Пити пообещал себе, что, если останется живым после этого безумного предприятия, непременно сживет Икеша со свету. Проклятый нубиец сумел воспользоваться обстоятельствами, чтобы избавиться от соперника, и, к несчастью для Пити, верховный военачальник согласился с его мнением: более красноречивого посланника, чем его собственный советник, не найти!

Дабы противник не усомнился в добрых намерениях ливийцев, Пити отправился в путь в сопровождении десятка безоружных солдат. Шпионы Крокодила, сменяя друг друга, довели маленький отряд до канала, в котором стояли корабли Нармера.

Вскоре делегацию заметил часовой и тотчас же подал сигнал тревоги. Пити имел возможность убедиться в эффективности системы защиты противника: солдаты Нармера сразу же окружили чужаков. Ливийцы попадали на землю, раскинув руки.

— Я — посол верховного военачальника ливийцев, — проговорил Пити. — Я пришел сообщить царю Нармеру, что мой повелитель готов подчиниться ему!

Заинтригованный такими речами, командир сторожевого отряда отправил посланца к своему царю. Вызывавшему подозрение послу и его свите он приказал связать руки за спиной.

* * *

Пити, подталкивая в спину, подвели к сходням. Он поднялся на корму построенного из дерева судна, одного из многих, и Удивился тому, что оно оказалось таким большим. Советник Уаша дрожал всем телом, решив, что пришел его смертный час.

Единственное, что он мог сделать, чтобы спасти свою жизнь, — это, совладав с паникой, убедить Нармера выслушать его.

Царь стоял прямо перед ним, скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на посланника. Справа от него встала царица Нейт, жрица и могущественная колдунья, слева — Скорпион, в доблести и силе которого не усомнился бы даже тот, кто видел его впервые.

Пити никак не мог сообразить, с чего начать. Последние силы оставили его. Посланник Уаша упал на колени, глаза его наполнились слезами.

— Ты правда ливиец? — удивился Скорпион. — Я подозревал, что они трусы, но чтоб такие!

— Я… Я Пити, советник Уаша, нашего верховного военачальника. И я пришел с важным посланием от моего повелителя.

Пити не поверил своим ушам: неужели ему удалось это сказать? Он покраснел и от избытка чувств потерял сознание.

Скорпион плеснул на него водой.

— Вставай, ливиец, и говори без опаски! Если же сказать тебе нечего, я сам тобой займусь!

Пити встал, покачиваясь. Через какое-то время ему удалось наконец собраться с силами.

— Мой повелитель готов покориться царю Нармеру. Клянусь, это правда!

— Маловероятно, — рассудил Скорпион.

— Крепость, преграждавшая путь на Север, разрушена, ваш флот не имеет себе равных! Мы не хотим все погибнуть в этой войне! Поэтому верховный военачальник желает встретиться с вашим повелителем и заключить с ним мир, считая, что это будет выгодно обеим сторонам.

— И в чем же он видит свою выгоду? — спросил Нармер.

— Ты дашь ему земли и назначишь главнокомандующим армией, которая будет охранять твою страну и не допустит мятежей ни на Севере, ни на Юге. Мой господин понимает, что война заберет много жизней и выиграть ее он все равно не сможет. Поэтому лучше заключить мир.

Даже Скорпион выглядел озадаченным. Неужели поражение Льва, шумеров и Крокодила заставило повелителя ливийцев пересмотреть свои планы и покориться сильному противнику?

— И где же верховный военачальник рассчитывает встретиться с Нармером? — спросила царица Нейт.

— Пускай царь сам выберет подходящее место.

Ноги у Пити ослабли, и он снова упал на колени. Больше доводов у него не было. Оставалось лишь ждать: либо ему поверят, либо прикажут казнить.

Скорпион схватил его за загривок и поставил на ноги.

— Иди отдохни и поешь. Позже царь объявит свое решение.

* * *

Глава клана аистов и генерал Густые Брови внимательно выслушали рассказ Скорпиона о посольстве Пити. После этого Нармер и Нейт попросили их высказать свое мнение.

— Похоже, потеряв крепость, Крокодил пересмотрел свои планы, — сказала пожилая целительница. — Думаю, это он убедил верховного военачальника отказаться от мысли завоевать всю страну. Что, если эти переговоры и вправду приведут нас к миру?

— Этого не будет! — воскликнул Скорпион. — Я все обдумал и теперь уверен, что нас заманивают в хитроумную ловушку!

— Может, да, а может, и нет… — пробормотал себе под нос Густые Брови. — Ливиец не стал выдвигать жестких условий и предоставил царю право выбрать место, где будут вестись переговоры. Эти завоеватели — трусы! Если бы я с армией Быка был на Севере, когда они вторглись на наши земли, я бы развеял их в прах! Ливийцев много, но они нас боятся, а их военачальник думает только о том, как спасти свою шкуру.

— Он хочет большего, чем спасти свою жизнь, — напомнила Нейт. — Он желает стать главнокомандующим нашей армии.

— Об этом не может быть и речи! — воскликнул Густые Брови, багровея.

— Ты сам это сказал! — заметил Скорпион. — Никаких сделок с врагом!

— Разве не стоит ради восстановления мира пойти на некоторые уступки? — спросила Аистиха. — Можно не принимать условий, выдвинутых Уашем, но все же попытаться с ним договориться. Он должен покориться тебе безоговорочно, а его солдаты пускай сложат оружие.

— У нас нет права на ошибку, — резко возразил Скорпион. — Крокодил и правитель ливийцев хотят нас уничтожить, и это мирное посольство — лишь попытка ввести нас в заблуждение. Не будем больше слушать этого Пити и отправим Уашу его труп!

— Значит, ты не веришь, что мир между нами и ливийцами возможен? — спросила Аистиха.

— Сейчас — время войны, и только войны! Отрицать это — все равно что добровольно отдать завоевателям победу и обречь нас всех на гибель.

Все присутствующие ждали решения Нармера, однако государь встал и спустился по сходням на берег.

Скорпиону хотелось немедленно последовать за ним. Взглядом он спросил мнения Нейт. Царица кивнула.

* * *

Нармер все еще не пришел в себя после напряжения, которое он испытывал во время штурма крепости. Раньше ему, унаследовавшему души глав исчезнувших кланов, не доводилось ощущать ярость, способную смести с лица земли препятствия, которые казались нерушимыми. Он ощутил невероятную мощь Быка, стал столь же неистовым, как Лев, могучим, как Слониха, и храбрым, как Орикс. Нежность и рассудительность Газели казались ему чем-то нереальным, недостижимым… И все же хрупкая Газель, отдавшая жизнь ради мира, сумела привить Нармеру свои идеалы, и пожилая Аистиха продолжала ее старания.

— Не дай ввести себя в заблуждение, — посоветовал своему названому брату Скорпион. — Ливиец вместе со своим союзником Крокодилом приготовил тебе западню!

— Что, если страх подталкивает верховного военачальника к переговорам?

— Страх… Что ж, пожалуй, он и вправду нас боится. Поэтому думает только об одном: как избавиться от причины своего страха, то есть вырезать нас всех до единого! И лобовому столкновению решил предпочесть хитрость. Если ему удастся заманить тебя в ловушку и убить, он, потеряв небольшое количество солдат, посеет отчаяние в наших рядах.

— Я полностью с тобой согласен.

Скорпион немного успокоился.

— Позволишь ли ты мне отправить верховному военачальнику труп его посланника?

— Этого нельзя делать. Этот посланник проводит меня туда, где я встречусь с Уашем.

— Не понимаю тебя, Нармер!

— Мы выберем место для встречи, примем все меры предосторожности, и все равно оно станет для меня смертельной западней.

— Зачем же тогда так рисковать?

— С одной стороны, мы можем заблуждаться, приписывая ливийцам намерения нас обмануть. С другой — разрушив планы верховного военачальника убить меня, мы заставим его волноваться, а тот, кто волнуется, совершает грубые ошибки.

— При условии, что ты останешься в живых!

— Ты, конечно ж, заметил, что со мной произошло во время атаки?

Скорпион задумался, пытаясь угадать замысел своего брата. И вдруг ему все стало ясно!

— Это — наилучшее решение! — воскликнул он с воодушевлением.

Нармер же сохранял полнейшее спокойствие.

— В моем плане есть одно слабое место…

— Какое?

— Мне понадобится посланник, рассудительный и в то же время храбрый.

Скорпион ослепительно улыбнулся.

— Ты хочешь сказать, что у тебя нет достойного кандидата?