Серраманна не очень-то умел писать письма. Он ограничился тем, что рассказал все Амени, а тот, в свою очередь, записал это на папирусе и передал Рамзесу. Никто не знал грека, завербованного из-за подходящего телосложения. Внезапная смерть лишила Фараона точной информации, но он ни разу не упрекнул сарда, бдительность которого оказалась на высоте.

На этот раз напали не на Фараона, а на кабинет и дела государства. Преступник хотел найти документы и секретные сведения об управлении страной.

Попытка покушения со стороны Менелая не предполагала ничего, кроме мести. Это же неудавшееся ограбление было не очень понятно.

Кто послал этого грека, который прятался в тени, желая противодействовать Фараону? Конечно, еще был Шенар, брат, утративший значение, бездеятельный и спокойный с самого коронования.

Эта маска скрывала ход тайной деятельности, ведущейся с еще большим усердием, чем прежде.

Роме склонился перед Фараоном.

— Ваше Величество, пришел посетитель.

— Проводи его в сад, в беседку.

Рамзес был одет в простую белую набедренную повязку; единственное украшение — золотой браслет на правом запястье. Он сосредоточился на несколько мгновений, осознавая важность этой встречи, от которой во многом зависела судьба Египта. Фараон расположился в элегантной деревянной беседке в тени ивы. На низком столе лежали виноград с ярко-красными ягодами и свежий инжир. В кубки было налито легкое, приятное и незаменимое в сильную жару пиво.

Верховный жрец Амона сидел в удобном кресле с мягкими подушечками, опустив ноги на специальную скамеечку. Парик, льняное платье, огромное ожерелье из жемчуга и лазурита, придавали ему гордый вид.

Заметив Фараона, верховный жрец поднялся и поклонился.

— Вам подходит это место?

— Я благодарю Ваше Величество за этот выбор. Здешнее тепло благоприятно для меня.

— Как ваше здоровье?

— Я уже не молод. И трудно спорить с этим.

— Я отчаялся вас увидеть.

— Напрасно, Ваше Величество. С одной стороны, я должен оставаться в комнате на некоторое время. А с другой стороны, я надеялся приехать в сопровождении управляющих из Южного Египта и Северного и наместника Нубии.

— Какая делегация! Они отказались от вашего предложения?

— Сначала нет, а потом да.

— Почему они изменили мнение?

— Они высшие чиновники и не желают сердить Ваше Величество. И все равно я сожалею об их отсутствии.

— Если вы говорите правду, то вам нечего бояться.

— Вы верите в это?

— Как служитель Закона Маат я говорю напрямик.

— Я обеспокоен, Ваше Величество.

— Могу ли я помочь вам рассеять облака?

— Вы интересовались состоянием богатств Карнака?

— Я узнал о них.

— И какой вы сделали вывод?

— Что вы замечательный управляющий.

— Это упрек?

— Конечно, нет. Наши предки научили нас, что торжество праведности сопровождается благосостоянием народа. Фараон обогатил Карнак, и вы заставите процветать эти богатства.

— Есть какой-то упрек в тоне вашего голоса.

— Не больше, чем озадаченность. А есть ли основания к вашему беспокойству?

— Поговаривают, что слава и богатство Карнака вызывают опасения Вашего Величества и что вы желаете распределить эти богатства между другими храмами.

— Кто это утверждает?

— Слухи…

— А вы придаете им значение?

— Когда они становятся настойчивыми, можно ли ими пренебрегать?

— А что вы сами думаете по этому поводу?

— Что вы, Ваше Величество, будете рассудительны и не измените настоящую ситуацию, дабы следовать разумной политике вашего отца.

— К несчастью, его царствование было коротким и все же он осуществил необходимые реформы.

— Карнаку не нужны никакие преобразования.

— Это не мое мнение.

— Моя настороженность оправданна.

— Но не обеспокоен ли и я?

— Я не совсем понимаю.

— А является ли верховный жрец Амона еще и преданным служителем Фараона?

Жрец отвел глаза в сторону. Для приличия он съел инжир и выпил немного пива. Простота одежды Фараона выглядела странно рядом с изысканной элегантностью не привыкшего к прямым нападкам собеседника. Жрец был обеспокоен и едва переводил дыхание.

— Что заставило вас сомневаться, Ваше Величество?

— Расследование Амени.

Верховный жрец побагровел.

— Этот уродливый писарь, пройдоха, эта крыса, этот…

— Амени мой друг, единственной целью которого является служение Египту. Я не позволю никаких оскорблений в его адрес, кто бы это ни говорил.

Жрец начал бормотать что-то невнятное.

— Извините меня, Ваше Величество, но его методы…

— Кажется ли он вам жестоким?

— Нет, но он ожесточеннее шакала, пожирающего добычу.

— Он делает свою работу добросовестно и не пренебрегает ничем.

— Вы можете в чем-то меня упрекнуть?

Рамзес внимательно посмотрел на жреца.

— А вы не знаете, в чем?

Жрец отвернулся во второй раз.

— Не вся ли египетская земля принадлежит Фараону? — поинтересовался Рамзес.

— Так повелевает завет богов.

— Но Фараон должен покровительствовать справедливым, умным и смелым людям, заслуживающим уважения.

— Так повелевает обычай.

— А может ли верховный жрец Амона поступать так же, как Фараон?

— Он его представитель в Карнаке.

— Не зашли ли вы слишком далеко с этим представительством?

— Я не понимаю…

— Вы уступили земли частным лицам, которые оказались обязанными вам, сказать точнее, военным, верность которых завтра, возможно, встанет под сомнение. Вам нужна целая армия для защиты личных владений?

— Это просто совпадение, Ваше Величество. Вам это кажется.

— Три города приютили у себя три главных храма страны: Гелиополис — священный город созидательного света Ра, Мемфис — Птаха, создающего речь и дарующего жизнь ремесленникам, Фивы — Амона, загадочного бога, настоящую форму которого никто не знает. Мой отец считал, что равновесие удерживалось благодаря этим трем владычествам. Вы разорвали эту гармонию, и город Фивы стал напыщен и тщеславен.

— Ваше Величество! Вы оскорбляете Амона?

— Я разговариваю с верховным жрецом и отдаю приказ прекратить вашу деятельность, посвятите себя размышлениям и практике ритуалов.

Жрец с трудом встал.

— Вы прекрасно знаете, что это невозможно.

— Почему?

— Мои обязанности одновременно духовные и административные так же, как и ваши!

— Карнак принадлежит Фараону!

— Никто этого не отрицает, но кто же будет управлять его другими областями?

— Человек, которого я назначу.

— Вы разрушите нашу иерархию! Не совершайте этой ошибки, Ваше Величество. Вы противопоставите себя служителям Амона и нанесете тем самым непоправимый вред.

— Можно считать это угрозой?

— Советом опытного человека молодому правителю.

— Вы думаете, я ему последую?

— Царствовать — трудное искусство, требующее хороших отношений, в том числе и со жрецами Амона. Конечно, я буду повиноваться вашим указаниям, какими бы они ни были, оставаясь вашим верным слугой.

Вопреки видимой усталости, жрец снова обрел уверенность в себе.

— Не развязывайте бесполезную войну, Ваше Величество, иначе вы много потеряете. Вы в восторге от прошлого царствования? Подумайте как следует и ничего не меняйте. Боги в ужасе от бесчинств. Вспомните жалкое поведение Эхнатона по отношению к Фивам.

— Петли в вашей сети, кажется, хорошо заплетены, но клюв сокола может разорвать их.

— Какая энергия растрачивается попусту! Ваше место не здесь, а в Мемфисе. Египту нужна ваша сила для охраны от варваров, которые только и думают о завоеваниях. Позвольте мне управлять этим районом, и я поддержу ваши усилия.

— Я подумаю об этом.

Верховный жрец улыбнулся.

— К пылкости добавляется ум. Вы будете Великим Фараоном, Рамзес.