Рамзес помнил каждый камешек Долины Царей, абсолютно бесплодного огромного луга, который показал ему отец, приведя его к могиле первого из Рамзесов, основателя династии, старого визиря, призванного советом старейшин и давшего начало новой династии. Он процарствовал только два года, передав в руки Сети окрепшую власть.
С щемящим сердцем, забыв о невыносимой летней жаре, заставляющей изнемогать носильщиков, сопровождающих погребальный кортеж, младший сын Сети шел впереди и сопровождал мумию Фараона до последнего пристанища.
На мгновение Рамзес возненавидел эту проклятую Долину, укравшую у него отца и приговорившую к одиночеству. Но магия этого места снова завладела его душой — магия, несущая жизнь, но не смерть.
В тишине звучал голос предков, рассказывающий о свете, преображении и воскрешении, вызывая почитание и уважение к небесному миру, где брала начало вся земная жизнь.
Рамзес первым проник в огромную, самую длинную и глубокую усыпальницу во всей Долине. Согласно указу правителя, отныне ни одна другая не могла ее превосходить. Двенадцать жрецов несли мумию. Как хранитель традиций и преемник, Рамзес обязан был произнести речь в честь перехода покойного в потусторонний мир и возрождения в мире богов. На стенах пристанища вечности ритуальные тексты передавали весть всем грядущим поколениям.
Бальзамировщики прекрасно справились со своим делом. Лицо Сети было прекрасным и безмятежным, казалось, что глаза вот-вот распахнутся, а рот откроется, и покойный начнет говорить… Жрецы установили крышку саркофага в центре «золотого прибежища», где Исида должна была сотворить чудо, превратив смертного в бессмертного.
— Сети был справедливым Фараоном, — прошептал Рамзес, — он исполнял закон и был любим Солнцем.
Во всем Египте цирюльники работали без отдыха, сбривая бороды мужчинам в знак завершения траура. Снова женщины завязывали волосы, щеголихи отправлялись к цирюльникам.
Накануне коронования Рамзес и Нефертари собрались в храм Гурна, где совершались каждый день обряды в честь Сети, поддерживающие преображенного Фараона среди живущих. Затем пара отправилась в храм Карнак, где была принята верховным жрецом довольно сухо и без особой радости. После скромного ужина правитель с супругой отправились во дворец, устроенный внутри земного обиталища бога Амона. Поодиночке они медитировали перед основанием трона, символом изначального холма, служащего космическому океану основой времени, и иероглифом с высеченным именем богини Маат, Высшим Законом, «который всегда прямо указывает правило». Этот закон воодушевлял царственную чету, которой предстояло передать свое воодушевление всему Египту.
Рамзес чувствовал незримую близость отца, помогающего ему в эти мучительные часы, предшествующие моменту, когда его существование будет окончательно изменено. У нового Фараона теперь нет иной заботы, кроме благосостояния народа и процветания страны.
И снова эта задача наполнила его ужасом.
У него появилось желание выбежать из дворца и побежать к утраченной молодости, Красавице Изэт, удовольствию и беззаботности, но он был преемником Сети и супругом Нефертари. Ему нужно было скрыть свой страх и пережить эту последнюю ночь перед коронованием.
С исчезновением тьмы зарделась заря, объявляющая о возрождении солнца, победителя чудовища глубин. Двое жрецов, один из которых был одет в маску сокола, а другой — в маску ибиса, расположились по обе стороны от Рамзеса, символизируя собой богов Гора, защитника царства, и Тота, царя иероглифов и священной науки. Они поливали обнаженное тело правителя содержимым двух длинных ваз, очищая его человеческую сущность. Затем жрецы перед ликами богов обработали его тело, используя новые мази, с головы до кончиков пальцев ног, воздействуя тем самым на энергетические центры и даруя способность воспринимать реальность, отличную от той, что открыта для других людей.
Все это действо было похоже на создание какого-нибудь нового существа. Двое жрецов одели Рамзеса в белую повязку с золотом, форма которой не изменилась с начала ее происхождения, и прикрепили к поясу символ царского могущества — хвост быка. Молодой человек вспомнил об ужасающей встрече с диким быком, приготовленной отцом для испытания его храбрости. Сегодня Рамзес воплощал в себе силу, овладевая ею сознательно.
Потом жрецы украсили шею Рамзеса колье из цветного жемчуга в шесть рядов, бицепсы и запястья — медными браслетами и обули в белые сандалии. Затем они дали ему белую булаву, с которой он будет сражаться с врагами, и опоясали лоб золотой повязкой, название которой означало «интуитивное видение».
— Принимаешь ли ты испытание властью?
— Я принимаю его.
Гор и Тот взяли Рамзеса за руку и проводили его в другую комнату. На троне лежали две короны. Охраняя их, жрец надел маску бога Сета. Тот отступил, Гор и Сет расцеловались по-братски. Несмотря на бесконечную вражду, они должны соединиться в одном существе Фараона.
Гор поднял красную корону Нижнего Египта, сделанную в виде бархатной шапочки, закрученной в спираль, и надел на голову Рамзеса. Потом Сет взял белую корону Верхнего Египта в форме овала, завершенного куполом.
— «Обе могущественности» соединились для тебя, — молвил Тот, — ты управляешь и объединяешь Красную и Черную Земли, ты из тростника Юга и пчелы Севера заставляешь зеленеть Две Земли.
— Ты один можешь сблизить обе короны, — подхватил Сет, — божественная сила, содержащаяся в них, уничтожит захватчика.
Гор протянул Фараону два жезла; первый носил имя «хозяина могущества» и служил для посвящения приношений, второй именовался «хозяином магии» и был выполнен в виде посоха пастуха, поддерживающего народ в единстве.
— Настало время для появления твоей славы, — проговорил Тот.
Предшествуемый тремя божествами, Фараон вышел из потайных залов и направился из большого двора под открытым небом в Карнак.
На помосте и под сводом стоял скромный и простой позолоченный деревянный трон.
Бывший трон Сети со времен официальных церемоний.
Чувствуя сомнения сына, Туйя сделала три шага к нему и склонилась в поклоне.
— Пусть Ваше Величество поднимется, как новое солнце, и займет место на троне живущих.
Рамзес был взволнован этой данью уважения, оказанной ему вдовой покойного фараона и матерью, которую он будет боготворить до последнего вздоха.
— Вот завещание богов, оставленное тебе Сети, — вымолвила она, — он узаконил твое царствование, как свое и как царствование преемника.
Туйя передала Рамзесу медный футляр, содержащий папирус, написанный рукой Тота на заре цивилизации и сделавший Фараона наследником Египта.
— Вот твои пять имен, — сказала царица-мать светлым и степенным голосом, — всемогущий Бык, любящий порядок; защитник Египта, сдерживающий чужие страны; содержатель войск и величественный победитель, выбранный Солнцем, таким же могущественным, как и Правило; Сын Солнца, Рамзес.
За этими словами наступила всеобщая тишина.
Даже Шенар, забыв о честолюбии и злобе, поддался магии этих мгновений.
— Эта царственная пара управляет Египтом, — продолжила Туйя, — выйди, Нефертари, и подойди к Фараону. Ты теперь стала Великой Супругой Фараона и повелительницей Египта.
Несмотря на торжественность ритуала, Рамзес был взволнован красотой молодой женщины, у него появилось желание прижать ее к себе. Одетая в длинное льняное платье, украшенная золотым колье, с серьгами из аметиста и браслетами из яшмы, она взглянула на Фараона и произнесла древнюю фразу.
— Я узнаю Гора и Сета, объединенных в единое целое. Я воспеваю твое имя, Фараон, вчера, сегодня и завтра. Твое слово заставляет меня жить. И заклинаю тебя от зла и опасности.
— Я признаю тебя царицей Двух Земель и всех земель, благость которых огромна и радует мою мать и мою божественную супругу, которую я люблю.
Рамзес водрузил на голову Нефертари корону, украшенную двумя высокими перьями, делающую великую царственную супругу связанной с властью Фараона.
Освещаемый солнечными лучами, сокол с широкими крыльями закружился над царственной парой, будто выслеживая добычу. Внезапно он направился к Рамзесу со скоростью, с которой даже лучник не мог действовать.
Крик изумления и страха вырвался у присутствующих, когда огромная хищная птица села на плечо Рамзеса.
Сын Сети не двигался. Нефертари продолжала пристально смотреть на него.
В течение долгих минут изумленные придворные присутствовали при чуде — явлении сокола Гора, защитника царства, и его встречи с человеком, выбранным для управления Египтом.
Потом птица улетела к солнцу, легко и спокойно взмахивая крыльями.
В двадцать седьмой день третьего месяца лета состоялось восхождение на трон Рамзеса.