Роме не знал с чего начать, столько работы и столько забот доставила ему подготовка к этому путешествию из Фив в Мемфис. Каждый горшок с кофе должен был быть проверен, стулья и кровати должны были быть удобными, отдых на корабле должен был быть таким же, как и на берегу, собака и лев Рамзеса должны были получать питательную и разнообразную пищу. К тому же этот повар, который только что заболел, и эта прачка, которая опаздывала, ткачиха, которая ошиблась при отправлении белья!

Рамзес уже сделал все необходимые указания, и они все были выполнены. Роме, который старался сделать жизнь Фараона более комфортной, вызывал восхищение у Рамзеса, такого молодого и энергичного. Естественно, Роме был груб со своими подчиненными и казался невыдержанным и вспыльчивым. Но он был похож на сокола, парящего в небе; словно защищая его, Роме хотел показать свою преданность, даже если для этого придется потерять покой и сон.

На мостике царского корабля появился управляющий Рамзеса, несший корзину со свежими фигами. Серраманна тут же подошел к нему.

— Обязательный обыск.

— Я управляющий Его Величества!

— Обязательный обыск, — повторил сард.

— Ты хочешь скандала?

— А что, у тебя совесть не чиста?

Роме весь дрожал от страха.

— Что ты хочешь сказать?

— Либо ты согласишься, и все будет нормально, либо не согласишься, и тогда ты уж от меня не улизнешь.

— Сард, ты сумасшедший! Если ты такой подозрительный, неси эту корзину сам. А мне еще нужно сделать сотню дел.

Серраманна снял белую салфетку, которой были накрыты фрукты. Фиги были превосходны, но не скрывается ли среди них смертельная опасность?

Он выкладывал их из корзины одну за другой и складывал на причал. При каждом жесте он ожидал увидеть хвост ядовитого скорпиона.

Когда корзина оказалась пуста, ему ничего не оставалось делать, как сложить все обратно.

Прекрасная Изэт была восхищена.

Она поклонилась Рамзесу.

Он взглянул на нее со сдержанной нежностью.

— Неужели ты стала такой хрупкой?

— Может быть, Ваше Величество.

Ее лицо казалось серьезным, почти беспокойным, но глаза весело улыбались.

— Ты чем-то огорчена?

— Ты приказываешь рассказать тебе о моих печалях?

Они сели на невысокую скамейку рядом друг с другом.

— У меня есть несколько минут для личных дел.

— Вот какова жизнь Фараона?

— Я больше не принадлежу самому себе, Изэт; дел гораздо больше, чем времени, так-то вот.

— Твои придворные вернулись в Мемфис?

— Да.

— Я должна что-то сделать для тебя? Должна ли я ехать с тобой или остаться в Фивах?

— Ты догадываешься о причине моего молчания?

— Это молчание давит на меня.

— Ты можешь выбирать, Изэт.

— Почему?

— Я люблю Нефертари.

— Но меня ты тоже любишь, не так ли?

— Ты должна ненавидеть меня.

— Ты управляешь страной, но разве можешь ты понять сердце женщины? Нефертари необыкновенная, не то, что я. Но ни она, ни ты, ни даже боги не могут помешать мне любить тебя, куда бы ты меня ни отправил. Почему вторая жена не имеет право на счастье? Умеет ли Нефертари ценить каждую минуту, проведенную с тобой? Видеть тебя, говорить с тобой, разделять каждое мгновенье твоей жизни — это то счастье, которое я не отдала бы никому.

— Что ты решила?

— Я уезжаю в Мемфис вместе с твоими придворными.

Сотни людей провожали Рамзеса и Нефертари. Царский эскорт, состоящий из сорока кораблей, покидал Фивы. Назначение верховного жреца Амона прошло без всяких волнений, правитель города сохранил свой пост, впрочем, как и советник. Во время своего пребывания в Фивах придворными Фараона были даны великолепные пиры, люди радовались хорошему урожаю, который обещал процветание и достаток всей стране.

Роме решил отдохнуть несколько минут. На корабле Фараона не было никаких дурных новостей, за исключением этого сарда, который не прекращал шпионить за всеми. Он, наверное, обыскал каждое помещение и каждого члена команды. У этого чужака когда-нибудь возникнут серьезные проблемы, его никто не любит. Он презирает всех вокруг, и лишь его приближенность к Фараону позволяет ему всех оскорблять. Но сколько еще продлится это покровительство?

Управляющий проверил качество царских постелей, надежность кресел, убедился в качестве блюд, которые подавались на обед, проверил даже воду, которую приготовили для льва и собаки Фараона. Из одного из окон в комнате Нефертари, Рамзес смотрел на измученного Роме.

— Ну вот, наконец, мой управляющий занят своими прямыми обязанностями. Какой приятный сюрприз, ты не находишь?

На лице Нефертари лежала тень усталости. Рамзес сел рядом и обнял ее.

— Серраманна не разделяет твоего мнения. Роме кажется ему подозрительным.

Фараон был очень удивлен.

— Почему?

— Серраманна очень подозрительный и всегда начеку.

— Подозревать Роме нет никакого смысла!

— Я надеюсь.

— Ты тоже сомневаешься в его честности?

— Мы его еще плохо знаем.

— Я дал ему этот пост, о котором он так мечтал.

— Я хочу, чтобы Роме доказал, что я не права.

— У тебя есть точные факты?

— Ничего, кроме подозрений Серраманна.

— У тебя очень пронзительный взгляд.

Она положила голову на плечо мужа.

— Тебе ничего не должно быть безразлично, Рамзес; либо тебе помогут, либо тебя возненавидят. Твоя сила так велика, что люди завидуют и упрекают тебя за нее.

Фараон лег на спину, Нефертари свернулась калачиком рядом с ним.

— Может, мой отец обладал большей силой, чем я?

— Вы такие разные и такие похожие. Не произнося ни слова, Сети мог доказать свою силу и власть. Он обладал мистической силой; ты же словно огонь, ты без труда прокладываешь свою дорогу.

— У меня есть план, Нефертари, грандиозный план.

— Один?

— План действительно грандиозный. Я вынашиваю его с самой коронации. Мне кажется, это необходимость, я не могу отступить от него. Если мне удастся осуществить его, Египет будет потрясен.

Нефертари нежно поглаживала его лоб.

— Этот план пока лишь мечта?

— У меня есть возможность воплотить эту мечту в реальность, но я жду знака.

— Почему ты колеблешься?

— Небеса должны благословить меня.

— Ты хочешь сохранить это в тайне?

— Сказать — значит воплотить в жизнь. Но ты моя жена, ты должна знать все, что у меня на душе.

Нефертари слушала Рамзеса с загадочной улыбкой. Грандиозный… Да, план Фараона был действительно грандиозным.

— Ты прав, надо дождаться благословения небес, — сказала она.

— Если его не будет…

— Оно обязательно будет. Наша задача — услышать его.

Рамзес смотрел на свою жену. Ее называли «красавицей из красавиц». Она была похожа на идеальную женщину для любовной поэмы, она была словно фарфоровая статуэтка, словно нимфа, вышедшая из священных вод.

Фараон приложил ухо к животу Нефертари.

— Ты чувствуешь, как растет наш ребенок?

— Он родится, я обещаю.

Тонкая бретелька соскользнула с изящного плеча Нефертари и обнажила прекрасную грудь. В ее глазах появился таинственный блеск, магия и желание, и два прекрасных тела соединились в любви.