству!

Он взял ручку и написал Лако. Находка не была занесена в официальный реестр, (который, кстати, он не спрятал и не украл), потому что должна была подвергнуться реставрации. Все это мог подтвердить Каллендер.

* * *

Перед Лако лежали четыре документа.

1. Статья непримиримого врага Картера Брэдстрита, где тот выражал свое удовлетворение в связи с изгнанием дерзкого археолога, пытавшегося бороться с прессой. Всем, кто посмеет ограничивать свободу слова, грозила та же участь!

2. Извещение о расторжении договора с вдовой графа Карнарвона.

3. Телеграмма самого Картера.

4. Текст нового договора, составленный министром общественных работ. Тот намеревался самым строгим образом руководить археологией, не спрашивая мнения начальника Управления раскопками и древностями.

Получалось, что сам Лако оказался жалкой марионеткой в умелых руках политикана и сложил голову вместе с Картером!